Meet Cute (these dorks)

Шэнь Юань открыл глаза и осознал, что лежит на земле. Холод просачивался в его спину, что, вероятно, и разбудило его. Даже если холод не причинит ему вреда, так как он совершенствующийся, он чувствовал себя некомфортно, и это мешало ему спать. Это было похоже на то чувство, когда ты не совсем уверен, выключил ли ты плиту, и хотя ты уверен на семьдесят пять процентов, черт возьми, лучше пойди и проверь, иначе ты никогда не перестанешь думать об этом. Слабо моргая, Шэнь Юань задавался вопросом, почему его руки и ноги казались свинцовыми, пока он не вспомнил недавние события. Осмотревшись и увидев, что заклинателя-сяньшэна нет рядом, Шэнь Юань закрыл лицо и застонал. Черт побери! Он сделал это! Сяньшэн ни за что не заподозрит что-то после ЭТОГО! Но что ему было делать? Позволить ложному дракону избить сяньшэна до полусмерти? Черт возьми, это еще хуже! Поэтому сяньшэна здесь нет? Дерьмо! Он отправился за монахинями Тяньти?! Н-нет. Возможно, нет. Он парень, верно. Кто установит связь? И даже если бы он был подозрительным, сяньшэн... он, вероятно, сначала выслушал бы его, верно? Кто-то такой добрый и отзывчивый… они завязали какую-то дружбу, не так ли? Достаточную, чтобы сначала спросить? Шэнь Юань действительно на это надеялся. Чирик! В разгар своей не совсем панической атаки Шэнь Юань был прерван щебетанием птицы. Это удивительно. Даже если он здесь, аура ложного дракона все еще присутствует. Шэнь Юань чувствует это. Певчие птицы не захотели бы так приближаться. Убрав руки с лица, Шэнь Юань посмотрел вверх. О, это птица сяньшэна. На мгновение Шэнь Юань почувствовал страх, что сообщение на ноге птицы скажет ему, что сяньшэн пошел за монахинями Тяньти, или... что-то вроде «я тебя не выдам, но больше не буду с тобой путешествовать»? Но он подавил иррациональные страхи и обратился к духовному зверю. — Разве ты не красавица? — успокаивающе сказал он, позволяя птице сесть себе на руку, гладя ее по спине. Он сохранял спокойствие в голосе, как будто если ему удастся обмануть птицу, заставив думать, что с ним все в порядке, то он сможет убедить и себя. Шэнь Юань посмотрел на письмо. Получатель… Лю Цингэ. О, слава богу. Сяньшэн не адресовал ему письмо, поэтому половина опасений Шэнь Юаня развеялась. Это имя сяньшэна? Лю Цингэ? …Лю Цингэ!? Мысли Шэнь Юаня на секунду потемнели. Лю Цингэ, как ТОТ Лю Цингэ? Лю Цингэ из школы Цанцюн? Чертов глава пика Байчжань!? Тогда они прямо сейчас направляются в Цанцюн?! «Облядскийбоже... Я использовал Бога Войны Байчжаня как подушку!?!» — Что-то в глубине мозга Шэнь Юаня завывало от унижения. Подождите, возможно ли, что Ло Бинхэ еще даже не добрался до Цанцюн? Шэнь Юань был обеспокоен тем, что не знает, где он находится на временной шкале, так как был заперт в храме почти двадцать лет, так что, возможно, он мог узнать сейчас. В конце концов, Лю Цингэ явно еще не умер. Шэнь Юань почувствовал резкую боль в сердце, когда с опозданием сопоставил имя Лю Цингэ с лицом (в основном) невыразительного, но доброго сяньшэна, который заботился о нем все это время. Правильно, Лю Цингэ умирает в ПГБД. Шум выбил Шэнь Юаня из его мыслей, и он резко обернулся и увидел возвращение сяньшэна… Лю Цингэ. — Ты проснулся, — сказал он, протягивая Шэнь Юаню влажную ткань. Сяньшэн, э-э-э, Лю Цингэ вернулся, переодевшись из испорченной мантии? Тогда, возможно, Шэнь Юань был без сознания не так долго. Он в некотором изумлении взял ткань, не совсем понимая, что с ней делать, и сяньшэн нахмурился, взял ее обратно и вытер лицо Шэнь Юаня. Ой-ой. Это был Лю Цингэ. Шэнь Юань крепко схватил Лю Цингэ за руку, как будто боялся, что он исчезнет прямо перед ним. Или умрет. Лю Цингэ странно посмотрел на него. Он, должно быть, думал, что Шэнь Юань ведет себя странно. — Ты в порядке? — А… эм… э… Сяньшэн, я случайно прочитал твое послание, — пробормотал Шэнь Юань, цепляясь за что-то случайное, чтобы отвлечь его внимание. Он протянул письмо, которое он взял у духовной птицы, которая трепетала и щебетала, перепрыгивая с его плеча на голову. Письмо, которое все еще было полностью запечатано. Лю Цингэ теперь смотрел на него еще более странно. — Я имею в виду! Я имею ввиду, я видел твое имя. Сяньшэн, ты пытался не называть мне свое имя, не так ли? — сказал Шэнь Юань, пытаясь объясниться. Брови Лю Цингэ на секунду нахмурились, прежде чем он сказал: — …Ой. Ой? Что значит «ой»? — Я не избегал этого. Извини. Я Лю Цингэ. «Я уже знаю это», — подумал Шэнь Юань. Он моргнул, наблюдая, как Лю Цингэ взял письмо, а затем отвернулся, чтобы положить его в мешочек-цянькунь. Неужели Бог войны Байчжань… просто забыл представиться? Подняв глаза, Шэнь Юань заметил, что кончики ушей Лю Цингэ стали ярко-красными. Боже, почему он такой милый?! Маленькое би-сердце Шэнь Юаня закричало внутри, когда он закрыл лицо руками, на мгновение закашлялся и притворился спокойным, когда Лю Цингэ повернулся обратно. — Этот не понимал, что путешествует с главой пика Лю, — вежливо сказал Шэнь Юань, сложив руки на коленях. — Не надо. Можно просто «сяньшэн». — Лю Цингэ выглядел неловко, как будто ему не нравилось, когда Шэнь Юань официально заговорил с ним. — Лю… сяньшэн? — сказал Шэнь Юань, проверяя имя на языке, прежде чем озорная улыбка расплылась по его лицу. — А как насчет Лю-цзюцзюй*? — …Делай, что хочешь. Хотя выражение его лица не сильно изменилось, Шэнь Юань провел достаточно времени с этим человеком за последние несколько дней, так что увидел, как расслабились плечи Лю Цингэ. По сути, это была улыбка. …Шэнь Юань действительно не хотел, чтобы этот человек умер. В этот момент Шэнь Юань оправился от последствий, поэтому встал, чтобы помочь Лю-сяньшэну разделать ложного дракона. Помочь, э-э. Он собирался встать здесь и просто сказать Лю-сяньшэну, что ему нужно вырубить из трупа и чего остерегаться. — На что похож Цанцюн? — спросил он, указывая, где следует остерегаться кислотных мешочков и что желчный пузырь был лекарственным ингредиентом. — …Это хорошая школа. Полная опытных мастеров. Шэнь Юань задумчиво промычал что-то неопределенное. Э… Как он поднимет темы, о которых хочет поговорить? — Часто ли школа принимает учеников? — спросил он. — Примерно каждые несколько лет. — …Был ли ребенок по имени… эм… Ло Бинхэ? — спросил Шэнь Юань, запинаясь на имени, думая, не слишком ли он подозрителен. Он увидел, как в голове Лю Цингэ крутятся шестеренки, прежде чем Лю-сяньшэн сказал: — …А. Да. — Эм, я слышал, что некоторые из глав пиков спорили из-за него? — сказал Шэнь Юань. — А именно ты, Лю-сяньшэн. Лю Цингэ раздраженно наморщил брови. — Разве другим школам больше делать нечего, кроме как сплетничать? — спросил он. …Извини, он не слышал об этом от других людей, но Шэнь Юань не может просто взять и сказать ему, что он прочитал это во второй главе арки «Выбор ученика». — На самом деле это не было спором. Я сказал, что он выглядел интересно, Шэнь Цинцю решил вмешаться, — сказал Лю Цингэ. Шэнь Цинцю. Сам главный злодей. Человек, в которого Шэнь Юань должен был переселиться до того, как произошла ошибка, и вместо этого он оказался в этом теле. Человек, который убьет Лю Цингэ. Шэнь Юань сглотнул, слушая, как Лю-сяншэн продолжает. — Тогда Чжанмэнь-шисюн отругал нас. На самом деле я не был заинтересован в том, чтобы брать нового ученика, а Шэнь Цинцю только пытался меня рассердить, поэтому он также не взял его. …Хм? Это немного отличается от романа. — Я думаю, он попал на Аньдин. Шэнь Юань быстро моргнул. Какого черта!? Это было совсем не так! Это действительно ПГБД? Система, ты уверена, что это не какая-то альтернативная вселенная или фанфик?! — Аньдин? С, м-м-м, главой пика Шаном? — С предателем… вот о чем на самом деле думал Шэнь Юань. Что здесь происходит? — Каков из себя глава пика Шан? — спросил он. Лю Цингэ слегка наморщил брови, как будто не зная, что сказать. — Он… достаточно компетентен в своей работе. Но за пределами этого… — Еще одна пауза, еще один хмурый взгляд. — …Достаточно некомпетентен, чтобы заставить задуматься, как он выжил так долго. …Ха? Шан Цинхуа был шпионом, верно? Шпионы обычно не так заметны. В романе Шан Цинхуа был образцом для подражания, читатели с трудом могли уловить скрытую подлость. «Достаточно некомпетентный, чтобы заставить задуматься, как он выжил так долго», — звучит крайне, отчетливо НЕ так, как Шан Цинхуа, описанный в романе. — Иногда он говорит какие-то странные вещи, — внезапно сказал Лю Цингэ, — похожие на то, что ты говоришь. — Что я говорю? — пискнул Шень Юань. Черт, что он сказал?! Ага, теперь он НИЧЕГО не может вспомнить! — Такие вещи, как «какого хрена» и прочее о сюжетных точках. Шэнь Юань замер. Как ни неловко было слышать фразу «какого хрена» по-английски изо рта Лю-сяньшэна, он не мог смеяться. Твою мать. Шан Цинхуа тоже был переселенцем!? Какого черта он сделал!? Роман теперь повсюду! Нет… это точно ПЛОХО… если бы Шэнь Юань был на его месте, он также хотел бы попытаться удержать Шэнь Цинцю подальше от Ло Бинхэ и, знаете ли, не умереть. Но все равно! Будьте внимательны к своим собратьям-переселенцам, пожалуйста! — …Думаю, я хотел бы поговорить с ним, — вот все, что Шэнь Юань смог заставить себя сказать, хотя и неуверенно. Слава богу, Лю-цзюцзюй не из тех, кто копает глубже. Шэнь Юань понятия не имел, что на это ответить! Шэнь Юань позволил Лю Цингэ немного поработать в тишине, пытаясь переварить всю удивительную информацию, которую ему только что дали. Это было… действительно слишком. Неужели был еще один переселенец? Был ли он оттуда же, откуда Шэнь Юань? Если Шан Цинхуа бормотал о сюжетных точках… он должен знать, что это ПГБД, верно? У него тоже есть система? …И работает ли она лучше, чем у Шэнь Юаня? — Ты пойдёшь в Цанцюн? — А? — Шэнь Юань был застигнут врасплох, когда Лю Цингэ внезапно заговорил. Лю-сяньшэн заканчивал упаковку различных кусочков ложного дракона. Шэнь Юань стоял там, как идиот, тупо глядя на него. Рот Лю Цингэ слегка дернулся вниз, он немного наклонил голову, как будто думал о том, что хочет сказать. — Потому что ты... — начал он, затем замолчал, взглянув на остатки ложного дракона, затем снова на Шэнь Юаня. Его напряженный взгляд вызвал мурашки по коже рук Шэнь Юаня. О-о. ОЙ. Он так отвлекся, узнав, что сяньшэн — это Лю Цингэ, что совершенно забыл. Сегодня он полностью раскрыл свое прикрытие. Вместо того, чтобы беспокоиться о том, что произойдет или не произойдет, если Ло Бинхэ и Шан Цинхуа, возможно, являются переселенцами, ему, вероятно, следует беспокоиться о том, что произойдет с ним прямо сейчас. Шэнь Юань на секунду замолчал. Все, что он мог слышать, это как колотится его сердце. Когда он только переселился и узнал, что ему придется скрывать себя и свой пол, все, о чем он мог думать, это то, что он не может дождаться времени, когда сможет вести себя как мальчик, которым он и был, кого, черт возьми, волнует, что думают другие люди? Но сейчас? Теперь, когда он действительно должен был кому-то рассказать? Шэнь Юань был напуган. — Я… — Шэнь Юань почувствовал, что у него сжимается горло. Внезапно большие руки схватили его и сжали. — Шэнь Юань. Тебе не нужно мне рассказывать. — Глаза Лю Цингэ серьезно смотрели на него, и Шэнь Юань почувствовал, что снова может дышать. — …Нет. Я… — Он глубоко вздохнул, сглотнув. — Я скажу тебе. Шэнь Юань заставил себя встретиться взглядом с Лю Цингэ. — Лю-сяньшэн, я Святая. На лице Лю Цингэ не было удивления, и это не удивило Шэнь Юаня. В конце концов, они оба знали, что он уже догадался. — Могут ли мужчины быть Святой? — спросил Лю Цингэ. Шэнь Юань безжизненно засмеялся. — Такого не было много-много веков, но было несколько, да. Трое мужчин, которых я нашел в записях. Хотя, думаю, мы были бы «Святым», а не «Святой». Лю Цингэ нахмурился. — Тогда зачем скрывать тот факт, что Святая мужчина? — Почему в самом деле… — Шэнь Юань закрыл глаза, думая о том, как он мог бы объяснить беспорядок в храме Тяньти. — …Не так много информации о Святой или самом Тяньти, что известно людям за пределами храма, не так ли? — Нет. Прямолинейность Лю-сяньшэна чуть не рассмешила Шэнь Юаня. Да, да, он знает. Это было преуменьшение века. — Ну, внутри храма тоже не так много информации. Выражение лица Лю-сяньшэна было либо шоком, либо недоверием. Шэнь Юань надеялся, что это было не потому, что он ему не верил. — Это звучит нелепо, правда? Я также не поверил, как мало монахини Тяньти знают о работе своей собственной школы. Но это правда. Вся история школы, кроме последних пятисот лет закрыта. — …Откуда ты тогда об этом узнал? Шэнь Юань сглотнул. — Потому что там, где запечатаны записи, живет Святая. Лю-сяньшэн внезапно прищурился, заставив Шэнь Юаня немного встревожиться, пока он не сказал: — Ты был заключен в тюрьму. Это не было вопросом. Лю-сяньшэн понял, что пытался сказать. Шэнь Юань выдохнул, он даже не осознавал, что задерживает дыхание. — …Да. Вход в крыло, где находились мои апартаменты, был запрещен всем, кроме нескольких монахинь из внутреннего круга, а мне было запрещено выходить. Я полагаю, что, должно быть, было проще обозначить только одну часть храма как запретную, и ее было намного легче контролировать. Похоже, что главная настоятельница не думала, что это будет иметь значение, если Святая сможет получить доступ ко всем этим записям. Хотя предыдущие Святые, вероятно, не беспокоились о них, так что, возможно, она просто предположила, что я тоже не стану. Шэнь Юань наблюдал, как Лю-сяньшэн переваривает информацию. Пока не о чем беспокоиться; это было достаточно правдоподобно. Неудобные истории всегда сгребали и прятали, независимо от эпохи или мира. Шэнь Юань просто боялся, что никто не поверит, почему он сбежал. Что они заберут его обратно в Тяньти, потому что не поверили ему, и что трагедия, которую он пытался предотвратить, будет неизбежной. — …Почему главная настоятельница сделала такую ​​нелепость? — наконец спросил Лю Цингэ. А? Лю-сяньшэн перестал думать об этом? Он действительно казался из более мускулистого… э-э, прямолинейного типа. — Потому что, если она может контролировать информацию, она также может контролировать весь храм Тяньти, как ей заблагорассудится. — Шэнь Юань на мгновение остановился, прежде чем вздохнуть. — Честно говоря, я не могу винить одну только настоятельницу за то, что она делает такие вещи. Предыдущие главы были теми, кто начал процесс сокращения контактов со Святой и сокрытия неудобной информации. Лю Цингэ какое-то время молчал. — Почему? — было единственное, что он мог сказать. Что почему? Почему это сработало? Почему они это сделали? Почему главная настоятельница была колоссальной идиоткой, которая не могла видеть, как планы ее предшественников рушатся вокруг нее? Шэнь Юань предположил, что это не последнее. — Потому что людям всегда нужна власть и деньги. До храма Тяньти Святая могла жить так, как ей или ему хочется, и блага и духовная энергия, окружавшие Святую, передавались туда, где бы она ни находилась. Но что, по твоему мнению, произошло через несколько столетий после того, как Святая начала жить в храме Тяньти? Если бы такая маленькая школа обладала почти таким же дипломатическим влиянием, как Цанцюн, и почти таким же богатством, как дворец Хуаньхуа, как ты думаешь, они были бы готовы отказаться от такой выгоды? Шэнь Юань с отвращением выплюнул это на одном дыхании. Если бы на самом деле он был шестилетним мальчиком, когда переселился, возможно, он бы тоже слепо поверил храму Тяньти, послушно выполняя все, что они просили. Но это было не так. Он уже был чертовски подозрительным, когда монахиня, которая нашла его и привела в храм, так отчаянно пыталась скрыть его пол. Он надеялся, что с Цинь-нигу все в порядке. Шэнь Юань был поражен, когда Лю Цингэ крепче сжал его руки. — И они думали, что заключить Святую в тюрьму — это разумный поступок? — Лю-сяньшэн практически зарычал. — Разве они не боятся клятв, которые дали? Шэнь Юань рассмеялся, немного от облегчения, что Лю-сяньшэн действительно верил ему и до сих пор был на его стороне, и немного от горечи по отношению к храму Тяньти. — Вот почему настоятельница так осторожна. Чтобы сохранить контроль над храмом Тяньти, так много информации о происхождении Тяньти и истине, лежащей в основе клятв Небесам, было скрыто, что они даже не помнят, что Святая могла быть мужчиной, не говоря уже о том, что на самом деле означают клятвы. Из-за этого мне пришлось притворяться девушкой почти двадцать лет. Он посмотрел на Лю Цингэ, не в силах скрыть разочарование и чувство смирения на лице. — Они полностью забыли, что не Святая существует для храма Тяньти, а храм Тяньти должен существовать для Святой.