Альтерация

“Ты сохранишь свою плавную, скользящую походку — ни одна танцовщица не сравнится с тобой; но помни, что ты будешь ступать как по острым ножам, так что изранишь свои ножки в кровь. Вытерпишь всё это? Тогда я помогу тебе”

“Русалочка” Ханс Кристиан Андерсон

- Ми, иди сюда. Не трогай её, она отдыхает! - Бен тихонько войдя в комнату увидел, что одна нота каким-то образом проникла сюда и теперь копошилась рядом с Рей, попискивая ей в ладонь. Нарушив границы спящей девушки, колдун разрешил себе подойти поближе. Только чтобы забрать крысу, которая могла разбудить носферату. Взяв на руки шкодливую Ми, он покосился на Рей. Буквально секунду. Чтобы оценить, что она в порядке. Окинуть взглядом все нанесенные раны. Те, что оставила ловушка, ему удалось кое-как залечить, но на щиколотке и изящной ключице, увы, уродливые следы останутся. И будут болеть каждую секунду, напоминая о вероломстве. Несколько раз на день, заклятием погружая и без того находящуюся без сознания девушку в более глубокий сон, Бен аккуратно втирал мази, которые горстями скупал у алхимиков, но ничего не помогало. Серебро на вампирах оставляло свой след. “Не серебро. Лишь предательство”, - невесело, в который раз, подумал колдун. Погладил Ми между ушей. Так нежно, как хотел бы прикоснуться к девушке, но прекрасно знал что вот этого ему делать нельзя. Подобное навсегда теперь под запретом. Может, это и болело, но Бен понимал - есть то, на что у него не было права. На сожаление к себе, к примеру. Он так мечтал спасти Рей и девушка была жива. Этого такому как он, должно быть достаточно. Знать, что его кровь дала хоть немного компенсировать то зло, что было принесено. Кровь Асиман. Бен так и не выяснил, что имел в виду… Энакин. Как-то называть дедушкой того, кто его травил не особо получалось. Он просто принял как данность, что в нем, таком невъебно чистокровном Темном маге, вампирьей крови так много, что та дала шанс Рей хотя бы сейчас дышать. И это было единственное что важно. - Эх, моя прекрасная леди, ты только очнись, ладно? Пожалуйста, Рей. - Шептал он все четыре дня, которые девушка была без сознания. Введя в нее четыреста пятьдесят миллилитров крови, Бен не спал сутки. Просто сидел, слушая дыхание и ничего более. А потом ввел столько же. Зная, что его организму нужно семьдесят два часа на восстановление, как и то, что столько времени у его вейлы могло и не быть. - Твой клан в безопасности, отдыхай спокойно, - сказал колдун два дня спустя. Когда появились силы. Он лично переместился в двадцать различных мест, чтобы убедиться - ни один вампир не пострадал. Пользуясь своими привилегиями, приставил по Призраку каждому и теперь клан Дракула имел собственные тени, не подозревая об этом. Аккуратно задирая футболку и смотря только на следы штырей, которые он обезболивал и перевязывал, парень успокаивал Рей, не зная слышит девушка или нет. - Я присматриваю за всеми. Главное, чтобы ты быстрее поправилась. Он удивился, как легко и быстро поменял веру. Как возросла ценность вампиров для бывшего охотника. Как перевернулся мир. А он остался все тем же. Те же Джорданы, драные носки, мятые футболки, карие глаза, татуировка на всю спину. Это было так неестественно, что Бен в порыве разбил все зеркала в доме. Не понимал, как он внешне остался собой, когда предал все на свете. Всех на свете. Всю. Потому что Рей была его миром. Он выплюнул долбанную серьгу из языка. А потом, в ночь - ту самую критичную, вторую, когда организм носферату отчего-то сопротивлялся жизни - сидел под дверью и раскалив волшебную палочку вырезал себе руну огня на ключице, а затем - опоясал щиколотку раной, которую не лечил, а нарочно царапал каждые шесть часов. Чтобы не зажило. Чтобы болело и напоминало даже во сне как низко он пал. Бен дал себе слово. Никогда, никогда, никогда не забыть. Парень задумался, залюбовавшись Рей. Она дышала. Это было потрясающе. Он не заметил, как его укусила Ми. Бен выругался и неожиданно девушка, слабо заморгав, открыла глаза. Её взгляд тут же сфокусировался на нем. Бен застыл. Нарочно все время сидел в коридоре, чтобы Рей не видела его после пробуждения и как всегда бездарно облажался. Девушка вздрогнула, оценивая обстановку. - Бенджамин, - протянула она, пытаясь сесть. Увидев, как парень рванул к ней, тут же вжалась в спинку кровати. Беспомощно окидывая взглядом знакомую обстановку. Постель, эта постель. Сколько раз мальчишка привязывал её руки к этой спинке, а она, в момент оргазма, царапала дерево. По утрам колдун обычно как-то умудрялся ударяться - постоянно - головой о вмонтированную в нее лампочку. Оскар, когда дети подросли, забиралась повыше и всю ночь наблюдала, как бы охраняя сон. И вот теперь… теперь… девушка быстро анализировала. Голод не мучил её, раны едва тянуло, из одежды - одна футболка, не скрывающая ничего. Она слабо помнила его появление в комнате, залитой светом, но отключалась с мыслью, что ей конец. Бен накажет за строптивость и попытку побега. Просто убьет. И худшей из пыток было принести её в эту спальню, где им было хорошо. Принести и исцелить, чтобы снова привязать, теперь без обоюдного согласия. Точнее, согласие имитировать придется, но… ох, до чего он был изощрен, а у Рей, несмотря на то, что девушка не была голодна, моральных сил не было. Особенно, здесь. На проклятых льняных простынях, которые ей нравились. Бен и это предусмотрел. - Малыш… я… я не сбегала, честное слово. Не сбегала от тебя, просто замерзла. Понимаешь? Знаю, ты не поверишь, что мертвое существо могло замерзнуть да и это не аргумент, я не имела права нарушать приказ сидеть на полу и ждать, но… ты не привязал меня, потому я решила, что можно прогуляться. Я бы не сбежала, Бен, никогда бы от тебя не сбежала, - она с трудом отодвинулась от спасительной спинки и несмело протянула руку к мрачному колдуну, который продолжал стоять и таращиться на нее. Видимо, ему не нравилось, как она бездарно лгала, поскольку Бенджамин хмурился с каждой секундой все сильнее. - Я же люблю тебя. Я просто хотела погреться. Немножко. Прости меня. Пожалуйста, прости. Ты такой добрый, принес меня… домой, - она сглотнула, потому как слово никак не давалось. Дом - это где безопасно. У нее не было такого места больше, значит и дома не было. - Я не заслужила на такой жест. Спасибо. Я очень люблю тебя. И очень-очень благодарна. Очень, Бенджамин. Она выпалила всю тираду на одном дыхании. Выныривая из одеяла во всем великолепии своей короткой футболки и нежно, завлекающе поглаживая его запястье. Колдуна передернуло от отвращения к себе, особенно, когда Рей шептала “люблю”. У него аж дыхание перехватило от злости. Он мог сколь угодно оправдываться Хаосом, но на деле Хаос не заставлял унижать, шептать все те ужасные слова, ничего. Это он искалечил эту чистую душу, только он. И никакие раны на щиколотках не могли это исправить. У нее болела душа. Но еще были силы унижаться перед таким ничтожеством, как он, снова и снова. Ради клана. А Бен даже ради нее не мог одернуться и отказаться от касания пальцами кожи. Хоть считал про себя секунды и дал не больше пяти. Прощался, понимая - стоит заговорить и все. Больше ничего не будет. Её не будет. Рядом. Но она будет жива и это лишь важно. Только это. Но стоило Бену ощутить, как тонкие пальцы дрожат несмотря на храбрую улыбку, он вспомнил, что ласка дается ценой боли Рей и он тут же оборвал все на двух с половиной секундах. - Прекрати. Пожалуйста, прекрати, - вновь окутывая её в одеяло, прошептал Бен и убрал руки. - Это я должен извиняться, Рей. Я так виноват перед тобой, так сильно виноват. Прости. Ебать, я понимаю, что прошу слишком многого. За это тоже прости. Я… Рей, не извиняйся. Даже не думай. Ни извиняться, ни извинять. Девушка молча смотрела на странно бледного Бена, у которого даже губа дрожала. Насторожилась. Видимо, он придумал какую-то новую хитрость, наказание изощреннее, нежели унижение. Хотел поймать её на глупости, но она была очень умна, потому что не впервые в плену. Дать надежду на спасение, а потом отобрать - это было весьма распространено. Не стал бы Бен просто так накачивать её кровью. Лишь для того, чтобы вернуть былую красоту. - О чем ты, малыш? - Она вновь вынырнула из-под одеяла и игриво улыбнулась, - за что мне извинять, ты сделал все, чтобы мы были вместе. Я люблю тебя. - Рей. - Да прекрати ты уже выебываться, Бенджамин! Я знаю, чего ты ждешь. Ты знаешь. К чему эти игры? Либо стаскивай с меня футболку и насилуй, либо доставай волшебную палочку и пытай! Но не держи ты меня в этой эйфории нормальности. Потому что все хуево, ненормально и извращенно, если ты решил превратить свою спальню в пыточную. - Сорвалась девушка, уставшая от неизвестности и потерявшая осторожность. Он так измучил её ожиданием ужасов, что лучше бы уже сделал что-то. - Либо дай поспать, если ты вдруг пришел в себя. Рей гордо приосанилась в ожидании то ли удара, то ли рывка со стороны колдуна, но тот неожиданно поднялся. Подобрал крысу и посмотрел под ноги. Избегая смотреть в глаза. Будто ему было стыдно. - Да. Ты должна отдыхать побольше. Не вставай. Если что-то нужно - ну, я за дверью там. Позови. Напиши смс-ку. Позвони в колокольчик. Словом, дай знать как я могу тебе помочь. - Колдун кивнул на тумбочку, где лежал телефон Рей. Который у нее отобрали рыцари. До девушки потихоньку вдруг начало доходить, что мальчишка, правда, не играет. - Тебе нечего волноваться, я… я уже в себе. - За что ты так ненавидишь меня и почему передумал? - Тихо спросила Рей, пользуясь возможностью и натягивая одеяло до самого подбородка. Скрывая каждый миллиметр своего тела от него, хоть Бен и не смотрел. Продолжал беседовать со своими дырявыми носками. - Потому что ты - вампир, а я - охотник. У меня была миссия и я ей следовал. Ты… - он сглотнул, стискивая кулаки. - Ты была лишь жертвой. Очередной. Не первой. Я должен был справиться, но… но оказалось, что я люблю тебя больше, чем все, чему верил. Закон природы не выдержал проверку вечным чувством. Какая ебанная ирония. Я вовлек тебя в эту игру в любовь только потому что хотел трахнуть Носферату, ведь их больше нет. Хотел плюсик в список своих постельных побед, а влюбился по самые уши. Мне так хотелось доказать себе, что ты не имеешь власти надо мной, что я решил завершить миссию и… не смог. - Бен слово в слово повторял речь, что заучивал четыре дня и три ночи. Придумал непростительные слова, понимая, что Хаос Рей смогла бы принять, а он не заслужил на ее понимание. Да и не лгал он ей аж так сильно. Ведь, правда, был охотником и переспать хотел с первой физической встречи. Просто забыл сказать, что влюбленность была настоящей и что он боролся с собой каждую минуту. Готов был отдать и силу, и жизнь за нее, но не отдал, а значит важными такие аргументы не были. Пусть знает, что Кайло Рен - лишь похотливый монстр. После подвала и унижений ей будет очень просто поверить в такое. - Хуевый из тебя охотник, тебя что дедушка Вейдер не обучил, что чувства вплетать нельзя? - Рей хотела рассмеяться. Правда, хотела. Это все было до нелепости реалистично. Влюбиться в жертву, от бессилия попробовать убить, а потом спасать её. Но боль заклокотала там, где должен был рождаться смех. Где-то внизу живота. Рядом с мертвыми бабочками. Потому что все изначально было обманом, а теперь от запоздалых чувств было не легче. Когда она искренне захлебывалась от своего “люблю”, каждое его слово было лишь продуманным. А она жалась к его признаниям, так доверчиво жалась. Ей нравилось слушать о чувствах, которые оказались просто охотой. - Ничему не научил. Ни чести, ни ремеслу охотника. Какое разочарование. Кстати, где он? Разочаровался в тебе? Бен дернулся. Мысли о дедушки были, как каленое железо к ране на сердце. Он ещё не принял то, что был лишь подопытной мышью, которую натравливали на другое создание. Это так болело, что ему хотелось сжаться. Вся его жизнь оказалась сплошной ложью, а он, в свои двадцать восемь, даже не знал кто же на самом деле. Полувампир, дракон, неудавшийся эксперимент по выведению и возрождению Асиман? Ясно одно. Хуевый охотник и человек без чести. Его леди была права. - Я не смог, потому что… - Да плевать почему ты не смог?! Как у тебя хватает ума оправдываться? - Рыкнула девушка, откидывая голову на многострадальную спинку. Все было не просто плохо, все было омерзительно-неправильно. От того, что она повелась до того, что сейчас лежала в его постели. В его! После всего, что случилось! Просто лежала. - Как ты вообще додумался, что имеешь право спасать?! Почему притащил сюда? Как посмел меня переодевать и прикасаться? В тебе есть хоть что-то… от человека, а? Ты же… человек… Кайло! Человек. Где, блядь, минимальная эмпатия. Её передернуло. Она ощущала на себе чужую футболку и иное белье. Бен вскинул голову и… покраснел. Потому что у него не было вульгарных мыслей, ни минуты не было. - Я пальцем тебя не тронул, честное слово, - в искусстве защиты словами он был хуже, чем со световым мечом. - Мне нужно было осмотреть раны и… твоя одежда… - Что с ней? Она недостаточно чиста для свежих простыней. Так ты бросил меня в замке без ничего. Даже босоножки забрал, долбанный фетишист. Ну или один из твоих рыцарей или любовников - кем они там тебе приходятся. Зато как была возможность, тут же стащил все. Забавно, Кайло, забавно. Да все твои вещи всегда грязные и мятые, потому оправдание слабое. Рей знала, что лукавит. Даже сейчас ощущала легкий кокосовый аромат кондиционера для одежды, отдающий свежестью. Колдун не дружил только с утюгом, но она знала, что его обижали такие обвинения. - Ты просто воспользовался возможностью лишний раз доставить себе удовольствие, вот и все. Если ты хотел помочь…если бы ты реально хотел, то оставил бы меня в замке, а не здесь. Вызвал бы Хакса, дал бы донорской крови, но тебе же, наверное, хотелось быть героем, потому ты и крутился рядом, даже когда я очнулась. Сидел на кровати в ожидании чего, а? Спасибо? Ну что ж. Спасибо! Спасибо большое. Бен вздохнул. Увы, в своем праведном гневе она была прекрасна. Сам маг молчал. Сказать “я не извращенец” не мог, потому что одно слово ничего бы не исправило. Пусть лучше злится, ей так будет проще и лучше. Но знал, что правда, ни разу не коснулся с похотью. Только лечил и дважды погладил по щеке. Когда Рей плакала во сне и звала его, потерянная в своем страхе и боли. Он вытирал слезы и шептал, что рядом. Успокаивал и девушка затихала. Это все. Его взгляд фокусировался только на ранах. Ужасаясь тому, что сотворил с прекрасным телом и думая, что зацеловал бы каждую рану, но не трогал. Все понимал. - Я присмотрел за кланом, - решил сменить тему парень, теперь изучая лампу на прикроватной тумбе. - И Призракам поручил… - Почему сразу не рыцарям? - Иронично спросила Рей, откидывая одеяло, чтобы встать. Оставаться здесь было мерзко. Мерзко и больно. У Вейдера ума было побольше, тот её в свою кровать не укладывал, а на что рассчитывал Бен? Что все будет, как раньше?! Что любовь аж настолько всепрощающая?! - Запомни, мальчик, дела Клана Дракула тебя не касаются. Не после того, как ты нас едва не истребил и только похоть стала между этим всем. Не нужно делать вид, что тебя волнует наше благополучие. Что за ерунда?! - Она попробовала переместиться, но не вышло. Гневно сверкнула глазами. - Объясни-ка мне, Кайло, - вдруг её голос стал спокоен и тих. Нехорошо тих. - Так я жертва или гостья? Ты, я вижу, не определился. - Здесь нет чар, только твоя слабость. Ты ещё совсем без сил и… - Хорошо. Ладно. Я приму душ, сниму это рванье с себя и потом уйду сама. Вызови мне такси до Хилтона, - она иронично уставилась на пару дырок, сквозь которые было видно ребра. - Это крысята. Были рады видеть тебя, - вздохнул Бен, промолчав, что это была третья футболка за четыре дня. Дети очень соскучились и жалобно пищали. Пару раз колдун разрешил им обнюхать её. Но стоило отвернуться, как… в конце концов, крысята были грызунами. - Я бы их тоже была рада увидеть. Больше, чем тебя. - Безжалостно заметила она, забирая Ми и поглаживая ее. - Как ты похудела, моя девочка. А где остальные? Надеюсь, все живы? Ты их не угробил? - До умерла. - Мрачно признался парень. Они оба знали, что самая хиленькая нота была любимицей колдуна и её Бен почти не спускал с рук. Даже целовал в мокрый нос и кормил кусочками побольше. Когда он спас Рей и пошел навестить разбежавшихся детей, то нашел До в своем кроссовке. Она часто там спала, но в тот вечер не дышала. Без причины. Просто не проснулась. В том кроссовке он её и похоронил, не в силах разлучить До с любимым домиком, где та нашла свой последний приют. Даже расплакался над ней, как ребенок. Может, потому что до Оскар и её детворы у него никогда не было животных. Рей с минуту молчала, как бы отдавая дань До. Потом отпустила Ми и покачала головой. - Что ж, это лишь подтверждает, что ты особо жесток с теми, кого любишь. С ней-то что? Запытал от избытка чувств? - И не дождавшись ответа, девушка хлопнула дверью в душ. А Бен, подобрав крысу, вышел. Спустился на первый этаж и сел в одно уцелевшее кресло. Его гордость, которая оказалась лишь вещью, не более. Опустил голову, чтобы не видеть свое отражение на фоне Вены, закутывающейся в вечер и зажигающей огни. Город, который он толком Рей не показал, а столько планов было. Ночная беседа на Чумной Колонне. Где-то там, между коленопреклоненным Леопольдом Первым и Верой он бы придерживал Рей и рассказывал какой-то грустный эпизод из своей жизни. Что-то, что не говорил никому. О том, как тонул даже в луже и не понимал почему. Шоколадные пирожные с фиалковыми цукатами, такими любимыми Сиси, в cafe Gloriette, расположенном на вершине холма, откуда открывался потрясающий вид на Шенбрунн. Место, где легко верилось - рай где-то рядом, на расстоянии вдоха и выдоха. Тот его любимый слепой скрипач, играющий весной у памятника Брамсу. Его Вена была не туристической, но любимой. Он знал её крыши, слышал сны и, лежа в парке, ощущал дыхание города. Любил касаться звезд, гуляя по карнизам церкви святого Леопольда, сконструированной Отто Вагнером - тем самым, кого обожали венцы, но ненавидел Франц Иосиф Первый, так и не простив тому здание банка напротив Хофсбурга. В этом городе, среди виноградников Гринцинга, Бен хотел доверить Рей свою тайну - природу своего происхождения. Надеялся, что она примет дракона, как он принял Носферату. Знал, что из-за её уникальной природы их, увы, никогда не обвенчают в Соборе Святого Штефана, но знал, что Ботанический Сад Венского Университета к их услугам. Но вместо этих красивых планов в его голове эхом звучали только жестокие слова, которые он говорил Рей. “Ода Радости” покинула этот дом и эту душу. Ни одна фраза не забылась. Все они были здесь, перед ним. Все издевательства, все злые шутки и даже отчаянное “поцелуй меня!”. Заглушаемые её криком и перебиваемыми шепотом “люблю тебя… трофей… хочу тебя порадовать”. Столько прекрасного разрушено. Столько уникального. А он все так же хотел сводить её в cafe Gloriette и подарить лучший вид в мире. Услышав, что вода выключилась, Бен поднялся и выпрямился. Рана на ноге отдала уже ставшей привычной болью. Негоже показывать свои терзания, Рей они не интересны. Парень понимал, что у него тоже, наверное, какое-то посттравматическое расстройство, с ним приключились жуткие вещи, но как-то странно себя лечить или жалеть, когда стал источником такой невыносимой боли у той, которую он любил. То, что он плохо спал и практически не пришел в себя после Хаоса, Бен откладывал на потом. Вот Рей поправится и он займется собой. Хотя не представлял, как после совершенного, он хоть когда-то сможет спать. Или есть. Или наслаждаться жизнью. - Ты выбросил все мои вещи? - Спросила девушка, заходя в гостинную. В одной лишь футболке, которая не скрывала стройные ноги. Той самой, на которой было написано “I hate everything”. Надпись, в отличие от футболки, ей не шла. Потому что Рей любила все. Если она возненавидит из-за него весь мир - это будет трагедия. Для нее самой. Не дождавшись ответа, одернула одежду. Хоть в этом не было нужды. Бен был значительно выше нее и та смотрелась скорее туникой. Спросив о такси, она пошатнулась и колдун тут же подскочил к ней. Рей отшатнулась от него и в вмиг выпустила когти. Ещё слабая, но готовая защититься. - Тиши-тише. Если хочешь ранить, только скажи куда. – Он смотрел прямо в глаза. Говорил медленно. Слово за словом. И очень тихо. Поднял руки, показывая, что те пусты. – Я не пытаюсь обидеть тебя. Лишь помочь. Ты голодна, Рей. Тебе нужно поесть и выспаться. Пожалуйста, позволь мне подойти и помочь. Бен дернул футболку, оттягивая ее и обнажая свою шею. Выжидающе смотрел. - Пожалуйста, Рей. Сделай это. На мне нет браслетов. Прикажи мне не двигаться и ты в безопасности. Возьми столько, сколько нужно. - Иди ты на хрен, - зарычала девушка тяжело дыша. Вспышка злости забрала слишком много сил и она осела… на пол, хотя диван был рядом. Бен едва не завыл. Какие рефлексы он у нее выработал, проклятие. Хорошо, что подозревая о таком последствии, колдун додумался включить подогрев. Рей зашипела от злости. Слабость. Как она от нее устала. - Я догадывался, что ты не сможешь. Я понимаю. Я подготовился. - Отвали, Кайло, просто, блядь, отвали от меня. Он замер. Она так редко ругалась. И даже тогда, в пыточной, говорила «Бен», а теперь - лишь Кайло. Имя, что было гордостью, стало клеймом и позором, которое ему теперь носить. - Я сейчас, ладно? Потерпи меня ещё пять минут. Я закрою вопрос с твоим ужином и свалю. Вернусь завтра в обед. У тебя будет время выспаться и уйти. - Ты, правда, думаешь я останусь?! Серьезно? - Здесь ты в безопасности, Рей. Я поставил чары, которые меня не пропустят. Ты будешь спать спокойно. – Он вышел, а через минуту вернулся с мужчиной, которого Рей помнила, как Дина. Девушка свирепо уставилась на колдуна. – Я знаю, что он был твоим последним донором. Мы с Дином договорились, все добровольно. Вот. - Добрый вечер, Рей. - Дин, - она обессиленно вздохнула. Человек сел рядом, привычно расстегивая две пуговицы. Бен хотел выйти, но стоял у двери. Когда клыки Рей пробили шею и Дин застонал от удовольствия, он отвел глаза и сжал кулаки. Это было так больно слышать. Но Рей была важнее. Если бы мог, то искал бы не рецепт уже ненужной aqua vitae, а средство, которое бы помогло обратить время вспять и перекроить ситуацию. Бен бы все отмотал. До их встречи. Лучше бы никогда не знал Рей, чем сделал то, что сделал. Зачем, зачем природа создавала таких сильных магов, как он, если они могли все погубить и не были способны защитить тех, кого любили? К чему такая мощь? Но было как было. Рей - ранена, а он слушал стоны другого мужчины. Зная, что она крепнет с каждым судорожным втягиванием воздуха. Чем сильнее был возбужден Дин, тем больше силы было в Рей и тем пустее становились глаза Бена. Но он просто стоял. И ненавидел себя всей душой. - Я уже заплатил, - пока девушка благодарила донора, бросил Бен. Рей снова обратилась к Дину и Бен слышал, как они договорились о встрече. “Там же, где и раньше”. То есть, в Лондоне. Она собиралась в Лондон. Город, где он ее схватил. Рей была умна и знала - его ноги там не будет. Но это значило, что она оставалась беззащитной. Ей не стоило думать, что Кайло Рен был единственным охотником на ее медную голову. Как ни странно, его жажда убить Носферату, берегла девушку от охотников помельче. Когда парень провел донора, корректируя тому память и вернулся, не терпящая скандалов при посторонних Рей смерила его уничтожающим взглядом. - У меня достаточно денег за себя заплатить, - отчеканила она. После материализовала свою чековую книжку, выписала сумму и протянула Бену. - Здесь все, спасибо за услуги. Вычла только за серебро в крови и энергетики. Колдун не понял ровно до секунды, пока не увидел сумму. А потом устало посмотрел на Рей. С сожалением. Она заплатила и за Дина, и за него самого. Его не удивил поступок, лишь то, что все те разы, что сам Бен забывался и стонал, когда клыки вонзались в шею, девочка считала. Каждый. Ебаный. Раз. Считала. Как зная, что придется платить по счетам. Обнуляя любую искренность с его стороны, превращая даже порыв в сделку. - Я не приму. - И дурак. - Равнодушно пожала плечами Рей. Хлопнула в ладони, материализуя туфли. Классические лакированные лодочки. Бежевые. Двенадцать сантиметров каблук и та самая красная подошва, так подходящая алым губам. Надев их, девушка странно выдохнула. Будто ощутила себя лучше. Скрестила руки на груди. Словно задумавшись - а что дальше. Цокнула языком. Обернулась к Бену, будто вспомнив о его существовании. - Я…знаешь, я тебя прощаю. Просто потому, что не хочу жить ещё и с ответственностью за твою глупость. Существуй с этим сам. С пониманием. И с собой, да. С самим собой. Удачи. - И покачав головой, ероша свои волосы, она развернулась. Выходя из его дома в футболке и туфлях. Изящной походкой, хоть по щиколотке стекала кровь. Она была как та Русалочка, что заплатила высокую цену за любовь того, кто принцем не оказался. И теперь шла - гордо, красиво, но Бен знал, что каждый шаг причинял ей невыносимую боль. Однако сделать ничего не мог. Потому что её слова заставили его окаменеть. Сам с собой. Ему с собой существовать всегда. Ненавидя и презирая. Бен выдохнул. И дым, и огонь, и разочарование, и свою боль. Раз Рей простила, у него на себя был иной план. Потому что зло не должно было остаться безнаказанным. *** Ветер был настолько яростным, что кажется, сотрясал каменные стены старинного замка. Услышав, как жалобно звенят, сопротивляясь напору, окна, Асока вздрогнула. Сквозняк лизнул ее стопы, а затем с грохотом закрылась дверь. Камин, разожженный вечером давно погас и девушка ощутила себя очень одиноко, даже напугано, среди темноты раздираемой ураганными порывами. Не успела она задрожать, как крепкие, теплые руки обняли её. - Спи, маленькая, это всего лишь старый Шварцвальд гневается, - прошептал Энакин, закутывая свое создание из Авалона в одеяло. Согревая. Точнее, отогревая. Ощущая, как фея начинает расслабляться. - Энакин! Ты вернулся, - она повернулась, обхватив лицо мужчины ладонями. Её огромные глаза были полные страха, но совсем не перед ветром, какой бы скорости тот не был. Целуя его в обе щеки, она тихо смеялась. Немного даже захлебываясь от радости. – Вернулся ко мне. Спасибо! Мужчина на секунду опешил, а потом погладил согнутым пальцем высокую скулу Асоки. От любви фея сияла даже в кромешной тьме. Потрясающее творение природы и чистоты. Удивительное. И такое наивное, неземное, беззащитное в этом своем великом чувстве. - Я бы никогда не оставил тебя, слышишь? Я же обещал вернуться и вернулся. Где бы я ни был – я всегда буду возвращаться к тебе, - серьезно сказал Энакин, любуясь как она расцветает от его слов. Хорошеет, хоть быть красивей уже, казалось, невозможно. – Асока, я люблю тебя. Как же сильно я тебя люблю. Колдун соскучился так, будто они не виделись вечность, хотя прошло всего два дня. Проведя ту потрясающую ночь вместе, сошедшая с ума пара задержалась в замке еще на сутки, а потом Энакин, словно очнувшись и вспомнив кто он, сказал, что ему нужно поговорить с Падме. Не хотел подниматься даже с постели, в которой любил фею, делал её своей и обучал тому настоящему, чего она не знала и от чего по всему совершенному телу Асоки бежала и дрожь, и мурашки… но не хотел продолжать все во лжи. Сказал, что ему нужно немного времени, ей же стоит остаться здесь. Весь замок остался в распоряжении Асоки феи, которая невероятно скучала. Так нервничала, что Энакин не вернется. Позабыв о еде и воде, часами сидела и ждала, теряя надежду и затухая. Он вроде был искренен, а вроде все что нужно она уже отдала. Потому фея тряслась, а затем, обессиленная, уснула и лишь злому ветру удалось нарушить тревожный сон, в обрывки которого она ещё куталась. До прихода Энакина. Теперь же девушка сверкала, лежа на спине и изучая его, такого мужественного и не спешащего взять ее. Казалось, смотреть на нее тоже было для него удовольствием, сродни с медитацией. Улыбнувшись, она чуть выскользнула из-под одеяла. Улыбнулась, когда его внимательный взгляд опустился ниже. Вспыхнула от удовольствия. Мужчина, всего лишь мужчина. Но он все так же не касался. Все тот же согнутый палец скользнул меж грудей. Не лаская, только поглаживая. Энакин не заигрывал, а прикасался со спокойствием человека, который больше никуда не спешил. - Я думала, ты передумал. – Медленно заговорила фея, поймав его руку и прижав к себе. - Ты – человек долга и я решила… Энакин, я не знаю, как устроен Ваш мир в плане этих запутанных отношений, полных формальностей и правил. Если тебе важнее или нужнее остаться со своей женой, не оглядывайся, пожалуйста, на меня. Подумала, что вела себя слишком эгоистично. Я ведь не буду счастлива, зная, что ты поступил как-то неправильно. Лучше, в таком случае, мне остаться одной и не мучать тебя. - Асока-Асока, маленькая, что ты такое говоришь. – Он ощущал, как под ладонью разрывается от боли ее красивое сердечко, полное искренней и такой нечеловеческой любви. Ещё не познав толком счастье, фея была полна горечи и сомнений. – Мне просто нужно было поговорить с Падме, понимаешь. - Потому что она все ещё тебе дорога? – Вопрос звучал без ревности. Просто слова и знак вопроса в конце. Асока пыталась разобраться в хитросплетении отношений ей чужих и незнакомых. Но полных ответственности, которой она тоже, видимо, хотела обучиться. - Мне очень дорога ты. И я не хочу изуродовать такое красивое чувство, подаренное тобой, изменой, хоть уже частично это сделал. Любить тебя – это счастье, и я хочу делать это без вины. Потому мне нужно было встретиться с Падме и сказать все как есть. Ошарашить её, но сказать. – Он вздохнул. Быть с Асокой без вины ему никогда не удастся, но девочке знать об этом не стоит. Нельзя не сделать больно женщине просто, без предупреждения сказав, что уходишь от нее, потому что разлюбил, а потому перечеркиваешь много хороших – действительно, хороших – лет. Пытаясь объяснить, что нет, это не кризис, но умолчав о любви. Потому что тогда пришлось бы бросить ей в лицо, что то, что было между ними, никакая не любовь была и он понял это лишь сейчас? А, может, и любовь, но совершенно не такая. Любить не человека…. Это ни с чем нельзя было сравнить. Любить ментально. И… да, физически это тоже было иное. Нечто запредельное. - Но ты не сказал кто тому виной? - Не виной, Асока, ты никакая не вина. – Он покачал головой. Наклонился. Поцеловал в плечо. Голубые пряди защекотали нос. – Но да, не сказал. Может, я прозвучу эгоистом, но, по правде, мне хотелось уберечь вас обоих. Падме нужно время, а тебя я хочу защитить. Ты претендуешь на место в Совете и мне бы не хотелось, чтобы тебе его не дали, к примеру, просто потому что ты со мной. У меня много недоброжелателей, например. Я хочу, чтобы тебя не ассоциировали с Энакином Скайуокером, ты станешь великой и без моего участия. Мы не будем скрываться, нам нечего стыдиться, но я хочу сохранить твое имя. - Забавно, ты честен и политик одновременно. Умеешь говорить так, что правда вроде на ладони, а вроде что-то скрыто, - она заговорила без осуждения, скорее с осознанием как многому у него можно было научиться. – Ты – потрясающий, Энакин. Просто невероятный. Какое счастье любить именно тебя и никого иного. Она вдруг полностью расслабилась, как-то по-особому ощущая мир в этот момент. Звучание ветра больше не казалось яростным. Руки Энакина обжигали. Вокруг больше не существовало никакой темноты. - Я должна встретиться с Люком и вернуть кольцо. - Это будет правильно, - он был рад, что Асока сама подняла эту тему. Энакин понимал, что назад дороги у них уже не будет, но все равно не хотел давить и говорить «ты помнишь, что должна отказать?». - Я учусь у тебя. Всему. Прямо сейчас я бы хотела научиться чему-то еще. Колдун упустил момент, когда ладонь, сжимающая его руку, сжалась крепче и Асока словно подтолкнула её, заерзав от нетерпения и разводя колени. Туда, ниже места где должны были биться бабочки. Туда, где она пульсировала от желания. - Я люблю тебя, Энакин, - зашептала девушка и её голос странно дрожал. Почти срывался. Не потому что прикосновение было острым и ослепившим фею. Просто он был рядом. Пах дождем. Заставлял её вспыхивать всеми цветами голубого. – Люблю. Энакин, я не смогу жить без тебя. Никогда не смогу. - Я всегда буду возвращаться, - напомнил свое обещание мужчина, а затем его пальцы сделали несколько движений вверх-вниз. Ему хотелось, чтобы Асока позабыла все свои страхи. Все позабыла. Кроме его имени. – Я никогда не оставлю тебя, маленькая. *** - Бенджамин, что ты здесь забыл? – Люк, уже почти вошедший в зал Совета, был остановлен своим безумным племянником, который возник без приглашения или предупреждения и едва не сбил его с ног. Обычно тот был элегантен в своих появлениях, но сейчас, видимо, так торопился, что не рассчитал. – Ты не приглашен на Совет, потому не вижу смысла в спешке. Обычно, единственной причиной, по которой Бен мог упасть как снег на голову – в буквальном смысле – было желание мальчика побыстрее от всех отделаться. Если его вызывали, он старался появиться первым, быстро оттараторить рапорт и унестись, но сегодня совет в нем не нуждался. - Но я Скайуокер, значит могу присутствовать на любом собрании, верно? - С каких это пор тебе хочется сидеть на Совете? - Люк спросил с неким подозрением. Бенджамин ненавидел все «посиделки», как он выражался. Считал, не смотря на все усилия семьи, их ненужным времяпрепровождением. Обвинял политиков в ничегонеделании и в том, что они развели такую бюрократию, что даже толковые законы принимались годами. Порой Люку казалось, что племянник не говорил о коррупции лишь потому, что все его родные так или иначе были частью Совета, а близких мальчик любил, хоть не всегда поддерживал. Равно как и они – его. И вот, пожалуйста. Он явился сам. Одетый не в мятое рванье, а мундир Призрака, на груди которого были прикреплены знаки отличия, а на углах воротника – петлицы красного цвета. Указывающие, что он не просто мальчик, а боевой маг высшего ранга. Не просто воюющий, но и ведущий за собой. Обычно даже на Бал Скайуокеров Бенджамин забывал надеть следствие своих подвигов, считая, что награды ничего не стоят, они «лишь утяжеляют мне мундир и звенят». И вдруг такая собранность. Даже кроссовки сменил на высокие сапоги. Таким его Люк не видел никогда и аж залюбовался. Из мальчика мог выйти великий колдун, который бы вел за собой не только Призраков, но и весь Теневой Мир, но ему была чужда политика. Вот до этой самой секунды. Люк ощутил неладное. Видимо, все дело было в той его любимой Носферату. Возможно, Дракула не смирилась с тем, что не вошла в Совет? Быть может, ей нужен был свой шпион и кто, как не колдун, не скрывающий, что она пила его кровь, подходил для этой роли? Мужчина присмотрелся к необычайно бледному племяннику повнимательней. Сколько в нем собственной воли, а сколько – гипноза? Как сильно было влияние Рей? Он знал, что в постели порой принимались судьбоносные решения, как и то, что ради красивых глаз можно было пойти на многое. Особенно, если не искушен в политике. - Мне нужно сделать заявление, - сухо ответил Бен, читая все сомнения Люка на его лице и впервые удерживаясь от того, чтобы не врезать. Не дяде, нет. Лишь политику. Точнее, политике. Той самой, заставляющей магов думать, что они какие-то особенные и самые важные. - У нас сегодня плотный график и много вопросов. – Он смотрел на племянника пристальней. По глазам видя – тот не в курсе вопросов и приглашенных. Очень любопытно. – Но хорошо, раз ты проявил интерес, мы заслушаем тебя в самом конце. Если вопрос важный, а не ерунда, вроде твоих предыдущих заявлений о том, что ты поддерживаешь однополые браки или хочешь ввести мораторий на размножение ликантропов. - А, между прочим, если бы однополые браки поддержали, то и ликантропов бы было меньше и мне бы не пришлось выносить вопрос на голосование. В конце концов, они просто животные и им плевать с кем трахаться. - Чудно, Бенджамин, чудно. Твои прогрессивные взгляды и средневековые понятия удивительно в тебе уживаются. Колдун осекся. Он просто рефлекторно повторил то, что говорил всегда. Так он мог договориться и до того, что вампиры – просто мертвые и им плевать на все. Ему следовало пересмотреть свои устои, которые звучали весьма паршиво. Люк, тем временем, смерил чрезвычайно серьезного племянника ещё одним взглядом и ощутил беспокойство. А что, если Бенджамин пришел просить разрешения на брак? Он-то, конечно, вроде мог жениться на ком хотел, но маг, чей род шел от самого Альберта Великого, по традиции должен был объявить о своем намерении Совету. Что если время племянника настояло и… ох, это было не так красиво, как жениться на фее из Авалона. Хотя, в свое время, Люк тоже был не прочь жениться на прекрасной Носферату. Правда, совсем не от великих чувств, а по политическим мотивам. Она была наиболее вероятным кандидатом на попадание в Совет. А ему хотелось совершить что-то великое. -Только не натвори глупостей, - сказал Люк, заходя в зал и понимая, что слова потратил впустую. Задумал Бен повзрослеть, жениться или публично заявить, что он – совершенство, ничто его не остановит. Не в его характере отказываться от принятых решений. Парень кивнул и сел в первом ряду. На место для приглашенных слушателей, среди которых сегодня оказался лишь он. Люк занял свое кресло, прослушав, что сказала или спросила Фазма. Ему почудилось, что Бен хромал. Всего на секунду, но почудилось. Сам же колдун сидел ровно, сложив перед собой руки и глядя на часы. В ожидании момента, когда скучное, ненужное и вечное закончится. Ему дадут слово и все будет кончено. Он знал, что есть поступки непростительные даже для всеобщих любимчиков и наказывали за них не только позором, отнятием всех заслуг да лишением званий, но и смертью. Бен был бы рад принять её. Не от чувства вины перед Рей. Просто потому что произошедшее показало, как опасен он в своей силе. Гарантий, что Хаос не тронет его, не было, а значит его прекрасная леди теперь всегда под угрозой. И решение было одно. Сказать правду. Которая даст, возможно, Рей, наконец, место в Совете, поднимет до уровня магов, хотя те, по правде, не стоили и её мизинца. А его казнят, как преступника и Хаос будет не властен над ним. И над ней. Она будет жить дальше. До конца дней презирая его и не в силах, увы, разлюбить. Если бы он мог загадать желание, попросил бы способность помочь Рей забыть свои чувства. Освободиться. Теперь Бен понимал почему девушка так долго сопротивлялась их обоюдной любви. Цена была нереально высока. А он бездумно хотел её и не понимал. Ни страхов Рей, ни реальной ценности своей вейлы, ни угрозы, которую нес. Знал о своих видениях и даже не подумал что-то предпринять. Смирился там, где у него не было права. Бен так задумался, что пропустил легкую вспышку, которая рассеявшись, явила ему саму девушку. В первую секунду он принял её за мираж, вроде тех, что были ранее, затем оценив, что Рей видят остальные, решил, что это его мысли материализовали прекрасную леди. Но судя по тому, что Люк скрестил руки – это дядя призвал девушку. Как так вышло, что у нее, не имевшей дел с Советом, именно сегодня был назначено? Не иначе судьба поиздевалась над обоими. Или давала Бену шанс увидеть ее в последний раз. Такую красивую. И такую… он даже не мог подобрать слов. Просто смотрел. Рей выглядела…ебать, великолепно она выглядела. Как никогда. Внимание привлекал её серо-голубой кейп в стиле милитари с двумя рядами крупных золотых пуговиц и вышитыми на современный лад эполетами. В первую секунду Бен просто восхитился, но потом он разглядел на груди девушки брошку, изображающую черную птицу с кольцом. Старый герб Валахии, который брал свои корни от герба рода Корвинов – богатых венгерских магнатов, которые владели замками в Трансильвании и были первой официальной фамилией клана Дракула. Они приняли её, чтобы скрыть родство с Владом Цепешем, смешивая кровь с аристократией, обращая тех в вампиров – тогда мир был куда более лоялен. Прикусив палец, Бен сообразил, что серо-голубые цвета символизируют военную форму Румынского Королевства образца четырнадцатого года прошлого века. На это указывал и аксельбант из золотой нити, а также парень заметил, что на кожаных перчатках – такие в армии носили офицеры – песочного цвета монограмму короля Фердинанда. Девушка отдавала дань прошлому, как бы напоминая присутствующим, что после истребления её рода, почти все оставшиеся мужчины-вампиры погибли в Первой Мировой, защищая свои родные земли. Не как представители Теневого Мира, а как солдаты. Что за вопрос привел её сюда, если она пришла, как на войну? Такая воинственная, готовая защищать свой клан. Невероятная Носферату. Ей бы ещё тиару, но волосы, собранные в колосок вокруг головы, наверное, её и символизировали. Корону, что у нее никогда не было. Наверное, учуяв его, Рей на секунду позабыла о председателях, развернулась и Бен… сплоховал. Он должен был смотреть в глаза. А он… он скользнул по алым губам, понимая, что это не её блеск от Килиана дает такой совершенный красный, а потом, пропустив песочный гольф, посмотрел на шорты в тон и длину кейпа. То, что придавало строгому образу современной игривости. Снижало градус острых линий, но поднимало все в душе – и теле, да – Бена, когда он видел длинные, почти обнаженные ноги. Ему нужно было проявить уважение к её форме, а парень пялился на колени, вспоминая, как целовал их и как поставил её на них в подвале, приказав ждать его. «Не смотри, не смотри, Бен» - ругался он на себя. Это было неуважительно. Потому что перед Советом стояла Носферату. Не его девушка. Глазеть на коленки было очень неуместно. Но все возбуждение Бена схлынуло, когда он понял, что Рей в тех же туфлях, в которых ушла из его дома вчера. Прикрывает шрамы беззаботными браслетиками, но они были там… хотя девушка стояла, будто ни в чем не бывало. Русалочка. Его Русалочка. Судя по холодной ярости в глазах, совсем не немая. Зачем она Совету? Что им от нее нужно?! - Рей Рациу, - огласил её секретарь. Девушка покачала головой. - Дракула. Моя фамилия – Дракула. – Негромко, но очень четко поправила Рей. Бен заметил, что ей не предложили сесть, как остальным. Будто она обвиняемая. Парень было дернулся, но вдруг прекрасная леди буквально пригвоздила его к стулу и он застыл. – Добрый день, уважаемый Совет. Чем обязана честью быть призванной? Она стояла ровно. Не смещая центр тяжести, а ведь одна нога болела. Но гордость Носферату была непоколебима. Особенно, после двух недель тотального унижения. - Это хорошо, что Вы еще помните, что Дракула, Рей, - Люк заговорил первым и Бена передернуло от тона дяди, - как Вы помните, согласно декрету номер три тысячи восемьдесят три вампиры обязаны раз в пять лет подавать обновлённые списки своего клана, чего Вы не сделали. Один день задержки понять можно, но полторы недели – это уже вопиющее нарушение правил. - Да ебать, - вырвалось у Бена. Громко и зло. Он и забыл о существовании такой унизительной процедуры, как регистрация. Которую так жарко поддерживал, считая, что её следует проводить чаще, к примеру, дважды в год. Только так можно было убедить, что популяция волков растет и контролировать, чтобы нежить не покусала мирных людей. Теперь же его аж затрясло. Регистрация. Она, блядь, не подала списки, хоть представители её мира даже не считались под защитой магов, по сути. - Держи себя в руках, Бенджамин, - сухо прокомментировала девушка, а потом кивнула. – Да, Люк, Вы правы. Я была занята, но могу сказать, что информация за пять лет не изменилась. Мы никого не приобрели, но, к счастью, и не потеряли. - Вы нарушили правила. Чем можно быть настолько занятой, чтобы забыть о делах Клана? – Фазма, всегда любящая бумажки и таблички, побарабанила пальцами по столу, насмешливо глядя на Рей. Отыгрывалась за то, что её бросили ради вампира? – Письмо заняло бы пять минут Вашего времени. - Значит, у меня не было этих пяти минут. Бен взвился. Это было омерзительно. Все они были омерзительны. Мужчины Совета, не стесняясь раздевали Рей взглядами, но при этом ни один не сказал «да вы издеваетесь, обсуждать такие формальности?». Нет. Каждый из присутствующих знал, что девушка достанется им только в качестве ночного сна, потому наслаждались тем, как её отчитывали и судя по всему подобное могло затянуться на час. Маги любили демонстрировать свою величественность. - И что Вам помешало? – Полюбопытствовала со смешком Фазма и Бен видел по глазам некоторых членов Совета, что они думали о Рей. Что девушка так активно раздвигала перед ним ноги, стараясь ублажать, а значит не отпустить сильного колдуна, что все отошло на второй план. Впервые, ему дошло, что в их любовь никто не верил. На нее смотрели, как на хитрое существо, которое заманило в свои сети могучего мага и как на зверушку для удовлетворения любых, даже самых извращенных его потребностей одновременно. На него с долей зависти и презрения. Ведь да, он спал с самой красивой девушкой во всем мире, но был так глуп, что позволял той пить собственную кровь. Бен прямо-таки слышал мысль сидящего на ряд выше волшебника-целителя, что мальчику, то есть ему, стоило давать ей вместо крови что-то другое. Это все было так несправедливо, что он грохнул кулаком по столешнице. - Я. Я ей помешал, - рявкнул колдун. Видя, что члены Совета начинают переглядываться с пониманием, поднялся. Рей даже не пошевелилась. Будто его не существовало. – Она не подала списки, потому что я пытал её. Две недели. Потому что Совет был так слеп, что ни разу не понял. Кайло Рен – это я! Бен часто представлял, как произносит это признание. С гордо поднятой головой. С видом спасителя, который выполнил миссию. Мол, Кайло Рен – это я и я очистил мир от плодящейся нечисти, что пожирала наши силы, распределил ресурсы, но сейчас ему было стыдно. Не перед всеми этими людьми, плевать, лишь перед Рей. - Я тебя не стоил. - Не выноси личную драму на всеобщее обозрение, Бенджамин, - Рей сверкнула глазами. Он мог признаваться в чем угодно, но пусть обращается к Совету, не к ней. Она сделала для мальчика максимум. Отпустила грехи. Если ему было мало – что ж, у него была святая Инквизиция, состоящая из его поклонников. - Что ты несешь, Бен? – В полнейшей тишине голос Люка прозвучал даже весело. Его слова вряд ли могли принять всерьез. Он считался сильным колдуном, но Кайло Рен же был злом и Хаосом. Мальчишка Скайуокер был бунтарем и позером, однако не жестоким охотником на невинных созданий. Об этом знали все. Все ли знали его? - Дядя, это правда. – Колдун скользнул взглядом по всему Совету, - я владею волшебной палочкой и силой, и я пытал Рей. Потому что клан живет, пока жива Носферату, а вампиры… они… ну вампиры, правда? Я лишь делал так, как все считают, но молчат. Пока вы занимались дипломатией, я… ну, я убивал. Фазма, скажи им, что это правда. Ты же всегда знала. Скажи им! Ты залечивала меня после боев, ты понимала, чьи это раны. Скажи, что я не лгу! Скажи, Фазма! Женщина зло посмотрела на мальчика. Как он смел к ней обращаться, как додумался выставлять их связь и ради чего? Чтобы какой-то нежити не выписали штраф? Видимо, этот идиот рехнулся на своей вампирше или та выпила слишком много крови раз Бен взял и выставил её на посмешище. «Он определенно не политик», - с досадой подумала женщина с ненавистью глядя на бывшего любовника. Который был, блядь, так хорош, пока его рот был занят поцелуями. Она злилась и ощущала взгляд мужчины, с которым развелась. В кресле которого, прямо здесь, чертов мальчик имел её как хотел, сколько и ей было даже не стыдно. Точнее, ей было бесстыдно. Бесстыдно хорошо, потому догадываясь кто он, Фазма молчала. Молчала и продолжала безумный роман. Нарушая не только законы брака, но и теневого мира. Скрывая свои подозрения. Просто с ним было, как ни с кем и никогда. Ни до, ни после. Возможно, потому его потеря так злила. - Бен Скайуокер – Кайло Рен. Он, правда, пытал меня, - Рей стало очень жаль женщину, которая стала лишь случайной жертвой этого спектакля. То, что случилось было лишь их персональной трагедий и ей не хотелось втягивать кого-то еще. К тому же, она понимала, что мальчик мог быть так очарователен, что потерять голову было легко. Она сочувствовала колдунье, поскольку сама была такой же. Глупой от магии огня. Но ему не стоило забываться, поскольку женщина видимо скрывала их связь. Потому желая отвлечь внимание, девушка оттянула горло своего гольфа и показала обожженную ключицу. На миг становясь жертвой, а не могучей Носферату. Но при этом продолжая стоять ровно. Сквозь боль в ноге, которую никто не должен был видеть. Девушки всегда ходили красиво и легко. В этом была их величественная сила. – Думаю, это достаточная причина не написать письмо, правда? В зале воцарилась тишина. На Рей и её рану не посмотрел никто, она была уже не интересна. Взгляды были лишь на Бене, который достал волшебную палочку. Девушка рефлекторно дернулась, вспоминая как больно ей было и колдун побелел. Тут же спрятал. Но никто не увидел ужаса, промелькнувшего на лице Рей, потому что вокруг поднялся такой шум и при этом в нем было слышно, как рушился привычный мир. Она видела, как обычно на Бена смотрели другие. Как смотрела сама. С верой, что этот человек перевернет все. Такая сила могла пошатнуть устои магии. Подобные Бену Скайуокеру придумывали новые заклинания. От него ждали рецепта воды жизни, равновесия, чего-то невероятного. Рей видела в драконе залог справедливости. Да, мальчик был опрометчив, но она верила, что природа в нем возьмет свое и тогда на страже порядка будет вечность из огня. А он оказался просто фанатиком и убийцей. Не особо элегантным психом, считающим, что сила дана для дурных целей. Потому шок и даже обиду на лицах Рей могла понять. Как и сотню посыпавшихся вопросов, ключевым из которых был «почему?». Девушка даже усмехнулась. Всех интересовало почему Бен, у которого было все, пошел на этот путь. Никто не задал вопрос «за что?». За что он ненавидел её и пытал? За что убивал? За что маги вообще решали, что они имеют право «регулировать популяцию»? Подобные вопросы бы пошатнули привычное и заставили бы оправдываться не только Бена. Она сцепила зубы, ощущая как кровь стекает по щиколотке. Стояла слишком долго и рана снова воспалилась. Но ни один не обратил внимание. Она не имела значение ни для кого. А ведь когда-то вампиры воевали и погибали за магов. А те в ответ запретили им обращать новых людей. Потому что боялись красоты и гипноза. Боялись их вечности. - Почему? Потому что мы утратили контроль, вот почему. Потому что магов рождается все меньше, а оборотни плодятся в пять раз больше, чем семь лет назад. Скоро они станут силой, которой мы не сможем управлять и что тогда? Вы не хотите принимать законы, что ж, есть те, кто готов рискнуть. - Бен, не говори так, - Люк потрясенно смотрел на своего племянника, - как ты можешь… - Могу. Много лет могу. И жалею лишь о том, что едва не погубил Рей. – Он упрямо поджал губы и в следующий раз ответил лишь на вопрос, кто его сообщники. Встрепенулся. – Мы не знакомы. Когда Вейдер собрал нас, то наложил чары анонимности. По сути, это может быть даже любой из вас. Я не могу знать. Мы видели искаженные лица друг друга и знали ненастоящие имена. Рей знала, что мальчишка врет, а он неожиданно посмотрел ей прямо в глаза. Умоляя о том, о чем не имел права, но все же умоляя. Не выдавать Вейдера. И как бы девушке ни хотелось, она помнила те слова Бенджамина, что пошел бы за дедом с завязанными глазами и даже умер бы за него. Сейчас мальчишка, по сути, и умирал. И хотел защитить того кто его предал. Девушка отвернулась. Пусть свои семейные дела решают сами. Она знала, что правосудия все равно не будет, так какая разница опорочен будет один или двое? Её раны не заживут, вампиры не воскреснут, а сердце не перестанет любить Бена. - Наказание за такое грубое нарушение очень суровое, - волшебник тоже не улыбался. Смотрел на соперника, который, оказывается, был любовником бывшей жены, и пытался собраться с мыслями. Пойти по протоколу. – Вплоть до смертной казни. С учетом…послужного списка. Но даже сам вопрос о том можем ли мы это обсуждать должен быть вынесен на голосование. Люк посмотрел на волшебника даже с благодарностью, потому что весь его политический опыт оказался непригоден к вот такой ситуации. Он до того привык быть безупречным Скайуокером, что просто не мог понять - как они все были… непонятно, слепы или Кайло Рен их всех, действительно, устраивал и они, публично осуждая, каждый про себя думал - а фанатик-то делает правильные вещи. Давно необходимые. Надевая маску и снимая их ответственность. Они все, не особо ища его, молчаливо поддерживали террор. Были пассивными соучастниками и теперь выглядели идиотами. Злились на Бена не за его роль, а за то, что придется что-то сделать в ответ. - Нужно…эм…проголосовать… можем ли мы поднимать вопрос смертной казни или остановимся на других…санкциях? - Сбиваясь, сказал Люк, трусливо заменяя наказание на иное слово, ведь наказывать Скайуокеров было что-то за пределами реальности. Бен, словно дело его не касалось, смотрел только на Рей. Ждал, поднимет она руку или нет. Мечтал увидеть жестокость и торжество в янтарных глазах, но девушка тоже была безучастна, а когда на нее посмотрел и Люк, то пожала плечами. - Я не член Совета, у меня нет права голоса, а в правосудие я не верю со времён Вейдера. Это ваше… - она видимо хотела сказать “отребье”, но не смогла изменить вежливости, - ваш золотой мальчик, ваша гордость, вот и разбирайтесь с ним вместе. А я хочу подписать заявление о том, что списки вампиров остались неизменными и заняться делами своего клана. И миром людей. Знаете, зима на носу, пора начинать вакцинации от гриппа да все такое. Пасу ваше стадо, так сказать. - Не так быстро, Носферату, - Фазма вскинула голову. - Уважаемый Совет, опустите руки, пожалуйста. Мы все понимаем, что это абсурд судить мальчика за то, что он сделал. Все знают, что Бенджамин Скайуокер находится под Вашим полным влиянием и гипнозом, потому ответственность за произошедшее лежит исключительно на Вас. Скорее всего, это грамотный политический ход, чтобы вампиры получили место в Совете, а маги лишились влиятельного представителя фамилии, но это не сработает. Не сомневаюсь, что Вам было больно, но вампиры умеют регенерировать. К тому же, уважаемая Рей, это Вы нарушили закон, когда пили кровь мага, что строго запрещено. При этом закона, запрещающего пытать нежить, не существует, потому за что это мы должны ставить вопрос о смертной казни Бенджамина на рассмотрение? Рей косо усмехнулась. Не столько от слов, сколько от ошарашенного выражения лица Бена, который ушам своим не поверил. Она же знала, что за драгоценного мальчика Скайуокера её обвинят во всем, не его, потому и не обратилась за защитой. Её некому было защитить, потому девушка охраняла свое достоинство, а колдун лишил даже этого. - Вы что, ебать, охренели? - Ты не в себе, Бенджамин! - Я в себе! Я был в себе с минуты, когда она вошла в мою жизнь. Это сейчас я… вне себя. От ярости. Вы в какой реальности живете? Я. Пытал. Её! Понимаете? Пытал. Держал без крови неделю. - С каждой секундой Бен повышал голос и от его гнева трещины пошли по стенам, а клубы дыма вырвались из ноздрей парня. - Она ни в чем не виновата, кроме того, что связалась со мной. Как вы можете её обвинять?! Окей, нет закона, запрещающего пытать? Хорошо, я сам знаю, что нет, но я нарушил приказ Совета защищать Рей. Это карается! - И с этим мы разберемся. - И разбирайтесь, будьте так любезны. Без меня. - Рей вздохнула, иронично вскинув бровь. Нога болела. Сердце болело. Душа… её вроде не существовало в мертвом теле, но, сука, как же та болела. - После случившегося я не прошу у Совета защиты, но отказываюсь ему подчиняться. С этой минуты вампиры и маги существуют в разных юрисдикциях, мы больше не ваши подданные, раз у вас нет законов, защищающих нас. А если Вы захотите обвинить меня… ну что ж, тогда я воспользуюсь правом и влиянием Носферату, данными мне при рождении и вспомню, что ранее существовал Совет Существ, с которым Вам приходилось сражаться. Ваш золотой мальчик в образе мстителя в маске со своими друзьями нажил много врагов, которые захотят объединиться. Желаете начать войну? Нет. Я так и знала. Что ж, тогда всего доброго. Я не хочу знать вас. Никого. Особенно…тебя, Кайло. И щелкнув пальцами, Рей, такая величественная и гордая, растворилась. Оказавшись в холодном замке, сбросила туфли и жалко захныкала, глядя на уродливые раны. Вейдер все-таки был талантливее мальчишки, тот хоть ровные шрамы оставил, Кайло же был неаккуратен. Стараясь не плакать, она забинтовала ногу и решила собрать Хакса и нескольких других вампиров, чтобы рассказать - они больше вне совета. Ей не хотелось видеться с наставником, но девушка знала, что скоро признание Бена облетит весь Теневой Мир и ей стоит опередить слухи и удержать свой клан от ненужной мести. Бен же, оставшись один, ощутил звенящую, зловещую тишину. Сейчас, когда ненавистная всем Носферату исчезла, они смотрели по-иному на него. Как на изгоя, который предал все и заступился за вампира вместо того, чтобы быть достаточно умным и убить её одним махом и до конца. Теперь же у них была проблема. - Мы должны привлечь его к ответственности, - не глядя и даже не называя по имени, бросил Люк. - Закона нет, но нежить и существа будут требовать действий. Бенджамин, мы лишаем тебя звания Призраков, но ты будешь служить Совету на заданиях. Опасных. Без споров и привычных возражений. Мы отбираем у тебя награды и право пользоваться фамилией Скайуокер. Парень стоял, скрестив руки. Пока Люку казалось, что он как-то действует, Бен понимал, что потерял куда больше, чем цель в жизни. У него больше не было Рей. Её любви, а главное - уважения. Она так презрительно говорила “золотой мальчик”, что лучше бы обзывала его, но её вежливость ранила сильнее. Так же колдун терял веру. В весь свой мир, который во имя политики закрывал глаза на такие преступления. Совет погряз не только в бюрократии, но и в жажде власти. Ему было мучительно больно, когда срезали красные петлицы, потому что быть Призраком… значило, быть собой. Это было не звание, а призвание. Честь. Бен знал, что лживый Совет, побоявшийся голосовать даже за вопрос о казни, на самом деле, вынес ему приговор. Просто чтобы опустить лезвие на его шею - или как там казнили сейчас? - они сделают все, чтобы он погиб на каком-то особо мерзком и унизительном задании. Там, где нужно будет две дюжины магов, Бен будет один, пока не сдохнет во время одной из таких миссий. Смыв позор кровью и получив какую-то свою легенду об искушенном Носферату мальчике, что заслужил прощение. Такой расклад - смерть, его устраивал. И методы были хороши. Но за Рей он все равно отомстит и она подкинула ему отличную мысль как. - Фамилии? Вы лишаете меня фамилии? - Он странно усмехнулся. - Очнитесь, господа маги. Я давно уже не пользуюсь ею. Я - Кайло Рен. И вам стоит это запомнить. Это имя сулит падение не только мне. Всем вам. Всем… нам. Мы правили слишком долго. Пора это исправить. Ну а пока, что ж. Я Ваш покорный слуга. Бен вскинул голову. Они не знали. Никто не знал, что Рей и он - Диада, а это значило лишь одно. Её народ стал его народом. А своих Бен - или Кайло - в обиду не даст. Пусть дед сказал, что он - Асиман. Плевать. Значит, это будет первый случай в истории, когда клан Асиман будет служить роду Дракула. В этот момент, пока он стоял под взглядами, где-то там, в кольце огня начали пробуждаться вулканы. Первым выкинул столп дыма Анак-Кракатау, дальше проснулся и зарычал Мерапи, ему ответил Ранау, который разбудил дремлющий с двухтысячного года Батур. Их клич подхватила Тамбора. Ни один из вулканов, имеющих VEI* не ниже шести, не взорвался реками огня и пепла, но заставил живущих вблизи людей затаить дыхание. Казалось, мир замер перед глобальной катастрофой, равной которой земля не знала. Но пока все было под контролем. Весьма относительном. Кольцо огня очнулось, но не на всю мощь. В остальных его точках, опоясывающих землю, чудовища не просто дремали. Спали и видели древние сны. Лишь земля, где появился когда-то дракон волновалась, чуя опасность. * VEI - шкала вулканической мощности, показатель силы извержения вулкана *** Да, думаю некоторые из вас удивлены, что глава вышла раньше, но нет) Просто я всегда выпускала в 11 часов по Киеву, потому у кого-то из-за перевода часов время могло сместиться. Слушайте, ну вы меня удивляете. Я теперь каждый раз буду писать - не забывайте нажимать кнопку "жду продолжения", потому что прошлая глава после напоминалке почти в два раза была активней, а это важно для понимания живости истории. Потому с вас кнопка, с меня - возможно даже ХЭ:)