Рождественское чудо.

Вновь переступив порог спальни, Александр с мягкой улыбкой приблизился к кровати и присел на край, поставив поднос на тумбочку. - Доброе утро, мой ангел, - ласково произнес вампир, коснувшись плеча девушки через одеяло, под которым она снова проворно спряталась. Только вместо столь же нежного или хотя бы просто нормального ответа он услышал лишь приглушенное насмешливое фырканье и увидел показавшуюся из укрытия композицию из гордо поднятого среднего пальца. - Это еще что такое?! – вновь вспылил, оскорбленный до глубины души неподобающим поведением дамы своего сердца, мужчина, и, резко перехватив тонкое запястье, рывком заставил ее сесть. – Если ты немедленно не прекратишь подобные выходки, то запру в темном чулане, пока не образумишься! - пригрозил он, сердито прищурившись. - Вот все бы только издеваться над хрупкой беззащитной девушкой! – морщась от боли, взвизгнула в ответ Линда, жалобно шмыгнув носиком. С тяжелым вздохом Александр обреченно покачал головой. Наказать ее действительно стоило, но вспыхнувшие столь неожиданно и ярко чувства никак не позволяли этого сделать. Тем более все эти слезы… Их, пожалуй, не любит ни один нормальный мужчина, а вампиры и вовсе на дух не переносят, ведь это проявление человеческого и им абсолютно чуждого. Поэтому он лишь поцеловал ее нежную ладошку и отпустил. - Ешь и собирайся. Я человек слова и привык выполнять свои обещания. Причем все, - сделав особый акцент на последнем слове, намекая на то, что и о возможном наказании не шутил, Александр отвернулся, решив на всякий случай все же не оставлять пока беглянку одну. Правда, для ее похода в ванную мужчина все же сделал исключение, о чем незамедлительно и пожалел. Нет, она не сбежала, но не придумала ничего умнее, чем спуститься в просторный холл, где он ее дожидался, завернувшись в полотенце. Да к тому же сразу бросилась рыться в пакетах, перебирая и рассматривая купленные для нее вещички. Если бы она только знала, какая это была для него пытка! Если от всяческих непристойных помыслов еще как-то можно было отстраниться, просто отвернувшись, благо воспитание в строгих нормах морали прошлых веков еще давало о себе знать, то вот запах… от него, увы, невозможно было скрыться нигде! Аромат чистого распаренного в горячей воде тела с тонкой ноткой дорогого мыла – что может быть… вкуснее?! Нервно меряя шагами помещение, Александр уже давился слюнями, вдыхая его раз за разом, а девушка все крутилась перед большим зеркалом, примеряя очередную кофточку. А уж когда она еще и подняла свои длинные светлые волосы, собрав их в ладони, обнажая шею… О, боги!.. Тут и ангел бы не сдержался! Метнувшись, словно тень, к своей избраннице, вампир застыл на миг за ее спиной. Конечно же, она не могла его увидеть в отражении и даже не почувствовала и малейшего намека на присутствие, увлекшись своей возней, зато он прекрасно видел необычайно заманчивую венку, пульсировавшую под нежной тонкой кожей, а обнажившиеся клыки тем временем почти коснулись юной плоти… - Черт! Ну, вот почему ты купил именно серую, а не синюю хотя бы?! Мне совершенно не идет этот цвет! Только посмотри, как полнит! – вдруг воскликнула она, всплеснув руками, и резко обернулась, чтобы продемонстрировать причину своего недовольства. Однако, едва увидев исказившееся в предвкушении упоительной дегустации лицо своего похитителя, Линда истошно закричала от испуга, а после, отшатнувшись на шаг назад, залепила ему хлесткую пощечину. - А как же обещания?! Это так-то ты мою кровь пить не собираешься?! Подлец и гнусный лжец! Немедленно убери все свои клыки куда подальше! – посчитав, видимо, что лучшая защита это нападение, девушка еще несколько раз ударила кулачками по его плечам с намерением доказать, что может за себя постоять и просто так, без борьбы, становиться ничьим обедом не намерена. - Прости… умоляю… - упав на колени, едва задурманившее разум наваждение понемногу отступило, зашептал Александр, виновато опустив голову. Подобрать правильные слова, чтобы объяснить, насколько тяжело сдерживать подобные порывы, и как сильно теперь он раскаивается в чуть не содеянном, совершенно не получалось. Стоит ли говорить, что желание сбежать от этого типа у нее сейчас было особенно сильным и практически единственным? И гулкий грохот массивной резной двери, который через считаные мгновения эхом отозвался, казалось, в каждом даже самом дальнем уголке особняка, лишь подтвердил, что именно так она незамедлительно и поступила.