Я люблю тебя до ненависти

******

Ей нравятся его крылья, то, как они шуршат оперением, когда юный бес расправляет их по сторонам, как лоснится на солнце само перо, переливаясь всеми оттенками ночи. Ещё недавно, всего пару месяцев назад, Вилл ненавидела демона, презирала так сильно, что земля дымилась под ногами (буквально, ведь молнии из ней так и сыпались повсюду). Она ненавидела эти крылья, что зловеще шелестят по воздуху, когда ветер скользит меж перьев. Их смоляной блеск, столь отвратительно шёлковый, будто натёртые воском. А теперь, лежит с ним в одной постели, совершенно нагая, крайне бесстыдно оглаживая ладонью внутреннюю часть крыла. На нём так мягко и тепло, перья щекочут кожу, потираясь острыми бороздками при каждом движении, от того, на них ещё больше хочется поёрзать. Вторым крылом Вандом накрывается как одеялом, они оба настолько огромные, что её полностью покрывает слоями перьев, невообразимо шелковистых и гладких. Рыжик прижимается щекой к оперению, потираясь, утыкиваясь носом, припадая левой частью лица к крылу. -Мне порой кажется, что ты мои крылья больше меня любишь! – возмущается Мэтт, бессильно наблюдая за играми любимой. Сам же регент вынужден ютится под одеялом в полном одиночестве, в то время как девушка лежит на противоположной стороне постели, своевольно присвоив крыла Мэтта Шегоновича. -Тебе не кажется. – хихикнув съязвила Вилл, повернувшись к брюнету. Ах ты ж маленькая жопка! Ну всё, вот сейчас он ей устроит взбучку! Потянувшись к школьнице, златоликий хватил милую за плечи, по-свойски подтянув к себе, заключая в объятьях. Нижняя часть вольто подобралась, обнажая подбородок и губы, коими бес припал к нежному изгибу плеча, обжигая покрывающеюся мурашками кожу поцелуями. -Ай, Мэтт, перестань! – хихикая, отбивалась рыжеволосая, зажмурившись от обрушившихся на неё нежностей. Не то чтоб она была против, да и не особо сопротивлялась, скорее так, чисто для виду, мол де в порядке девичей гордости. -Мэтт, - донеслось где-то за дверью, - можешь спустится, мне нужна твоя помощь! Миссис Олсон как раз воротилась с шопинга, прошвырнувшись по магазинам, закупившись продуктами, женщина вернулась домой, из прихожей сразу же двинулась к лестнице, ведущей на второй этаж. А там, наверху, парочка подростков, одна в своём повседневном виде (в данный момент в костюме Евы), второй – демоническо-раздетом, пребывали в полнейшей панике и замешательстве. Звуки шагов по ступеням, разносящиеся эхо по коридору, Маргарет приближалась, и вскоре им придётся несладко. Брюнетка повернула дверную ручку, оказавшись на пороге комнаты сына. Её взору предстали двое старшеклассников, крайне растерянно и взволнованно моргающих, стоящих будто по стойке смирно, слегка неряшливо одетых, будто одевались впопыхах. Ребята выглядели испуганно, словно переполошившиеся пичужки при виде кота. -Здрасте миссис Олсон! – выдала Вилл, вскинув ладонь кверху. -Здравствуй Вилл, - с какой-то неопределённой интонацией произнесла Маргарет, хитро улыбнувшись уголками губ, - поужинаешь с нами? -С радостью! – отозвалась рыжик, про себя облегчённо выдохнув. Миссис Олсон отправилась на кухню, велев сыну спустится, когда освободится, дескать, закончит, с их общими с гостьей делами. Интересно, что мама имела в виду? Мэтт задумался, и его взор непроизвольно заскользил по кривой, срезав по краю стены, упёрся в люстру. Ох, блин! Парень взглянул на подругу, с кислой миной человека, которого застали с поличным (а ведь по факту, их и вправду застукали на горячем), воздев палец вверх, указывая на изобличающею улику, Олсон сказал: «Как думаешь, она видела?» На цилиндрическом плафоне люстры красовался бардовый кружевной бюстгальтер. Как он, лять, там оказался!? Нет, ну Вандом конечно не нашла лифчик, когда они в спешке одевались на пару, но полагала, что сей предмет белья попал куда-то под кровать, или под стол, на крайний случай, залетел за тумбочку, или шкаф… Но нет, лифан, как самый распоследний гад, предательски упорхнул на люстру, свисая оттуда знаменем позора! Да уж, влипли не по-детски, мамы — это такие люди, которые знают, замечают и подмечают, абсолютно любые мелочи (даже те, о которых не догадываешься ты сам). Однако, ужин прошёл весьма спокойно, рыжик помогла хозяйке дома с готовкой, они на пару управлялись на кухне, а Мэтт сервировал стол. За всё это время, пока Вилл болталась вокруг Маргарет, работая подмастерьем повара, мисси Олсон ни разу не обмолвилась о «том» эпизоде. Да и за столом беседа шла мирная, в непринуждённой, ни к чему не обязывающей, атмосфере. После трапезы гостья был отправлена в гостевую комнату, а чета Олсонов занялись посудой. Вернее, мытьём занимался сын, так уж повелось, что эта обязанность лежит на нём, да Мэтт и не особо страдал по этому поводу (достаточно тех дел, что мама проделывает ежедневно, так что, хоть со стола убрать он может). -Так, и давно это у вас? – невзначай обронила брюнетка, наблюдая за тем, как сын возится с посудой. Парня аж передёрнуло, всё-таки видела, чёрт, испанский стыд! Уложив в раковину последнюю тарелку, сполоснув руки, опёрся об мраморный фартук столешницы, обернувшись к матери: «Ну, некоторое время, сложно сказать…» Вопреки всем опасениям и ожиданиям, этакой типичной родительской реакции, женщина довольно спокойно отнеслась к словам сына. Единственное что добавила Маргарет, так это вполне резонный вопрос, по поводу безопасности их действий, правда, осведомлялась она весьма окольно, не называя на прямую: «Ну, вы же знаете о последствиях? То есть, есть определённого рода меры, которые нужно соблюдать…» А тем временем, пока этот разговор ещё не начался, устав клацать по каналам, Вилл поднялась с дивана, отправившись к кухне. Не успела она и шагу ступить в коридор, ведущий к нынешнему месту пребывания Олсонов, как до ушей её донёсся голос Мэтта: «Мам, не волнуйся, никаких внуков в ближайшие лет десять, не предвидится.» Собственно, рыжик успела услышать и реплику хозяйки дома, дескать, заслышала часть того самого диалога. Она почувствовала, как краснеет, заливаясь густым румянцем, от которого вся кожа начала гореть. Больше всего девушку поразило не то, с каким спокойствием отнеслась мать возлюбленного к их проделкам, а то, какой ответ выдал ей сын. То есть, другими словами, лет этак в двадцать шесть, двадцать семь, Мэтт намерен вплотную заняться сим делом? С ней вместе?!? Тобешь, вдвоём??!!  Он планирует пробыть с ней так долго, нет, не то что бы Вилл была против, просто как-то это неожиданно. Обычно, планами на долгую перспективу занимаются барышни, фантазируют, всячески предвкушая совместную жизнь. А может быть, Вандом просто чересчур переволновалась, надумав невесь чего, от банальной фразы-отговорки? Впрочем, у ней будет возможность убедится в истинности своих убеждений в скором времени. Как порядочный кавалер и джентльмен, Мэтт шёл бок о бок с дамой сердца, сопровождая ту вечерними улица, провожая домой. Рыжеволосая украдкой поглядывала на парня, всё время силясь спросить, но так и не собравшись с мужеством, постоянно томно вздыхала, досадуя на саму себя. Видя душевные терзания подруги, Олсон сам решил прервать молчание: «Надеюсь, твоя мама не слишком то разойдётся, когда узнает?» Слова брюнета вывели девчушку из сомнамбулического состояния глубокого погружения во внутренний мир. Встрепенувшись, будто встревоженная пташка, Вилл ответила: «Если Моя узнает, то кабздец будет нам обоим…», - немного помолчав, ворочая тяжкие думы, снова заговорила, желая наконец узнать то самое, - «А то, что ты говорил там», - намекая на разговор между Олсонами, - «ты это всерьёз?» Мэтт на мгновенье задумался, словно пытаясь вспомнить, о чём идёт речь, осознав к чему клонит рыжик, брюнет хитро улыбнулся, ехидно прищурив левый глаз: «Ну само собой, а ты что, не хочешь детишек заводить? Чем ещё женатой паре заниматься?» - видя замешательство, смешанное, как с радостью, так и глубоким смущением, синеглазый решил окончательно сразить девушку, заявив следующие – «Или ты, что же, после Всего не собираешься на мне женится? А как же ответственность? А девственность мне кто вернёт?!» После последних слов, сказанных с преувеличенно скорбным видом, будто сокрушённая изменой девица, коя только что услышала от возлюбленного о несерьёзности амурных намерений, парень обижено надул щёки, выпятив нижнюю губу. От подобного фортеля Вилл так и покатилась со смеху. О, боже, ну как можно не любить этого хитрожопого засранца!? Всегда вывернется! Видать, не зря у него в форме демона имеется змеиный хвост. А между тем, дорога упиралась в ряды трёхэтажек, за окном квартиры одной из которых уже давно поджидала неспящая офисвумен. Наверняка, Вандом старшая будет кипеть от ярости, вполне обосновано пребывая в праведном гневе (ведь дочурка то должна была явится не позднее девяти, а уже одиннадцать, и как вы должно быть сами догадались, об опоздании любимое дитятко никоим образом не сообщила). К чему это нас подводит? Ну, предлагаю не теряться попусту в догадках, а сразу, после расставания малолетних влюблённых, перенестись в прихожую квартиры Вандомов, где скрестив на груди руки, госпожа Сьюзен наблюдала за тем, как поворачивается ручка входной двери. Итак, спрятав ключи в карман, Вандом младшая оказалась в прихожей, не сразу заметив наблюдателя. Скинув ботинки, да закинув шапку на полку, обернулась, испуганно пискнув, при виде свирепой физиономии Вандом старшей. Облегчённо вздохнув, в конце концов пред ней всего лишь мама (до чёртиков взбешённая, но всё ж не злая колдунья), а значит можно успокоится. -Ничего не хочешь мне сказать? – наблюдая за тем, как беззаботно дочурка вешает куртку, вопросила Сьюзен. Вилл замерла на секунду, будто мозгуя, к чему был сей выпад, и тут же смекнув, всплеснула в ладоши, с виноватым видом, выдав: «Ох, дура я беспамятная, забыла в магазин сходить!» - потянувшись было за курткой, добавила - «Если сейчас побегу, успею в круглосуточный!» -Не нужно, я сама скупилась. – сухо процедила женщина, сдавив пальцами локти так сильно, что рыжик, кажется, даже услышала, как хрустнули костяшки. Пребывая в неведении, совершено не понимая к чему тогда всё это, дочь повесила куртку обратно, глупо моргая на мать. Так бы они, наверняка, ещё долго простояли, если бы дело касалось банальной забывчивости. Но Сью, подстёгиваемая расхлябанностью и скрытностью дочки (полагая, что пред ней ломают комедию, разыгрывая праведную невинность), разъярилась ещё больше, обрушившись на бедняжку с пламенной тирадой: «И когда ты собиралась сообщить мне о своих любовных приключениях?! Почему я узнаю об этом от матери Мэтта!?!» С полминуты соображая, Вандом младшая пришла к неутешительным выводам: во-первых, мама в курсе насчёт Мэтта, во-вторых, к разоблачению причастно сама миссис Олсон. Из двух глобальных вопросов, терзающих человечество на протяжении всего его существования, в пламенной головушке школьницы крутился лишь один: какого хрена!? Девушка решительно не понимала зачем и с какой целью миссис Маргарет сдала их со всеми потрохами. Да и как это вообще происходило? Что-то на подобии: Алё, миссис Вандом? Торжественно сообщаю вам о том, что наши дети спят вместе! Так что ли!? А между тем, Сьюзен достигла критической точки кипения, видя, что вулкан страстей вот-вот взорвётся, Вилл попыталась сгладить углы, как можно любезнее улыбнувшись, с непринуждённым видом глядя на мать, повторила ту же фразу, сказанную Мэттом: «Мам, не переживай, никаких внуков в ближайшие лет десять, не предвидится.» Вандом старшая вскипела, покраснев от злости, а потом яростно цыкнув, двинулась на растерявшуюся дочь, отвесив девчушке такую затрещину, что отпечаток родительской пятерни врезался в кожу багровой опухолью. Схватившись за щеку, что распухла и болела будто от удара кнутом, рыжеволосая сникла, мгновенно впав в меланхолию. Ну разумеется, а чего она ожидала, что мама бросится обниматься, с понимающим видом пожурив за проступок, решит затянут задушевную беседу?! Мдам, будь здесь папа, он бы наверняка отколол что-то в этом духе. Мистер Вандом никогда не ругал её, и не рукоприкладствовал. Он бы, наверняка, сурово и обстоятельно поговорил с дочкой, проведя, что-то в роде, воспитательной беседы. Потом бы поругал за поспешность, а заодно, привёл бы пример из собственной молодости, выдав все огрехи бурной юности. Если б родители не разошлись… Чего уж там, папа это единственное связующие звено что было между ними. Он усмирял их буйный нрав, примерял меж собой, находил подход к обеим. Покуда Томас был с ними, две горячьные мадам как-то находили общий зык, но теперь, когда сдерживающий фактор изъят из уравнения, две шальные переменные слетели с катушек, и более не способны встать на рельсы взаимопонимания. Угрюмо потирая оплеуху, Вилл хмуро зыркнула из-под чёлки, не проронив ни слова, прошла мимо матери, отправившись по коридору. Шокированная таким поведением, Сьюзен резко обернулась, выкрикнув: «Куда это ты!?» -К себе! – на ходу рявкнула школьница, не удостоив собеседницу взглядом – Я ведь, в «очередной» раз, наказана! -Совершенно верно! – так же запальчиво выстрелила Вандом старшая, смотря дочке в спину – Ты под домашним арестом, с сего дня и на месяц! – продолжала буйствовать женщина, немного подумав, понимая, что подобной меры не достаточно, решила усилить наказание – На два! – выкрикнула она, и когда дверь в комнату Вилл захлопнулась с громким пренебрежением, Сьюзен тихо промолвила – Три месяца… Бесполезно, хоть на цепь сажай, никакого должного эффекта её угрозы не возымеют. Когда, с каких пор они так отдалились? Раньше, она всегда прибегала к ней, весёлая, в бодром настроении, с типичным детским видом всезнайки, посвящая во всем известные тайны. Вилл делилась с ней секретами, меж ними никогда не было тайн, ворох которых, с недавних пор, только растёт и растёт… Кажется, он подобно снежному кому, перерастёт в лавину и накроет их обеих с головой, похоронив под толстым слоем непонимания, гнева и взаимных обид. Всё было так просто, покуда Вилли была ребёнком, легко и ясно, но дочь выросла, и продолжает взрослеть… Будь на её месте Томас, как бы он поступил? Уж наверняка не закатил бы скандал! Такс, Сью, упокойся, за один день уже прилично наломала дров, хватит на сегодня. Нужно будет попробовать поговорить с дочерью завтра. Как раз суббота, может, даже удастся куда-нибудь сходить вдвоём, как в былые дни. Теперь их двое, и с этим нужно считаться и как-то мирится, переосмыслить взгляды, что ли? Нельзя жить в постоянном напряжении бесконечных дрязг и разногласий, необходимо достигнуть консенсуса. Порешив так, Сьюзен отправилась к себе, исполненная решимости с завтрашнего дня начать жить «по-новому»! Субботнее утро. За окном ясный, погожий, денёк, солнце ярко светит, на небе ни облачка, прямо-таки благодать! Ни дать не взять, лучшая пора для того чтоб начать склеивать семейную жизнь. Уже было давно за двенадцать. По выходным Вилл, обычно, спит до полудня, но сегодня, дочурка превзошла саму себя, пойдя на рекорд! Не уж то вздумала пролежать в постели все выходные? Нет, так не пойдёт, довольно бока отлёживать, пора просыпаться! Миссис Вандом подошла к дверям комнаты дочери, и уже хотела было взяться за ручку, как тут, до чуткого слуха матери донёсся какой-то звук: было похоже на то, как если бы что-то тяжёлое опустилось на металлическую решётку, грузно плюхнувшись сверху. Неужто Вилл решила улизнуть, сбежав от необходимости встречаться с ней сегодня?! Нет-нет, не будем горячится! Решив не спешить с выводами, брюнетка предпочла остаться за дверью, приникнув ухом к двери и внимательно вслушавшись. -Ну, собственно, что и требовалось доказать, маман устроила мне взбучку, взбеленившись больше обычного. – послышался в комнате недовольный голосок Вандом младшей. В отличии от Сьюзен, которой досталась участь слепого слушателя, мы с вами можем проникнуть за ширму, и самолично понаблюдать за тем, что в данный момент творилось в комнате электрической стражницы. Само собой, Вилл уже давно проснулась, ещё около одиннадцати. А чуть погодя, за окном девушки послышался шум (тот самый, что так насторожил Вандом старшую). Это был не кто иной, как крылатый регент, опустившийся на площадку пожарной лестницы, находившейся, как раз, со стороны внешней стены комнаты рыженькой. Приметив гостя, кареглазая опрометью ринулась к окну, раскрывая створки настежь, наблюдая, как в зеленоватом зареве облик демона постепенно сменился на привычный, милый сердцу, вид чернявого юноши. Мэтт перегнулся через оконную раму, опираясь руками об подоконник, услышав ту самую фразу, приведенную выше. -Может мне попробовать поговорить с ней? Возможно, если мы оба явимся с повинной, покаемся в глупости, да извинимся, миссис Вандом сменит гнев на милость? – предположил Олсон, искренне желая снискать расположение матери возлюбленной. Вилл рассмеялась, очевидно, представив ту картину, которую так живописало её воображение. -Брось! – всё ещё посмеиваясь покачала головой та – Она скорее отделает тебя шваброй вокруг дома, а меня сошлёт на Тибет, чтоб я там смирению научилась! – девушка снова рассмеялась, развеселившись от собственного остроумия. -Но всё же, Вилл, так же нельзя… - то ли осуждающе, то ли с горечью, молвил брюнет, поглядев на собеседницу с каким-то неопределённым чувством, и в глубине его синих очей отразилась тоска – Я не хочу встречаться украдкой, будто вор, прокрадываясь в спальню, и не приведи господь, попасться миссис Вандом! Речи юноши не лишены смысла, но что поделать? Такое чувство, будто её мать никогда не была молодой, или влюблённой, девушкой. Она остро и в штыки воспринимает любые отношения дочери и упорно не желает ни понимать, ни признавать, сих чувств. Но ведь сердце не запрёшь на замок, не поставишь на паузу, не воспретишь любить, наконец! Вилл не может и не хочет расставаться с Мэттом. Она убеждена, он – её истинная любовь, искренняя, настоящая и вечная (парень уже успел доказать серьёзность своих намерений и непоколебимость решений в отношении неё). И если уж Нерисе, с её магией, оказалось не под силу разлучить их, то маме, с банальными предрассудками, чародейка уж точно не намерена уступать! -Мэтт, ты любишь меня? – с неожиданной серьёзностью вопросила рыжеволосая, и получив утвердительный ответ тут же продолжила - Предположим, мама никогда тебя не одобрит, ты готов отказаться от обещаний, и всех клятв, только из-за одного её недовольства? Отречься от меня, потому что миссис Вадом против? Олсон побледнел. С одной стороны, его мучила совесть, за то, что они вот так вот скрытничают, будто парочка преступников. С другой стороны, он не мог представить себе жизнь без Вилл, без возможности коснутся нежной руки (вот как сейчас), придвинутся ближе и поцеловать (ровно, как и сейчас). На какое-то время разговоры стихли, потому как подростки слишком увлеклись друг другом, придавшись оральным ласкам. Поминутно прерываясь, дабы глотнуть воздуха, вновь прилипали губами, продолжая целоваться. -А я ничего не нарушаю? – поинтересовался старшеклассник отстранившись, упёршись лбом о лоб девушки – Тебе ведь запрещено выходить, да и мне к тебе приближаться, как я понял… - намекая на ту их переписку в месенджере, состоявшуюся сразу после ссоры двух Вандом. Да, рыжеволосая была под домашним арестом, что само собой подразумевало ограниченный круг общения, передвижения, да и вообще взаимодействия с внешним миром. Памятуя былые злоключения, школьница совершенно определённо знала, что из себя представляют слова мамы «домашний арест». Никаких друзей в неурочные часы, никаких парней, от слова «вообще», скука, уныние и полный тлен, вот что означает данная фраза. -Ну смотри, - заговорщицки прищурившись ответила Вилл, - я в доме? – Мэтт кивнул, и девчушка продолжила рассуждать - Ты – на улице? – парень снова кивнул, и разглагольствования продлились – Чисто юридически, все формальности соблюдены, дескать, ни одна из сторон не нарушила своих обязательств; а это значит, что здесь, - очертив периметр окна жестом руки, говорила та – буферная зона, на границе которой мы вольны поступать как угодно. Заключив так, довольная своей находчивостью, Вандом прикрыла глаза, требуя в награду (за свои исключительные умственные способности) поцелуй. Добродушно хмыкнув, брюнет незамедлительно исполнил волю возлюбленной, одарив ту жарким поцелуем. По ту сторону двери, Сьюзен слышала каждое слово, так и не решившись войти, женщина предпочла не вмешиваться вовсе. Она в полной мере осознала свои ошибки, да, как не горько признавать, но она была не права (местами). Кое-где хватила лишнего, переборщила с родительским чувством, да, но в целом, её действия вполне оправданы, просто подход не верный.  В сущности, не такой уж плохой малый этот Мэтт. Может, даже стоит, как-нибудь, устроить совместный ужин, так сказать, пригласить в гости, познакомится поближе... Вилл не будет вечно её маленькой девочкой, которой необходима материнская защита и любовь. Отойдя от двери, Вандом старшая прошла по коридору, устроившись в гостиной. Подождёт пока дочка сама выйдет, а уж там и поговорят. Главное, сдержать свой пылкий нрав и не рубить с плеча. Да, она постарается, в конце концов, должны же они найти общий язык, как ни как, не чужие… Следует отдать должное дипломатической жилке Томаса, он бы смог подобрать верный ключ, а ей остаётся лишь хвататься за каждый что подворачивается под руку, бестолково тыкая в замок, поржавевший от их с дочерью, общего отчуждения. Сьюзен постарается, и кажется, «стараться» придётся прямо сейчас, так как на горизонте появилась сама виновница. -Вилл, присядь. – позвала брюнетка, указывая на место на диване рядом с собой. Дочь молча повиновалась, однако, лицо её не выражало ни толики энтузиазма, на нём красовалась угрюмая гримаса притихшего негодования. Это у ней, бесспорно, от матери, красноречивая кислая моська, с которой обе они, порой, ходят, разобидевшись друг на дружку. -Я тут подумала, может на следующие выходные ты пригласишь к нам Мэтта? Может даже с миссис Олсон, если та будет не против? От такого предложения Вандом младшая не то что потеряла дар речи, но и уронила челюсть на пол. Как?! С чего вдруг!? -Раз уж у вас настолько всё серьёзно, то мне, со своим заскорузлым разумением, глупо встревать между. Я решила получше узнать того, кому моя дочурка вверила своё сердце. Возможно, он мне даже понравится… Последняя фраза далась Сью особенно тяжело, однако, похоже дочка не заметила с каким нажимом были произнесены слова, и насколько натянута улыбка, с коей та говорила. Рыжик столь преисполнилась радости, тёплых чувств, что на порыве эмоций вскочила с места, бросившись на шею матери. -Ох, мама, это лучшая новость за всё время! Да, давай! Непременно, мы просто обязаны устроить семейный ужин! Перестав душить женщину в объятьях, Вандом младшая, всё ещё под влиянием момента, брякнула: «Как насчёт сходить сегодня втроём в ресторан?!» - приметив изогнувшуюся в вопросе бровку, разгорячённая девушка добавила - «Как думаешь, у Коллинза есть на сегодня планы!?» И не дожидаясь ответа, рыжеволосый бесёнок вскочила на ноги, пронеслась по гостиной, отыскав глазами мамину сумку, выудила оттуда телефон, бесцеремонно набрав номер: «Алё, мистер Коллинз, у меня к вам есть одно предложение!» Коварно подмигнув маме, потерявшей всю краску, что отхлынув от лица, превратила брюнетку в восковое изваяние, Вилл вновь вернулась к аппарату, предвкушая и, с удовольствием, рисуя себе лицо учителя в воображении, наверняка, он так же растерян, как и его благоверная: «Знаете, сегодня просто чудесная погода, как вы смотрите на то, чтоб встретится около пяти, у кафе Ист-Вест?»