вечный неправильный выбор

      Ханс изобразил надменное недовольство, поймав на себе любопытный взгляд официанта, поднос которого лишился очередного бокала вина. Видимо, неискушенные светскими приемами слуги возомнили себя знатоками допустимых лимитов выпитого. Или ханжество, или жадность. Этого еще не хватало. Ханс опрокинул в себя терпкий напиток, проигнорировав благородный аромат и вкус.       Скоротать время, прогулявшись до соседнего стола с шампанским. Возможно, добраться до соблазнительного графина виски в противоположном конце зала. Неплохой план для человека, принявшего ответственное решение забыться и благополучно избегать любых лишних взаимодействий с окружающими. Особенно с конкретными принцессами.       Конечно, отсидеться, сославшись больным, было бы благоразумнее. Но прожигающая изнутри тревога не позволяла оставаться, вроде бы, в стороне, но одновременно на опасно близком расстоянии от эпицентра предполагаемых бедствий. Еще подмешивалось иррациональное постыдное ожидание последствий, которые настигли бы его дома, на Южных Островах. Неминуемый скандал, унижение, клеймо неудачника и бесконечный поток изощренных в своей омерзительности насмешек, на этот раз имеющих в своей основе настоящий повод. Ханс был одной ногой в гробу, вернее, обеими ногами в безымянной могиле, но продолжал страшиться мнения семьи Вестергард. Можно ли стать более жалким существом?       Но что, если опасения не подтвердились бы? Не возникло бы ни колдовства, ни аномальной зимы, ни обезумевшей королевы. Братья точно уцепились бы за подробности провалившегося дипломатического визита Ханса. Большей нелепости и вообразить нельзя: первое серьезное поручение за пределами Южных Островов, и тринадцатый принц, разумеется, даже в этих обстоятельствах отличился, подхватив простуду в разгаре лета.       Принц обернулся к отражению в окне. Опьяневшим он не выглядел, да и не чувствовал приятной легкости в голове. К беспокойству лишь прибавилась раздражающая растерянность. Хансу стало тошно от собственного вида. Застывшее блеклое создание на фоне мельтешащей суеты праздника. Золотистый от ярких люстр мираж скрывал безлюдное побережье. Безмятежно вздрагивали на ветру едва различимые черные контуры деревьев. Где-то за ними предательски замерли корабли без экипажа и командования. Без шансов на побег.       Утром Ханс хотел уплыть, как только реальность вновь сыграла над ним жестокую шутку и решила затянуть не его шее петлю времени, швырнув в злосчастный день коронации. Сколько бы принц ни подвергал сомнению собственную адекватность, он не мог отделаться от предзнаменований грядущего кошмара.       Если в прошлый раз трава покрылась инеем и на крышах образовались редкие сосульки, то теперь морозное колдовство обрело большие масштабы. Погода окончательно испортилась. Фьорд затянуло холодным туманом. На небе тяжелели сизые тучи. Судна не покидали порт. Местные жители гадали, как это они проглядели ночной шторм и все ли корабли успели добраться до Эренделла.       Ханс ушел с причала, так ничего и не добившись. Лишь издалека он осмелился понаблюдать за принцессой Анной. Подойти и предложить сбежать вместе он не решился.       Да и с чего бы ей верить паранойе подозрительного незнакомца?       Возможно, им просто не стоило встречаться. Теперь Анну никто не сбивал с ног. Никаких смущающих ситуаций или смелых откровений. Может, девушка и дальше могла бы избегать неоднозначных происшествий, неосторожных резких высказываний и острых углов в разговорах со старшей сестрой. И губительной опасности было бы неоткуда взяться.       Ханс вздохнул и невольно поморщился от вспышки боли в груди. Смерть несла с собой определенные последствия. Все перенесенные повреждения ощущались даже слишком реально и не позволяли забыть ужасы прошлого. В поисках очередной порции алкоголя Ханс размышлял, осталось ли что-то в памяти сестер. Чувствует ли Анна пронизывающий холод в своем сердце? Испытывает ли Эльза вину за содеянное? Танцующие пары, наконец, расступились, когда одна мелодия сменилась другой. С высоких нот началась новая композиция. Продолжалось всеобщее празднество. В блеске и помпезности беспечной толпы еще пронзительнее было увидеть печальные глаза Анны. Она казалась потерянной, но в следующее мгновение вернула самообладание. Эльза что-то ей сказала. С такого расстояния Ханс ни за что бы не расслышал. Королева хмуро развернулась в сторону коридора, не терпящим возражений кивком пригласила на приватную беседу младшую сестру. В семействе Разенграффе снова разлад. Переминаясь с ноги на ногу, принц ждал сам не зная чего. Во рту пересохло, и он выцепил с ближайшего подноса манящий бокал. Музыка сливалась в навязчивую какофонию. В мыслях переплеталось чувство вины со страхом и смятением.       Пойдет ли разговор сестер в то же опасное русло, что и прежде? Может ли конфликт обостриться? Кто властен над морозной магией: Эльза, острая на язык Анна или нечто иное?       Любопытство и нестерпимые опасения привели Ханса на общий балкон между бальным залом и крохотной чайной комнатой, из которой едва доносились два голоса. Один обвиняющий и бойкий, второй оскорбленный и повелительный. Полупрозрачная тюль позволяла кое-что разглядеть, но принц старался не выдать себя и не рисковал приблизиться.       Эльза слушала сестру, периодически перебивая ее, но неизбежно возвращаясь к молчанию. В какой-то момент Анна сделала шаг навстречу королеве, распахнув объятия и о чем-то отчаянно упрашивая. Но Эльза отстранилась, найдя свое спасение в противоположном конце комнаты, где принялась заваривать чай. Это вдруг стало ее приоритетной задачей. Повисла тяжелая пауза.       С крохотной фарфоровой чашкой в руках Эльза прислонилась к стене, держась на почтительном расстоянии от сестры. Анна вернулась к своей пламенной речи. Пока рыжеволосая девушка отстаивала свою точку зрения и активно жестикулировала, Эльза будто готова была потерять равновесие в любой момент и рассыпаться ледяными осколками. Бледное лицо с нечитаемыми блеклыми эмоциями. Возможно, с их полным отсутствием. Застывший немигающий взгляд. Рука, облаченная в темно-зеленые перчатки, подносила к губам чашку. Имитация жизни. Королева была похожа на мраморное изваяние.       Ханс поймал себя за тревожном осознании, что любой может обратиться в такую же статую, стоит Эльзе выпустить свою губительную магию. Внезапно сестер прервали. Двое явно перебравших гостей ворвались в комнату, смеясь и не осознавая, какой урон их выходка нанесла хрупкому самообладанию королевы Эренделла.       Звонко разбилась об каменный пол чашка. Дрогнуло пламя свечей. Раздались суетливые извинения гостей и хлопок дверью.       В комнате остались сестры, но разглядеть происходящее стало невозможно. На окне образовался морозный узор.       Подчинившись необъяснимому порыву, Ханс поспешил через бальный зал к коридору, в котором сейчас могла повториться трагедия. Неотвратимость стала ближе.       Стоило ли надеяться на другой исход?       У дверей чайной комнаты Ханс едва не столкнулся с встревоженной Анной. За ее спиной медленно опускались на пол редкие снежинки. Веяло холодом. Изысканная вышивка на подоле ее платья блестела тонким слоем инея. В руках она сжимала темно-зеленую перчатку.       -Принцесса Анна, с Вами все в порядке? -попытался звучать спокойно Ханс.       -Конечно, да, - тихо отозвалась девушка, устремив взгляд куда-то в пустоту. -Я должна идти.       Она развернулась и направилась в темноту холла. Пространство чернело голодным пугающим мраком. Стены будто надвигались. Сквозняком принесло запах дыма. Ханс не сразу понял, почему все свечи оказались потушенными.       Морозная магия снова проявилась.       Теперь он мог разглядеть светлый силуэт, к которому собиралась приблизиться Анна. В дальней части коридора королева прислонилась к мраморной колонне.       -Не надо! Не подходи! - взмолилась Эльза.       Королева сделала неуверенный шаг, и несколько серебристых вихрей вырвались из-под ее ног. Ее плечи сотрясались, а грудь вздымалась, словно королева спасалась бегством от погони. Нерешительно двигающая Анна вряд ли подходила на роль преследователя. Младшая сестра и вовсе остановилась, когда Эльза издала пугающий протяжный вой и впилась пальцами в собственные волосы. В этом было что-то дикое, нечеловеческое.       Сетью угловатых линий расползался лед с хрустом и скрежетом, проникая между каменных плит, в дверные петли и под вычурную лепнину. Контроль над рвущимися чарами иссяк. Вокруг мраморных колонн и под сводом потолка с треском вырастали небольшие острые шипы, грозящие обвалиться.       Завывание прервалось судорожными всхлипываниями. Нетвердой походкой королева направилась в темноту дворцовых закоулков. От прежней Эльзы, казалось, осталась лишь телесная оболочка. Она словно обратилась в призрак, заточенный в своем мучительном проклятии. Снежная буря овладела коридором и преградила белой пеленой путь, которым шла Эльза.       Вихрь вздымался, не принимая никого, кроме колдуньи-создательницы. Мрак в душе Эльзы обрел воплощение. Холод звал ее в свои колючие объятия хрустальным перезвоном дрожащих льдинок и диким гулом ветра.       Анна еще надеялась вернуть искаженное смертоносной магией создание к подобию нормальности. Ханс попытался окликнуть принцессу, но не мог подобрать подходящих слов. Пустые расплывчатые предостережения сгинули, так и не достигнув цели. Да и как он мог остановить Анну? В ней было, как и прежде, достаточно скорби и решимости, чтобы следовать за сестрой, несмотря на опасность и пугающую неизвестность.       В последний раз она внимательно посмотрела на Ханса и покачала головой. В ее молчании и блестящих горячими слезами глазах читались преданность, вина и бесчисленное количество вопросов. Ханс понял, что он не в силах дать ей ответы или избавление от терзающих ее чувств. Разумеется, она вновь нарисовала себе образ мученицы-сестры, охваченной неведомым проклятием и так нуждающейся в спасении.       Только Эльза достойна спасения? Сколько жертв потребуется для этой пропащей ведьмы?       Как бы ни хотелось верить в Анну и ее поразительные способности, Ханс мысленно простился с ней навсегда. Он лишь жалел, что образ беззаботной девушки, полной светлых стремлений и жизнелюбия, затмевался воплощением тоски. Потухшим взглядом человека с разбитым сердцем.       Ханс ощутил, как лицо начинало неметь от летящих в него снежинок. Коридор опустел и лишился какого-либо тепла. Сквозь шум ветра доносились неуместно радостные звуки музыки и голоса празднующих гостей.       Принц подавил в себе назойливые мысли о том, как следовало бы поступить. Все одно. И бездействие, и опрометчивые решения вели к катастрофе. Проверять, что еще могло прийти в голову безумной колдунье, совершенно не хотелось. Ханс больше не мог тратить время понапрасну. Пока оставались шансы скрыться от смертоносной магии и неведомых преследователей.       Бежать, не оглядываясь. Хоть по леденеющему фьорду, хоть по склонам гор. Главное, затеряться в предстоящем беспорядке и продержаться до утра. Никто не придет на помощь. Пытаться кому-либо помочь тоже слишком рискованно. Любой мог представлять угрозу и напасть со спины. Скверный и бессмысленный в своей безрассудности заговор вокруг ледяной ведьмы вызывал лишь отторжение. Быть марионеткой в чьей-то запутанной игре можно и на Южных Островах. Но там больше шансов уцелеть.       Послышался гул дрожащих от ветра окон, когда Ханс выбежал через первую подвернувшуюся дверь для прислуги. Вьюга била внутри стен, и вибрации волнами расходились от вершин башен до подземелья. Бесконтрольное колдовство неотвратимо распространялось и усиливалось с каждым мгновением.