«Риск! Рискуй чем угодно! Не думай больше о чужом мнении, о чужих голосах. Сделай все возможное для себя. Действуй ради себя. Смотри правде в глаза»
Кэтрин Мэнсфилд
Брайан Понадобилась где-то минута, чтобы вспомнить, какой сегодня день. Не уверен, точно ли воскресенье, или я просто проснулся до будильника. Еще парочка клеток в мозгу заработали, и до меня дошло. Всё-таки воскресенье. Джастин спал. Я встал с кровати и пошел в ванную. Когда вышел, то уже было начал спускаться, но передумал и вернулся в постель, свернувшись рядом с ним. Он не проснулся, только сместился и улегся головой мне на руку, а ногами переплелся с моими. И я снова заснул. Когда я проснулся во второй раз, Джастин сидел на краю кровати с чашкой кофе у меня перед лицом. Я сел, откинулся спиной на подушки и забрал у него чашку. — Который час? — Почти полдень. — Ебать, — я подул на кофе и сделал глоток. — Давно не спишь? Он взял у меня кофе и немного отхлебнул, потом поставил чашку на тумбочку и скользнул обратно под одеяло рядом со мной. — Достаточно, чтобы сварить кофе. Я просунул руку в его спортивные штаны и положил ладонь на аппетитную задницу, откинувшись головой на подушки, а он — мне на плечо. — Я уже даже не помню, что такое выходные. Во вторник придется ехать в четырехдневную командировку, и я не планировал тратить свой единственный свободный день на этой неделе на сон. Джастин поцеловал меня в плечо, но ничего не сказал. Я посмотрел на него; он уставился в стену. — Ты хорошо спал? — сам удивился тому, как нежно прозвучал собственный голос. Он чуть поерзал рядом. — Во второй раз лучше. Я потянулся за кофе. — Тебе сегодня нужно работать? — Нет. Я ничего не сказал. Знал, что он наверняка хотел, но если собирался взять выходной, то жаловаться я уж точно не буду. Накануне он был в достаточном напряге, чтобы сломаться, и что бы ни говорил, спал он хреново. Ему никогда не удавалось поспать хорошо после кошмара. Я допил кофе и поставил чашку обратно. — Дождь ещё идёт? — Да. Я поцеловал его в макушку. — Жалко, я хотел сегодня поплавать. — Не холодно, просто дождь. Ты можешь поплавать. — Но загорать не смогу. Наконец, он улыбнулся, но ничего не сказал. Я лежал, пытаясь перебороть себя, чтобы встать и выпить еще кофе, хотя настроение слегка испортилось. Дело не в том, что я не знал, что происходит с Джастином. Обычно он сам не знал, что с ним, а сейчас у меня было такое чувство, что это не так. Хотя я не имел ни малейшего, блять, понятия, что с этим делать, потому как он решил, что не хочет говорить. Когда такое случалось, у меня всегда возникало желание проверить существование гравитации. Я пытался трахать его, прикалываться над ним, обнимать. Настало время применить тяжёлую артиллерию. — Джастин? Он открыл глаза. — Мм? — Вставай, пойдем поедим. Мы пошли в закусочную, я накормил его блинчиками, пончиками, беконом и яйцами, а чуть погодя он снова сел в угол за столом и посмотрел на меня. — Это терапия нездоровой пищи от Майкла Новотны? — уголок его губ дернулся в улыбке. Я покачал головой, свиснул у него с тарелки кусок пропитанного соусом бекона и съел. — Как ты вообще можешь предполагать, что в закусочной «Либерти» подают нездоровую пищу? Это же высокая кухня Америки — завтрак в закусочной, — я слизал струйку сиропа с губ, а потом наклонился к нему и слегка облизал его губы. — Это изысканная кухня закусочной — версия терапии нездоровой пищи Майкла Новотны? — Джастин мог быть настойчивым засранцем, но, по крайней мере, он смеялся. — Ну, моя обычная секс-терапия Джастина Тейлора не сработала, поэтому пришлось проявить творческий подход, — я поднял чашку с кофе, чтобы добавить еще, и Дебби щелкнула мне жвачкой по другую сторону прилавка. — Не стесняйся обслужить себя сам, милый. Джастин рассмеялся, завидев выражение моего лица. — Я принесу. Я вздохнул и встал. — Нет, давай не будем переживать славные деньки твоей карьеры официанта. Я сам принесу, — я взял кофейник и наполнил наши чашки, и как раз в этот момент к нам присоединились Эмметт и Тед, усевшись напротив и подставляя чашки. Я посмотрел на Теда, потом на Эмметта, потом снова на Теда, поставил кофейник на стол и снова сел рядом с Джастином. Эмметт взял кофейник и наполнил их с Тедом чашки. — Итак, мальчики, что привело вас из вашего загородного рая на эти грязные улицы? Джастин сделал глоток кофе. — Завтрак. Эмметт сочувственно кивнул. — Да, наверно, тяжко жить в доме без кухни и денег на продукты. Я провел ногтем по руке Эмметта, которой он держал свою чашку. Джастин сменил тему. — Ну, так где Блейк? Тед поставил чашку. — У него групповая встреча, мы встречаемся здесь. Эмметт просветлел. — Вчерашняя вечеринка прошла просто отлично. Никаких тебе трагедий, бедствий, разводов и прочих катастроф. Тед добавил в кофе немного подсластителя. — И кухня была, как всегда, идеальной. — Спасибо, милый, — Эмметт улыбнулся Теду и чмокнул его в щеку. Я закатил глаза. — Да, и комикс великолепный. Правда? — Абсолютно, — поддакнул Тед, довольно напыщенно по случаю. Эмметт посмотрел на Джастина. — Мне безумно понравилось. Но я просто не могу оставаться в неведении. Что же произойдет дальше, Джастин? Уверен, что не можешь мне хотя бы намекнуть? Я не скажу ни единой душе, честное слово. Я фыркнул, но Джастин лишь улыбнулся и покачал головой. — У нас с Майклом есть план, но пока мы ничего не написали и не нарисовали, все может измениться. Тед нахмурился. — Звучит знакомо. Разве это не та же фраза, с которой Майкл вчера нас отбрил? — Привет, парни, — Блейк. Он наклонился и поцеловал Теда в щеку, и Тед с Эмметтом подвинулись, освобождая ему место. Я заметил, что Джастин был необычайно тихим. Я опустил руку под стол и накрыл его правую, а он переплел свои пальцы с моими. Дебби подошла забрать кофейник и приняла новые заказы. Я глянул на Джастина; он тупо пялился на свою тарелку. Я чуть сжал его руку, он повернулся ко мне и улыбнулся. Хотя выглядел он усталым. Я понял, что Дебби до сих пор стоит рядом, и все молчат. — Я спросила, могу ли принести вам, двум голубкам, что-нибудь еще? — ей удалось сказать это с ноткой радости и издёвки одновременно. Я вытащил из кармана пару купюр, бросил их на стол и резко встал, увлекая за собой Джастина. — Нет, спасибо, Дебб, оставь сдачу себе. Всем пока. Джастин чуть запнулся, когда я направился к двери, но продолжал держать меня за руку. — Брайан, что за хуйня… это было грубо. Я толкнул дверь плечом и пошел к машине. Отпустил его руку и закурил. Он покачал головой, когда я предложил ему тоже, я сделал одну затяжку и выбросил сигарету на дорогу. — Джастин. Ты сказал Майклу, что не будешь рисовать Гнева? Джастин остановился, и я тоже. Потом я обернулся и посмотрел на него. Он просто долго смотрел на меня в ответ, а я ждал. Он моргнул и вздохнул. — Нет. Я понял, что шея и плечи сводило от напряжения все утро, потому что внезапно это напряжение испарилось. Джастин снова пошел к машине, и на этот раз я последовал за ним. Он бросил на меня взгляд, когда я догнал его. — Как ты узнал? Я пожал плечами. — Твоя рука. Давненько я такого пиздеца не наблюдал, — я вздохнул. — И прошлой ночью я не смог придумать другой причины, почему ты не хотел идти на вечеринку. Он фыркнул. — Ну да, я ведь просто обожаю вечеринки в честь Гнева. Я схватил его за руку, он остановился и посмотрел на меня. Вот почему я ненавидел обсуждать наши отношения. Я понятия не имел, как это делать. Наверно, я выглядел расстроенным, потому что он слегка отошёл и шагнул ближе. Я обнял его прежде, чем понял, что именно делаю. Может, секрет не в том, чтобы говорить, а в том, чтобы просто коснуться губами его волос? — Я еще не решил, Брайан, честно. Я просто… каждый раз, когда я собирался рисовать Гнева, вместо этого садился за картины. А прошлым вечером все то и дело спрашивали, когда уже выйдет следующий выпуск, и я так разозлился, но не знал почему. Я поцеловал его волосы. Последнее, что ему сейчас нужно, это понять, как я злюсь. — Все в порядке, Джастин. — Нет, не в порядке. Я чуть помолчал. — Ты сказал ему, что выставка на первом месте. Он поймет. Джастин кивнул мне. — Я знаю, что поймет. Я имел в виду, что меня это не устраивает. — Ты можешь сделать это после выставки. Это не так уж важно. Он молчал, а потом отстранился, и мы пошли к машине. Джастин по-прежнему обнимал меня за талию, а я его за плечи. Он начал что-то говорить, и я наклонился ближе, чтобы расслышать его. — Для меня это важно. Джастин Когда мы вернулись домой после завтрака, я пытался написать Майклу раза три и даже заставить себя позвонить ему, но в итоге забил и начал рисовать. Часам к девяти я сходил на кухню и съел холодную пиццу, а Брайан пожелал мне спокойной ночи сразу после полуночи. Я пообещал, что скоро приду, и вернулся к тому, на чем остановился. Чуть погодя я отложил кисть и медленно потянулся. Шея затекла, а руку начало сводить судорогой, хотя я и не рисовал. Когда я глянул на монитор компьютера, оказалось, что уже почти половина шестого утра. Картина была еще не готова, но все, что нужно было сейчас, — это парочка деталей. Она выглядела почти точь-в-точь, как я себе представлял, как и все, что я когда-либо рисовал. Мне хотелось, чтобы она побыстрее высохла, чтобы провести пальцем по выступам краски. Вместо этого я взял кисти, вымыл их и поставил сушить, аккуратно убрал краски и вымыл руки. Я слегка замялся перед тем, как подняться наверх, потому как подумал, что, может, стоит принять душ в тренажерке, прежде чем идти. Но Брайану надо было вставать уже совсем скоро. Лучше подожду и приму душ вместе с ним. Я пошел на кухню, заварил кофе и поднялся наверх. Почти шесть утра. Я зашел в ванную, включил горячую воду и снял испачканную краской футболку и штаны. Услышал будильник, и через минуту заспанный Брайан ввалился в ванную, сразу же направляясь к бочку, чтобы отлить. Волосы у него торчали во все стороны, он ещё даже глаза толком не открыл. Он смыл. — Я бы сказал: «О боже, ты так рано встал», если бы с твоей стороны на постели вообще спали. Я зашел в кабинку, оставил дверь открытой для него и начал намыливаться. — Да, я потерял счет времени. Брайан вошел следом, обнял меня и прижался щекой к волосам. — Ммммм. Разбуди меня, когда я буду чистым. Я рассмеялся, протянул руки ему за спину, намыливая спину и плечи, чтобы вымыть его, хотя он буквально навалился на меня мертвым грузом. — Мог бы хоть немного помочь, Брайан. Он поднял голову и сонно улыбнулся. — Скажи, что ты сварил кофе. Я встал на цыпочки и поцеловал его в кончик носа. — Я сварил кофе. Я уткнулся лицом ему в шею и слизал горячую воду, стекающую по его коже. Он легко положил руки мне на плечи и запрокинул голову. Я последовал за струйками воды ниже, облизывая его соски по пути, потом опустился на колени и вылизал капли с пупка. Я посмотрел на него, и он улыбнулся мне. Я ухмыльнулся в ответ и провел руками вниз к заднице и по бедрам, притягивая его ближе, пока водил языком по головке члена. Слизал каплю предсемени, смешанную с водой, и скользнул языком в щель в попытке получить еще. Брайан застонал и запустил пальцы мне в волосы. Правой рукой я взял его член в тот же момент, когда сомкнул вокруг него губы. Он снова застонал, а я подразнил полностью раскрывшуюся головку языком и опять погрузился в щель. Прижался кончиком к тому маленькому местечку под ободком, где ему так нравилось, а потом проследил дорожку по крупной вене вниз, туда, где она исчезла под моим кулаком, а затем снова наверх. Брайан немного отступил, чтобы опереться на плитку, и я двинулся вместе с ним, на минуту утыкаясь лицом прямо в лобок, а потом задвигался вверх-вниз по его члену, плотно прижимаясь языком к стволу по пути вниз, а затем снова скользнул к головке. Я убрал руку и со следующим толчком взял его полностью, а он застонал и потянул меня за волосы, разводя ноги шире. Я чувствовал, как член таранит заднюю стенку горла, сглотнул и ощутил новый поток предсемени. По какой-то причине этот вкус срывал башню именно сегодня утром, и я потянулся к собственному стояку, надрачивая в темпе отсоса. Я крепко сомкнул губы на члене и уткнулся носом в лобковые волосы, когда снова заглотил, и Брайан сильнее натянул меня на свой ствол. Я расслабил горло, опустился на него в последний раз, а затем тихонько промычал и начал сглатывать. Он больно дернул меня за волосы и простонал мое имя, а затем замер и кончил мне в глотку. Брайан поднял меня с колен, и я передал ему часть его же спермы на языке, что он с радостью принял, в то же время скользнув рукой вниз и схватив мой член. Вода продолжала обливать нас, и я кончил, уткнувшись в изгиб его шеи. Брайан вытер нас, и я понял, насколько на самом деле устал, и позволил себе расслабиться в его руках, пока он сушил мне волосы. Хотя устал я не столько потому, что не спал, сколько от ощущения после попыток выстроить себе какие-то недостижимые границы, в которых уже сам не был уверен. — Хотел бы я, чтобы ты никуда не уезжал. Он перестал сушить мне голову. Я продолжил: — Знаю, я ненавижу, когда ты пытаешься помешать мне делать то, что я считаю нужным. Но ещё я ненавижу, когда ты не говоришь мне, что думаешь о том, что я делаю. Какое-то время он ничего не говорил, а когда сказал, то прозвучало едва слышно: — Я уезжаю завтра утром. Сейчас уже будет сложно попытаться что-то изменить. — Знаю. Просто хотел тебе сказать. Он поцеловал меня в лоб, потом развернул и вытолкнул за дверь. — Иди спать. Я неопределенно кивнул и залез под одеяло, обнял его подушку и заснул, едва успел закрыть глаза. Брайан Я сидел в офисе, уставившись в ноутбук, пытаясь найти в своем графике хотя бы небольшое окно для чего-то, кроме работы, сна и торчания в самолете. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как Джастин просил меня не уезжать. Я просмотрел электронную почту и решил, что сегодня день неразрешимых проблем. Я целый месяц пытался купить третью «Плэйстейшен» на день рождения Гаса, но оказалось, что есть вещи, которые нельзя купить даже за деньги; приставки не будет в продаже до ноября, хоть убейся. Следующим шансом для подарка было только Рождество, и к тому времени эти штуки будут уже у всех его маленьких друзей. Я взял телефон и позвонил Линдси. — Ну и что? Если я не могу достать эту блядскую «Плэйстейшен», что еще, блять, Гас хочет на свой день рождения? — И тебе привет, Брайан, как ты? — прозвучало раздраженно. Я ждал. Она вздохнула. — Ладно, ему нравятся все электронные игры, особенно те, где убивают самым ужасным образом, но я почти уверена, что ты уже все из этого ему подарил. Кроме этого, его волнуют только лошади. И пока ты не успел спросить, если хотя бы заикнешься сейчас про лошадиные причиндалы, я тебя убью. Я даже знаю, кого нанять для этого. Я открыл папку «Гас» в закладках браузера, надеясь найти хоть что-нибудь, сочетающее лошадей и электронные игры. — Единственного, кого ты «знаешь» в этой области, — это я, а я не собираюсь нанимать киллера, чтобы убиться. Линдси снова вздохнула. — Ты слишком много вздыхаешь. — Побочный эффект материнства, — я услышал, как на заднем фоне включился электронный таймер. — Брайан, мне нужно достать кексы из духовки, сегодня у Гаса в школе ярмарка выпечки, и мне нужно отвезти их по дороге в галерею. — А я-то еще жаловался на то, что мне надо оказаться в Чикаго, Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Коста-Рике, а потом снова в Чикаго, и все это до конца месяца. Уж лучше постоянная смена часовых поясов, чем распродажа выпечки и кексы. — Ты приедешь на день рождения Гаса? — Я бы его не пропустил, — по крайней мере, пока не нашел бы ему подарок. Я открыл закладку с надписью «Лошадь». — Коста-Рика? — Новый рай для геев-пенсионеров и тех, кто в отпуске. Тебе бы стоило знать больше об этом. — Попытаюсь освежить в памяти демографические тенденции геев после того, как заморожу кексы. — Линдс? — Брайан, мне действительно нужно идти… что случилось? Я услышал, как хлопнула дверца духовки. — Гигантская карусель с лошадьми? — Определи понятие слова «гигантская». — В натуральную величину. Она замолчала на минуту. — Даже не знаю. Можно разместить в общей гостиной. Но ты уверен, что ему понравится? Я опустился головой на стол. — Я думал, что деньги решают все. — Добро пожаловать в мир родителей. — Кто бы знал, что можно получить так много далеко идущих и непредсказуемых последствий, если просто подрочить в стаканчик? Она рассмеялась. — Не мы, очевидно. Настала моя очередь вздыхать. — Я позвоню, если появятся еще какие-нибудь блестящие идеи. — А я позвоню, если придумаю что-нибудь, что гарантированно заставит всех друзей Гаса сказать, что у него самый крутой папа на свете. — Спасибо. Наверно. — А если честно, Брайан, ему понравится все, что ты подаришь. Он твой сын. Подари ему что-нибудь, что понравилось бы тебе самому. Я отключился и набрал Джастина. И услышал музыку на заднем плане, когда он ответил. — Привет. Ты уже встал? — Вроде как. Что случилось? Громкость музыки резко снизилась. — Гас хотел бы карусель с лошадьми в натуральную величину? — Не думаю. — Вот и Линдси тоже. — Не повезло с «Плэйстейшен»? — Глухо. По твоим каналам есть что-нибудь? — Неа. Я даже попросил Калли позвонить нашему старому боссу, он сказал, что без вариантов. И Майкл связался с парочкой друзей по комиксам, но ничего. Ты же знаешь, что это значит? Я застонал. — Только не говори это. Торговый центр? Джастин рассмеялся. Но смеяться надо мной сейчас точно не надо было. Только не сегодня. — Пока. — Пока, — я выключил телефон и вернулся к расписанию. Тед пришел около четырех и сказал, что сделка по покупке соседнего склада завершится утром. Я подписал документы, которые он дал мне, и вздохнул. Он поднял бровь. — Сомневаешься в чем-то? Я покачал головой. — Нет, Теодор, танцую чечетку от радости относительно сделки с недвижимостью. Эти постоянные мотыляния туда-сюда по самолётам начинают слегка утомлять. Тед пренебрёг нашими рабочими отношениями «работодатель/подчинённый» и сел на диван. — Ты босс, пошли кого-нибудь другого. — Кого, например? — Синтию, меня или любого из дюжины менеджеров по работе с клиентами, которые совсем скоро буквально в ноги тебе упадут в благодарность за дополнительный офис и конференц-зал, которые ты откроешь, купив новое здание. — Намекаешь, что у меня проблемы с распределением полномочий? — Нет, никаких проблем, кроме того, что ты их не распределяешь. Я на минуту задумался об этом. — Джастин попросил меня не уезжать. — И что ты сказал? — Что уезжаю завтра. — Ауч. Я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. — Я отлично умею выстраивать межличностные отношения. Почему это так сложно? — Ты мне скажи. Я открыл глаза. — Маленький терапевтический прием от Блейка? — Этому я у тебя научился. — И это твоя первая ошибка. Тед подошел и сел в кресло рядом с моим столом. Я посмотрел на него, но ничего не сказал. Он заговорил медленно: — Ты хотел сказать Джастину, что останешься дома? Я кивнул. — Почему не сказал? — Потому что было уже слишком поздно отменять поездку. — Нет, почему ты не сказал ему, что хочешь, но не можешь? Я посмотрел на него. — Потому что это полная чушь? Если бы я хотел, то сделал бы. — Брайан? И говорит про чушь? Я встал из-за стола и подошел к бару. — Иди нахуй, — но сказал я это без желания нагрубить. Тед встал, подошел ко мне и похлопал по руке. Я опрокинул стакан и ничего не сказал, и в итоге он ушел. Когда я вернулся домой в тот вечер, из студии Джастина гремела музыка, но к тому времени, когда я закончил с тренировкой, он ее выключил. Я стоял на кухне и пялился в холодильник, когда он подошел ко мне со спины. — Ничего нет. Стоит пройтись по магазинам. Я вздрогнул и развернулся к нему. — Обычно это моя коронная фраза, но, когда ты добавляешь к выражению «пройтись по магазинам» определение «продуктовый», все меняется. Он рассмеялся. — Мы еще должны выбрать Гасу подарок на день рождения, так что тащи свою платиновую кредитку. — Я не буду покупать Гасу подарок в торговом центре. Джастин поднял бровь. — Но ведь все магазины как раз там. Я покачал головой. — Все магазины у меня в компьютере и в Нью-Йорке, само собой. Он снова рассмеялся. — Ну конечно. Что ж, тогда я должен выбрать ему что-нибудь, если только мы не дарим ему подарок вместе. — Вместе? — Очень по-лесбийски. — Ох, ладно. Тогда нет, мы этого не сделаем. Потому что какой бы пиздой ты ни был большую часть времени, на самом деле у тебя нет пизды. — Спасибо, что заметили. Я захлопнул дверцу холодильника. — Пойдем поедим чего-нибудь, прежде чем ты шлепнешься в обморок от голода. — Брайан. Это ты пялился в холодильник как человек, у которого только что отобрали последнюю надежду. — Херня. Это все недоедание. Нам лучше пойти прямо сейчас. — На рынок или в торговый центр? — Джастин выглядел растерянным. Я покачал головой. — Ни туда и ни туда. Поужинать. — Ты приглашаешь меня на свидание? Я шлепнул его по заднице. — Иди одевайся. Я последовал за ним наверх, потому как не собирался идти на ужин в трениках. Он пошел со мной в душ, и я оттирал краску у него с рук. — Джастин? Он уткнулся лбом мне под подбородок. — Да? Я стоял на месте, пока вода лилась мне на голову. — Мы должны поесть. Он посмотрел на меня. Капли воды блестели у него на ресницах. Я вышел из душа и пошел в спальню, чтобы одеться. Джастин Я не знал, что его беспокоит, но Брайан всю ночь был напряженным. Мы пошли поесть суши, но он почти не притронулся к еде. Я спросил, не хочет ли он в «Вавилон», но он отказался, однако, стоило вернуться домой, как он опрокинул два стакана виски еще до того, как я разулся, и еще два, прежде чем я успел допить пиво. Я сделал последний глоток и поставил бутылку на стол. Брайан сидел рядом и смотрел фильм, но глаза у него были стеклянными, и я сомневался, что он вообще что-то видит. Я взял пульт и выключил телевизор. Он ничего не сказал, даже не моргнул. Я забрал стакан у него из рук и поставил рядом с бутылкой пива. Скользнул к нему на колени, обнял за шею и мягко коснулся его губ своими. Он поцеловал меня в ответ, но его тревога буквально била через край, даже когда он впустил мой язык к себе в рот. Я знал, что он пьян, а энергия из него буквально лавиной хлещет. Я уткнулся лицом ему в шею, вдыхая его запах, а потом встал. Брайан посмотрел на меня, а я на него. — Пойдем в постель. На минуту я подумал, что он согласится, но Брайан только головой покачал. — Ты иди. Я не собирался напоминать ему, что он уезжает на следующий день. Просто наклонился ближе и взял его за руку. — Давай, Брайан. Я не стал ждать, пока он согласится, просто потянул его за руку, и он неохотно встал. Я снова поцеловал его, и на этот раз он повел себя более привычно, а его губы были немного теплее. Мы поднялись наверх, я раздел его, а потом разделся сам. Откинул одеяло, и мы легли друг к другу лицом. Он до сих пор оставался напряженным и почти не двигался. Я провел рукой по его боку и надавил на бедро. Он посмотрел на меня, я улыбнулся ему и подмигнул. «Доверься мне», — попытался мысленно передать ему я. Через минуту он вздохнул и перевернулся, уткнувшись лицом в руки, и развел ноги в стороны. Я сел на пятках и подумал, как красиво он выглядит вот так, прежде чем опустился к его спине и оставил поцелуй на пояснице. Кожа теплела под моими губами, но я все равно чувствовал, как от него волнами исходит напряжение. Я осторожно развел ягодицы и прошёлся от расселины до ануса, выводя круги языком вокруг каждой маленькой морщинки и складочки, и чувствовал, как он подается навстречу моим губам. Слюна стекала на его кожу, и я размазал ее пальцем, массируя гладкое местечко под яйцами, исследуя языком, а потом протолкнул палец по слюне внутрь. Я согнул его и коснулся простаты, а большим пальцем нажал снаружи. Он резко застонал и поднялся на колени, уткнувшись лицом в предплечья. Я встал на колени у него за спиной, так и не вытащив пальца. Сместился к его яйцам, облизал, пососал одно, потом другое, осторожно принимая в рот. Продолжал давить на простату снаружи и изнутри одновременно. Он запрокидывал голову, а потом снова ронял обратно. Вытянул руки и схватился за простыни, сминая в кулаках, раскачивался туда-сюда навстречу моим губам и стонал от давления пальцев внутри. Я осторожно вытащил из него палец, откинулся чуть назад, взял смазку и налил на руку. Легко коснулся его задницы, и он толкнулся навстречу пальцам, я скользнул ими внутрь, смазал стенки, потом вытащил и смазал свой член. Костяшки его пальцев побелели на фоне темных простыней, так сильно он все еще сжимал их в кулаках. Я уткнулся лбом ему в спину и вошел, закусив губу и затаив дыхание. Когда я погрузился в него полностью, он задышал прерывистыми и неглубокими вздохами, я немного вышел и снова вошел, уже трахая его по-настоящему. Брайан дважды простонал, а затем начал двигаться, насаживаясь на член каждый раз, когда я входил. Он стоял на коленях, уткнувшись лицом в подушку. Я снова закусил губу, глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться конкретно на нем, чтобы не сорваться и не отпустить себя, чтобы не забыть про Брайана под собой, который окружал и сжимал мой член. Он повернул голову чуть вправо, глянув мне в глаза прямо через плечо. Приоткрыл рот и дышал часто. Брайан никогда не смотрел на меня так, пока я его трахал; прикрытые ресницами глаза блестели и почернели. Я изменил угол наклона и проехался членом по простате, замечая, как он прикусил губу и закрыл глаза, как зажмурился от удовольствия, а потом расслабился, и я сделал то же самое снова. На этот раз он не закрывал глаза, а держал их открытыми и не отрывал от меня взгляда, а я боролся с волной жара, которая захлестнула меня изнутри. Я продолжал наблюдать за ним. Знал, что он скоро кончит по тому, как задница сжималась у меня на члене, по тому, как он смотрел на меня, по тому, как напряглись мышцы у него на шее, как поджались губы. Знал по тому, как он стонал и насаживался на меня, а ещё по тому, как он вздрогнул, когда я снова прошёлся членом прямо по простате. Я сморгнул пот с глаз. Брайан застонал и толкнулся мне навстречу, вбирая меня глубже, внезапно и яростно сжимая. Он начал кончать, и я увидел, как он сжимает простыню в кулаках, услышал, как та рвется, а он сжимается задницей на моем члене. Брайан издал тот самый стон, который я обычно слышал, только когда он кончал в меня. — Джастин… — его голос прозвучал хрипло и так отчаянно. Казалось, что-то горячее закрутилось где-то у основания позвоночника и вылилось в Брайана, пока он выгибался спиной мне навстречу. Я пытался не закрывать глаза, но не мог, а потому зажмурился, уткнулся лбом ему в спину и укусил за плечо, впиваясь пальцами ему в бедра, пытаясь удержаться на ногах, пока продолжал кончать в него. Я открыл глаза, а он выпустил из рук простыню. Я долго лежал на нем и, наконец, вышел. Протер нас и укрыл одеялом. Он развернулся, и я устроился в его объятиях. Оставил поцелуй на груди. — Хочешь, я поставлю будильник? Он вздохнул. — Да. У меня рейс в половине восьмого. Можешь поставить на пять? Я сел, завел будильник и снова лег, а Брайан зарылся рукой мне в волосы. Брайан Когда в конце недели я вышел из аэропорта в Питтсбурге, то удивился тому, насколько было холодно. Я сел в машину, устроившись на заднем сиденье, пока Эван вез меня к дому. Попробовал позвонить Джастину, но мобильник переключился на голосовую почту. Когда я вернулся, в доме было темно, если не считать света снаружи и в прихожей. Едва перевалило за полночь, но в студии у него тоже оказалось темно. Я включил свет и огляделся, замечая три картины, одну из которых видел еще на самых ранних стадиях, а две совершенно новые. Я сел за рабочий стол Джастина и уставился на одну из картин, что висела прямо напротив на пустой стене. Нижняя половина представляла собой какофонию зеленых тонов с достаточным намеком на форму, чтобы можно было предположить, что это листья и деревья. Зеленый цвет был совершенно абстрактным, поскольку сужался и извергался из самого центра, а верхняя часть представляла собой бледно-желтое поле, ребристое и густое от пигмента. Совершенно не похоже ни на что из того, что он когда-либо делал, и в то же время абсолютно точно можно было идентифицировать как его работу. Я опустился головой на стол и закрыл глаза. Наверно, стоит почаще уезжать из города. — Брайан? — Джастин стоял в дверях в одних спортивных брюках. — В чем дело? Что ты здесь делаешь? Я указал на его картины. — Охуеть, Джастин. Он посмотрел на них, а потом снова на меня. Казалось, его это озадачило. — Что? Я покачал головой. — Просто иногда твои работы чересчур впечатляют. Он постоял в проёме где-то с минуту, а я продолжал смотреть на картину. Он переступил с одной босой ноги на другую, а затем нахмурился. — Пойдем спать. У нас утром вечеринка Гаса. Я встал, а он остался ждать в дверях, пока я не выйду из комнаты, потом выключил свет, и мы поднялись наверх. Он свернулся калачиком в постели и уже почти засыпал, когда я забрался к нему. — Джастин? — Мм? — он не открыл глаза. Я поцеловал его в лоб. — С днем рождения Гаса. Он вдруг сел. И посмотрел на меня с таким выражением на лице, которое, наверно, было у меня, когда я увидел его картину внизу. — Брайан. — Да? Он встал с кровати и провел рукой по волосам. Я сел и посмотрел на него, жалея, что не остался в Чикаго. — Что? — Ты не можешь просто, блять, сказать это? Я уставился на него. — Что, никаких саркастических замечаний, что это не то, чего ты не можешь, а то, чего не будешь? Теперь я встал. — С каких хуев это вообще взялось? Он сел на кровать, а потом лег, уставившись в потолок. — Если бы я, блять, знал. Я сел рядом с ним. — Ты меня пугаешь, Джастин. Он рассмеялся. — Ну да. Мне это знакомо. Я сидел на месте, пытаясь понять, что должен был делать. — Я не знаю, что должен делать. Джастин открыл глаза и посмотрел прямо в мои. — С годовщиной, Брайан. Этим вечером я встретил тебя шесть лет назад, ты привел меня к себе домой и занялся со мной любовью, и с тех пор я так и не перестал любить тебя. Я лег рядом с ним и уставился в потолок. — Я в этом не силен. — Знаю. Попытайся. — С годовщиной, — едва слышно сказал я. Джастин повернулся и посмотрел на меня. Я лишь немного скосил глаза, чтобы видеть его, но не повернул головы. — Давай, нам надо немного поспать, — Джастин подполз к изголовью кровати и залез под одеяло, а потом откинул его с моей стороны. Я лег рядом с ним и даже слегка замешкался, прежде чем притянуть его ближе. Любовь невъебенно утомляет. Джастин Я проснулся от поцелуев Брайана в шею, и когда он трахнул меня, кончил так бурно, что стало даже больно. Он лежал на мне, пока я все еще свободно обнимал его ногами за бедра, упираясь пятками ему в лодыжки. — Брайан? Он поцеловал меня в шею, но ничего не сказал. — Нам пора вставать. Он вздохнул и осторожно вышел, а потом протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Мы приняли душ и пошли к Мэл и Линдси. На заднем дворе стоял гигантский надувной батут Супермена. Мэлани помахала нам через забор, когда мы подошли к входной двери. Мы с Брайаном вошли, и я положил подарок Гаса к остальным. Линдси подошла и поцеловала нас в знак приветствия, а Брайан взял содовую из ящика со льдом на полу. — Без пива? И ты разве не могла купить домик для вечеринки в виде Гнева? Линдси рассмеялась. — Кажется, Джастин и Майкл упустили эту маркетинговую возможность. Мы с Брайаном вышли на улицу и остановились, наблюдая за скачущими детьми. Гас был внутри домика, подпрыгивал и падал вместе со всеми. Он нас еще не видел. — Так что же ты ему в итоге подарил? — То, что всегда хотел я, — он сделал глоток своей содовой. Я поднял бровь. — И что же? — В гараже. — Ты купил ему машину?! Брайан. Ему всего шесть. Он рассмеялся. — Я знаю, сколько ему лет. Сначала посмотри. Я последовал за ним обратно внутрь, а потом через кухню в гараж. В углу за коробками стоял детский «Корвет», темно-зеленый, как у папочки. — Где ты, блять, его достал? Поверить не могу. Эта штука работает на газу? — На Ибэй. И нет, он работает от электричества. Просто держишь его подключенным к сети, и он перезаряжается. Я поцеловал его в щеку. — Ты удивительный. Он кивнул. — Это точно. Я такой. Я повернул его лицом к себе, поднялся на цыпочки и поцеловал. Он поставил содовую на коробки, сложенные рядом с машиной, взял мое лицо в ладони и ответил на поцелуй, нежно проводя языком по губам. Мы вышли на улицу, и я почувствовал, как кишки в животе крутит, когда увидел Майкла рядом с Мэл с ДжейЭр на руках. Брайан положил руку мне на спину. — Думаю, мне нужно поговорить с Майклом. — Думаю, да. Но тебе необязательно делать это сегодня. — Да, знаю. Я всю неделю это откладывал, он мне трижды звонил. — Наверно, он уже понял, Джастин. Я пожал плечами. — Возможно. Но я должен сказать ему. Брайан удивил меня, поцеловав в щеку, но спорить не стал. Гас, наконец, заметил его и пулей вылетел из батута, во все горло крича «Папа». Брайан рассмеялся и поймал свою шестилетнюю баллистическую ракету, а я, стиснув зубы, направился к Майклу. Когда я поздоровался, он посмотрел на меня так, что я сразу решил, что Брайан прав. Майкл все понял. — Итак, ты мне не перезвонил. — Я знаю, и мне очень жаль. Я работал, но должен был позвонить. Он посмотрел на меня. — Как продвигается? — С картиной все хорошо, но я не успею по срокам с Гневом. Он замолчал на минуту. — Ты собираешься перестать рисовать комикс? — Майкл, клянусь, я нарисую его, когда закончится выставка. Я хочу его нарисовать. Просто не могу делать и то, и другое сразу. — Из-за руки? Я ответил не сразу. — Мне кажется, было слишком много работы за слишком короткое время. Я не могу просто… включаться и выключаться по щелчку. — Джастин. Я посмотрел на него и закусил губу. — Джастин, если ты собираешься перестать рисовать комикс, ты должен сказать мне, — он выглядел расстроенным даже больше, чем сердитым. Я покачал головой. — Нет, правда, Майкл. Я бы сказал тебе. Я люблю Гнева. Просто… порой трудно понять, что для тебя важнее. Майкл уставился в землю и пошаркал ботинком по грязи. Потом пожал плечами. — Я знаю. Просто это очень важно для меня. А без тебя я не справлюсь, — он посмотрел на меня. — И я бы не хотел делать это без тебя. Я кивнул. — Я не собираюсь бросать. Просто именно сейчас мне нужно сосредоточиться на выставке. Мы пошли к дому, и Майкл посмотрел на меня. — Ты сказал Брайану? Я хохотнул. — Это он мне сказал. Майкл ухмыльнулся. — Он в этом сосет. — Как дела у Бена? — Все хорошо. В конце следующей недели он начнет новое медикаментозное лечение. Мы вошли внутрь и взяли немного еды, а потом уселись в гостиной. Все остались на улице, так что диван и парочка десятков гелиевых шаров были в нашем полном распоряжении. Я осторожно положил в рот вилку лазаньи. Я действительно попробовал мясо. — Эй. А не так уж и ужасно. Майкл кивнул. — Знаю, ма настояла на своем. И знаешь, Мэл и Линдс ведь не вегетарианки, а всего лишь лесбиянки. — В этом вообще есть какой-то смысл? Он покачал головой. — Никакого. Вот почему ма приготовила мясную лазанью. — Чертовски верно, — подошла Дебби, позвякивая своими сережками, и плюхнулась рядом с нами на диван. Я взял ещё одну вилку. — Очень вкусно, Дебби. — Еще бы, конечно, вкусно. Это рецепт моей бабули. Лучше просто не бывает. — Она взяла его из журнала, когда мне лет двенадцать было, — прошептал мне на ухо Майкл. Дебби перегнулась через меня и шлепнула его по щеке. — Я все слышу. Внезапно в парадную дверь хлынул поток шестилетних детей, и общий уровень децибел поднялся раз в десять. Скорее всего, я вздрогнул, потому что Майкл рассмеялся. — Мой выход. Он встал и вышел на улицу, а я остался с Дебби, пока дети и некоторые мамы начали раскладывать еду на бумажные тарелки в столовой. Дебби посмотрела на меня. — Выглядишь усталым. — Потому что я устал. — Ну да. И почему? Я посмотрел в окно, потом снова на нее. — Я просто… не могу понять, как все это сочетать. — Что сочетать? — Брайан. Искусство. Гнев. Моя рука. Деньги. Жизнь здесь. — Аа. Ты имешь в виду — всё. Жизнь в целом. Я рассмеялся. — Да, наверно. Она доела лазанью. — Джастин, солнышко, будь у меня ответ на этот вопрос, то я была бы гребаной Опрой Уинфри. Все, что я могу тебе сказать, что он охуеть как любит тебя. Я никогда не видела его таким. Он так счастлив, что это пугает меня до усрачки. Я встал и подошел к окну, а потом обернулся и посмотрел на нее. — Пугает? — Страшно — любить кого-то вот так. Снова вернулись дети, и я вышел на улицу, размышляя о том, что сказала Дебби, пока пытался найти Брайана. Он сидел на крыльце и курил, но затушил сигарету, завидев меня. Я сел рядом. — То, что ты куришь, пока я не вижу, так же вредно для тебя, как и то, когда я вижу, знаешь ли. Он улыбнулся мне. — Я знаю. — Брайан, ты счастлив? — Хотелось бы выпить и поесть что-нибудь помимо лазаньи Дебби, но в остальном я в норме. — Я имею в виду с тем, как обстоят дела у нас. Дом. Работа. Искусство. Жизнь. Он смотрел на меня с минуту. — Мы на вечеринке по случаю дня рождения шестилетнего ребенка, и это все, о чем ты думаешь? Я кивнул. Он отвел взгляд, а потом вздохнул и приобнял меня за плечо. — Ты счастлив? Я посмотрел на него и улыбнулся. Надо было заставить его ответить первым, но это не игра, а простой разговор. — Да, счастлив. Он продолжал сидеть, и мне показалось, что он жалеет, что выбросил сигарету. Я положил голову ему на плечо и постарался не думать. — Когда ты вернулся, я был очень счастлив. Эта фраза выбила меня из колеи. — Из Нью-Йорка? Он покачал головой. — От Итана. У меня возникло внезапное желание встать, но я остался на месте. — Блять, Брайан. — Правда. Честно говоря, я думал, что счастлив настолько, насколько это вообще для меня возможно. У меня был ты и половина геев Питтсбурга, отличная работа, все именно так, как я всегда хотел, — он смотрел на дома через улицу, а я просто сидел на месте, ощущая, как повисает неловкость. Он вздохнул. — А потом я потерял работу, и с тобой все стало… сложно. А сейчас мы здесь, — он замолчал. — По-моему, ты дохрена чего пропустил, — я толкнул его плечом. Он посмотрел на меня. — Это было самое сложное. — А как сейчас? — Если ты хочешь трахнуть меня, тебе нужно просто попросить, необязательно выдумывать все эти обсуждения наших отношений. Я рассмеялся. — Засранец. Просто ответь. — Можешь повторить вопрос? — Ты. Счастлив? Он глубоко вздохнул. — Джастин, ты действительно не видишь, как я счастлив? Я пытался придумать, что сказать. — Помнишь, ты рассказывал, как Дебби сказала тебе признаться, что ты любишь меня, когда мы только начали жить вместе? — Парень-цуккини? Я кивнул. — А я ответил, что знаю, что ты любишь меня, но не знал, что ты сам знаешь об этом? — Я помню. — Здесь то же самое. Я знаю, что ты счастлив. Думаю, мне просто интересно, знаешь ли ты об этом. Он молча смотрел на меня какое-то время. — Я знаю. — Хорошо. Дверь позади нас открылась, и вышла Линдси. — Брайан, дети сейчас едят торт, а потом будут открывать подарки. Хочешь вытащить маленькую машину из гаража? Брайан запрокинул голову и посмотрел на нее. — Да, мы ее привезем. Она улыбнулась и вернулась в дом, бросив на нас последний взгляд через плечо и подмигнув мне, прежде чем закрыть дверь. Я снова положил голову Брайану на плечо, а потом встал и протянул ему руку. Он поднялся, и в течение минуты я просто смотрел на него. Он легко положил руки мне на плечи, наклонился и коснулся моего лба своими. — Джастин, я люблю тебя. Я улыбнулся; просто не смог удержаться. Накрыл его руки своими и поцеловал в подбородок. Посмотрел ему в глаза и почувствовал, как внутри что-то сжимается. — Я тоже тебя люблю, — я снова поцеловал его. — А теперь пошли, мы должны сделать Гаса счастливым. А его друзья пусть обзавидуются. Брайан рассмеялся и потащил меня за собой по дорожке к гаражу. to be continued…