Я люблю тебя до ненависти

******

Последние отголоски битвы при Кондракаре уже давно стали историей. Теперь это скорее пугающие сказки, основанные на реальных событиях. С тех пор прошло семь лет. За всё это время многое изменилось, многое бесследно исчезло. Неизменным оставалась только доблесть пяти стражниц, защитниц миров, стоящих на страже благополучия вселенной. Семь лет прошло, за всё это время чего только не было. Мэтт переехал почти сразу после инцидента с Рыцарями Погибели. Вернулся к родителям и там же окончил школу. Разумеется, перед этим Олсон нашёл надёжную замену в зоомагазин. Оставить дедушку без помощников было бы кощунством, а посему, пара хороших, ответственных, ребят, которые, как раз пребывали в активном поиске, с радостью согласились работать в магазинчике мистера Олсона. И только после всех приготовлений, доучившись последний год в Шефилдской школе, Метью уехал, обещая поддерживать связь. И по началу так и было: они созванивались с друзьями, и с Вилл, в частности. Постоянно переписывались, встречались на выходных, устраивали шумные посиделки на каникулах. В промежутках между постоянными баталиями во благо Кондракара и во имя мира во вселенной, выкраивая краткие минуты, дабы побыть вместе. Тёмный ангел Регентов Земли и глава Стражниц – хранительница сердца Кондракара, были по-настоящему счастливы, и казалось, ничто не способно омрачить их радости. Ни новые враги, плетущие козни, ни каверзные подножки будничной рутины, ни скверные сюрпризы судьбы. Однако, как не бывает худа без добра, так и не бывает вечной идиллии. Сразу же после выпускного Мэтью поступил в университет за границей. Перспективный ВУЗ в Англии, под руководством того самого продюсера, который когда-то стал свидетелем талантов юноши. Памятуя о том школьном фестивале, мистер Рид поддерживал связь с подающим надежды подростком, и вот когда пришло время выбирать, господин продюсер снова напомнил о себе. Мэтью не верил своей удаче, едва ли парень мог помышлять о чём-то подобном. Профессионально заниматься музыкой, да ещё и у самого известного человека в шоу-бизнесе! О таком можно только мечтать, а посему, он не колеблясь ни минуты, как только все дела были улажены, отбыл в Англию. По началу, всё шло хорошо: учёба, новые знакомства, друзья… Но потом, он стал замечать резкую перемену. Вилл всё реже отвечала на письма, под предлогом разных отговорок прерывала видео звонок, или и вовсе сбрасывала. Олсон не понимал в чём причина ледяного безразличия и откровенного игнорирования, он не знал в чём провинился. Ведь если бы ему хоть назвали причину, парень попытался бы загладить вину. Об их давнишних встречах с глазу на глаз можно и не упоминать, они прекратились ещё спустя три месяца после переезда. Он мог бы в любой момент сорваться, используя перстень порталов, отправится в Хитерфильд, но зачем? Вандом больше не желала с ним видится. Раньше она сама спешила к нему на всех парах, позабыв обо всём на свете, ступая в разлом в Хитерфильде, а выходя уже сквозь портал в Лондоне. Тогда скачки сквозь порталы между континентами не были такой уж большой проблемой. Так что изменилось, что произошло за эти семь лет такого, что так повлияло на чувства стражницы? Поначалу он объяснял себе всё занятостью любимой, соревнования по плаванию, участие в олимпийских играх. Травма, в последствии которой, Вилл утратила возможность проворно плавать, а значит, и о карьере в большом спорте можно было забыть. Ей пришлось не легко, из-за банальной нелепости, мечты пошли прахом, она не видела перспектив, и не знала, как быть дальше. Он поддерживал её как мог, по крайне мере, пытался. Но иногда людям нужно побыть одним, чтобы оправится от боли, и обрести свет, нащупать стезю возможностей, дабы смело ступить на новый путь. Мэтт устал постоянно биться об неприступную стену отчуждения, если она так хочет, он оставит её в покое. Раз уж того желает её сердце, то как бы горько и обидно не было, он прекратит попытки, позволив всему закончится, нелепо, без объяснений, будто оборвавшийся на самой интересной главе роман, без шансов на развитие событий. Впрочем, справляться с болью разлуки ему помогал надёжный друг. Найджел поступил в тот же университет, точнее, их обоих пригласили (по правде говоря, приглашены были все участники РЕГ-55, но не все смогли откликнутся на столь лесное предложение, по разного рода обстоятельствам) они учились на одном курсе, и более – были соседями. В современно оборудованном кампусе были комнаты, рассчитанные на двоих человек, то есть, две отдельные спальни, общая кухня и сан узел, и гостевая комната, где можно устроится с пиццей и прочим, за кино сеансом на большом экране телевизора. Хоть наличие разбитого сердца и делало парней коллегами по несчастью, но всё же, болело оно у них по-разному. В отличии от Мэтта, мистеру Эшкрофту повезло куда больше, ему, по крайне мере, объяснили в чём дело. Да, поддерживать отношения на расстоянии сложно, и после обстоятельной, спокойной беседы, выслушав разумные доводы Тарани, парень согласился на разрыв. Это произошло во время летних каникул три года назад, а вплоть до сих про они со владычицей огня пребывали в амурных отношениях. Впрочем, куда уж тут сравнивать! Тарани с Найджелом до сих пор хорошо общаются, как добрые друзья (даже обговаривают свои вторые половинки, делясь переживаниями и впечатлениями)! Впору обзавидоватся! Близились рождественские каникулы. Большинство студентов, по обыкновению, разъедутся, кто к родителям, родственникам, кто к друзьям, любимым… -Ну давай, не упрямься! – настаивал шатен, пытаясь уломать друга – Ты целую вечность дома не был, опять, что ли, хочешь заставить родоков трястись в самолёте?! -Им нравится ездить на уикенд в Лондон. – возразил Олсон, затягивая волосы в куцый хвост на затылке, упрямые пряди выбились из общей массы, упав на глаза, обогнув скулы парня – И потом, снег везде одинаковый! -Снова здорова! – раздосадовано хлопнув в ладоши, буркнул Эшкрофт – Ну допустим, а как насчёт друзей? Ты ж с ребятами со школьной скамьи не виделся? Мне что, опять весь вечер придумывать оправдания и отмазывать тебя перед парнями? Мэтт поколебался, но лишь на мгновение, после чего решительно, взглядом полным отрицания, взглянул на Найджела. Отрицательная моська брюнета пришлась парню не по вкусу, он уже предчувствовал сулящую ему роль адвоката мосье Олсона, и ему совершенно не хотелось опять наверать с три короба товарищам. -Послушай, меня же растерзают, - страдальчески протянул шатен, скорбно закинув руку над головой, - в этот раз наверняка живьём съедят! О, я уже слышу: А что Мэтта опять нет? Зазвездился пацан, а раньше вместе брынчали, в одной группе были, а теперь, ох, как слава на людей влияет… Синеглазый горестно вздохнул, нервно чертыхнулся, махнув рукой: «а, хрен с ним!», ладно, он согласен, почему бы и нет, в конце концов, возможность встретится со старыми товарищами и вправду звучит заманчиво. Итак, аэропорт, самолёт, рейс в Америку; Хитерфильд ждёт гостей, а вот что ждёт самих ребят? Было крайне волнительно, шатен почти сразу заснул в кресле, а вот Мэтту не спалось, он жутко переживал и волновался. Вечеринка со старыми друзьями, да? А может быть, нет, ну в ряде исключения, а что если она тоже там будет? С одной стороны, парень хотел увидеть Вилл, а с другой стороны - боялся. Как девушка отреагирует, обрадуется, проигнорит, или разозлится? Чёрт, он так не трусил со времён их первого свидания, блин, прям ностальгия… А тем временем в Хитерфильде, в одном из дорогих номеров отелей, кое, за частую, арендуют в качестве жилья на праздники и уикенды, подготовка шла полным ходом. Пятеро хорошо знакомых нам девушек собрались вместе, наконец выкроив время между учёбой, личной жизнью, и прочими делами. -Ирма, хватит налегать на пунш, гирлянду придержи! – пробурчала Корнелия, стоя на табуретке, в ожидании, когда наконец подруга займётся делом. Владычица стихии воды прикончила бокал вишнёвого напитка, тут же поспешив к товарке на помощь. -Та не бухти ты, я дегустирую! – возмутилась Леер, разматывая моток рождественских огоньков, подавая подруге. -Ага, а потом мне опять тебя откачивать! Потом «надигустируешься», когда Джоэль придёт, пусть он над тобой у белого коня дежурит! – продолжала раздражатся блондинка, явно намекая на плохую переносимость Ирмой алкоголя (даже слабого, девушка моментально пьянеет, а если переберёт, то непременно начнёт, ахем, кормить рыбок в местах уединения, или проще говоря, туалете). Годы идут, а ничего не меняется, это даже успокаивает. Корни с Ирми цапаются, Хай Лин, как всегда, на высоте с подборкой декораций и праздничного убранства, Тарани, со своей скрупулёзностью, ответственно распланировала все каникулы, распределив задачи между гостями. Да уж, хорошо, когда в жизни есть какая-то стабильность. Глядя на сие со стороны, Вилл чувствовала спокойствие; проводить время вот так, с подругами, не взирая на все удары судьбы и невзгоды, просто украшать номер, ожидая остальных ребят, дорогого стоит. Занимаясь всеми этими мелочами вместе, вот настоящее волшебство, волшебство рождества. Скоро должны принести заказ, заранее оговоренные блюда, можно было конечно и оформление помещения включить в аренду, но девушки предпочли заняться сим лично, так сказать, привнести что-то своё в интерьер. Хотя, обязанность о некоторых закусках легла на плечи парней, а ещё фейерверки и тематическое кино. В общем, дополнительные заморочки для завершения атмосферы. Из прихожей прозвучал сигнал ключ-карты, кто-то из ребят пришёл. Освободившись от дел, Вандом поспешила на встречу. Первым прибыл Питер, а с ним, о чудо, Найджел с товарищем, нежданно негаданно, заявившемся без приглашения. -О, приветик, - поздоровался мистер Кук, сбрасывая ботинки, - представляешь, иду в аэропорт, по традиции за Найджелом, а там эта приблуда! Парень шутил, конечно он был рад такому сюрпризу, а посему, и болтал в такой, сугубо, пацанской манере. -Ну, проходите, одним больше, одним меньше, не велика разница. – отозвалась рыжеволосая, добавив после – Давно не виделись, Мэтт. Да уж, давненько, чуть больше трёх лет… Олсон по-разному представлял эту встречу, прокручивая множество вариантов, однако, на такой расклад он не рассчитывал. Нет, рыжик не злилась, и не радовалась, не игнорировала его, напротив, она отнеслась к нему пренебрежительно холодно, будто улыбнувшись соседу, шапочному знакомцу. Такое чувство, будто они совершенно чужие, нет, он не ожидал, что девушка с радостными визгами кинется на шею, или будет шкирится во все зубы, но хотя бы, толику настоящих эмоций, любых, этого бы хватило. Но Вилл не выказала никаких чувств, словно они пребывали в длительном разводе. Когда супруги уже давно отгорели, и не испытывают друг к другу ничего кроме отстранённого уважения. Вот только Мэтт не был уверен в том, что уже «отгорел». Прибыли остальные ребята: Джоэль, приветствовавший Ирму с порога, едва ступив на пол гостевой комнаты. Завидев любимого, девушка бросила гирлянду, тут же поспешив к блондину. Стукнувшись кулаками, как закоренелые братаны, выдав воинственный клич индейцев, эти двое крепко обнялись, под стук падающей табуретки. Хорошо, что Тарани была по близости, если б тут не было «не посвящённых», то Хейл просто воспользовалась бы магией, но вот как объяснять чудную способность к левитации брату Тары и Райту? К счастью, обладательница стихии огня вовремя подстраховала блондинку, поймав девушку под руки. -Ирма! – сдув длинную прядь волос выкрикнула Корнелия. -Тикаем! – по-детски ретировалась Леер, прихватив парня под руку. Всё по-старому, всё как прежде, Ирма встряёт в неприятности (сама их вызывая), Корнелия злится, а Тарани приходит на помощь, всё как в старые добрые. Эрик показался следом, а за ним и парочка товарищей, о которых Олсон не имел ни малейшего представления. И если в отношении одного не было вопросов, это была новая пассия огненной стражницы, то ко второму их была куча. Однако, похоже все присутствующие в курсе о личности коротко стриженого шатена в очках. -Ох, Энтони, ты пришёл. – слащаво пропела рыжеволосая, подавшись в сторону незнакомца. Так, становится всё интересней, надо же, как воркуют! Все эти «сю-сю-сю» и «пе-пе», неловкие прикосновения, будто нарочито произведённые дабы позлить брюнета. Нет, Мэтт не рассчитывал, что Вилл даст обет целомудрия, просто не ожидал столкнутся с этим аспектом действительности так скоро. Вспомнив о его существовании, Вандом повернулась к парню, представляя своего знакомого: «Это Мэтт, мой старый друг.» «Ага, друг, классно так дружили, тесно, так сказать!» - подумалось Олсону, но внешне брюнет ничем себя не выдал. А теперь настала очередь мосье инкогнито, - «Это Энтони, мой редактор, именно ему приходится разгребать мои бредовые рукописи, доводя до совершенства.» Вот как, редактор, интересно, а с виду мужчинчик не особо старый, не больше тридцати, интересно, в каких они отношения в не рабочей среды? Время садится за стол. Каждый из присутствующих казался счастливым, не смотря на то, что ни один из них не сохранил чувств, не удержал огонь любви, предпочтя постоянному уходу за костром, спичковые нитрижки. Мелкие, не долгосрочные, отношения, коими не согреться, только обожжёшь пальцы, оставаясь замёрзшим до глубины души. Значит, вот это вот «взрослая жизнь», быть безразличным и пустым, набиваясь до краёв бессмысленными заботами, и всё равно оставаясь опустошённым, как чаша Пифагора. Возможно, Мэтью излишне драматизирует, возможно, тому способствуют некоторые обстоятельства, а быть может, груз собственных разочарований. В любом случаи, он чувствовал себя чужим в компании веселящихся. Они обсуждали то, о чём он не знал, вспоминали события, в которых он не участвовал, у всех присутствующих было что-то, что связывало их воедино, всех, кроме него. Наверное, вот из-за таких казусов Мэтту и не хотелось возвращаться в Хитерфильд, он уже выпал из колеи вращения здешней жизни, и пытаться притереться глупо. Единственное что радовало брюнета, так это то, что не смотря на расстояние, кучу невзгод и выпавших на долю испытаний, Эрик и Хай Лин остаются вместе. И судя по парным кольцам на безымянных пальцах, у этих двоих всё серьёзно. Так держать, Линдон! Разговоры, разговоры… Иногда к нему обращались, и Мэтт отвечал, по мере возможностей, пытался поддерживать беседу, но выходило как-то неловко, натянуто. Кто-то из парней включил плазму, Олсон не заметил кто именно, по музыкальному каналу крутили хит парад уходящего года. С широкого экрана девушка-ведущая объявила следующий трек, идущий сразу за песней Кармиллы: -А сейчас будет то самое открытие, феномен-композитор, чьи песни трогают девичье сердца по всему миру. Отчего-то, мистер Олсон предпочитает мрачную лирику, пессимистичность текстов, и глубина вокала юноши поражает. Ох, простите, заболталась я, и так, давайте же послушаем композицию!

«Говори не о любви, а о чём угодно.

Говори о том, что пробки за окном, вода.

Говори, что подпускать к себе близко уже не модно.

Да и нам слишком сложно, раз и навсегда.»

Мэтт внутренне напрягся, ему совершенно не хотелось слушать собственное творчество, тем более к праздничной торжественности рождества, его унылая лирика, никак не лепится. Однако, не одному ему было неудобно, кое-кому, кто внешне выглядел как воплощение безразличия и стоической выдержки, на самом деле испытывал неловкость. Вилл давно не слушала его песни, не из неприязни, или чего-то в таком духе, нет, просто их было морально тяжело переваривать. Каждая строка, каждый куплет, это будто рифмованный пересказ прошлого, оставленного позади, тех моментов, в которых они были вдвоём. Вандом бросила взгляд через стол, взглянув на сидящего напротив Олсона. Интересно, о чём он сейчас думает? А главное, похоже, всем до лампочки, это больше никого не напрягает.

«Мы встретились где-то с тобой,

За пределом пространства и времени,

Будучи друг-другом найдены,

Но для целого мира потеряны.

Я — упрямый мальчишка,

С несовместимыми с жизнью,

Душевными травмами, мечтами и идеями,

Но ты в меня верила.»

-Ох, ну наконец то, едва дозвонился, интернет сегодня жутко лажает. – сидя за компьютером произнёс Мэтт, наблюдая по ту сторону экрана любимую мордашку. Виллоу улыбнулась (с тех пор как в их семье появился Вильям, он же Вилл, саму Вилл стали звать Виллоу, ибо, ни на какие другие варианты она категорически не согласна), на какое-то время исчезнув из поля зрения, после чего снова уселась в кресло: «Привет, извини, занята была, столько всего свалилось.» -Как плечо? -Уже лучше, но прогнозы не утешительные… -Всё настолько плохо? -Да. Рыжеволосая отвлеклась, где-то в коридоре квартиры, находящейся в Хитерфильде, раздался звонок. Видимо младший брат пришёл, мама на днях упоминала, что приведёт младшенького, мол братик соскучился, хочет повидаться, да только сестрица о том запамятовала. -Это Вильям, совсем из головы вылетело, я позвоню как освобожусь. Не успел Мэтт и слова молвить, ни согласится, ни уточнить сроки созвона, разница часовых поясов, и всякое прочие, как собеседник уже отключился. В экране-окошке зияет тьма квадрата, в котором ещё недавно мелькало любимое лицо. Хорошо, он подождёт.

«Я всегда ненавидел, то что в тебе оставалось загадочным,

— Моя девочка-сон, со своим в животе кладбищем бабочек.

И сколько же зла ещё, и сколько добра ещё,

Мы могли бы с тобой пережить.

Надеюсь, ты была счастлива...»

-Оу, Вилл, что так долго? Никаких вестей в течении трёх месяцев, у тебя там всё хорошо? Девушка выглядела подавлено, будто вся тяжесть мира возлегла на её хрупкие плечи. Она казалась расстроенной и чем-то взволнованной. Так хотелось сорваться и полететь к ней, но они условились, что какое-то время не будут лично встречаться. Никаких объяснений, или веских причин, просто Вандом так спокойней. Брюнет мог лишь догадываться, строит предположения, но что в действительности кроется за взглядом карих очей, он не знал. -Давай расстанемся. Что?! Ему послышалось? Почему, отчего, что он сделал не так? Если чем-то провинился, то загладить вину, если обидел – извинится, что угодно, только не это! -Давай расстанемся, - повторила Виллоу, развивая мысль, - я устала от этих отношений, да и ты, наверняка, тоже. Постоянно скакать по порталам, созваниваться по скайпу, это не жизнь! Теперь я понимаю Корнелию… Прости, для меня это оказалось слишком сложно, надеюсь ты поймёшь и простишь, прощай.

«Я без тебя завтра встречу рассвет.

Что будет дальше — я знать не желаю.

Ответь, за причинённое счастье нужно прощать или нет?

Прощай... Я тебя прощаю...»

Их взгляды пересеклись, неловко соприкасаясь друг с другом, удивлённые и смущённые, находящие в отражении сетчатки те самые мысли и тревоги, что зеркально отражаются в глазах того человека, напротив. Казалось бы, не один год прошёл, и пора бы переболеть, как ветрянкой, она думала, что готова, что сильная и выдержит, но та самая маленькая девочка внутри, не способная скрывать чувства, сейчас глядит на Мэтта, сжимая кулаки под столом, чтобы хоть как-то унять растущее волнение. И казалось бы, Вилл готова взорваться, от терзающих душу противоречий, и накатывающих волн ностальгии, но вовремя ворвавшийся голос, нелепый возглас, вообще никак не вписывающийся в атмосферу личного пространства девушки, спасательным жилетом вытягивает её на поверхность угрюмого океана памяти. -Ну-с, господа, по-моему, пора! – выдал Джоэль намекая на то самое, следующие за банкетом. -Верно, пора собираться, ладно народ, подрываем попки. – поддержал Питер, по привычке пригладив дреды, собранные в хвост. Окончилось, самообладание вернулось к Вандом, будто, до того, мимолётное замешательство, подобно бредовому наваждению безумцев, но уже всё, отпустило. Снова вспомнилось, что между ними всё кончено, кончено, навсегда и бесповоротно. Отлегло, отпустило; она улыбнулась ему со своего места, безразличной, холодной, улыбкой, человека, который приветствует соседа, о чьём существовании вспоминаешь лишь, когда тот выходит за дверь. Кончено, Мэтт наконец осознаёт, всего лишь показалось, на самом деле, ничего не изменилось. Они чужие друг другу люди, теперь это неоспоримый факт. Банкет окончен, пора переходить к следующему номеру программы. Компания высыпала на крышу, все как один, кутаясь в пальто, натягивая шапки по самое нимагу, и перебинтовываясь (нет, именно перебинтовываясь, а не подвязывая) шарфами. Парни занимались пиротехникой, а девушки держались в стороне, ожидая, когда начнётся шоу. Увы, некоторые начали раньше, опередив наших празднующих на пару минут. Невдалеке прогремел залп, пёстрый врыв озарил заревом пасмурное небо, ознаменовав начало салютов. Один за другим, по всему городу, возникали фейерверки. Громогласные вспышки заполнили собой всё небо над Хитерфиьдом, окрасив ночь яркой палитрой рождества. Наконец, к огненной феерии присоединились и салюты нашей дружной компании. Взмыв в небо, ракеты мгновенно разрывались, вспыхивая яркими красками, вызывая восхищение и восторг, мгновенный сполох и скоропостижный тлен. Похоже на любовь, по началу ты разгораешься, ощущая себя самым ярким солнцем, а потом гаснешь, осознав, что на самом деле тебя просто поджигали, а внутри ты просто угаснувший квазар, со сбитой орбитой и губительным притяжением, которое способно раздавить тебя самого.

******

Остаток каникул Мэтт провёл в кругу семьи. Вместе с близкими, и приехавшими по такому случаю далёкими родственниками. Дедушка всё так же был крепким, бойким старикашкой, хоть здоровье его подводило, он всё равно продолжал вести активный образ жизни. Конечно, содержать зоомагазин Герберт уже не мог, а посему, сдавал помещение в аренду, получая комиссионные от новых владельцев. Кроме того, младший Олсон получал неплохие проценты с гонораров концертов, плюс стипендия, так что, денег хватало и на личные нужды, и на то, чтоб отсылать родителям. К слову этот загородный дом, в живописном районе Хитерфильда, чета Олсонов купила, как раз, на скопленные сбережения, что сын ежемесячно высылал будучи в Лондоне. Теперь они могли разместится тут всей семьёй и ещё и гостей позвать. А главное, дедушке больше не надо ютится в квартире над зоомагазином. В последнее пару дней каникул Найджел напомнил о себе телефонным звонком. Шатен говорил о сборах, скором отлёте, а ещё, о каком-то сюрпризе, и том, что им необходимо встретится как можно скорее. Олсон не знал, что там стукнуло в горшок товарища, но рас уж «нада, то нада». Эшкрофт, следует отметить, подготовился основательно, так что, его товарищ не о чём не подозревал вплоть до того момента, пока ребята не прибыли к торговому центру. Огромное здание метала и стекла в центре города, оборудование по самым последним трендам моды и дизайна. На втором этаже ТРЦ располагался букинистический магазин, с новёхонькими, только сошедшими с конвейера, книгами, ещё пахнувшими бумагой и типографической краской. А ещё, сегодня там проходила автограф сессия автора истории «Чародеек». Последний том в этом году, но не финальный, ещё будут другие романы, ведь сюжет сих книг черпается непосредственно из жизни писателя, и приближённых. Вильгельмина Вандом, вынужденно покинувшая факультет спорта при академии олимпийского резерва, из-за травмы, долгое время не могла оправится. Она не хотела поступать в другие вузы, и подумывала над тем, чтоб безвозвратно отправится в Кондракар, став стражницей при дворце. Единственное, что спасло девушку от затворничества, вытащив из болота уныния, был совет Хай Лин. Находчивая китаянка предложила заняться подруге творчеством. Так как ни рисовать, ни, упаси боже, лепить, или тесать скульптуры, она не умела, единственным доступном способом отвлечения оказалось писательство. Графоманить Вилл начала с упоением и самозабвенно, живо описывая и малюя текстом красочные картины былых приключений команды «Ведьма». Выходило столь увлекательно, что в редакции, куда Вильям обратится (не без помощи родителей) с черновиками сестры, её тут же спросили о продолжении. Вскорости вышел первый том, а за ним другой, третий, и так далее, вплоть до сегодняшнего. В каждой из книг, начиная с личных историй стражниц, и заканчивая эпопеей Нерисы, говорилось о жизни пятерых хранительниц, стоящих на страже блага всех миров. Всё так лихо и круто закрутилось, что рыжик и опомнится не успела, как стала одной из самых молодых и успешных писательниц, войдя в топ пять лучших авторов современности. Ох, вернёмся к сути происходящего, точнее к причине, по которой Найджел решил привести сюда Мэтта. Памятуя об увлечении друга чтением, а конкретно, одной из фантазийных серий романов, парень решил, что обзавестись печатным томом, непосредственно, с автографом автора, тот бы не отказался. По сути, шатен был прав, Мэтью и рад бы прикупить роман, но вот остальное… Не будет ли это слегка неуместно? Но товарищ заверил его в обратном, сдавшись на уговоры, Олсон встал в очередь, напрочь позабыв о публичной известности собственной персоны. По началу дамы, разного возраста, от шестнадцати и выше, особо не обращали внимания на парней, затесавшихся в ряды рьяных фанатов. Ну, подумаешь, пришли мальчиши за подарком подружкам, или маме, что такого? Но вскоре, присмотревшись, одна из девиц, чётко исполнившись абсолютной уверенности, выкрикнула: «Мэтт Олсон! Бабоньки, да это же Мэтт!» Толпа оживилась, и правда, тот самый певец из Англии, известный своим меланхоличным уклоном в музыке. А с ним кто? Ну, точно, гитарист Найджел Эшкрофт! Вот дела, едва ли, хоть одна из здесь присутствующих, могла представить, занимая очередь, встав по раньше, морозясь на улице, томно и нудно дожидаясь своего черёда, столкнутся в подобном месте со звёздами такого калибра. Дамы обступили парней, требуя (да, требуя, а не прося) подписать то сумочку, то бумажник, чехол смартфона, а то и просто на лбу, сделать селфи, чтоб там эти сучки обзавидовались! Началась суматоха. Заметив странные колебания масс, Виллоу обратилась к менеджеру магазина, дабы выяснить в чём причина. Спустя пару минут менеджер прилетел обратно, пыхтя как паровоз, выпучившись, как угорь на углях: «Вы не поверите,» - запыхавшись начал тот, – «там такое!» Карие глаза девушки значительно округлились от удивления, поманив Энтони, шепнула редактору по секрету, после чего мужчина отправился выполнять поручение писателя. Не сразу, но минут через пятнадцать, двадцать, Тони воротился в компании горе музыкантов. С виноватыми моськами, аки нашкодившие котаны, парни стояли пред столиком писательницы, молча зыркая. -Ребят, вы же больше не «гаражные мальчики», - то ли отчитывая, то ли констатируя, молвила писательница, - надо ж как-то соответствовать статусу. -Прости нас, неразумных! – кинувшись плашмя на стал выпалил Найджел, молитвенно сложив ладони – Мы просто афтографик хотели, - и тут же, не упуская случай, выудил томик, повернув его к автору, - кстати, раз так уж сложилась, не окажешь любезность? Рыжеволосая рассмеялась, тут же приняв книгу, раскрыла, занеся ручку над вакатом, по-дружески осведомившись: «Для себя, ли в подарок?» -Вот для этого товарища! – указывая на стоящего подле Мэтта, ответил шатен. Вилл вскинула бровью, будто удивившись услышанному, однако, решила не вдавятся в подробности: «Особые пожелания?» - этот вопрос уже касался Олсона. -Да ничего такого, достаточно просто подписи. – слегка растеряно отозвался брюнет. Вандом улыбнулась, профессионально, той же самой отстранённо-холодной улыбкой, кою ему уже доводилось видеть. Девушка оставила вычурную роспись, в начале, всё же, написав: «От Вилл, с наилучшими пожеланиями.» Протянув том парню, задержала в руках, вызвав неслабое изумление, будто ей не хотелось отдавать ему роман. -Ты уверен, что хочешь прочесть? – спросила она, словно бы желая оградить Мэтта от ненужных печалей. Само по себе выражение лица Виллоу было, не то чтоб встревоженным, но, однозначно обеспокоенным. Что ж там такого, таится на страницах, что ей так не хочется отпускать край книги? -Конечно, потому и купил, - буднично буркнул Олсон, - я и предыдущие прочёл. Автор отпустила том, посоветовав ребятам выйти через чёрный ход, куда их благоразумно сопроводил менеджер букинистической лавки. Отнюдь, вернутся домой, и спокойно придаться чтению, парню явно не светит. Едва оказавшись в проулке, покинув торговый центр, брюнет кожей почувствовал: что-то не так. По спине пробежали мурашки, будто незримая угроза, явная, но бесформенная, безликая, а оттого, ещё более опасная, надвигается. Небо почернело, и морозный, ясный денёк, обратился в ночь. Над крышами высоток раздался скрежет, чувство, словно сотни мириад стальных пластин сталкиваются, трутся друг о друга, создавая жуткий грохот железа. -Останься здесь. – наказал Мэтт товарищу, всучив тому роман. -А ты то куда? – недоумевающе вопросил Найджел, в ответ на что тут же получил – На разведку. Перевоплотившись, чернокрылый бес легко взмыл в небо, оказавшись высоко над макушками небоскрёбов. Над головой всё бурлило и кипело, словно вместо небес разверзся смоляной океан. Он покрывался волнами, дикими бурунами черноты, переливающихся всеми оттенками тьмы. Что это такое, жутко пугающие и одновременно будоражащие до мозга костей? Неизмеримо огромное, и казалось бы, настолько ничтожное, что способно уместится в каждом существе. До ушей демона донёсся лёгкий шорох крыльев, нежных и трепетных, как у хрупкой бабочки, обернувшись, заметил неподалёку главу стражниц. Очевидно, её тоже взволновал сей феномен, и судя по всему, она так же растеряна, восхищена, и напугана, как и он. -Что же это? – риторически вопросила Вилл, глядя на бушующее полотно черноты. Мэтту хотелось сказать, что и его самого гложет любопытство, однако, дикие волны стали разрастаться, ширясь с небывалой частотой, они стали спускаться извивающимися стеблями, готовясь обрушится на Хитерфильд. Мгновение, и яркая вспышка озарила всё пространство, заполнив белизной всё вокруг. Оглушительный грохот разнёсся по воздуху, ударив по очевидцам, отбросив тех волной прочь. Мгновенья прострации. Безотчётные минуты забвенья, в которых голова гудела будто колокол, а тело ощущалось, вернее, не ощущалось вообще, казалось, что ничего кроме одного чистого, независимого, сознания, не осталось вовсе. -Мэтт! Знакомый голос. -Мэтт, приди в себя! Точно, Вилл, это Виллоу, её голос… Тепло, что-то тёплое, в руках, на груди, на нём что-то есть. Здорово, у него всё-таки есть тело! Так, что он держит, и что на нём лежит? -Мэтт! Неразборчивое пятно алого, сирени и бежа, мельтешащая клякса, медленно, но уверенно собирающиеся, сжимаясь в чёткие, осязаемые, формы. Вандом, стражница глядит на него, склонившись, нависая на локтях. Теперь припоминается, прежде чем их ослепило, оглушило взрывом, чернокрылый привлёк к себе чародейку, спасая в объятьях. И так они упали вместе. Раскрывая крылья, сложенные навесом над головой волшебницы, юноша приподнялся, ткнувшись носом в нос рыжеволосой, не намерено, случайно чиркнув маской. Вилл отпрянула, усевшись на колени с боку от демона. -Ты лежал без сознания, - нервно ломая пальцы молвила та, - не отзывался, я уж не знала, что делать. Они сидели в кратере, вмятине, трещинами и обломками зиявшей на крыше небоскрёба. Вовремя прижав к себе стражницу, закрыв крыльями, превратившись в чёрное веретено, он падал спиной вниз, будучи отброшенными взрывной волной; они остановились только когда ШегоноМэтт рухнул на крышу ближайшей высотки. -Ты в порядке, ничего не помяла? – осведомился брюнет, глядя на рыжеволосую. Стражница отрицательно покачала головой. Окончательно убедившись в том, что парень в полном порядке, цел и невредим, она поспешно распрощалась с тем, ускользнув к вновь обретшим лазурь небесам. Что ж, магическое бедствие такого масштаба не прошло бесследно. Вся электроника вышла из строя, на электростанции произошла авария, и весь город остался без света. Когда последствия аварии удалось ликвидировать, на свет выплыли прочие невзгоды: мобильные операторе легли, единственный способ связаться со внешним миром – интернет, еле пашущий, работающий на чистом энтузиазме. Из-за плотности магнитных завихрений, навигационные системы прекратили работу, временно отложив все рейсы. Аэропорты стояли закрытые, ни влететь, ни вылететь, невозможно. Люди по всему миру оказались заперты в своих домах-городах, впав в летаргическое ожидания разрешения проблем. И раз уж так сталось, то ничего, кроме как сидеть на попе ровно, и не остаётся. А коли так, то можно наконец погрузится в чтение. Устроившись на диванчике, в комнате, приготовленной для него заранее, в родительском доме, Мэтт раскрыл свежий том, ощутив приятный шелест страниц. По началу ничего примечательно нового, сюжет истории уже достиг того момента, когда в игру вступают Рыцари Погибели. В тексте много того, чему он был свидетелем, того, что сам поведал автору и ещё кое-чего, о чём даже не подозревал. Особенного внимания стоят сцены поединков Шаграна (Шегона) и Вайлет (Вилл). Само собой, все имена персонажей заменены, во избежание всякого рода ассоциаций, так Тарани стала Талулой, Ирма – Ирен, Корнелия – Кетрин, а Хай Лин – Хуа Лун, и многие другие. Так вот, чем так привлекло, взволновало, Мэтта сие ответвление повествования? Для начала, стоит отметить, что Виллоу идеально сочетает классический литературный стиль с яркими, живописными, метафорами и аллегориями, смачно приправляя чувствами, которыми пропитана каждая строка. И эти самые чувства, будто оживали, восставали яркими картинами в воображении, рисуя сцены прошлого. Он мог судить о былом лишь по собственным переживаниям, но здесь, в тексте, написанном рукой стражницы, были совсем иные эмоции. Описание от третьего лице восставало в голове парня скорбным монологом, голосом автора, повествующего о личных тревогах: Кажется, позвоночник вот-вот треснет, горло сдавливает в стальных тисках, выжимая последние остатки воздуха с беспомощным хрипом. Я не могу сопротивляться, больше не осталось сил, его пальцы охватывают шею, сдавливая всё сильнее… Хватит, может я уже достаточно сделала для мира, чтобы наконец позволить себе вечный покой? Может быть, смерть в этот раз заберёт меня с собой, в царство забытья? -В другой раз, - шепчет демон, в очередной раз отпуская, - слишком просто, так даже не интересно. Утратив опору, лишившись покровительства силы, удерживающей на ногах, падаю наземь, принявшись истошно кашлять и хрипеть, судорожно вдыхая воздух. Снова пощадил, оставив растерзанной, но недобитой, порой мне кажется, что этот «другой раз», не настанет никогда. Что мне до скончания дней суждено кружится в садистском вальсе его безумных начинаний, не имея возможности разорвать порочный круг. Новая глава, начиналась всё в той же тональности уныния и безысходности. Читатель неосознанно, инстинктивно, менял имена на подлинные, даже не замечая их иносказательных аналогов. Меня трясёт от ужаса, я боюсь пошевелится, если дёрнусь, что он сделает? Однажды он уже вырвал часть крыла, в этот раз, оторвёт целиком? Ладонь Шегона находится строго посредине, держа между пальцами основания крыльев. Вдох, выдох, томительные минуты ожидания. Ничего. Я оборачиваюсь, не находя ничего кроме отражения собственного лица в золоте маски. -Чего ты ждёшь? – неожиданно смело, и бесстрастно, даже для себя самой, спрашиваю, глядя в насмешливый глянец застывшего лика. -Мне любопытно, почему ты не сражаешься, - отзывается бес, склонив голову на бок, - ужели сдалась, правда хочешь вот так кончить? Зачем ему это, к чему расспросы, разве это не его конечная цель – убить меня, хранительницу сердца, и прочих стражниц? Он что, в самом деле чувствует беспокойство? Нет, Вилл, не сходи с ума, к чему бы подобной твари о тебе беспокоится? Ему просто скучно, мышка перестала двигаться, и кот утратил к ней интерес, вот и всё, не больше, не меньше. -Ты не убьёшь меня? -А ты хочешь? Я кивнула, с видом мёртвой рыбы уставившись на Шегона. Кажется, он удивился, золото не отображает эмоций, в идеальной ипостаси античного демона ничего не изменилось, но я физически почувствовал перемену. Но колебался, будто бы что-то мешало закончить, завершить пагубные отношения, наконец избавившись от бестолковой жертвы. Что это, неужто Шегон слишком увлёкся, заигрался, и позабыл об изначальной причине наших стычек? Он наклонился, согнувшись над плечом, прижавшись хладными губами к щеке, металлический поцелуй обжигал своим холодом, вызывая беснующие стада мурашек по моей коже. -Подумай хорошенько, моя дорогая Вилл, чего ты в самом деле хочешь? Мэтт перелистнул страницу, другую, пробегая взглядом вдоль печатных строк. Следующая страница, ещё одна. Я сущая идиотка! Зачем было махать красной тряпкой перед самой мордой быка!? Почему я, блин, не могла просто сдастся, отморозится, знала же, что он на всю голову отбитый, так накой!? На нас все смотрят, в библиотека полно школьников, вопить и упираться глупо, у меня нет причин отталкивать Мэтта, это будет выглядеть странно. -Ну же, - ликуя говорит брюнет, прижимая всё крепче, - не стой столбом, на нас ведь смотрят, или желаешь разоблачить себя, нас? У меня нет причин обнимать Шегона, как и нет причин не обнимать Мэтта. Невольно подымая руки, сжимаю в кулаках ткань толстовки, так по крайне мере выглядит будто у нас всё в порядке. Мы стоим в обнимку, возле стеллажей с научной литературой. Мэтт, который не Мэтт гладит по спине, задевая пальцами край кофты, забираясь под одежду. Тёплая, неожиданно тёплая ладонь лежит на пояснице, заставляя меня поёжится от внезапности. -Шегон! – растеряно шепчу я в бессильном негодовании. -Шшш, тише, - попрекающе шипит парень, с самодовольным видом смотря на меня, - не вызывать подозрений, помнишь? Это было ещё не самым страшным, лишь закуска, затравка перед главным блюдом, так сказать, «горяченьким». Олсон знал, что будет дальше, к чему приведут ряды тонких буковок, но не мог прервать чтение. Каково это, как это было для неё? Мучительное любопытство, одновременно хотелось, и не хотелось, знать. Было страшно и жутко волнительно, но он всё же приступил к главе. Когда Шегон хотел убить меня с ним было куда как проще иметь дело. Сейчас, я даже не знаю, чего ему надо. Чего он рассчитывает добиться, что желает получить? Он преследует меня всюду, неустанно, днём и ночью, мельтеша пред глазами. Наши сражения перешли в ранг будничных обязательств, таких как уборка по дому и поход в магазин. После официальных баталий, я могу, запросто, столкнутся с ним дома. Он по обыкновению сидит на парапете, пожарной лестницы, с невозмутимым видом одинокого голубя на карнизе. Я всё чаще ловлю себя на мысли, что привыкаю, привыкаю к его обществу, к нему… Мне не кажется странным быть с ним рядом, я могу спокойно сидеть подле, ругаться на демона, а он будет смеяться в ответ. Почему он так изменился, в какой момент в нём возникла эта мягкость? Мне кажется, я могу смирится с его присутствием. Эти роли нам были навязаны, я не выбирала участь стражницы, как может и он – долю демона? В Шегоне что-то изменилось, я отчётливо ощущаю это, в словах, действиях. Порой, даже кажется, будто рядом Мэтт, но это, скорей всего, результат взаимодействия тех двоих между собой. Не думаю, что Нериса держит парня в плену, ровно как и Шегон, едва ли, является его тюремщиком. Я всё чаще думаю, что бес намеренно укрывает моего любимого от ведьмы, пряча где-то вдали от всего этого безумья. Если дела и вправду обстоят так, то я готова помочь ему избавится от ига карги, я обязательно спасу Мэтта. -Господи, ну ты и мудак… - сам себя упрекнул Олсон, прикрыв глаза ладонью. Помассировав веки, брюнет, вновь раскрыл книгу, возобновив чтение. Градус накала растёт, совсем скоро свершится то, о чём Мэтью сожалеет до сих пор. Разбитой, я чувствую себя разбитой. Кажется, сколько не пытайся, не собирай, склеивай, складывая воедино, собраться обратно не выйдет. Я чувствую себя разбитой, на сотни миллионов осколков, каждый из которых, запятнан, осквернён, его прикосновением. Я чувствую себя разбитой, сломленной морально и физически. Каждое движение отдаётся болью, ощущение, словно кожа вот-вот пойдёт трещинами, и подобно пустой вазе, я разобьюсь в дребезги, явив на обозрение зияющею пустоту. Перья, повсюду чёрные перья, на постели, в складках одеяла, на полу… Я чувствую себя разбитой, и похоже, ничто в целом мире не способно вернуть мне целую форму. Если задуматься, не слишком то далеко он ушёл от Шегона, вопреки всему содеянному, всем отвратительным злодеяниям, парень рассчитывал обрести любовь, полагая, что Вилл будет любить его не смотря ни на что. Экий фатальный эгоизм, разве не впору, не под стать алчному монстру, подобное мировоззренье? Предпоследняя глава, события сюжета достигли современной точки летоисчисления. Теперь, можно сказать, развитие действия идёт нога в ногу, с разницей в несколько дней. Я должна быть счастлива. Всё позади, враги повержены, близкие спасены, мир во всём мире, и все дела… Я должна быть счастлива, но я не испытываю радости. Неловко признаваться, но я по-прежнему боюсь, боюсь что человек напротив явит свою тёмную сторону. Всякий раз, как Мэтт трансформируется, превращаясь в это живое напоминание всех мучений, я испытываю страх. Меня бьёт дрожью, а внутри всё переворачивается, когда рука любимого нежно касается плеча, щеки… Когда он целует меня, оставляя золотой полумасок. Да и когда не превращается тоже, мне не верится, я просто не могу взять и поверить в реальность происходящего! Где-то на задворках сознания, постоянно мигает тревожная лампочка, мне постоянно хочется удостоверится, убедится, но как проверить, я не знаю. И за каждой чистою улыбкой мне мерещится заговор, и в каждой мимолётной нежности мне чудится умысел. Я думала, что буду скучать по Мэтту, когда он перевёлся, когда уехал в Англию…. Но я не скучала, напротив, вместо чувства тоски я ощутила лёгкость. Такую, до селе не сбыточную, свободу, будто наконец сбросила тяжкий груз. И чем реже мы виделись, и чем дальше был он, тем мне было спокойней. Возможно, я больше не способна любить его, думала, что смогу, но не справилась. Всё что с нами было, между, по отдельности, слишком болезненно и невыносимо. Пожалуй, пора расстаться, престать цепляться за призрачные отблески подростковой любви, и трезво взглянуть на вещи. Я больше не могу спасать тебя, Мэтт, надеюсь, ты встретишь ту, что сможет полюбить тебя, как я когда-то, самоотверженно, искренне, до боли. Я больше не могу себя выворачивать, да и не хочу, нельзя воскресить то, что умерло, жаль, что мы пришла к тому не вместе. Я больше тебя не люблю, и ты перестань, хватит нам мучится, мы достаточно истязали друг друга. -Господи, теперь я понимаю, - бормотал юноша, опустив книгу на лицо, плавно стянув на грудь, - теперь я всё понимаю…

******

Крепость Кондракара - сторона пересечения миров, обители мироздания, на котором зиждиться баланс всего сущего. Ощутив приближение чего-то несоизмеримо великого, Оракул призывал в обитель совета стражниц. Стоя на платформе в виде лотоса, витающего в пространстве озарённым светом, в котором переливались крупицы волшебства, старейшина поприветствовал гостей, перейдя к повестке дня: «Вы, наверняка, заметили необычное явление, кое потрясло все миры небывалым резонансом. Но вам нечего боятся, уверяю, вспышка Хаоса по сути безвредна.» Мужчина в нежно зелёной сутане пастельного оттенка вещал о каких-то запредельных материях высшего порядка, пятеро защитниц слушали молча, пытаясь вникнуть в суть речей Химериша. -Хаос есть основа всего, он был До, и будет После, иногда, раз в несколько миллиардов лет, его потоки прорываются сквозь барьеры, заполняя силой миры, земли. Порой, это приводит к рассвету, а порой, к закату цивилизации… -Погодите-ка, вы сказали, что всё окей, а теперь говорите о закате человечества, разве можно считать это нормальным? - возмутилась Ирма, поставив руки в бока, шатенка явно негодовала по поводу беспечности высокопарных речей Оракула, не подбирая слов, дабы выплеснуть, выказать недовольство. -Хаос не привносит сумбур сам по себе, он лишь безликая сила, мощь, в чистом своём проявлении, а вот то, с какой целью и намерениями ею пользуются одарённые, уже другой вопрос. – слова главы совета не убедили заклинательницу воды, она пожелала призвать мистера всезнайку к ответу, в типичном стиле мисс Леер – А по точнее, чего конкретно, нам ждать после этой катавасии!? Что ж, что в сущности есть Хаос, первозданная сила, источник магии, способный наделить любого, кто б не соприкоснулся с энергией, невероятной силой. Одарёнными, зовут тех, кого благословенное дыхание Хаоса наделило своей милостью. Обретя небывалую мощь, немногие избранные обретают способности, выходящие из ряда вон, в анналах истории их часто величают миссиями, или богами. Однако, в большинстве случаев, сила покидает одарённых, не способная прижиться в примитивных существах. Только у тех, в ком изначально пылает пламя Хаоса, есть возможность обрести и усилить собственную магию. -Другими словами, - вмешалась Тарани, - вы хотите сказать, что на Землю, и прочие миры сие никак не повлияет? -Ни коим образом, пару-тройку дней может быть шумно, но потом побочный эффект вспышки сойдёт на нет. Звучит успокаивающе, однако, напутственные слова, брошенные стражницам, прежде чем те покинули воздушный бастион, немного озадачивали: «Разве что, некоторые желания могут быть слегка обескураживающими, а в остальном, нечего опасаться.» И как прикажите это понимать? Говорите, Хаос безвреден, просто как сила, претворяющая сокровенные желания в жизнь? Ну, мало ли у кого какие желания?! -Вот представьте, – витая над городом, молвила Хай Лин, крылья стражницы мельтешили со скоростью крыльев колибри, - кому-то вздумается обзавестись ручной Годзиллой и… Будто бы отвечая на вопрос владычицы стихии воздух, рёв, настолько грозный, насколько и сокрушительный, пронёсся по округе, разрывая небеса жутким скрежетом. Звук похож на тот, коим обычно наделяют драконов, или динозавров в кинофильмах. Видимо, вселенная решила подкинуть увесистую шутку: из-за стеклянного ребра небоскрёба, выплывая громадой чешуи и клыков, показалась гигантская морда ящера. Огромная рептилия выглядела подобно помеси тираннозавра и игуаны, передвигаясь на задних лапах, размашистыми махами хвоста сминая стеклянные покровы зданий, осыпая улицы дождём из кусков бетона и железа. Четверо стражниц гневно воззрились на болтливую китаянку, в ответ на что чародейка неловко развела руками: «Чего? Это не моё желание!» Да, уж, но кто-то таки, всё же, пожелал подобное! И что прикажете теперь делать!? А делать то больше и нечего, кроме как наступать, атаковать чудище, пока оно не вытоптало к чертям весь Хитерфиль! Пятёрка чародеек ринулась на рептилию переростка, но стоило приблизится, как чудище тут же исчезло, обратившись в бесформенную, воздушную дымку. Но на этом сюрпризы не окончились; небо озарило сотнями радуг, пёстрые ленты, будто в сказке, протянулись по бескрайнему небу, устремляясь разноцветными полосами к земле. Интересно, в конце сего моста неба будет леприкон с горшочком золота? Спустившись пониже, девушки обнаружили, что улицы города пребывают в полном беспорядке: по шоссе бегают кентавры и единороги, из-под земли, буквально выпрыгивая, разрывая асфальт, всходят причудливые, совершенно невообразимые, растения и цветы. По прозрачным водам небес плывут летучие рыбы, а в самом воздухе, сверкая и переливаясь, паря подобно мелкому глитчу, несутся крупицы Хаоса, настолько плотного, что его можно потрогать. Искры оседают повсюду, волшебным налётом, падая на дома, прохожих, деревья, землю. Смешиваясь с самой реальностью измерения, просачиваясь, укореняясь намертво с Землёй. Все попытки вмешаться, исправить, или просто наладить контакт с порождениями желаний, заканчивались крахом, существа, или предметы, обращались в туман, растворялись, будто и не было. Последнюю неделю стражницы только и делали что носились по городу, перемещаясь по странам, телепортируясь на разные континенты, перемещаясь меж мирами, наводя порядок. Хорошо, что после сего апокалипсиса грандиозис никто и не вспомнит об магическом беспределе, следы вмешательства Хаоса, изгладятся как из памяти, так и из самих миров, исчезнув так же внезапно, как и возникли. По завершению «эффекта вспышки», все коммуникации вернулись к привычному режиму, заработав с прежней точностью. Авиалинии наладили связь, так что аэропорты возобновили отложенные рейсы. Это было хорошей новостью, так как ребята и так слишком сильно задержались. Из администрации позвонили, сообщив что через пару дней Олсон и Эшкрофт могут отлететь в Лондон, как и намеревались. Хорошие новости, а то Рид Блекстон уже там сума сходит, пропали его дарования, и некому больше играть заунывную музыку (которая хорошо продаётся). Мэтт уже давно с паковал чемоданы, ожидая, когда сможет вернутся в университет, но, всё это будет завтра, а сейчас самое время для завтрака. Спустившись вниз по лестнице, задержавшись в дверном проходе, ведущем на кухню, юноша молвил: «Аппетитно пахнет.» Миссис Олсон обернулась, улыбка женщины мгновенно завяла, глаза расширились от ужаса, а руки упустили полную блинов тарель. Посуда с грохотом разбилась, ещё дымящиеся свежестью блины прилипли к полу. Брюнетка в страхе шатнулась назад, ударившись поясницей о мраморный фартук. -Ма, ты чего? – недоумевающе вопросил Мэтт шагнув на встречу к женщине. Маргарет хватилась за нож, лежащий неподалёку, сжав обеими руками рукоять, направила остриё на сына. Да что с ней такое?! Почему ведёт себя с ним будто с незнакомцем? Мэтью потянулся к матери, узрев пред собой блестящую златом латную перчатку. Что? Какого хрена!? Что за когтистая лапа метала?!? Вторая была закована в ту же оболочку золотистого блеска, обе руки были облачены в метал. Нервно сглотнув, парень повернулся к шкафам, в чьих глянцевых дверцах, красовалось отражение Шегона. Нет, почему он превратился, когда!? Стоп, почему не заметил то? К чёрту, нет времени теряться в догадках, лучше поскорее убраться отсюда! Прошмыгнув мимо вопящей в ужасе мамы, успевшей пырнуть демона (в целях самозащиты) под ребро, вспрыгнул на подоконник, свалив на пол горшки с цветами, печально звенькнувшими, разбиваясь на осколки, просыпав содержимое будто внутренности, бес выбил окно, выпорхнув наружу. Куда идти, куда податься, что ему вообще теперь делать? Мэтт не знал, единственным что приходило на ум, местом, где он наверняка обретёт поддержку и понимание, был китайский ресторанчик, в проулке которого он приземлился, набредя на «Серебряный Дракон» неосознанно, будто ведомый светом маяка корабль. Стукнувшись спиной о кирпичную стену, нащупав в правом боку рукоять, хватился, рывком вытащив нож из-под ребра. Кровь хлынула будто вино из бочонка, плюхнув алым залпом, заляпав штанину, и внутреннюю часть плаща. Проведя пальцами по ране, размазав багрянец по коже, обнаружил, что от пореза уж не осталось и следа, он полностью стянулся, зарос. Ян Лин как раз вышла с чёрного хода, дабы выбросить мусор, забросив мешок, потянулась за другим, взвопив от неожиданности, когда из темноты арки между домами на неё двинулся Шегон. Пожилая китаянка споткнулась, усевшись прямиком на пакет мусора, будто на кресло-пуф. -Мэтью, мальчик мой, нельзя ж так бабушек пугать, я уже не молода, знаешь ли. Оправившись, Ян Лин встала на ноги, глядя на приближающегося демона. -Ну, хватит побаловался, - снисходительно увещевала бывшая стражница, - пошутил и хватит, того гляди увидит кто. -Я не могу, - обречённо посетовал чернокрылый, - она не снимается! – взвившись отчаянным возгласом к карнизам крыш, скрипнул голос брюнета. Шегон надавил когтями, оставляя протяжные следы на скулах, металлический скрежет перчаток о маску неприятно ранил слух, но стоило закончить, как поверхность злотого лика вернулась в норму. -Так, а ну давай внутрь, и быстро! – скомандовала старушка, решительно толкнув дверь. Оказавшись в подсобке, бывшая стражница не теряя времени, сразу же переместилась на Кандракар. После вспышки Хаоса её магический запас сил восстановился, так что сил вполне хватит на телепортацию себя и еще одного пассажира. При виде нагрянувших, с внеплановым визитом, гостей, Химериш сильно удивился, однако, виду не подал. Сохраняя степенное спокойствие, Оракул осведомился о причине прибытия старой подруги и юного беса. А дела обстояли следующим образом, по каким-то неясным причинам, Мэтт не мог детрансформироватся, он не помнил, как превратился, и терялся в догадках, по поводу причин. Всему виной побочные эффекты Хаоса, ведь в отличии от обычных людей, юноша относится к магическим существам. Возможно произошедший конфуз как-то связан с душевными переживаниями и тревогами? Если задуматься, и разобраться, Олсону наверняка удастся совладать с превращением. А покуда юноша будет занят самокопанием, Оракул поможет ему вернуть прежний вид. Сотворив нехитрое заклинание, глава совета перекрыл эффект вспышки, возвратив парню человеческий вид. По возвращению, оказавшись в той же подсобке «Серебрённого Дракона», Ян Лин устало потянулась, повернувшись к молодому спутнику. Спина старушки ворчливо треснула, и та застыла в позе согнувшейся берёзки. -Вот те раз! – то ли удивлённо, то ли досадливо, молвила бывшая стражница – А заклятье то и не сработало… Мэтт повернул голову к стене, где стояло большое зеркало в полный рост, из припорошённой пылью, полу занавешенной тканью, серебристой глади, на него смотрел Шегон. Ничего не изменилось, в крепости Кондракара он ещё сохранял людской облик, а вот на Земле магия развеялась. Видимо, эффект длится только до тех пор, пока объект находится в непосредственной близости к источнику магии. Что ж, у Ян Лин есть кое какие соображения на этот счёт, оставив демона придаваться унынию в одиночестве, пожилая китаянка поднялась по лестнице, скрывшись за дверью. И что теперь делать? Как ему быть?! Не может же он в таком виде разгуливать по Лондону? Дверь скрипнула, и по ступенькам засеменили торопливые шаги: -Я спешила как могла, - запыхаясь вещал девичий голосок, - говорите неотложные дела?! Госпожа Ян Лин, вы меня слышите!? Спустившись в подсобку, Виллоу наткнулась на Шегона, разительно изменившись в лице. Девушка выглядела удивлённой, видимо, не его она рассчитывала увидеть. В след за рыжеволосой, ворча что-то о постоянной спешке молодёжи, показалась и сама хозяйка ресторана. -Ну, вот собственно и сами «проблемы», - принялась пояснять старушка, - ты ведь можешь ему помочь, для вас это не должно быть обременительно. Подразумевалось, что Вандом с помощью силы Квинтэссенции вернёт парню прежний вид, а дабы он не стращал людей внезапными превращениями, побудет какое-то время рядом. Вилл села на деревянный ящик, потянув край шарфа, что соскользнул на колени. -Хм, что ж, я попробую, а если не выйдет… - молвила повелительница электричества, сомневаясь в успехе, в ответ на что госпожа рестораторка ответила: "А ты будь по уверенней." Что ж, хватит слов, время действовать! Вытянув руки, подзывая к себе демона, Вандом попыталась изобразить доброжелательную улыбку, хоть в виду некоторых причин сие было сложно, вышло как-то натянуто, неловко. Мэтту и самому было неудобно, не хотелось обременять её, становится обузой, с которой придётся носится, неизвестно сколько продлится эффект вспышки Хаоса, не может же она вечно быть подле него? Шегон подступил поближе, вложив руки в раскрасневшиеся от мороза ладони чародейки. Подмёрзшая кожа не ощутила холода метала, будучи и так изрядно покусанной морозом. Вилл провела большими пальцами по ребристой поверхности золотых перчаток, произнеся то самое заклинание. Сработало, не зря тренировалась; голубоватые отсветы лазурных молний осветили сполохами мрачное помещение, свершив обратную трансформацию. Теперь дело за малым, остаётся только собрать чемоданы, для внепланового отпуска в Англии. Не то что бы сорваться, вот так, не с того не с сего, на другой край земли, было делом совершено безболезненным, нет. Как писатель, работающий над популярной серией, Виллоу имела какие никакие обязательства пред редакцией, однако, обстоятельства сами по себе из ряда вон, так что, тратится на формальности и условности времени нет. Вандом просто поставила Энтони пред фактом, когда уже была на месте, всё что нужно для работы – рабочий ноутбук, отправлять черновики можно и по почте. -Да, Энтони, я понимаю, - расхаживая по комнате с мобильным телефоном говорила кареглазая, - да-да, это совершенно внезапно и неожиданно, ну, как-нибудь умасли директора, скажи, что это для нового романа. Да, вдохновения ради, умничка, люблю тебя, пока! Фух, с этим кое-как разобрались, дело за малым! Подтащив чемоданы на средину помещения, зыркнув на гостя, Вилл сдула наэлектризованную прядь чёлки, пригладив асимметричное каре. -Ладно, пора. – совершенно буднично брякнула девушка, протянув руку брюнету. Мэтт нехотя, всё ещё пребывая под гнётом вины, сжал ладонь чародейки, опустив взгляд в пол. -Ты уверена? -Я не впервой телепортируюсь, не парься. -Я не об этом… -Об остальном - потом подумаем, считай, что у нас праздничные каникулы старых друзей. Да уж, ну ладно, попробуем найти в сложившейся ситуации хоть какие-то плюсы, хотя бы не придётся трястись в самолёте. Найджел уже в аэропорту, часов через семь-восемь будет на месте. В комнате Вандом вспыхнул яркий свет, обе фигуры растворились во вспышке изумрудной рефракции, исчезнув в мареве мелких искр.

******

Аэропорт Лондона, зал ожидания, на табло яркими дедовыми точками мигают названия рейсов. Мэтт ждал прибытия друга, столько всего рассказать надо, столько всего случилось, за миг краткой разлуки, но… Но похоже у вселенского разума какой-то особый, извращённый, план, на его скромную персону. За панорамными окнами, выходящими на взлётно-посадочную полосу, творился форменный кошмар: неведомые толпы разношёрстных тварей устроили адский парад. Шествие монстров напоминало фантасмагорический спектакль, в котором каждый актёр был до ужаса убедителен в своей чудовищности. Ну вот, только Олсон вернул себе привычный облик, как опять придётся распрощаться с человеческим образом, снова, вынуждено, натягивая амплуа демона. К счастью, в скрытных превращениях, в дали от сторонних глаз, парень настоящий дока. А посему, ему не составило труда перевоплотится, шмыгнув прочь, покинув аэропорт. Да уж, картина с высоты птичьего полёта что надо: твари кругом рыскают, будто ищут чего, вопрос только в том, что, и как, чёрт возьми, теперь приземлится самолёту!? Врезаясь в толпу бесов, разрезая живые волны едким лучом зелени, Шегон развернулся, описав над процессией полу круг, выстрелив лучом смерти ещё пару раз. Сполох пламени. С небес, будто повторяя библейские мотивы, обрушиваясь неотвратимой карой, пал огненный столб. Вертикальный вихрь, жаркий и потрескивающий, сжигая в себе угольки остовов чудовищ, расщеплялся на множество огненных щупалец, раскинувшись меж рядов монстров. Чернокрылый осмотрелся по сторонам, в поисках умелого заклинателя пламени. Неужто Тарани, но откуда ей тут взяться? Однако, не успел он отыскать одного союзника, как умелая атака второго окончательно развеяла все сомнения: ледяные копья обрушились дождём на головы мечущихся в поисках укрытия демонов, ударяясь об асфальт, лёд расцветал причудливыми, размашистыми, лилиями, в чьих лепестках намертво вмерзало всё, до чего дотягивался лёд. -Да что б я здох! – воодушевившись выпалил златоликий бес, заметив невдалеке парочку знакомых фигур. Огненная демоница и хладный бес, не может быть, не верится, и всё же, это они, во плоти, вполне себе живи и, похоже, в полном здравии! -Эмбер! Тридарт! – ринувшись на встречу старым товарищам прокричал Шегон – Как, каким образом!? Придаваться приятной ностальгии было некогда, хоть отвлечься на праздную беседу ой как хотелось. Впрочем, сей троице вскоре представится такая возможность. Ведь не один Олсон заметил не ладное, оставленная в кампусе, Виллоу так же ощутила тёмную энергию, наполнившую эфир. Девушка тут же поспешила к источнику скверной магии, использовав самый мощный приём, стражница окончательно расправилась со всеми бедами. Заклинание квинтэссенции по сути схоже с силой хаоса, оно так же способно создавать что-то из ничего, и так же обращать материю в ничто. Хранительница сердца обратила в туман всякое чудище, разрядами молний отправив каждого в небытие. Паутина лазурных сполохов заполнила взлётно-посадочную полосу, разбив ледяные цветы, превращая оные в пушистые хлопья снега. Она, подобно сказочной нимфе, по мановению руки которой тьма отступает, прошлась по разметной полосе, мгновенно расправившись со всей нечистью. Снежинки кружились над огненной головой девушки, смешиваясь с танцующим вихрем искр, в которые обращались демоны, разорванные изнутри магией чародейки. Завораживающие по своей красоте зрелище, и чертовски пугающие по своей сути. Троица демонов спустилась с небес, встав неподалёку от Вилл. Стражница озадачено окинула взглядом пришельцев, изумлённо моргая. Карие глаза бегали между Тридартом и Эмбер, не находя ответа, обращались к Шегону, но едва ли тот мог дать ответ. -Как же это? – одновременно радостно и взволновано пробормотала Вандом – Вы вправду настоящие? Пламенная демонесса, и ледяной демон переглянулись между собой, лукаво улыбнувшись друг другу. -Прежде всего, - начала Эмбер выступив вперёд, - хотелось бы поблагодарить. Вилл недоумевающе выпучилась, подобно лягушке, которая вместо комара проглотила осу. Видя замешательство стражницы, Тридарт решил внести ясности: «Для начала, за это.» - молвил бес, стиснув в руке ладонь возлюбленной. Лёд не зашипел и не принялся плавится, не произошло ровным счётом ничего! Хотя, нет, кое что случилось, сплетённые руки демонов не были покрыты элементами стихий, они резко выделялись бледностью естественных оттенков кожи, в то время как остальная часть их тел оставалась раскалённой и замороженной. Виллоу зажала рот обеими ладонями, пребывая в таком неописуемом восторге, что едва сдерживалась что б не завопить. -Я не знаю где мы были, - говорила огненная бестия, - но это не столь важно, я отчётливо помню ощущение присутствия Тридарта. У меня не было рук чтоб до него дотянутся, или дотронутся, но я определённо чувствовал его. -Мы были как чистое сознание, свободные от всего, и в то же время, заключены злой волей колдуньи. – подхватил блестящий лазурью бес, продолжая повествование – Единственное что нас удерживало от полного краха это мы сами и голос, чистый, пронзающий тьму, голос, исполненный благородством. Сбылось, на самом деле сбылось, исполнилось её желание! Так вот, значит, какова на самом деле мощь Хаоса! Вилл и помыслить не могла, что её сожаления воплотятся в реальной форме, восстав образами из прошлого, но уже совсем в другом свете. Вот значит, как, выходит, этого она желала? Вандом совершенно точно самый чистосердечный человек на Земле; не смотря на то, сколько всего случилось, сколько всего гадкого и мерзкого объединяло всю троицу бывших Рыцарей Погибели со старжницей, рыжик искренне желала им счастья, уповая на то, что где бы те ни были, куда б не занесла пару влюблённых демонов судьба, они будут счастливы. А что же он сам? Чего хотел Мэтт? Едва ли его помыслы были столь чисты и непорочны, похоже, дряхлая ведьма точно уловила гнилость его души, расковыряв самую трухлявую часть натуры, явив свету самое отвратительное существо – Шегона. Да уж, обличье демона ему подходит куда как лучше, ведь единственным желанием парня (кое к счастью не сбылось) оставаться любимцем электрической стражницы… Вот и сейчас, репетируя с парнями предстоящие к записи песни, брюнет думал о том, как там сейчас Вилл? Чем занята, пока не нужно, в очередной раз, превращать демона в человека? Пишет, или может смотрит сериалы в онлайн? Да и вообще, что обо всём этом думает, ситуации в целом, этом вынужденном сожительстве? Главные двери приоткрылись, рыжеволосая девушка вошла в репетиционный зал, усевшись невдалеке от сцены. Пришла, почему? Это первый раз, за всё время, когда Вандом удостоила парней визитом. Неужто стало любопытно? «Что ж, если хочешь послушать, то я спою, эта песня, как раз в тему…» - подумалось Мэтту, во время подкручивания колков, при настройке гитары.

"Люди любят ложь,

Люди любят врать друг другу.

Люди любят боль, люди любят бить посуду.

Люди любят спать со всеми подряд, Утром: "Извини я был пьян, я не виноват!"

Виллоу нечем было заняться, новые идеи никак не складывались в удобоваримый текст, да вдохновения печатать не было. Она давно не слышала его песен, перестав интересоваться творчеством Олсона ещё с выпускного. Но может сегодня, на этот раз, ей посчастливится застать музу, и она нашепчет пару идей под музыку лирического беса? Свершилось, муза откликнулась, однако не шептала, а громко, будто понося, высказывала, тыкала носом во все те события, кои случились в Лондоне. Пред глазами Вандом словно проносились флешбеки минувших дней, но в немного ином окрасе, окрасе видения исполнителя песни: Снова неизвестно откуда берущиеся монстры, такое чувство, словно кто-то их призывает. Будто бы некто, вспоминающий о стражнице не злым, тихим словом, постоянно желает «добра», и это добро воплощается в форме массивного, клыкастого чудища, с длиннющими когтями. С появлением Тридарта и Эмбер справляться с такими казусами стало куда как проще, однако, она уж слишком расслабилась. Именно поэтому лежала вверх тормашками в стене лифтового выхода на крышу. Но это ещё что, выбравшись из вмятины, и хорошенько обтрусившись, Виллоу взглянула на своего напарника по раздолбайству – Шегон Мэттович выглядел ничем не лучше. Демон постоянно подставлялся под удар, всячески, по поводу и без, защищая стражницу, выступая в роли живого щита. Ей такая опека совершенно ни к чему, девушка сама способна постоять за себя, но вот смотреть как он надрывается совершенно не выносимо. Затормозив рвущегося в бой беса, схватив того за хвост, чародейка резко дёрнула, потянув обратно. -Ты решил насмерть убиться, или как!? – возмутилась рыжик, гневно сверкнув глазами. -А? – непонимающе отозвался тот, после небольшой заминки добавив – Ты об этом? – предположил чернокрылый, отодвинув бортик кобальтового плаща, оголяя рану. Протяжные следы когтей уже затягивались, оставляя по себе кровавые разводы, подтёкшего багрянца. -Не страшно, на мне всё как на собаке! – похвалился брюнет, гордо приосанившись. Вилл гневно шикнула, вскипев до температуры разрыва чердака. Нет, вы только посмотрите на этого героя: весь ободранный, побитый, кровь со всех щелей хлыщет, но строит тут из себя! Даже из-под маски сочится алая плазма, из прорезей для глаз, стекая багровыми слезами, собираясь на подбородке, соединяясь с полноводной рекой красноты, стекающей из-под золотого угла подбородка. Зрелище ещё то, не удивительно, что рыжеволосая не выдержала, отвесив бесу оплеуху. Впрочем, сие мало повредило последнему, а вот сама стражница, пропищав что-то невразумительное, натужно завопила в себя, с закрытым ртом. Да уж, лупить по металлической маске было не лучшей идеей, ладонь распухла и покраснела, будто по ней кувалдой треснули, впредь, Вандом больше не будет столь безрассудной. -Эй, голубки, может отвлечётесь немного и поможете! – буркнул ледяной ангел, ведя обстрел чудища снежными иглами. Мэтт тут же откликнулся, отправившись на помощь товарищам, ничего не попишешь, нужно поспешить, а не то его опять в решето превратят.

"Сколько уже было, сколько будет впереди.

Моему сердцу тупо не хватает сил.

Мы снова вместе, хочу тебя поцеловать.

Это ошибка. Не смей. Ну вот опять."

Интересно, почему всякий раз, когда монстр терпит поражение, то вместо бездыханного тела на земле, в воздухе оказывается сизая дымка? По идее, последствия вспышки должны были уже окончится, но чудища никуда не исчезают. Оракул заверяет, что в этом нет ничего зловещего, вскоре всё образумится, просто ещё остались те, чья магия превосходит простых смертных. Вилл хочется верить, когда-нибудь всё проходит, остаётся надеется, что Мэтт тоже вскоре придёт в норму. -У тебя опять крылья пропали. – подметила рыжеволосая, прогнувшись корпусом в бок. -А, - протянул демон, повернувшись спиной, Шегон заговорщицки добавил, - зацени, новый скил! В области лопаток, на спинке плаща, имелась пара плоских ромбов золотого цвета. Из них, двумя острыми зубцами, появились спицы, вытягиваясь, быстро расправляясь, обрастая перьями, будто дерево раскидывающее лиственные ветви, возникла пара крыльев, торжественно расправившись, блистая золотым опереньем. Спустя пару секунд, будто бы окисляясь, крыла поблекли, почернев, приобрели иссиня-чёрный оттенок воронового пера. Сложив за спиной пернатую конструкцию, бес повернулся к собеседнице. -Теперь могу активировать их по желанию, и так же убирать. Стражница улыбнулась, было в поступке брюнета что-то по-детски милое, от чего невольно проникаешься умилением. Подступив поближе, коснулась блестящей щеки, оставив мутный след пальцев, в виде вертикальных полос, на скуле золота. -А маска? -Снимается только когда ты рядом. Подытожил Мэтт, перехватив запястье девушки, прижимая ладонь к обнажённой щеке. Возникла некая неловкость, девушка отвела взгляд, не выдержав натиска синих очей. Внутри что-то ёкнуло, но к какой именно эмоции отнесть сей всплеск, пока что сложно сказать, она не знает. Медленно, но уверено отняв руку, выскальзывая из цепких пальцев ШегоноМэтта, рыжик делает шаг в сторону, увеличивая расстояние. -Вилл… - не понимающе говорит чернокрылый, тут же натыкаясь на стену, из воздетой ладони, его остановили, на расстоянии вытянутой руки. -Не стоит. – надломлено отзывается Вандом, продолжая смотреть куда-то в пустоту. -Но я ещё ничего не сказал! – возражает демон, не понимая, в чём провинился. -Вот и хорошо.

"И Этот дождь, он накрывает меня,

По Телу дрожь, мы снова рубим якоря,

Я так устал, так долго тебя искал,

И как нашёл, то сразу тебя потерял!"

Крики, дикие возгласы животного характера, сумбурные завывания странной, какой-то необыкновенной, тональности, будто безумие и неистовость воплотили в звук, и эта мелодия заполняет сквер, вознося симфонию хаоса к небесам. Уши закладывает от рёва чудовищ, они храпят, взрывая мощными лапами морозную землю. Снег взлетает в высь, вместе с брызгами крови. Звонкий смех, задорный и радостный, проносится над толпой, смех огненной демоницы, кружащей коршуном над полем битвы. Ледяные статуи, с навечно остановленными в них жизнями, разбиваются в дребезги, разлетаясь хрустальными обломками, с алой окантовкой. С присоединившимся Гором (Хаглзом) команда демонических рыцарей стала полной, и теперь, если не знать о предпосылках, приведших к данной ситуации, можно подумать, что пред тобой разверзся Ад. Вервольф властвовал на земле, по-звериному бросаясь на врагов, разрывая плоть клыками и когтями, в то время как остальная троица властвовала в небе. Падающий с высоты огонь, пламенным дождём обрушивался на чудовищ, запах жжённого мяса и душераздирающие вопли. В пылу битвы, среди облаков сизого дыма, и разбивающихся осколков, летящего во все стороны льда, промелькнула пара зелёных очей, очертивших протяжную линию изумрудов, будто неоновой всполох. Вилл сдавила локоть, не сразу собравшись, впав в некое состояние ступора, при виде всего сего ужаса. Кошмарно, монстры конечно не настоящие, но всё же, есть же куда более милосердный способ избавления? Не обязательно же так усердствовать в зверстве? Старжница прикрывает глаза, делая глубокий вдох, морозный воздух проникает в лёгкие, оседая острыми иголками. -Квинтэссенция! Голубые вспышки, лазурные сполохи молний, разрывающих темноту зимнего сквера, наполняя пространство лазоревым свечением. Заклинание расщепило чудовищ, обратив их в исходные частицы хаоса. Переливающиеся дымка магических искр витала в воздухе, плотным туманом огибая фигуры четвёрки демонов, монстров, которых не исправишь никакой магией. Зимние каникулы чародейки затянулись, и с каждый днём становилось всё тяжелее. Нет, спать на раскладном диване не так уж и неудобно, (хоть на первых порах Мэтт и предлагал гостье свою спальню, та на отрез отказалась, не желая стеснять жильцов), он большой и мягкий. Да и работать на удалёнке не так уж сложно, всегда можно связаться по видеосвязи, или списаться в мессенджере. Проблема в другом, Олсон пребывал в постоянном напряжении, не то чтобы ей самой нравилось, но, коли уж условились оставаться рядом, пока не пройдёт кризис, то чего уж жаловаться? Да сложно, быть так близко к человеку, и не иметь возможности дотронутся, обнять… Она понимает, его чувства ещё не остыли, не развелись до конца, но продолжает соблюдать дистанцию, потому, что это правильно, так будет лучше, лучше для них обоих. Соскучившись по девчатам, Виллоу организовала скайп конференцию, созвонившись с чародейками: -Алё-алё, Ирма на связи! – улыбчивая моська шатенки возникла на верхнем сегменте экрана ноутбука, с боку от Аква мисс, присоседилась Корнелия, важно помахав рукой. -Ох, ну что там, как там, кто!? – затараторила Хай Лин, из левого нижнего окошка, а Тарани с нижнего правого – Давно не виделись. Банальные девичье разговоры, перебирание сплетен, ностальгия о прошлом, и все последние новости, из жизни чародеек. Стало немного светлее, будто с перезвоном озорных голосов, в комнату ворвалось тепло согревающей дружбы, чей негасимый огонь выдержал гнёт невзгод, испытание расстояниями и годами. И всё бы, казалось, ничего, вполне приемлемая атмосфера, живое общение, но, но что-то всё же, было не так. То Корни с чего-то обернётся, опасливо глянув через плечо, то Хай Лин заёрзает, будто преступник на допросе, да и у Ирмы что-то слишком шумно, накой так музыку открутила? А всё почему? Да просто есть-кое какие обстоятельства, как вы уже, наверное, догадались, без влияния Хаоса тут не обошлось. -Это что, Нериса!? – придвинувшись к экрану вопросила Вилл, углядев позади блондинки промелькнувшую фигуру. -Нет! – запротестовала Хейл – Тебе показалось! Да как же, показалось, вон же она! Пошла в обратную сторону, неся, стоп, неся поднос с индейкой? Что!? У рыженькой глаза на лоб полезли, бывшая грымза, мадам-неприятность и глобальный геморой, расхаживала в домашнем платье, (в своей молоденькой форме роковой красотки), под фартук в горошек, снуя туда, сюда с тарелками, полными всяких яств. -Какого хрена!? – вопросила кареглазая, призывая подругу к ответу. Однако, объяснений не последовало, так как сразу же после исчезновения Нерисы, за спиной блондинки возник Калеб, опустив руку на плечо девушки, юноша чмокнул её в щеку, со словами: «Пойдём, мама уже ждёт.» Корнелия, мило улыбнулась шатену, пообещав скоро прийти. Так, стоп, что за херня?! Нет, ЧТО ЗА ХЕРНЯ, я вас спрашиваю!?!? Никаких объяснений, просто отключилась и всё! Это, блин, вообще, что было то? -Да уж, у некоторых проблемы с самоопределением. – начала Леер, подразумевая недавний эпизод – Вроде бы с Питером мутила, а теперь с бывшим сошлась, да ещё и семейный ужин…Странно это всё… -Можешь сбавить громкость, - отвечая заклинательнице воды, молвила Вилл, - а то напрягает сильно. -Не выйдет, я ж на концерте. – без задних мыслей брякнула Ирма, подняв смартфон над головой, дабы предоставить собеседнице, да и остальным, хороший обзор. Взору трёх пар глаз предстала сцена, концертный зал столицы, огромный и вычурный, он пребывал в полумраке, освещённый неоновыми огнями приглушённых тонов. На эстраде высыпала группа с, до воли, знакомыми по звучанию песнями, но не в том суть. Главное, что солист бенда был уж очень похож на одного знакомого блондина. Нет, не просто похож, так и есть! Дальнейших диалог происходит сугубо между Вилл и Ирмой, и каких-либо дополнительных пояснений не требует: -Эмна, это Джоэль? -Ага. -На сцене, поёт? -Ага. -Он же на юрфаке учится, сама говорила, времени ни на что не хватает, потому и бросил РЕГ-55, а теперь что? -Нууууууууу, знаешь… Ой, давай я потом позвоню! Конец связи. Да етить калатить, что тут, бляха, со всеми происходит, какого лешего, они сума что ли все посходилили?! Одни только Лин да Кук в здравом уме, а нет, с воздушной мисс тоже что-то не в ладах... По началу не заметила, из-за инцидента с Корнелией, да и потом отвлеклась на Леер, и с чего это китаянка так торжественно вырядилась. Вся в белом, салонная причёска, цветы в волосах… Стоп, это что, лиф от свадебного платья? Кружева, перламутровый бисер, вышивка, м-да, и что у нас тут происходит? Кажется, Виллоу уже ничем не удивишь, и когда на заднем плане, в дверях, возник Эрик, в классическом смокинге, Вандом нисколько не поразилась происходящему. -А у тебя что? – обращаясь к единственной оставшейся на связи Тарани, сказала рыжик. -М-м-м, - протянула афроамериканка, почесав в затылке, - я настолько скучная, что мне нечем похвастать. Разве что стопроцентным зрением, я сейчас не в линзах сижу. Воцарилась тишина, молчание, в ходе немого созерцания друг друга которого, девушки зычно рассмеялись, одновременно покатившись со смеху. Да уж, Тарани в своём репертуаре, даже вопреки повсеместно творящемуся безумию, вызванного вспышкой Хаоса, заклинательница огня продолжает сохранять здравое расположение духа. -Привет Вилл, - поздоровался Найджел, проходя мимо, заметив на экране ноутбука знакомое лицо, задержался, - О, Таранка, привет. - после чего покинул гостиную, отправившись по своим делам. Услышав вопрос соседки: «А где Мэтт?» - доносящийся до кухни, сразу же ответил - «Он улетел, но обещал вернутся.» Ясно, снова придётся квинтэссенцыть его, почему нельзя просто сидеть дома? ... А ну да, из-за неё, но не обязательно же превращаться то? А, хотя, ему сейчас в компании Рыцарей куда как проще… Ещё и эти чудища отовсюду лезут! Вот бы узнать, кто за этим стоит, нет, она решительно желает видеть сего мерзавца, учинившего бедлам! -Наконец-то! – прогремело в пространстве помещения, будто бы отовсюду, словно окутавшее эхо – Я так долго ждала сего момента! Под кофтой засверкал амулет, сердце Кондракара выпорхнуло из горловины, взлетев к потолку. Волшебный камень ярко светился, пульсируя как сумасшедший, заливая невообразимыми палитрами гостевую. Световые дуги рябили, словно круги на воде, с каждым биением сердца становясь всё ярче и ослепительней. Серебряный зал – безграничное пространство, являющиеся воронкой между башней крепости Кондракара, и неограниченными широтами магии, кои залегли в подпространстве, на разломе между измерений. Вход в Святилище окантован округлой аркой, в замкнутой раме которой постоянно движется волшебство, в бесконечном, зацикленном, вихре, блеска и пламени. Источник силы, вселенская магия мироздания, протекающая по всему дворцу и за его пределами. Частица Абсолюта бытия, незримо присутствующая повсеместно. Вилл ещё не разу не была в этой части крепости, даже и не подозревала о её существовании. Но что более удивительно, так это то, как чёрт возьми, она здесь оказалась, и кто это обесцвеченная мадам, похожая на башни из детских страшилок!? Странно, но рыжеволосая не испытывает ни страха, ни неприязни, напротив, некое странно чувство спокойствия разлилось внутри. Вопреки сложившейся ситуации, в которой уместней было возмутится, или впасть в истерику, Вандом сохраняла спокойствие, нисколько не обозлившись. -Идём со мной, Дочерь Хаоса, и я покажу тебе все прегрешения совета. – молвила незнакомка, протягивая белоснежную руку девушке. Виллоу вложила ладонь, бесстрашно последовав за белой леди. Она была абсолютно белой: кожа, длинные блестящие волосы, ресницы. Даже одежды девушки были белыми, будто сотканы из крохотных снежинок. Она ступала легко и бесшумно, будто невесомое привидение, плывущие над дворцовыми плитами. -Я была первой, - молвила та, ведя за собой чародейку, - единственная стражница, обладающая всеми стихиями. Таких не было ни до, ни после, я была единственной в своём роде. На стенах, тянущихся по обе стороны коридора, украшенных искусными барельефами, мелькали сцены из прошлого, как самого Кондракара, так и всех существующих миров. Выступающие над плоскостью узоры стали оживать, воплощая в немых рисунках сцены, кои описывала девушка: -Это было давно, ныне никого уж не осталось, из прошлого совета, однако, нынешний состав продолжает чтить диктаторские устои, соблюдать политику угроз и гнёта. Ксенона, первая стражница, рассказывала о себе, своей жизни, и событиях, связанных с тем. Барельефы двигались, в такт сюжета, плавно преображаясь, как по волшебству. Вот фигура нежной нимфы, летящей над сказочным лесом, на ажурных крыльях бабочки. А вот разверзающаяся твердь, под её лёгким шагом, в ту же секунду, первая стражница уже идёт по деревенским улочкам, приветствуя попадающихся на пути деревенских. У неё была любящая семья, как и у многих просты смертных. Работяга отец, мастерица мать, и пара старших братьев, помогающих по хозяйству. Был и возлюбленный у Ксеноны, с коим они часто встречались под ивой, у реки. Однако, картину идиллии омрачило зло. Император из соседнего королевства вознамерился захватить власть, напав на страну, в которой жила стражница. Волшебнице удалось отстоять родину, вместе с королевской гвардией дав отпор захватчикам. Последствия были катастрофическими: земли разорены, дома сожжены до тла, а люди – искалечены, как физически, так и морально. О погибших страшно вспоминать, их было столько, что и не счесть. -Знаешь, что ответил совет, на мои мольбы о помощи? Не подумай, я не просила их вмешаться, не было ничего, с чем бы я не справилась сама, однако, я спросила дозволения… Наивная! Барельефы на стенах заполнились залами Кондракара, на которых в множестве ипостасей, с разных ракурсов, и на разном удалении, отображалась одна и та же сцена: стражница обращается с просьбой к верховным, но те отказывают, запрещая всякого рода действия. -Они сказали, что никто не вправе вмешиваться в течение жизни. Нельзя перекраивать судьбу по собственному усмотрению, вмешиваясь в устройство материи и пространства. – Ксенона замолчала, выдержав паузу, продолжила – Но знаешь, если подобное воспрещено, то с какой стати Хаос порождает созданий, наделённых такой мощью? Белоснежная леди остановилась, обернувшись к Вилл: «Как думаешь, почему нас так боятся? Отчего, каждый вхожий в совет Кондракара, так упорно соблюдает концепцию разделения?» -Потому, что сила пяти элементов в одних руках слишком большое бремя? – наивно предположила Вандом. Ксенона рассмеялась, нет, всё куда как прагматичной. Силу четырёх стихий можно направить, контролировать, в отсутствии оператора, элементы сами способны избирать себе хозяев, но Хаос… Хаос не поддаётся дрессировке, он не укротим и непредсказуем. Он всё и ничто в то же время, первозданная константа, точка сингулярности, возникающая по собственной воле, и не передающаяся по наследству. -Когда я взяла инициативу в свои руки, принявшись исцелять раны земли и людей, вмешиваясь в деяния смерти, возвращая павших к жизни, Кондракар впал в неистовство. Братство негодовало, требуя прекратить бесчинства. Вилл смотрела на барельефы, закручиваясь и вращаясь, разделяясь на линии, описывая контуры, живые картины живописали историю, претворяя в спектакль теней каждое слово: одинокая фигура Ксеноны посреди главного зала крепости, возвышающиеся фигуры совета братства, взирающие со своих небесных пьедесталов. Обрушивающиеся со всех сторон персты осуждения, вспышка. Подобно взрыву, ослепительная вспышка света наполняет бастион, растворяя в себе все формы и абрисы. Посреди опустевшего зала витает сердце Кондракара, тускло поблёскивая, мигая блёклым фонариком, амулет опускается на ладонь главы совета, а на пузатой поверхности, вытягиваясь гримасой боли и отчаяния, отражается облик Ксеноны. Первая стражница, единственная владычица всех пяти элементов, оказалась заточена в волшебном амулете, на долгие века ставшей её темницей. -Вспышка Хаоса, - предположила Вандом, робко касаясь последнего эпизода, выделяющегося на фоне стены объёмной картиной, - они использовали воздействие вспышки, чтобы… -Что бы заключит меня в камень, извлечь элементы стихий, и навсегда завладеть аромерами, выделив их как индикатор силы, для каждой стражницы. Немыслимо, это не укладывалось в голове, совет Кндракара на протяжении стольких лет, сеет ложь. Элементы стихий избирательно подселяются подходящим кандидатам, не удивительно, что по началу не все справляются с «подарком». Но главное, её собственная сила, магия электричества, или квинтэссенция, это единственное, что не поддаётся контролю. Она родилась с этой силой, будучи избранной Хаосом, однако, отчего же способности проявились не сразу? Всему виной амулет, сердце, кое выступало в роли реликвии, наделяющей силой, на деле орудие контроля, сдерживания. Сердце Кондракара является пропускным кордоном, этаким фильтром, между источником силы, и непосредственными пользователями. И если в случаи четвёрки чародеек, талисман наделяет магией, то в отношении Вилл наоборот, нивелирует, урезая свободу действий. Амулет сокращает допустимую способность магии до приемлемой, не давая магии Хаоса разгуляться. Все хранительницы сердца пребывали на особом счету, к ним относились предвзято и с подозрением. К некоторым оправдано, таким как Нериса, и ей подобные, к некоторым нет. Теперь ясно, всё это время, когда электрической деве казалось, будто амулет говорит с ней, когда излучал тепло, в самые тяжкие моменты, когда в голове звучал ласковый голос, успокаивая и увещевая, всё это была она, Ксенона. Бывшая стражница, владыка элемента Хаоса, поддерживала её из своей темницы. Девушки оказались в зале Аромер, переместившись мгновенно, за доли секунд сменив коридоры веков, на залу силы. Сферы элементов витали над полом, степенно, безучастно, кружа над головами пришельцев. -Возьми то, что по праву твоё, Вильгельмина. Виллоу как завороженная протягивает руку, неуверенно, будто сомневаясь, вытягивает пальцы, а потом резко сжимает в кулак. Выныривая из-под низу, ладонь Ксеноны касается руки девушки, мягко размыкая пальцы, распрямляя их по направлению Аромер. Обе волшебницы тянутся к магическим сферам, раскат грома сотрясает небесные эмпиреи, своды Кондракара гудят и вибрируют, под натиском неистовых молний, бушующих в зале силы. Хранительница Аромер лишь мельком успевает углядеть фигуры, смутно разглядев в одной из злоумышленниц нынешнюю обладательницу сердца. Люба не смогла остановить, иль помешать девам Хаоса, сферы исчезли, растворились в эфире вместе с чародейками, оставив пустующий зал бывшей хранительнице. В безграничном, безбрежном, пространстве, кое невозможно измерить, пара ведьм вершила таинство обряда, основной целью которого было преломить течение времени. Вилл смутно представляла, чему пособничает, однако, твёрдая уверенность в том, что сие есть правильно, придавало решимости рыжеволосой. Они проникали меж русел, окунались в реки времён, выискивая тот единственный, необходимый, момент, который способен изменить всё. Наконец ухватив нужную нить, Ксенона улыбнулась, взглянув на подельницу. -Благодарю, теперь я наконец смогу обрести покой. Белоснежная нимфа обратилась в скопление сверкающих звёзд, кои, вскоре, утратив исходные очертания, разлетелись на сотни тысяч отдельных зарниц, устремившихся ввысь по оси времени. Она не могла вернутся в прошлое, и создать будущее с теми, кого уже нет, так же невозможно, как и вычерпать ведром океан. Однако, она могла присоединится к ним в ином измерении душ, дабы возродится вместе, в новом мире, другом временном отрезке, и с новой жизнью, лишённой тягот минувших дней. Это всё чего хотела Ксенона, быть вместе с близкими и любимыми. Ни мести за несправедливость заточения, ни отмщения, за потерянные века мучений в темнице, нет, ничего такого, лишь успокоения и свободы. А ещё, наверно, первая стражница хотела открыть глаза нынешней владыке Хаоса на порочность и гнилость совета, величающего себя братством света. Вилл переместилась в мир людей, тут же телепортировав стражниц, Регентов и парочку старых знакомых, оказавшись такой кучной компанией на крыше лондонского тауэра, все присутствующие непонимающе обменивались взглядами, дивясь, как самим себе, так и друг другу. Первой не утерпела Ирма: «Слушай, что происходит? Я только подумала, а оно как бахнуло, и всё кругом под водой!» Мисс Леер имела в виду, что когда Аромеры были высвобождены, её элемент взбунтовался, обретя полную мощь стихии, будучи занятой устранением засора в ванной, девушка хотела легонько подтолкнуть пробку, однако, вместо того случился прорыв. Трубы разорвало, вода хлынула со всех щелей. На улице система канализаций вырвалась наружу, поднявшись чугунными червями, водопровод запустил ввысь водяные фейерверки. С небес хлынула вода, в виде потоков проливного дождя, и только сама заклинательница воды осталась в сухости. К рассказу подруги подключилась Хай Лин, отметив, что от её лёгкого чиха, снесло пол парка, деревья выкорчевало вместе с землёй, подняло и закружило в торнадо вместе с машинами и людьми, случайно оказавшимися поблизости. Сила Корнелии так же возросла, от лёгкого негодования, в Париже возникло землетрясение, по шкале превышая все допустимые нормы того региона. Трясло и подбрасывало так, что город буквально ходил ходуном, извиваясь урбанистическим кружевом. А что до Тарани, то ей пришлось сложнее всех, во-первых, стражница не могла перестать гореть, напоминая своим видом живой факел (и некоторых одноимённых персонажей Марвел), а во-вторых, девушка спалила половину здания университетского общежития, вышибив пламенем пол кампуса. -Долго объяснять, - наконец отозвалась Вандом, проще показать, - подключитесь к радио фм, там всё и обсудим. Объединив разум телепатией, пятеро стражниц обменялись мыслями, получив подробный, визуальный, рассказ, от главы чародеек. Да уж, вот это фортель отколола: освободила мутную барышню, пошла против Кондракара, ещё и Аромеры похитила. Однако, из памяти Виллоу, кою девушка никоим образом не скрывала, пытаясь чего-то утаить, четверо волшебниц не нашли за что зацепится, чтоб обругать и предать порицанию. Напротив, казалось, содеянное можно оправдать, по сути, можно счесть преступлением, но, ведь на то были весомые, веские, причины. -Неслыханная дерзость! – как гром среди ясного неба грянул возглас полный негодования. Эндарно, выступая впереди процессии мудрейших, разразился яростной вспышкой, указав осуждающим перстом на Вилл. За ним следовали остальные оракулы - Химериш и Галинор, а также, оставшаяся без цели существования Люба. Небожители вышли из портала, возникшего разломом посреди крыши королевского замка. Озарённые лазурным светом, представители совета встали напротив мятежных голов, сохраняя спокойствие, держа горечь разочарования в себе. Все кроме второго оракула, который кипел от негодования, не скупясь на оскорбления. -Умерь пыл, друг мой, - обратился к тому Химериш, возложив руку на плечо товарища, - уверен, тому есть основания. – и уже обращаясь к хранительнице сердца, молвил, - Какова причина твоих поступков, Вилл? -Вы задаёте вопросы, осуждаете, но сами ничего не объясняете, так что, я поступлю соответствующим образом, - лучшая защита – это нападение, а посему, чародейка решила не оправдываться, а потребовать своё, - вы знали, вы все были в курсе, или как? Бывшая стражниа, некогда владеющая огнём, не понимала о чём речь, да и не похоже, чтоб зверолюд Люба хоть как-то имела отношение к делам минувшим. А вот что до запнувшегося Эндорно, и помрачневшего Химериша, их реакция говорила красноречивей всяких слов. -Да, знал… - отозвался оракул, и его поддержал второй заместитель - Мы оба знали, но это не даёт тебе права… Длинноволосый кондракарец не успел договорить, как стражница тут же двинулась в его, вернее, их сторону. Что задумала, чертовка, ужели как Нериса, возомнила себя владычицей вселенской, вознамерившись подчинить себе миры? Хочет обрушить на них гнев, за укрытие тайны? А тем временем, Вилл вплотную подошла к мужчинам, вытянув перед собой развёрнутую ладонь, над которой возникло сиреневое сердце. Волшебный амулет жалостливо вспыхнул, когда бывшая хозяйка отняла руку, резко развернувшись, зашагала прочь. Без слов, угроз, иль заверении в мести, Вандом разорвала связи с Кондракаром, сим жестом дав понять, она больше не намерена слепо подчинятся, никто не намерен. Сердце Кондракара плавно опустилось в руки Химериша, как-то разом потускнев и поблекнув. Четверо небожителей остались одни; некоторые с неразрешёнными вопросами, другой с гневом, а последний – с сожалением, о том, что своевременно не предпринял верные шаги. Возможно, когда-нибудь, в будущем, взаимоотношения совета со стражницами наладятся, однажды, они найдут силы дабы встретится лицом к лицу, отпустив былые обиды, и похоронив все препятствующие разногласия. Однажды, но не сегодня, сегодня стражницы будут заняты устранением причинённого ущерба взбунтовавшимися силами стихий, и расхлёбыванием последствий решения лидера чародеек. Восстановив разрушенное, возобновив все пострадавшие коммуникации, постройки, и прочие, Вилл облегчённо вздохнула. -И всё? – вопросила Ирма, заглядывая рыженькой через плечо. Девушка кивнула, виновато улыбнувшись. С её нынешними способностями, с мощью Хаоса, стражнице даже не надо находится на непосредственном месте разрушения, она может восстановить всё дистанционно, пропустив волну энергии по всей Земле. Впрочем, как и остальная четвёрка, достаточно просто помыслить, подумать о месте, дабы магия свершила своё дело. -Ну, ладно, вы как хотите, а я в Париж, Француа уже соскучился, небось. – молвила Корнелия, важно тряхнув пшеничной шевелюрой, прежде чем телепортироваться. Так и распрощались, стражницы вернулись, каждая, на своё место, осталась лишь Вилл и пятёрка демонов. В компании которых Наполеон чувствовал себя лишним. С двумя, причисляющихся к группе Регентов, косматая пантера был знаком, а вот эти двое, кто они, что? Чёрт знает, чего ждать! -Так, малышка, - молвил кото-чудище, - а с нами как, чего ждать, на что надеется? Тридарт с Эмбер переглянулись, одновременно приклонив колени пред новой госпожой. Почувствовав неловкость, стражница бросилась к тем двоим, стыдливо выставив вперёд руки, принявшись активно махать ладонями: «Не, не, давайте без этих приколов! Я ж не злобная колдунья, чтоб окружать себя монструозными прихвостнями!» -Тогда чего ты хочешь? – осведомилась огненная демонесса, вставая на ноги. -Не верно, - покачав пальцем из стороны в сторону возразила старжница Хаоса, - чего хотите вы? -Мы хотим быть свободны. - тут же отозвался Тридарт, а в след за ним и его пламенная любовь:"Свободными от чужой воли и навязанных обязательств." Губы Вандом растянулись в довольной улыбке, стоя в паре шагов от демонов, будто подымая нечто невидимое, рыжеволосая согнула локти, сделав глубокий вдох. Обе фигуры, ледяная и лавовая, вспыхнули, окружённые голубым заревом, они засветились подобно ярким лампочкам, мгновенно погаснув. -Теперь, вы можете свободно перемещаться меж мирами, - поясняюще заговорила рыжик, сцепив пальцы, прижимая к груди, - никто не помешает вам жить как хочется, главное, чтоб, по совести. Оба демона взмыли в небо, прокрутившись в воздухе, идя параллельно друг другу, поменялись местами, Тридарт опустился, а Эмбер поднялась над ним. После чего, бывшие Рыцари Погибели, а в нынешнем – верные не то что бы последователи, но союзники владыки Хаоса (в какой-то степени) исчезли в разверзшемся посреди сизого неба портале. -Ну раз пошла такая пьянка, - молвил мистер пантера, вышагивая мощными лапами по плитам мостовой, - можно мне пожаловать способность к трансформации? Хочу хоть иногда в люди выходить, не всё ж на четвереньках бегать. Сказано – сделано, в довесок к тому, на всякий случай, Вилл добавила котеичу ещё и способность к телепортации, ну мало ли, в хозяйстве пригодится. Усатый не стал долго задерживаться, дарёной ведьме в зубы не смотрят, так что, лучше поскорее убраться, охота опробовать новые возможности. -Хаглзу бы способность говорить, если это не слишком нагло, с моей стороны, - брякнул Шегон, как только взор карих очей пал на его персону, - его и так всё устраивает, но иногда хочется, чтоб тебя понимали. Дар людской речи тут же был преподнесён Гору, теперь косматый верфольф может изъяснятся по-человечески не только в обличье зверя, но и в безобидном облике шиншиллки. -А что насчёт тебя? – вопросила Виллоу, сделав несколько шагов на встречу демону, - чего ты сам хочешь? Взяв в ладони золотой лик, заставляя маску исчезнуть, стражница взглянула в синеву очей брюнета, наблюдая бурю тревоги, плещущеюся в глубинах сих океанов. -Я могу сделать так, что б ты больше никогда не обращался, Шегон навсегда исчезнет из твоей жизни. – предложила рыжеволосая, снизу-вверх смотря на собеседника. -Стать обычным, беспомощным, парнем, не способным защитить то что дорого? – скептически отозвался Мэтт, скосив взгляд в сторону. -Беспомощным парнем с кучей фанаток и мировой известностью. – саркастично подметила владычица Хаоса, улыбнувшись уголком губ. Олсон многозначительно хмыкнул, сделав шаг назад, нежные пальцы девушки скользнули по щекам, оставляя тёплые воспоминания на коже, кою вскоре вновь сковало золото маски. Ясно, таков его выбор, хорошо, она исполнит желание, если Мэтту так угодно, пусть демон остаётся, единственное, Вилл слегка подправит дисбаланс в его душе. Пусть превращается по необходимости, когда будет полностью контролировать процесс, а не из-за нервных срывов, или нестабильности душевного состояния. А ещё, им обоим, зверю и его хозяину, не помешает та же способность к перемещению, коей наделены все стражницы. Перстень можно отнять, сломать, но магию, впитавшуюся к кости, не выкрадешь. -Что ж, прощай, Мэтт. -Прощай, Вилл…

Послесловие

Личная квартира Вандом, в гостевой комнате, на широком диване, расположилось двое девушек. Ирма и Хай Лин, внимательно наблюдали за плазмой, ожидая, когда на плоском экране начнётся трансляция концерта. Сейчас был перерыв на рекламу, а потом передача возобновится. Леер очень ждала сего дня, ведь наконец, спустя долгое время сомнений и уговоров, Джоэль согласился стать частью группы. Парень не считал себя шибко выдающимся ударником, а посему, не мог и мечтать о том, что однажды вновь будет выступать на одной сцене с друзьями. Но всё же это случилось, после парочки клипов, это будет первое живое выступление «Воронов» после появления нового барабанщика. -Ну вы там скоро? Выпуск коротких новостей уже заканчивается! – во всю глотку завопила шатенка. -Да сейчас, сейчас! – огрызнулась Корнелия, показавшись в дверях с подносом полным всяких закусок. В след за блондинкой, из кухни воротились Тарани с хозяйкой квартиры, дамы внесли напитки. Рассевшись по дивану, девушки стали ждать начала трансляции. -Как там Калеб? – поинтересовалась Вилл невзначай, потянувшись за сырными чипсами. -О, ему нравится работа в полиции, гонять на авто с мигалками, бегая как борзая за преступниками – прям самое то. – отозвалась Хейл, отпив немного газировки. Они снова сошлись, уроженец Мередиана и заклинательница земли, после некоторых магических манипуляций, у Калеба появилась вполне земная личность (биография и работа). Юноша по-прежнему жил на два дома, по выходным и во время отпуска, навещая отца и друзей. Но больше Корнелию не злила неопределённость, и не способность выбрать, ведь сама она едва ли смогла бы отказаться от земной жизни ради мердианской, да и Калеб никогда не просил её о том. Мисс Хейл смирилась, в конце концов, чувства оказались сильнее, она не смогла так же привязаться к Питеру (старшему брату Тарани), хоть их отношения и были куда как продолжительнее прочих увлечений блондинки. Калеб знал о ней всё, о её обеих сторонах, и любил её не смотря ни на что, а посему, она тоже пойдёт на компромисс. Хай Лин и Эрик решили повременить со свадьбой, пока что они просто помолвлены, а после окончания обучения непременно узаконят отношения. Об Ирме уже говорилось выше, ей наконец удалось заставить Райта заняться тем что любит, а не коптится на юридическом, лишь бы был диплом солидный. Тарани вновь рассталась с очередным бойфрендом, не может она найти того, кто смирится с её неурочными отлучками, и спонтанными исчезновениями. Ну, ещё бы, а вам бы понравилось, если б вас постоянно, без объяснений, бросали?! Вот и тем парням пришлось такое обращение не по вкусу. Кук зачастила со звонками Найджелу, они чаще прежнего общаются по видео связи, посылая друг другу сообщения. Похоже, тут тоже назревает оттепель, и кто знает, возможно однажды, огненная стражница и Эшкрофт снова будут вместе? В жизни ведь всякое случается, разве нет? -Тыха, тыха! – замахав рукой, пробурчала Ирма с набитым ртом – Нащалось! Реклама наконец окончилась, все эти спонсоры, вводные дневники участников, и прочих личностей, принимающих участие в концерте. Настал черёд «Воронов»: искусственный туман окутывал сцену, сверху падали лучи софит, озаряя ярким светом фигуры, находящиеся во мраке эстрады. Оператор дал приближение, увеличив картину, теперь стало отчётливо видно лица ребят. Показав каждого по отдельности, камера дала крупный план солиста:

«От природы я родился с пустыми руками,

И у них в объятьях всегда были только они сами.

Потирая друг друга от холода в кармане,

Они не знали, что есть что-то за гранью этой джинсовой ткани.»

Вот засранец, он снова это делает, заставляет её испытывать ностальгию, вновь окуная с головою в прошлое. Но в этот раз, слова песни увлекли куда глубже, заведя к самым истокам. Вилл вспомнился день их первой встречи, когда она ещё не знала кто он, и что из себя представляет. Обычный застенчивый мальчишка, с глазами цвета ночного неба, такой робкий и милый. Смущающийся даже заговорить, а как только посмотришь, тут же отводит взгляд. Тогда им было пятнадцать, уже не дети, но ещё не взрослые, лишённые груза годов, и багажа проблем, кои вскоре, обрушатся на их головы. -Привет, Вилл, верно? – собравшись с духом начал Мэтт, подойдя к объекту симпатий на перемене – Слушай, я не взял учебник по алгебре, поделишься? -Эм, - почесав в затылке, Вандом потупила глаза в пол, стыдливо признавшись, - знаешь, я сама свой не взяла, так что увы… Парень горестно вздохнул, развернулся, пройдясь по коридору, резко затормозил, развернувшись, решительно двинулся обратно. -У меня есть учебник, сядем вместе? Щёки брюнета горели, неловко вот так разоблачать самого себя, но что поделаешь? Рыжик хихикнула, не ожидая такой прыти от парня, но всё же согласилась, ей и самой хотелось сесть за стол подле Олсона.

«Пустым ладоням было дано обнимать лишь грубо,

Нервно, с силой, так же, как они прижимались друг к другу.

Только так они ощущали касаний наслаждение,

И так было всю жизнь, с самого рождения.»

Всё ещё подростки, но уже с превышающим их краткий век багажом проблем, сгрудившихся шрамами и рваными ранами внутри. Тогда Вилл ещё не подозревала, кто именно стоит перед ней, о том, что за личиной богоподобного мучителя кроется её пропавшая любовь. Шегон был жесток, своеволен, со скверным нравом закоренелого эгоиста, любящего доводить чародейку до исступления. Он был изобретательным садистом, но никогда не впадал в крайности, всегда вовремя останавливаясь. Демон предпочитал поединки один на один, прочие стражницы его попросту не интересовали. И вот они вновь одни, Вилл истощена, ненависть подточила последние силы, чувствуя себя подобно выпотрошенной живьём рыбе, которую готовят на сашими (когда отдельные части туши продолжают двигаться, даже будучи расчленёнными), стражница тяжело подымается, вытягиваясь на руках. Больше нет сил, нет, не сможет, это конец… Шегон грубо хватает девушку за локоть, рывком вздёргивая на ноги. Острые ногти впиваются в руку, Вандом вскрикивает, мышцы болят, от кисти и до предплечья, будто их пронзило сотнями раскалённых игл. Вскинув голову, вглядываясь в пустые прорези глазниц маски, видя собственное обессиленное лицо в отражении на золоте вольто, стражница криво улыбается, будто смеясь над собой. -Надо же, тебе тоже весело. – как-то по кошачьи промурлыкал бес, наклонившись к влшебнице. Металлический холод обжигает щеку, когда чернокрылый прижимается скулой к ней, обнимая свободной рукой за талию, привлекая к себе. Она не привыкла к подобным проявлениям «нежности» (если можно так выразится), а потому, из последних сил пытается вырваться, бьётся как рыба об лёд, но из цепких лап Шегона нет спасения. Он не отпустит свою жертву, продолжив истязать. -Будешь дёргаться – руку сломаю. – ласково увещевает демон, шепча угрозы на ухо, при этом говоря тоном любовника. Хранительница сердца замирает, послушно застывая в его руках, сейчас ей с ним не справится, она может лишь уповать на милосердие беса (как смешно), рассчитывая, что рыцарь тьмы в очередной раз её отпустит.

«И всё что к ним попадало, они сжимали очень крепко,

Боясь отпустить, как клетка, ведь в их объятьях так редко,

Попадалось что-то хорошее, наполняющее их светом,

И поэтому, они не понимали, как это – держать и не сжимать это.»

Она всё молчит, пребывая в оцепенении, то ли не верит, то ли не желает верить. Даже теперь, когда Мэтт вернул власть над собой, Вилл отдаляется, продолжает утекать, выскальзывать из пальцев, подобно воде. Он думал, что после всего пережитого, всего что выпало на их долю, Вандом останется с ним, всё будет как раньше. Но нет, меж ними пролегла пропасть, хоть сейчас и вместе, но порознь. Стражница отдаляется, даже став Регентом, всякий раз доказывая, что он другой, ему можно верить, Ослон внутренне чувствует холод. И эта неопределённость сводит сума. Почему они с каждым днём становятся всё дальше, почему Вилл так сложно принять его, ведь он влюблён в неё до беспамятства! Его чувства подлинные, он искренен в своих намерениях, так почему, почему она отстраняется. Мэтт решительно устал ждать, держать дистанцию, и всякий раз испрашивать разрешения. -Ох, напугал! – увильнув вправо вскрикивает рыжик, чувствуя плечом прикосновение. Девушка отпрянула, отскочив от брюнета как от прокажённого, снова эта натянутая улыбка, и неловкая беготня глаз, смотрит куда угодно, только не на него. Порой парню хочется снова стать Шегоном, беспринципным, алчным, демоном, что б без зазрений совести, сжимать милую в объятьях, пытая своей любовью. Вилл берёт Мэтта за руку, и ворох тёмных мыслей распадается, уползая по закоулкам разума, испуганными гадюками. -Пойдём, мы же в кино собирались. – улыбка всё так же неестественна, но взгляд более уверенный. В карих очах плещется надежда, надежда на то, что у этих отношений ещё есть будущее.

«И однажды моим ладоням приснился сон про мотыльков в поле,

Они кружили роем, и не испытывая ни наслаждения, ни боли.

Они были совершенны, и поэтому ничего не желали,

И мои руки играли с ними, брали в ладони, но не сжимали.»

Больше не подростки, больше не вместе, живущие на разных континентах, с расстоянием в сотни тысяч миль. Но ничто не способно превозмочь дистанцию, стену, кою люди возводя между собою сами. Однако, бывают исключения, и так сталось, что этим двоим пришлось на время сойтись. Не похоже, чтоб Виллоу как-то напрягал сей факт, чего не скажешь о Мэтте, который постоянно испытывает напряжение: а если сделать так, а не этак, не будит ли это дерзко, нагло? Если скажу это, не подумает ли чего худого? А как будет выглядит вот это? И тому подобное размышления роились в голове парня, непрестанно кусая, не давая расслабится ни на минуту. Сбои с превращением участились, лимит времени пребывания человеком сократился, а вспышки неконтролируемой трансформации, вызванные всплесками эмоций, зачастили. В очередной раз Олсон проиграл демону, как раз вовремя, ёпт! Ему на репетицию надо, а у него грабли вместо конечностей! И как с этими руками Эдварда-Ножницы справляться, эти перчатки вообще снимаются!? -Нет, дружок, мы ни с кем не воюем, - отвечал тот Хаглзу, обратившемуся в вервольфа, как только хозяин трансформировался, - просто у твоего папки проблемы с самоопределением. Вернувшись к безобидному обличью шиншиллы, зверёк подбежал к чернокрылому, настойчиво зашарудя лапками по носку сапога, будто говоря: ну, чего глядишь, подымай! Посмеявшись про себя, Шегон наклонился, подставляя питомцу ладонь, на которую Хаглз тут же вспрыгнул, оказавшись над полом. -Так, братан, давай быстрее дуй в зал, или я, оу…- начал было Найджел, войдя в комнату, но тут же запнулся, оглядев товарища, как-то устало хмыкнул, молвив – Это у тебя надолго? -Пока Вилл не вернётся. – монотонно пробубнил брюнет. -Ясна, щитож, пойду сварганю какуюнить отмазку, а ты сиди тут, жди свою ведьмочку. – пожав плечами сказал шатен, сразу же развернувшись, отправился на выход. Да уж, а что ещё остаётся то? Впрочем, торчать в кампусе ему не хотелось, посадив пушистика на плечо, вышел на балкон, упорхнув прочь. Если нет возможности самостоятельно справится с проблемой, то нужно выжать из неё по максимуму выгоды. Единственным плюсом сего положения были полёты, летать Олсону особенно нравилось, сразу такое чувство свободы и лёгкости возникало, словно он был невесомым пёрышком на бескрайних волнах ветра. Опустившись на крышу, присел на парапет, свесив ноги с краю. С такой высоты всё внизу: люди, машины, огни, выглядели как беспокойное месиво копошащихся букашек. Хаглз задёргал усиками, развернулся на бортике, спрыгнув в сторону крыши, засеменил по бетону. Бес повернулся, наблюдая за шиншиллой, увидев причину оживления зверька, малыш побежал здороваться с чародейкой. Присев на корточки, почесав пушистика за ухом, Вандом поднялась, взглянув на Шегона. -Опять сорвался, что на этот раз? Он промолчал. А что тут ответишь, и так всё шито белыми нитками, она либо не хочет замечать, либо делает вид что не понимает. В любом случаи, дальше продлевать сей фарс нельзя! -Возвращайся домой. -А что так, прогоняешь, надоела я тебе? -Вилл, достаточно, пока ты со мной, я не перестану обращаться, это бессмысленная затея, ты достаточно сделала, больше незачем мучится, уходи. Рыжеволосая удивлённо воззрилась, несколько раз моргнув. Стражница подалась вперёд, однако собеседник тут же ретировался, перелетев на противоположный край крыши. Ей теперь что за ним бегать?! -Мэтт, что с тобой сегодня такое? Давай я, как обычно, всё исправлю, и пойдём домой. -Да вот об этом я и говорю! Он внезапно взорвался, разразившись гневной тирадой, на повышенных тонах изливая негодование и накопившиеся раздражение. -Это не поможет, Хаос, та долбаная вспышка, воплощающая желания, она сделал это! Ну как же ты не видишь, вот это и есть моё желание, быть с тобой, держать тебя рядом, без возможности уйти… А что лучше всего сработает, как не постоянные метаморфозы, кое подвластны лишь тебе? Стражница заправила рыжую прядь за ухо, как-то, не то чтоб устало, но напряжённо, вздохнув. Ну разумеется, это и так было ясно, очевидно, однако, похоже Мэтт не до конца понимал сам себя. По кране мере, Вандом видит ещё, как минимум, одну причину, по которой музыкант не в ладах с собой. -Слушай, тебе тяжело, оно и не мудрено, но, по-моему, ты заблуждаешься. Ты помнишь, как победил Шегона, как преодолел тьму в себе? -Причём здесь? ... -Не помнишь? Чернокрылый смолк, уставившись на чародейку, к чему она клонит? Как им поможет сеанс ностальгии? -Ну положим, я принял ту сторону себя, как неотъемлемую часть личности, как неизбежное зло, повсеместно присутствующие в каждом. Виллоу усмехнулась, одобрительно качнув головой в бок, будто радующийся прогрессу ученика педагог. -Ты принял свою тьму, осознавая, что она не единственное что в тебе есть, но сейчас, ты похоже считаешь, что кроме тьмы в тебе ничего больше и нет. -А хоть бы и так! Разве такое обличье подходит мне не больше всего? Взгляни, чего пожелала ты, и чего пожелал я, разве не чувствуешь, в какую сторону довлеет чаша весов добра? -Пф, ты излишне меня идеализируешь, думаешь я святая, или безгрешная? У меня предостаточно скелетов в шкафу, вот, послушай… Старжница решила поведать о том, с чего началась её творческая карьера, вернее, что тому поспособствовало. После выпуска Вилл поступила в спортивный университет при академии олимпийского резерва, на кафедру водных дисциплин. Она с детства грезила о профессиональном плавании, стать пловчихой, выступать на национальных, и выйти на мировой уровень… Однако, всё шло гладко до поры до времени. Девушка увлеклась магией, познав всё многообразие своего элемента, она часто прибегала к квинтэссенции, применяя ту по поводу и без. Чтоб сменить одежду, высушить волосы, затормозить уезжающий автобус. Внушить впереди стоящему, что ему не так уж нужен этот пончик (а он в кондитерской один остался), да и вообще, незачем ему сладким набиваться, а вот ей ой как надо. Словом, Вилл перестала контролировать волшебство, утратив черту между допустимыми мерами, и нормами приличия. Во время отборочных соревнований, на участия в юношеской лиге олимпиады, девушка повредила плечо, порвав связки. Можно было бы легко всё исправить магией, но не успела она переодеться (после того как её вытащили из бассейна) как вместо плит раздевалки, под ногами раскинулся волшебный пол зала в Кондракаре, а вместо обеспокоенного тренера, суровый лики трио оракулов. Эндорно как всегда нападает, этакий небесный прокурор, Химериш не оправдывает, но ищет компромиссы, прямо как государственный адвокат (от которого нет никакого толку), а Галинор, то соглашается, то возражает, оставаясь при своём мнении. Однако, в одном верховные были едингласны: Виллоу злоупотребляет властью, становясь всё более похожей на Нерису. Магия слишком проникла во все аспекты жизни Вандом, и нужно искоренить сие разложение в зачатке. Нет, у ней не отняли сердце, и не заточили в небесную темницу (на пару-другую сотню лет, для размышлений над поведением), нет, всё оказалось куда как хуже. У неё отняли магию. Леди квинтэссенция больше не могла использовать привычные трюки, и в качестве стражницы, могла только летать. Рыжеволосая не могла исцелится, претерпевая тяжёлый, длительный, процесс, выздоровления простых смертных. Сойдя с дистанции, пропустив олимпиаду, утратив возможность тренироваться на ровне с другими студентами, лишившись, как таковой, возможности плавать в целом. Сердце Кондракара было непомерно тяжёлым и холодным, будто кирпич на верёвочке… Как теперь быть, что делать? Как бы вы себя чувствовали лишившись того единственного, что определяло вас как личность, делало особенным, придавало жизни смысл? Разбитым? Вот и Вилл чувствовал себя разбитой, потерянной, несправедливо лишённой всех благ. Девушка впала в полное отчаяние, когда выяснилось, что даже после выздоровления, плавать как прежде, она не сможет. Кондракар был не преклонен, не желая дать ни единой поблажки ведьме. Она замкнулась в себе, закрывшись на съёмной квартире, впав в состояние анабиоза. -Квинтэссенция, квинтэссенция, квинтэссенция… - повторяла Вандом, лёжа на постели в позе эмбриона, держа руку на плече. Но ничего не происходило, амулет не отвечал, а молнии не возникали. Бессмысленные потуги, выругавшись, поджав колени до подбородка обхватив руками, Вилл горько расплакалась, впервые, за всё это время, впав в истерику. Иногда мама навещала, проверить как дочка поживает одна, приносила еду, оставляя в холодильнике. Иногда подруги захаживали, пытаясь растормошить, привести лидера в чувства. Но всё бес толку, хранительница сердца превратилась в овощ, который периодически запихивали чем-то питательным, и укладывали спать. -Вилл, я понимаю, тебе тяжело, нам всем очень горько, но ты должна двигаться дальше. – увещевала Хай Лин, находясь где-то в не фокуса зрения рыжеволосой – Попробуй отвлечься, может быть, возьмёшься за что-то новое? К примеру, может попробуешь рисование, или фикрайтерство? Говорят, марать бумагу – это дело, успокаивающее. Легко говорить, сама то Лин в художественном вузе, занимается любимым делом, как и другие девочки. Только она осталась не у дел, за бортом праздника жизни, вынужденная существовать по чужим правилам. Писать, да? И о чём же, скажите на милость!? О, может сварганить автобиографию: бравая Вилл и её злоключения! Шедеврально, а почему бы и нет!? Вандом поднялась с постели, традиционно смяв записку-инструкцию от мамы, почапав на кухню. Достав из холодильника судок с рагу, сунула в микроволновку. Вернувшись в комнату, рыжик поискала по шкафам, найдя полу исписанную тетрадку, и карандаш. Постучав ластиком по виску, поднесла грифель к бумаге, выведя пару строчек. Процесс шёл утомительно долго: подбирать слова, облачать мысли в фразы, оказалось не таким уж лёгким делом, но, безусловно, увлекательным. Виллоу и сама не успела опомнится, как уже ушла с головой в писательство. Приноровившись, Вандом закончила первую историю; чародейки радовались успехам подруги, а мама с Дином тому, что дочь наконец расцвела, после затяжного увядания. Да и братец ратовал за успехи сестры, к слову, именно из-за этого бесёнка история «Чародеек» стала общественным достоянием. Как-то раз, зайдя навестить сестру, (уж не упомнить, кто именно привёз бесёнка, мама, или Дин), Вильям умыкнул пару черновиков, отнеся те в ближайшую редакцию. -Иду, иду! – выкрикнула на ходу Вилл, направляясь в гостевую - Да бегу, блин! – шикнула та, раздражаясь от непрекращающегося трезвона телефона. Подойдя к аппарату, сняла трубку: «Алё, Вандом на проводе.» -Добрый день, меня зовут Энтони Смит, я из редакции «Золотое Перо», звоню насчёт вашей рукописи. Скажите, вы свободны в ближайшие дни? Рыжик опешила, эм, что, что!? О чём толкует этот парень, она ничего никуда не отправляла, не в какую редакцию, уж точно! Встретится, зачем, для чего?! -Я ведь не ошибся номером, в анкете указан этот телефон как контактный номер, вы Виллоу Вандом? -Да, но я ничего не отсылала… Повисло молчание, было слышно, как по ту сторону динамиков что-то стучит, очевидно, мужчина барабанил пальцем по столу. -Давайте поступим следующим образом: встретимся в ближайшем кафе, где вам будет удобно. Обсудим условия, я расскажу вам о возможностях и плюсах сотрудничества, а вы уж потом решите, хотите иметь с нами дело, или нет. Ну ладно, можно и так, в конце концов, ей же не женится на нём надо, а просто поболтать (а ещё надо забрать рукопись обратно!), почему бы и не пойти на аферу? Та встреча стала судьбоносной, а уж к чему привело сие знакомство и так известно. Забавно, но как раз после того, как Вилл оправилась, встала на ноги, и стала полноценным писателем, магия вернулась. Будто в Кондракаре только и ждали, во что выльется последствия наказания. Этакая проверка на вшивость, свернёт ли на кривую дорожку, или встанет на путь истинный, тьху, чёртовы балахонщики! Магия вернулась, но момент был упущен, ей больше не вернутся в ту же речку, остаётся лишь плыть по новому течению. -Ну и к чему ты мне это рассказываешь? – перебил Мэтт, откровенно не понимая к чему клонит стражница. -Вот остолоб! – возмутилась Виллоу, подойдя к собеседнику – Говорю, что в каждом есть свой свет и тьма, ты не только Шегон, но ещё и Метью Олсон, сечёшь, вы одно целое, неделимое! Одно не может существовать без другого! -И что, ты пожелала счастья другим, я же лишь для себя, какая разница то? - упрямствовал бес. Снова здорова, да что ж до него никак не дойдёт!? -Окей, я мать Тереза, а теперь будь хорошим демоном, и дай себя отквинтэссенсить! – внезапно вспылила стражница, резко сократив дистанцию так, что демондаже не успел дёрнутся. Хватив за маску, сжав в ладонях золотые скулы, пропустила разряд магии сквозь тело чернокрылого, принудительно поворачивая трансформацию вспять. Хотелось прижаться к её рукам, целовать ладони, запястья… Притянуть к себе и не отпускать, о господи, сколько же разных желаний вертелись в голове, и все они, неизбежно, были связаны с ней, с Вилл. Но Мэтт не поддался мимолётному импульсу, подавив в себе всяческого рода желания, лишь благодарно улыбнулся, пытаясь выглядеть как можно естественней.

«Ночь прошла, прошли игры, сон растаял,

И только ощущение трепещущих крыльев в ладонях оставил.

И я себя заставил разжать ладони по утру,

И этими же руками написать для себя самую важную сутру.

О том, что есть то, что для счастья не требует крепкого сжатия,

Где счастье есть, уже просто желать его.

И с тех пор, ничего не беря в свои пустые ладони,

Я мечтал собрать в горсть тех мотыльков с того поля.»

Виллоу встала с дивана, под всеобщие удивлённые взгляды подруг, она не знала почему, но отчего-то, ей резко захотелось с ним увидится. Они расстались друзьями, тогда, полгода назад, после тех событий, которые, поистине, можно назвать сплошным хаосом. Мэтт звонил ей, писал, и на этот раз она не увиливала, не пыталась избегать общения, напротив, охотно поддерживала связь. Что-то между этими двумя изменилось, а может, просто вернулось к прежней форме? -Эм, Вилл? – поинтересовалась Тарани, смотря на Вандом-суриката. -А? Та я это, в туалет приспичило. – ляпнув первое что пришло на ум, отозвалась рыжик. Опрометью выбежав из гостевой, под надзором четырёх пар глаз, веьмочка хлопнула дверью. -Хех, а туалет у нас, походу, в Лондоне находится. – буркнула Корнелия, вернувшись к созерцанию телевизора. -Ась, чего? – непонимающе брякнула Леер, загребя пригоршню чипсов. Хай Лин встала с насиженного места, побредя через комнату, толкнув дверь, осмотрелась, прошлась до ванной, вернувшись, констатировала: «Корни права, её нигде нет.» Тем временем, на другом континенте, в сердце туманного Альбиона, выступление «Воронов» подошло к концу, ребята шли по коридору, обсуждая недавнее, нахваливая друг друга, и обсуждая планы на последующие мероприятия. Мэтт первым толкнул дверь гримёрки, встав посерди помещения. Следом зашёл Найджел, едва узрев причину остолбенения товарища, шатен тут же попятился, предусмотрительно выставив локти, не давая пройти остальным: «Так, парни, задний ход, задний ход!» -Что такое? -Что не так!? Возмущались музыканты, не понимая почему им нельзя отдохнуть в собственной, специально для них подготовленной, гримёрке. -Всем в ресторан, ресторан! – продолжал Эшкрофт, упорно распихивая и отпихивая участников бенда. Хрен с ним! Ресторан, так ресторан! Сдавшись, парни зашагали обратно, отправившись на банкет. -Вилл, ты чего здесь? – изумился Мэтт, моргая синими глазками, хлопнув кулаком по ладони, будучи осенённым догадкой, выдал – Я щяс сгоняю за Хаглзом, он у менеджера, потом заскочу на Хэлдор, за Тридртом и Эмбер… -Не, не, - отрицательно замахав руками, перебила девушка, затормозив порывы парня, - никаких военных действий не намечается, - в своей типичной, задумчивой, манере, добавив, - пока что. -А зачем тогда? -Ну, эм… -Мимо проходила? -Да! Нет! Мэтт, я тут серьёзные вещи решаю! Скептически вскинув брови, с видом: «и какие же?», Олсон скрестил на груди руки, всем своим видом требуя ответов. Если бы всё было так просто, она и сама не знает. Может, просто хочет выяснить, подлинно ли сие чувство, внезапно взыгравшее внутри, или, просто какой-то фантомный импульс, вызванный… Да хер знает, чем он там вызванный! -Можешь обнять меня? – протянув к брюнету руки, по-детски вопросила Виллоу. Опешив от такого заявления, парень сглотнул, поперхнувшись так и не вырвавшимся наружу удивлением. С чего бы это вдруг? Они топтались во френдзоне, изображая хороших товарищей, с чего вдруг, вот так вот всё перевернуть, и преступить черту?!Видя замешательство синеглазого, Вандом потянула носом, серьёзно заявив: «Я хочу понять свои чувства, определить, что именно мной движет.» Глаза Метью сузились, он будто обратился в живое воплощение немого возмущения. -Ну, в качестве бреда, - подбоченившись начал брюнет, - ну обнимемся, тебя попустит, и ты, на радостях, домой пойдёшь, а мне что с этим делать? Ты подумала, каково будет мне, с этим, вновь вскипевшим, океаном страстей?! Рыжик потупила взгляд, виновато поджав губы. Разумеется, стоило взять в расчёт и его чувства, как бестактно с её стороны. -За что ты так сильно меня любишь? – еле слышно пробормотала Вандом, словно невзначай озвучив мысли. -А разве любят за что-то? – отбросив мешающею прядь со лба, вопросом на вопрос ответил тот – Люди влюбляются просто так, и любят несмотря ни на что. – выдержав паузу, словно подбирая нужные слова, Мэтт продолжил – Просто, если за этим ничего не последует, то лучше не надо. Будем продолжать «дружить» и, может однажды, я смогу полюбить кого-то ещё. Теперь ясно, она поняла, почему так и не смогла забыть его. Почему, вопреки некоторым болезненным и жутким аспектам их общей биографии, пыталась наладить, отношения. После разрыва во взаимоотношениях не было необходимости. Вилл убеждала себя, что не может быть рядом с ним из-за демона, из-за тёмной сущности, живущей в Мэтте. Но полгода назад они вполне спокойно уживались под одной крышей, и большую часть времени ей доводилось иметь дело с чернокрылым. Отчего же тогда её не коробило от подобной компании?! Всё просто, банальное п.т.с.р. Пост травматический синдром, или, проще говоря, отложенный психоз. В пылу событий, под воздействием адреналина, когда решения требуют максимальной скорости, мы редко задумываемся над обстоятельствами, вынудившими нас поступить так, или иначе. Мы просто действуем, выбирая самый оптимальный и эффективный вариант. То же справедливо в отношении Вандом, под гнётом постоянных проблем, сыплющихся одна за другой, ей и помыслить некогда было, она просто действовала. И только после всех событий, оказавшись в зоне комфорта, когда не нужно ежесекундно опасаться нападок и трястись за свою жизнь, Вилл задумалась: а почему я должна прощать его? Да, Мэтт был под воздействием злых чар, он не мог воспротивится воле мстивой колдуньи, но, разве это всё не банальные оправдания? Отговорки, дабы обелится, оправдать собственную гнусность и низость натуры? Может быть, на самом деле, не так он и хорош, как ей о том думалось? Может быть Шегон это настоящая сущность парня, та истинная личность, скрываемая под ворохом манер, шелухой моральных рамок, навязанных обществом и вынужденным воздержанием, бесчисленные запреты, от которых страдает любой человек, то тайное, о котором стыдно сказать, но которого так жаждешь? Заклинательница молний задумалась, и думы её привели к неутешительному выводу, неутешительному для того, на кого они были обращены. Именно поэтому она предпочла отдалится, так сказать, нет человека, нет проблем! В этом кроется суть причины, по которой хранительница сердца Кондракара предпочла уход борьбе. Без него, ходячего, живого, дышащего, воспоминания о пережитой боли и страданиях, ей будет лучше. Наклёвывается вопрос, а почему тогда сейчас она здесь? Зачем вернулась, раз так ненавидит, раз уж так невыносимо мучительно быть рядом? Для того чтоб объяснить сей поступок придётся вернутся назад, дескать, отмотать ленту событий, дабы найти зерно истины. В тот роковой вечер, когда Шегон преступил табу, посягнув на невинность стражницы. А чего тут зря голову ломать, всё и так очевидно, скажите вы? Неужели? Он демон, следовательно, всё отвратительное для него есть норма. Какие мелочные, приземлённые, критерии… В таком случаи, апеллируя логикой «зло есть зло», подумаем, а почему же такой ярый антагонист не взял чародейку сразу же, как уложил в постель? Зачем требовал смотреть на него? Почему ему был так важен зрительный контакт? Не знаете? Что ж, в таком случаи требуется прояснить одну вещь, которая могла ускользнуть, в пылу накалившихся страстей и бури неукротимых эмоций, маленький, почти ничтожный, аспект, ускользнувший даже от самой Вилл. Она хотела. Нет, разумеется не быть изнасилованной, впрочем, было ли деяние чернокрылого изнасилованием в классическом смысле слова? Это безусловно насилие, тут уж не поспоришь, но вот было ли всё столь вопиюще несправедливо? Вот тут то и загвоздка, и это вновь возвращает нас к «посмотри на меня». Шегон взывал к Вилл не прихоти ради, он спрашивал разрешения. Абсурд? Сущий бред, да кто в такое поверит?! И всё же, бес не действовал до тех пор, пока выше означенная жертва не взглянула, одарив мучителя желанным взглядом. Вандом видела пред собой Мэтта (пребывающего на тот момент Шегоном, но не суть важно) она любила его, а значит, в какой-то мере, может не такой радикальной, но, хотела любимого. Тёмный ангел зашёл так далеко, потому что ему позволили, она сказала «да» своими глазами, «да» своими чувствами, ведь будучи эмоциональном вампиром рыцарь погибели ощутил перемену, он почувствовал и это ощущение дало ему простор для изысканий. Это ни коим образом его не оправдывает, Шегон воспользовался минутным замешательством, она дала слабину, и демон разодрал эту трещину, разбив броню на сотни миллиардов осколков. Это было насилием, насилием над личностью и неокрепшим разумом подростка, но это не было изнасилованием. Но, повторюсь, это ни коим образом его не оправдывает. Был ведь и повторный спорный случай, разве нет? На горе Танос, те обстоятельства ничем не отличаются от первого случая, разница лишь в результате, тогда бес остановился. Почему? Потому что Вилл того не желала. Девушка сокрушалась, страдая от пережитой травмы и некоторых личностных дилемм. Ей была ненавистна мысль о том, что принимала сие чудище за Мэтта, и совестно за то, что поддалась его влиянию. Она была ненавистна сама себе, но более того, она ненавидела чернокрылого, внесшего сумбур в её жизнь. Тогда Шегон отпустил стражницу, потому что она этого хотела, отпустил, потому, что не чувствовал того, что испытал в прошлый раз – полную капитуляцию и вверение в его распоряжение. Златоликий вообще только и делал что потакал чародейке: постоянно выводил из себя, подставляясь под удар, дабы рыжеволосая могла выплеснуть негодование, согнав гнев хоть на ком-то. Она требовала Мэтта, и он был рядом, дабы утешить, успокоить тревожное сердце любимой. Заклинательница молний требовала сделать выбор, и он предпочёл её, став тайным агентом в тылу врага. Шегон никогда не лгал Вандом, в своеобразной манере, на сколько доставало сил, заботился о девушке, хоть и не мог пойти против извратившейся до неузнаваемости натуры. Но ни на секунду не преставал бороться. Вот и ответ, вот в чём причина возвращения, причина, почему Виллоу решила дать шанс этим отношениям. Мэтт всегда любил её, даже будучи чудовищем, продолжал любить даже в разлуке, даже когда она гнала и отвергала, вопреки всему и не смотря ни на что, любил, ибо иначе не мыслил своего существования. Леди квинтэссенция посмотрела под другим углом, взглянув чистым, незаангажированым взглядом, здраво оценив ситуацию. Когда после стресса, в спокойной, и не отягощающей обстановке, обдумываешь прошлое, находишь новые детали, на которые не обратила внимание в период потрясения. Выбрав всплывшие факторы, трезво оценив их, Вилл пришла к выводу: я могу простить его, он этого заслуживает. Потому то она и пришла, поэтому чародейка сейчас стоит пред регентом, ожидая его ответа. Ненависть, рождённая из любви способна сломать, навечно отвратить от некогда возлюбленного человека. Но любовь, претерпевшая испытание ненавистью, способно вновь воспылать на пепелище давно истлевших чувств. Хер с ним, хрен со всеми заблужденьями, долой мнительность и сомненья! Будь что будет! Какая разница, что будет через год, или два, да хоть десять!? Жизнь слишком коротка, чтоб разменивать её на нелепые волненья. Сейчас она чётко знает, чего хочет, кого, он стоит перед ней, в приделах досягаемости, и больше, она не намерена сбегать. Прижавшись, к окончательно побледневшему Мэтту, крепко обхватив за торс, рыжик потёрлась лбом о грудную клетку брюнета, беззаботно протянув: «Блин, я и забыла, как это приятно.» Олсон просто оцепенел, он превратился в соляной столб, с согнутыми в локтях руками, уставившись в одну точку. В таком положении: мисс обнимашка и стойкий оловянный солдатик, простояли минут пять. За всё это время не проронив ни слова, и не предприняв никаких шагов. -Мы уже минут пять обнимаемся, а ты не предпринял никаких маньячных действий, а столько угроз было… - подзуживающе хихикнула Виллоу, запрокинув голову. -А что мне за это будет? – пребывая на последней стадии срыва, поинтересовался Олсон, с надрывом в голосе. -Ой, ну не знаю, - играя на нервах тянула рыжеволосая, - хентай и аморальщина устроит? Словами не описать всю ту буру эмоций охвативших парня. Неописуемая гамма будоражащего волнения, и растекающегося по венам мандража. Опустив взгляд вниз, посмотрев в смеющиеся карие очи, брюнет присел, подхватив девушку за бёдра, отрывая от пола. Развернувшись в бок, прошёлся до столика, усадив Вилл на блестящую поверхность. Полетели прочь матирующие средства: пудра, крема, прочие приспособления для сценического грима. Стаканы и сама минеральная вода, глухо стукаясь пластмассой об паркет. Лопатки девушки упёрлись в зеркало, его холодная безмятежная гладь отражала горящий взор человека, держащего её в объятьях. -Я не смогу остановится, - хрипло пробормотал Мэтт, - если вдруг передумаешь, придётся меня убить. -Надеюсь до таких крайностей не дойдёт. – заливаясь смехом отозвалась Виллоу, облокотившись макушкой о зеркало, чувствуя, как её шею тут же одарили поцелуями. Замок на дверях щёлкнул, рыжик, привлечённая сторонним звуком, посмотрела поверх плеча парня, заметив длинный конец хвоста, провернувшего щеколду. Змеиный элемент стремительно полз по полу, сворачиваясь обратно, уползая под кожаную куртку брюнета. Ну надо же, какие фокусы, воно как вытягивается, интересненькое, какие ещё сюрпризы её ждут? Впрочем, больше думать ей не пришлось, после поцелуя Олсона, в ходе которого они оба едва не задохнулись, Вилл полностью отдалась поглотившему чувству, чувству безотчётного желания, и безмерной, ничем не ограниченной, любви.

"И в длинных поисках, расслабив руки через волю,

Средь можжевел я нашёл Тебя, ты оказалась тем полем.

А мотыльков роем оказались твои ресницы,

Которые, не прекращая, дивиться, Я прикрываю…"