***
— Мама, расскажи, как ты познакомилась с папой? — маленький мальчик сидел рядом с матерью, которая зашивала кимоно сына. Женщина с улыбкой ответила, не отвлекаясь от шитья: — Раньше я была принцессой в замке клана Като, и меня хотели выдать замуж за одного из сыновей главы другого клана, но однажды, когда я гостила в стране Сидзуоке, мы с моей матерью гуляли по улицам Мацуямы, и там… — она замолкла, а Баджи в нетерпении не мог усидеть на месте, беспокойно ёрзая и выжидающе заглядывая матери в глаза, — и там я встретила твоего отца. — Но ведь папа рыбак, а ты принцесса, как вы встретились? — Баджи совершенно не мог понять этого. — Мы гуляли, и мимо меня прошёл высокий сильный парень с чёрными волосами и карими глазами. Ты очень похож на папу, Кейске! — она отложила своё занятие и прижала голову сына к себе. — Только вот не знаю, в кого ты такой хулиган? — Я… я не буду больше! — попытался заверить маму Баджи, обнимая в ответ.***
Баджи очень нравилось слушать историю любви родителей. Он мог слушать её часами сколько угодно раз, и ему всегда было мало. — Кейске, осторожно! — отец изо всех сил старался удержать лодку, но энергичный сын даже и не думал слушать. — Сегодня мы словим самого большого тунца! — Баджи тянул на себя трепыхающуюся рыболовную сеть из воды. Сильный не по годам, мальчик раскачивал лодку из стороны в сторону, вытягивая тяжёлую сеть. Похоже, рыба не собиралась поддаваться, упрямо уплывая на дно, но Кейске не был бы Кейске, если бы не сумел справиться с какой-то рыбой. — Ты мой! Огромный тунец взлетел в воздух, забив хвостом, а Баджи упал на дно лодки вместе с рыболовной сетью. Но отец не растерялся и одним ударом кулака сшиб огромную рыбу. — А-ха-ха, Баджи, ты и вправду большой молодец! — он потрепал Кейске по голове, улыбаясь. А сам же герой встал, гордо задрав нос, демонстрируя свою силу. — Я очень старался! — громко прокричал Баджи на всё море, отчего другие рыбаки, которые распутывали сети, недовольно посмотрели в сторону одинокой лодки. «Моего отца звали Кента Баджи. Он был добрым человеком, который жил тем, что каждый день ловил рыбу в море и продавал её. Пусть он и был простым рыбаком, но для меня он был самым лучшим папой! Да и к тому же он умел делать крутые огненные штуки! Высокий, с длинными чёрными волосами, кареглазый парень покорил сердце юной девушки — принцессы клана Като из страны Фукуоки. Изуми Като — так звали мою маму, которая сбежала из роскошного замка из-за сильной любви к рыбаку». — Как ты это делаешь, папа? — Баджи заворожённо наблюдал за полыхающим голубым пламенем, в руке отца. — Понимаешь, в детстве дух лиса подарил мне способность использовать лисий огонь, — пояснил Кентаро, затем он протянул огонёк Кейске. — Держи, Кейске. Кента осторожно положил комочек голубого пламени в маленькие руки Кейске. Пламя же совсем не было горячим, оно скорее было тёплым, согревая маленького мальчика, который боялся, что оно потухнет. Они сидели около дома на скамейке, где морские волны бились о скалы, а звёзды светили, ярко украшая ночное небо. Но иногда Баджи смущал один шрам отца, который так и бросался в глаза. Он шёл по переносице, словно кто-то нанёс эту рану мечом. Кейске спрашивал отца об этом, но тот лишь переводил тему, тем самым уходя от вопроса. Но однажды отец рассказал, как он путешествовал по морям со своими друзьями из других мест! К его горькому сожалению, вскоре их команда распалась, а Кента встретил свою будущую жену. — Папа, скажи, а кто самый сильный на свете? — воодушевлённо задавал вопросы маленький Кейске, смотря на отца большими карими глазами. — Хм… Сильный, говоришь? Я знаю только одного человека, который был силён, как бог. А-ха-ха! Мой лучший друг, мой капитан Юки! — ответил, засмеявшись, отец, но после замолк, с грустью смотря в небо. — Он был невероятным человеком. Однако сейчас вряд ли хоть кто-то помнит его. — Почему? Он же сильный! Как можно не помнить такого сильного человека? — это Баджи стало непонятным и попросту немыслимым. Точнее, он не мог понять, что именно имел в виду его отец. Тот повернулся к нему, потрепав по чёрным волосам. — Бывает и такое, но я никогда не забуду его. И поэтому, Кейске, никогда не забывай тех, кто помог тебе, и отплати им тем же. Ведь добрые дела запоминаются намного лучше, чем всякие злодейства и пакости. А-ха-ха! — на эти слова Баджи энергично кивнул, ведь он всегда слушался отца, а он никогда не посоветует плохого. — Папа, а как мама так точно предсказывает погоду? Или что-то другое? Она же даже не знает, что это вообще происходило! — спросил маленький Кейске, вспоминая вчерашний случай. Вчера ничего не предвещало шторма, но Изуми тихо произнесла: «Сегодня будут перемены», и Кентаро, не засомневавшись в её словах ни на секунду, вышел на улицу убирать рыболовные снасти. — Кхм… Понимаешь, у мамы есть дар урара, то есть предсказательницы. Такой дар даётся единицам, а есть те, кто берёт его в обмен на что-то, — пояснил Кента, вспоминая моменты из своего пиратского путешествия. Но посмотрев на Баджи, он понял, что сыну это слишком трудно понять. Он сощурил глаза и в недоумении смотрел на отца, который приложил ладонь ко лбу. — Пойдём, Кейске, обед наверняка уже готов! — Кента поднялся на ноги, направляясь в дом. Баджи же спрыгнул со скамейки и поспешил за отцом. Однажды отцу Кейске пришло письмо — благородный горделивый сокол подлетел к руке Кенты, мягко приземляясь. Молча отвязав от лапки бумагу, Кента осторожно развернул её, вчитываясь в содержание. Читал он недолго, а по прочтении его глаза с беспокойством взглянули на море. Стиснув зубы, он сжал листок в руке, карие глаза нервно сверлили землю. — Я должен уйти в море, — Кента сидел на пороге дома, смотря, как зелёные лепестки разлетались на ветру. Изуми села рядом с мужем и засмеялась, обнимая его за руку: — Если я правильно поняла, то твой друг в беде? — на эти слова Кента надулся, осознавая, что жена раскусила его как ребёнка. Её проницательность порой пугала. — Да, — ответил он, не поднимая глаз. Возможно, он не скоро вернётся. Он не может обещать ничего, и как сказать об этом Кейске? — Можешь не волноваться, я всё объясню Кейске. Уверена, он поймёт, — уверенно шептала Изуми, наслаждаясь последними мгновениями бесценного времени, проведённого с мужем. — Но я если за мной придут братья, то, наверное… я не смогу сопротивляться. И если это произойдёт, найди меня снова, Кента… — Прости, пожалуйста, — Кента искренне сожалел, что не может поступить иначе. Однажды он убьёт этих чёртовых братьев! — Я обязательно найду вас обоих! Собравшись с духом, Кента встал на ноги и направился в сторону берега, где стояла одинокая лодка. Девушка провожала его глазами, и слёзы полились из её голубых глаз…***
— Мама, а где папа? — Баджи заметил, что отца нет дома ни на улице, ни в море. Это не могло не беспокоить черноволосого мальчика. Изуми, которая резала дайкон, остановилась, Повернувшись к Кейске и серьёзно просмотрев на него, она спокойно начала монолог: — Кейске, твой отец уплыл в море. Он поплыл на помощь другу, который очень дорог ему. И поэтому он попросил тебя не винить его в том, что неожиданно бросил тебя, — Изуми не торопясь выложила информацию, которую формулировала долгое время. Украдкой наблюдая за сыном, она не могла понять, злится он или нет. Он просто смотрел на мать, почти не моргая, но вскоре его глаза загорелись от восторга! — Он в море! Папа! В море! Я тоже хочу в море! — Кейске радостно поднял руки вверх, демонстрируя свою силу. Изуми выдохнула с облегчением, видя реакцию сына. Но девушка с беспокойством наблюдала за морем и кораблями, которые подплывали к берегу. Именно беспокойство постоянно чувствовала Изуми: за мужа, за сына, она боялась, что в один день за ней придут её братья! Братья, которые совершенно не знают меры! В такие моменты Изуми сидела на скамейке и грустно вспоминала жизнь в родной семье. Хотя, если подумать, её жизнь там совершенно не отличалась от жизни несчастной девушки: постоянные уроки, поездки на выбор жениха… Но что ещё хуже — это презрительные взгляды братьев и сестёр… Разве это жизнь? Поэтому она решила сбежать, сбежать с тем, кого она действительно любила и кто любил её в ответ. Из этих воспоминаний её вывел голос Кейске, мальчик держал на плече огромного тунца. — Мама? Ты спала? — Баджи сел на корточки перед матерью, которая погладила его по мокрым волосам. Видимо, Баджи отлично провёл время на рыбалке. Изуми улыбнулась. — Я наслаждалась природой и не заметила, как уснула, — объяснила она сыну, который широко зевнул. Она и не заметила, как Кейске вырос… — Вот как. Тогда пошли, — он протянул руку матери, которая сразу же приняла её. Теперь Кейске стал очень похожим на своего отца.***
Всё, о чём так переживала и что предчувствовала Изуми, произошло куда быстрее, чем она предполагала, — видимо, клан Като времени не терял. Она подозревала, что однажды они найдут её. Клан Като… Её жестокий отец… Презрительные взгляды братьев и сестёр… Девушка вздохнула, сидя на песке поджав ноги. Она точно знала, что сегодня придёт Акихиро — старший брат, ничем не отличающийся от отца — ни внешностью, ни характером. Изуми всхлипнула, борясь с нахлынувшими воспоминаниями прошлой жизни. Благодаря Кенте она поняла, насколько огромен этот мир по сравнению с её комнатой в замке! Изуми искренне любила Кенту, которому она вскоре подарила сына, почти копию своего отца. Вспоминая о самых тёплых моментах своей жизни со мужем и сыном, она не заметила, как позади неё появился молодой парень с красными волосами. Надменные янтарные глаза свысока смотрели на девушку, голубое хаори развевалось от ветра, как и красного цвета, который очень сильно бросался в глаза. — А тебя непросто было найти, сестра, — Изуми вздрогнула, услышав голос старшего брата. Медленно повернувшись назад, она увидела своего старшего брата Като Акихиро, который был копией отца — длинные красные волосы, холодные янтарные глаза. Только одно радовало Изуми — что брат ещё никого не убивал. — Как я и думала, ты пришёл именно сегодня, брат Акихиро, — её голос дрогнул, когда она назвала имя. Она не могла не бояться. Братья и сёстры часто обижали её, но только одна сестра ни разу не обидела Изуми — Кейко, которая приходилась ей младшей сестрой и которая впоследствии стала адмиралом морской полиции. Больше Изуми ничего о ней не знала. Всё потому, что она не была похожа на своих братьев и сестёр. У неё чёрные волосы, зелёные глаза, а у остальных красные как у отца… «Жестокого отца», — подумала про себя Изуми, глядя на брата, который в это время спокойно разглядывал блудную сестру. — Твой дар урара действительно удивляет, — Акихиро подошёл ближе, отчего у девушки сердце ушло в пятки. Ей было действительно страшно… страшно от осознания того, что он мог сделать с ней, но она из-за всех сил старалась не показывать страха. — А ведь дар предсказательницы даётся лишь исключительным людям. Но отец сказал, чтобы я нашёл тебя, потому что ты очень важна для Сёгуната. — Хватит Не говори про Сёгунат! Я… я не хочу… мне страшно… Они… они… опять заставят меня!.. — при одном упоминании Сёгуната Изуми бросало в дрожь… А особенно при упоминании отца… — Ты же понимаешь, ради чего, ради кого ты это делаешь, — холодно отрезал Акихиро. — Иначе я любым способом убью Кенту Баджи. Изуми вздрогнула, в очередной раз понимая, что это произошло бы рано или поздно… Потому что отец не остановится ни перед чем… Главное — пусть Кейске будет жив, а остальное… остальное не важно. — Я возвращаюсь домой, брат Акихиро, — Изуми решительно встала на ноги, подходя ближе. Акихиро скривил губы в лёгкой ухмылке, поворачиваясь назад, словно насмехаясь над беспомощностью сестры. Стоило Изуми приблизиться к брату, как перед глазами возник образ: чёрное и голубое пламя окутало Сёгунат, уничтожая замки клана Сато и Като… В пламени стоял нечёткий силуэт, воздевший руку вверх, к небу, а позади него стоял ещё кто-то… — Что?.. — видение развеялось, и она снова увидела спину брата. Что это было? Сёгунат… падёт? Но кто это? — Ты идёшь или тебя заставить? Отец и так будет зол, увидев тебя после всего, что ты натворила, — холодно произнёс Акихиро, и Изуми вздрогнула от его страшного голоса.***
Баджи проснулся на рассвете. Сонно открыв глаза, он не увидел матери дома. Это насторожило Кейске, поэтому он осмотрел все комнаты, но матери по-прежнему нигде не было. — Мама? — тихо позвал Баджи, открывая дверь в последнюю комнату, но никто не откликнулся. Это было очень странно. Чувствуя неладное, Кейске выбежал из дома на улицу… Карие глаза судорожно метались из стороны в сторону, но всё тщетно, поскольку матери нигде не было видно. Улица пустовала, лишь вдалеке рыбаки, которые встали пораньше, чинили снасти для ловли рыбы. Баджи с ослабевшими от страха ногами побежал по улице мимо раменных, многочисленных разноцветных лавок, вглядываясь в тёмные мрачные закоулки, но всё же матери по-прежнему не было. Восстанавливая дыхание, Кейске остановился, упираясь ладонями в колени, судорожно дыша. Пот капал с лица, а колени дрожали от быстрого бега. Всё… почему?.. Где?.. Не обнаружив маму, Баджи вернулся в дом. Семилетний мальчик в полном одиночестве сел на скамейку и долго смотрел на море, шумевшее недалеко от дома. Карие глаза разглядывали, как голубые вспенившиеся волны подкатывались к берегу, отчего песок быстро становился влажным, и уходили назад. Он просидел почти до самого вечера, пока к нему не обратился звонкий голос откуда-то сверху: — Уважаемый! — Баджи невольно поднял голову — на него смотрел мальчик, одетый в голубое хакама, только вместо широких штанов были чёрные шорты. Из коричневых волос торчали ушки, такой же коричневый хвост пересекали чёрные полоски. — Вам посылка! С наилучшими пожеланиями, почта Тамеши от начальника Кудо Кэйташи! — Посылка? — Баджи посмотрел на парня, затем перевёл глаза на коробку, обвязанную верёвками. А парень лишь улыбался, протягивая коробку. — От кого? — Не знаю, но она тебе. Кстати, я Нинагаши, — первым представился парень. Баджи растерянно принял коробку и открыл её — внутри лежали моти и мармелад в виде кошечек. — Кейске, — буркнул Баджи, вспоминая уроки этикета от матери. Затем он тихо поблагодарил Нинагаши: — Спасибо. — Да не за что! А-ха-ха! А ты почему такой грустный? — он наклонил голову ниже, желая услышать ответ, но от этого жеста Кейске отпрянул, краснея. — Это не твоё дело! И вообще, ты слишком близко! — нахмурившись, Баджи смотрел, как Нинагаши смеялся над его выражением лица. — Чего ты смеёшься?! — Значит, ты в порядке? Кейске-сан? — от столь формального обращения Баджи вздрогнул, краснея ещё сильней. — В таком случае Нинагаши отправляется в путь! — А ты… вообще кто? — только сейчас додумался спросить Баджи незнакомца. — Я почтальон! Работаю у великого начальника земной почты и короля всех тануки Кудо Кэйташиии! — голос незнакомца эхом раздался по всем берегу, едва не оглушив Кейске. — В общем, Кэйташи-сан очень крутой! — Тануки? — недоумённо воззрился Баджи на парня с сумкой через плечо. — Это ещё что за тип? — Э-э-э?! Ты не знаешь Кэйташи-сама?! Да как можно его не знать?! — Нинагаши был ошарашен, удивлён и немного возмущён. Баджи нахмурился от такого напора и сжал кулаки. — А, ладно. Когда будешь на острове голубых лотосов, не забудь с ним встретиться! Пока, Кейске-чан! — Как ты меня назвал?! А ну иди сюда, гад! — оскорблённый до глубины души Баджи рванул за Нинагаши, который смеялся, удирая от разъярённого мальчика. Но сколько бы он ни бежал, всё никак не мог догнать проворного почтальона тануки. — Чёрт… грхх… он слишком быстро бегает… Баджи упал на траву, тяжело дыша, затем перевернулся на спину, смотря, как небо стало розовым, — догорал закат. Внутри него бушевала настоящая буря. Что делать дальше? Искать маму? Но как он её найдёт? Кейске стиснул зубы, и карие глаза против воли наполнились слезами. И правда, что такой ребёнок, как он, может в данный момент? После долгих раздумий Баджи встал, оглядываясь назад, но Нинагаши там уже не было. Хмыкнув, он стряхнул с себя пыль, разминая мышцы спины и шеи. — Ладно, чего я тут разлёгся! Да ещё к тому же плачу, как девчонка! — сильно шлёпнув себя ладонями по щекам, словно просыпаясь от сна, Баджи громко засмеялся, отчего птицы разлетелись в разные стороны. — А-ха-ха-ха! Пора бы повеселиться!***
Так прошло три месяца. Баджи ловил волны на самодельной деревянной доске, широко улыбаясь. Чёрные волосы отросли, из-за чего Кейске приходилось завязывать их в хвост. Со временем Баджи начал привыкать жить один, но всё же мысли о матери часто, почти каждую минуту посещали его голову. И поэтому он уходил в море, иногда на целую неделю, из-за чего жители деревни Тэмотсу считали его совершенно сумасшедшим, но не сторонились, и отношение к нему было хорошим, каким бы ни был Кейске. Баджи возвращался домой, идя по мокрому песку берега. За спиной покачивалась связка кальмаров, пойманных в море. Этот обычный день не предвещал беды или сюрпризов, но, ступая вдоль самой кромки воды, Кейске увидел человека… Точнее, маленького мальчика лет пяти или четырёх. Баджи с удивлением смотрел на светловолосого ребёнка, который лежал на мокром песке без сознания. По бледному, с синеватым оттенком цвету кожи он заключил, что тот провёл весьма долгое время в воде. Баджи сел на корточки, с интересом разглядывая маленького мальчика. — Человек? Кто он? — спросил себя Кейске, тыкая пальцем в щёку, затем он повернул голову в сторону и заметил рядом мокрую ткань — похоже, это был носовой платок. Взяв его и предварительно стряхнув с него песок, он начал осматривать его со всех сторон и обнаружил единственный иероглиф, написанный чернилами. Из-за расплывшихся чернил его было трудно распознать, но Баджи прекрасно умел читать, пусть и учился через силу. — Так, тут написано… «Таке»? Э? Кейске снова повернулся к мальчику, наверняка замёрзшему от долгого времяпрепровождения в воде. Сначала Баджи раздумывал, стоит ли ему помогать незнакомцу, но всё же он решил помочь — мол, самому так захотелось. — А лёгкий, как пушинка, — Кейске положил мальчика себе на плечо и вновь продолжил свой путь домой. Оставляя следы ног на мокром песке, Баджи энергично шагал, что-то напевая под нос. Вскоре впереди показался домик, где проживал Баджи, и он привычно зашагал туда, широко улыбаясь. Наконец Кейске оказался дома. Вдохнув полной грудью запах родного дома, он прошёл внутрь, не забывая о мальчике. — Что же мне с тобой делать? — Баджи положил мальчика на свою кровать, но, случайно положив ладонь на талию, резко отдёрнул руку, сильно краснея. — Ты что, девушка?! Эта талия была как у девушки. Кейске, конечно, никогда не трогал талию девушек, а то ещё подумают, что он какой-то извращенец! Но он слишком какой-то… «Женственный», — подбирал подходящее слово Баджи, смотря на мальчика. Но время шло, а о здоровье пострадавшего надо было позаботиться. Кейске не умел лечить. Он лишь умел перевязывать раны, а так он совершенно в этом не разбирался. И поэтому он как мог перевязал пациента, который даже не сопротивлялся, а спокойно лежал без сознания. После проделанной работы Баджи стал наблюдать за незнакомцем, не отрывая взгляда. — Ты же проснёшься? — неожиданно произнёс Баджи в тишину, словно обращаясь к бессознательному человеку. Почему-то только сейчас Кейске почувствовал, как был одинок всё это время. А он даже это не замечал… После того как бесследно исчезла мама, он совсем остался один… Нет, он не злился на маму, он дал себе слово, что обязательно разыщет её, а потом найдёт отца! Но что он может в данный момент? Он всего лишь ребёнок. Именно поэтому он ждёт, когда придёт время и он выйдет в море! — Да! Кейске Баджи обязательно выйдет в море! — громко произнёс черноволосый парень и широко улыбнулся, представляя себе этот момент. Неожиданно Кейске увидел, как незнакомец начал приходить в себя. От этого Баджи затаил дыхание, заворожённо наблюдая, как он пытался пошевелиться, стискивая зубы от боли в теле. Вскоре он открыл глаза, которые были голубого цвета. «Как океан, как небо…» — первое, что подумал про себя Баджи, с интересом разглядывая ожившего мальчика, который вяло оглядывался вокруг. Затем его глаза остановились на Баджи, который сидел, скрестив ноги и руки. — Где… я?.. — тихо послышался вопрос, который, по всей видимости, был обращён к Кейске. — У меня дома, — невозмутимо ответил Баджи, не отводя от гостя взгляда. Жизнь научила его относиться настороженно даже к детям, но этот, судя по всему, не сможет ему навредить. — Ты кто? И откуда ты? — Я… я не помню, — он по-прежнему смотрел Кейске в глаза. Тот нахмурил брови: — Как это — ты не помнишь? А имя-то помнишь? — голубоглазый мальчик лишь отрицательно покачал головой, а Кейске вспомнил единственный иероглиф на платке. — Ну ладно, будешь Таке.***
Изуми приехала в замок Като, уже зная, что ничего хорошего в свой адрес не услышит, но только сейчас она поняла, что значит гнев отца. Он смотрел на неё янтарными глазами, гневно сверля её взглядом. — Почему ты сбежала, Изуми? — первое, что спросил он, сидя за рабочим столом. — Ты сбежала и даже не подумала, от кого ты сбежала. А твоя сестра Кейко совершенно не учится на ошибках и творит всё что вздумается. А ведь у неё такой потенциал, она определённо могла бы стать одной из повелителей. — Потому что я полюбила пирата, — ответила Изуми, смотря отцу прямо в глаза. Её взгляд потеплел от воспоминаний о Кенте и Кейске, и она верила, что скоро они обязательно встретятся. — Именно поэтому я ушла из дома, а не убежала. — Тогда почему твой возлюбленный не с тобой сейчас? Он трус? — насмехался над собственной дочерью отец. — В таком случае я не воспринимаю его как мужика, как противника. — Просто, в отличие от тебя, он не бросает своих друзей в беде, — Изуми снова стала серьёзной. — Как это сделал ты, бросив дядю погибать на Облачном мосту. Он стиснул зубы, затем неожиданно ударил кулаком о стол, который разлетелся на части. Янтарные глаза налились кровью. — Откуда ты вообще можешь это знать?! — в гневе прорычал глава клана Като, едва сдерживаясь, чтобы не ударить дочь. — Ты просто дочь, которая убежала из родного дома с незнакомым ублюдком! А ещё смеешь говорить мне подобное! — Я просто видела это во сне. Я видела, как ты отпустил его. А ведь ты многим был обязан дяде Сузуму, — девушка сразу ответила на вопросы обезумевшего отца. — У меня есть дар урара. — Ты… ты! Неблагодарная дочь! — он гневно сжал кулак. — Ты ещё поплатишься за свои слова.