ДЖЕД/РЕЙНА
В коридоре звенит тишина, напряженная и встревоженная, резким контрастом обрушившаяся на собравшихся после того, как Кун оттащил Миналетту от Захари и приказал Дугласу вызвать врача. Джед в странном, немом отупении смотрит на то место, где только что лежал обездвиженный Зак — вместо младшего брата теперь в воздухе мерцают синие блики звездного света. Как только искры гаснут, блондин вскидывает голову и смотрит на Рейну. Она, словно загипнотизированная, всматривается в дверной проем спальни своей сестры, сжав ладони в кулаки. — Рейна, милая, ты в порядке? — мужчина касается щеки брюнетки, от чего та вздрагивает и переводит испуганные глаза на него. Мгновенно, ее лицо искажается гримасой гнева, и девушка со злостью откидывает его руку. — Не смей прикасаться ко мне, — шипит МакЛанси. — Если бы не ты, моя сестра не подверглась бы насилию со стороны твоего чокнутого брата! Рейна скрывается в комнате Летты, оставив еще более ошарашенного Джеда стоять в коридоре. Он слышит удаляющиеся шаги Флоры и Эмили, медленно проводит рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями. МакКуарри старается успокоиться, чтобы не ответить Рейне резким выкриком, удержать гневные слова, которые ее сильно ранят — ведь в реакции старшей МакЛанси нет совершенно ничего удивительного. Огненный темперамент богини Войны и Ужаса никогда не смущал повелителя Иллюзий. Он всегда получал какое-то странное удовольствие, явно граничащее с мазохизмом, когда смотрел в горящие гневом глаза Немайн. В нынешней ипостаси его возлюбленная не отличается сдержанностью, хотя масштабы ее гнева пока еще остаются довольно скромными. Джед входит в комнату Миналетты вслед за Рейной и ежится от холода. Изо рта вырывается белое облачко пара, и сразу же зябнут пальцы. «Черт возьми, мне что, всегда нужно быть курицей-наседкой и успокаивать своих братьев, как большая мамочка?» — нервно откинув пшеничного цвета челку со лба, Джед решительно направляется к кровати, над которой склонился Кун. Он кладет ладонь на плечо старшему брату, тот вздрагивает и поворачивается лицом к Джеду. Концы пепельно-белых волос и длинные ресницы хранителя покрыты инеем, на щеках горит яркий румянец, а глаза потемнели на несколько оттенков и похожи на два больших темно-синих омута. — Если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, Летта умрет от обморожения, а не от травмы головы, — едва сдерживая раздражение, говорит Джед. Кун несколько секунд, нахмурившись, смотрит в светлые глаза брата, словно вспоминая, кто он такой. Потом резко моргает и коротко кивает головой. В это время Рейна накрывает Летту теплым одеялом, подтыкая его с боков, чтобы создать кокон тепла. Блондинка лежит с закрытыми глазами, но в сознании, ее бьет мелкая дрожь, как при лихорадке. Рейна еще раз бросает злой взгляд на Джеда. Он стоит рядом, совсем близко, так что девушка может разглядеть невероятный цвет его глаз. «Бирюзовые… Интересно, как это вообще возможно, иметь такой нереальный, гипнотизирующий цвет глаз?» — Рейна только сейчас осознает, как боится этих глаз и бархатного голоса Джеда МакКуарри — слишком сильные и противоречивые ощущения они в ней вызывают. — Почему ты оставил Зака одного? — угрожающе шепчет Кун, впиваясь взглядом в лицо повелителя Иллюзий, опережая реплику старшей МакЛанси, задавая этот вопрос. Джед выглядит бледным и раздраженным, но старается скрыть свои чувства под маской спокойствия и уверенности. Из них четверых, Джед всегда был самым уравновешенным и спокойным. Даже Кун, чья ледяная холодность и безразличие вызывают в людях чуть ли не ужас, может взорваться и потерять голову. Пусть всего на мгновение, но может. Как сейчас, например: Кун даже не заметил, что температура в комнате резко упала и девушка трясется от холода. Сердце Рейны отбивает неровный ритм, мысли путаются, голова гудит, и она никак не может сосредоточиться и понять, что делать дальше. Ей невыносимо сильно хочется вцепиться Джеду в глотку или выцарапать глаза за его безалаберность и халатность, и в то же время, девушка не может оторвать взгляд от белого, как полотно, лица своей сестры, перемазанного кровью. — Я вышел всего на мгновение, — глухо отвечает Джед. — Зак попросил, чтобы я принес ему травяной чай, который так удается миссис Форбс. — Не оправдывайся! — скептично фыркает Рейна, исподлобья глядя на Джеда. — Ты даже не подумал о том, что Зак может сделать. Поэтому это, — девушка указывает пальцем на Летту, — твоя вина. — Может и так, — Джед наклоняется к Рейне и пристально смотрит в ее темно-фиалковые глаза. — Может, я и упустил Зака из виду, но вы прекрасно знали, на что шли. И твоя сестра больше всех виновата в том, что с ней произошло. — Ты хочешь сказать, что Зак все сделал правильно?! — Рейна едва не задыхается от возмущения, тыкая пальцем в грудь Джеда. Ей приходится задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и от этого ее поза и жесты выглядят не такими устрашающими, как она думает. — Я имел в виду то, что это было ожидаемо, — пожимает плечами Джед. — А если бы на ее месте была я, ты был бы так же спокоен? — Рейна сама не знает, зачем задает этот вопрос. В чем она хочет убедиться? — Если бы на ее месте была ты, то Зак уже был бы мертв, — шипит в ответ мужчина, хватая брюнетку за локоть и притягивая к себе. — Ты убил бы брата за меня? — не веря своим ушам, шепотом спрашивает Рейна. Почему-то по ее спине забегали мурашки страха от этого горящего взгляда бирюзовых глаз и сжатых в прямую линию губ. Комнату мгновенно заполняет тепло огня, вырывавшегося из-под контроля своей хозяйки, выдавая овладевшие ею эмоции. А Джед не торопится с ответом. Он коротко кивает и продолжает пристально смотреть в пораженное лицо Рейны. Мужчина с радостью вновь удостоверяется в том, что в любом обличье, в любое время, она была и остается его богиней Войны и Ужаса, его Немайн. В расширенных от удивления глазах Рейны горят искорки огня, такие любимые, что Джед не может на них наглядеться. Он готов вечно смотреть на нее, на ее черные, словно вороново крыло волосы, светлую, почти белую кожу и полные красные губы. — Ты должен принести мне книгу, Джед, — голос Куна разрывает повисшее молчание между Джедом и Рейной. Хранитель уже взял себя в руки и теперь говорит ровно и спокойно. — И где носит этого проклятого Дугласа? В то же мгновение слышатся приближающиеся шаги. В дверном проеме возникают Эмили и Флора, за ними стоит миссис Форбс. В руках МакОлей держит большой таз с горячей водой, а у МакФи больничные бинты и аптечка первой помощи. Кун выхватывает у Флоры большую емкость и опускается на колени перед кроватью. МакОлей в недоумении вскидывает брови, переглянувшись с девочками. Миссис Форбс пробирается к кровати, растолкав собравшийся и высыпает в воду какой-то порошок. По комнате мгновенно плывет аромат лаванды и сандала. Эмили быстро отрывает от бинта небольшую полоску и протягивает ее хранителю. Когда Кун касается лица Миналетты, она приоткрывает глаза и стонет. Рейна с удивлением наблюдает, как мужчина мягкими движениями стирает со щек и лба ее сестры кровь, стараясь причинять ей как можно меньше боли, не позволив больше никому этим заняться. — Потерпи, Мина, — голос старшего МакКуарри так мягок, что Рейна трясет головой, чтобы удостовериться — ей это не послышалось. — Скоро здесь будет доктор, и тебе станет лучше. — Почему мне нельзя спать? — едва слышно шепчет Летта, снова морщась от прикосновений мокрой ткани к израненной щеке. — С травмами головы лучше не терять сознания, — объясняет ей хранитель. — Кун, почему вы не перенесете Летту в больницу? — нахмурившись, интересуется Эмили. — Вы же умеете перемещаться, почему бы просто не доставить Летту в приемное отделение ближайшей клиники? — Я тоже хотела об этом спросить, — поддакивает ей Флора. — Я могу перенести ее, — подает голос Джед. — Ты рехнулся? — отвечает Кун, не отрываясь от своего занятия. — Если мы перенесем Мину в больницу, об этом узнает ее отец. И тогда всем нам конец: ее обучение прервется, Зака отправят на суд, и остальных тоже, так как при разбирательстве всплывет много неприятных деталей. — Тогда, что же делать? — спрашивает Рейна. Пока Кун объясняет собравшимся причины, по которым Летте нельзя в больницу, брюнетка обходит кровать с другой стороны и забирается на нее, чтобы крепко сжать пальцы сестры. Рейна очень сильно нервничает, но, несмотря на беспокойство и тревогу за Летту, она почему-то верит Куну. Каким-то образом, девушка знает, что хранитель сделает все, что в его силах, чтобы ее сестра поправилась. Рейну не смутил его ответ, она прекрасно знала характер отца. Тем более, если Оливер узнает о произошедшем, Летта не сможет стать ловцом, как она того желает. — Мне нужен врач, чтобы знать, какие травмы у твоей сестры. Тогда я смогу ее вылечить. — Зак мог бы исцелить ее, — робко предлагает Джед, опасаясь реакции собравшихся. В конце концов, младший брат обладает даром целителя, почему бы не попробовать? Четыре пары глаз сразу же уставились на него. — Я понял, не дурак, — Джед поднимает ладони вверх, ему становится не по себе. Иллюзионисту редко приходилось встречать взгляды, от которых кровь стынет в жилах. За исключением Немайн, конечно, но это совершенно другой случай. — Зак и близко больше не подойдет к ней, — угрожающе рычит Рейна. — К тому же, он слишком слаб, — кивнув, добавляет Кун.КУН
В следующие пятнадцать минут, которые кажутся Хранителю вечностью, он показывает Мине свои пальцы и требует, чтобы она их сосчитала. — Сколько? — в очередной раз спрашивает Кун. — Я уже считала. Три, — тихо отвечает Мина, не открывая глаз. — Ты даже не посмотрела, — хмурится мужчина. — Отстань от нее. Не видишь, Летте совсем плохо, — ворчит на него Рейна. Когда Кун уже собирается поспорить с брюнеткой, в комнату вбегает Дуглас, а за ним невысокий, полный мужчина в черном строгом костюме — мистер Лэнд, семейный доктор МакКуарри. Кун бесконечно доверяет этому человеку и уверен в нем на все сто процентов. Доктор просит удалиться из комнаты всех собравшихся. Кун упрямо смотрит на мужчину, скрестив руки на груди, и мистер Лэнд сдается. — Хорошо. Ты можешь остаться. Доктор мягко здоровается с Миналеттой, и она вымученно улыбается. Мужчина не задает лишних вопросов, а сразу же приступает к осмотру. Хранитель нервно расхаживает по комнате, то и дело, останавливаясь и заглядывая доктору через плечо. Кун не может найти себе места. «Почему все происходит так медленно, и сколько уже можно осматривать и расспрашивать Мину?» — Кун, ты меня отвлекаешь, — строго говорит мистер Лэнд, скосив глаза на блондина. Блондин хмурится и, что-то пробормотав себе под нос, усаживается на стул в углу комнаты. — Я сделал ей укол обезболивающего, — доктор отворачивается от кровати и подходит к вскочившему со стула мужчине, — сейчас девушке лучше всего будет поспать. — Какие у нее повреждения? — взволнованно спрашивает Кун. — Они опасны для жизни? — Легкое сотрясение и сильные ушибы спины и рук, — говорит доктор, — с лицом все будет в порядке. — Спасибо, мистер Лэнд, — с горячностью, Кун хватает мужчину за локоть, — вы немного меня успокоили. До этих слов старого доктора МакКуарри даже не осознавал, что ему в эти томительные минуты ожидания было совершено не важно, кто такая Миналетта Эриу МакЛанси — его возлюбленная богиня или обычная человеческая девчонка, как снег на голову свалившаяся на него совсем недавно. Единственное, что имело значение — ее здоровье и жизнь, которая, как оказалось, значит для хранителя гораздо больше, чем его собственная. Доктор тепло улыбается, протирая очки: — Поверь мне, с Миналеттой все будет в порядке. Я выпишу рецепт на лекарства, завтра можно будет получить их в аптеке. Кун поджимает губы и кивает. Он бесконечно благодарен старому семейному доктору за визит, за готовность помочь и не задавать вопросов. И дело тут вовсе не в наложенном на замок заклинании, не позволяющему обычным людям помнить о том, что они видели и слышали в его стенах. Мистер Лэнд просто был нелюбопытным, но надежным человеком. Доктор закрывает свой чемодан и, похлопав Куна по плечу, выходит из комнаты. хранитель следует за врачом. На лице написана решимость и сосредоточенность, а так же явное облегчение после слов старого доктора. Девушки обступают его, выжидательно всматриваясь в глаза старшего МакКуарри. — Мне нужны свечи, — Кун смотрит на Флору, и девушка тут же уносится прочь выполнять его поручение. — Еще мне нужны ножницы, мел и вереск, — Эмили с Рейной переглядываются и расходятся в разные стороны. — С тебя книга, Джед. — Ты уверен, что справишься? — брат смотрит ему в глаза, словно ища в них признак сумасшествия. Кун утвердительно кивает и скрывается в комнате Летты. Через пару минут он уже перелистывает пожелтевшие страницы книги с заклинаниями, в поисках подходящего. Джед стоит рядом, заглядывая через плечо брата, и всматривается в строчки, написанные ровным, убористым почерком. — Кажется, нашел, — Кун поворачивается к нему. — Как думаешь, оно? — Да, — Джед задумчиво чешет подбородок, — похоже на то. Девочки не заставляют себя долго ждать. Когда Кун обсуждает с братом заклинание, в комнату входит Эмили с ножницами и мелом, следом появляется Рейна с пучком вереска в руках. Последней приходит Флора, прижимающая к себе четыре бумажных свертка со свечами. — Это все, что я смогла достать, — пыхтит она, скидывая свою ношу на пол, — хватит? — Спасибо, — кивает хранитель. Он берет ножницы из рук МакФи и отрезает маленькую прядь волос у Миналетты, а затем у себя. Кун связывает их вместе с вереском в аккуратный пучок. Потом он чертит мелом вокруг кровати круг и встает в него, взяв Мину за руку. Остальные в спешке расставляют свечи по комнате, следуя указаниям старшего МакКуарри. — Зачем он отрезал волосы? — спрашивает Эмили у Джеда. — Они символизируют человека, его энергию. — А зачем Куну связывать свои волосы и волосы Летты? — Он будет отдавать ей свою энергию, поэтому и соединил их вместе. — А нас научат такому? — завороженно глядя на Джеда, восклицает МакФи, и блондин кивает, старательно пряча непроизвольную теплую улыбку: — Обязательно. Тем временем, хранитель зажигает от свечи пучок из вереска и волос и начинает читать заклинание из книги на древнем языке кельтов, который был давным-давно утерян из человеческих источников, но сохранился на страницах этой древней книги заклинаний богини-врачевательницы Этейн. Кун описывает рукой с вереском круги вокруг себя и над головой Мины, которая после укола обезболивающего крепко спит и совершенно ничего не чувствует. Комнату заполняет белый дым и плотный, терпко-горький запах. Когда вереск догорает, Кун разводит руки в стороны и закидывает голову назад. Закрыв глаза, мужчина с каждым словом повышает голос, и он эхом отлетает от светло-голубых стен комнаты. Огонь от свечей вспыхивает и поднимается вверх столбом. Кроме ярко горящего пламени и светлых волос Куна, практически ничего не видно. Белый дым заполняет все пространство комнаты и легкие. Джед напряженно наблюдает за действиями брата. Он стоит к нему гораздо ближе девочек и может видеть его лицо. Не смотря на то, что голос Куна усиливается и становится громче, хранитель бледнеет на глазах. Смуглая кожа становится серой, лишенной красивого бронзового оттенка, ресницы нервно подрагивают. Джед почти физически ощущает всю тяжесть, навалившуюся на брата — отдавать свою энергию всегда очень тяжело, словно жизнь уходит из тебя. С последним словом заклинания свечи снова вспыхивают и тут же гаснут, на их месте остаются лишь расплавленные огарки. Дым мгновенно рассеивается, Кун оседает на колени, прислонившись головой к кровати. Он тяжело дышит, голова кружится, тяжесть разливается по всему телу. Но хранитель чувствует внутреннее удовлетворение — он все сделал правильно. Когда Мина проснется, она будет здорова. На ее лице не будет ни одной царапины.