Альтерация

"-Обещаю быть твоим другом. На этот раз она сказала правду. Потом принцесса поцеловала лягушку в маленькую зелёненькую щечку и пожелала ей спокойной ночи. В одно мгновение лягушка превратилась в прекрасного молодого принца. Принцесса очень удивилась и обрадовалась..."                                                        "Принц-лягушка" Братья Гримм Три недели спустя. Вена. -Ебать, ну что за херня! – Выругался Бен и раздраженно швырнул смычок. Через секунду спохватился, сделал пас и вернул проклятую деревяшку обратно. – Сука, это невозможно. - О, ты прав, это абсолютно, мать твою, невозможно. Как ты это делаешь? Как можно перепутать ‘ля’ первой октавы с ‘до’ второй? - Не такая большая разница, знаешь ли, - огрызнулся парень и уныло заглянул в распечатанные ноты, которые зависли на уровне глаз. Проклятого Шрадика, наверное, тоже стрига покусала, раз он написал такую ерунду. Все, чего он за три недели добился благодаря «Школе игры на скрипке» чертового немца, это не беглость пальцев левой руки, а постоянная боль. Как пальцы могли быть беглыми, если они все время болели, и почему они болели, если он ими с детства рисовал в воздухе самые сложные руны? Кардо, потягивающий энергетик Бена, хмыкнул. - Колоссальная разница. У меня едва уши не отпали от такой перестановки. ‘До’ второй - через одну ноту. Проклятие, Кайло, там все, как для дебилов. От ‘ля’ первой октавы играешь, не пропуская нот, до ‘ми’ второй, а потом идешь обратно. Четыре раза. Элементарно, дурень. - Никакой я не дурень. - Вот и сыграй нормально! В трех нотах запутался. – Рявкнул уставший Кардо. Бен мучал скрипку уже третий час. И так двадцать дней подряд. Это выдержать в здравом уме было невозможно. Закинув ноги на скошенную ручку кресла, парень только собирался лечь, как в воздухе что-то полыхнуло. Не стоило даже поворачивать головы – его лучший друг просто снова сжег ноты. - Партитуры не горят, даже не старайся, - не открывая глаз, бросил он. Хлопнул в ладони, и воздухе повисли новые ноты. В следующую секунду Кардо тихо выругался, когда ощутил подзатыльник. – Эй-эй, я вообще помогаю тебе. - Убери ноги с моего кресла. Оно винтажное. Работа Джо Понти, знаешь ли! - Боже, и кого ты оттрахал на этой рухляди, если так над ним трясешься, м? – Хмыкнул Кардо, едва не пролив энергетик на серо-голубую обивку, отчего Кайло хватил бы инсульт на месте. - Я не животное, в отличие от тебя, а эстет. Это модель 807, я ее три года искал, пока не выкупил на аукционе Phillips за пятьдесят две тысячи фунтов стерлингов. – Гордо заявил парень, окидывая взглядом свой недавно завершившийся ремонт. Весьма унылым взглядом. Он думал, что Фазма переедет сюда, потому подготовился. Представлял, как они будут по вечерам сидеть друг напротив друга в этих парных креслах и глядеть на Собор Святого Стефана через скошенные окна в пол. Если она волновалась, что теневой мир не принял бы их, то вот этот пентхаус был бы их персональной реальностью. Четыреста тридцать два метра квадратных им бы уж как-то хватило, чтобы создать нечто свое. Но пока он любил Вену, она обожала Сингапур. Города были важнее отношений. Репутация важнее. Все важнее них. Как чертовски неправильно. Отбросив свои мысли, он с помощью силы выдернул из пальцев Кардо энергетик и, вливая таурин, косился на очередной кошмар. В этот раз авторства Генрика Венявского. Сегодня, видимо, день был такой. Сплошные Генрихи та Генрики. Просто-таки эпоха Тюдоров. - У меня с ним есть что-то общее, - хмыкнул Бен, изучая десятый опус L’École moderne. При этом смычком он делал что-то похожее на “девятку” - прокручивал его за спиной и резко выбрасывал руку. Интересно, он был в курсе, что это - не меч? - Явно не талант скрипача. - Смычок Каниговского, - радостно заявил парень, обратно укладывая подбородок на скрипку и вздыхая с облегчением. Что-что, а ‘до’ первой октавы он выучил, а вот что это за ерунда шла ниже, было неясно. Попробовав подобрать наугад, он чертыхнулся. От усталости все шло не так. Бен не помнил, когда толком спал. Он то выполнял свою призрачную миссию, то заваливал ассистента Рей письмами с просьбами о встрече, то занимался музыкой. Даже подмешивая в энергетики бодрящие зелья от шаманов вуду, не мог побороть заебанность. Упорно повторяя снова и снова, Бен слышал лишь один и тот же результат. «Нет» от Рей и жуткую музыку из-под пальцев. Психанув в очередной раз, он сжал смычок слишком сильно, и тот треснул в его пальцах. Рыкнув, парень отбросил его в сторону и сел на пол, просто защипывая струны. Н-да, так сердце стриги не покоришь. Хотя что там покорять. Его и не было. - Кто эту херь придумал? - Гвидо д’Ареццо, - спокойно ответил Кардо, потягиваясь. – Ну, это он решил записывать невмы на линейках и между ними. До этого, уж поверь, все выглядело куда страшнее. Что с тобой происходит, Кайло? Ты никогда не был настолько несосредоточен. Парень пожал плечами. Правду говорили – музыка – это то, что-либо дано, либо нет. Как и магия, она сама решала кому служить, но он все равно справится с этим. Сломает пальцы, срастит снова и справится, как справлялся всегда. Потрет мазью ноющие запястья, выпьет ещё пару зелий, и будет порядок. Это лишь набор нот и движений. Он потратил несколько лет на то, чтобы разработать свой аппарат для быстрых анализов крови. Если нужно было начать сначала и покорить стригу по-другому, хорошо. Не оставляя надежд, что она ответит безумному Бену Соло, он, тем не менее, продолжал постигать музыку. Другого способа добраться до нее не было. Вот научится и будет играть под окнами офиса, чтобы она пустила его обратно, а там он поквитается. Воткнет серебряный кол… По правде, воткнуть хотелось совсем не кол и совсем не в сердце. Прошло три недели, а его все также слегка лихорадило от мыслей о ней. Он научился это контролировать чуть лучше, но яд ещё был в крови. Ощутимый и тревожащий. Больше всего Бен не мог понять – если она не хотела контракта и его, почему продолжала звать. Её шёпот в своей голове парень слышал почти все время. Шёпот, состоящий из одного имени. Бен. Может Стокер и писал полную чушь, но если бы теперь Бену захотелось перечитать Дракулу, он бы полностью был на стороне того безумного Ренфилда, потому что ощущал на себе как вампиры, играючи, сводили с ума. Он ведь тоже терял рассудок. - Давай ещё раз. Лишь практика… - Когда это ты стал великим скрипачом? - Ну, я все-таки наполовину человек, - пожал плечами Кардо, щелкая пальцами с разной тональностью. – А это значит, три дня в неделю музыкальной школы. И курсы французского. Да-да, это тебе не стихии приручать, а реальная жизнь, где родители в разводе и каждый тянет тебя в свой мир. Бен подумал, что он неплохо знал о разных воспитаниях. Только он с детства ещё и наловчился хорошо играть свою роль прилежного мальчика, который рассказывал, как дедушка водил его в лес и учил разбираться в травах, а на самом деле тот обучал его искусству истреблять нежить в мрачных подвалах их рассыпавшегося родового замка в землях Гессена. - А ты-то зачем вцепился в скрипку? Решил покорить какую-то очередную красотку? - Вроде того, - буркнул Кайло, не особо посвящающий кого-то в свои планы. Рей была его очень особой миссией, потому он мало распространялся на эту тему. Продолжая защипывать струны, парень закрыл глаза. Попытался ощутить музыку. Смычок – очередной – очутился у него в руке. - Наверное, она очень необыкновенная, - задумчиво протянул Кардо. Он мало что знал о личной жизни Кайло. У того вроде был какой-то запретный роман, но с кем – друг не говорил. А теперь вот ещё какая-то красотка вскружила сердце. «Бен… Бен… Бен...» Он провел смычком по струнам. Голос Рей звучал в голове привычно. Сейчас он не злил, а ласкал. Она словно поглаживала его по затылку, даруя умиротворение. Зачем она его звала и прогоняла? - Очень необыкновенная, - зачарованный звуками, констатировал Бен. – Такая красивая, Кардо. Как момент, который никогда не сбудется. Знаешь, тот особый миг, когда сидишь на скалах и смотришь, как закатное солнце обжигает хвойный лес? Стоит моргнуть, и все – уже темно, но, если раз увидел – никогда не забудешь. Вот такая она. Всего лишь мираж. Сон. И я никак не просыпаюсь. Кардо встрепенулся. Потому что музыка, сплетаясь со словами, вдруг зазвучала. А сам друг выглядел очень странно. Всегда безумный, сейчас он был спокоен, как никогда. Кому же это удалось приручить пламя, что оно замедлилось и замечталось? В следующую секунду Кайло, переставший слышать зов, нахмурился. Сбившись с ритма, скрипка издала фальшивую ноту, и рядом вспыхнуло все – ноты, смычок, даже воздух. Потрясенный тем, что это он наговорил, Бен подскочил на ноги. - Сука, - прошептал он. От его ярости стекло в баре треснуло и разлетелось во все стороны. Что она с ним сделала, проклятие, что эта дрянь натворила? Продолжала изображать из себя сирену и заманивала его, чтобы утопить, но… Жертвой. Была. Она! – Ненавижу, ненавижу тебя, ненавижу. Прочь. - Видимо, это не винтаж, - хмыкнул Кардо, рассматривая стекло под ногами. Злость Кайло была так сильна, что осколки долетели аж до него. – Жаль. Мне нравился этот бар. И вот тот стакан. Хм. Если тебя так бесит, что ты не можешь научиться, позови свою ненаглядную на концерт того, кто умеет играть. Виртуозно. Гарретт разбил миллион девичьих сердец. Билет в VIP-ложу и она отдастся тебе прямо там. Под Kashmir. - Who Wants to Live Forever, - возразил Бен, оглядывая разгром, и не в силах перестать нести чушь, которая вырывалась из него. Видя, что Кардо не понял, пояснил. – Я бы занялся с ней любовью под Who Wants to Live Forever. Гарретт красиво её обыгрывает. Очень чувственно и глубоко. Бен вдруг замер. А потом глаза его загорелись. Позабыв о ярости, расхохотался. - Господи, Кардо, ты гений! – Он, охваченный восторгом, подлетел к другу и затряс того за плечи. – Ну, конечно, Гарретт. Она точно ходит на его концерты. Боже. Как все просто. Ты… аааа, спасибо, - от переизбытка эмоций Бен звонко поцеловал друга, секунд на двадцать заставив мир замереть, а после радостно смеясь, хлопнул в ладони, возвращая стекло и разбитые стаканы на место. Кардо как сидел, так и остался сидеть. - Ты, блядь, совсем того? – От потрясения он не смог подобрать внятных слов. Вытер тыльной стороной ладони губы. Что это вообще было? - Что? А, ты об этом. Что ты как маленький, можно подумать тебя никогда парень не целовал. В этом современном мире это уже даже как-то неправильно, - Бена было трудно смутить. Охваченный идеей найти Рей на концерте, он стал мешать себе «Кровавую Мэри». – Ой, ну не надо так кривиться. Между прочим, все знают – я прекрасно целуюсь. - Угу. Как дементор, - выдавил Кардо. С трудом встал на ноги и выдрал из пальцев Бена бутылку Ciroc’a. Видит Хаос, она ему сейчас нужнее. - Засосал твою душу? - Кайло! Пожалуйста! Давай без таких…глаголов. – Он вздрогнул. Отошел от барной стойки. И от винтажного кресла. Реально, мало ли кого он там трахал. Теперь все обретало…иной смысл. Стоило держаться подальше от Кайло сейчас. Друг явно был не в себе, и пока он не держал в руках ни себя, ни свой язык, ни прочие части тела лучше…удержать дистанцию. - Да что не так-то? - Удивился ни капли не смущенный Бен, делая пару глотков. - У тебя что, групповушка никогда не заканчивалась тем, что тот второй перетягивал одеяло, и ты показывал, кто главный и не…оу, серьезно, нет? Серьезно? Как ты скучно живешь-то. - Серьезно, хватит. - Взвился Кардо, никогда не подозревающий, что нравы друга аж настолько разнузданны. - Я не хочу знать с кем ты…спишь. - Обычно с теми, кого выбираю сам, но… а, ебать, в оргии уже как повезет. Нужно просто относиться к этому философски да быть готовым принять любой сюрприз. - Продолжил рассуждать парень с видом древнеримского мыслителя, откуда он, видимо, свои свободные нравы и взял. - Не смотри на меня так, я тот, кто сюрпризы…раздает. Принимать - как-то не мое, знаешь ли. Бен хотел что-то добавить, но вдруг насторожился. Сделал резкий выпад, и его меч оказался в руках. Преображаясь на глазах, он уже не был беззаботным парнем. Лишь охотником. Лишь Призраком, услышавшим призыв. Где-то тени Хаоса разрывали ткани реальности, чтобы напасть. Чертыхнувшись, он сосредоточился, определяя куда ему перемещаться и через секунду растворился в воздухе, даже позабыв щелкнуть пальцами и сменить пижамные штаны на форму боевого колдуна. Если тени не будут убиты, так умрут от хохота, потому что Призрак в красных штанах с Гринчем, оставшихся после какого-то Рождества, смотрелся совсем не грозно. Кардо же так и остался стоять. С бутылкой водки. Потому что перед тем, как исчезнуть, Кайло, лукаво сверкнув глазами, бросил: - Ашар. Это был Ашар. Пожав плечами, подобрал скрипку и заиграл Who Wants to Live Forever. Действительно. Под такую только любовью заниматься. Но с каких это пор Кайло секс заменил другим словом? Неожиданно Кардо рассмеялся. И как ему дальше охотиться с рыцарями, зная, что двое из них… но теперь хоть логично, почему Ашар н-и-к-о-г-д-а не спорил с Кайло и подчинялся. Ещё бы, блядь, ещё бы. - Интересно, с кем же ты тогда собрался заниматься любовью… Впрочем, лучше мне не знать. *** Вена. Krieau. Рей терпеливо дожидалась, пока просканируют её билет и, ощущая как аж пальцы покалывает от нетерпения окунуться в музыку, вошла на VIP-трибуну. Стараясь не соприкасаться с возбужденными от предвкушения людьми, чтобы никого не обжечь холодом, она спускалась к своему пятому ряду. Рей предпочитала закрытые ложи, но Гаррет был стадионным артистом, потому приходилось подстраиваться под требования реальности. Слегка оглушенная от шума, издаваемого толпой, она стала продвигаться к своему месту, повернувшись спиной к сцене, где все замерло перед началом, и лишь пылинки танцевали в свете нагретых прожекторов. Извиняясь перед людьми, что уже сидели, Рей, стараясь не наступить каблуком на чью-то ногу или не пнуть чужое колено, продвигалась к сидению под номером тринадцать. Периодически кивая головой, когда на пару рядов выше видела знакомых ей политиков или представителей фармацевтической отрасли. - Entschuldigen Sie bitte…Danke.... – говорила привычные фразы Рей. Подняла глаза, помахав Мартину Модеру, с которым у нее был запланирован на утро завтрак, где подадут, конечно, не генетику, а кайзершмаррн, но все равно. С ним общаться было одно удовольствие. Его остроумие.. - Für nichts, - привлек её внимание кто-то, кто даже поднялся, чтобы пропустить. Рей на секунду отвела взгляд и удивленно остановилась. Замерла. Прямо напротив того ужасного настырного мальчишки, который месяц просто изводил её ассистента бесконечными письмами и звонками. - Бен. Это уже перебор. – Не выдержала девушка. – Вы знаете, что преследование человека – уголовно наказуемое преступление в юрисдикции любой страны? Вы серьезно думаете, что, не давая мне прохода, делаете лучше? - Но я как раз даю Вам проход, Рей, это Вы замерли, - усмехнулся он. В отличие от прилично одетых людей, Бен Соло, и на концерт пришел в драных джинсах и мятой – в этот раз темно-зеленой – футболке. Будто купил билет в фан-зону и резко выиграл в лотерею пригласительное вот сюда. Но Рей беспокоило лишь то, что, поднявшись, он очутился снова непозволительно близко. Когда она свободно скользила между людьми, сейчас пространство закончилось. Быстрее, чем в лифте. Один его лишний шаг и все. Вскинув голову, Рей сузила глаза и протиснулась. Их тела соприкоснулись. Теснее, чем следовало. Словно они были в метрополитене в час-пик и ей нужно было выйти. Настолько было тесно. В этот раз в воздухе ничего не затрещало. Кроме терпения девушки, но она умела держать себя в руках. Выдохнув, Рей села на свое место. К счастью расположенное через одно сидение от настойчивого Бена Соло. Сложив руки, она отвернулась к сцене. Морщась. Ей не нравился свет, но, увы, тот, кто имел талант сотворить здесь феерию, сам погрузился во тьму Тёмного Карнавала. А жаль. - Вы…такая красивая, Рей, - послышалось рядом. Бен все так же стоял. Казалось, его поразила молния. Стоял и пожирал её взглядом. Кажется, девушка оставила строгость в стенах своей компании. Сейчас же в кожаном алом платье она выглядела потрясающе сексуально, хоть никакого декольте, мини и открытых рук не было. Может, потому что сидело оно просто идеально по фигуре, кувалдой ударяя по фантазии, а, может, потому что всегда собранные волосы были распущены? Или дело было в алой помаде, что заставляла его фокусироваться на губах и думать…точнее, не думать вовсе. Потому он и стоял. Пронзенный странным ощущением. - Спасибо, - коротко ответила девушка, и прозвучало как «я знаю, спасибо, сотню раз слышала и это не новость». Его констатация очевидного была скучной, и Бен задавался вопросом: когда он стал так банален? – Так и будете стоять? Знаете, сзади Вас есть люди, и они не в восторге. Кончики её губ едва ощутимо дернулись в улыбке, а он просто сгорел и стал пеплом у тех ног, обутых во всемирно известные туфли с красной подошвой. Да у них было что-то общее – красно-черная обувь! Бунтарские Джорданы и элегантные лодочки от Лабутена. Без каких-либо шипов и страз. Естественно. Её шик был в простоте. - Да, Вы правы, - кивнул Бен и опустился на соседнее сидение. – Что? Это тоже мое место. Отсюда…видно лучше. - Ясно. – Сделав глубокий вдох и досчитав до тридцати, сказала Рей. Покосилась влево от себя. Ещё одно место пустовало. – Тоже Ваше? Мальчишка кивнул. Рей не стала пересаживаться, понимая, что он все равно очутится рядом. Как вот сейчас. Их плечи соприкасались. Девушка снова посчитала про себя. Теперь до сорока восьми. Обычно ей нужно было меньше времени, но Бен Соло превосходил себя. - Хм, для столь коммуникабельного молодого человека, Вы удивительно цените личное пространство. Я тоже ценю, потому буду благодарна, если Ваша рука будет лежать на своем колене. Это – мое. – Его ладонь очутилась так быстро на её колене, что сам Бен не сообразил, как это вышло, зато глаза Рей холодно сверкнули. - И, если Вы не хотите, чтобы охрана вывела Вас – будете вести себя сдержано. Скажите мне, Бен, Вы вот выясняли где со мной пересечься ради того, чтобы испортить все с места в карьер? Правда? Я произвожу впечатление девушки, которой это может понравиться? Каков следующий шаг – предложите мне близость в уборной в перерыве и угостите пивом? Она говорила спокойно, не привлекая к ним внимания. Бен дернулся. Он и сам не мог объяснить, что это было, и отчего вдруг его ладонь зажила своей жизнью. - Вы очень красивая. Извините, Рей. Девушка кивнула. Вел он себя отвратительно, но звучал правда восторженно. Люди… они были такими увлекающимися страстями, что это их извиняло. Понимающе улыбнувшись, девушка вновь повернулась к сцене, поскольку свет на стадионе стал гаснуть, а оркестр – разыгрываться, издавая привычную какофонию настраиваемых инструментов. Бен сцепил пальцы, но не отодвинулся. Его тянуло к ней, тянуло, как магнитом. Сейчас, когда они были близки, как могли бы быть любовники в постели – только без одежды – парень впервые ощутил аромат. Возможно, потому что девушка первый раз его выгуливала на себе. Она одуряюще пахла абсентом (1). Так сильно, ощутимо…различимо, что хотелось уткнуться носом в медные волосы и опьянеть до дна. До похмелья утром. Втянуть в себя этот сухой, хвойный запах с оттенками горькой полыни и аниса. Провести языком по коже и ощутить, как язык немеет от свежести мяты, и как от сладковатой лакрицы уровень серотонина в крови повышается. Выпить её до дна. Поджечь. Пропустить через колотый сахар. Сгореть. Ощущение было столь острым, что Бен едва не застонал, а потом дернул языком, чтобы серьга ударилась о зубы, и небольшой разряд тока привел его в чувство. Зная, что нельзя пить зелья, а контроль он потеряет из-за ебанной вампирской магии, парень нарочно пробил язык и заколдовал свой пирсинг. Пришлось, конечно, пару дней прошепелявить, но если поможет – это того стоило. Легкий разряд не особо помог. Гарретт же, начавший концерт с Welcome to The Jungle, будто подхлестнул его инстинкты охотника. Бен дернул языком ещё раз. Магия сработала чуть лучше, но менее напряженным он не стал. Сейчас он ощущал свои эмоции так, будто они были зафиксированы макросъёмкой – такие объемные, очевидные, ярче обычного. Как капля воды, увеличенная в миллион раз резко становилась шедевром, в котором преломлялся свет, так и похоть вот так рядом утихла и стала чем-то другим. Прекрасным. Мощным. Вечным. Бен ощутил себя ещё и злее от того, что не мог контролировать себя. Злее на нее, на эту стригу. Которая звала по ночам и отвергала в реальности. Зачем ей это, зачем-зачем-зачем?! - Бен, Вы немного…мешаете, - Рей могла смириться с его компанией. Даже с нездоровой одержимостью – да сколько чокнутых за ней бегало в надежде продвинуть свои эксперименты, и вели они себя похуже. Но с тем, что своим странным цоканьем он нарушал удовольствие от концерта – никак. Рей вообще подумала, что раньше не замечала у него пирсинга. С другой стороны, как она могла обратить на это внимание, если не заглядывала ему в рот ни в каком из смыслов? Бен, качающий зубами круглый кончик штанги, повернулся. Девушка вдруг рассмеялась – выглядел он умилительно. Ему очень шло, на самом деле. Как завершающий штрих образа. Щелкнув языком ещё раз, парень сузил глаза, рассматривая сцену. Девушка вдруг стиснула зубы. Потому что нет, это было не умилительно. Выглядело дьявольски соблазнительно, если откровенно. Ей и так казалось сегодня, что её будто током в его присутствии пронзает, так ещё и это. У одного из ликантропов, с которым она спала, был пробит язык, и в оральном сексе он был просто неотразим. Ненужная мысль, но…да, её снова прошиб ток. Неуместная мысль. Но она была логична. Спровоцирована поведением мальчишки, в котором сквозил сексуальный подтекст. Красивого мальчишки. Живого. Очень-очень живого. Который не факт, что человек, и мог преследовать её и по иным целям. Уж больно настойчив был. Бен же продолжал провоцировать разряды. Уже чуть тише. Играла mission impossible, и он ощущал, что да – погасить огонь в крови было невыполнимой миссией. Даже скрипач на сцене это понимал. Потому, наверное, так ехидно ухмылялся, с легкостью играя то, что мучило парня. На секунду, пользуясь темнотой, он закрыл глаза и качнул головой в такт музыке, как делали чокнутые меломаны, пытающиеся показать, что они ощущают мелодию. Бен же позволил себе провалиться в мир грёз. Где…ох, он не задирал юбку этой девушки, а снимал – неспешно – платье. Где под красной, дерзкой кожей скрывался не какой-то агрессивный черный комплект, нет, а нечто белое, полупрозрачное, томно-будуарное, на атласных ремешках и надетое для него. Да. Он хотел этого. Чтобы она, надевая что-то на себя, представляла его реакцию. Ему бы понравилось. Понравилось бы касаться кончиками пальцев, распутывать узлы, целовать. Понравилось бы уложить её в постель и любить до утра, узнавая, как она дышит, когда удовлетворена, а как задерживает дыхание перед оргазмом. Разряд тока достиг мозга, и Бен очнулся. Поперхнулся своим мыслям. Таким слюнявым и нежным. Не понимая, что происходит, цокнул языком снова, провоцируя неудовольствие Рей. Сгорая. Мысленно снова проваливаясь в те фантазии, что мучили его. На секунду он готов был отказаться от цели и миссии. Переспал бы с ней и все прошло. Наваждение отпустило бы. Наваждение, делающего его слабым. Почему? Он был одним из лучших колдунов, так почему пускал слюни, как обычный человек? А она игралась с ним. Забавлялась. И сидела холодная, как лёд. Наверное, ничего не знающая о том, что такое страсть в принципе. Прекрасная и точка, как готический собор, она привлекала внимание, но ничего о тепле не знала. В них, этих соборах, всегда было холодно. - Рей. Позвольте Вас угостить? – Спросил он в перерыве. Девушка, уже смирившаяся с его навязчивой компанией, кивнула, и они вместе вышли в бар, расположенный в закрытой части сектора. Взяв им по бокалу Грюнер Вельтлинера – а что ещё, собственно, пить в Вене, Бен улыбнулся. Очень гордо. Показывая, что она была не права на его счет. Он не считал, что её нужно угощать пивом. Он куда лучше. - Надеюсь, Вы сейчас не скажете, что принесли картридж с собой? - Что Вы! – Возмутился Бен, хоть да, по правде, принес. – Я просто хотел показать Вам, что не сдаюсь. Да, соглашусь, я немного чокнут, но… это дело всей моей жизни, Рей. Я не прошу Вас заключить контракт. Мне нужен второй шанс. Пожалуйста. - Возможно, это стоит сделать ради сохранения психического здоровья моей ассистентки. Да и моего тоже. Кто знает, где Вы появитесь в следующий раз, - она отпила вино и улыбнулась. Мальчишка так просиял. Просиял, но сдержался. Не стал распускать руки. Довольно закивал, как подобает теоретическому партнеру по бизнесу, а не случайному любовнику. – Как Вам удалось найти меня, Бен? - Я умею читать, - к вину парень не прикоснулся. Вдыхая аромат абсента около часа, он ощущал себя и без того очень пьяным. Особенно, сейчас. Когда смотрел на неё и едва помнил, как сплетать буквы в слова. Слишком красивая. Очень близко. Его аж морозило. И бросало в жар. – В прошлом году Вы давали интервью журналу People. Как раз сразу после назначения. Первое и единственное. Он снова зацепил штангу зубами. Прижал. Разряд вышел сильнее. Больнее. Даже с привкусом крови. Потому что в ту секунду, когда Бен пару недель назад нашел в журнале подтверждение слов Фазмы, то впервые ощутил не влечение, а восхищение. People заплатили безумные деньги за интервью с «самым скромным СЕО последнего десятилетия», и все они ушли в фонд помощи больным лейкемией. Бен злился. Рычал, что стрига лицемерна и просто лечит тех, с кого собиралась высосать со всем своим проклятым родом кровь, но… ох, так почему он сам бросился туда деньги переводить? - Я точно год назад не говорила, что собираюсь посетить концерт в Вене. - Вы сказали, что стараетесь не пропускать два-три концерта в туре и вот, мы здесь, - Бен довольно улыбнулся. Видя, что вопрос в глазах – ох, каких глазах, проклятие! – остался, он добавил. – Я – волшебник. Немного магии и узнал, где Вы. Да-да, я из тех, кому пришло письмо из «Хогвартса». - В таком случае, ждите сову из одного из швейцарский банков, или где Вы там деньги храните. Заплатить за раскрытие личных данных покупателей билетов больше, чем в тридцати городах стоит очень дорого. – Она выразительно посмотрела на парня, промолчав, что это преступление. Он умный мальчик, сам знал. – Что ж, Ваша магия работает без сбоев. Поздравляю. Бен, скажите, чего Вы от меня хотите на самом деле? - Второй шанс, контракт и, может быть, одно фондю на двоих в Noumi после того, как заключим сделку, - он привычно дерзко усмехнулся. Поскольку они заболтались, а концерт уже начался, Рей отставила бокал и развернулась. Даже не добавив, что в Noumi фондю не подают, для этого стоило посетить Buner, ведь мальчишка бы уже придумал, что она его пригласила. – Поцелуй, Рей. Я хочу поцелуй. - Что? – Девушка замерла. Повернулась обратно. Бен продолжал стоять за высоким столиком. Улыбка - нагловатая - сползла, а взгляд стал умоляющим. – Чего Вы хотите? - Спокойно повторила она, вскидывая бровь. -Рей. Поцелуй. Меня. – Слово за словом, выдал он желаемое. Девушка вздохнула. Черт. Она ничего же не делала, как Бен попал-то под чары, и почему он не просил, а приказывал? Беда с этим поколением. Но ей на руку. Сейчас она проверит человек он или нет. Раз уж вышло загипнотизировать его взмахом руки, почему бы не извлечь пользу. - Иди ко мне, мальчик, - проверяя так ли он под гипнозом, приказала она, и Бен повиновался. Подошёл и остановился, заглядывая в глаза с преданностью и томительным ожиданием. - Чего ты хочешь, человек? - Поцелуй, - твердо повторил Бен. Зрачки его были расширены и ни одного проблеска сознания. Лишь желание. Одно. Искреннее и настоящее. Забавно. Он бы страшно удивился, если бы понял, чего желает. Рей и сама удивилась. И потому что человек этот не очень её жаловал, и потому что обычно люди под гипнозом говорили другое. “Хочу тебя”, или “возьми мою кровь”. Гипноз был лакмусовой бумажкой. Порой те, кто делал вид, что влюблен в нее, умоляли Рей начать войны. Этот же просил поцелуй. Дерзкий мальчишка имел вот такое чистое желание? И очень мощное, судя по тому, как его аж слегка затрясло. Она максимально нежно, чтобы быть бережной, провела рукой по небритой щеке. Парень подался вперёд. Глаза у него горели. Пальцы Рей очертили его губы, он уже что-то хотел сказать, но Рей покачала головой. - Тихо, мальчик, тихо. Ты не смирен. Хочешь поцелуй - заслужи молчанием. Рей наклонилась. Провела языком по его нижней губе. Пряности. Вкус пряностей - самых обычных - и кофе. Никаких признаков зелий. Ощутив её прикосновение, Бен застыл, закрывая глаза. Послушный и сгорающий. Пламя, что умудрилось замереть. Девушка отстранилась. Нужную информацию она узнала. Достаточно. Он был лишь человеком. Под гипнозом. Неинтересным ей. Чужим. И целовать его, пользуясь чужой слабостью, не стоило. Хоть Бен и был красив. - Нет. Никаких поцелуев. Иди на концерт обратно. Бен застонал, сопротивляясь приказу. Глаза его стали темными. Разочарование овладело им. - Пожалуйста. Пожалуйста, поцелуй меня, - зашептал он, и это было даже забавно. Такой дерзкий и так сильно умоляет. Похмелье у него будет тяжелым. - Я приказала молчать и вернуться. Он моргнул. - Нет, - покачал Бен головой и сам рванулся навстречу. Едва их губы соприкоснулись, он снова застонал. Громче. Будто только этого и жаждал. Всю жизнь. Подобный звук срывался с губ людей, что ползли по пустыне и вдруг, потеряв надежду, находили воду. Девушка попробовала отстраниться, но руки Бена были сильными и Рей поддалась. Хорошо. Целовался он неплохо. Пускай. Где-то там Гарретт играл Двенадцатую Сонату Паганини. Рей закрыла глаза, на секунду растворяясь. Последний раз человек целовал её именно тогда, когда соната была создана. Влюбленный в неё Никколо исполнил, посвященную ей мелодию, и поцеловал со всей любовью, что носил в сердце. С тех пор люди её не касались. Потому что слишком мало жили, и Рей была не готова открыть себя боли потери, которую пережила после смерти Паганини. Они не были любовниками, но она все равно страдала. И вот опять человек, словно замыкая круг, касался под ту же музыку. Рей должна была настороженно подумать, почему Бен под гипнозом делал, что хотел, однако, отложив эту мысль, сосредоточилась на ином. На каком-то новом ощущении, от которого странно переворачивалось в груди. Нечто непривычное заструилось у нее под кожей. Кажется, люди называли это теплом. Но вряд ли это было оно. Её природа подобное отрицала. Ощущение вспыхнуло и прошло. Видимо, показалось. Однако поцелуй продолжался. Она мысленно говорила “нет”, проверяя свою силу, но это не имело эффекта. Резко выдернувшись, отстранилась. Парень снова застонал. Будто раненый. Стоял и хватал ртом воздух. - Кто ты? - Глядя ему в глаза, чтобы усилить гипноз, спросила Рей. - Бен Соло. - Повторил он, и Рей вздохнула. Ничего нового. Здесь все ровно, чисто, он лишь человек. - Но, если тебе нужен кто-то другой, скажи. Я все сделаю. Скажи мне, скажи и я выполню. “Блядь, что с тобой?” - не могла понять девушка. Слишком сильно его зацепило, слишком. Подобное могло произойти, конечно, он был эмоционален, а значит уязвим, но… Желая кое-что проверить, девушка сделала шаг навстречу. - Сейчас будет хорошо, - пообещала она ему и закрыла глаза первая. Позволяя Бену сделать все, чего бы он хотел, и в результате, целуясь, ощутила ладони у себя на щеках. Немного дрожащие. Поглаживающие её с трепетом. Это контрастировало с тем, как он себя вел и с тем, о чем молчал. Рей весь концерт ощущала, как он горит от похотливого, грязного желания, но оказавшись под гипнозом, то есть в неконтролируемом себя моменте, не запустил руки под юбку, а гладил. Рей выдернулась из кольца рук второй раз. Потрясенно посмотрела на человека. Он был влюблен, и это было очень плохо для него. Взаимности она дать не могла, а делать больно – не хотела. - Уходи, Бен, уходи домой. Немедленно, - приказала она. – Прости меня. Я не хотела обидеть тебя или поиздеваться. Забудь все, что произошло. Это была не бессвязная извиняющаяся речь, а продолжение гипноза. Вроде того, который она применяла к донорам, меняя их память. Ощущая себя виноватой, что позволила все это – но она же не знала, что у него чувства! – Рей повторяла «уходи, уходи, уходи», а Бен стоял и продолжал умоляюще смотреть. - Я что-то сделал не так? - Ты – хороший человек, Бен Соло. Уходи. И видя, что он шатается, Рей развернулась и ушла сама. Не возвращаясь на концерт, она вышла и через секунду летучей мышью растворилась в ночи. 1 - для всех любопытных, сразу - ДА, духи настоящие. Кто-то их уже мог вчера видеть у меня в сторис и понять, кто не видел (да-да, я знаю этих двоих не подписанных на меня девушек) сообщаю - естественно, девочка пахнет Килианом. Дурманящие L'heure Verte к вашим услугам. Ох, до чего вкусные духи... *** Тот же вечер. Когда Фазма зашла, Бен даже не шевельнулся. Он сидел по центру комнаты и медитировал. Вроде медитировал. Вокруг в воздухе висели свечи, рисуя на его коже тени, которые переплетались в руны и привычно оживляли дракона на спине. Все вокруг было пропитано стихией, которой повелевал парень. И абсентом. Отчего-то его запах был таким мощным, будто Бен в воздухе разлил гадкий, отдающий головной болью, напиток. Казалось – одна искра, и дом вспыхнет к чертям. По правде, больше всего Фазма любила, когда он добавлял огонь в секс. Но Бен снова пропал на пару недель, и потому женщина решила сама навестить его, хоть не любила эту его квартиру. Ощутив желание, женщина опустилась на колени и потянулась к Бену. Его вид заводил. Он сидел только в штанах, от одного вида уже мурашки были. Однако она отметила, что Бен не выглядит расслабленным, наоборот. Пресс его был наряжен, вены на руках вздулись, желваки ходили. Он был не в медитации, а в каком-то трансе, вызванном зельями, аромат которых витал вокруг. Да что с ним происходило эти дни?! Значит, он не был пьян от абсента? Тогда зачем разлил его – вон на полу валялось две пустые бутылки. Фазма протянула руку, желая коснуться рун огня, вырезанных у него на груди. Они пугали даже её, ведь это было нереально больно их наносить, но Бен ради силы всегда был готов на все. Но не успела она потянуться к этим шрамам, как прозвучало ледяное “нет”, хотя парень даже не шевельнулся. - Какого? - Я сказал нет, - повторил он, и голос аж отливал металлом. - Не мешай. - Хорошо. Зайду позже. - Нет. Не заходи больше. Все кончено. Женщина нахмурилась. Да, Бен не был постоянен в своих желаниях, но по ней он аж умирал, а сейчас, без какой-либо причины, разрывал их отношения не открывая глаз. - Чем ты себя обпоил? Приди в себя! – Вспыхнула она. - Не мешай, - Бен нахмурился, злясь. Наконец-то он что-то начал видеть, точнее слышать. Обрывки памяти, стертой стригой, мучительно возвращались к нему. В путанице образов и слов. “Мальчик”. Рей звала его где-то там. В голове. “Подойди, мальчик”. Его тело рвануло, желая повиноваться даже сейчас, и скрипя зубами Бен заставил себя не двигаться снова. Продолжил бродить в том лабиринте. А потом вокруг заволокло жаром. Привкус поцелуя. Возбуждение. С его губ сорвался стон, полный агонии, что он это ощущение не может воспроизвести. Он зацарапал пол, и первые искры подожгли воздух. Кислород стал быстро исчезать. Фазма сделала пас руками, призывая духов воздуха, чтобы те защитили её от того безумия, что творил парень, который начал задыхаться. “Поцелуй, поцелуй меня, пожалуйста”. Бен знал, что должен злиться, но нет, он и сейчас бы это повторил. - Поцелуй меня, - прошептал он, но ощутив движение в воздухе, отшатнулся. - Фазма, я сказал все кончено! Уходи! - Ты разрушил мою жизнь, а теперь… - Я украсил твою жизнь и спас от тоски серого брака. Ты даже не любила меня, потому давай сделаем это без драм, - он видел что-то смутное перед глазами. Мышцы его напряглись так, будто там происходила борьба. Он не мог понять, что происходило. Просто все горело. - Мы просто трахались, Фазма. Шикарно трахались. И ты позволяла мне дуреть по тебе. Все кончено. Я больше не дурею. Он странно зарычал, и свечи, висящий в воздухе, упали на пол, разливая воск и пламя. Огонь, словно подкормленный силой Кайло, тут же вспыхнул везде, но парень того не боялся. Протянув руку к пламени, он словно ласкал его. Сильный, такой сильный колдун. Сильный и безумный. И кого-то ищущий там, во тьме. Кто владел его сердцем? Кто сводил с ума? - Кого ты зовешь? Внезапно парень открыл глаза. Они смотрели сосредоточеннее некуда. Он не был ни под кайфом, ни под гипнозом. - Девушку, в которую влюблен, - не рисуясь, бросил Бен. – Сколько раз мне повторить, что все кончено. Я говорил, что мое терпение закончится. Так вот – оно закончилось. Прощай. Получив «ублюдок» и пощечину, хмыкнул, продолжая ласкать огонь пальцами. Пламя не обжигало, но он горел внутри. Поцелуй. Он попросил, и стрига ответила. Бен скривился. Он целовал вампира. Мертвые губы. Он закашлял, будто желая выблевать отвращение ко всему, но знал, что лишь рисуется. Его рецепторы были в восторге от того, что случилось. - Ты, ебать, предложи ей кровь выпить свою, недоумок, - разозлился Бен, разбивая кулаки в кровь о пол. Пытаясь болью заглушить восторг, но не помогло, потому что боли привычно не было. Отчего-то работало лишь заклинание, наложенное на штангу во рту, остальная боль не возвращалась. - Так, нет страстей – есть ясность мыслей. Нет эмоций – есть покой. Я есть покой. Мои мысли ясны. Страсти не владеют мной. Ты не владеешь мной, проклятая стрига. Это я буду владеть тобой, когда выдеру твое черное сердце. Я…ох, Рей, поцелуй меня ещё раз. Пожалуйста. Он простонал, совершенно измученный тем, что происходило в нем. - Я есть покой. Покой. П-о-к-о-й. Нет страстей. Я сковываю себя цепями покорности и…ебать, Бен, ты сам себя слышишь? Ну какие цепи. Это она будет в цепях, а ты… так. Нужно просто разобраться, что происходит. Парень снова принял позу для медитации и посмотрел на огромную библиотеку, что собрал за последние двенадцать лет, с момента, как был посвящен в Призраки. Очистив мысли, хлопнул в ладони. Порой ответы приходили сами. Ложились в ладони. Пахли пылью. Направляли мудростью поколений. Вот и сейчас, стоило ему немного взять себя в руки, как зашелестели страницы и книга, согревая шершавые ладони, покорно очутилась у него. Открыв глаза, Кайло от разочарования выругался так, что нарисованная принцесса покраснела бы. Отчего-то у него перед глазами оказался сборник разных детских сказок. Хмурясь, Бен все равно стал листать, и каждый раз перед ним горело – в буквальном смысле – слово поцелуй. «…Принц невольно закрыл глаза: красота её так сияла, что даже золото вокруг неё казалось тусклым и бледным. Дрожа от восторга, он приблизился и опустился перед ней на колени…» «-Обещаю быть твоим другом. На этот раз она сказала правду. Потом принцесса поцеловала лягушку в маленькую зелёненькую щечку и пожелала ей спокойной ночи. В одно мгновение лягушка превратилась в прекрасного молодого принца. Принцесса очень удивилась и обрадовалась» «-О, моя любимая Белоснежка, - узнал он принцессу и поцеловал её…» - Чушь какая-то, - пробормотал он, но все же напряженно думал. Вспомнил. Поцелуй истинной любви. Так это называлось в их мире. И этого не существовало. Конечно, кто-то верил в это, но точно не он. За свою жизнь он перецеловал немало девушек и парочку парней. Поцелуй всегда был лишь поцелуем. А он просто устал и злился. А все же… Бен не привык отталкивать то, что магия сама бережно вкладывала ему в руки. Магия редко ошибалась. - Я знаю, что должен сделать, - сообразил Бен. Потушив свет, вошел в свою небольшую лабораторию, нашел сонное зелье и направился в спальню, предварительно усилив защитные заклинания по всей квартире, ведь несколько часов он будет без сознания, а значит уязвим. Проведя рукой в воздухе, Бен улыбнулся. Даже если не сработает, он хотя бы выспится. Может оттого его трясло и лихорадило? Может, просто устал? Выпив зелье и забравшись под одеяло, Бен устроился максимально удобно. - Рей. Приди ко мне, Рей. Приди в мой сон. Позволь мне узнать тебя. Я не возьму с собой ни меч, ни магию. Я не причиню тебе вред. Буду беззащитен. Приди ко мне. – Он закрыл глаза, потихоньку отключаясь. Его расчет был прост. Если Рей все время звала, но при встречах делала вид, что безразлична, то она может найти его во сне, и там они узнают друг друга. Словами. Губами. Телами. Он обезумел от всего настолько, что готов был ходить на свидание в царство Морфея. Да что ходить. Жить в нем, как те опийные наркоманы в дешевых индийских притонах. – Приди. Умоляю тебя. Приди же ко мне. Прошу. Я хочу ощутить его ещё раз. Поцелуй истинной любви. Твой поцелуй. … Рей же, не подозревающая о том, что ей во сне назначено свидание, куталась в тень, дергаясь от омерзения. В своей одежде она не вписывалась в этот убогий кочующий парк аттракционов, где уродство выставлялось напоказ, а все же её элегантные туфли почти каждую ночь были в ржавой грязи тех поселков, в которые Темный Карнавал приезжал. Люди считали злом вампиров. Или колдунов. Или оборотней. Но самым большим злом были они, потому что уродовали, а потом продавали чужие павшие души. Скрестив руки, она наблюдала, как пьяный, травящий себя, парень, понурив голову, бредет куда-то, неся в руках скрипку так, будто она весила тонну и выкручивала ему руки из суставов. Уныло окинув взглядом толпу зевак, он заиграл, спотыкаясь через ноту, “Дьявольские Трели”, а Рей задержала дыхание. Не Дэвид Гарретт, нет, а ведь когда-то давно в нем, наверное, был талант, который даже расстроенная, воющая скрипка не могла скрыть. Талант, о котором он сам позабыл. Слушая раздирающую мелодию, Рей думала о том человеке, который осмелился поцеловать её. Если бы вампиры могли болеть, она бы ощутила озноб. Воспользоваться влюбленностью человека в своих целях было совершенно не в её стиле, и все просто потому что…нет, она не проверяла его на наличие зелий, просто… ох, просто мальчик был таким живым и настоящим. Удержаться, чтобы не вкусить огонь было слишком сложно. Огонь, мощь которого она до сих пор чувствовала на губах, которых касалась. Им лучше держаться подальше друг от друга. И потому что Бену Соло не на что было рассчитывать, ведь она никогда бы не ответила взаимностью человеку, и потому что… вампиры умели любить, но лишь раз, и если это случится с ней, то жизнь обоих рухнет в пропасть. Кому нужен роман длиной в секунду - а именно столько будет длиться человеческая жизнь, или какой мужчина захочет жить с той, которая не одарит ни теплом, ни детьми в будущем? Любовь человека и вампира была обреченной, и казалось об этом сорванным голосом пела скрипка нотами Тартини и стараниями пьяного парня, глаза которого были закрыты от стыда. Любовь, которой, к счастью, не было. Только поцелуй. “Только поцелуй” - повторила Рей, продолжая смотреть на страдающего человека. Она нашла его слишком поздно, пару недель назад. Нашла и понимала, что перед ней - валяющийся в грязи бриллиант, да вот как огранить его - ещё не понимала. Укусить его не могла - кровь парня была отравлена алкоголем и огромным количеством наркотика, загипнотизировать, чтобы излечить, значило нарушить Правила Теневого Мира, запрещающего прямое вмешательство в жизнь смертных. Оборвав мелодию на середине, скрипач пошатнулся. Пара жалких попыток продолжить и он сдался, не вспомнив ноты, а дрожащие, грязные, обветренные руки подвели, не подсказали. Уходя под презрительный свист разочарованной толпы, он, все так же, понурив голову, направился в сторону старого колеса обозрения, под которым - или в котором, если шел дождь, - обычно и ночевал, держась подальше от людей. Рей прислушалась к нему. Он был измучен и очень голоден. Голоден и все равно потратил оставшиеся деньги на бутылку водки, которую, судя по запаху, выпил до того, что нельзя было в полной мере назвать выступлением. И все равно, в нем ощущался странный свет, столь редко живущий в людях. Едва тлеющий, а все же свет. - Эй. Эй, погоди, - решилась Рей, но парень шел, никого не слушая и не различая пути. Больше всего девушку поразило, как его порезанные от грубой работы руки, бережно прижимали к себе скрипку. Как дитя. Он закутал её во что-то рваное, но нес, словно последний осколок души. - Да погоди же ты. Постой. Лоэнгрин! Она не знала, почему это вырвалось, но Рей видела в этом пьянице именно заколдованного, проклятого рыцаря Грааля. Потому что душа была ещё прозрачной. Понимая, что парень не слышит, девушка догнала его и дернула за запястье. И тут же зашипела от боли. Опустила глаза и увидела, что на руке у скрипача болтается розарий, крестик которого обжег кожу. Безделушка пыталась защитить хозяина от той, которая не желала зла. - П-п-простите, - парень, развернувшись, расфокусировано посмотрел на удивительной красоты девушку. Он ударил её? Поранил? Зацепил? Почему ей больно? Почему всем, кто приближался к нему больно? - Я не х-х-хотел. См-м-мычком зацепил, да? Порезались? Он слегка заикался. От алкоголя или от того, что разучился говорить? - В-в-вот, д-д-держ-ж-жите, я не хотел вас обидеть. - Скрипач, видя, что девушка продолжает мотать рукой в воздухе, порылся в карманах и достал оттуда купюру небольшого номинала. Хрустящая и новая, она была заработана им за то, что он помог перетащить днем дюжину ящиков. Весь капитал, которым он сейчас обладал. Ну да и ладно. Девушку было жаль. Он ещё не упал на то дно, чтобы обижать женщин. И хоть красивая незнакомка не выглядела той, что нуждается в его жалкой подачке, он попробовал что-то исправить, отдавая то, на что планировал купить очередную бутылку и жареных каштанов. - Извините ещ-щ-ще раз. Купите себе пластырь. Здесь хватит. И развернувшись, скрипач побрел в свою тьму, таща за собой остатки света. Сев на землю и подобрав ноги, он тихонько, сам для себя, заиграл то, что Рей сегодня уже слышала. Двенадцатую Сонату Паганини. Ошарашенная пронзительностью, она стояла, не находя слов. Ощущая вкус поцелуя, что согрел её губы. Дерзкого и такого настоящего. Самого настоящего за всю длинную жизнь. Рей слушала и смотрела на пять евро в своей руке. Сжала кулаки. Только что этот парень инвестировал в свое будущее. Она не оставит его. Не оставит в этом всем. Придумает, как спасти эту павшую, но не проклятую душу. Наплевав на все, пользуясь своей магией, Рей забралась в одну из пустующих кабинок застывшего колеса обозрения и прислонившись, слушала печальную мелодию и ей было красивее, чем у Гарретта. Честнее. Этот скрипач отражал ее страхи. Точнее, страх. Один. Что она не украла поцелуй, а что Бен его ей подарил. Не касание губ губами, а вот то пугающее. Поцелуй истинной любви. Мелодия вдруг оборвалась. Скрипач, скрутившись, уснул. Рей тихо выскользнула из своей кабинки, и та даже не пошатнулась. Оказавшись рядом, присела. Парень спал, прижимая одной рукой инструмент к себе. Как ребёнок, обнимающий дорогую вещь. Дешевая фабричная скрипка видимо была ему бесконечно ценна. Большего он ведь, наверное, не имел, хоть отдал ей последнее. Точно, ребенок. Ребенок, видящий плохие сны, поскольку лицо со шрамом было искажено болью. Девушка хотела бы прикоснуться, чтобы снять с него пару кошмаров, но второй рукой он прикрыл глаза, и розарий надежно защищал его мысли и свет, струящийся с расколотой души. Которая при этом странно пахло теплом, что даже она могла различить. Яблоками в кленовой карамели. Сладкой и тягучей. В контраст красным, терпким Ред Чиф. -Я вернусь за тобой, Лоэнгрин. - Пообещала девушка, - мы ещё встретимся. *** Ой. Доброго морозного денечка и горячего мальчика вам. Огненного, я бы сказала) Я предлагаю устроить голосавание Какой поцелуй в главе лучше?))) Кардо-Кайло или все-таки Кайло-Рей??? И... да-да, вы не ошиблись, если узнали мальчика с яблочной душой. А те, кто впервые его видит, вот прямо сейчас идет и перечитывает Люми.