«Только те, кто рискуют зайти слишком далеко, способны выяснить, как далеко они могут зайти»
Томас Стернз Элиот
Брайан Сегодня самый жаркий и влажный день за все лето, но ближе к вечеру всё-таки пошел дождь. Тед вернулся с совещания, и я нахмурился, когда он прошел по офису, капая по полу. — Хорошо, что здесь есть центральный слив, хотя когда я его покупал, то не рассчитывал использовать для этого. Тед зашел ко мне в уборную, достал полотенце и промочил волосы. — Сомневаюсь, что ты также планировал держать полотенца в своем сортире. Я ухмыльнулся. — Ну, как все прошло? — Я бы сказал, хорошо. Дженнифер сказала, что может передать нам предложение на рассмотрение уже завтра, и потом представит его как можно скорее. Оптимистка. Я забарабанил пальцами по столу. — Ненавижу думать о том, что они знают, что это мы. Мы в невыгодном положении, — я хотел расширить «Киннетик» до склада по соседству, который только что появился на рынке. Тед кивнул. — Дженнифер говорит, что с этим проблем нет, мы можем организовать предложение несколькими способами, чтобы они не узнали. — Чудно. Итак, Теодор, что мы будем делать со всем этим пространством? Тед задумчиво посмотрел на меня. — Во-первых, я полагаю, что ты вбухаешь на перепланировку как минимум вдвое больше, чем я хотел бы. Потом, давай-ка посмотрим, ты переместишь художественный отдел дальше, как можно дальше от своего офиса, чтобы не приходилось слышать их крики о пощаде или звук кнутов, когда надзиратель будет их хлестать, чтобы подчинялись. Я встал и похлопал его по плечу, хотя тут же пожалел об этом, потому что под ладонью сразу же расплескалось маленькое облачко капель. — Так почему бы тебе не пойти обсохнуть у себя в кабинете, а потом мы поговорим о том, чтобы нанять парня с кнутом. Уверен, ты сможешь кого-нибудь найти. — Брайан. Уже пять, вообще-то, я думал пойти домой. Я окинул его непонимающим взглядом. Он вздохнул. — Точно. Сейчас вернусь, дай мне переодеться во что-нибудь сухое. Когда Тед вернулся ко мне в офис, я заказал пиццу, и мы съели ее за столом для переговоров, пока обсуждали детали встречного предложения, которое сделал клиент из Чикаго. Это была начинающая интернет-компания, от которых я обычно отказывался. Но этот парень продал свой последний интернет-стартап за несколько миллионов и запустил некоммерческую организацию для координации финансирования лесбиянок и геев. Он хотел рекламировать ее как в гей-СМИ, так и в высокотехнологичных СМИ, используя одну компанию и там, и там, а не для каждых по-отдельности. Мне нужен был Тед, чтобы убедиться, что благотворительность не сожрет всю прибыль. Около семи Блейк распахнул дверь в мой кабинет. — Вы уже закончили, парни? — у него немного промокли волосы и куртка после дождя. Тед улыбнулся. Блейк подошел к столу и чуть оперся на него. — Над чем работаете? Я не дал Теду возможности ответить: — Я пытаюсь пожертвовать услуги моей компании достойной некоммерческой интернет-компании по созданию базы данных для геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров, а Теодор пытается убедить меня не делать этого, чтобы сохранить свой образ жизни чрезмерного личного потребления и билеты в оперу. Блейк рассмеялся, а Тед покачал головой. — Не шути насчёт билетов в оперу. Я провел рукой по волосам. — Мы закончили? Тед замялся. — Не совсем. Хочешь, продолжим завтра? У нас довольно загруженный день. — Напомни мне еще раз, почему я хотел владеть собственной компанией? — Двумя компаниями. Тремя, если дело с недвижимостью выгорит. — Напомни мне еще раз, почему я хотел владеть двумя, а может, и тремя компаниями? — Деньги, очевидно. Я кивнул. — Точно, я — мелочный меркантильный ублюдок. Тед задумался. — Почему-то меня это успокаивает. — Как ни странно, Теодор, меня тоже. Тед проводил Блейка, а я встал и налил себе виски из бара. До сих пор порой не решался пить в присутствии Теда, типа чтобы поддержать его образ трезвенника. Но, по правде, дело в том, что он любил меня накачивать и выпытывать подробности о моей личной жизни. Три часа спустя мы оформили сделку, которая, как нам казалось, будет выгодна как для новой компании, так и для «Киннетика». Я встал, потянулся и помассировал шею. Голова начинала болеть и захотелось курить. Я подошел к столу и посмотрел в сторону высоких окон. — Дождь еще идет. Тед оглянулся и кивнул. — Будь осторожен по дороге домой, ты же не хочешь повредить «Корвет». Или, знаешь, себя. Я покачал головой. — Джастин в Нью-Йорке, я просто останусь в лофте сегодня. Казалось, Тед собирался что-то сказать, и я поднял бровь, наливая ещё виски. Он покачал головой. — Я знаю, что если спрошу, не хочешь ли ты пойти в закусочную или хотя бы поехать в особняк, то просто выслушаю саркастическую нотацию о том, как отлично ты справляешься без Джастина, пока его нет в городе. Я прошел со стаканом к дивану, откинулся на спинку и прикрыл глаза. — Ты серьезно считаешь, что я не вынесу его отсутствия в течение пары ночей? Если я, наконец, полюбил, это не значит, что я превратился в полноценную киску. Тед сел. — Не припомню, чтобы хоть раз слышал от тебя это слово раньше. — Какое, киска? — Любовь. Я допил остатки виски. — Разве тебе к мужу не надо вернуться? Тед понял намек и встал. — Увидимся завтра. Надеюсь, к концу недели мы увеличим площадь «Киннетика» вдвое, не говоря уже о накладных расходах и долгах. Я нахмурился. — Можно было как-то получше сформулировать. Тед рассмеялся. — Спокойной ночи, Брайан. Джастин Я сидел на диване у Калли и делал наброски. Она была в спальне, примеряла черные юбки. Выбрала темные сапоги и черную мини. — Ну как? Я посмотрел на нее оценивающе. — Ты хотела выглядеть как шлюшка? Она нахмурилась и вернулась в комнату. А я — к своему блокноту. Через час мы уже спускались по лестнице, выходя из дома. На ней был темный шелковый тренчкот поверх черной юбки до колен и туфли-лодочки в тон. Мы встретили кое-кого из коллектива в забегаловке за углом, а потом пошли на открытие галереи. Я выписался из отеля и оставил сумку и ноутбук у нее. Я покрутил запястьем и согнул назад кисть, пока мы шли по кварталу. Калли искоса посмотрела на меня. — Как рука? Я пожал плечами. — Нормально, если только я не рисую. — Что ж, хорошо, что ты не художник или что-то вроде того. — По правде говоря, да. — Тебе надо завязывать с комиксом и сосредоточиться на искусстве. Я хохотнул. — Говоришь, как Брайан. Мы слегка опоздали, все уже приступили к еде. Я заказал бургер с кофе, а Калли взяла привычное для себя обеденное меню — завтрак. Она познакомила меня с парочкой людей, которых я не знал: скульптором по имени Рик, который занял мое старое помещение, и художником-постановщиком, его звали Джен. Мы спорили о художественных достоинствах сочетания перформанса с изобразительным искусством, когда у меня зазвонил мобильник. Это был Брайан, поэтому я немного отвернулся, чтобы ответить: — Привет. — Привет. Я слышал звуки на заднем плане, шум его компьютера и шелест бумаг. — Ты в офисе? — Да, завтра у нас крупная презентация, и я до сих пор пытаюсь привыкнуть к этому новому арт-директору, которого нашла Синтия. Я улыбнулся. — Ты совсем запугал свой художественный отдел. Просто оставь их в покое. Это его позабавило. — Нельзя сюсюкаться с художниками. Следующее, что ты успеешь понять, так это как они возомнят себя незаменимыми. — Так что они натворили на этот раз? — Скажи мне, Джастин, за время твоего периодического посещения школы изобразительных искусств, в промежутках между употреблением наркоты, сексом, общественной активностью и уничтожением программы стажировок, кто-нибудь когда-нибудь пытался научить тебя хоть чему-то относительно перспективы и пропорций? Я улыбнулся. — Что-то такое смутно припоминаю. — Похоже, весь мой художественный отдел в тот день отсутствовал. У меня есть рисунок одного из них. Если фигура на нем разведет руки, то достанет ими до колен. — А ты уверен, что это не форма художественного самовыражения? Брайан фыркнул. — Творчество в виде подражания обезьяне? Я снова улыбнулся и прикусил губу. — Мне пора идти, мы обедаем. — Надеюсь, в каком-нибудь помпезном месте. Я слышал, как он выключил компьютер. — На самом деле в закусочной. Он рассмеялся. — И почему я не удивлен? Передай Калли привет. — Пока. — Пока. Я повернулся к столу и понял, что все пялятся на меня и молчат. Я почувствовал, как нагреваются щеки. — Что? — Видел бы ты свое лицо, — рассмеялся Рик. — Вы бы видели парня, из-за которого у него лицо такое, — Калли смеялась надо мной. — Как Брайан? — Передавал привет, — я глотнул кофе, но тот уже остыл. Калли переключилась на свою галерею сразу же, как мы вошли. Я поздоровался с Арманом и теперь бродил вокруг, рассматривая инсталляцию. Хотелось встретиться с этим художником, он работал с прозрачными листами стекловолокна и эмульгированной акриловой краской. Мне это было интересно. Они были слегка подвешены к стене так, что за ними пробивался свет. Я потягивал вино и смотрел на картину преимущественно бордовых оттенков. — Джастин? Я повернулся и посмотрел вниз. — Адриэнн? Адриэнн Беннет улыбнулась мне со своего инвалидного кресла. — Линдси сказала, что ты будешь здесь, а я хотела это увидеть, поэтому решила прийти. Я присел рядом с ней. — Ты сейчас живешь в Нью-Йорке? — Я веду слегка кочевой образ жизни. Часть года провожу здесь, часть в Питтсе, часть в Европе или куда мне ещё захочется. Жизнь слишком коротка, чтобы оставаться там, где не хочешь. — Да уж, я сам с этим столкнулся. Жил здесь какое-то время, но теперь снова в Питтсбурге. — И Линдси тоже. Для города невысокого класса у него, похоже, есть своя особая сила притяжения, — она хмыкнула. — Ну, еще Линдси сказала, что ты ищешь агента. Думаю, что это правильный следующий шаг. Я видела здесь твои работы, очень впечатляет. Я не смог сдержать улыбку. — Спасибо. Я видел твою выставку в прошлом году, но мне сказали, что ты была в Африке. — О да, мой период сафари. Сейчас меня это не интересует. — Хорошо. Звучит опасно. — Фотосафари, — усмехнулась она. Мы подошли к скамейке, чтобы я мог сесть, пока мы говорим, и через какое-то время к нам подошел Арман. — Адриэнн, рад видеть тебя здесь, спасибо, что пришла. Смотрю, ты познакомилась с Джастином? Адриэнн улыбнулась ему. — Мы с Джастином старые друзья. — Правда? — удивился он. — А, точно, ты же тоже родом из Питтсбурга, да? — Я до сих пор называю его домом, как и любое другое место, где бы не оказалась. Я сидел молча, пока Арман с Адриэнн болтали, а потом он спросил, встречались ли мы с художником. Он сказал, что представит его нам и ушел. Адриэнн смотрела на меня пару минут. — Ну, как рука? — Если я себя не загоняю, то очень даже ничего. — И ты не собираешься жаловаться, потому что мне гораздо хуже, чем тебе, но я все равно умудряюсь держаться и заставляю всех восхищаться моим невъебенным мужеством и благородством духа? Я посмотрел на нее и понял, что она смеется надо мной. — Что-то типа. Она вздохнула. — Злись, сколько хочешь, малыш. Это не соревнование. Моя автокатастрофа не хуже того, что какой-то козел ударил тебя битой по голове и испортил всю оставшуюся жизнь, а мое инвалидное кресло не означает, что ты не можешь злиться и пожаловаться на боли в руке. Пока ты продолжаешь работать, все остальное — пустая трата времени. Я ответил не сразу: — Я охуенно злюсь и ненавижу это. Не проходит ни дня, чтобы я не уперся в какую-нибудь стену, когда мне хочется нарисовать что-то, чего я не могу нарисовать из-за своей руки. Адриэнн улыбнулась. — Так намного лучше. А теперь подтолкни меня к фуршетному столу, мне надо перекусить и еще выпить, прежде чем знакомиться с этим художником. Адриэнн ушла примерно через час, а Калли налетела на меня и представила еще кому-то, с кем, по ее мнению, я должен был познакомиться. Я уже чувствовал, как лицо начинает болеть от того, как часто приходилось улыбаться. Как будто в закусочную вернулся. Примерно к одиннадцати все начали расходиться, я нашел Калли, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Она поцеловала меня в щеку, но до сих пор держала марку серьезной владелицы галереи. — Уверен, что хочешь уехать сегодня? Почему бы тебе не поехать домой утром? Теперь у меня кондиционер работает. Я покачал головой. — Брайан уезжает завтра с утра, и его не будет до конца недели. Хочу увидеть его до того, как он уедет. Она сунула мне запасной ключ от своей квартиры. Я попросил таксиста пождать, схватил свою сумку с ноутбуком и бросился по лестнице. Даже думать не хотелось о том, сколько стоила мне эта поездка на такси. Я приехал в Питтсбург к двум, а когда добрался до дома на такси, было уже больше трех. Брайан воспользовался моим отсутствием и опустил температуру кондиционера до двенадцати. Дрожа от холода и с отчаянным желанием уснуть, я поднялся наверх. Бросил сумку у дверцы шкафа, скинул шмотки и ботинки, вытащил из ящика старый, растянутый, полинявший синий свитер с высоким воротом, натянул и забрался в постель. Брайан перевернулся и обнял меня, потом поднял голову и ошарашенно меня осмотрел. — На кой хуй ты свитер в постель напялил? — Замерз. Он скользнул руками под свитер и стянул его с меня, потом прижал меня к груди и обнял. — Согревать тебя — моя забота. Я улыбнулся и вздохнул ему в плечо. — Я люблю тебя. Он поцеловал меня в макушку. — Знаю. Это — твоя забота. Я рассмеялся и ткнул его локтем. — Засранец. — Но ты все равно меня любишь. Я поцеловал его в шею. — Это да. Люблю. Я чувствовал его большие и теплые руки у себя на спине. — И я тебя люблю, — прошептал он. Я лежал в его объятиях и слушал, как выравнивается его дыхание, чувствовал, как бьется его сердце, как его тепло обволакивает меня под одеялом. И через несколько минут тоже заснул. Брайан Я не хотел будить Джастина утром, когда сработал будильник, но даже если это была самый лесбийская хренотень, которую я когда-либо делал, я не собирался уезжать на остаток недели, не трахнув его. Я осторожно поцеловал его веки, когда он чуть приоткрыл глаза. Он улыбнулся. — Привет. Я ткнулся носом ему в щеку. — И тебе привет. Джастин поцеловал меня. — Нам надо было просто встретиться в отеле в аэропорту. Я рассмеялся. — Возможно, ты прав, — я снова поцеловал его глаза, и он сонно замурлыкал, подвинувшись ближе. Я забрался на него, и он тут же обнял меня за шею, сцепив ноги у меня на спине. Я до сих пор был под одеялом, и он улыбнулся, укрывая нас с головой. Я рассмеялся и снова скинул одеяло. Он притянул меня за шею и поцеловал. Я прикрыл глаза, когда вошел в него, и почувствовал его руку в волосах, когда он убрал челку у меня со лба. Я открыл глаза и посмотрел на него. Он улыбался мне. Я не закрывал глаза и толкнулся чуть дальше. Он впустил меня, и я застонал, когда со следующим толчком вошёл полностью. Он снова прикасался к моему лицу, проводил рукой по ресницам, касался губ. А потом улыбнулся. Едва заметно, но мне просто необходимо было поцеловать эту улыбку, провести по ней языком, ощутить ее форму губами. А потом он снова мягко коснулся моей щеки, провел рукой по шее, обвел изгиб уха. Я едва успевал на рейс, а Синтия сидела у прохода и читала журнал, притворившись, что не видит меня. — Я почти уверен, что сидеть на месте, которое не указано в твоём посадочном талоне, — это нарушение каких-то правил летной лицензии. Она даже не оторвала глаз от чтения «Вэнити Фэйр». — Серьезно? А я уж подумала, что ты один из резервных пассажиров, потому как совершенно ясно, что парень, на чьем месте я сейчас сижу, опоздал на рейс. — Я выпил только один стакан кофе, Синтия, так что предлагаю тебе просто пересесть. — Страсть то какая, — она пересела к окну, а потом окинула меня оценивающим взглядом. — Мне заказать ещё кофе? Я плюхнулся на кресло и откинулся головой на спинку. — Просто пусть принесут его к тому времени, как я проснусь. Мы провели в Лос-Анджелесе целый день, встречались с двумя потенциальными клиентами. На следующее утро Синтия вернулась в офис, а я отправился в Вашингтон, чтобы встретиться с Лоуренсом Ремсоном. У меня была веская причина для встречи с ним. Он пытался получить одобрение на свой новый препарат у Управления по санитарному надзору и последняя встреча с его адвокатами в значительной степени помешала большинству формулировок компании, которую мы изначально разработали. Но, сказать по правде, я мог бы отправить кого-то другого решить этот вопрос. Когда я приехал в Вашингтон, то снова включил сотовый и остановился выпить в баре аэропорта, прежде чем ехать в отель. В Лос-Анджелесе слишком много газированной воды и ледяного чая. Я вышел на улицу, чтобы сесть в машину, когда зазвонил телефон. Прошло не так уж много времени. — Привет. — Привет. Я слышал музыку Джастина на заднем плане. — Где ты? Я увидел своего водителя, передал ему сумку и прошел за ним к машине. — Только что сошел с самолета в Вашингтоне. — Значит, не время спрашивать, что на тебе сейчас? Я ухмыльнулся и сел на заднее сиденье. — Приятно знать, что ты учишься на своих ошибках, — я услышал, как хлопнул багажник, а потом водитель сел в машину и выехал на проезжую часть. — Сегодня приходил Майкл, мы немного поработали над «Гневом». — Как твоя рука? — Как обычно. Я не перенапрягался. — Как Майкл? — В порядке. И снова эта тишина, из-за которой я так люблю телефонные разговоры. — Так… — Да уж. Я ждал. — Я скучаю по тебе. Я улыбнулся. — Я тоже. — Пока. — Пока. Встреча с Ремсоном была назначена на следующее утро. Когда мы придумали новую рекламу, я откинулся на спинку кресла и на минуту замолчал. — Пытаешься придумать, как привлечь меня к дополнительной поддержке одного из своих проектов? — казалось, сейчас он готов был согласиться на что угодно. Я улыбнулся. — Нет. Теодор уверяет меня, что фонд получает достаточно финансирования, — Ремсон и «Киннетик» совместно финансировали хоспис. — Это личное. Казалось, его это удивило. — Я могу чем-то помочь? — У меня есть друг, у которого ВИЧ. С периодичностью у него случаются неудачи и перерывы в лечении из-за хронического панкреатита. Прежде чем я успел договорить, Ремсон кивнул. — Ты хочешь включить его в протокол исследования. — Да, — я надеялся, что Ремсон настроен на прямой подход. — Он подал заявку? — Ему отказали в исследовании, потому что он живет в Питтсбурге. Его врач предложил изучить доступ к новым препаратам в рамках исследований. Я надеялся, что ты сможешь помочь. — Близкий друг? — Партнёр моего лучшего друга. — На каких схемах он провалился? — Ремсон открыл ноутбук и что-то печатал, задавая мне вопросы. — Лекарственные взаимодействия, когда впервые диагностировали панкреатит, но в прошлом он принимал «Гидреа»¹ и «Комбивир»². — Отлично, рецепт от проблем с поджелудочной железой. — Видимо. Он задал мне еще несколько вопросов и печатал, пока я отвечал. Что-то распечатал и протянул мне. — Пусть его врач позвонит. Если не будет медицинских противопоказаний, он получит доступ. Я взглянул на бумагу, которую взял. — Он не болен, — я провел свое исследование, «ТИНД» обычно предназначался для людей, которые серьезно больны или не имели других вариантов. Ремсон покачал головой. — Болен. Хронический панкреатит, ВИЧ, три неудачные комбинации лекарств, сопровождающиеся повторяющимися приступами высокой вирусной нагрузки и низким уровнем Т-лимфоцитов, когда он не принимает лекарства? Он болен. Я не ответил. — Брайан, скорее всего, с ним все будет в порядке, но это серьезная проблема с лечением. Это одна из причин, по которой я хочу получить одобрение нового протокола. Что хорошего во всех этих прекрасных препаратах для лечения ВИЧ, если пациенты не могут их принимать? Я пожал ему руку, поблагодарил и спустился вниз, сел в вестибюле офисного здания Вашингтона и уставился через стеклянные двери на улицу. Я не был уверен, как долго так просидел, когда, наконец, достал телефон и позвонил Майклу. — Брайан. Ты спросил его? — Да, он дал мне контактную информацию для врача Бена, сказал, что проблем не должно быть. Я услышал, как Майкл облегчённо вздохнул. — Хорошо, отлично, спасибо… — Да. Заткнись. — Как я могу тебя отблагодарить? Я вздохнул. — Купи мне что-нибудь дорогое. Майкл рассмеялся. — Что я могу купить, чего у тебя еще нет? — Правильное замечание. — Погоди, — я услышал звук кассового аппарата на заднем плане, Майкл кого-то поблагодарил, а потом вернулся к разговору: — Так когда ты вернёшься домой? — Сначала поеду в Чикаго, а в пятницу буду дома. — Как раз к вечеринке? Вечеринка в честь релиза «Гнева» в субботу. — Я и не мечтал пропустить ее, ты же знаешь, я буквально живу ради подобных событий. Он рассмеялся. — Говоришь, как Джастин. Это заставило меня улыбнуться. — Ладно, мне нужно идти. — Хорошо. И, Брайан, я заткнусь навсегда, но ещё раз спасибо, — и он отключился. Джастин Я прищурился от солнечного света, который отражался от поверхности бассейна. — У Джастина отличная задница и идеальные волосы, но он как вампир — не может позволить солнечному свету коснуться своей кожи, — самодовольно заявила Дафни. Альфи посмотрел в мою сторону, где я свернулся на шезлонге в тени с чашкой кофе, и снова на Дафни. — Что не так с твоими с волосами? Мы с ней расхохотались, и Дафни шлепнула его по руке. — Все в порядке с моими волосами, у меня потрясные волосы! Что насчет моей задницы, ты, засранец? Альфи ногами плеснул водой в сторону Дафни, сидевшую рядом с ним на краю бассейна. — Что-то мне подсказывает, что на этот вопрос нет верного ответа. — Доброе утро, — вышел Брайан в мешковатых спортивных штанах. — Джастин, кофе нет. Я вздохнул. — Он в термосе. Садись, я принесу. Казалось, он не сразу понял, поэтому я встал и толкнул его на стул. — Садись. Жди. Кофе. Он скрестил руки на столе и уткнулся в них лбом. Когда я вернулся, Дафни с Альфи уже купались, а Брайан остался на прежнем месте. Солнце играло с мышцами у него на спине. Мне захотелось нарисовать его или трахнуть, но я поставил чашку на стол и встал на колени рядом со стулом, на котором он сидел. — Почему бы тебе не вернуться в постель? Он вздохнул. — Мммм. У нас гости. Я похлопал его по плечу. — Я сам их развлеку. У нас сегодня вечеринка, ты должен еще немного поспать. Он застонал. — Вечеринка «Гнева». Я кивнул. — Знаю. Но Майкл хочет, чтобы мы пришли, поэтому мы должны быть там. Он отхлебнул кофе и уставился на жидкость в чашке. — Мне никогда не нравился Майкл. Он очень плохо на меня влияет. — Знаю. Пей свой кофе. И возвращайся в постель. Брайан слишком устал, чтобы спорить, и я пообещал разбудить его через час. Он посмотрел на меня осуждающе. — Но ты не разбудишь. Я проснусь за час до вечеринки с задернутыми шторами и без часов. — Скорее всего. Он все равно вернулся в дом. Альфи посмотрел на меня. — У вас действительно странные отношения, парни. Дафни рассмеялась. — Я же тебе говорила. — Говорила. И я поверил. По большей части. — А я ведь даже не рассказала тебе настоящих странностей, — Дафни выбралась из бассейна и легла на шезлонг. — Боже, не хочу, чтобы лето заканчивалось. Я посмотрел на нее. — Еще только конец августа. Она поморщилась. — Я вернулась к учебе на этой неделе. Я рассмеялся. — Мне жаль. Высшее образование тот ещё отстой, да? — Недоучка. — Самодовольная зубрила. Альфи наблюдал за нами из бассейна. — Вы двое такие душные. Дафни его проигнорировала. — Мы должны найти время, чтобы ты смог дать интервью для моей диссертации. Я кивнул. — Хорошо. Альфи выбрался из воды, взял полотенце и вытерся, а потом подошел и сел рядом с Дафни. — Что-то мне подсказывает, что, как только она начнет писать свою работу, я перестану существовать. Дафни улыбнулась ему и погладила по руке. — Нет, пока ты будешь приносить мне еду и время от времени таскать на танцы. Я рассмеялся. — Похоже на руководство по отношениям с Джастином Тейлором. — Фаст-фуд и клубы. Подростковые годы Джастина Тейлора. Альфи покачал головой. — Не могу поверить, что вы двое ходили в «Вавилон», когда учились в старшей школе. — В основном это Джастин ходил. — Да, но тебе бы понравился ее образ Джуди Джетсон. Это было секси. Дафни кинула в меня подушкой, что я воспринял как знак победы. Скорее всего, она тоже, потому что сменила тему. — Так мне стоит отказаться от интервью с Брайаном для диссертации? — Да. — Коротко и мило. — Ты сама спросила. Она закатила глаза. — Говоришь, как он. Я пожал плечами. — Твоя мама собирается поговорить со мной. Я застонал. — Господи, Дафни, — у меня было предчувствие, что что-то такое произойдет, когда я увидел, как они разговаривают на вечеринке. — Кто еще, директор Сент-Джеймса? Хоббс? Она странно посмотрела на меня. — Я попросила правление Сент-Джеймса позволить кому-нибудь поговорить со мной. Они рассматривают запрос. Это касается проблем общественного здравоохранения, Джастин… речь о сбоях в системе и их влиянии на общество. И нет, хуя с два я буду говорить с Хоббсом. Я, скорее, задушила бы его микрофонным шнуром. — У тебя беспроводной микрофон, и я не рекомендую жестокое возмездие. На самом деле легче тебе от этого не станет. — Да. Я знаю. Я вспомнил, что с нами все ещё был Альфи, но он смотрел на бассейн и делал вид, что не слушает нас. Хорошо, что Брайан вернулся в постель. И я решил, что пришла моя очередь сменить тему. — Ну, так вы двое придете сегодня на вечеринку? Дафни кивнула. — Да, мы будем. Альфи сегодня работает в «Вавилоне», так что мы придем раньше. Они ушли после обеда, а я пошел в студию и несколько часов работал. Какое-то время я рисовал спокойно, потом работал над «Гневом», пока руку не свело. Я поднялся наверх и сел на край кровати, глядя на Брайана. Он спал так крепко, что мне не хотелось его будить, но уже надо было вставать. Поэтому я положил руку на его обнаженное плечо и начал гладить по спине. Сначала он не реагировал, но когда я чуть поднажал, то он открыл глаза и посмотрел на меня. Я моргнул и улыбнулся, наклонился и потерся о его нос своим. Он притянул меня к себе и поцеловал. — Который час? — его голос слегка огрубел. — Половина пятого. — Дерьмо. — У нас есть время, вечеринка только в восемь. — Знаю, но я хочу трахнуть тебя. Я улыбнулся. — Я же сказал, у нас есть время. Я толкнул его рукой, он притянул меня к себе и обнял, разминая мне кисть. — Я очень не хочу никуда идти сегодня, — он вздохнул. — Знаю. Я тоже. — Зачем мы делаем столько всякой херни, если не хотим этого делать? — он разминал мышцу у основания большого пальца. Было приятно. Я покачал головой. — Без понятия, — я повернулся и поцеловал его, провел по его всклокоченным, спутанным волосам и вдохнул его запах. Скользнул рукой по его боку под одеялом и по изгибу задницы. — Тебе повезло, — я посмотрел на него. У него на губах играла легкая улыбка. Я вздохнул и уткнулся лицом ему в шею. — Меня не волнует, что мы делаем. Брайан перевернул меня и посмотрел в глаза, запустив руку в волосы. — Эй, в чем дело? Я покачал головой и прильнул к его руке. Слышал, как он вздохнул. — Не думай об этом. Я посмотрел на него. — Не думать о чем? Его голос был грубым и тихим. — Обо всем, что заставляет тебя так себя чувствовать. Я хмыкнул. — Работает? — Иногда. — А если нет? Брайан улыбнулся мне, но счастливым совсем не выглядел. — Тогда тебе полный пиздец, Джастин. Он наклонился и поцеловал меня. Когда он начал целовать меня в шею и плечи, я развернулся и позволил его губам скользить по спине. Он водил языком по позвоночнику, а руками нежно поглаживал задницу и бедра. Я не сопротивлялся, когда он развел ягодницы в стороны, поигрывая языком и влажными пальцами с дыркой. Я пытался толкнуться навстречу его губам, но он надавил на бедра руками, удерживая меня на кровати своим весом. Раскрыл ягодицы пальцами, и я чувствовал его щетину на коже, пока горячий язык проникал внутрь. Когда он скользнул пальцем рядом с языком, я понял, что он собирается трахнуть меня. Я так сильно этого хотел, что едва слышно застонал, заглушенный подушкой и собственными руками. Я почувствовал, как он отстранился, пока двигался внутри пальцем, а потом потянулся через меня за смазкой. Он так и не дал мне встать на колени, зажал мне ноги между своими так, что я не мог их развести, и толкнулся внутрь. Он уткнулся лбом мне в спину и тяжко застонал, когда скользнул в меня. Было тесно, почти слишком. Я попытался пошевелиться, но он удержал меня на месте, и я услышал собственный скулеж. Я потянул его руку под себя, и он дал мне возможность чуть приподняться. Я начал толкаться в его смазанную ладонь, кусая губу и ощущая его вес на спине. Когда он кончил, то укусил меня в изгиб между шеей и плечом. Я схватил его за запястье и тоже начал кончать, надрачивая член его рукой. Он вышел и зарылся лицом в мою задницу, вылизывая бедра и дырку, наконец, позволив мне подняться и открыться ему. Я лежал у него на груди и водил пальцем по контуру пресса. — Мы должны принять душ. Он поцеловал мои волосы. — Ммм-хммм. Я улыбнулся, поцеловал его в грудь и встал с кровати. Когда вода в душе нагрелась, он появился у меня за спиной, и мы вымыли друг другу волосы и спину, а потом долго стояли под водой. — Знаешь… Он посмотрел на меня, приподняв бровь. — В лофте мы всегда знали, что пробыли в душе слишком долго, потому что у нас кончалась горячая вода. Он улыбнулся. — Ну, в конце концов, у нас и здесь она кончится. — Я люблю этот дом. Брайан сначала ничего не сказал, а потом поцеловал меня. — Я тоже. Обычно секс-терапия Брайана — это все, что мне было нужно, чтобы снова почувствовать себя счастливым. Но настроение так и не стало лучше, даже когда мы припарковались возле магазина Майкла. Брайан хмуро посмотрел на меня, запирая машину. — Нам действительно не нужно идти. — Нет, нужно. — Тебя беспокоит рука? — прозвучало расстроенно. Я покачал головой и отвернулся. Он удивил меня, когда подошел к машине с моей стороны и прижал к двери, расставив руки по обе стороны от меня. Я откинулся назад и позволил ему прижаться ко мне лбом своим. — Джастин. Что за хуйня? — Знаешь, ненавижу, когда ты решаешь, что пришло время поговорить. — Добро пожаловать в мой мир. Я стоял и довольно долго смотрел на него, потом пожал плечами. Брайан ухмыльнулся и отступил. — Это моя реакция. Я пошел к магазину, но Брайан схватил меня за руку. — Джастин. Я серьезно. — Ты хочешь поговорить. Я понял, — я обернулся и посмотрел на него. — Что? Он провел рукой по волосам и вздохнул. Я просто продолжал смотреть на него, и, наконец, он отвел взгляд, и мы пошли на вечеринку. Когда мы вошли, то увидели Мэлани. Она стояла с Майклом у картонной фигуры Гнева в натуральную величину и листала новый выпуск. Я услышал, как она расхохоталась, и Брайан приподнял бровь, глядя на нее. — Ебать, Брайан, что они пытаются с тобой сделать? — Я не Гнев. Мэл закатила глаза. — Точно. Я забыла. Итак, Майкл, как вы с Джастином планируете его вытащить из всего этого? Майкл ухмыльнулся ей. — Мы никогда не расскажем. Брайан посмотрел на меня и нахмурился. — Обещай, что у тебя есть план. Майкл рассмеялся. — Конечно, у нас есть план. Скажи ему, Джастин. Я покачал головой. — Ты отвечаешь за сюжет, я просто рисую. — Ну да. Точно. Ты такой хороший послушный маленький художник, у тебя никогда не бывает своего мнения. Брайан сжал мое плечо. — Это же Джастин. Послушный и без всякого мнения. Я увидел Эмметта, он стоял с Тедом и Блейком. Я обошел стол с закусками, чтобы присоединиться к ним. Окинул Эмметта насмешливым взглядом, пожевывая крабовую слойку. Сдается мне, что Брайан увеличил бюджет, который мы с Майклом рассчитали. Я был почти уверен, что крабов и шампанского не было в меню Эмметта. — Милый, ты же знаешь Брайана. Он — неудержимая сила. Я даже не пытаюсь сопротивляться. Тед рассмеялся. — Не трать зазря силы на Джастина, он написал книгу о неудержимых силах, встречающихся с неподвижными объектами. Я улыбнулся. — Да, это точно. Просто надо быть прямолинейным с Брайаном. Эмметт с любопытством посмотрел на меня. — Но почему? Я почувствовал руки на плечах и откинул голову назад. Брайан. — Развлекаетесь, девочки? Я ударил его ногой по голени. — Веди себя прилично. Он огляделся. — Зачем? Илая и Монти здесь нет. — Пока, — мрачно сказал Тед. Я посмотрел на него. — Они придут? — Так Мэл сказала. Они попросили их присмотреть за детьми и сказали, что они будут здесь. Брайан застонал. — Джастин, правда. Тебе не кажется, что нам пора сваливать? Я обернулся и посмотрел на него. — Я вообще приходить не хотел. Блейк удивился. — Почему? Сначала никто ничего не ответил, но тут заговорил Эмметт: — Джастин немного суеверен в отношении вечеринок к релизу «Гнева». — Из-за определенных стечений событий вокруг различных катастрофических происшествий, — добавил Тед. Блейк выглядел потерянным. — Такие как… Тед и Эмметт посмотрели друг на друга, потом на нас с Брайаном, а потом снова друг на друга. — Не важно. — Мудрый ответ, — сказал Брайан, все еще держа руки у меня на плечах. — Привет! — Дафни. У нее на волосах, лице и одежде переливались небольшие дождевые капли. Я обнял ее, а Брайан чмокнул в щеку. — Извините, что опоздала, мы застряли в пробке. В центре города крупная авария. Эмметт кивнул. — Это все из-за дождя. Такое впечатление, что его никогда раньше не было, все носятся, как очумелые. — Любители, — фыркнул Брайан. Дафни подпрыгивала на цыпочках, и я понял, что она хочет сказать мне что-то чрезвычайно, критически важное прямо сейчас, поэтому дал ей увести меня в самый тихий угол магазина. — Ну, и где он? — Кто? Она закатила глаза. — Комикс, тупица. Я хочу его увидеть. Я нашел ей экземпляр, и пока она его читала, вошел Альфи, оставив свою мокрую куртку вместе с остальными у двери. Он заметил нас, подошел и поцеловал Дафни в щеку. — Ну, нравится? — Пока не знаю. Я еще читаю, — она перевернула страницу. Я отвел Альфи к столу с едой и напитками, а когда мы вернулись, Дафни была на последней странице. — Это что, все? Вы закончили на этом?! — она ударила меня комиксом. — Ты засранец. Что будет дальше? Я улыбнулся ей. — Следите за обновлениями. — Ты злюка. Я пожал плечами. — Здесь продают комиксы. — Ты самая настоящая злюка! Альфи взял у нее комикс и начал читать. — Он прочитал все предыдущие выпуски, которые у меня дома лежат. Я рассмеялся. — Высокорейтинговый гей-комикс именно то, что каждый парень любит читать в доме своей девушки. Альфи глянул на меня, улыбнулся и вернулся к чтению. Дафни мечтательно закатила глаза. — Альф особенный. Он не оторвался от комикса, но перехватил его правой рукой, а левой приобнял Дафни за плечи. Потом я услышал знакомый голос у двери. — Вот же блять. — Что? — Дафни выглядела растерянной. — Илая и Монти, — я кивнул в сторону двери. Она оглянулась через плечо, потом снова посмотрела на меня. — И что? Я просканировал комнату в поисках Брайана, но не увидел его. Может, он вышел покурить. — Не важно. Мы с Дафни оставили Альфи наедине с «Гневом» и пошли проверить вторую порцию закусок, что накрывал Эмметт. Там оказались пирожные, так что Дафни осталась довольной. Она сглотнула и осторожно слизала несколько крошек шоколада с поверхности блеска для губ. — Ну, вы с Брайаном едете сегодня вечером в «Вавилон»? Я пожал плечами. — Планировали, но я немного устал. Она склонила голову набок. — Ты действительно выглядишь усталым. Брайан не давал тебе спать всю ночь посредством безудержного секса в честь воссоединения? Я подавился брауни. — Даф. Она закатила глаза. — Я забыла, какой ты стеснительный, — она взяла еще одно пирожное с прилавка. — Серьезно, расскажи мне, как вы с Майклом собираетесь вытащить Гнева из неприятностей? Я никому не скажу. Я загадочно улыбнулся. — У нас есть план, но пока мы его не напишем и не нарисуем, случиться может все что угодно. — Хороший ответ, — подошёл Майкл. — Могу я украсть его? Привет, Дафна. — Привет, Майкл. История отличная, я просто пытаюсь уговорить Джастина хоть немного намекнуть о следующем выпуске. Он упрямится. Майкл посмотрел на меня, потом на нее, потом снова на меня и усмехнулся. — Представить только. Джастин и упрямится. Альфи подошел, чтобы нас поздравить, и они с Майклом завели разговор о продажах, маркетинге и веб-сайте Гнева. Я все никак не мог найти Брайана, и мне было интересно, снаружи ли он до сих пор. — Даф? Если Брайан будет меня искать, скажи ему, что я ушел в закусочную, ладно? — Конечно. Нам с Альфи скоро нужно будет в «Вавилон». Если вы с Брайаном решите приехать, я буду в кабинке диджея, хорошо? Я обнял ее на прощание и вышел на улицу. Брайан Я сидел на диване, когда Линдси плюхнулась с одной стороны, а Мэл — с другой. Я застонал. — Чем обязан такому лесбийскому вторжению? — Ты сидишь на единственном удобном месте в магазине, — сказала Мэлани, поставив себе на колени тарелку с сыром, крабами, французским багетом и паштетом. Я услышал знакомый голос и посмотрел в сторону двери. Мэл застонала. — Ебать. Линдси вздохнула, встала и пошла поприветствовать Илая и Монти. Я посмотрел на Мэл, взял с пола бутылку виски и протянул ей. Она сделала большой глоток и прикрыла рот тыльной стороной руки, прежде чем вернуть бутылку обратно. — Всегда говорила, что ты не полный придурок. — А я всегда думал, что ты не такая уж пизда, как все говорят. Подошел Бен и поцеловал Мэл в щеку. — Ну, как ДжейЭр? — С ней все в порядке, Линдси нашла няню, которая ей очень понравилась. Я подумала, что у Гнева чересчур высокий рейтинг для двух дошкольников. Бен опустился на освободившееся место Линдси рядом со мной. — Брайан, я хочу поблагодарить тебя за… — Не надо благодарностей, профессор, — я чуть отодвинулся от Мэл и попытался использовать свои способности контроля разума, чтобы заставить его заткнуться. Бен больше ничего не сказал, просто похлопал меня по плечу, встал и ушел. — О чем это он? Я протянул руку к тарелке Мэлани и стащил крабовую слойку. — Ни о чем. — Майкл все равно мне расскажет. Я пожал плечами. — Пусть говорит. Это не мое дело. — Должно быть, ты сделал что-то хорошее. Зачем еще ты пытаешься это скрыть? Я улыбнулся и сделал еще глоток из бутылки. И тут я заметил, что Илая и Монти идут прямо к нам, поэтому схватил бутылку и Мэл за руку, потащил ее в подсобку и забаррикадировал дверь. Мы осели вниз по стене, смеялись и передавали бутылку друг другу. Мэлани откусила кусочек багета с паштетом. — Знаю, что это неправильно, но мне каждый раз хочется материться и рисовать граффити на стенах, когда я прихожу к ним домой. — Я заплачу тебе хорошие деньги, если ты это сделаешь, — я сделал еще глоток из бутылки. Когда мы вышли, чтобы поесть, Линдси так пристально смотрела на Мэл, что той пришлось извиняться. Определенно пора было валить с вечеринки, но, оглядевшись, я не увидел Джастина. — Брайан! Джастин пошел в закусочную. Мне кажется, он думал, что ты там, — Дафна вместе с Алфи выходили за дверь. Я последовал за ними, проводил их до машины, а потом развернулся обратно к закусочной. Джастин сидел на скамейке под навесом, курил и наблюдал за дождем. Я сел рядом, забрал у него сигарету и затянулся. — Я думал, ты бросишь, ведь твоя акупунктуристка сказала, что курение сужает кровеносные сосуды и ограничивает приток крови к твоим тканям и нервам. Он забрал у меня сигарету. — А я думал, ты бросишь, потому что у тебя был рак, а твой отец умер от рака легких. Я забрал у него сигарету и выбросил в сток. — Ах да, — я смотрел на него с минуту. — Похоже, ты не в настроении танцевать. Сегодня Альфи за пультом. — Знаю, — он продолжал смотреть на мокрую улицу. Я встал и протянул ему руку. — Давай, пошли домой. Он посмотрел на меня. — Хочешь поехать в лофт? Я задумался на минуту. — А ты? Он взял меня за руку, встал и пнул ногой по тротуару. — Я не знаю. Я отпустил его и помассировал шею. У меня разболелась голова. — Дай мне подсказку. Я что-то упустил? Он помолчал с минуту, а потом снова сел. Мне надоело прыгать туда-сюда, но я всё-таки сел рядом с ним. — Джастин. Он вздохнул и повернулся ко мне, уткнувшись лицом мне в плечо. — Я не знаю, что случилось, Брайан. Просто не знаю… Я обнял его, но ничего не сказал. Было много противоречивых эмоций, хотелось спросить его, виной ли тому то, что я что-то сделал или сказал, или что-то произошло, пока меня не было. Но я просто сидел на скамейке и обнимал его. Спустя какое-то время я почувствовал, как он расслабился. Повернулся ко мне, уткнулся в шею и прошептал так, что мне пришлось наклониться, чтобы услышать его: — Дело не в тебе. Я крепче обнял его, и мы еще немного посидели, пока ждали, когда закончится дождь. Вернувшись домой, мы легли спать. Джастин уснул раньше меня. Я долго лежал, гладил его по волосам и пялился в потолок. И, наконец, закрыл глаза. Проснулся я внезапно. Джастин лежал на другой половине кровати, что-то шумно бормотал во сне и резко дернул правой рукой. Я сел, посмотрел на него и окликнул: — Джастин. Он не проснулся, только сдавленно застонал. Я вздохнул, положил руку ему на плечо и надавил. — Джастин. Иногда, когда я прикасался к нему во время кошмара, он бил меня перед тем, как проснуться, так что я научился его трогать и вовремя отступать. Я схватил его за запястье. — Джастин. На этот раз он открыл глаза, хотя прошло несколько секунд, прежде чем он смог сфокусироваться. Лоб покрылся испариной, а на руках мурашки. Он сел. — Блять. Я включил прикроватную лампу. — Прошло довольно много времени. Он кивнул. До сих пор выглядел каким-то ошарашенным. Я приблизился и обнял его. Сначала он сопротивлялся, но я укрыл нас одеялом, и он глубоко вздохнул и расслабился. Я положил подбородок ему на макушку. — Тот же? Он покачал головой. — Другой. — Что это было? Он ответил не сразу. — Я был в Нью-Йорке, вернулся домой и искал тебя, но никто не мог сказать мне, где ты. Я искал тебя и не мог найти, а потом узнал, что ты умер от рака, но никто не сказал мне. И я бродил по всему Питтсбургу, пытаясь уговорить хоть кого-нибудь рассказать мне. Но никто не рассказал. Какое-то время я просто лежал, а потом нежно поцеловал его в макушку. — Я здесь, Джастин. И я в порядке. — Я знаю, — он положил руку мне на грудь, прямо над сердцем. Я вспомнил каждый раз, когда чувствовал здесь его руку, или как он клал голову мне на грудь, прижимаясь к ней ухом. И вздохнул. Джастин поднял голову и взял мое лицо в ладони. Поцеловал медленно и нежно, язык мягко скользил у меня во рту. Я прервал поцелуй и зашептал ему на ухо. — Чего ты хочешь, Джастин? Скажи мне, чего ты хочешь, — я слышал, как дождь барабанил по крыше. Чувствовал его губы на челюсти. — Я хочу тебя внутри. Брайан, Брайан… — он толкнулся мне в бедро. Я улыбнулся, и он развернулся в моих руках, а я потянулся за смазкой. Я остановил его и встал на колени между его ног. — Хочу видеть тебя. Я смотрел ему в глаза, пока смазывал задницу, потом нанес смазку ему на ладонь и положил на свой член, медленно поглаживая. Он закусил губу и покраснел. Я продолжал смотреть ему в глаза, пока толкался в него. Не останавливался, но входил так медленно, что казалось, прошла вечность, а он ни разу не закрыл глаза и не отводил от меня взгляда. Я чувствовал, как меня омывает жар — грудь, лицо и руки, — почти не мог дышать. Наконец, я вошёл в него целиком и просто остановился, чувствовал, какой он тугой и горячий. Я не двигался, и через минуту он сжался на мне задницей, потянулся к запястьям и издал такой звук, что-то среднее между стоном и вздохом. Я начал трахать его, неглубоко, не выходил слишком сильно и не погружался слишком далеко, не задевая простату. Схватил его за запястья, а он сцепил ноги у меня на спине, упираясь пятками в поясницу. — Брайан… — прозвучало сдавленно. Но я проигнорировал его и просто продолжал двигаться внутри. Я знал, на что это похоже, когда давление не ослабевает, не прекращается, знал, что он чувствовал, будто разлетится на части, когда кончит. И так и было. Он подмахивал бедрами, сцепил на мне ноги сильнее, и я сместился вперед, чтобы удерживать его за руки. Он снова произнес мое имя, потом снова, и я увидел, как его грудь покрылась пятнами и покраснела. И улыбнулся. — Тебе это нравится, Джастин? — я оставался внутри, а он не сводил с меня глаз, кивал и кусал губу, а я продолжал двигаться. У него сбилось дыхание, и он снова попытался высвободить руки, а я не останавливался и не отпускал его. Хотел, чтобы он кончил вот так, хотел, чтобы он взорвался изнутри. Он хотел снова произнести мое имя, но даже не смог его выговорить, только застонал и еще сильнее обхватил меня ногами. Я стиснул зубы от собственного подкатывающего оргазма, желая оттянуть его. — Джастин…. Я люблю трахать тебя вот так, без резинки, люблю чувствовать это, — он снова вздохнул, и я едва не улыбнулся, но вместо этого наклонился ближе и припал губами к его горлу. — Мне нравится знать, что я кончу тебе в задницу, и ты будешь полон моей спермы… Он дернул ногами у меня за спиной, пятками больно вонзаясь в поясницу. Ему удалось высвободить одну руку, и он схватил меня за шею. Я чувствовал, как мышцы у него на шее напряглись под моими губами, и он прогнулся в спине. Ощущал, как он разваливается на части, напряглась каждая мышца его бедер и рук, а потом он сдался, охваченный оргазмом. Он спустил ноги с моей спины, обессиленно распластав их в стороны, и продолжал трястись подо мной, когда я начал кончать. Я позволил себе отпустить себя, изливаясь в него, вцепившись пальцами в его волосы, удерживая вес на локтях. Выдохнул его имя и, наконец, опустился на колени, тяжело дыша, весь в поту и сперме Джастина. Дождь до сих пор шел. Примечания переводчика: 1. «Гидреа» (Hydrea) — противоопухолевое средство, антиметаболит; показания активных веществ препарата: хронический миелолейкоз, меланома, рак яичников, рак шейки матки, хориокарцинома матки, опухоли головы и шеи, опухоль мозга, эритремия, эссенциальная тромбоцитемия с риском тромбоэмболических осложнений. 2. «Комбивир» (Combivir) — противовирусный препарат, активный в отношении ВИЧ; лечение ВИЧ-инфекции у взрослых и детей с массой тела не менее 14 кг с прогрессирующим иммунодефицитом (содержание СD4±клеток менее 500 в 1 мм3); Государственная регистрация данного препарата отменена. to be continued…