***
Юноша вёл спутника по обходной дороге вокруг посёлка, к противоположным от побережья окраинам. Остаток пути прошёл в тишине: Доппио выяснил всё, что необходимо было узнать прямо сейчас, а остальное не стояло в приоритете. Отрицать, что его брали опасения, конечно, нельзя, но момент для личных бесед совсем неподходящий, не говоря уже о том, что силы были на исходе. Поэтому розоволосый ушёл в себя, пока выдалась минутка, переваривая приключившиеся всего за один вечер события и переводя дух. Неро больше не говорил в попытке сохранить этот условный покой, также думая о своём. Доппио шагал чуть впереди и не видел, как он разглядывал сложное плетение маленькой милой косички, которая бросилась в глаза, стоило парню повернуться спиной. В конце концов, мужчина поймал себя на том, что хотел бы за неё ухватиться и потрогать.***
Ризотто молчал вплоть до калитки к дому. Там он узнал фамилию паренька, что тот умолчал, — она была аккуратно выведена на почтовом ящике. И когда Винегар, как ему теперь было известно, уже приоткрыл дверцу, он вдруг спросил: — Моё присутствие не будет проблемой? Я бы не хотел доставлять лишних неудобств. Вопрос показался Доппио совершенно неуместным, учитывая состоявшуюся между ними договорённость, но зато давал более развёрнутое представление о человеке, которого он приводит в дом. — Ничего, я разберусь… — вздохнул юноша. — В любом случае, мне не обойтись без твоей помощи… — с лёгким налётом отчаяния добавил он. — А тебе, как ты сам сказал, некуда податься, так что милости прошу, — жестом руки он пригласил светловолосого во двор. Небольшой одноэтажный домик, ничем не выделяющийся на фоне других таких же домов на окраинах, с нижней половины был выложен крупными камнями, а выше ровно затонирован побелкой. — Отец должен ещё спать, веди себя тихо, — шёпотом предупредил Доппио, на что мужчина коротко кивнул. Они осторожно прошли по узкой тропинке из небольших плит, подходя ко входу. Парень выудил ключи из расщелины в камнях на стене и едва слышно прокрутил их в замочной скважине, отворяя дверь. Внутри было очень темно, даже несмотря на то, что предрассветные сумерки уже почти рассеялись, поэтому Винегар, который, по идее, должен был ориентироваться в собственном доме гораздо лучше гостя, несколько раз столкнулся с Ризотто в маленькой прихожей, пока они снимали обувь, очевидно, наделав некоторого шума. И едва они успели пройти вглубь жилища, их встретил слабый свет свечи. С электричеством всё было в порядке, но по ночам священник всегда пользовался свечами, вероятно, неспособный отойти от старых привычек. — Отец! Ты чего бродишь? — нервно воскликнул парень. Понятное дело, что ему рано или поздно пришлось бы поговорить с опекуном, но юноша надеялся сделать это грядущим днём. Сейчас он был слишком взвинчен. — Тебя долго не было, я волновался и не мог уснуть, — признался старик, так или иначе имеющий соображения о проблемах сына. Тут его взгляд выхватил из полумрака большую тёмную фигуру позади него. — А это кто? — спросил он, больше поражённый не столько присутствием незнакомца в доме посреди ночи, а тем, что его привёл Доппио. — Прости, что долго, так получилось, — розоволосый замешкался. — Это… Это мой друг. Ты же хотел, чтобы я завёл друга, — нашёлся он, под конец фразы заговорив увереннее, и даже положил руку на спину Неро, немного подталкивая его вперёд. — Так вот, это он, — тот поздоровался, как самый что ни на есть воспитанный человек. Тем временем младший Винегар продолжал. — Я познакомился с ним на побережье. Его зовут Ризотто, и он ищет своё место в жизни. Мы ведь можем приютить его? — выговорил он всё на одном дыхании, пока его спутник, подняв брови, удивлялся, насколько точно парнишка описал его положение, располагая лишь крохами информации. — Он может помогать тебе, пока я буду в плавании. Лишняя пара рук никогда не помешает, — невзирая на пережитое потрясение, Доппио грамотно плёл свою сеть и звучал абсолютно искренне, по сути, ни разу не прибегнув ко лжи. Ризотто оставалось только молча слушать и откладывать вопросы, которые потом задаст пареньку. — Я, конечно, хотел. Но необязательно же было заводить его прямо сегодня. Не в обиду вам, молодой человек, — обратился его опекун к Неро, невольно усмехнувшись от абсурдности ситуации. Он не мог отделаться от ироничной мысли, что Доппио притащил несчастного в дом, словно одну из своих лягушек. — Я не специально! — с истеричной ноткой бросил Винегар, не выдерживая давления, но ему на плечо незаметно для старика легла рука, чуть сжимая и возвращая к реальности. Узнав, что розоволосый живёт со священником, Ризотто невольно напрягся, так как его образ жизни был безнадёжно далёк от религии и в принципе выпадал из норм морали, а специфический внешний вид сам по себе отталкивал многих. Однако хозяин дома, пусть и бросал оценивающие взгляды, не выказывал какого-либо негативного отношения, даже в его глазах Неро не видел никакого осуждения. Зато опекун критично осмотрел своего отпрыска: тот был бледен, весь в каком-то раздрае. Но старик списал это на новое знакомство, предполагая, насколько волнительным оно может быть для него. К тому же, парень нередко бросался на помощь, не думая о последствиях, зачастую делая это довольно неуклюже, отчего по большей части и сформировалась его репутация. — Доппио… Ты уверен? — пожилой мужчина выделил слова, подчёркивая намёк. Причин не доверять сыну у него не было, скорее, он хотел убедиться, что тот полностью осознаёт своё решение. Винегар не знал, почему, но рука на плече действительно придавала сил, и ему удалось ответить отцу твёрдым «да».***
— Друг? — не сдержал слабый смешок мужчина, как только они зашли в спальню, и Доппио, как его отец, по привычке зажигающий свечу, обернулся, глядя на него своими большими глазами. Его брови надломленно скривились. — …Друг? — неуверенно переспросил он с какой-то вымученной надеждой. Ризотто поймал этот робкий посыл, поднимая в голове факты, которые собрал о парне. Ему были предельно ясны и желание, наконец, кому-то довериться, и усталость от одиночества. — Если тебе угодно, я совсем не возражаю, — с пониманием откликнулся светловолосый, за что был вознаграждён прелестным выражением лица, совмещающим в себе облегчение, смущение и всю накопленную разбитость. Помещений в доме было всего три, включая кухню-гостиную, и единственное спальное место, которое юноша мог предложить гостю, — это диванчик в его комнате. — Отдохни пока здесь, ладно? Днём я поищу койку в сарае, — Доппио было совестно за отсутствие подходящих условий, и он оправдывался, пытаясь сгладить неловкость. Маленький диван вовсе не предназначался для сна, но Неро было достаточно и этого, ведь, если честно, на момент встречи с Винегаром он планировал заночевать прямо на пляже. Ризотто кинул на пол небольшую торбу с вещами и стянул капюшон, выпуская белую пушистую копну на волю, располагаясь в предоставленном уголке. Затем он примостился к одному подлокотнику полусидя, вытянув и показательно закинув ноги на другой. Только после этого, всем своим видом показывая, что ему комфортно, он произнёс: — Спасибо. Доппио пока не подозревал, насколько чистосердечно он благодарил.***