What the Dead Know by Heart

Их следующая цель — Верховный Смотритель Таддеус Кэмпбелл. Он был бы их первой целью, если бы Дауд не знал о местоположении Эмили Колдуин, но сейчас они вынуждены нанести удар по Аббатству. Мало того, что устранение Верховного Смотрителя вызовет праздник Крашеных Чайников, во время которого все Аббатство практически прекратит работу, похищение печально известной черной книги Кэмпбелла, вероятно, даст им ключ к разгадке того, кто из аристократов финансирует Хайрема Берроуза. Мартин, кажется, особенно ждет смерти Кэмпбелла, и Дауд сомневается, что это потому, что он хочет, чтобы Аббатство вернулось на путь истинный. — Ты будешь избираться на пост Верховного Смотрителя? — спрашивает он, как только адмирал уходит после подведения итогов. Пендлтон до сих пор не вышел из своей комнаты. — Возможно, — уклончиво говорит Мартин. — Если черная книга Кэмпбелла содержит столько информации, сколько говорят слухи, это будет короткий праздник. Дауд фыркает. — Ты действительно худший Смотритель, которого я видел. — Тогда ты, должно быть, не слишком часто встречался со Смотрителями. — Только если ударить кого-либо ножом считается встречей. — В таком случае твое знакомство с Кэмпбеллом будет удовольствием. — Ухмылка Мартина лукавая. — Я не сомневаюсь, — говорит Дауд, хотя он и не планирует убивать Кэмпбелла, как бы коррумпированный ублюдок этого ни заслуживал. Если действия Томаса в «Золотой Кошке» чему-то его и научили, так это тому, что всегда есть другой путь. И в случае Кэмпбелла путь совершенно ясен. Клеймение как еретика очень подойдет. Дауд выходит из паба. Томас отталкивается от стены мастерской Пьеро, идя рядом с ним. Вместе они направляются к пляжу, где Самуэль ждет их, чтобы отвезти обратно в Винный Квартал. Прежде чем они успевают спуститься по лестнице, путь Дауду преграждает гувернантка Эмили. — Дауд, — говорит Каллиста, в ее голосе слышны одновременно неприязнь и волнение, — можно тебя на минуту, пожалуйста. Он должен отдать ей должное, она храбрая.­ — Надеюсь это важно. — Так и есть, — уверяет она его. — Я полагаю, ты собираешься убить Верховного Смотрителя? — Да. — Он жалкий человек, — говорит она больше себе, чем Дауду. Каллиста судорожно вздыхает, но, когда она смотрит на Дауда, ее глаза ясны и решительны. — Я знаю, что у тебя нет причин меня слушать, но… мой дядя, Джефф Карноу, до сих пор служит капитаном в Городской Страже. Дауд узнает это имя. Карноу — один из немногих не коррумпированных лиц, все еще оставшихся в Дануолле, и Дауд получил множество контрактов с просьбой сохранить ему жизнь. До того, что случилось с Императрицей, Джефф Карноу бы умер, скорее всего, от его собственной руки. — Кэмпбелл хочет смерти твоего дяди, — заключает он. Ее глаза на мгновение расширяются, а затем она прищуривается. Конечно, он знает, как мыслить, как наемный убийца. — В кругах прислуги ходят слухи, что Кэмпбеллу доставили дозу экзотического яда. А у моего дяди сегодня с ним встреча на площади Холджера. — Ты просишь меня спасти его. — Это не совпадение. — Я знаю, это не то, что ты обычно делаешь, — поспешно говорит она, — но мой дядя хороший человек и единственный, кто у меня остался. Он не заслуживает такой смерти. Это, безусловно, проясняет, почему вчера она так яростно защищала семейные отношения. — Я сделаю, что смогу, — говорит он, потому что она права в одном: Джефф Карноу не заслуживает смерти. — Но не даю никаких обещаний. Каллиста коротко кивает. — Полагаю, это лучшее, на что я могу надеяться. Спасибо. Она кланяется в знак неохотного уважения, а затем уходит, направляясь в мастерскую Пьеро, чтобы воспользоваться мостом, ведущим обратно в башню, которую она делит с Эмили. Как бы ему ни было неприятно это признавать, Дауд должен отдать должное адмиралу, он знает, как подбирать персонал. — Может, нам попросить кого-нибудь из остальных присоединиться? — небезосновательно спрашивает Томас. — Я уверен, Патрик был бы счастлив… — Нет, ­­– говорит Дауд. — Преимущество в численности нам не поможет, по крайней мере, на площади Холджера. У Смотрителей есть инструменты, которые играют древнюю музыку, способную нейтрализовать их магические способности и причинять мучительную боль. Эта миссия требует скрытности, даже большей, чем в «Золотой Кошке». Один Смотритель замечает их, включается одна шарманка, они мертвы. Самуэль проверяет двигатель «Амарант», когда подходят Дауд и Томас. — Доброе утро, — приветствует он их. — Хорошо спалось? — Достаточно, — преуменьшает Дауд. Он спал как убитый. — Ты? — Ох, никогда по-настоящему не привыкну спать на суше, — жалуется старый моряк. — Но, когда бы то ни было, я встал и готов отправиться в путь. — Хорошо, — говорит Дауд. — Нам нужно действовать быстро, если мы хотим застать Верховного Смотрителя до его встречи с капитаном. Он уже одной ногой в лодке, когда кто-то зовет его по имени. — Дауд! Подожди! Эмили с головокружительной скоростью сбегает по лестнице, крепко сжимая сердце Аттано обеими руками. — Эмили, притормози! Ты свернешь себе шею! — слышит он, как Аттано умоляет свою дочь, но девочка не обращает внимания. — Императрица, — говорит Дауд, кланяясь ей, когда она резко останавливается перед ним. — Что случилось? Она протягивает руки, показывая сердце Аттано. — Тебе нужно взять его с собой, — говорит она, слегка запыхавшись после бега. — Он хочет помочь. Дауд уставился на нее, не обращая внимания на веселый смешок Самуэля у себя за спиной. Когда он отдавал Сердце Эмили, он не ждал получить его обратно, потому что Аттано, очевидно, принадлежит его дочери до тех пор, пока Аутсайдер считает нужным держать его в этом мире. — Вы уверены? Отвечает ему Аттано. — Даже ты недостаточно хорош, чтобы проникнуть на площадь Холджера без чужой помощи, убийца. — Возьми его, — умоляет Эмили, почти толкая Сердце ему в руки. — И верни назад. Дауд засовывает Аттано во внутренний карман своего пальто, где он находился с тех пор, как Аутсайдер подарил его Дауду. Этот вес ощущается знакомым и успокаивает. — Даю вам слово, Императрица. В последний раз, когда он сказал это, она ему не поверила. Но теперь она кивает, выглядя такой величественной, какой только может быть десятилетняя девочка. — Удачи, — говорит она. — Тебе тоже, Томас. И она уходит, взбираясь обратно по лестнице и ныряя не в мастерскую Пьеро, а в маленький переулок рядом с ней. Ясно, что ей тяжело будут даваться уроки, которые сегодня запланировала Каллиста. Как только Эмили оказывается вне пределов слышимости, Томас испускает сдерживаемый смех. Дауд бы сердито посмотрел на него, если бы это не было таким приятным звуком. — Ты смеешься над моим воображаемым другом? — спрашивает он, игриво приподнимая бровь. — Кого ты тут называешь воображаемым, — ворчит Аттано, одновременно с тем, как Томас говорит: — Я бы не посмел. Аутсайдер, должно быть, чертовски веселится.

***

Самуэль подводит их как можно ближе к штаб-квартире Смотрителей, причаливая «Амарант» к воде прямо под задним двором. Взбираться по высоким каменным стенам довольно сложно, но с их способностями выполнимо, и они добираются до двора без происшествий. С этого момента все становится сложнее. На заднем дворе у Смотрителей есть столовая, казармы и тренировочные комнаты. Это место буквально кишит представителями Аббатства и, что еще хуже, их волкодавами. У этих существ, похоже, нюх на ересь, и перемещение от береговой линии к главному зданию — утомительный процесс. Дважды Дауду приходится прибегать к своим способностям, чтобы избежать обнаружения, заставляя бутылку скатиться с лестницы, чтобы отвлечь волкодава, и останавливая время, чтобы избежать взгляда Смотрителя, оборачивающегося в самый неподходящий момент. И он сбился со счета, сколько раз Аттано шипел ему, чтобы он не шел тем путем, не делал этого, остерегался того. В целом, Дауд считает это маленьким чудом, что еще не умер. Едва они добрались до канцелярии Верховного Смотрителя, как Дауд останавливается, чтобы выпить элексир, восполняя силы. Он снова надевает маску на лицо и аккуратно кладет стеклянный флакон в карман, улучив момент, чтобы сориентироваться в большом здании. Он уже много раз составлял карты этого места, когда контракт требовал смерти высокопоставленного Смотрителя, или когда один из его людей был пойман Аббатством. Но каждый раз Смотрители были убиты вне стен здания, и ни один из китобоев, попавших на площадь Холджера для допроса, не вернулся живым. Это, безусловно, самая опасная работа, которой они когда-либо занимались. Судя по неестественно бледному цвету лица Томаса, он тоже это понимает. Внутри пахнет благовониями, которыми Аббатство размахивает, чтобы «очистить» место от влияния Аутсайдера, даже если Дауд может лично подтвердить, что в этом абсолютно нет смысла. Музыкальные шарманки — отдельная история, но на первый взгляд мало кто из Смотрителей, слоняющихся по офисам, носит с собой одно из этих хитроумных приспособлений. Они, должно быть, верят, что их братья, находящиеся снаружи, смогут держать на расстоянии любых незваных гостей. Их ошибка. Он подает знак Томасу, и они крадутся вверх по лестнице, используя способности. Если ему не изменяет память, кабинет для переговоров прямо за углом, в то время как архив Смотрителей и комнаты для допросов находятся дальше по коридору. Очевидно, что поиск Клейма — их приоритет, но почти настало время встречи Кэмпбелла и Карноу. — Ты обещал Каллисте, что попытаешься, — говорит Аттано без всякой необходимости. Дауд уже принял решение. — Томас, — шепчет он, — иди в архив и узнай, где они хранят Клеймо еретика. Я займусь Кэмпбеллом, встретимся в комнате для допросов. Томас кивает и исчезает в Бездне. — И будь осторожен, — шепчет Дауд в пустоту. — Бездна, ты — катастрофа, — считает нужным сказать ему Аттано. — Может быть, тебе действительно стоит спрыгнуть с моста Колдуина. Прежде чем Дауд успевает возразить, часы бьют четыре. Он ругается и ныряет во все еще пустой кабинет, укрываясь в маленькой нише у открытого окна. Из соседней комнаты доносятся голоса, позвякивают ключи, и в этот момент Дауд замечает вино, стоящее на столе. — Яд, — подтверждает Аттано, но Дауд уже срывается с места. Поднос с бутылкой хорошего вина и двумя уже налитыми бокалами. Нетрудно почуять, какой из них отравлен, особенно если учесть, что Дауд был наемным убийцей уже почти два десятилетия. Морлийский яд, более дешевый, чем его мощный тивианский аналог, но такой же смертоносный. Яд из Морли причиняет боль, проникает во внутренние органы, и оставляет явные следы. Вот почему Дауд почти никогда не пользовался им сам. Но тогда Кэмпбеллу не нужно беспокоиться о вскрытии, потому что кто в здравом уме стал бы требовать вскрытия обычного капитана Стражи, когда он принес чуму в этот святой дом? Дауд ненадолго отвлекается, меняя бокалы. Это было бы именно то, чего заслуживает Кэмпбелл, — нотка поэтической иронии по отношению к его смерти. Но тогда на Карноу повесят вину за убийство Верховного Смотрителя, и его прикончат прежде, чем он сможет хотя бы заявить о своей невиновности. Нет, здесь есть только один возможный вариант. Он останавливает время как раз в тот момент, когда дверь начинает открываться, и в щель виднеется лысая голова Кэмпбелла. Дауд, не теряя драгоценного времени, которое у него есть, быстро сталкивает поднос со стола. Стеклянное содержимое громко разлетается вдребезги, но никто, кроме Дауда, этого не слышит. Дауд возвращается к окну и позволяет времени идти. — Не понимаю, как дело приняло такой неприятный поворот, — говорит Карноу, следуя за Кэмпбеллом. — Действительно. Умерла какая-то шлюха — и вдруг такой скандал, — бессердечно говорит Кэмпбелл. На лице Карноу едва скрываемое отвращение. — Не хотите вина? Тивианское крас… Он резко останавливается, когда видит беспорядок, который устроил Дауд, его шансы отравить капитана теперь равны нулю. — Я должен перед вами извиниться, — говорит Кэмпбелл после долгого ошеломленного молчания, вынужденный импровизировать. — За столь неучтивый прием. — Неважно, — отрывисто говорит капитан. — Я могу обойтись без этого. Мы должны… — О, каким бы я был плохим хозяином, если бы у меня не было на складе еще одной бутылки, — перебивает Кэмпбелл приторным тоном. — Оно раритетное, для особых гостей. Карноу испускает вздох. Он немного напоминает Дауду Томаса: почтительный и вежливый даже с теми, кто этого не заслуживает. — Хорошо, Кэмпбелл, — соглашается он, даже если очевидно, что на самом деле он предпочел бы этого не делать. Значит, это не совсем так. Его заместитель лучше скрывает свои эмоции. — Все, что угодно, чтобы уладить это дело. — Конечно, конечно, — воркует Кэмпбелл, выпроваживая Карноу в коридор. — Я прослежу, чтобы обо всем позаботились. На этот раз должным образом. Дауд наблюдает за ними с безопасного расстояния, его зрение затуманивается от того, сколько времени он смотрел сквозь стену. Еще один флакон с отвратительным на вкус средством позаботится об этом. Кэмпбелл ведет Карноу вниз, в подвал, всю дорогу оживленно что-то рассказывая. Дауд на мгновение задумывается, не скормить ли его собакам, какой бы ужасающей не была эта мысль, но Верховный Смотритель поворачивает направо и открывает для гостя свою потайную комнату, куда можно попасть, только нажав на хитро спрятанную кнопку. Это умно, здесь Кэмпбелл может избавиться от тела, утверждая, что Карноу просто ушел после того, как они обсудили дела. С Берроузом на троне расследования не будет. — Видите эту картину? — спрашивает Кэмпбелл, делая вид, что ищет вино. — Говорят, это ранний Соколов. Первобытная ярость, грубые мазки — как удары по холсту. — Как скажете, Кэмпбелл, — говорит Карноу совершенно равнодушно. Он все равно поворачивается, чтобы полюбоваться картиной, хотя бы из вежливости. — Я в этом не разбираюсь. Кэмпбелл обнажает свой меч. Дауд двигается. Борьба короткая, но громкая. Меч Кэмпбелла со звоном падает на пол, когда он пытается схватить Дауда за руку, крепко обхватившую его шею. Верховный Смотритель — крупный мужчина, и он всем своим весом толкает Дауда назад, пока его спина не ударяется о ящики с вином и другими предметами роскоши, которые не должны быть у такого верующего человека. К тому времени, когда Кэмпбелл наконец ослабляет хватку, меч Карноу направлен ему в грудь. Проницательный взгляд Карноу перебегает с ужасной маски Дауда на бессознательное тело Кэмпбелла, затем на клинок Смотрителя у его ног. Проходит несколько долгих, напряженных секунд, в течение которых Дауд начинает задаваться вопросом, не придется ли ему вырубить и Карноу, но затем капитан тяжело вздыхает и убирает свой меч. — Примите мою благодарность, — говорит он, — хотя по правилам мне, вероятно, следовало бы вас арестовать. Он и понятия не имеет. — Возможно, так и есть, — соглашается Дауд, криво улыбаясь за маской. — Что вы здесь делаете? — осмеливается спросить Карноу. — Племянница попросила меня убедиться, что ты покинешь это место живым, ­­– рассказывает Дауд. Это не ложь, даже если и не вся правда. Но признаться офицеру Стражи, что он здесь для того, чтобы клеймить Кэмпбелла, кажется не самой блестящей идеей. — Каллиста жива? — Карноу выдыхает, его губы растягиваются в мягкой улыбке, когда он на мгновение с облегчением закрывает глаза. — Как она? Она в безопасности? — С ней все в порядке, — говорит Дауд. Сейчас иметь постель, еду и достаточное количество эликсира для защиты от чумы — роскошь, которую мало кто может себе позволить. Когда он больше ничего не говорит, Карноу продолжает. — Мне придется поверить вам на слово, — смягчается он. — Пожалуйста, если увидите ее, скажите… скажите, что я горжусь ею и что я надеюсь скоро увидеться. Это безобидная просьба. — Я передам. Карноу кивает один раз, если не в знак уважения, то в знак благодарности, и уходит. Дауд ждет, пока его шаги не затихнут на лестнице, прежде чем опуститься на колени рядом с храпящим Кэмпбеллом, выворачивая карманы красного пальто Смотрителя наизнанку в поисках черной книги. Он находит ее во внутреннем кармане и из любопытства открывает. Конечно, все зашифровано, но он не сомневается, что Мартин сможет прочитать. — Что-то не так, — внезапно говорит Аттано, и его пульс учащается. — Тебе нужно найти– Но остальные его слова заглушаются громким, противным звуком сигнализации, разносящимся по всему зданию и бесконечным эхом, отражающимся от стен. Дауд ругается, быстро кладет черную книгу в карман и выскальзывает из секретной комнаты Кэмпбелла, нажимая на кнопку, спрятанную в бюсте Холджера, чтобы никто не наткнулся на Верховного Смотрителя. — Черт возьми, Карноу, — бормочет он, пробираясь обратно вверх по лестнице так быстро, как только может. Он осторожно выглядывает из-за угла, наполовину ожидая увидеть мертвое тело капитана Стражи, распростертое на безупречно чистом мраморном полу. Но Карноу нигде не видно, и Смотрители, отреагировавшие на сигнал тревоги, не спешат к выходу. Они поднимаются наверх. Они направляются к Томасу. Кровь Дауда шумит у него в ушах, и только одна мысль проникает сквозь панику. Двигайся.