☾ ☾ ☾
Вокруг нет ни единой души. Здесь тихо и спокойно. Здесь никто не найдёт их. Среди всех этих пустынных мест, где уже темно, Чимин сидит на пляжном песке, положив свою голову на плечо Юсуфа. Чимин на мгновенье засыпает, убаюканный прохладным вечерним ветерком, а Юсуф не смеет нарушить его покой, лишь изредка поглаживая его тёплые щёки своей большой рукой. Альфа так сильно скучал по омеге, что каждый день, который они проводили порознь, когда ссорились — был невыносимым. А Чимин ужасно тосковал по Юсуфу. Он это и не скрывал никогда, и всегда давал понять, насколько сильно любит Юсуфа. Когда Чимин открывает глаза и выпрямляется, Юсуф не хочет свести с него своего взгляда. Губы омеги так и манили поцеловать их, а самого Чимина обнять и больше не выпускать из объятий. Для Юсуфа всё это, словно сон, в котором он находится уже два года. Чимин стал смыслом его жизни. Альфа не понимает, как до этого жил без этого сумасшедшего омеги. И если всё, что сейчас происходит с ним — действительно сон, то он не хочет просыпаться. — Даже если весь мир мне будет врать — ты не ври мне, — вдруг просит Юсуф, заставляя Чимина сжаться от мурашек, пробежавшихся по всему телу. — Пожалуйста, не предавай мою любовь, — так искренне просит альфа. — Я не понимаю, почему ты так говоришь? — Чимин нервно сглатывает и берёт руку альфы в свою. — Я очень сильно люблю тебя, Чимин, и не смогу уже без тебя. — Я тоже тебя люблю, Юсуф, но, прошу тебя, не проси меня больше о таком. Ты ведь понимаешь, как бы сильно я не хотел, я бы всё равно не смог лгать тебе. — Знаю. — Я никогда не подведу твоё доверие. Затем они проводят время в тишине, наблюдая, как чайки кружатся над морем. Эти птицы настолько свободны, что летают везде, где им вздумается. Весь мир будто принадлежит им, и даже это море, над которым они кружились. Чимин задумывается о своём, не понимая, почему Юсуф вдруг заговорил о своей любви. И каждый день вспоминает сказанные Исмаилом слова о том, чтобы он был осторожным, если не хочет обжечься. Чимину нечего скрывать. Он любит Юсуфа и это видно. Когда они только начали проявлять симпатию друг к другу, первым это заметил папа Юсуфа — Ахмед. Он знал, что сын может что-то скрывать и ничего ему не рассказывать, но Юсуф, не долго думая, открылся папе и заявил, что испытывает к этому маленькому омеге с по-детски наивным лицом симпатию. Так вскоре Юсуф начал ухаживать за Чимином, сам того не замечая. Например, когда они с Тасбихом приходили к ним домой, Юсуф невольно отодвигал ему стул, помогал с домашними делами, спрашивал, как у него дела, хотя до этого ничего из этого ни разу не происходило. Чимин всегда считал Юсуфа своим старшим братом, пока сам не понял, что он начал испытывать к нему далеко не братские чувства. И вскоре узнав, что его чувства взаимны, Юсуф пригласил омегу на первое их свидание. Они начали много времени проводить друг с другом, а Тэхён был искренне рад за друга, и Ахмед поддержал сына. Лишь один Хусейн не смог до сих пор принять этого факта и каждый раз упрекал брата, говоря, что Чимин не тот, кто ему нужен, но Юсуф был упрямым и стоял только на своём. С каждым днём их отношения становились только крепче и, кажется, Юсуф снова начал понимать, каково это любить и быть любимым, после развода с Латифом. После этого омеги он долго не мог прийти в себя, но одним прекрасным жарким днём в его жизнь так неожиданно ворвался Чимин. Он освятил ему путь и обещал, что всегда будет рядом. И Юсуф знал, что прежде, чем его раны заживут, они ещё долго будут кровоточить, но Чимин смог и их залечить. Альфа тогда открыл ему своё сердце и позволил себе вновь полюбить. Это было самое прекрасное чувство, словно ты летишь над землёй, и тебя не сможет ничего больше остановить, и чувствуешь, как ветер колышет твои волосы, делая полёт быстрее. Понимаешь, что бабочки в животе вновь начинают порхать, оставляя после себя желание жить и радоваться мелочам. Человек становится неуязвимым благодаря своей любви, которая с каждым днём становится сильнее. Юсуф становился сильнее благодаря Чимину. Омега подарил ему самые прекрасные воспоминания, и они оба знают, что это навсегда.☾ ☾ ☾
— Выйдешь ко мне? Я уже выехал, через пятнадцать минут буду там. После того, как омега соглашается, Чонгук кладёт телефон и улыбается. Они не могут уже друг без друга прожить и секунды. После той ночи в отеле прошло всего два дня, но Чонгуку необходимо снова увидеть своё солнце, посмотреть в его светлые глаза и прошептать, как сильно скучал. Обнять и ещё долго не выпускать из своих объятий. После той ночи Тасбих с Чонгуком стали ещё ближе. Они открылись друг другу. Тасбих подпустил альфу к себе слишком близко. Тасбих отдал себя ему. Тэхён держит свой выключенный телефон у груди и катается на своём стуле, прикрыв глаза. Таким его застаёт зашедший в его кабинет Наим. Старший подходит ближе и хлопает в ладоши прямо перед носом омеги. Тасбих от внезапного звука дёргается и распахивает глаза. Наим усмехается и спрашивает, что с ним происходит, на что Тасбих просто отвечает, что у него сегодня хорошее настроение. Наим рад это слышать и видеть своего младшенького таким. Для счастья Наиму много не надо, он счастлив, если счастлив Тасбих, а на данный момент Тасбих очень счастлив. И младший всё ещё хранит в сердце ту ночь, в которой он отдал себя всего без остатка Чон Чонгуку. Тасбих никому не рассказал об этом. Знает, что говорить об этом — не самая хорошая идея, тем более Наиму. Он не очень будет рад таким новостям, но Тасбих ни о чём не жалеет, потому что в ту ночь рядом был Чонгук. В ту ночь именно Чонгук сделал ему приятно, в ту ночь именно Чонгук забрал его девственность. По всему кабинету снова раздаётся звонок, и Тасбих спешит ответить, когда видит на экране своего телефона имя любимого. Чонгук говорит, что уже подъезжает, и Тасбих, ничего не сказав Наиму, выбегает из кабинета, но Наим и так понял, куда так спешит Тасбих. Омега с широкой улыбкой на губах выбегает на улицу, но тут же останавливается, делая шаг назад, а улыбка исчезает с его лица. Напротив, скрестив руки, стоит Мустафа, опираясь спиной к чёрному затонированному фургону. Альфа усмехается и пальцем подзывает к себе омегу. Тасбих разворачивается, пытаясь уйти, но его быстро подхватывают крепкие руки мужчины, заставляя сесть в машину. Тэхён дёргается в попытке высвободиться, но Мустафа не даёт ему это сделать. Он крепко держит его за талию и швыряет в салон. Тэхён большими глазами бегает по салону. Он видит перед собой небольшой экран, и напротив него сидит ещё один человек, на лице которого чёрная балаклава, так что видны только глаза. Тасбих не понимает, что всё это значит, а Мустафа и не спешит ничего объяснять растерянному омеге, приказывая человеку за рулём двинуться с места. — Я не дал тебе увидеться с Чонгуком? Как печально, — альфа громко смеётся, но быстро замолкает, в упор глядя на омегу. Тасбих ничего не говорит, а лишь молча смотрит на альфу, до конца ещё не осознав, что вообще происходит. — Тасбих, почему я должен каждый раз повторять тебе одно и то же? — Мустафа опирается руками о свои колени и ждёт, пока омега напротив хоть что-то скажет. — Оставь меня, прекрати контролировать каждый мой шаг, и тебе не придётся повторять, — этими словами Тасбих только яму себе роет, остается только лечь в неё. — Пора закругляться, хорошо поиграли. Я больше не допущу, чтобы это продолжалось. Ты же понимаешь, что скоро станешь моим мужем. — Я не буду твоим, Мустафа. Я лучше умру, чем стану твоим мужем. Альфа улыбается и толкает язык за щёку. У него свои планы на этот счёт. Мустафа смотрит на рядом сидящего человека и говорит ему включить экран. Тот выполняет просьбу Мустафы. На экране сразу появляются цифры, где отчётливо видно, что осталось две минуты, обратный отсчёт пошёл, но вот что это, и до чего осталось две минуты, Тасбих не может понять. Омега переводит непонимающий взгляд на мужчину, будто просит, чтобы он объяснил ему. — Ты ещё не понял? Это бомба, и она заложена в машине Чонгука, — спокойно проговаривает Мустафа, пока внутри Тасбиха всё рушится, превращаясь в пыль. Омега широко распахивает глаза и быстро мотает головой, не может поверить его словам. — Что ты несёшь? — Тасбих в замешательстве. Мустафа не мог так поступить, хотя он знает, что альфа способен на что угодно и пойдет на всё, чтобы заполучить его. — Тасбих, судьба Чон Чонгука в твоих руках. Решай, либо он полетит в воздух прямо сейчас, либо ты расстанешься с ним, и все будут живы и здоровы, — альфа внимательно следит за реакцией омеги, который начинает часто моргать, сдерживая навернувшиеся слезы. — Ты врёшь, — сначала тихо, потом срывается на крик, — ты всё врёшь! — Часики тикают, Тасбих. У тебя уже одна минута, нет времени, подумай о человеке. Он может умереть, а тело его разбросает в разные стороны, потом придётся собирать по мешочкам. — Ты урод! — омега встаёт и кидается на мужчину с кулаками, пытаясь бить как можно сильнее, но Мустафа будто не чувствует ударов. Тасбих слишком слабый. — Ты ничтожество. Мразь! Я ненавижу тебя! — Ты всё ещё не сделал выбор, — альфа перехватывает руки омеги и заглядывает прямо в его глаза. Мустафа сейчас выглядит очень спокойным, а у Тасбиха внутри рушится целая Вселенная. Он не знает, что делать, но должен сделать правильный выбор, от которого зависит жизнь Чонгука. Тридцать секунд. — Останови это. Пожалуйста, останови. Тасбих надрывно кричит, не в силах сдержать слёзы, бегущие по щекам. Он никогда не был в подобных ситуациях, где от его выбора могла зависеть жизнь человека. Это невыносимо больно. Это ужасно. — Ты же выйдешь за меня? — Мустафа и так знает, что это произойдёт, но сейчас он просто издевается над ним, ведь это так забавно, наблюдать за слабым беспомощным омегой, что отчаянно пытается спасти жизнь любимого, ценой собственной. — Я выйду за тебя! Выйду! Только прошу тебя, выключи всё это. Отсчёт останавливается, вместе с ним и сердце Тасбиха. Омега словно не дышит, он весь в слезах сидит и смотрит в одну точку, пальцами теребя свой больничный белоснежный халат. Ещё бы несколько секунд, то могло бы случиться ужасное, о чём Тэхён жалел бы всю оставшуюся жизнь. На данный момент его волнует только любимый человек. Чонгук в порядке. Это важнее всего. Чёрный фургон на месте разворачивается и возвращается к воротам больницы. Тэхён больше ничего не говорит, он вытирает свои слёзы и открывает дверь, чтобы выйти из машины, но вдруг голос сзади его останавливает. — Тасбих, помни, ты расстаёшься с ним по своей инициативе, — говорит Мустафа. — Никто тебя не заставлял. Омега лишь молча выходит из машины и направляется к входным дверям больницы. Кажется, сегодня его сердце окончательно перестало биться. И словно его лёгкие погрузились в воду. Дышать было тяжело. Тасбих на этот раз похоронил свою любовь там же, где и свою душу. О ней вспоминать боялся. Почему так больно? Никто не сможет ответить на этот вопрос, ведь они не знают, как сильно болит, и никогда не узнают. — Солнце, — по телу омеги пробегается табун мурашек, когда слышит знакомый голос позади него, и это до боли любимое и родное прозвище, к которому он уже привык. Тасбих медленно разворачивается и хочет сказать так много, когда заглядывает в родные глаза. Хочется прильнуть в объятия альфы и сказать, что его обидели, но молчит. Нельзя. — Уже уходишь? Чонгук улыбается и поднимается к омеге по лестнице. — Чонгук… — Что, солнце? Тэхён сглатывает и отходит от альфы на шаг. И тут Чонгук догадывается, что с омегой что-то не так. — Тасбих, все хорошо? — Мы должны расстаться, Чонгук. Альфу словно ударяют током. Он застывает на одном месте и не знает, как реагировать на сказанные Тасбихом слова. Не понимает и не хочет понимать. Надеется, что это какая-то шутка, ведь всего-то полчаса назад всё было хорошо. — Подожди, Тасбих, — Чонгук поднимается на последнюю ступеньку и берёт омегу за руку. — Ты сейчас шутишь? Я ничего не понимаю, — он издаёт нервный смешок и сжимает руку Тасбиха в своей. — Чонгук, мы зря начали с тобой это всё, — Тэхён выдёргивает свою руку из рук альфы и опускает голову вниз. — И я не шучу. — О чём ты? — Чонгук хочет снова взять омегу за руку, но тот не даёт, отступая ещё на шаг. — О том, что нам не стоит больше встречаться. — Почему ты так решил? — Да потому, что я… — Тасбих запинается и не может продолжить предложение, но тут же берёт себя в руки, когда вспоминает об их разговоре с Мустафой, и, собравшись с последними силами, продолжает, — потому что я не люблю тебя. — Ты это так аргументируешь? Но это же неправда. Ты не можешь так говорить. После всех откровений, после всего, что было между нами, мы не можем просто взять и стать чужими друг другу,— голос Чонгука вздрагивает. Альфа всеми силами отказывается верить в происходящее. Пусть он сейчас спит, и это какой-то кошмар ему снится. Пусть Тасбих, в очередной раз обидевшись, не выйдет к нему, но только не это, но только пусть он не будет слышать этих слов. — Ты не можешь оставить меня без себя, Тасбих. — Пожалуйста, Чонгук, прошу тебя, — омега пытается не заплакать, но его дрожащий голос выдает его. — Оставь меня. Не приходи ко мне, забудь меня. Просто дай мне уйти, ладно? — Да что ты несёшь, Тасбих? Как ты можешь меня просить об этом? Ты себя слышишь? Как я оставлю тебя? Я не смогу без тебя. Я умру без тебя, Тасбих, любимый, — Чонгук с каждым словом всё ближе к Тасбиху, гордость свою топчет перед ним. За руку взять хочет, прижать к себе, обнять, но омега продолжает отступать, не даёт себя коснуться. — Чонгук, хватит, — омегу трясёт, слёзы обжигают щёки, а солёный привкус ощущается на языке. Он чувствует, как к горлу подступают приступы тошноты, но держится стойко, пытается сейчас не упасть на землю, хотя кажется, что ноги скоро подведут его. — Посмотри мне в глаза и скажи — «я не люблю тебя, Чонгук», — перехватив руку Тасбиха, быстро поговаривает Чонгук, а глаза так и смотрят на омегу. — Я не люблю тебя, Чонгук, — говорит Тэхён, но глаза на альфу не поднимает. — Посмотри мне в глаза и повтори это, — на этот раз омега всё же смотрит на Чонгука и тихо выдает: — Я не люблю тебя. Мустафа. — Как же всё наигранно, солнце, — усмехается Чонгук и качает головой. — Не называй меня так. Я больше не твоё солнце, — срывается омега и, выдернув свою руку, толкает альфу в грудь. — Что же ты со мной делаешь, Тасбих? Это сердце только-только начало понимать, что значит любить, а сегодня ты режешь его без ножа. После этих слов Тэхён ничего не говорит и, простояв так немного, разворачивается, намереваясь вернуться в свой кабинет, но голос Чонгука останавливает его. — Я не оставлю тебя. Не понимаю, что на тебя нашло, но знай, я тебя так просто не оставлю. Тасбих не знает, что сказать, да и слова уже кончились. Он всеми силами пытается сдержать свои слёзы. А Чонгук, кажется, уже не сможет принять эту реальность. Их дороги разошлись? Неужели это конец? Чонгук догадывается, что на это решение Тасбиха могла повлиять его семья. И альфа знает, что на этот раз он не посмотрит на то, что они — его семья. Он разорвёт каждого, кто встанет на его пути. Он вернёт своё восточное солнце любой ценой, а вместе с ним и жизнь свою наполнит светом. Тасбих идёт по длинному коридору больницы, приобнимая себя за плечи, пытаясь унять дрожь во всём теле. Слёзы льются по щекам, а сердце кровью обливается. Он кое-как доходит до лестничной площадки и руками опирается о перила, пытаясь удержаться на ногах, но он слишком слаб. В глазах моментально темнеет, и он падает прямо на холодный пол, теряя сознание. Тэхён просыпается уже в кабинете Наима, окружённый несколькими врачами и самим Наимом, который обеспокоенно всматривается в бледное лицо омеги. — Мой хороший, как ты себя чувствуешь? — Наим садится рядом с омегой на кушетку и протягивает ему стаканчик с водой. Тэхён благодарит старшего и берёт стаканчик дрожащими руками. — Ты перепугал нас всех. Райан нашёл тебя у лестницы. — Я просто сильно измотался в последнее время, — вяло улыбается Тасбих, чтобы не пугать врачей ещё сильнее. Наим сразу понял, что это всё неспроста, поэтому он просит остальных оставить их с Тасбихом наедине, чтобы они могли поговорить в непринуждённой обстановке. — Наим… — когда уже все выходят, совсем слабым и хриплым голосом заговаривает Тэхён. — Мы с Чонгуком расстались. — Что? Почему? — Мустафа приходил, он угрожал мне. — Что он хотел на этот раз? — Наим, он заложил бомбу в машину Чонгука, — старший всё ожидал услышать от Тасбиха, но не эти слова. Он сидит в шоке ещё несколько секунд, а по телу мурашки бегут от услышанного. — Поэтому я должен был расстаться с ним, но я не сказал Чонгуку о бомбе. — Почему ты ему не рассказал? — Я не мог, Мустафа узнал бы. — О Господи, как он мог пойти на такое? Он уже ослеп от этой любви. Это уже и любовью назвать трудно, — Наим поднимается со своего места, чтобы налить в стаканчик ещё воды, когда замечает, что первый Тасбих уже опустошил. — Я отдал свою девственность Чонгуку, — вдруг заявляет Тасбих, смотря в одну точку. Он подумал, что если откроется кому-то и расскажет об этом, то носить эту тайну внутри себя станет хоть немного легче. Наим закрывает рот рукой и грузно опускается на стульчик напротив младшего. Он большими глазами смотрит на омегу и вертит головой. Тэхён, не в силах сдержаться, снова даёт волю слезам. Он надрывно плачет, потому что всё это было неправильно. И теперь ему приходится нести наказание за свои действия. Теперь эта правда будет везде следовать за ним. И омеге придётся жить с этой правдой всю свою оставшуюся жизнь. — Я грязный... Мне так жаль, — Тасбих прижимает свои колени к груди и зарывается в них лицом. — Я не осознавал, что творю. Я был настолько ослеплён, теперь Всевышний наказывает меня. — Господи, Тасбих, ты не грязный, — Наим прижимает дрожащее тельце к себе, отдавая всё своё тепло омеге. — Ты такой прекрасный, такой нежный, чистый, если бы ты только знал. Не смей, слышишь, никогда не смей говорить, что Всевышний наказывает тебя. Ведь Он никогда без причин не сближает двух людей. Либо испытание, либо любовь. Он испытывает тех, кого любит. Я знаю, после всех трудных испытаний, которые тебе сейчас приходится проходить, ты будешь счастлив, по-настоящему счастлив. А в конце тебя будет ждать твоя любовь. Тебя будет ждать Чонгук. Я знаю, ваша встреча и есть любовь после испытаний. И я уверен, что Чонгук просто так не отступит, а когда узнает о том, кто за этим всем стоит на самом деле, не оставит ему это всё просто так. Через несколько минут, весь заплаканный и уставший, Тэхён засыпает в объятиях своего дорогого друга. Он устал, и Наим это знает. Поэтому, аккуратно привстав со своего места и накрыв тонким одеялом младшего, идёт к выходу. — Спи спокойно, мой Тасбих, скоро всё будет хорошо, очень скоро.☾ ☾ ☾
Придя сегодня пораньше домой с учёбы, Джалил вызвался помогать на кухне, ведь сегодня Мустафа сказал, что придёт домой не один. Джалил знает, что с братом будет и Исмаил тоже, иначе как ещё объяснить его поведение и резко проснувшееся желание помочь с ужином? Уже больше двух недель прошло с того дня, как они с Исмаилом не виделись. Кажется, для Джалила прошла целая вечность с последней их встречи. Когда бы омега не позвонил Исмаилу, он всегда занят и не может говорить. Валид не может понять, что теперь происходит между ними. Ведь ещё совсем недавно было всё хорошо, и альфа сам говорил, что теперь Джалил весь его, а он весь Джалила. Чувства Исмаила к Джалилу будто с каждым днём холодеют. Омега надеется, что сегодня у него получится поговорить с любимым и получить от него ответы на все интересующие его вопросы. Ближе к семи вечера альфы приезжают домой. Только вот Мустафа сегодня приходит не с одним Исмаилом, а ещё с несколькими знакомыми альфами. Они здороваются с Самином и уходят в зал, а Исмаил даже в сторону Джалила не смотрит. Омега надеется, что он это делает специально, чтобы Мустафа не мог заподозрить что-то. Когда уже на стол накрыто, омеги, присутствующие в доме, зовут альф в столовую, и все альфы, один за другим, занимают места вокруг большого круглого стола. Джалил выходит в столовую, неся на тарелке столовые приборы, намереваясь разложить их по тарелкам, стоящие перед альфами. Омега тут же чувствует, как ему в бок легонько что-то ткнули. Он оборачивается и видит перед собой Исмаила, с ложкой в руках. — Ты, кажется, уронил, — он протягивает ложку Джалилу, а тот заторможенно берёт прибор и кивает, благодаря альфу. — Исмаил, ну что ты там застыл? — раздаётся голос одного из присутствующих альф. — Иди сюда, как никак, твои же последние холостяцкие деньки празднуем. Исмаил издаёт смешок и возвращается к друзьям, занимая своё место. Джалил застывает на месте, не может понять, о чём идёт речь, и что вообще происходит. — Вы только посмотрите на него, — начинает Мустафа, — так рад, что скоро лицо треснет от улыбки. — Нет, вы только представьте, — говорит альфа, сидящий рядом с Мустафой, — кто угодно, но только не Исмаил. Не думал, что он может опередить нас всех. Честно сказать, я вообще думал, что он так и будет от одного омеги бегать к другому. А тут взял и заявил, что женится. В комнате раздаётся грохот разбившейся посуды, что эхом донёсся по всему дому. Все мигом и с неподдельным ужасом в глазах оборачиваются на звук, замечая Джалила, застывшего над разбитыми тарелками, с трясущимися руками и ногами, что грозились вот-вот подвести его. Первым с места срывается Мустафа и бежит к брату, за ним и Исмаил, а все остальные встают со своих мест, оттуда наблюдая за происходящим. — Джалил, ты в порядке? Что с тобой? — Мустафа легонько берёт омегу под руку и аккуратно трясёт его, но никакой реакции не следует, а на его глазах выступают слёзы. — Джалил, — Исмаил тянет свою руку к омеге, а тот отшатывается от него, словно его ударило током, не позволяя ему коснуться себя. Мустафа серьёзным взглядом смотрит на Исмаила, а тот лишь извиняется и отходит от братьев, принимаясь собирать осколки разбившейся посуды, и в эту же секунду остальные альфы присоединяются к нему. На звук прибегают Самин и двое омег, служащих их семье. Мустафа спрашивает Джалила, стоит ли ему вызвать скорую, на что Джалил отказывается, говоря, что у него просто голова закружилась, и уверяет, что с ним всё хорошо. Мустафа просит Самина не отходить от Джалила ни на шаг и оповещать его о состоянии брата. Исмаил смотрит вслед исчезающей спине омеги на втором этаже, и тут же сталкивается с серьёзным взглядом Мустафы, стоит ему обернуться, чтобы вернуться на своё место. Мустафа вплотную подходит к другу и совсем тихо, чтобы слышал только Исмаил, проговаривает: — Я не знаю, что между вами происходит, но если я узнаю о вас что-то, что мне не понравится, то вам обоим не жить. И я не посмотрю на то, что мы семья. Ты меня знаешь.☾ ☾ ☾
На часах двенадцатый час ночи, Хосок в квартире Чонгука и уже второй час пытается дозвониться до брата, не знает, где он может быть в это время, да и на телефонные звонки он не отвечает. Альфа звонит Намджуну, спрашивает, не знает ли он, где может быть Чонгук, на что Намджун отвечает, что он оставался в компании с Сяо Ли, когда он собирался домой. После Намджуна, Хосок набирает Сяо Ли, и альфа отвечает, что Чонгук ещё в семь часов вечера ушёл из компании, и что после этого он его не видел. Хосок ругается про себя и выходит из квартиры, намереваясь поехать в компанию и расспросить там коллег, что работают допоздна. Но эта идея уходит на второй план, когда в коридоре, на лестничной площадке, видит Чонгука, что, прислонившись к перилам, сидит на ступеньках, а в руках держит пустую бутылку коньяка. — Господи, Чонгук, — Хосок подходит к брату и трясёт его за плечи. — Ты в порядке? — альфа замечает бутылку из-под алкогольного напитка и, забрав её из рук Чонгука, садится рядом с ним. Чонгук, заметив, что кто-то сел рядом, переводит свой затуманенный и пьяный взгляд на человека, севшего рядом. — А, Хосок, это ты, — альфа расплывается в пьяной улыбке, узнав в лице «незнакомца» своего брата. — Чонгук, что происходит? На работе на тебя все жалуются, что ты ходишь сам не свой. Потом вовсе уходишь раньше времени, хотя ты знал, что сегодня приезжают люди, с которыми мы только недавно заключили новый договор. Не отвечаешь мне на звонки. А сейчас ты пьяный валяешься на лестницах. — Ты звонил мне? — Чонгук еле достает телефон из кармана брюк, проверяет пропущенные звонки и, сложив руки в умоляющем жесте, обращается к Хосоку. — Прости, брат, виноват, не услышал. — Почему твои работники жалуются на тебя? — Да крысы потому что, — Чонгук усмехается и руками цепляется за перила, пытаясь встать на ноги, но Хосок опережает его и, встав со своего места, заново сажает на место. — Да что с тобой, чёрт возьми? — старший трясёт альфу за плечи, пытаясь привести в чувства. — Давай поговорим. Что случилось? Почему ты пил? Что-то с Тасбихом? — А нет больше Тасбиха. — Что значит нет? — Хосок ничего не понимает, внимательно смотрит на брата, пытаясь разобраться в происходящем. — Мы расстались. — Что? — Сказал, что принял решение расстаться со мной, потому что не любит, — смеётся Чонгук, а затем, резко став серьёзным, смотрит на Хосока, собираясь с последними силами. — Солнце больше не светит для меня, Хосок. — Ты уверен, что он принял это решение от себя? — Мы с ним переспали. — Вы… — Хосок замолкает на секунду, обдумывая сказанные слова альфой. — Вы с ним что сделали?.. — Переспали, — повторяет Чонгук и усмехается. — Конечно, он не от себя так решил. Все, кто стоят за этим, обязательно поплатятся. И уже неважно будет, отец это или жених. — Я не знаю, что сказать, но тебе нельзя в таком состоянии принимать такие необдуманные решения. — Я знаю, что я говорю, Хосок, — твёрдо заявляет Чонгук. — Я много думал, прежде, чем принимать, как ты выразился, необдуманные решения. — Как бы то ни было, ты не можешь сейчас вести себя так — сидеть на ступеньках, пьяный, даже не в силах встать на ноги, да и не идёт тебе это. Сейчас ты должен думать о Тасбихе, он надеется на тебя, ждёт, что ты спасёшь его. Чонгук усмехается, вспомнив сказанные самим же слова отцу. — Хосок, он сказал, что молится за меня. А ведь его молитва держала нас вместе. Я правда уже не смогу без него. Не смогу, если узнаю, что меня нет в его молитвах. — Чонгук, если у тебя всё ещё в сердце теплится надежда, что он будет с тобой — значит, теперь его молитва за тебя стала только сильнее. Ведь его молитва и есть его оружие, — Хосок хлопает Чонгука по спине, подбадривая. — Пока все думают, что они разлучили вас, у вас есть вера друг в друга, у вас есть любовь. И ни что не сможет это изменить.☾ ☾ ☾
Уже второй вечер, как мысли об Исмаиле и о его женитьбе не покидают Джалила. Не может поверить, что это всё происходит с ним. Мысль о том, что он мог получить от него то, что хотел, а потом бросить, заставляло тело трястись от страха. Сказанные слова Исмаилом, его прикосновения и воспоминания о проведённом с ним времени проходятся дрожью по коже. Омега слабеет, и, кажется, уже не может выдержать, совладать со своими чувствами, что съедают его изнутри. Он был влюблён, как маленький мальчишка, впервые в жизни по-настоящему влюбился, а с ним обошлись так, будто у него нет чувств. Стоит ли сейчас пытаться поговорить с альфой, узнать, что происходит между ними, и почему он оказался в этой ситуации — Джалил не знает. Но хочет узнать, почему так поступил Исмаил. Поэтому он берёт телефон, чтобы набрать альфу, в надежде, что он ему ответит, как тут же к нему в комнату заходит бета, что прислуживает их семье и отвлекает омегу. — Господин, к вам пришли, — говорит бета и склоняет голову. — Кто? Бета отходит в сторону и пропускает в комнату Исмаила. Джалил интуитивно отступает назад и застывает на месте, думая, что альфа ему уже мерещится. — Ас-саламу алейкум, — тихо, чтобы ещё больше не спугнуть омегу, говорит Исмаил. Сердце Джалила проходится в бешеном ритме, будто вот-вот вырвется наружу, стоит ему услышать голос любимого. — Я пришёл поговорить и объясниться. — За что ты так поступаешь со мной? — голос омеги вздрагивает, и он делает глубокий вздох, чтобы не расплакаться перед альфой. — Разве не ты говорил, что мы будем вместе? Ты просто решил воспользоваться мной, чтобы потом бросить? Я стал уже неинтересен, когда ты получил то, что хотел? — Послушай, Джалил, — Исмаил делает ещё шаг к омеге, а тот отступает на шаг. — Не подходи ко мне. — Я не хотел этого, — говорит Исмаил и замолкает, а затем, собравшись с мыслями, продолжает. — Видит Всевышний, я этого не хотел. Мустафа, это он мне предложил. — Мустафа? — не веря в услышанное, переспрашивает Джалил. — Он познакомил меня с тем омегой, говорит, что он тоже скоро женится, да и мне уже пора обзавестись семьёй. Я не мог возразить, он подозревает, что между нами может что-то быть. Я пытался уберечь тебя, как мог, вот и согласился. Джалил смотрит на Исмаила, а его глаза наполняются слезами, что, в эту же секунду сорвавшись, побежали вниз, мокрой дорожкой обжигая нежную кожу на щеках. — Джалил, любимый, — Исмаил подходит к омеге и обнимает его, крепко прижимая к себе дрожащее тельце. — Прошу, прости меня, если сможешь. Я тоже не хочу этой свадьбы. Я сделаю всё, лишь бы быть с тобой. Омега медленно отстраняется от альфы и смотрит в его глаза, в самые родные глаза. Он часто моргает, чтобы не заплакать по новой, когда может видеть любимого рядом и прикасаться к нему. — Это правда? — Правда, — говорит Исмаил и, слегка улыбнувшись, берётся вытирать слёзы с щёк Джалила. — А хочешь, мы с тобой уедем, далеко, где нас не найдут, будем вместе? Только ты и я. Хочешь? — Исмаил… — Нет, Джалил, я не прошу у тебя ничего. Ты только скажи, дай мне ответ, а всё остальное доверь мне. — С тобой, — начинает Джалил, продолжая смотреть в глаза альфы, — и умереть не страшно, главное — с тобой. Исмаил улыбается и проводит своей рукой вниз по плечам Джалила, сплетая их руки вместе. Он целует омегу в лоб, обжигая своим горячим дыханием кожу на его лбу. — Пошли? — Куда? — удивленно и немного испуганно спрашивает Джалил. Исмаил усмехается и говорит: — Пока только сходим куда-нибудь, развеемся, а дальше уже подумаем, как нам быть.☾ ☾ ☾
Исмаил опускает переднее окно своей машины со стороны Джалила, чтобы лёгкий и прохладный вечерний ветерок мог немного успокоить омегу, чтобы он мог расслабиться и забыть обо всём плохом, что было. Исмаил улыбается и смотрит на Джалила, параллельно следя за дорогой. Джалил прижимается щекой к плечу альфы и прикрывает глаза, выдыхая самый любимый запах — запах его альфы. — Куда мы едем? Ты так и не сказал мне. — Узнаешь, когда доедем. — Ты на свидание меня приглашаешь? — Ну что ты, — усмехается Исмаил и качает головой. — Какое свидание, Джалил? Я не приглашаю на свидания тех, кого только трахаю. Джалил жмурится и, открыв глаза, медленно отстраняется от альфы и возвращается на свое прежнее место, надеясь, что он просто не расслышал. — Что ты сказал? — с лёгкой хрипотцой спрашивается омега. — А что не понятно, любимый? — Исмаил поворачивает голову в сторону Джалила и расплывается в улыбке, словно издевается. — Отвези меня домой, — говорит Джалил и сглатывает, пытаясь не показывать своё волнение альфе. — Уже что-ли? — издает смешок альфа. — А всего-то несколько минут назад был такой смелый, такие речи толкал. Как ты там сказал? — обращается Исмаил к Джалилу, а когда от него не следует ответа, продолжает, — «с тобой и умереть не страшно»? Так было? — Исмаил заливается смехом, когда у Джалила внутри всё рушится, превращается в пыль, а посередине, прямо в груди, образовывается большая дыра. — Останови машину, я сам дойду, — осторожно просит омега. Ему сейчас действительно страшно. Страшно умереть от рук того, с кем совсем недавно умереть было не страшно. — Ты сейчас сидишь смирно, пока мы не доехали, — Исмаил становится серьёзнее, а голос его глубже и грубее. — Потом молча идёшь за мной и выполняешь все мои пожелания — чистые, грязные. А потом можешь катиться, куда хочешь. Джалил замолкает и не смеет больше ничего говорить. От неизвестности его бросает то в холод, то в жар. Тело его трясёт, и он обнимает себя за плечи, чуть покачиваясь, пытаясь успокоить душу, от страха рвущуюся наружу. Сам себя винит, что в который раз доверился. Как маленькая собачка, побежал за хозяином, стоило ему позвать и немного приласкать. Себя проклинает и тот день, когда он добровольно отдался животному на растерзания, обрекая себя на боль и страх. Теперь он не может ни уйти от него, ни пожаловаться кому-то, ведь, в любом случае, будет виноват омега. А так надеялся, что у них всё получится, даже обещал себе, что после первого раза больше не позволит Исмаилу коснуться себя, до самой их свадьбы, каким же наивным оказался. Джалил надеется, что сможет вырваться из его рук и убежать, когда он остановит машину, но снова оказывается обманутым судьбой. Исмаил снова ловит омегу, когда тот пытается убежать, теперь он полностью в его руках, ему не уйти. Альфа блокирует дверцы машины и направляется ко входу в гостиницу, в котором забронировал номер, прежде чем поехать к Джалилу. За руку тащит омегу, что вырывается и пытается всеми силами спасти свою жизнь, чтобы снова не отдаться в лапы животного. Терпение Исмаила доходит до предела, и он, просто развернувшись, даёт сильную пощёчину Джалилу, следя за моментально алеющей щекой. Омега еле удерживается на ногах, хватаясь за руку альфы, пытаясь не упасть. — Если ты ещё раз попытаешься вырваться, я тебя прямо на этом полу, в этом же коридоре, на глазах у всех оттрахаю. Ты понял меня? — повышает голос альфа, а Джалилу остаётся лишь заторможенно кивнуть и следовать за альфой.☾ ☾ ☾
Исмаил накидывает на голые плечи полотенце и выходит из душа, суша этим же полотенцем свои волосы. Он поднимает свои брюки с пола и натягивает их на себя, смотря на омегу, что, свернувшись в комок, лежит посередине огромной кровати, укрывшись одеялом, и дрожит, время от времени всхлипывая. — Хватит реветь, — альфа застёгивает последнюю пуговицу на своей рубашке и накидывает на плечи пиджак. — Ещё скажи, что ты не хотел, — усмехается Исмаил и садится на кровать рядом с омегой. Он протягивает руку к лицу Джалила, пытаясь убрать волосы, сползшие на лицо. Но Джалил испуганно отшатывается от альфы, сильнее укутываясь в одеяло. Хриплым голосом и сбившимся дыханием, заикаясь, он просит Исмаила не трогать его, сильнее начиная плакать. — Если бы ты не был братом моего друга, и если бы я тебя не знал, я бы тебя спутал с самой дешёвой шлюхой, — Исмаил встаёт с кровати и, запустив руку в карман брюк, достаёт оттуда деньги, что были у него наличными, кидает их на омегу и продолжает, — вернёшься домой на такси. Не скажу, что мне было приятно с тобой — даже местами мерзко, — говорит это и, напоследок посмотрев на омегу с самым большим отвращением, покидает номер отеля.☾ ☾ ☾
Тамбих шагает по плиточной дорожке, усыпанной жёлтым пустынным песком, который на каждом шаге омеги забивается в его сандали и периодически ему приходится трясти ногами, чтобы хоть немного встряхнуть песок из под пальцев, ног и обуви, что до этого была чёрной, а сейчас вовсе окрасилась в серый цвет из-за пыли. Он всё ещё находился в доме своего дедушки и каждый раз заставлял волноваться дедушку своим убитым видом. Весь день ходил вялым, и на просьбы Ахмеда покушать хоть что-то отвечал либо, что уже покушал, либо не голоден. Каждый день Чонгук не выходил из мыслей омеги, не знал, как он там, и что дальше будет. Находился в неведении. Он еле справлялся с этими тяжёлыми испытаниями, казалось, что скоро и последние силы вовсе покинут его, и наступит конец. Он не знал ни место нахождения Чонгука, ни о том, о чём думал Мустафа, каков будет следующий его шаг? Мустафа смог добиться своего, сделав непростительное. И если альфа думал, что теперь чувства Тэхёна поменяются, и омега забудет всё, что сделал Мустафа, то он, действительно, глубоко ошибался. Тасбих с каждым днём всё больше ненавидел альфу. Тасбих никогда не сможет простить его за это. Тасбих открывает входную дверь и заходит в дом, сразу расстёгивает пуговицы на своем бежевом тренче и вешает его на вешалку. Омега наклоняется, чтобы расстегнуть крючки на своих сандалях, и видит чужую обувь, стоящую на подставке для обуви. Тасбих снимает обувь и с мыслями, кто мог к ним заглянуть на вечер, идет на кухню к дедушке. Зайдя на кухню, он подходит к Ахмеду, который стоит у плиты и что-то готовит, здоровается и целует в щёку. — Ты пришёл, родной? — Ахмед по-доброму улыбается внуку и гладит рукой по тёмным волосам омеги. — Да, — Тэхён улыбается в ответ и продолжает, — а у нас гость? — Ах… Это… Это Джалил решил заглянуть, — Тасбих резко меняется в лице. Он никогда не разделял интересы Джалила и точно не ждал его в гости. Джалил ненавидит своего троюродного брата, но Тасбих никогда не сможет понять, за что к нему такая ненависть. Джалилу не очень нравилась идея своего брата — жениться на Тасбихе, но Тасбих ведь и сам не в восторге от этого. — Он сказал мне, что у него к тебе дело, и пришёл поговорить с тобой, — добавляет Ахмед. — Зачем ему разговаривать со мной? Я не хочу с ним говорить, пусть он уйдет, — Тасбих, как маленький ребёнок, надувает губки и указывает пальцем на дверь, будто показывает Ахмеду, где выход. — Ну, Тасбих, не будь таким. Ты же не Джалил, будь лучше него. Иди и поговори с ним. Он ждёт тебя в твоей комнате. А омеге ничего больше не остаётся, кроме как пойти к Джалилу и проговорить с ним. Воспитанность Тасбиха не позволяла перечить дедушке и не делать так, как Ахмед велел. Тэхён поднимается по лестнице, направляясь в сторону своей комнаты. Но на полпути он останавливается, замечая лежащую порванную бумажку на полу. Омега наклоняется и поднимает бумажку, разворачивает и застывает на месте, поняв, что это — порванная фотография его покойного папы. Он не верит своим глазам, вертит головой, а глаза намокают от скопившихся слёз. Тасбих бежит в комнату, встречая в том коридоре, что ведёт к комнате, ещё несколько порванных фотографий. Дойдя до комнаты, он резко распахивает дверь и на полу своей комнаты видит сидящего Джалила с ножницами в руках, среди разбросанных вещей своего папы. Тасбих оседает на пол перед братом и берёт также порванный голубой шарф, тот самый, который Хусейн когда-то подарил Йериму. И свою любимую цепочку, от которой уже ничего не осталось. — Это папины вещи, — дрожащим голосом говорит Тасбих, смотря на Джалила. — Зачем? Джалил не выражал никаких эмоций, он будто смотрел сквозь Тасбиха. Будто ничего больше не чувствовал. В его взгляде не было ни капли сожаления. — Тебе нравится? — усмехается младший, наслаждаясь процессом. Это приносило ему удовольствие. Тасбих прижимает шарф к груди и тихо плачет, склонив голову. — Почему ты плачешь? Тебя же все любят, ты радоваться должен. А меня никто не любит. Меня использовали. — Причём тут мой папа? Зачем ты это сделал? — Тасбих ничего не понимает. У него ведь ничего уже не осталось, что напоминало бы ему о его папе. От этого ещё больнее, а слёзы катятся из глаз. Вдруг омега вскакивает с места и подходит к своему шкафу и открывает его двери, выкидывая оттуда свою одежду прямо на пол. — Вот… Возьми мои вещи! Сделай с ними всё, что ты захочешь. Ты можешь их порвать, можешь сжечь! — Тасбих вытирает слёзы и продолжает. — Хотел сделать мне больно? Ты мог бы сделать это любыми способами, но то, что ты сделал — это слишком подло. Эти вещи, — указывая пальцем на вещи Йерима, — всё, что у меня осталось от моего папы. Его больше нет, и он не вернётся ко мне больше никогда. — Я тоже не смогу вернуть больше своё честное имя. Он осквернил его, — Джалил отворачивает голову от брата и вытирает одинокую слезу, скатившуюся по щеке. — Мне сделали больно, он меня даже не любил, но заставил довериться, чтобы потом использовать меня и бросить. Теперь всё становится на свои места, и Тасбих догадался, зачем так Джалил поступил. Тасбих никогда не видел в нём своего соперника, он всегда хотел себе братика, и надеялся, что Джалил сможет им стать, но когда они выросли, Джалил стал замечать, что Тасбиху уделяют чуть больше внимания, чем ему, и что всегда все альфы бегают за Тасбихом. Джалил всегда завидовал ему, и это хорошо было видно. Тасбих был действительно прекрасным омегой, но никогда не отталкивал и не хотел делать больно Джалилу. Тасбих всегда пытался поладить с младшим. Всегда старался во всём помогать ему. Но зависть Джалила была сильна. И даже сегодня, после встречи с Исмаилом, Джалил решил выплеснуть свои эмоции на ком-то другом, и этим другим, как и всегда, оказался Тасбих. И оба попали в одинаковую, и в то же время разную ситуацию. И Джалил, и Тасбих отдали свою невинность альфам, которых так сильно любят. Но Исмаил решил лишь поиграть с наивным омегой, рассказав ему красивые сказки о вечной любви, чтобы потом просто бросить и ни к чему себя не обязывать. А Чонгук был готов свою жизнь за восточное солнце отдать, чтобы каждый день видеть эти глаза, чувствовать его запах и тепло его нежных рук. Только вот ему не дали. И Чонгук знает, что у достойной цели лёгких путей не бывает, и он готов одолеть все трудности, чтобы вернуть свое солнце, чтобы сделать его счастливым, главное, чтобы Тасбих дождался его, главное, чтобы не переставал любить.