***
Прошла примерно неделя с того момента, как Моника вернулась. Практически все это время, я жила у Галлагеров. Фиона попросила приглядеть за Карлом, Дебс и Лиамом, и если что сдерживать Йена и Липа. Я не раздумывая согласилась. Боб конечно была против моего присутствия, но на все общее удивление, Моника успокоила ее. — Не надо, милая, — ласково гладя женщину по плечу, проворковала она. — Я помню эту девочку совсем малюткой. Наверное, зато время, что меня не было она стала частью семьи, — я слушала их разговор стоя за спинами Липа и Йена, которые сразу же, ни секунды не раздумывая, стали защищать меня от нападок этого огромного шоколадного зайца. Я была польщена такой заботой с их стороны, но могла вполне справиться и сама. — Девчонка не будет здесь жить! У нее есть свой дом, Мони, — проворчала Роберта. Я уже было хотела выйти из-за спин братьев, но две руки, которые одновременно дернулись в мою сторону, перекрыли мне путь. Я недовольно фыркнула, но все же отступила назад. — Она — наша сестра, Боб. И будет жить здесь столько, сколько захочет. А если нет, то поверь, ты заебешься менять шины на своем драндулете, — чуть ли не шипя, высказался Лип, на что Йен просто кивнул. Он был не особо конфликтным, но полностью поддерживал позицию брата. — Хорошо, но пусть жрать себе готовит сама, — это были последние слова женщины, после чего она кряхтя поднялась со стула, и подошла к кроватке Лиама. Вынув ребенка оттуда, она вернулась на свое место, и посадив его к себе на колени, начала что-то ему нашептывать. Я еле удержалась, чтобы не показать Роберте средний палец. Видимо, мое лицо так перекосило что, смотревшись за мной боковым зрением Йен усмехнулся. Показав ему язык я, тряхнув волосами, пошла в сторону лестницы. Мое место для сна, как и обычно, была комнате Дебс. Но не всегда я доходила до своего матраса, ведь иногда, засыпала прямо на кровати Йена, и ему приходилось переносить меня в комнату сестры. Он был конечно не против подвинуться, и освободить мне место, но делавшая вечерний обход Роберта не одобряла этого, поэтому парню приходилось нехотя подниматься и тащить меня в соседнюю комнату.***
Это утро ничем не отличалось от других. Когда я спустилась на кухню, все уже были там. Моника все еще пыталась приготовить завтрак, Лип жевал какие-то снеки, Карл что-то искал в холодильнике, Йен пил кофе, а Боб сидела за столом вместе с Лиамом на руках. Ничего нового. Сделав глоток воды из своей бутылки, потому что мне нельзя было даже кран в этом доме включать, я поздоровалась со всеми, намеренно игнорируя прожигающий взгляд Роберты. Она все так же относилась ко мне с пренебрежением, хотя я взяла практически все обязанности Фионы на себя! Ну, кроме готовки разумеется, ведь этого я делать к сожалению, не умела. Хотя, если посмотреть на кулинарные шедевры Моники, то моя яичница — произведение искусства. — Мне нужно сорок баксов, — сказал Лип, делая глоток кофе. Боб сразу же отклонила его просьбу, на что я лишь фыркнула, и достав из кармана сто долларовую купюру, протянула ее парню. Он конечно сразу же отказался. — С тебя домашка по биологии, и сдача, — допив свою воду, я выбросила бутылку в ведро для мусора и начала пытаться кое-как расчесать свои волосы. Нда, все-таки надо будет как-нибудь состричь их к черту. — Где наши обеды? — спросил Йен, накидывая на себя шарф. Около него уже собрались полностью готовые Карл и Дебби. Я тоже закончила со своей "прической", и уже натягивала на себя шапку, пока Моника пыталась быстро что-то сделать с арахисовой пастой и хлебом. Я видела, как Карл скривился от такого зрелища. Определенно звание лучшей матери года в этот раз следует отдать именно бывшей жене Фрэнка. — Не волнуйся. Я обещаю купить вам что-то более адекватное по дороге в школу, — наклонившись к детям прошептала я, на что они сразу же заулыбались, и даже не дождавшись окончания приготовления своих ужасных обедов, вышли на улицу вместе с Йеном. Женщина лишь грустно посмотрела им в след, так и оставшись с бутербродом в руках. Я лишь пожала плечами, и вышла следом за ними. Лип остался внутри. Я догадывалась, что он скорее всего захочет о чем-то поговорить с матерью, поэтому даже не стала спрашивать, ждать его или нет. Выйдя на улицу, мы все вместе прошли до дороги, и решили подождать отстающего Галлагера там. Вскоре, он вышел из дома и быстрым шагом стал направляться к нам, но на пол пути его догнала Моника, которая выбежала из дома вслед за сыном. Они о чем-то говорили, но я не стала прислушиваться. Их разговор не продлился долго. Уже через пару минут наша компания была в полном составе, и мы шли по направлению к школе. Как я и обещала, мы зашли в магазин, где я купила каждому из Галлагеров по нормальному сэндвичу. — Ты не должна этого делать, Ким, — одновременно возвращая мне еду сказали братья. Я лишь пожала плечами, но покупку все же оплатила. Вновь выйдя на улицу, я отдала детям по сэндвичу, и они счастливые побежали по направлению к школе. Засунув новую бутылку воды к себе в рюкзак, я все-таки отдала двум старшим Галлагерам их бутерброды. — Знаю, но раз я могу помочь, то почему бы и нет? Мне недавно попался хороший улов, да и на работе зарплату дали, так что от покупки пары сэндвичей я не обеднею, — похлопав парней по плечам, я быстро вбежала вверх по ступенькам школьного крыльца, и махнув им рукой на прощанье, скрылась внутри здания. Первым уроком была биология, на которую я идти совершенно не собиралась, поэтому забежав в ближайший туалет, закрылась в одной из кабинок и подняв ноги на стульчак, достала из кармана сигарету, и затянувшись вдохнула порцию никотина. Расслаблено откинув голову на бочок, я скинула с себя куртку, и обвязав ее вокруг пояса, принялась рубиться в какую-то игрушку на телефоне. Это занятие так затянуло меня, что все сорок минут урока я провела именно так.***
— Вы точно готовы к этому? — спросила я, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Это давалось мне не так легко, как Галлагерам, ведь последним уроком была физкультура, после которой ноги болели просто адски. Ненавижу бегать! — А то! То, что Фрэнк отец Лиама, не значит, что и наш отец тоже, — закрывая дверь в комнату, ответил Йен. Плюхнувшись на его кровать, я выхватила из рук Липа конверты и прочитав инструкцию, вскрыла их. Первым моим подопытным оказался Филипп. Быстро взяв мазок с внутренней стороны щеки, я засунула его в пробирку, и взяла второй тест. Для того, чтобы проделать ту же самую процедуру с Йеном, мне не только пришлось оторвать свою жопу от кровати, но еще и встать на носочки, чтобы дотянуться. Хоть бы для приличия коленки согнул! — Вообще — это прикольно. Благодаря этому тесту, мы можем многое узнать о себе. Например, кому достанется алкоголизм Фрэнка, или же тупизна от Моники, — в слух рассуждал Лип, поднимаясь на второй этаж. — Или же кто из нас может стать геем, — добавил рыжий, на что я лишь усмехнулась и снова развалилась на его кровати в позе морской звезды. Нагло убрав одну мою руку, он лег рядом и принялся заниматься своим любимым делом, а именно пытаться забросить мячик в корзину.***
Через пару часов Йен покинул нас с Липом. Он вроде как поехал в тюрьму к Микки. Его опять туда упекли, только в этот раз — моей вины там совершенно не было. И меня это несказанно радовало. Все так же лежа на кровати рыжего, которая с его уходом полностью стала принадлежать мне, я лазила в телефоне, иногда перекидываясь с сидящим за моим домашним заданием по биологии Филипом. Когда на улице уже стало довольно-таки темно, мне пришло сообщение от Фионы.«Из-за Фрэнка Карл сломал руку. Я сейчас быстро заскочу в бар, а приведу его домой. Надеюсь, Моники там нет»
Дослушав сообщение сестры, которое я зачитала в слух, до конца, парень бросил карандаш, и быстро вскочив со стула ринулся прочь из комнаты. Мысленно спросив у Бога за что мне все это, я подняла свою пятую точку с кровати, и кинулась за ним. Догнав Липа на выходе из дома, я схватила с вешалки куртку и уже по пути натягивая ее на себя, вышла вместе с ним из дома. С Фионой, Дебби и Карлом, мы столкнулись на входе в бар. В глазах девушки плескалась необузданная ярость, волосы слегка наэлектризовались, а руки настолько сильно сжались в кулаки, что казалось будто костяшки вот-вот порвут тонкую бледную кожу. В тот момент ей хватило бы лишь одного взгляда, чтобы Фрэнк обратился в пепел. Даже мне стало страшно от ее вида, а это она еще молчала! Робко кивнув ей в знак приветствия, я неосознанно схватилась за ладонь Липа. Он тоже прибывал в не меньшей степени ярости, но почувствовав мою руку на своей, слегка расслабился, и выдавил из себя какую-никакую улыбку. Это меня никак не успокоило, но руку я все же отпустила. — Подумали, что тебе интересно самочувствие Карла. Ему загипсовали руку, — сказала девушка, врываясь в бар словно фурия. Все остальные последовали за ней, как овцы за пастухом. Я тоже, правда старалась держаться в самом конце. Где-то за широкой спиной Липа. Меня слегка потряхивало, воспоминания сами собой начали лезть в голову, и как бы упорно я не старалась избавиться от них, картинки того дня, звук сирен полицейской машины начали воспроизводиться сами собой. Рука рефлекторно потянулась в карман, и сжала заветный пузырек, но вспомнив, что доза на сегодня была принята, нехотя отпустила ее. — Так что можешь сидеть и бухать дальше, — дополнил сестру Лип. Фиона кинула на него какой-то только им двои понятный взгляд, и он, закатив глаза, продолжил. — Поздравляю, ты — биологический отец Лиама, — когда Йен рассказал мне об это, то я охренела. Все всегда думали, что Моника залетела от какого-то левого чувака, а тут вон как все неожиданно повернулось. — Да ну нахуй, — Фрэнк тоже был ошеломлен такой «радостной» для него новостью. — А я-то думал, что слух о интрижке мамаши Галлагер с саксофонистом — всего лишь выдумка, — дальше он говорил что-то о том, какая Моника хуевая мать, но я не стала слушать, ведь и так это прекрасно знала. Фиона ввязалась с ним в спор, и все те, кто находились в баре, сразу же повернулись в их сторону, но ни одного из них это совершенно не смущало. Пока дискуссия родственников набирала все большие обороты, я видела, как спина, стоящего передо мной Липа с каждым их словом, напрягалась все больше, но я не решалась даже руку на его плечо положить, ведь знала, что в таком состоянии он как бомба замедленного действия. Пока ее не тронешь — не взорвется. — Все, я пошел. Если не уйду, то захуярю его, — резко развернувшись, он чуть не сбил меня с ног. Хорошо, что мои рефлексы хорошо работают, и я вовремя успела сделать шаг в сторону. — А какого хрена? — вопрос явно не требовал ответа, ведь парень в ту же секунду развернулся на сто восемьдесят градусов. Подойдя к Фрэнку, Лип схватил его за воротник джинсовки, и со всей силы прописал тому куда-то в лицо. Пьяное тело мужчины сразу же упало на пол, а из разбитой губы потекла тонкая струйка бордово-красной крови. — Сука! — встряхнув ушибленной рукой, Лип все-таки вышел из бара. Я в нерешительности посмотрела на Фиону. Та лишь устало закатила глаза, и еле заметно кивнула в сторону двери. Сочувствующе улыбнувшись ей в ответ, я вылетела из бара вслед за парнем. Хорошо, что Галлагер не успел далеко уйти. Я догнала его практически около бара. Он быстро шел по улице, пиная ногами редкие камни. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я обогнала Липа и перегородив ему путь, сложила руки на груди. — Отойди, Ким, — сдерживаясь, чтобы не наорать на меня, сказал он. Я отрицательно помотала головой, и положив ладони ему на щеки, несильно сжала. — Спокойно, Лип. Спокойно. Дыши, — тихо говорила я, всматриваясь в слишком уж расширенные зрачки парня, который все еще сильно злился, но с каждым вздохом стал понемногу успокаиваться. — Вот так. Хорошо, — улыбнувшись, я отпустила его лицо. Спустя пару минут он окончательно пришел в себя. — Спасибо, — вымученно улыбнувшись, он еще раз потер раненую руку. Я со вздохом взяла ее, и критично осмотрела разбитые костяшки. Кость вроде бы была не сломана, что уже было хорошо. — Пошли, обработаю твои ранения, — схватив его под руку, я потянула слегка улыбающегося парня в сторону дома Галлагеров. Зайдя во внутрь, я почувствовала запах пригоревшей еды. Видимо Лип тоже чувствовал это, ведь брезгливо сморщил нос. Обменявшись ничего не понимающими взглядами, мы тихо, как мыши, двинулись в сторону лестницы. Практически на самом верху, одна из ступеней громко скрипнула. На этот звук, из кухни вышла Моника, с полотенцем, перекинутым через левое плечо. — Ли-ип, сынок, — женщина счастливо улыбнулась и протянула руки в сторону парня. Тот не сдвинулся с места, лишь кинул на мать полный призрения взгляд. Увидев реакцию сына, ее энтузиазм заметно потух, но она постаралась это скрыть. Не очень-то и получилось, если честно. Все эмоции женщины были буквально на поверхности: разочарование, грусть, обида, жалость — все это с легкостью можно было прочесть на ее уже не молодом лице. — Не смотри на меня так, Лип, — чуть не плача сказала она, на что он лишь фыркнул. — Я приготовила чудесный ужин. Позови пожалуйста всех остальных и… Фиону тоже, — при упоминании своей старшей дочери, в голосе Моники было слишком много противоречий. Было видно, что она на самом деле хочет помириться со всеми своими детьми, но страх быть отвергнутой был намного сильнее, но первое чувство все же победило. — Хорошо, — схватив мою руку, Галлагер потащил меня вниз по лестнице. Я еле-еле поспевала за ним, так что иногда приходилось перепрыгивать через несколько ступеней сразу. Выйдя из дома и пройдя буквально пару метров, мы постучавшись вошли в дом Фионы и Стива. Дети сидели на диване, а девушка, будто коршун, наматывала круги вокруг них, о чем-то очень эмоционально споря со своим парнем. Поздоровавшись, я села на подлокотник дивана со стороны Йена, и взяв из рук Стива банку с чем-то, открыла ее с характерным для газированных напитков приглушенным пшиком. Сделав пару глотков, я стянула с себя шарф и смотав его в какой-то клубок, сжала в руках. Атмосфера в доме была более чем напряженная, и мне хотелось просто встать и молча уйти, или же принять новую порцию успокоительного, но я лишь сжала шерстяную вещь еще сильнее, да так, что пальцы неприятно заныли от напряжения. Я разумеется понимала, что могу покинуть их сейчас, и никто мне ничего не скажет, но какое-то странное чувство говорило мне, что на этом чертовом ужине что-то должно случиться, поэтому я все-таки осталась здесь, сжимая в руках шарф. Галлагеры о чем-то говорили между собой, но я не особо вслушивалась, ведь все большую часть из этого - уже знала. Когда Лип ушел за тестом, а все остальные начали собираться на ужин к Монике, Стив как можно незаметнее для остальных увел меня в одну из комнат на верху. Я знала зачем он это делает, поэтому совершенно не сопротивлялась. Когда мы оказались в комнате, он тихо закрыл дверь, и прислушавшись к шуму снизу, полез во внутренний карман своей кожаной куртки. Достав оттуда оружие, он показал его мне, но отдавать не спешил. Я вопросительно выгнула бровь. — Я не отдам его тебе, пока ты не скажешь настоящую причину, по которой тебе нужен пистолет, — Стив выглядел уж слишком напряженным. Я, кажется, у него на лбу появилось несколько капелек пота. — Ты правда думаешь, что я хочу кого-то убить? — эта ситуация вызвала у меня смех. Какого же он обо мне плохого мнения. — Тогда, я сказала тебя чистой воды правду. Меня трижды пытались убить в какой-то подворотне. Просто зарезать ножом, потому что я сказала что-то не то. Ты не вырос здесь, и не знаешь настоящих улиц. Это — саутсайд, Стив. Здесь опасно, а я хочу выжить, — после моих слов, он поколебался еще несколько секунд, а потом подошел ко мне, и вложил оружие в правую ладонь. Холодный метал ствола не приносил никакого дискомфорта. Спрятав пистолет во внутренний карман своей куртки, я впервые за последние год-два, почувствовала себя в безопасности. — Ты права. Я не знаю жизни здесь, поэтому надеюсь, что это и правда лишь средство самозащиты. Ты умная девушка, Кимберли. Должна понимать, какие будут последствие в случае чего, — после этого он похлопал меня по плечу, и вышел из комнаты, а я так и осталась стоять там. У меня есть то, чем я могу решить все свои проблемы, но как сказал Стив — я знаю и правда знаю последствия, поэтому пока, пусть все останется так, как есть сейчас: не так уж и плохо, но далеко и не хорошо. Если что-то сдвинется с этой мертвой точки, то тогда возможно, я сделаю то, что крутится в моей голове с того момента, как отец избил меня на глазах у своих дружков.***
Примирительный ужин оказался намного сложнее, чем я думала. Фиона со Стивом молча сидели и переглядывались между собой, Йен нервно крутил между пальцев вилку, и как мне казалось, был готов в любой момент воткнуть ее кому-то в глаз. Я нервно ерзала на стуле, который располагался между ним и Дебби. Девочка лишь относительно понимала, что происходит, когда Карл был в полнейшем недоумении. И только одна Роберта чувствовала себя более чем хорошо. Сидя напротив Моники с Лиамом на руках, она довольно улыбалась и то и дело кидала на Фиону высокомерные взгляды. Девушка старалась игнорировать ее, но я, как и все остальные видела, что вскоре она не выдержит и взорвется. Только успокаивающие поглаживания по плечу от Стива, спасали всех нас от ее гнева. — Что это? — спросил Йен, когда на его тарелку приземлилось что-то сгоревшие и не очень-то аппетитно пахнущее. — Лазанья, — ответила на вопрос сына Моника. Увидев, что это мракобесие — его любимое блюдо, парень поморщился, и показательно отодвинул от себя тарелку. Этот жест сильно ударил по сердцу женщины, но она держалась молодцом, и отложив неудавшееся блюдо, попросила Карла разложить салаты. Тот в нерешительности посмотрел на Фиону, но увидев со стороны той одобрительный кивок, выполнил просьбу матери. Я от еды отказалась, лишь налила себе немного лимонада из ближайшей бутылки. Это оказалось какой-то плохой пародией на безалкогольный мохито. Через силы влив это в свой желудок, я отставила бокал в сторону, и больше к нему не прикасалась. Тут через заднюю дверь в дом вошел Фрэнк. Заняв место между Дебс и Карлом, он накинулся на еду своей бывшей жены. Все с полным отвращением в глазах посмотрели на него, но в слух ничего не сказали. — Лип, отлично. Мы как раз только начали, — увидев в парадных дверях своего старшего сына, Моника вновь расцвела. Парень тактично проигнорировал ее, и сняв с себя верхнюю одежду, занял место рядом со старшей сестрой. — Мать сказала быть дома в шесть тридцать. Часы потерял? — поднимаясь со своего места наехала на парня Роберта. — У меня их вообще нет, Боб, — парировал он, и достав из кармана джинс конверт. Все смотрели на него, как на какое-то чудо из сказки про Золушку. — Мы с Йеном тоже решили сделать анализ ДНК, уповая на возможность не быть детьми Фрэнка, — разрезая ножом для масла бумагу, рассказал Лип. — Что? — Моника не могла поверить своим ушам, а Фрэнку казалось было абсолютно плевать. Он просто продолжал есть эту полностью сгоревшую лазанью, не обращая внимания на происходящие вокруг. — Да, мы подумали зачем все веселье оставлять вам с Бобом, — достав из конверта два письма, Лип прочитал их, и оторвавшись от бумаг, посмотрел на брата. — Поздравляю, Йен. Ты - не сын Фрэнка Галлагера, — наступила полнейшая тишина. Все, как и я в принципе, не могли поверить в услышанное. Я слегка повернула голову в его сторону. Сам счастливчик, просто застыл, смотря на брата огромными от шока зелеными глазами. Он был бел, как мел, руки под столом слегка подрагивали, и казалось, что он совершенно не дышит, но это все быстро прошло. Схватив из рук Липа бумагу, он прочитал в слух то, что там было написано. — Тут сказано, что Фрэнк Галлагер сто процентов не мой отец, но отец — близкий родственник. Вероятно, что твой брат, — после этого начало твориться что-то необъяснимое. Все начали ругаться друг с другом, и в этой какофонии звуков, я даже не могла разобрать кто на кого орет. Все закончилось, когда Фиона поднялась из-за стола и оперевшись на него руками, посмотрела прямо в глаза своей матери. — Я понимаю, что он тебя измотал, он тебя разрушил, но не мы выходили за него, а ты. И если ты любишь нас хоть немного, хоть каплю, ты оставишь нам Лиама, возьмешь подругу, сядешь в грузовик и больше не вернешься, — после этого она взмахнула своими каштановыми волосами, и ушла. Первым, за ней поднялся Стив, а потом по цепочке и все остальные. Я ушла вслед за Йеном, который все еще сжимал в руках бумажку с результатами теста. Я не знала, что сейчас крутиться в его мыслях, ведь прочесть на его совершенно ничего не выражающем лице — их было совершенно невозможно. Мои переживания передались и всем остальным, потому что как только дверь дома Фионы с тихим скрипом закрылась, на парня обрушилась огромная волна вопросов. Он отвечал неохотно и коротко, было видно, что эта тема ему не приятна, и Галлагер бы не хотел развивать ее дальше, поэтому я не стала задавать лишних вопросов, а лишь молча села рядом с ним на диван и положила голову ему на плечо. Глаза сами собой начали закрываться. Спать хотелось до безумия сильно, но я не позволяла себе этого, ведь мало ли что случиться. — Все хорошо. Поспи. Я знаю, что эту неделю ты практически не спала, — шепот Йена раздался прямо около моего уха, опалив его теплым дыханием. По моей коже пробежался табун мурашек, и я несильно вздрогнула, на что уголки губ парня слегка дернулись. — Все правда хорошо, Ким, — я осознавала, что это полнейшая ложь, но все же почему-то эти слова как-то меня успокоили, а возможно — это просто таблетки начали действовать. В любом случае, я стала спокойнее, чем только пообедавший мангустом удав. Поудобнее устроившись на костлявом плече Галлагера и накрыв себя своей же курткой, я провалилась в сон.***
— Простите, но я не смогу. Надо забрать мать из больницы, — толкая тяжелую белую дверь, сказала я. Пройдя по коридору до нужной палаты, я села на стул напротив нее и закинув ногу на ногу, продолжила разговор. — Удачи в поисках. Если найдете папашу Йена, то звоните, — после этого я сбросила трубку, ведь в коридоре появилась женщина. Сейчас, она была не такой, какой я привыкла ее видеть обычно: ее волосы были собраны на затылке в слабый хвост; на лице не было ни грамма косметики, а одежда была совершенно обыкновенной - джинсы и свободная белая футболка. Кинув на меня короткий взгляд, женщина бросила на пол сумку, и цокая каблуками (единственное, что осталось от ее привычного наряда), направилась в сторону выхода. Сцепив зубы, чтобы не зарычать от злости, я молча подняла то, что она оставила, и натянув капюшон на голову еще сильнее, направилась за ней. Вернувшись домой, я бросила все содержимое сумки в стиральную машину и запустила стираться. Вещей было не так много, но они были в таком ужасном состоянии, что мне казалось, что даже стирка их уже не спасет. — Где отец? — раздалось сзади меня. Я уже давно поняла, что она стоит где-то рядом, ведь кухню снова наполнил отвратительный запах вишневых сигарет. Ненавижу! — Без понятия, — оставляя сумку около машинки, я уже хотела было пройти в свою комнату, и засесть там до завтрашнего вечера, но видимо моя мать была совершенно других убеждений. Грубо схватив меня за локоть, она развернула мое лицо к себе. Я попыталась вырваться из ее цепкой хватки, но обломанные ногти впились в мою кожу через толстую ткань толстовки. Я тихо зашипела от неприятных ощущений. — Чего тебе? — смотря прямо в ее потускневшие голубые глаза, грубо поинтересовалась я. Сделав последнюю затяжку, она отбросила тлеющий окурок куда-то в сторону, и окинув меня оценивающим взглядом, произнесла. — Ты очень красивая, Ким, — ее ладонь мягко, но в то же время брезгливо, легла мне на щеку. Я мотнула головой в попытке убрать мозолистые пальцы, которые неприятно царапали обветривавшую кожу, но не получилось. — Лишь эти чертовы глаза портят тебя, милая. Ну ничего, кому-то это даже нравится, — цепкие пальцы перешли со щеки на подбородок. Рассмотрев мое лицо со всех сторон и довольно улыбнувшись каким-то своим мыслям, она наконец-то отпустила меня. Отшатнувшись от нее на пару шагов, я спрятала выбивающиеся их капюшона волосы. — Ей уже скоро шестнадцать. Наконец-то будет приносить пользу. Ах-х-х, как это будет прекрасно! Чип уже заждался ее. Так и грезит этими разноцветными глазами. Каждый день спрашивает о ней, — казалось, она разговаривает сама с собой. Ее глаза с расширенными зрачками, смотрели прямо на мое лицо, но будто бы совершенно не замечая меня. Вид матери был пугающим, она несла какой-то бред, да и вообще, кто такой этот Чип? И почему он мечтает о моих разноцветных глазах? Что вообще происходит, и почему эта женщина ведет себя как сумасшедшая? Хотя возможно, она действительно сошла с ума. Наркотики, сигареты и алкоголь настолько разъели ее мозг, что она совершенно перестала мыслить здраво, но ведь еще буквально пару минут назад все было нормально. Почему ее так резко переклинило? Это обязательно нужно будет выяснить, а пока я просто закроюсь в своей комнате, и не буду выходить оттуда, пока она не свалит на работу. И все-таки, кто такой этот Чип?