Волку верь убитому

      — Как ты мог отпустить её одну?! — Закричала Кассандра, хватая Варрика за воротник его куртки, — сколько раз мы чуть не потеряли Инквизитора, а сейчас ты просто не знаешь, куда она ушла после всего того, что нам рассказал, Варрик?!       В ставке командования, как и всегда, стояла напряжённая атмосфера. Всё внимание было обращено на Варрика, что последние пару часов в литературной форме излагал Кассандре, Каллену и Дориану последние события.       — Клянусь сиськами Андрасте, я не знал, что она ускользнёт из Скайхолда, Искательница, — оправдывался обеспокоенный Тетрас. Всем впервые удостоилось увидеть его таким нервным.       Кассандра с раздражением оттолкнула гнома от себя и обошла залу. Дориан, сидевший на столе с картой, волнительно покачивал ногой и украдкой поглядывал на командира, что ходил от одного окна к другому. Он поймал взгляд Каллена и сразу же увёл глаза в противоположную сторону.       — Не хочу сомневаться в нашем Инквизиторе, но у неё в данный момент гораздо меньше способов защитить себя, — начал Каллен.       — Ты хотел сказать, гораздо меньше рук, — подхватил его Варрик и тут же был заткнут плотоядным взглядом Искательницы.       Дориан отвлёк её внимание от пожирания Варрика:              — Её ночная прогулка как-то настораживающе затянулась. Притом, что с ней осколки Маски. Почему она ничего не сказала нам?       — Часовые доложили, что Инквизитор продвинулась через мост, далее за ней дозора не последовало, — Каллен опустил ладонь на рукоять меча и повернулся к собеседникам.       Он задумчиво пытался предпринять хоть что-то. — Верховная Жрица Виктория сообщила нам, что храмовники и армия императрицы сдерживают натиск кунари на границах Орлея.       — Разведчики видели их даже в Долах и на Глубинных тропах, — добавила Кассандра.       Командир Каллен кивнул:       — Лелиана не хочет тратить ресурсы Инквизиции сейчас. Если мы потеряем Инквизитора, тратить будет нечего.       В недоумении и растерянности Варрик раскинул коренастыми руками.       — Какого кунари делают на Глубинных тропах? Что они ищут? Сначала они гоняются за Маской, а теперь распугивают порождения тьмы, — он опешил.       Все четверо не на шутку озадачились. Дориан крутил в руках кинжал и боролся с желанием воткнуть его в карту. Кристалл оставался пустым и холодным — никаких вестей.       — Эй, командиры, — в залу ставки посреди оглушающей тишины ворвалась Сэра, — я от Пипишки. — находящиеся в помещении вдруг загадочно переглянулись на Варрика, — эй? Что у вас с лицами?       В голове неприятно поселилась тяжесть, во рту чувствовался металлический вкус. Глаза заволокло пеленой. Разум Элланы постепенно прояснялся. Она ощущала моросящее жжение в ладони, на плече, рёбрах и приятный, неестественный холодок по всему телу, лёжа на чем-то сухом и мягком. Как только эльфийка припомнила все события, то попыталась встать, но тщетно — слабость и чья-то аккуратная рука притормозили её.       — Тише, тише. Тебе еще рано вставать, — загудел в ушах мужской голос, — к твоему сведению, магия крови не требует выпускать из себя два ведра.       Эллана удивленно проморгалась и смогла разглядеть перед собой мужчину средних лет с блондинистыми волосами, собранными в неопрятный хвост. Лицо его покрывала щетина, а в мочке уха от света костра поблёскивало кольцо.       — Магия крови? Я не маг крови, — пролепетала Эллана.       — Хочешь сказать, — продолжил мужчина, смешивая что-то в пузырьках, — что демон сам сорвал Феландарис, окунул в твою кровь и вызвался?       Инквизитор осторожно повернула к нему голову, но не успела ничего сказать, как спаситель приставил к её губам пузырек с зеленоватой жидкостью. На вкус — разведённый эльфийский корень, после пары глотков становилось легче и теплее.       — Я не знала, что, сорвав его, можно вызвать демона.       — Сорвав и окунув в крови, — подметил он, — зачем тебе вообще понадобилась Демонова трава?       Эллана села, как оказалось, на спальнике и нашла взглядом своего коня, что спокойно щипал траву неподалёку от привала:       — Для чая. Но это не для меня — для моего… друга.       — У твоего друга необычный вкус, — он посмеялся, — моё имя Андерс. Я ищу одного человека уже много лет. Мне известно, что в последний раз его видели в оплоте Инквизиции. Я шёл в их крепость, но увидел твоего коня около пещеры. Умная скотина. Андерс улыбнулся и адресовал последние слова Ассану, отчего конь довольно заржал на него.       — Ты шёл в Инквизицию?       — Не удивительно, что ты о ней наслышана, они весь Орлей и Ферелден на уши поставили.       Эллана с ухмылкой уставилась на мужчину, показывая тому обрубок руки:       — Леди Инквизитор Лавеллан, к вашим услугам, уважаемый.       Андерс нахмурился и оглядел свою находку: в его глазах сначала мелькнуло сомнение, затем удивление, ужас и странный восторг. Его брови медленно поползли вверх:       — Вот уж не думал, что Инквизиторы в каждой грязной пещере с демонами борются… Пытаются. Отсюда до вашего пристанища недели три пешим, не меньше.       Инквизитор слабо посмеялась.       — Так кого ты хотел найти в Инквизиции?       Андерс заметно побледнел и опустил глаза:       — Хоука. Варрик писал мне, что Хоук был у вас какое-то время, когда вы сражались с Корифеем.       Глаза Элланы пуще округлились, и она сразу же подскочила на четвереньки, повышая голос:       — Так ты тот самый Андерс?! Андерс, про которого писал в своих книгах Варрик? Друг Хоука? Ты правда… там, в Киркволле?       — Лишь друг? — лицо Андерса сменило цвет с бледного на красный, он замялся. — да, можно и так сказать. Так ты не скажешь мне, где он? Где Хоук? В прошлый раз мы расстались на не очень приятной ноте.       — Насколько известно Инквизиции, Хоук отправился в Вейсхаупт, к Серым Стражам. Не знаю, что он забыл у Серых Стражей, — Эллана пожала плечами и на миг задумалась.       — Эй. Ты ведь тоже был Серым Стражем когда-то? А что, если…       — А что, если Хоук ищет меня? Что, если он подумал, будто я отправился к Серым Стражам?       Последние слова Андерс с дрожащим голосом проглотил. Его глаза налились и заблестели от наполняющей мага надежды.       Как только костёр стал догорать, а ночь была на пике своей черноты, Андерс усадил эльфийку на коня. Он повел их вверх, по горам, по низинам от Крествуда на развивающиеся вдали флаги Инквизиции. Дорогу Ассан осилил за несколько дней.        Завидев путников на мосту, дозор засуетился, за каменными стенами крепости послышалась суета. Как только ворота открылись и Эллана и Андерс ступили на площадь Скайхолда, их окружили четверо из ставки командования.       — Инквизитор! — Окликнул Каллен, — где вы были? Вы в порядке? Эллана, будучи в разорванной одежде и перевязках по местам ранений, перемялась, с помощью Кассандры слезая с коня.       — Слава Создателю, — шептала та.       Варрик и Андерс, с самого начала не веря своим глазам, наконец обнялись. Двое потеряли дар речи от неожиданности встречи: слишком долго они не видели друг друга и при слишком дурных обстоятельствах они разошлись.       — Андерс, — восклицал Тетрас, — я думал, никогда тебя больше не увижу живым!       Андерс с улыбкой раскинул руки:       — Что ж, к твоему сожалению, Варрик, меня ни разу не схватили.       Их радостные возгласы прервала Искательница с Элланой под руку. Она одарила обоих своим ядрёным взглядом:       — Господа друзья, вы можете обсудить свою невероятную жизнь в «Вестнице». Леди Инквизитору нужно отдохнуть, с утра нам предстоит начать очень трудный день.       Все разбрелись по разным уголкам Скайхолда. Варрик и Андерс, переняв совет Кассандры, ушли нарушать покой только что угомонившейся «Вестницы», где до утра могли кутить Быки. Каллен завёл Ассана обратно в стойло и, попутно раздавая указания дозору, скрылся в крепости, — беспокойства слишком утомляли командира. Только Дориан стоял посреди лужи и провожал его взглядом. Он приоткрыл губы в последний момент, чтобы пожелать Каллену доброй ночи, но язык снова онемел, в горле опять перехватило дыхание. Павус никогда не мог просто взять и заговорить с ним. Даже будучи Магистром, освободив сотни рабов и украв сердца тысячи тевинтерских аристократок, Дориан стоял и краснел перед командиром как мальчишка. Он мог довольствоваться лишь его самодовольной улыбкой после очередной победы за партией в шахматы. Но и этого, казалось, было достаточно.       Инквизитор вошла в свои покои: кровать была идеально заправлена, а тяжелые шторы покрывали окна, не давая лунному свету пробраться в помещение. Эльфийка одним движением отдёрнула кусок ткани в сторону и пол залило холодным сиянием. В безоблачные ночи дышалось легче, хотя сейчас было непонятно: от луны или недавнего спасения из лап демона.       Эллана скинула на постель разодранный плащ и опустилась на свое мягкое кресло за письменным столом. Перед ней валялись письма, клочки бумаги, перья, где-то засохли чернильные пятна и пролитое вино. Эльфийка сдвинула вещи в одну кучу и вынула из набедренного кошеля стебель Феландариса. На шипах всё еще виднелась её запёкшаяся кровь.       Она взяла свой украшенный графин с чистой горной водой и опустила в него стебель. Эллана не умела творить магию без посоха, но кое-что переняла от Соласа и магов. Она с особым азартом прислонила руку к графину и сосредоточилась перед тем, как начать: из-под её пальцев показалось алое сияние, что становилось всё ярче, пока рука Элланы не заполыхала. Вода вскипела за пару секунд, приобрела бардовый оттенок, терпко запахла.       Эллана осторожно отпила тёмной пахучей жидкости и сморщилась: вкус был слишком крепким и непривычным. Но ничего не происходило, ничего, кроме ужасного вкуса во рту.       «Проклятье. Обманул меня, что ли?», — с досадой подумала Инквизитор. Она спокойно выдохнула, собираясь с мыслями.       — Если Солас пил чай и путешествовал по Тени, — бормотала она под нос, — мне нужно что-то, что поможет отправиться в Тень.       Из походной сумки она достала наглухо запечатанный пробкой пузырек из мутного стекла. Внутри переливалась ярко-голубая жидкость, разведённый лириум, что Эллана, как маг из Долийского клана, никогда не принимала и хранила только для исключительных случаев.       Она вылила весь лириум в чай, и бордовая жидкость заискрилась, стала напоминать тёмно-красную ртуть. Эллана снова сделала глоток. Страх перед неизвестностью отошёл, как только кровь ощутимо медленно начала разливаться по венам, а биение сердца замедлялось с каждым ударом. Изображение перед глазами искажалось, новые силуэты маячили в голове, всё снова проваливалось.       Эллана поняла, что всего лишь заснула, когда по пробуждению ощутила невероятную лёгкость и бодрость. Волчья кость на её шее замерцала, начала ощутимо дрожать, тянуть. Тело словно ничего не весило. Но вместо кресла её руки оперлись о камень: не холодный и не тёплый, не твёрдый и не мягкий. Он был никакой. И всё вокруг было никаким. Эллана узнала Тень по необыкновенному зелёному небу, огням, блуждающим духам. Внутри продолжало разливаться безмерное спокойствие.       — Как-то подозрительно тихо, — сказала вслух Эллана. Думать в Тени, обнаружила, она не могла, все мысли преобразовывались в слова, — даже для Тени покойно. Она встала и попыталась учуять запах, но тут же поморщилась — пахло всё тем же демоновым чаем.       — Омерзительно. Лучше не пытайся, — вновь пробормотала она.       Ничего не оставалось делать, кроме как побрести по открытому каменному коридору: зелёное густое небо расплывалось, далеко в дымке виднелись чёрные шпили. Кругом блуждали безразличные к эльфийке духи и призраки. Казалось, их жизнь продолжалась и в Тени. Инквизитор шла на свет блуждающих огоньков. И как только Эллана приближалась к ним, они мерцали и блекли улетая.       Один из огоньков закружил и быстрее всех помчался прочь от Элланы. Она, не задумываясь и поддаваясь рефлексам, последовала за огоньком. Тот обогнул ближайший булыжник, за которым виднелись серые руины, похожие на эльфийске, что привыкли видеть в Тедасе. Пройдя под разрушенной аркой, Эллана увидела голубоватого цвета призрака, что склонился над телом юноши. Она приблизилась.       — Andaran atish’an, da’len. Что ты тут делаешь? — Спросил призрак.       Эллана заметила острые уши, растрёпанные чёрные косы, длинные, начинающиеся где-то с выбритого затылка, и хорошо выраженные узоры на тонком лице. Юноша не выглядел долийцем или «плоскоухим» из эльфинажа.       — Наверное, — пожала плечами эльфийка, — сплю.       Приведение издало что-то вроде удивленной ухмылки:       — Я не входил в твой сон, не менял Banal’ras. Ты сама вошла сюда.       — Мне не снится это? Почему ты говоришь, что не входил в мой сон, если я точно помню, что заснула?       Тот слегка наклонил подобие головы и уставился, словно ожидал ответов от самой Элланы.       — Я выпила чай и заснула. И теперь я здесь, — продолжила объяснять она.       Он резко подлетел к ней, от чего Эллана слегка дёрнулась.       — Феландарис? Ты пила чай из Феландариса? Ты из моего народа? — Беспокойно восклицало приведение.       — Твоего народа? — Взгляд Элланы снова упал на бездыханное тело эльфа.       Призрак горестно завыл и снова вернулся к юноше, бережно опуская бесплотную руку на его плечо.       — Моё имя Фелассан. Было когда-то. Здесь я умер… точнее, меня убили, — заговорило оно снова, — я был somniari, сновидцем — мог изменять Тень, входить в сны других людей и даже убивать их там. Что сделали и со мной. Моё мирское тело до сих пор где-то в глубинах Dirthavaren, придается uthenera.       — Кто тебя убил? Он до сих пор здесь? — Эллана вскинула брови.       Бесплотный сделал круг над своим телом, оставляя за собой голубоватую дымку. Он пролетел замучено и равнодушно, словно делал это бесчисленное количество раз.       — Он отошёл от векового сна и может быть где угодно. Я не смог выполнить его приказ ради одной, и Он сделал это.       Как только Фелассан закончил говорить, филактерия на шее Элланы беспокойно загорелась, потянулась куда-то вперед, и вокруг неё заметались в сиянии осколки Маски. Вид призрака стал еще ужаснее — его явно это привело в испуг.       — Откуда у тебя Fen’Elgar? — резко завыл призрак, волнительно оглядывая камни.       — Это оставил мой друг, Солас. Ты знаешь его?       В испуге Фелассан позабыл про своё тело. Он начал, мерцая, то исчезать, то появляться рядом с Элланой.       — Да! Да! Солас! — Снова завыл эльф. — Гордость! Fen’Harel! У тебя его сущность, его лик!       Слова из его призрачного подобия рта ощущались как мольбы. Всё вокруг пришло в неизведанный ужас, даже камни в Тени испытывали животный страх, дрожали.       — Он почувствовал тебя, — обречённо заметался Фелассан. Он подплыл к почти разрушенному зеркалу и провёл по черному стеклу руками, — Revas vir-anaris.       Черная печать рассеялась, и голубоватая магия окутала элувиан. Из глубины неба послышался чудовищный рык, появился оскал и несчитанное количество хищных желтых глаз. На скале, выше руин, огромный чёрный волк закрывал собой нависающие небеса Тени, точно, как из сна Элланы.       — Скорее, da’len! — закружил Фелассан, подталкивая эльфийку к пробудившемуся элувиану. — Смотри на мир его глазами, чтобы не ослепнуть!       Эллана обернулась и прямо перед ее глазами всполохнули волчьи глаза. Мгновенно чудовище бросилось к своим жертвам. Всё заволокла чернота его шерсти. Где-то вдалеке остались отголоски зловещего рычания, крик Фелассана. Эльфийка почувствовала знакомый холод, все органы расплылись внутри тела. Через мгновение она рухнула на ледяной камень, твёрдый, с запахом пыли и костей, не такой, как в Тени. Что-то попало в нос и Эллана закашляла, пытаясь встать. Кашель раздался эхом в тёмном маленьком помещении. Элувиан снова закрылся и поблек.       Единственным источником освещения была бледно сияющая кость, что начинала потухать.       — Нет, нет, только не гасни, пожалуйста, — взмолилась Эллана.       Она быстро осмотрелась: в слабом свете кости смогла обнаружить стоящую неподалёку жаровню. Эльфийка взмахнула рукой, голубое пламя окутало её пальцы, и жаровня вспыхнула. Завесное пламя осветило помещение: вокруг, под слоем вековой пыли и паутины, лежали скелеты. Черепа, неотделённые от остальных костей, имели большие глазницы, прямые носы и подбородки — эльфийские. Эллана прикрыла рот рукой, блуждая глазами, наполненными изумлением и пылью, по многочисленным останкам её сородичей. Она заметалась.       — Как проснуться? — сбивчиво дыша, она ощупала заледеневшими пальцами зеркало и толстые стены. — Как мне, Андрасте, проснуться?!       От давящей на неё узости помещения, запаха костей Эллана невольно повысила срывающийся голос. На глазах навернулись слёзы. Запаха чая она больше не чувствовала. В таинственном свечении завесного огня она смогла различить настенные рисунки: эльфы, галлы, сюжеты из легенд и эльфийских сказаний. Один рисунок, полностью освещенный огнём, привлёк её больше всех. Инквизитор точно узнала Соласа. На его лице была надета узорчатая Маска с волчьим ликом, а в руках он держал сферу, что поглощала невероятных размеров ярко-голубое сердце. Анатомически правильное, но угловатое, кристальное.       Эллана вслух задумалась о Маске. Она провела рукой, рассекая воздух, и сжала в ладони осколок с прорезью для правого глаза. Приставила его к своему лицу: глаз заволокло бирюзовой дымкой. Глубоко в голове послышались голоса и шум. Эллана обнаружила, что вместо склепа с десятками мёртвых она находится посреди освещённого зала, в который эльфы один за другим попадали из того же элувиана. Эльфы были одеты в лёгкие изысканные мантии, расшитые золотыми нитями, кристаллами и жемчужными бусинами, а головы их были увенчаны тончайшими плетёными обручами. На лицах некоторых различались аккуратные Валласлин. И совсем не похожи они были на Эллану или на её сородичей в клане. Но были среди тех эльфов и исхудалые, горбатые, походившие на «плоскоухих», что несли корзины и короба с провиантом.       На их лицах читался ужас и горечь. Кто-то молился в углах богам, кто-то укрывал собой детей. Они говорили на непонятном для Элланы языке. Крики и возгласы становились всё более душераздирающими, когда элувиан стал покрываться чёрной пеленой. С потолка посыпались камни, затрясло, словно кто-то громадный вырывал здание прямо из земли. Лица бессмертных эльфов разом покрылись морщинами за все прожитые лета — они начали стареть, даже дети. И наконец, через мгновение, их плоть сгнила, остались только голые кости.       Всё погрузилось в прежнюю тьму. Только элувиан всполыхнул и утянул эльфийку в своё зелёное пламя. Но яркий свет не слепил её. Когда огонь стух, Лавеллан очутилась на вершине горы: небо над головой заволокло тяжелыми тёмно-зелёными тучами, вокруг вздымались ввысь оторванные от земли эльфийские руины, деревья, глыбы. Разъярённый мужской голос обратился прямо в расколотое небо. Она узнала в нём Соласа: он, в сияющем золотом доспехе с перекинутой через плечо чёрной шкурой, обратил к небесам заряженную сферу. Его голову покрывал голый волчий череп.       — Halam bellanaris el’enfenim!       Сфера в его руке заискрилась зелёными молниями, и стремительный поток магии устремился в небо. Раскаты молний расползались по всему небосклону, накрывая землю куполом. В момент время замерло, мир вокруг словно перестал существовать. Солас схватил сферу пальцами и резко отдернул, разрывая связь с её магией. Небо с визгом обрушилось на голову Элланы, и она вскочила с кресла, понимая, что проснулась.