«Хотя человек и полагает, что его решения имеют широкий диапазон разнообразия, в действительности же они — просто колебание между бегством и тоской»
Герман Брох
Брайан Я абсолютно не сомневаюсь в том, что Джастин — коварный маленький говнюк. И как бы мне не хотелось признать наличие этого аспекта его личности, правда в том, что он у него был в полной мере ещё в самом начале, когда я подобрал его под тем уличным фонарем. И его совсем нельзя назвать молчаливым, поэтому, когда он внезапно перестал разговаривать, я был вполне доволен. Пять лет, плюс-минус, непрерывной болтовни меня утомили. Поэтому нужно было больше времени, чем хотелось бы, чтобы вспомнить, что, помимо того, что Джастин никогда не затыкается, он еще и самый расчетливый человек, которого я когда-либо знал. И что меня точно на что-то развели. Но к тому времени было уже чертовски поздно. Он появился в лофте ни с того ни с сего, оставив маленький флаер с приглашением на выставку после проведённых выходных, на протяжении которых мы не делали ничего, кроме как трахались, спали и ходили душ. А потом оказался в особняке, развалившись на постели, весь горячий и возбужденный, пробравшись через заднюю дверь за два дня до Рождества, с широкой улыбкой на лице, скрывающей его совершенно черное и коварное сердце. Всё, чего он ждал, это секса и никаких разговоров, как раз то, чего я всегда хотел. Огромное спасибо, Санта. Потому что следующее, что я помню, как мы ссоримся из-за дерьма, которое уже обсуждали до его отъезда, например, нужно ли ему оставаться в Нью-Йорке, потому что он вдруг, кажется, передумал. Естественно, я продолжал спорить с ним, но вдруг понял, что он не слушает, и когда упрекнул его в этом, он только плечами пожал. — Речь не о том, чтобы я был независимым или занимался искусством, Брайан. Речь о моем адресе. Смирись с этим. Я начал задаваться вопросом, как так получилось, что спустя шесть лет он все еще мог придумать что-то, над чем мне приходилось ломать голову. Ну, то есть, когда Джастин уехал в Нью-Йорк и сразу же начал слать пустые письма, я серьезно не знал, что происходит. Но всё казалось безобидным, и я без раздумий поддержал эту затею. Потом придется напоминать себе, что это была не очень хорошая идея — без раздумий соглашаться с тем, что делает Джастин. Он что-то говорит или делает, я стараюсь не вдумываться в смысл, и потом вдруг понимаю, что стою и зарываюсь руками в блондинистые волосы в постели или в лофте и понятия не имею, как он попал сюда. И что с этим делать. И как не допустить этого в будущем. И это я ещё не должен быть таким сложным? Утром в пятницу после Рождества Джастин решил, что переезжает обратно. Сработал будильник, и я попытался его разбудить, но он только пробормотал что-то бессвязное и откатился, натянув на голову подушку. Я воспринял это как тонкий намек, принял душ и оделся. Боялся, что он там задохнётся, поэтому убрал подушку с его лица перед уходом. Он весь раскраснелся, а на щеке остались следы от подушки. Пришлось поцеловать его, чтобы убедиться, что он всё еще живой. Так и было. — Эй. Он облизал губы и даже смог ответить: — Эй. — Будешь ждать меня в лофте на обед? Он скептично глянул на меня своим голубым глазом: — Еда будет или мне всё-таки стоит сначала поесть? Я ухмыльнулся. — Сначала поешь. Он одарил меня полуулыбкой и натянул на голову одеяло. Я оставил его и дальше задыхаться в постели и пошел на работу. Джастин Я решил, что Брайан слишком часто видит меня голым в постели, когда входит в комнату, поэтому ждал его в лофте, сидя на диване. Он вошёл примерно спустя десять минут, огляделся, увидел меня и широко улыбнулся. Я улыбнулся в ответ и встал, и он прошел прямо в спальню, уверенный, что я пойду за ним. Засранец. Он снял пиджак, галстук и рубашку и спустил штаны. Даже уходя на работу в дизайнерском костюме, он не носил нижнего белья. — Это предположение или привычка? Или ты просто выпендриваешься? Он ухмыльнулся. — Предположение. Думал, ты можешь заглянуть и отсосать мне в офисе. — Ну да, мечтай. — Да, как будто такого раньше никогда не было. Я тоже разделся, откинул одеяло и прилёг на кровать. Брайан устроился позади, обнял меня и переплелся со мной ногами. Я слегка прогнулся в талии, толкаясь задницей ему в пах. Он рассмеялся и скользнул вниз, стянув одеяло, и провел языком по моей спине. Я перевернулся на живот. Не могу отказать, когда Брайан изъявляет желание мне отлизать. Он полностью вылизал меня языком, я приподнял бедра, пытаясь получить больше, и он ввел в меня палец, а потом еще один, продолжая кружить языком по отверстию и внутрь. Задел пальцами простату, и я слегка толкнулся навстречу его губам и руке. Засунул под себя руку, обхватывая член, и начал медленно дрочить. Я буквально почувствовал, как он смеется мне в задницу, и это было так приятно, что пришлось двигаться ещё быстрее и еще немного толкнуться навстречу. Не вытаскивая пальцы, он вытянулся и лёг рядом. Я повернулся и поцеловал его. Он лежал на боку лицом ко мне, пальцы все еще внутри, а другой рукой притянул меня к себе для поцелуя. Полностью перевернул меня на себя и вытащил пальцы. Я оседлал его, член прилип к животу и сочился смазкой. Я начал медленно раскачиваться взад-вперед, чувствуя под собой его твердый член, скользил по нему вверх-вниз своей задницей. Он положил руки мне на бедра и посмотрел на меня. У Брайана есть привычка — смотреть мне прямо в глаза, что может как нервировать, так и показаться очень эротичным, зависит от обстоятельств. Сейчас было немного и того, и другого. Но я не отводил взгляд. Даже не моргал. На его губах появилась лишь едва заметная улыбка. — Наверно, нам стоит поговорить об этом вместо того, чтобы почти сделать, пока кто-то из нас остановится в последний момент. Я скатился с него и лег рядом. Иногда разговаривать получалось лучше, когда не приходилось смотреть ему в лицо. Или сидеть на его члене. — Хочешь знать, не намекаю ли я на постоянную и исключительную сексуальную верность в обмен на то, что ты трахнешь меня без презерватива? Он кивнул. — А ты намекаешь? — Я уже сказал, чего хочу. Прозвучало как-то пренебрежительно, поэтому я нежно поцеловал его после того, как сказал это. Он ответил и перевернул меня на спину, перекинув через меня ногу, и запустил руки мне в волосы. Снова поцеловал, просто прикосновение губ. Я поцеловал его глубже. Сплелся с ним языком и немного поёрзал, чтобы он полностью накрыл меня собой. Попытался поднять ноги, чтобы обхватить его за спину. Но он совсем не помогал. — Брайан? Он ничего не сказал. Я не мог толком прочитать выражение его лица. Он внимательно посмотрел мне в глаза: — Я хочу быть уверен, что ты не просто попросил все, что, по твоему, мог получить. Я спрятался у него под подбородком, чтобы он не видел моего лица. — Я просто… я хочу почувствовать, как ты входишь в меня. Брайан нежно поцеловал меня в лоб. — Нам нужно поговорить об этом не когда мы голые в постели. — Да, знаю, — мне стало как-то неловко. Какое-то время Брайан просто обнимал меня и гладил по волосам. Я вздохнул. — Брайан, меня не волнует, трахаешь ты других парней или нет, серьезно. Никогда не волновало. Ну, может, не совсем. Но точно не волнует с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы голосовать. — Могу сказать то же самое. Меня тоже не волнует, трахаешься ли ты с другими. Я это знал. Просто подумал, что, может, ему будет не все равно, что я не трахаюсь с другими парнями. — Суть в том, Брайан, что я просто хочу делать то, что хочу, а не то, что ты думаешь, я должен делать. Или то, что кто-то другой думает, я должен делать. Или что там ещё. — Ну, так и должно быть. — Да, ты так говоришь, пока в моей жизни не появляется что-то, что ты не одобряешь, и тогда ты сразу забываешь, что вообще говорил что-то подобное. — Точно. — Хорошо, ладно, я могу трахаться или не трахаться с другими. Не важно. Точно так же, как могу жить, где хочу, и работать, где хочу, и любить тебя, если захочу, и не давать тебе превращаться в королеву драмы, как в прошлый раз. — А что в прошлый раз? — Когда я уехал в Нью-Йорк. — Я это сделал? Я рассмеялся. — Брайан, умоляю. Ты был уверен, что никогда меня больше не увидишь, признайся. Он ничего не сказал. Я повернул голову, и он смотрел прямо на меня. — Я был уверен, что никогда тебя больше не увижу. Его взгляд сводил меня с ума, я не смог этого вынести и обнял его за шею. Он навалился на меня всем телом, прижимая к постели. Всё ещё обнимая его, я широко развел ноги, сгибая в коленях. Иногда во время секса в голове непрерывным напевом проносилось «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя», я даже был готов сказать это, чтобы он услышал. Но никогда не говорил. Я проглатывал эти слова и стонал, или просил его трахнуть меня, сильнее или быстрее, или просто называл его имя. Или делал то, что и сейчас, — пытался получить все его тело и душу любым способом. Мое желание защитить его иногда пересиливало все остальное. И я знал, что ему не понравится это услышать, даже когда он зарывается в меня, словно я последнее безопасное место на земле. Та нежность, которую я чувствовал к нему, только больше разрасталась, но для Брайана это становилось умопомрачительным сексом. Он мог быть невероятно нежным, ласковым, игривым, даже отзывчивым, и это заставляло меня чувствовать, что Брайан — энергия, проходящая через меня и заполняющая все пустое пространство внутри. Но, когда Брайана обуревали эмоции, он становился грубым, необузданным, безумным, как будто изо всех сил пытался взять под контроль то, что от него ускользает. А порой это было совсем не нежно, а больно, когда в кожу впивались зубы, а пальцы оставляли синяки на бедрах, ягодицах и руках, член вонзался в меня с такой силой, что я чувствовал его даже спустя несколько дней. Иногда даже кончать вот так было больно. Всё горело огнём, тянуло и болело, как будто я пытался сдержаться, хотя на самом деле нет. И этот раз в лофте, боже, был именно таким. Я закинул ноги ему на плечи, и он так сильно вжался в меня, что я почти не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Финал застал меня врасплох. Огонь разрастался внутри там, где он толкался в меня, а потом просто хлынул за край, будто вода заполнила комнату, накрывая меня с головой, вместо того чтобы излиться наружу изнутри. Он прорычал мое имя и врезался в меня бедрами, я почувствовал, как он вздрогнул и замер, а потом упал сверху. Брайан Я попытался отодвинуться от Джастина, но не смог. Скорее всего, даже если бы в лофте начался пожар, я бы просто лежал на нем, как будто уже умер. Наверняка можно умереть намного хуже, чем полным месивом после того, как оттрахал Джастина, пока он лежал подо мной с моим членом у себя в заднице. Наверно, я заснул, или отрубился, или, может, просто потерялся, но всё-таки был в сознании достаточно, чтобы вытащить член, снять презерватив и частично слезть с Джастина. Это довольно сильно утомило, и я не был уверен, как буду одеваться, не говоря уже о том, чтобы вернуться на работу. Единственная встреча, ради которой надо было вернуться, была назначена на три часа. У меня не было сил даже время проверить. Я понятия не имел, проснулся ли Джастин, да и не важно. Просто хотелось продолжать лежать вместе с ним, не говорить, не думать и не двигаться как можно дольше или хотя бы до тех пор, пока у него живот не заурчит. Надеюсь, он уже пообедал. Наверно, он всё-таки голодный, потому что чуть позже я почувствовал, как он кусает мне руку. Я хотел улыбнуться, но даже пошевелиться для этого не мог. Он укусил немного сильнее, и выброса адреналина хватило, чтобы я смог пошевелить рукой. — Который час? — всё-таки когда-нибудь мне придется узнать. Джастин не ответил, и я снова начал засыпать, когда почувствовал, как он приподнялся подо мной, слегка задрал голову, а потом снова опустился на подушку. — Чуть больше двух. Блять. Я собрал остатки сил и даже смог сесть. Джастин, маленький засранец, только улыбнулся мне из-под подушки. — Думаю, так же мы начали день. Ты весь такой теплый и сонный, а я собираюсь на работу. Я считал, ты не хочешь быть женой? Джастин рассмеялся. — Не вини меня в том, что ты грёбаный трудоголик, Брайан. Если хочешь обменять свою работу на мою, просто скажи. — Твою бывшую работу. Он моргнул. — Да. Бывшую. Ничего себе, может, я, и правда, твоя жена. У меня теперь даже работы нет, да? — Подумай об этом позже. А сейчас пойдем со мной в душ. — Я так не думаю. — Тогда я просто пойду на встречу, провонявший сексом. — Уверен, это не в первый раз. И он перевернулся, пока я пошел принять душ. Когда я вышел, он уже встал, оделся и сидел за кухонной стойкой, попивая сок. Я подошел и поцеловал его, пока застегивал запонки. Он обнял меня за талию под пиджаком и уткнулся лбом мне грудь. Из-за этого голос его прозвучал слегка приглушённо: — Я хотел сегодня поехать в Нью-Йорк за своими вещами и вернуться завтра или, может, в воскресенье. Но, наверно, я лучше подожду. — Тебе нужны вещи? — Из моей студии. И нужно встретиться с Арманом, убедиться, что он сможет держать мои картины до выставки, иначе мне придется перевозить их сюда, а я понятия не имею, занимаются ли таким грузоперевозки, может, они работают только на территории Нью-Йорка. — Подожди до следующей недели, я поеду с тобой. — Мммм, Брайан в Нью-Йорке. Значит, плюс ещё два дня, чтобы ты мог купить шмотки. — По-моему, ты неплохо меня знаешь. Джастин откинул голову назад и посмотрел на меня. Он улыбался, но я заметил темные круги у него под глазами. Парню надо вздремнуть. — Просто расслабься, Джастин. Почему бы тебе не съездить домой или хотя бы остаться здесь и немного поспать? Он зевнул. Поцеловал меня. И вернулся в постель. Это было легко. Уверен, что позже пожалею об этом. Джастин На самом деле я ничего не ждал от этой поездки в Нью-Йорк, но, если Брайан в своём костюме от Армани хочет смотреть, как я собираю вещи в студи, возить меня на такси или лимузине, оплатить дорогущий номер в отеле и провести меня по горячим ночным клубам, я не собираюсь с ним спорить. В первый раз, когда он был в моей Нью-Йоркской студии, я переживал, что он будет шокирован. Он был не в восторге от моей студии в Питтсбурге, которая была больше и, может, чуть менее тёмной, чем кооператив. Но он вошел внутрь хладнокровно и сдержанно, как будто здесь все носили дорогую одежду и обувь и подъезжали на лимузинах. Видеть, как Брайан ходит по моей студии, все равно что наблюдать, как кто-то выгуливает пантеру на поводке по городской улице. Когда Калли или ее друзья рассматривали мои работы, они садились на пол или забирались на рабочий стол, болтали и задавали мне вопросы. Он же просто ходил от холста к холсту, задирая голову, чтобы рассмотреть те, что располагались повыше. Он покачал головой. — Даже не знаю, что сказать, чтобы ты мне поверил. Уверен, ты и сам знаешь, что они хороши. И уверен, что искусство, как и любой другой продукт, зависит от того, как и за сколько продается, а не от того, насколько хорошо, — он подошел к первой картине, которую увидел, и снова посмотрел на меня. — Эта достаточно хорошая, чтобы заставить меня сомневаться в этом. Я знал, что они хорошие. Я был доволен, когда Калли их одобрила. Ещё больше доволен, когда их одобрил Арман и захотел их для групповой выставки. Они понравились Брайану, и почему-то от этого в желудке появилось какое-то странное чувство, которого не было с другими. Наверно, он заметил это по моему лицу, потому что подошел ближе и просто смотрел на картины, положив руку мне на плечи. Я знал, что показывать ему эту работу рискованно, потому что он подумает, что это все влияние Нью-Йорка. И, если честно, отчасти так и было. Работа в этом месте помогла мне, именно так я познакомился с Арманом, и если бы я хорошо представил свои картины на выставке, одно это действительно могло бы иметь для меня огромное значение. Но это не имело никакого отношения к тому, насколько хороша моя работа. Так было всегда, где бы я ни был. Да и я просто устал, устал от того, как мне говорят, что желание быть с Брайаном незрелое и немыслимое, что из-за этого мне придётся отказаться от искусства. Устал от того, что мне предлагают два варианта на выбор: либо одно, либо другое. Это полная херня. Никогда не бывает только двух вариантов. Между ними всегда есть что-то ещё. Но я все еще был на стадии «без разговоров», поэтому ничего не сказал и просто обнял его. Брайан Картины Джастина заставляют захотеть стать менее циничным и пресытившимся, и не остаётся ничего лучше, чем поверить в чудо. Даже если я и предвзятый — а он прав, конечно, я предвзятый, — я видел достаточно искусства, провел достаточно часов в галереях и музеях и работал с художниками, чтобы знать, что он более чем хорош. Понятия не имею, почему он вообще спрашивал мое мнение, но он спрашивал. И я почувствовал что-то странное в животе, когда увидел выражение его лица, пока говорил ему об этом. И впервые мне захотелось оставить его и уйти, чтобы заставить его прочувствовать всё то, что он когда-либо рисовал. Но мы ушли и сели на заднее сиденье машины, я повел его по магазинам и купил всё, что на самом деле было не нужно, отвез его обратно в отель и трахнул в душе, пытаясь не думать о том, чтобы остаться с ним здесь насовсем. Мы сидели на кровати, я переключал каналы, а Джастин проверял почту на своем ноутбуке. Он вытащил язык между зубов, и я понял, что, если мы не свалим из этой комнаты, я трахну его снова, и мы пробудем здесь всю ночь. — Нам надо пойти поужинать. Он удивленно посмотрел на меня. — Что-то новенькое, обычно ты заказываешь еду. Хочешь поесть где-то в городе, серьезно? — Я просто пытаюсь действовать на опережение, пока твой желудок не начал урчать. Это неловко. Мы вышли поужинать, а потом я отвел его в клуб в огромное отреставрированное помещение в «Челси», для которого «Киннетик» проводил рекламную кампанию. Он надел то, что я ему купил сегодня, и отлично, потому что я бы не пошёл с ним в его привычных шмотках. А вот брюки, которые полностью его облегали, и рубашка, едва достающая до пояса, все черное, блондинистые волосы и белоснежная кожа? Я одобрил. По правде говоря, я не мог оторвать от него рук. Мое имя было в списке гостей, и нас проводили наверх, в VIP-комнату. Джастин стоял на платформе и смотрел вниз, на танцпол. Я обнял его со спины. До сих пор так и не мог оторвать от него ру́ки. Джастин В этом клубе был второй танцпол наверху, попасть на который можно было только через VIP-комнату. Я хотел посмотреть, но Брайан остановил меня и с силой притянул к себе. Он наклонил голову и поцеловал меня, и я почувствовал, как что-то вместе с его языком скользнуло между губами. Я мешкал всего секунду, прежде чем взять небольшую ешку. Выходные же. Стоило мне её проглотить, он начал вылизывать мой рот изнутри, превращая поцелуй в глубокий и жёсткий. Потом отстранился, глотнул пива, а затем снова наклонился, чтобы дать его мне. Я вроде как танцевал с ним, когда меня начало накрывать. Я говорю «вроде как», потому что кто-то мог бы описать это как просто «обжиматься на танцполе». Это был наш с Брайаном личный стиль танцев. Я обнял его за шею, встал на цыпочки и начал осыпать его челюсть и лицо поцелуями. Расстегнул последние пуговицы на его черной рубашке и поцеловал в грудь. Он скользнул руками вниз по моей спине, обхватил задницу и притянул ближе, упираясь членом в мой. Люблю, когда он так делает. — Люблю, когда ты так делаешь, — я поцеловал его в шею. Брайан рассмеялся и убрал мои руки со своих плеч, а потом потащил меня обратно в VIP-комнату. Взял за руку и отвел к бару, заказал бутылку воды и подвел к дивану в углублении. Там было очень темно, но я видел другие парочки на диванах рядом. Думаю, они здесь именно для этого. Брайан сел, оставив одну ногу на полу, а другую поднял на диван, и втянул меня посередине, спиной к себе, заставив выпить больше воды, чем мне хотелось бы. Я хихикнул, когда часть пролилась мимо рта, повернулся и встал на колени между его разведёнными ногами и поцеловал своими мокрыми губами. Думаю, это было даже забавно — холодная вода и его горячий язык. Забавно и горячо. Особенно, когда он просунул руку мне между ног, пока я всё ещё целовал его. Хотя было, скорее, горячо, чем забавно. Брайан Джастин просто улетел. Он стоял на коленях у меня между ног, я сжимал его член, а он стонал и терся о мою руку, утыкался в шею и шептал мне на ухо всякую грязь. Я оперся спиной на спинку дивана, а он стоял передо мной на коленях. Я задрал ему рубашку и начал целовать живот, втягивая кожу губами. Он откинул голову и мягко рассмеялся, запустив руки мне в волосы. Он так легко слетал с катушек, когда был таким. Я посмотрел в сторону, всё ещё лаская его живот, и понял, что никто ничего такого не делает, просто стоят неподалеку и смотрят, но почти все парни и многие женщины откровенно пялились на нас. Это не секс-клуб, чёрт, это даже не гей-клуб, хотя, вероятно, это не первый секс, который повидали эти диванчики. В нише было темно. Я расстегнул Джастину штаны и спустил до бёдер. Он захихикал и начал поглаживать член, как только тот выскользнул из штанов. Я спустил их до колен. Я развернул его голой задницей к себе между ног и стянул штаны полностью. Он снова рассмеялся и пинком отшвырнул их с дивана. Развёл обнаженные ноги — левую на диван, а правую закинул на меня, чуть свесив вниз. Ступни не касались пола. Он выгнулся мне навстречу, откинув голову назад, и слегка повернулся влево, чтобы поцеловать меня. Поднял руки, одной зарываясь мне в волосы, а другой обхватив за шею. Сейчас несколько парней прямо обступили нас, сомкнувшись в тесный круг, и смотрели, что создавало ощущение уединения. Хотя Джастин закрыл глаза. Я обхватил его член левой рукой и медленно, неспешно ласкал, а он извивался на мне, разведя ноги шире. Я запустил правую руку под его черную рубашку, поднимая выше, и продолжил целовать. Я убрал руку с его груди и пошарил по полу в поисках упавшей бутылки воды, открутил крышку и поднес к его лицу, заставив выпить. Вода снова пролилась мимо рта. Он изогнулся и поделился со мной, упуская мне на грудь, тихонько посмеялся, как будто это самый умный поступок, который он когда-либо делал. Потом вылизал мои лицо и грудь, собирая все капли воды. — Мокрый Брайан — мой любимый вкус. Он снова рассмеялся и прижался губами к моему горлу. Я поднял голову и встретился взглядом с парнем, который стоял ближе всего к нашему дивану. Высокий шатен, смотрел больше остальных. Я поднял бровь, и он заскользил взглядом по телу Джастина. Я слегка сместил его, чуть больше разводя ему ноги, и почти незаметно кивнул. Парень тут же подошёл и положил свою руку поверх моей на член Джастина, и я убрал свою. Положил обе ладони Джастину на живот, и он накрыл их своими. Его дыхание стало более частым и прерывистым, и я бросил взгляд вниз на его лицо. Он смотрел на парня у себя между ног, чуть приоткрытые губы, розовые и влажные, а глаза наполовину прикрыты. Из раскрытого рта показался кончик языка. Я глянул на парня, он облизывал член Джастина, положил руки ему на бедра, мягко поглаживая, пока водил языком вверх-вниз по стволу. Джастин начал беспокойно ёрзать, тихонько постанывая, и закрыл глаза. Он попытался высвободить руки, но я схватил их и прижал своими к его животу. Это немного его остудило, хотя дыхание участилось. Он облизал губы, и мне вдруг захотелось его поцеловать. Я притянул его немного выше, а парень последовал за ним и встал на колени между ногами Джастина и моими рядом с диваном. Я облизал губы Джастина, и он открыл рот. Я целовал, вылизывал и кусал его нижнюю губу, а потом поцеловал его жёстче и глубже. Он снова попытался высвободить руки, и на этот раз я не сопротивлялся. Он опустил наши руки на голову парня, который ему отсасывал. Оставив мою на месте, он взял меня за запястье, позволяя мне направлять голову парня. Ощущение было невероятным. Я читал тело Джастина, как когда мы трахались, но сейчас кто-то другой сосал его член, и я чувствовал это, как когда запускал пальцы Джастину в волосы, пока он отсасывал мне. Я был так возбужден и уже думал, что могу кончить только от того, как Джастин трётся об меня задницей, двигается у меня между ног, как какой-то подросток на заднем сиденье автомобиля. А потом ещё один парень опустился на колени на пол рядом с диваном и начал вылизывать внутреннюю часть правого бедра Джастина, которое он закинул на меня. Джастин снова застонал, на этот раз громко, и сильнее прижался ко мне задом, а затем дёрнулся вперед. Я скользнул левой рукой по бедру Джастина, взял под колено и поднял ногу как можно выше, от чего он сдвинулся ниже. Парень с членом во рту тут же сдвинулся вправо, провёл языком и поцеловал внутреннюю часть ноги Джастина, а потом спустился ниже к анусу. Парень на полу приподнялся, положив ногу Джастина себе на плечо, всасывая его яйца. Джастин снова выгнулся, член остался без внимания, пока парень вылизывал его дырку, а другой посасывал внутреннюю часть бедра, потом снова яйца, и опять бёдра. Джастин сходил с ума, пытался сместить мои руки к своему члену, но я не давал. А когда он захотел обхватить его своей ладонью, я ее отбросил. Я чувствовал, как он извивается в моих руках, скорее всего, пытаясь получить чужой язык глубже себе в задницу, или подрочить, или просто так, без причины. Я почти ему позволил, как только представил его задницу на глазах у всех этих людей, подумал о том, как его трахают, пока я продолжаю его держать, представил, как трахаю его сам. Но всё-таки решил, что нам не стоит делать больше, чем мы уже сделали. Джастин все ещё был под кайфом, а я слегка пьян. Один из нас все еще должен думать. Парень, который вылизывал Джастину задницу, наверно, засунул в нее палец вместе с языком, потому что Джастин вдруг весь напрягся и дернулся. Я задрал его левую ногу выше, чтобы посмотреть, и да, парень двигал рукой туда-сюда, трахая его пальцем и вылизывая дырку. Другой парень обхватил рукой яйца Джастина, пока отсасывал ему, в основном лаская головку, другой рукой придерживая член у основания. Джастин замер, а потом повернулся, уткнулся лицом мне в грудь и застонал, пока его сперма заливала рот парня, свои живот и лобок и даже диван. Другой парень оторвался от его задницы и откинул голову. Я опустил ногу Джастина, и они вдвоем вылизали каждую каплю спермы, пока он не стал мокрым и чистым. Я дал ему еще немного воды, снова поцеловал, прохладно и одновременно горячо, и прошептал на ухо: — Это было пиздец как горячо. Он просто уткнулся носом мне в шею, закрыл глаза и улыбнулся. Джастин Когда я вернулся домой, Линдси и Мэлани оставили записку, где сообщили, что собираются поужинать с детьми у Дебби. Я проспал почти весь день и вспомнил, почему хотел поехать в Нью-Йорк именно сегодня: мне надо дохуя чего сделать. Брайан возвращался домой поздно. Здесь у меня ничего для рисования не было. Но, если лечь спать снова, будет уже чересчур. Я пытался смотреть телевизор, но, когда понял, что задремал на диване, встал и пошел на кухню проверить, есть ли что-нибудь приготовить на ужин. Линдси и Мэлани ходили за покупками, так что удивительно, но продукты были. Я взял ноутбук, чтобы найти в интернете рецепт без жиров, углеводов или калорий, и, наконец, сдался и решил просто приготовить что-нибудь вкусное, а потом соврать Брайану о пищевом составе. Зазвонил мой мобильник. Я предположил, что это Брайан, и не стал проверять определитель. Это была мама. Она пошла на ужин к Дебби и очень удивилась, узнав у Мэл и Линдс, что я в городе. Дерьмо. Не то чтобы я её избегал. Они с Молли уехали в Мексику на Рождество, и я не был точно уверен, когда они вернутся, но хотел сообщить ей, что приехал, правда. И вернулся назад. С Брайаном. Она бы наверняка не стала волноваться, если бы я мог рассказать ей всё со своей точки зрения. И, по-моему, девчонки сообщили ей о моей новой машине, так что теперь меня неожиданно «пригласили» на ужин. На Земле вообще есть люди, которые могут сопротивляться и моей маме, и Дебби одновременно? Я не один из них. Я позвонил Брайану на мобильный, но переключился на голосовую почту, поэтому оставил ему сообщение и сказал, что поеду к Дебби, и он должен приехать туда после своей встречи. А потом ушёл. Брайан Я не знал, что у меня до сих пор отключен телефон, поэтому удивился, когда вернулся домой, а там никого не было. Ноутбук Джастина стоял на кухонном столе, и на минуту я подумал, что он все еще здесь. Потом я проверил свои сообщения и понял, что он у Дебби. Блять. Ещё мне звонил Тед и просил перезвонить как можно скорее, поэтому я позвонил ему домой. Он начал говорить о каком-то дерьме, что что-то пошло не так на встрече. Я разозлился и сказал ему прийти и захватить поесть, если уж он собирается разбираться с этим в пятницу вечером. Я подумал, раз уж мне придется работать в пятницу вечером, я, блять, должен напиться. И выпил немного. Уже начал думать, как проучить Дебби и Дженнифер за то, что они переманили Джастина. Это напрягало, поэтому я выкурил косяк, а потом выпил еще. Меня только начало накрывать, когда я услышал, как машина Теда въезжает на подъездную дорожку. Я встретил его у двери. Забыл, что до сих пор держал бутылку в руке. — Ты проебался по полной. Боже, Тед, ты просто гений. — Не по полной. Пока. — Ладно, Джастина, Мэл и Линдси здесь нет, — это прозвучало не как вопрос. — Блестяще. Ты не понял этого, когда я сказал, что ты можешь приехать? Напомни мне отменить прибавку, которую я тебе дал. — Насколько мне известно, ты не повышал мне зарплату. А я бы знал, если бы ты это сделал, потому что мне пришлось бы утвердить это. Логика. Бухгалтеры. Я подошел к бару, сделал еще один глоток, поставил бутылку и прикурил сигарету. Подошел к дивану. Внезапно показалось хорошей идеей прилечь. Я неопределенно махнул рукой в сторону бара. — Угощайся. Уверен, там есть какое-нибудь девчачье дерьмо, которое ты пьёшь. Тед вздохнул, вышел на кухню и вернулся с диетической колой в руке. Лизуньи держали это токсичное дерьмо здесь. — Ладно, Брайан, не думаю, что есть смысл что-то обсуждать сейчас, верно? Может, я просто пойду. Могу подогреть тебе поесть перед уходом, тебе нужно что-нибудь съесть. Я скатился с дивана на пол. Хотел сделать это изящно, но только головой ударился. Больно не было. Я уже прошел ту стадию, когда мог чувствовать боль. Я лежал на полу, уставившись в потолок медиа-зала. Электрик сделал тут что-то странное со светильниками, они все сверкали. Я услышал, как Тед вздохнул, подошел и сел на пол рядом со мной. — Эй, Брайан? Ты все еще со мной? Я выпустил кольцо дыма в потолок. — Вы с Блейком моногамны? — откуда, блять, взялся этот вопрос? Может, Тед даст дельный совет, учитывая свою реабилитацию? — Да. А что? — Каково это? Блять. Мне надо бы поскорее заткнуться. Возможно, наркота действительно оказывает плохое влияние. Тед казался встревоженным. — Почему ты спрашиваешь меня об этом? Ты пугаешь меня до чертиков, Брайан. Я пожал плечами, погасил сигарету в пепельнице на столе рядом с диваном. С тоской подумал о бутылке «Джека», стоящей так далеко на барной стойке. — Просто интересно. — Точно. Ладно. На что это похоже? Это здорово. Например, новая запись Клаудио Аббадо «Волшебная флейта» великолепна. То есть, мне нравится, но это не значит, что тебе тоже понравится. Я думал об этом пару минут. — Ненавижу оперу. — Ты сам спросил. — Вы, ребята, трахаетесь без защиты? — Не могу поверить, что мы говорим об этом. — Просто интересно. — Вы с Джастином никогда… Я покачала головой и перевернулся на живот, подальше от Теда. Он сидел скрестив ноги и смотрел на меня. Это нервировало. — Ты обдумываешь моногамию… моногамию, которая, как ты сам часто упоминал, тесно связана с однообразием… чтобы трахнуть Джастина без презерватива?! Его словами это прозвучало абсолютно точно. — Да. — Брайан, ты, блять, с ума сошел? Почему? — Какая часть из «трахнуть задницу Джастина без презерватива» тебе не понятна? — Это дополнительное преимущество моногамии, а не причина. — Полагаю, я буду выглядеть полным неисправимым гедонистическим мудаком, если соглашусь, что это самый убедительный аргумент, который у меня есть? — Ты имеешь в виду, что-то кроме того, как сильно и неизменно ты любишь его? Я бросил на него взгляд, который предполагался как угрожающий, но не похоже, что он испугался, и я подумал, что, наверно, у меня выражение лица сейчас неподходящее. И решил попробовать выразиться словами. — Какое, блять, отношение моногамия имеет к тому, что я чувствую к Джастину? — Иногда люди занимаются сексом, потому что хотят показать, что любят. Ага, а иногда они напяливают шмотки, которые купили в «Big Q». Мне это показалось очень важным, поэтому я повторил это вслух. Тед вздохнул. У него было такое же терпеливое выражение лица, какое было, когда он объяснял новым сотрудникам, как заполнять формы по уплате налогов. — Иногда люди занимаются сексом только с одним человеком, с тем, кого они любят, чтобы показать, несколько важен этот человек и отношения с ним. Они предпочитают быть верными, потому что любят. — Секс с другими парнями не имеет ничего общего с Джастином. Я считал именно так. И совсем не понимал, почему Тед выглядел удивлённым. — Джастин просил тебя о моногамии? Я покачал головой. — Тогда почему ты бесишься? — Из-за презервативов. Тед вздохнул. — Брайан, тебе нужно обсудить это с Джастином. Позже, знаешь, завтра, например, когда уровень алкоголя в крови снизится. — Знаешь, Теодор? Он просто посмотрел на меня. — Я. В полной. Заднице. — Я никому не скажу. Он помог мне вернуться на диван, сказал, что оставит еду в холодильнике и позвонит мне завтра. А когда я начал засыпать, он добавил: — Все и так уже знают. Или, может, мне просто показалось. to be continued…