What the Dead Know by Heart

Дауд быстро понимает, что, к сожалению, с Талией Тимш нелегко связаться. Он не удивлен — ее дядя, которому она так открыто противостоит, имеет связи с лордом-регентом, парламентом и почти со всеми, кто хоть что-то значит в Дануолле. — Сэр? Он послал Билли связаться с Талией, но это было вчера, а она до сих пор не вернулась с новостями. — Мастер Дауд? Дело не в том, что он беспокоится о ней. Билли может о себе позаботится, ее нелегко застигнуть врасплох, но, если дела так затянулись, значит Талия не хочет сотрудничать, и это проблема. Она их единственный выход. — Дауд! Руки сжимают его плечи, заставляя остановиться. Томас стоит перед ним, Бездна обвиваются вокруг его силуэта от перемещения. Его лицо в нескольких дюймах от лица Дауда, темные глаза полны беспокойства. — Что? — рявкает Дауд, встревоженно отступая назад. Руки Томаса падают по бокам. — При всем уважении, сэр, — осторожно начинает он, — ваше хождение сводит с ума. Дауд вздыхает в надежде успокоиться. Он делил свой кабинет с Томасом с тех пор, как тот вернулся с раной на ноге после своей последней миссии. Как и предсказывало Сердце, Денман попытался убить цель, которую им было поручено похитить. Томасу удалось предотвратить резню и успешно завершить контракт, но это привело к изгнанию Денмана, и Томасу пришлось некоторое время восстанавливаться. Но сидение без дела — это ад для Томаса, оставляющий слишком много времени на размышления о своих кошмарах, поэтому Дауд поручил ему архивировать документы за последние несколько месяцев. Это тяжелая работа, но Томас схватился за нее, как за спасательный круг. — Извини, — бормочет он Томасу. — Я не хотел тебя отвлекать. Дауд чувствует, как Сердце пульсирует у него в кармане на груди, и сдерживает стон раздражения. Присутствие Томаса рядом в течении большей части дня сделало подарок Аутсайдера особенно угрюмым, не говоря уже о разговорчивости и, что хуже всего, наводящим на размышления. — Ты всегда отвлекаешь его, — говорит оно с озорством. — Сводишь его с ума, даже когда не ходишь здесь беспокойно. Дауд демонстративно игнорирует это. Он изображает гримасу, которая почти может сойти за улыбку. — Я принесу нам ужин, — говорит он, потому что Томасу не стоит беспокоить ногу. — И сядь уже. Томас садится. — Спасибо, мастер Дауд, — отвечает он искренне благодарно, но в то же время чувствуя себя виноватым. Он не очень любит, когда ему прислуживают, особенно если это его босс. По пути на кухню Сердце не может промолчать. — Его нога зажила, но он не говорит, потому что наслаждается твоей компанией. Дауд смеется над этим. — Ему просто нужно больше времени, чтобы отдохнуть. — Ты знаешь о его отношении к тебе, не так ли? — спрашивает он на удивление прямо. — Я мог бы сказать тебе это, даже когда был в собственной грудной клетке. — Я знаю, — коротко отвечает Дауд. Отношение Томаса к нему незаметно, но Дауд зарабатывает на жизнь тем, что видит людей насквозь. — Но меня не интересует… — он замолкает, когда Закари проходит мимо него, спеша в тренировочную комнату с охапкой болтов для арбалетов, — секс, — заканчивает он резким шепотом. — Он знает об этом, но его чувства к тебе не ослабели. Он примет все, что ты готов ему дать, — говорит Сердце, и на этот раз в его голосе нет гнева, когда он говорит о Томасе. — Хотя мне интересно, что он мог в тебе найти. Дауд тоже задается этим вопросом — потому что знает, что старый, непривлекательный, и ему трудно угодить, и он понятия не имеет, почему такой молодой красивый человек, как Томас, питает чувства к такому человеку, как он — и затем понимает, что Сердце смеется над ним. — Знаешь, ты мне не нравишься. Сердце смеется голосом Корво Аттано, глубоким рокотом, вибрирующим в груди Дауда. — Я видел много реальностей, — говорит оно, — в некоторых из них мы были друзьями. Дауд не знает, когда остановился. — Аутсайдер сказал мне, — начинает он, и внезапно ощущает, как у него пересыхает во рту, — что я каждый раз убивал бы твою Императрицу. — Он сказал правду. Но есть кое-что, о чем он не упомянул. Пульсация Сердца замедляется, как будто оно обдумывает свои следующие слова. — Императрица… Джессамин, — говорит оно, произнося имя с трудом. — Ее убийство, совершенное твоими руками, изменило тебя. Так было, есть и будет. Каждый раз. Обязательно. Дауд сглатывает ком в горле. — Заткнись, — сдавлено говорит он. Он не плакал с тех пор, как ему исполнилось двенадцать лет, когда он проснулся в клетке, отнятый у матери. Не начнет и сейчас. Сердце милосердно молчит.

***

Билли возвращается поздно вечером того же дня с приглашением от Талии Тимш, в котором она просит его встретиться с ней в Треверс Клоуз утром. Дауд хватается за эту возможность, оставляя свои обычные утренние дела в умелых руках Томаса. Он берет Билли с собой, несмотря на ее жалобы на то, что ей снова придется встать ни свет ни заря — или «чтобы надрать зад Аутсайдеру», как она так любит это называть. — Я надеюсь, это не пустая трата времени, — бормочет Билли, когда они направляются в квартал особняков. — Вчера она немногое мне рассказала. — Соглашаться на встречу с убийцей, не имея возможности что-то предложить взамен — неразумно, — указывает он. — Если у нее нет информации, которую она обещала, мы можем подумать о том, чтобы она составила Ротвильду компанию в Самаре. Он практически видит дерьмовую ухмылку за маской Билли. — Справедливо. Квартал особняков кишит Городской стражей, но большинство из них — Инспекторы на службе у Поверенного и ему подобных, и они не особенно бдительны. Здесь даже несколько Шляпников, прямо под носом у стражи. К великому несчастью Талии Тимш. — Вот черт, — бормочет Билли, осматривая переулок, начиная мертвым телом на земле и заканчивая зловещего вида членом банды, кружащим вокруг их клиентки. Им придется убрать его, и любой ценой не дать Талии пострадать, по крайней мере, до тех пор, пока она не сможет предоставить им необходимую информацию. Это не должно быть слишком сложно, пока у них есть элемент неожиданности. — Я здесь, чтобы встретиться с человеком по имени Дауд, — с гордостью сообщает Талия Шляпнику, и Дауд давит стон отчаяния. Это не та вещь, о которых стоит болтать, но девушке всего семнадцать, и она достаточно глупа, чтобы забрести на территорию Шляпников всего с одним телохранителем. Черт возьми, она хвастается этим, говоря нападавшему на нее, что Дауд придет, чтобы убить его, и это приводит ублюдка в ярость. Дауд сигнализирует Билли, чтобы она была готова убрать Талию с дороги, он должен разобраться с этим сейчас же. Он сжимает левую руку в кулак, готовый броситься за Шляпником, когда биение Сердца учащается. — Посмотри наверх, — говорит оно. Дауд колеблется, останавливая Билли, и использует Взгляд Бездны, поднимая глаза, чтобы увидеть еще двух членов банды, прячущихся на крыше и смотрящих на сцену внизу. Торопясь обеспечить безопасность Талии, он упустил их из виду. Он указывает Билли на две дополнительные помехи, приказывая ей взять левого, и они перемещаются одновременно, появляясь прямо за целями. Шляпники не готовы к нападению сзади, и простой тивийский удушающий вырубает их за считанные секунды. Дауд берет на себя смелость вырубить Шляпника, угрожающего Талии, перемещается высоко в воздух и обрушивается на него, впечатывая голову в землю. Выживет, но у него будет чертовски болеть голова, когда он проснется. — А вот и он, — говорит Талия, когда он выпрямляется, в ее голосе явно слышится благоговейный испуг. — Мастер-ассасин. До убийства Императрицы ее слова наполнили бы его гордостью. Теперь его неофициальный титул просто оставляет горький привкус у него во рту. — Леди Тимш, — приветствует он, кланяясь ей, как и подобает ее статусу. — Я надеюсь, вы знаете, почему я здесь. — Твоя женщина рассказала мне, — говорит она, кивая на Билли. — Ты хочешь знать о Делайле. — Да. Она усмехается. — Ну, мой дядя очарован ею, так что он тебе ничего не скажет, — говорит она, скрестив руки на груди. — Я видела, как все это происходило, и я могу рассказать все о Делайле Копперспун. Мне нужны только две вещи. Две. Она смелая девушка. — Что именно? — Избавься от моего дяди, — выдвигает она свое первое неудивительное требование, — и принеси мне его завещание. Ничего слишком сложного. — Считай, что дело сделано. Он жестом подзывает Билли, и они возвращаются на крыши. Билли идет впереди, не спуская глаз со стражи внизу, а Дауд пользуется случаем, чтобы ткнуть Сердце, лежащее у него в кармане. — Спасибо, — неохотно бормочет он. Если бы не вмешательство Сердца, они бы попали прямо в эту засаду. Это не тот бой, который он бы проиграл, но он рад, что смог его избежать. Иметь плохие отношения со Шляпниками — не то, что им сейчас нужно. — Тебе еще не суждено умереть, убийца, — отвечает Сердце. — Предстоит долгий путь. Это не то, что сказал Аутсайдер. — Я думал, что «моя история близка к концу», — вспоминает Дауд слова черноглазого ублюдка. — Для того, кто в Бездне четыре тысячи лет, — сухо говорит Сердце. — Понятие время стерлось, став бессмысленным. Для него твоя история была близка к завершению в тот день, когда ты родился. — Но не для тебя, — осознает Дауд, медленно говоря, когда понимает. — Ты чего-то хочешь от меня. Вот почему ты связан со мной. Сердцебиение учащается. — Да, — признается он. — Дни мрачны и полны ужаса. Ты мог бы сыграть главную роль, если бы только сам этого захотел. Это не то, что он ожидал услышать от Сердца. — Я не понимаю, как это сделать. — Ты это сделаешь. Еще до того, как этот день закончится, ты это сделаешь. Дауд знает, что больше Сердце ничего не скажет. Кажется, оно так же любит поговорить, как и создавшее его божество. — Загадочный маленький засранец, — недовольно бормочет он, но ответный смешок Сердца уменьшает его гнев. Это даже к лучшему. Об Арнольде Тимше все еще нужно позаботиться, он не может весь день сидеть на крыше и спорить о философии с органом. Поверенный сейчас на первом месте. Он подумает о том, как расшифровать двусмысленное слова Сердца, когда вернется домой.

***

Одним поддельным документом и непонятным пакетом позже, Арнольд Тимш отправляется в тюрьму Колдридж за ложные показания, и теперь Дауд знает о Делайле больше, чем он когда-либо ожидал узнать — в основном потому, что половину этой информации он узнал не от Талии Тимш, а от самой Делайлы — живой статуи, спрятанной в кабинете Поверенного. Безусловно, самый важный факт, который он узнал — это ее местонахождение: поместье Бригмор, дом ее ковена ведьм. Дауду придется отправиться туда, но для этого нужен корабль, который сможет пройти карантинную зону. — У Страйд есть корабль, — предлагает Билли, когда он делится с ней размышлениями на обратном пути. — Она в долгу перед тобой за то, что ты забрал для нее ящик с эликсиром у Шляпников. — Лиззи в тюрьме, — говорит Дауд, вспоминая статью, опубликованную в газете о героическом аресте главаря банды «Мертвые Угри». — И Уэйкфилд мне ни черта не должен. — Так вытащи ее оттуда, — говорит Билли, как будто Колдридж не славится своей неприступностью. — Тогда она действительно будет у тебя в долгу. То, что он всерьез рассматривает это предложение, многое говорит о Дануолле или о нем самом, потому что Лиззи Страйд, несомненно, его лучший вариант. Но вытащить кого-то из Колдриджа — почти невыполнимая задача даже для человека с его уникальными способностями, и он не может позволить себе быть пойманным. — Подумаем об этом дома, — решает он, зная, что сейчас бессмысленно начинать строить планы. — Нам нужно учесть все детали. Единственное, что я знаю наверняка, это то, что я потащу тебя с собой. Он ожидает язвительного комментария в ответ, возможно, что-нибудь о хрупкости его спины при таком напряжении, но Билли молчит, ее маска не выдает ни одну из ее эмоций. — Ты в порядке? — спрашивает он, как надеется, небрежным тоном. — В порядке, — тут же отвечает она, слишком быстро, чтобы в это можно было поверить. Она глубоко вдыхает, звук усиливается ее маской. — Я… спасибо тебе, Дауд. За все. Это не те слова, которых он ожидал, но, тем не менее, он тронут. После нескольких месяцев разногласий последние контракты снова сблизили их, и Дауд понимает, как сильно ему не хватало уважения Билли и ее дружбы. — Ты должна благодарить только себя, Билли. Она тихо посмеивается. — Да, думаю, это так. Остаток пути домой они молчат и возвращаются в Торговую Палату как раз в тот момент, когда солнце начинает садиться. Голова Дауда занята мыслями о тушеном мясе буйвола, которое Кент приготовит сегодня на ужин, и о постели после долгого дня за работой, но его отвлекает небольшая группа китобоев, ожидающих их у входа в здание. — Мастер Дауд, — торопливо говорит Дженкинс, в ее голосе отчетливо слышится настойчивость, — в Радшоре смотритель. — Смотритель? — спрашивает он, и когда она кивает, его брови хмурятся в замешательстве. — Один смотритель? Дауд сбит с толку тем, почему это такая проблема. Смотрители и раньше находили их базу, но они никогда не доживали до того, чтобы рассказать об этом кому-либо. Нападение было бы проблемой, но один-единственный надзиратель не должен был так ее напугать. Дженкинс качает головой. — Он не прятался, сэр. Он вошел и попросил разрешения поговорить с вами. Он говорит, что знает о Делайле. Удивительно, но уже не важно. — Я знаю все, что мне нужно. Дженкинс нервно заламывает руки, явно не находя слов. Ринальдо подходит, чтобы заполнить тишину. — Он также сказал, что в наших рядах есть предатель. — Чушь собачья, — немедленно выплевывает Федор, и Хобсон рядом с ним кивает. Дауд склонен согласиться с Федором, потому что он, черт возьми, знает своих людей, но потом говорит Сердце, и от его слов кровь стынет в жилах. — Смотритель не лжет. — Где он? — Снаружи, на крыше разрушенного здания. Мы связали его, а Томас и Рульфио… Он не дает Дженкинс закончить, переносясь на другую сторону, чтобы встретиться с этим Смотрителем. Если кто-то из людей планирует предать его, он должен знать. На самом высоком этаже того, что когда-то было офисным зданием, он находит Томаса и Рульфио по бокам от одинокой фигуры, сидящей на коленях на полу, его руки крепко связаны за спиной. Униформа Смотрителя безупречна, но на нем нет маски, и лицо, которое открывается, выглядит совершенно невозмутимым даже в его положении. И действительно, когда он замечает Дауда, то улыбается. — А, Нож Дануолла, — говорит он, словно приветствуя старого друга. — Тебя нелегко найти. Дауд уже положил одну руку на свой клинок хотя бы для того, чтобы запугать ублюдка. — Чего ты хочешь, Смотритель? — он угрожающе скалится. — Предупреждаю, у меня нет терпения выслушивать болтовню Аббатства. У Смотрителю хватает смелости рассмеяться. — Значит, нас уже двое, — весело отвечает он. — Чего тебе надо? — выдавливает Дауд сквозь стиснутые зубы. Его лицо становится серьезным, и невозможно не заметить интеллект в голубых глазах. — Позвольте представиться, — говорит Смотритель, садясь настолько прямо, насколько ему позволяют веревки. — Меня зовут Тиг Мартин, и у меня есть к тебе предложение, Нож Дануолла.