Некий гаремный реванш: девятая муза

Тома сделал шаг из лифта — и все вновь исчезли. Даже Сатен не осталось в этот раз, только Отинус удержалась на плече. Обстановка словно приглашала поспать дальше — гостиная была слеплена из серого камня, в самом её центре довольно потрескивал камин, перед ним стоял небольшой полосатый диванчик и два атласных кресла. Сам камин огранили несколько книжных полок, однако когда Тома подошёл ближе, то понял, что книги лишь декорации. А вот тепло от камина шло самое настоящее, и он только сейчас осознал, что замёрз. И проголодался. Несильно, бывало и хуже. Тома встал перед камином и не удержался от того, чтобы протянуть руки к запертому в стальной решётке пламени. — Справа от тебя кухонный стол, как у нас, — сказала Отинус. и Тома изумился; столы действительно выглядели очень похожими по размеру и цвету. Газовая плита позади него тоже была идентичной, но когда Тома прошёл к ним, то понял, что это лишь копии. Столешница после всех его неудач должна быть изрезана, обожжена и покрыта несмываемыми пятнами, но тут сияла девственной чистотой. А вот холодильника не было. — Кажется, готовить на камеру придётся. Вот только что? — сказала Отинус, и сразу же откуда-то с потолка раздалось: — Митцури Аю. Сакураги Наруха. Сатен Рюко. Мазерс Самуэль. Камидзе Тома. Каждому из вас в таком порядке будет дано пять минут и доступ к ингридиентам. По завершении пяти минут то, что вы успеете приготовить, будет передано следующему участнику, и он обязан будет дополнить это блюдо. Итоговый результат будет передан Хэлкалии Глоссери, и он должен оказаться вкусным. Время пошло. Голос был полностью электронный и безэмоциональный — у Сестёр больше жизни чувствовалось. Уточнять, что произойдёт в случае неудачи, он не стал и мгновенно замолк. — Значит, остальные тоже сидят в подобных комнатах, — Отинус осталась хладнокровной. — Не могу не согласиться, этот маг действительно умеет свёртывать пространство. Не удивлюсь, если у него есть научная степень. — А это редкость для магов? — спросил Тома, соображая, что же дальше. Пока выходило двадцать минут томительного ожидания. — Редкость сам факт получения, на магов с техническим образованием другие маги смотрят косо и иногда слишком косо. А так многие по знаниям вполне могут претендовать. Что будешь готовить, Тома? Я не уверена, что американские дети посчитают вкусной еду помимо бургера. — До стереотипов-то не опускайся, — ингредиентов пока не было, и Тома подозревал, что прибудут они вместе с блюдом. Он вернулся к камину и уселся на диван, мягко спружинивший под ним. Хоть реально подремать, но пока стоит обдумать происходящее. — Я вроде бы понимаю, что будет дальше, — Отинус в отсутствие других людей разговорилась. — Мелизабет обнаружила, что за её спиной с этими Шершнями творят недоброе, и захотела выложить всё правительству. А компания решила остановить её. — Уничтожив весь Лос-Анджелес вместе с собой? — Здесь пока сказать не могу. Но если предполагать — скорее всего, они попытались внедрить в Шершни какую-то магию и совсем не рассчитали результата. Мелизабет должна знать, раз начала с этого. — Надеюсь, она знает и как откатить, — диван реально расслаблял. С появлением Мисаки Тома как-то привык к окружающему комфорту, это до неё приходилось ночевать в ванной, заделывать провалы в полу, бессильно смотреть на беспорядок… Пять минут по ощущениям уже точно прошли, но никаких объявлений не было. Значит, надо собраться, вполне возможно, что тарелку с получившимся результатом швырнут внезапно. Интересно, что на ней окажется? Аю наверняка готовит хотя бы более-менее, Сатен тоже должна — в Академия-сити каждый должен уметь прокормить себя сам, даже Мисаки. Нару тоже, но здесь Тома почему-то был уверен, что выше лапши не уйдёт. А вот представить Мазерса за плитой… хотя вполне возможно, что он попробует обойтись магией. А если неудача Томы всё-таки действует, то как бы от него не пришла тарелка со всем подгорелым. Нет, если ингредиенты придут не подгорелыми, то Тома справится, за пять минут много чего вкусного можно успеть… — Слушай, Тома, — тихо сказала Сен-Жермен. — Возможно, я тоже смогу пользоваться магией. — Это как? — мгновенно напрягся он. — Понимаешь, я… я сама не знаю, как это объяснить, но я помню ощущение в теле Кихары Юитцу. И она сумела воспользоваться моим магическим потенциалом, сама начала колдовать. Тогда в её руке было Отвержение Мира, и я как-то… сумела соединиться с ним… прости, я сама не могу объяснить! Это всё было на уровне чувств, интонаций, простого понимания! — Ты сумела сработаться с Отвержением Мира, и это сейчас помогает тебе сработаться с Разрушителем Барьеров? — Да… но только это и помогает, потому что Разрушитель Барьеров… он… — Что? — но Сен-Жермен не ответила. И молчала долго, те же пять минут прошли точно. Лишь после этого сказала: — Я думаю, я смогу при необходимости попробовать применить магию… но я ничего не обещаю. И ничего не предприму без твоего позволения. То сможет пользоваться магией, то ничего не обещает… Тома и не ожидал, что сможет воспользоваться. Ладно там с неудачей пока непонятно что, но свои силы Разрушитель Барьеров не потерял. — Не потерял, — подтвердила Сен-Жермен. — Но всё настолько сложно… Да уж. Тома слегка искоса взглянул на Отинус, греющуюся на его плече. По молчаливому согласию оба никогда не поднимали тему Разрушителя Барьеров. Тогда Отинус взглянула в глаза дракону, сумела разрушить его — и послабления, которые стали появляться ни с того ни с сего, мгновенно закончились. А сейчас словно бы начались вновь. Однако Тома не спрашивал Отинус, потому как чуял, что та не пожелает отвечать. Однажды попробовал слегка развеять туман, обернуть всё штукой о том, что богиня сидит на плече той же руки, которую однажды уничтожила — но вид у Отинус мигом сделался мрачный, и она не разговаривала с ним до конца дня. Когда-то поговорить придётся. А пока же… если прикинуть, что именно могут приготовить остальные… — Между прочим, — Сен-Жермен не закончила разговор. — Это очень напоминает одну сказку про Повара. Да, точно, прямо по сказке! Однажды Злая Королева велела пятерым своим слугам побросать в кастрюлю всё, что они найдут на кухне, а затем потребовала у Повара превратить результат во вкусное блюдо, которое не стыдно подать на королевский стол. — И как он вывернулся? — заинтересовался Тома. — Подал с блюдом своё форменное пиво, с которым любая еда казалась божественной. Даже Королева признала его победу. Ясно, мимо по всем параметрам. Ибо поить маленькую девочку, даже если бы он умел и успевал сварить пиво… Что-то звякнуло, на кухонном столе появилась тарелка, сам собой выдвинулся ящик — и Тома рванул туда. Отинус едва не слетела с плеча, но предпочла не жаловаться и вместе с ним уставилась в миску. — Запрещено выкидывать получившуюся еду и готовить свою, — предупредил голос с потолка. — Запрещено пробовать еду. Больше запретов не было, и Тома сморщил лоб. Если начала всё Аю, то она выбрала достаточно нейтральный вариант — салат. И по запаху с видом Тома рискнул бы сказать, что всё в порядке. Салат даже выглядел красиво, кто-то сделал из помидорчиков улыбающееся лицо с двумя глазами. Хорошо, лицо выглядит жутковато. Тома взял вилку, оказавшуюся в выдвинувшемся ящике, и аккуратно передвинул пару помидорок. Вот, уже лучше. Чего можно добавить? Он видел аккуратно нарезанные капустные листья, несколько колец лука, морковь, мясо… курицы? Наверное, это курица. А это сардина? Похоже, попутно никто не договорился, мясной салат делать или рыбный. Сардина с курицей. Тома не назвал бы результат невкусным, но у Хэлкалии может быть другое мнение. И вряд ли она сможет притвориться, уж это-то наверняка отследят. Нет, всё-таки здесь слишком много всего. Кто-то явно не рассчитал замаха. Интересно, а можно вообще продуктов не добавлять? Тома боялся, что любая добавка может лишь испортить… нет, стоп. Прямо было сказано, что каждый обязан дополнить блюдо. Не исключено, что Нару и Мазерс кидали что попадётся под руку. Спасибо за то, что блюдо не привязано к каким-нибудь древним шумерам, а только к сказке, и то косвенно. Тома заглянул в ящик, задумался, а затем решительно взял сыр. Никто не сказал, что добавлять надо несколько продуктов. Сыр не самый лучший вариант, но хоть что-то. Времени думать нет, полторы минуты прошли точно. Тома быстро отрезал на доске несколько плотных кусков, и уже их нарубил мелкими кубиками. Прикинул размеры салата, отделил часть кубиков ножом и ссыпал остальные в тарелку. Должно хоть немного смягчить вкус. — Не слишком мало майонеза? — Отинус тоже внимательно изучала салат. Тома присмотрелся, а затем покачал головой. — Должно быть нормально. Без пробы точно не скажешь, но лучше так, чем по всей тарелке. — Доверюсь шеф-повару, — кивнула богиня, и Тома улыбнулся. Ну какой из него шеф-повар… так, несколько лет постоянной неудачи и готовки для самого себя, затем для Индекс с Химегами, затем для… Лучше не вспоминать. Сосредоточиться на… чём-то, потому что пять минут незаметно прошли, и тарелка исчезла. Тома пересел на диван — если ничего не получится, то хоть умереть на мягком — и стал ждать. Он аж подскочил, когда обнаружил себя сидящим между Аю и Сатен — причём те аж вжались в него. Не ожидавшие подобного девушки также дёрнулись на разные стороны дивана, но тут же забормотали извинения. Нару обнаружилась нервно ходящей по комнате, Мазерс стоял над столом и мрачно вглядывался куда-то себе под ноги. Хэлкалия стояла прямо у него за спиной, с ложкой во рту и миской в руках. Она посмотрела на всех, вынула ложку и сказала: — Спасибо. Моя мама точно так же готовит, кидает что попадёт под руку, но всегда вкусно получается! — она даже улыбнулась, обнажив удивительно белые зубы. — У вас почти как у мамы вышло! — Какое счастье, что я додумалась до салата! — простонала Аю. — Почти хотела сделать большой такой бутерброд, но подумала, что каждый последующий должен будет что-то добавить, и как представила, что выйдет в итоге… решила, что салат-то испортить не так просто. — Кстати, без ругани: кто добавил курицу с сардинами? — оглядел всех Тома. — Я, — Нару только сейчас остановилась. — Я люблю курицу с сардинами. Не подумала, что Я-кун на них ругается. — Всё равно вкусно! — Хэлкалия помахала ей ложкой, а в следующую секунду экран вылез на металлической трубе прямо из камина. Нару отпрыгнула к дивану, Мазерс с девочкой тоже быстро прошли так, чтобы смотреть без помех. — К счастью, я не стала обращаться к руководству напрямую, а продолжила изучать документацию. И чем больше я изучала, тем больше беспокоилась. Видите ли… Лицо Мелизабет слегка приблизилось, а сама она заговорила тише: — То, что я собираюсь сказать, нарушает условия соглашения и с Академия-сити, и с R&C Occultics. Последствия для меня обещают быть куда серьёзнее, чем штраф, но другого выхода нет. Мелизабет вздохнула, а затем продолжила: — Я постараюсь быть очень краткой. В основе конструкции Шершней лежит принцип работы человеческой кожи, её реакции на работу мускулов и внешние воздействия. Это стало возможным благодаря особому материалу, поставляемому Академия-сити. Мне сказали, что материал синтезирован искусственно и не имеет названия, предложив имя «Метод Мелизабет», но я отказалась. Благодаря своей структуре Шершни не нуждаются в постоянной дозаправке и могут извлекать всю необходимую энергию из окружающей среды, но побочным эффектом становится изменение погоды в местах его дислокации. В документах R&C Occultics указано, что данный принцип работы основан на взаимосвязи между живыми существами и погодой, продемонстрированной неким объектом, названным Изначальное Дитя. К сожалению, я не знаю, что это за объект. Но самое главное — указано, что процесс является обратимым. Изменением погоды можно непосредственно влиять на людей, и совсем не в том плане, что мы подразумеваем. Экран погас и втянулся в камин. Мазерс успел устроиться в кресле, Нару бухнулась напротив него, Хэлкалия села рядом с Томой, всё ещё держа миску с салатом, но не съев ни ложки за всё видео. — Мама тебе ничего не рассказывала? — тихо спросил её Тома. Девочка лишь покачала головой. — Мама часто говорила про Шершня и про то, как изменятся полёты в космос, — она положила миску на диван; Сатен осторожно взяла ту и принюхалась. — Но я почти ничего не понимала. А в последнее время мама допоздна сидела в этом здании, даже оставляла меня тут на весь день. Вот и сегодня… Все помолчали. Только Отинус пробормотала тихо: — Я бы очень хотела взглянуть на эту документацию. Причём полную. Не врубила ли Шершня сама Мелизабет, потому что Розенкрейцерам такое совершенно не с руки. Либо они зачем-то решили погибнуть, либо имели какой-то рычаг предохранения, и тот не сработал, либо здесь что-то совсем хитрое. — Как минимум один маг остался, — сказал Тома так же тихо. — И вместо попытки всё исправить заставил вторгнувшихся готовить салат, — Отинус покачала головой. — Точно что-то хитрое. — Пойдём и узнаем, — Мазерс поднялся с кресла. — Осталась последняя комната. Покидать уютный камин не было сил, и всё же все потянулись к лифту. Каждый выглядел уставшим и мечтал, чтобы всё скорее закончилось. Аю молча нажала на кнопку «Assembly room». Раздвинувшиеся двери лифта ввели в молчаливую атмосферу взрывы хохота, мгновенно умолкшие при появлении чужаков. На секунду Тома подумал, что сотрудники всё-таки выжили и собрались здесь. А затем увидел, кто именно сидит в полукруге синих кресел, нацеленных в сторону трибуны на небольшой возвышенности. Доски заскрипели под ногами, когда Тома зашагал к ней, не желая смотреть по сторонам. Он понимал, что всё это иллюзия. Других вариантов не оставалось. Понял, когда увидел сидящих рядом друг с другом Индекс, Микото и Мисаки. Понял, когда Элизард помахала ему. Понял, когда Интри повернулся с доброжелательной улыбкой. Понял, когда Лессар замахала золотым хвостом, ёрзая в своём кресле. Он видел их всех. Живых и мёртвых. Всех, кто так или иначе встречался ему. Родители тоже махали, и Орихиме что-то приветственно кричала, но её голос тонул в таких же приветственных криках Ицувы, Оллеруса, Стейла, Каори, Эншу, Аогами… Кто-то зааплодировал — и аплодисменты мгновенно разнеслись по всему залу. Каждый встал со своего места и безудержно хлопал, пока они шагали. А когда Тома ступил на возвышенность, то мгновенно наступила тишина. Он не поворачивался к залу и лишь смотрел на того, кто стоял за трибуной. Высокое, худое и одновременно очень изящное тело. Посох в очень тонких, бледных руках. Кажущиеся такими же бледными волосы, опускающиеся почти до самого пола. Зелёное одеяние, в каком-то разрезе также напоминающее платье. И невероятно яркие зелёные глаза на узком, сосредоточенном лице, которое от улыбки становилось неприятно-зловещим. — Приветствую, Тома, — сказал Алистер Кроули. Тома подошёл к нему близко и замер, вглядываясь в мага. Он слышал за спиной дыхание бешенства Мазерса, но знал, что тот не нападёт. Потому что тоже понимает. — Ты ненастоящий Алистер Кроули, — сказал он, и улыбка ничуть не дрогнула. — Разумеется, — Алистер опустил руку, и посох исчез. — Это всего лишь надпись «Congratulations!». Вы прошли игру. Вы победили. И теперь вас чествуют как героев.