Метод Чу

"В глубине души каждый способен на необъяснимые поступки, откуда это берется или как вы это назовете – неважно." (Сериал "Мыслить как преступник") — Ваньнин, приезжай завтра ко мне в клуб вечером, — сходу произнесла Лита, едва омега взял трубку. — Что случилось? — недовольно спросил разбуженный звонком Мо Жань. — Ничего. Засыпай. Я скоро вернусь, — шёпотом произнёс Ваньнин, поглаживая мужчину по щеке. Тот, не сопротивляясь, положил голову на подушку. Правда, провалиться в сон не вышло. Удивительно, как быстро он привык засыпать с кем-то. *** — Что случилось, Лита? — спросил омега, подходя к окну на кухне. — Я не до конца уверена в том, что видела, поэтому не хочу обсуждать это по телефону. Но прошу тебя, не доверяй Ши Мэю. Возможно, ложная тревога, но не оставляй Мо Жаня с ним, — ответила Лита, почти сразу сбрасывая вызов. Ваньнин сел на подоконник, ощутив слабость в ногах. Если говорить совсем честно, то после случая с убийством беременной женщины мысль о том, что Ши Мэй как-то замешан в происходящем, не покидала его. То, что он не убивал тогда, очевидно, но почему из всех полицейских решили подставить именно его? Потому что он ближе к Ваньнину? Это объясняло многое. Но кто мог пробраться в дом альфы, забрать из сейфа табельное оружие и не оставить следов? И кому выгодно вытаскивать Ши Мэя из тюрьмы нападением на Ю Линг? В любом случае для каких-либо выводов всего этого было мало. Важно, что же скажет Ю Линг завтра. Также важно и следующее: если Ши Мэй как-то во всём замешан, то насколько сильно и насколько он осознаёт то, что происходит. — Всё же что-то случилось? — спросил так и не заснувший Мо Жань. Нет. Чу Ваньнин не хотел из-за пока слишком призрачных догадок, которые могут и не подтвердиться, поселять в сердце Мо Жаня подозрения насчет друга. Но как уберечь его от опасности? — Лита звонила. Появилась важная информация. Но она хочет поговорить завтра лично, — ответил омега. — Ты не можешь мне рассказать? — сразу понял альфа, слегка улыбнувшись. Кажется, немного интуиции передалось Мо Жаню через поцелуи. Конечно, ему было любопытно и немного обидно, что у любимого всё ещё есть от него секреты. Но такая у него работа. — Да. Пока не могу, — отводя взгляд, произнёс Чу Ваньнин. Мо Жань понимающе улыбнулся, положив руку на щёку и нежно погладив чуть покрасневшую на холоде кожу. Ваньнин прикрыл глаза, потираясь о ласкающую руку. Альфа знал, что его омега переживает. — Не беспокойся об этом. Потом расскажешь. Пойдём спать, — тихо произнёс Мо Жань, оставляя на переносице любимого нежный поцелуй. Мужчина зажмурился, вдыхая свежий аромат, исходящий от волос смысла своей жизни. Ваньнин резко прижался к альфе всем телом, обняв его за шею. Чу Ваньнину страшно. Если с Мо Жанем что-то случится... Нет. Ничего с ним не случится. Ваньнин всё для этого сделает. Защитит свою любовь, нежность, опору, страсть, чего бы это ни стоило. *** — Ты уверена, что видела именно Ши Мэя? — спросил Ваньнин, меряя шагами кабинет Литы. Опасения, которые ранее лишь витали в воздухе противной, мешающей дымкой, подтверждались. Теперь Чу не мог игнорировать собственные подозрения. — Сейчас я уверена полностью. Я бы не стала сообщать тебе, если бы это было не так. Я знаю, он твой коллега, — подтвердила Лита, отпивая кофе из чашки. Не нравилась Ваньнину ситуация, которая складывалась. Тучи сгущались над Пекином. Лита видела Ши Мэя на ещё одном видео, которое ей прислал Коллекционер. Лицо засветилось буквально на секунду, поэтому девушке потребовалось время, чтобы убедиться, что это действительно он. — Я сделала копию. Можешь сам убедиться, — прошептала Лита, протягивая конверт с диском Ваньнину, — взгляд у него какой-то... нехороший. Ты понимаешь, о чём я. У нас иногда такой бывает. Чу Ваньнин кивнул, соглашаясь. Не бывает таких совпадений. Ши Мэй точно замешан и достаточно сильно. Разочарование сжало сердце в тиски, не давая свободно говорить, дышать. Где, когда это произошло? Мог ли Чу Ваньнин как-то предотвратить всё это? Что случилось с альфой, раз он решил ввязаться в это? И главное: кто настолько к нему близок, что смог посеять в его голове мысли об убийстве? И главное... Кто ещё замешан? Вся полиция? Никому теперь нельзя доверять? Коллекционер, как и обещал, бьёт ближе и больнее. Мо Жань... Ему нужно увидеть Мо Жаня. Без него невыносимо. *** — Странная вся эта ситуация. Ты — мужчина, который увёл моего любимого человека, и тебе же я плачусь. Безумие и только, — произнёс Ши Мэй, отпивая виски из бокала. — Повторите, пожалуйста. Альфа легонько толкнул бокал в сторону бармена. Тот ловко подхватил его. Внутри Ши Мэя сейчас каша кровавая, пульсирующая, отвратительная. Все органы будто вытащили, измельчили в блендере и поместили обратно. Больно... Всё, что он делал, ради кого он всё это делал... Чёрт. Ему же обещали. Ваньнина обещали. Прям так и сказали. Будет твой. Но... нет... Больно. — Ши Мэй, я понимаю, что ты чувствуешь. "Ни черта не понимаешь. Ты с ним, а он с тобой." — Я тоже был на твоём месте. Не могу сказать, что потом станет легче, но ты просто привыкнешь. Ваньнин бы не хотел, чтобы ты так убивался, — ответил альфа. Мо Жань пил что-то безалкогольное. Кто-то из них должен остаться трезвым, и сегодня напивается явно не он. Да и отвык альфа от вкуса алкоголя. Чу Ваньнину пока даже в малых дозах его нельзя, а Мо Жань, зная слабость Ваньнина к хорошему вину, в знак поддержки тоже отказался от выпивки. Ему же нетрудно, а Чу Ваньнину помогает. Конечно, слушать о любви другого мужчины к своей омеге непросто. Но Мо Жань должен. Должен помочь справиться, пережить. Он слишком хорошо помнил момент, когда Чу Ваньнин отказал ему самому. Омега отказывает, будто делает операцию без анестезии: резко, быстро, больно. Наверное, чтобы заживление началось быстрее. —Конечно, он ведь такой добрый, — фраза прозвучала без сарказма. Даже будучи выпившим, Ши Мэй не мог и слова плохого выдавить в адрес Ваньнина. Тёмные, чуть отросшие волосы лезли альфе в глаза. В зале раздался какой-то шум. Видимо, один из посетителей разбил что-то, но ни Ши Мэй, ни Мо Жань не отвлеклись на него. Даже когда Вэйюй понял, что его друг уже прилично пьян, он не стал его останавливать. У всех есть дни, когда хочется напиться. И такой сегодня у Ши Мэя. Мо Жань вспомнил день, когда нашёл Ваньнина в лесу, но тогда он не мог напиться. Было кое-что гораздо важнее. Ши Минцзин в какой-то момент прервал бессвязный лепет и слишком осознанно для порядком выпившего человека посмотрел на стакан виски, разглядывая блики. — Я для него... ради него на всё пойду. Я такие вещи для него делал. Сейчас вспоминаю, самому страшно, — тихо произнёс альфа, почти шёпотом. Мо Жань взглянул на друга, пытаясь понять, насколько тот серьёзен. Может, однажды он прикрыл Чу Ваньнина на работе, а пьяный мозг решил, что это страшный проступок? Ши Мэй сложил руки перед собой и положил на них голову, издавая задушенный всхлип. Внутри всё запульсировало с новой силой, будто из Ши Мэя выталкивали рыдания... Больно. Невыносимо. Несправедливо. Слеза, подталкиваемая алкоголем, всё же скользнула по щеке. Больно. Нужен. Как же Ваньнин нужен. Неправильно нужен. Всё внутри любит его. — Я не хочу без него... — произнёс Ши Мэй на грани слышимости. Мо Жань не знал, что можно ответить. Наверное, ничего. Смотреть на друга в таком состоянии страшно, непонятно, но он заставлял себя смотреть. Чтобы не забыть... Не забыть, что на месте Ши Мэя мог быть он сам. *** — И как всё прошло? Ты ведь проследил до конца? — спросил Чу Ваньнин, наливая себе сок в бокал и прижимая телефон к уху плечом. — Да. Он посадил Ши Мэя в такси, а сам на машине уехал. Слушай, не моё это дело, но они оба альфы, да и поверь моему опыту: Мо Жань на тебе сдвинут будь здоров. Он тебе разве что под наркотой изменит, и то большие сомнения на этот счёт. Я там чуть не спалился, бокал случайно разбил, — ответил Жун Цзю, открывая дверь в свою квартиру. — Ты прав, это не твоё дело. Спасибо, что согласился помочь, — сбрасывая звонок, произнёс Ваньнин. — Как будто у меня выбор б... — не успел договорить омега. Чу Ваньнин себе сегодня места не находил. Он не мог допустить, чтобы с Мо Жанем что-то произошло. Теперь, когда он знает правду о Ши Мэе, полностью оставлять их наедине более чем опасно, но рассказывать Мо Жаню правду пока рано. Неизвестно, кто ещё из их окружения может быть замешан. Конечно, он чувствовал себя виноватым. В их отношения, которые были с таким трудом реанимированы, снова просочились тайны. Но Мо Жань должен понять. Чу Ваньнин уверен, если бы они поменялись местами, альфа поступил бы точно так же. — Золотце, я дома, — громко сказал Мо Жань, закрывая за собой дверь. Время давно перевалило за полночь, но мужчина знал, что Ваньнин часто работает допоздна и плохо спит один, поэтому был уверен, что любимый его ждёт. — Мо Жань, как всё прошло? Как Ши Мэй? — стараясь не выдать голосом волнение, спросил омега. — Он нормально, но сильно переживает. Странный он какой-то. Хотя, возможно, я просто давно не видел его пьяным, — ответил Мо Жань, вешая пальто. — А что он говорил? Просто любопытно. Чу Ваньнин щёлкнул кнопкой на чайнике, решив, что зелёный чай перед сном им обоим не повредит. Тем более Лей недавно прислал в подарок несколько упаковок дорогого чая. — Да всякий бред. Что делал страшные вещи. Про бабочек что-то нёс, про коллекцию. Я его под конец перестал понимать вообще. Он начал говорить, что тоже избавится от запаха. Не понял, к чему это было. Ваньнин? — рассказал Мо Жань, отвлёкшись на притихшего любимого. Чу Ваньнин не мог пошевелить и пальцем, всё тело будто окаменело. Откуда Ши Мэй знает про бабочку, про запах. Про то, что у Коллекционера не было запаха (на момент похищения Ваньнина), знали только члены группы, которые занимались его делом, и про бабочек тоже. Ши Мэй в эту группу не входил. Даже Лита не знала про отсутствие запаха. Когда Лита встретилась с Коллекционером, от него пахло духами с феромонами. Так что природный аромат мог быть и просто приглушён подавителями, а мог быть и перекрыт духами. Ши Мэй мог узнать об этом, только если... давно и близко был знаком с Коллекционером. Неужели с самого начала... он знал всё? С самого начала. Таких совпадений просто не бывает. — Ваньнин, ты чего? Плохо себя чувствуешь? Мо Жань подлетел к потерянному Ваньнину и положил руку на плечо, пытаясь успокоить любимого. Ваньнин больше не мог скрывать. Да, это могло привести к нежелательным последствиям. Но держать всё в себе он не мог. — Ши Мэй, он один из них. Из людей Коллекционера, — буквально выдавил из себя Ваньнин. Он понятия не имел, как преподносят такие новости. Для него самого всё происходящее... немыслимо. Но это правда. — Этого не может быть. Ваньнин, этого просто не может быть. Он не способен на такие вещи. Это же Ши Мэй. Мо Жань не хотел верить. Это будто кошмар. Его друг... Тот, что только что плакался ему в рубашку... как-то связан с происходящим ужасом. "Я делал страшные вещи." Теперь эти слова казались не такими безобидными. — Расскажи мне всё. Давно ты знаешь? — с трудом Мо Жаню удалось успокоиться. Насколько это вообще возможно в данной ситуации. — Убедился окончательно только сегодня. Сейчас я убедился. Ши Мэй увяз в этом гораздо раньше, чем я мог предположить изначально. Мо Жань, я тебя прошу: ты не должен подавать виду, что что-то узнал. Кроме Ши Мэя, напрямую я никого не могу связать с убийствами, и если мы покажем, что нам что-то известно, это спугнёт остальных и Коллекционера. Это одна из причин, почему я не хотел сразу тебе рассказывать, — собравшись, пояснил Ваньнин. Мо Жань медленно кивнул. *** — ...Вряд ли он убивал сам. Я думаю, он только снимал, — закончив рассказ, Чу Ваньнин не мог поднять взгляд на Мо Жаня. Его явно не успокоила формулировка "только снимал". Его друг в любом случае участвовал в ужасных, чудовищных преступлениях. Конечно, его шокировало и то, что Ваньнин попросил Жун Цзю приглядеть за ним. Сначала это действительно вызвало злость, но потом альфа осознал. На месте Ваньнина он бы поступил точно так же. Всё, чтобы защитить, уберечь. Ход мыслей омеги был абсолютно прозрачен и ясен. Он не мог отпустить альфу одного, но и рассказать правду сразу не мог. Мо Жань не был подготовлен, он бы высказал Ши Мэю всё. И работа Ваньнина, других полицейских пошла бы прахом. В душе сейчас... паршиво. Это мягко сказано. — Прости меня за то, что было сегодня. Я не мог поступить иначе, — тихо прошептал Ваньнин. — Ты не должен извиняться за это... Мо Жань не знал, что чувствует. Больно, страшно, обидно, грустно. И только один человек в мире мог его успокоить. Вэйюй положил голову Ваньнину на колени и уткнулся носом в его живот, вдыхая спасительный аромат. Чу Ваньнин положил ладонь на макушку любимого. Он понимал, какие чувства его терзают, но от этого понимания не было легче. Его сердцу больно. — Ваньнин, Лита ведь сделала для тебя копию того видео? Могу я посмотреть? — Мо Жань, от того, что ты увидишь это, ситуация не изменится. Но тебе станет хуже. — Ты видишь такое каждый день. Могу я хоть иногда разделять это с тобой? — сильнее обхватывая талию любимого руками, спросил альфа. В этот раз он обязан... Нет. Он хочет разделить ношу с Ваньнином. — Хорошо. Я перемотаю на то место, где... — Нет. Я хочу увидеть полностью. Если бы он только знал. Если бы только Мо Жань понимал, о чём просит. *** Из динамика ноутбука раздавался хрип. Хрип умирающего омеги. Камера будто смаковала изгибы тела умирающего. Мерзко. На видео нож блеснул в полумраке. Мо Жань, не в силах смотреть, отвернулся. Но стоны боли, заглушённые изолентой, наклеенной на рот жертвы, безжалостно проникали в уши, доходя до мозга Мо Жаня. Всё замерло. Снимавший человек вошёл в кадр всёго на несколько грёбаных секунд, будто нарочно необрезанных в самом конце видео. Ши Мэй. Это он. Действительно, как и говорил Ваньнин, ничего не поменялось от того, что он посмотрел. Что ему теперь делать? Как Ваньнин, видя такое каждый день, всё ещё способен доверять людям? Как не видеть теперь монстра в каждом? Как он способен любить так нежно, вручая всего себя, в мире, где происходят подобные вещи? — Мо Жань, иди ко мне, — попросил Чу Ваньнин, протягивая руки к Вэйюю. Мужчина покорно выполнил просьбу. Альфа уткнулся в шею возлюбленного. Руки Ваньнина ласково прошлись по сильной спине, поглаживая, словно успокаивая раненого зверя. Таковым Мо Жань сейчас и был. Ещё вчера... Нет. Несколько часов назад всё было хорошо, а сейчас будто весь мир стал чёрно-белым, и цветным остался лишь один человек. — Ваньнин, я люблю тебя. Мо Жаню просто необходимо было это сказать. — Я знаю. Мо Жань, я всегда буду с тобой. Чу Ваньнин знал, как необходимо его Мо Жаню услышать эти слова. Внутри теперь вместо страха... сила, гнев, который он направит на всех, кто может навредить. Губы омеги прижались ко лбу Вэйюя. Ваньнин и не знал, что любовь способна так повлиять на него. Сейчас начинается настоящая охота. И он теперь точно знает, на кого ему надо охотиться.