Ты так смешон...

Утро следующего дня. Меркуцио нехотя встал с постели, и виной тому был шум за дверьми его покоев. Переполошенные слуги суетились по поводу чего-то, однако причина этого пока была не известна Веронскому шуту. Эта неизвестность и стала подпитывать интерес, хотелось узнать все подробности того, что же там творится и из-за чего сыр-бор. А потому с молниеносной скоростью племянник герцога переоделся в повседневную одежду и вышел из комнаты. Сейчас он мог спросить абсолютно любого, насчёт того, почему же здесь стоит такой гул, но самым достоверным источником информации все-таки будет являться его дядя. Юноша направился прямиком в столовую, сделав ставку на то, что Эскал сейчас сидит именно там и завтракает в умиротворенной обстановке, пока все остальные бегают, словно крысы на палубе корабля, которые предчувствуют шторм. Войдя в столовую, Меркуцио увидел следующую картину: герцог уже доедал свой завтрак, а вторая тарелка с едой одиноко стояла на другом краю стола, ожидая того, кому и было предназначено это явство, то есть Меркуцио. Эскал приостановил приём пищи и поднял взгляд на только что вошедшего племянника, в глазах которого читался вопрос: "Какого чёрта здесь происходит?" Тогда герцог сразу же выдал ответ: — Доброе утро, Меркуцио. Похоже, ты удивлён всему происходящему, хотя... — Эскал выдержал небольшую паузу, — ничего необычного и не происходит. Мне просто нужно ненадолго отлучиться в Венецию, а потому я попросил слуг подготовить все необходимое. Племянник Эскала, услышав такую новость, потёр подбородок, уйдя в кратковременные раздумья, а после выпалил следующее: — Вот так действительно доброе утро... — Меркуцио проследовал к столу. — Какое-то важное совещание государственной важности, м? — Всё верно, а потому это требует незамедлительных сборов. Надеюсь, я могу полагаться на тебя, Меркуцио, в моё отсутствие в Вероне, ведь так? — Да что вы, дядя, коне-е-ечно, — протянул Меркуцио, — я хоть раз давал вам повод сомневаться во мне? Вопрос вызвал смех у Эскала: — О том и речь, Меркуцио... — герцог хмыкнул. — Но все же я надеюсь на твоё благоразумие. Будь добр, не устрой здесь полный хаос, — последнее слово Эскал интонационно выделил, подчеркивая важность сказанного, ибо не хотелось бы в будущем лицезреть руины некогда прекрасного дворца. — Право, дядя, я — сама серьёзность, можете на меня рассчитывать без всяких сомнений, — все слова Меркуцио, конечно, говорил с долей лукавости и притворства, и все ради того, чтобы унять излишнюю тревогу дяди, но стоит отметить, что все эти слащаво-лживые речи выглядели даже довольно правдоподобно из-за той серьезной маски, что нацепил Меркуцио, произнося свое "чистосердечное" обещание. — Смотри, Меркуцио, чтоб без лишних выходок, — герцог сказал как отрезал, и от такого тона у его племянника даже в зобу дыханье сперло, но все испытываемые эмоции были так мимолетны, что никому, даже Меркуцио, будет неизвестно, какая муха его укусит в будущем, и будет ли он помнить о наставлениях дяди после этого... Юноша покорно закивал, ведь слова тут были излишни, а затем взглянул на ожидающую его порцию ризотто с морепродуктами. Надо отдать должное придворным поварам — готовили они отменно, что аж слюнки начинали течь при одном лишь взгляде на еду. Без лишних прелюдий Меркуцио принялся за поедание ризотто, а Эскал уже спешил покидать столовую. При выходе он смерил племянника хмурым взглядом, однако Меркуцио и ухом не повел, ну, или просто сделал вид, что не обратил на это внимания... После отведанного завтрака Меркуцио тут же был вызван на улицу, ведь карета для герцога была уже подана, его вещи — собраны, а потому оставалось лишь откланяться своему дядюшке и пожелать ему удачной поездки. И перед тем, как отбыть, Эскал, улыбнувшись, похлопал племянника по плечу, из-за чего на лице Меркуцио мгновенно расплылась такая же искренняя улыбка. И хоть эта поездка и не займет много времени, да и по правде говоря, Меркуцио оставался при тех же правах и обязанностях без капли преувеличения власти в отсутствии главного лица Вероны, герцогу почему-то было неспокойно именно в этот период времени, когда дела не ждут и зовут в другое место. И, зная пылкий характер своего родича, герцог опасался осуществления всех своих страшных и не предвещающих ничего хорошего исходов событий, особенного когда война двух уважаемых семей Вероны достигла пика в последние недели. Но уже будь, что будет. Все-таки это же не оставление престола на Меркуцио, а просто его одиночное проживание в стенах дворца при должном контроле верных слуг и прочих должностных лиц. Вот лошади уже тронулись, и карета быстро стала удаляться от дворца, пока все остальные просто-навсего провожали экипаж взглядом. По окончании некой "церемонии" Меркуцио удалился прямиком к себе в комнату, а перед этим подозвал своего пажа, Стефано, с просьбой того, чтобы он сыскал двух Монтекки, что зовутся Ромео и Бенволио, и чтобы те соизволили появиться на горизонте герцогского дворца. Стефано мигом бросился выполнять приказ, а Меркуцио пребывал в хорошем расположении духа, ожидая чего-то интересного и занятного. Пока Эскала нет можно было воспользоваться свободным дворцом, и никто им даже не посмеет помешать, учитывая то, что это будут лишь дружеские посиделки, которые и не несут за собой никаких страшных последствий. Так они наоборот отгородят себя от лишних вздоров с кланом Капулетти, который могли бы встретить, будь они гуляющими по улицам Вероны. Друзей не пришлось долго ждать. Они были у дворца уже спустя полчаса. Радостный Меркуцио чуть ли не бежал им навстречу. Он обнял их и торжественно произнес: — Ну-с, господа, на ближайшие 3 дня дворец может быть в нашем распоряжении, — кареглазый юноша отвел руку в сторону, тем самым обозначая всю ту огромную территорию, на которой сейчас может происходить произвол в разумном его пределе. — Неужто твой дядя куда-то удалился и осмелился оставить все это на тебе? — с насмешкой вступил в разговор Бенволио, явно намекая на взбалмошность племянника Эскала. — Бенволио, друг, обижаешь, — сделал надутое лицо парень, а после добавил, — да и вообще тебе стоило бы держать язык за зубами, перед тобой, как никак, будущий Веронский герцог, — сказанные слова были лишь для того, чтобы подняться в глазах двух пришедших Монтекки, однако если рассматривать реальные мысли Меркуцио на этот счет, то он боялся правдивости этих слов, ведь был не готов нести на своих плечах такой ответственный груз и был бы лишь рад отказаться от такого "счастья". — И как же к вам теперь изволите обращаться, Меркуцио? Или точнее сказать синьор Меркуцио? — поддержал беседу Ромео, стараясь следовать только что придуманному сценарию некой сценки. — Ну, что вы, что вы? Можно просто наипрекраснейший, наимудрейший и просто лучший в вашей вашей жизни синьор Меркуцио, — из уст Веронского шута вырвался смешок, отчего последовала подобная ответная реакция его друзей. Похоже, эти трое никогда не повзрослеют и всегда найдут время на такие разговоры лишь забавы ради, но это вовсе и не плохо, лучше так, чем быть в оковах собственных эмоций и действий... Все трое после их небольшого диалога вошли во дворец, и каждый думал над тем, чем же можно было заняться, ведь сейчас им были открыты почти все пути. И, несмотря на то, что дворец был огромен, выбор на самом-то деле был скуден. Сплошные залы, каждый из которых похож друг на друга. Наверное, именно из-за этого Меркуцио предпочитал проводить большую часть времени вне дома, но сегодня все пошло по иному сюжету. Сейчас те направлялись в столовую, а Меркуцио в то же время отдал приказ слугам, чтобы уже накрывался богатый стол. И пока ничего не было готово, они просто присели за стол, словно рыцари круглого стола, и продолжили разговор, но уже в адекватном ключе: — Вчера мы так и не свиделись. В какие такие дела вы окунулись с головой? — начал первым делом интересоваться Меркуцио, а сам тем временем уже выдумывал былину по поводу того, чем же он таким "важным" был занят вчера, ведь настоящие события он до сих пор желал держать в тайне. — По правде говоря, день был, как в тумане. Прошел в один миг, и можно смело заявлять, что я не больше, чем лентяй, — пояснял Ромео. — Влюбленный, — усмехнувшись, добавил Бенволио. — Все мысли об одной лишь Розалине... — Одним словом — Ромео, безнадежный романтик, что сравним с безумцем, — уже начал подначивать Меркуцио, при этом глядя то на ехидно улыбающегося Бенволио, то на уже теряющего терпение Ромео. — Смейтесь, сколько угодно, раз вам не хватает мозгов для понимания, — пока что мягко отвечал слегка обиженный Монтекки. — И будем! — хором произнесли Бенволио с Меркуцио, сами, похоже, не ожидая от самих себя такой точной синхронности, отчего переглянулись и еще пуще рассмеялись. И вот как можно было злиться на таких идиотов? Тут же раздается смех трех юнош, что сливается воедино, отдавая эхом по столовой. В эти же минуты на столе уже появляются всевозможные блюда, начиная от обычных закусок и заканчивая различными деликатесами. Теперь можно было говорить и при том периодически набивать желудок вкусной едой, главное не делать все одновременно, а то говорить с набитым ртом — это не лучшая идея. И ввиду знатного происхождения этих троих и каких-никаких манер, обошлось без этой нелепицы. Беседа продолжалась: — А ты, Меркуцио, вновь был гоним ветром, который даже не занес тебя в наши края? — задал ответный вопрос Бенволио, чуть прищурившись. — Точно подмечено. Сплошная суета вцепилась в меня мертвой хваткой, не давая ни секунды покоя, — завуалированно отвечал племянник герцога, якобы все сваливая на то, что он был занят чем-то по просьбе дяди, а такое нельзя откладывать. — И вот ты ищешь утешение в нашей компании... Недурно, — подметил Ромео, как только выслушал речи Меркуцио, по которому и не сказать, что он лжет, тем более реальный отъезд герцога действительно не давал поводов для сомнения в словах друга. — Мои верные друзья всегда со мной, — Меркуцио одарил своей улыбкой во все 32 двух Монтекки и облокотился на руки, сжатые в кулаки, будто что-то замышляя. — Я так полагаю, у тебя уже возникли идеи по поводу того, как можно было бы провести остаток дня, судя по твоему хитрому выражению лица, — сразу же задал вопрос кузен Ромео Меркуцио. — Всему свое время, господа, — отвечал Меркуцио, глядя на недоумевающих Монтекки. — Интриган ты, Меркуцио, — усмехнулся Ромео, но даже и не смел возразить что-то против. Так они втроем и провели большую часть дня во дворце, разговаривая обо всем на свете, а при том расхаживая по всей громадной территории дворца и по заднему двору, дыша свежим воздухом. Начинало вечереть, и можно было подходить к завершению их встречи, но кто они, если не легендарное трио, которое готово продолжать свое веселье? Теперь в ход идет та самая незамысловатая идея Меркуцио, которую он по началу умолчал. Юноша предлагал пойти в трактир. Давно они там не были — в месте сплетен, веселья и безграничного вина, что так приходилось по нраву им троим, да и многим жителям Вероны, которые тоже любили коротать время по вечерам именно там. Видимо, время действительно пришло, и можно было отправляться в путь. Сейчас Меркуцио без зазрения совести покидал дворец уже ближе к ночи, ведь сейчас-то все обойдется без лишних стычек, которые могут нести за собой телесные повреждения, на данный момент только в будущем распитое ими вино будет отражаться на умственной деятельности и психологическом состоянии юноши, однако не будет же он напиваться до беспамятства... В общем-то трое друзей уже держали курс на один из трактиров, что носил непримечательное название "Лукреция". Обычное женское имя, а потому название не несло в себе никакой изюминки, но речь-то и не о названии. Куда важнее происходящее в трактире. И вот они уже в нескольких метрах от данного заведения. Меркуцио торжественно произносит: — Господа, войдемте! — он делает недостающие шаги до входной двери трактира и открывает ее, тем самым пропуская Монтекки вперед. При входе в нос сразу ударяет ядреный запах вина, которым и они сами скоро будут наслаждаться. Тем более в такой духоте, что стояла здесь из-за большого количества народу, действительно хотелось пить, но не воду, а иначе зачем они сюда вообще пришли? Оглядевшись, тройка друзей увидела незанятый столик, который будто дожидался именно их. Но Меркуцио, перед тем как пройти к тому месту, взял инициативу на себя, чтобы принести все три кубка, наполненных красным вином, а вот с едой пока можно было повременить — каждый возьмет, что желает, как только появится аппетит. И вот, взяв напитки, Меркуцио располагает кубки перед каждым из Монтекки и, соответственно, перед стулом, где он приземлится сам. Юноши чокаются и приступают за осушение своих кубков, особо и не обращая внимания на то, что же в целом происходит в трактире. А обстановка, на самом деле, была весьма занятна. Сколько людей, столько и различных занятий: вот кто-то что-то бурно обсуждает и даже, можно сказать, горячо спорит с товарищем, но при этом не доходя до истинного конфликта, кто-то отстранено сидит за столиком в самом дальнем углу, словно сетуя на что-то у себя в мыслях, а кто-то просто так же, как и троица друзей, решил отвлечься на распитие вина по завершении дня. И одно важно отметить, что в данном трактире никогда и не происходило потасовок и драк, так как хозяин трактира тщательно следил за этим, ибо ему уж точно не нужны были горы побитой посуды, а к тому же и подмоченная репутация. Именно по этой причине Меркуцио было выбрано данное заведение — только располагающая к себе обстановка без лишних жестоких скандалов, которых хватает и на улицах Вероны. Наконец, Бенволио начинает разговор: — Отличное это место, что уж говорить... Хорошо, что мы таки заглянули сюда спустя столько времени, согласны? — улыбнулся кузен Ромео, убирая опустошенный кубок чуть в сторону. — А то! Можете одарить меня лаврами благодарности за столь восхитительную идею, — глумился Меркуцио. — А подзатыльника тебе не отвесить, гений ты наш? — осадил его хвастовство Ромео. — Отвесишь его кому-нибудь из Капулетти в следующий раз, а меня прошу оставить неприкосновенным, — отразил его "атаку" племянник герцога. — Сделаем это все вместе, — подключился Бенволио, на что остальные два друга одобрительно закивали. В этот момент мимо них проходила одна из девиц, что разносила здесь напитки, и тогда они попросили еще по два кубка для каждого из них. Через пару минут на их столике красовалось 6 таких посудин для питья вина. И Меркуцио был не приверженцем распития вина постепенно, а потому, в отличие от Монтекки, он выпил все вино почти залпом. Такие резкие действия не могли не ударить в голову с большей степенью, чем планировалось, но рассудок Веронского шута еще, конечно, не был в тумане, для этого понадобится куда большая доза алкоголя. Однако кровь у него точно разыгралась, а Бенволио с Ромео продолжали беседу, пока Меркуцио на время выпал из разговора, ведь сейчас его внимание приковали еле слышимые звуки какой-то тихо наигрываемой мелодии. Племянник Эскала старался полностью абстрагироваться от всего стоящего шума, чтобы понять, кто же исполняет эту мелодию. Наконец, взгляд был направлен в нужную сторону, в сторону трех музыкантов, что стояли чуть поодаль от эпицентра всех событий, где располагалось большинство столов, за которыми сидел люд. Юноша стал непроизвольно отбивать ритм ногой, все так же продолжая игнорировать беседу Монтекки, а после, видимо, выпитое вино все-таки вдарило в голову с пущей силой, да и сами энтузиазм и энергичность Меркуцио сыграли свою роль, чтобы тот покинул столик и чуть ли не оказался около музыкантов буквально за пару размашистых шагов. И только Бенволио повернулся в сторону Меркуцио, чтобы окликнуть его, а племянника герцога уж след простыл. Развеселый Веронский шут, очутившись около менестрелей, начал всплескивать перед их лицами руками, дабы расшевелить тех и чтобы они уже начинали играть громче и интенсивней. Меркуцио так хотелось всего этого задора и некого азарта. Он начал хлопать в такт музыке, попутно возвращаясь к столу, за которым сидели покинутые им друзья. Уже по одному игривому взгляду племянника герцога было понятно, что он зазывает Монтекки поддаться его бешеному настрою. И, кажется, эта волна безумия так же охватила их, чему они даже и не пытались сопротивляться, отчего кузены тоже встали из-за стола и стали осторожно пританцовывать вместе с Меркуцио, который, в свою очередь, полностью ушел в отрыв, отдавая всего себя танцу. Он танцевал под уже динамичную музыку, которую организовали три менестреля, доверившись "советам" Меркуцио, абсолютно без скованности, чем и цеплял взгляды буквально всех присутствующих. И Меркуцио нравилось ловить эти взгляды — вызывать те или иные эмоции у окружающих и, скажем так, зажигать толпу своим пламенем и нескончаемой энергией. Менестрели не отставали и тоже не на шутку разошлись в своей игре. Нужно было подлить еще масла в этот огонь и предпринять какие-нибудь меры, чтобы расшевелить и всех остальных робких посетителей трактира. Тогда Меркуцио быстро метнулся к одной из барышень, что с восторгом смотрела на сие представление, и осторожно взял ее под руку, при этом выводя ее на свободное пространство, которое служило воображаемым танцполом. Раздается заразительный смех Меркуцио, и юноша начинает кружить ее в танце, чтобы девушка могла раскрепоститься. Краем глаза юноша замечает еще двух молодых парней, которые осмелились пойти в пляс, хоть и не так резво, как организатор всего этого безумия. Но, так или иначе, это сподвигло Меркуцио на еще большее развитие всей этой идеи с плясками: он ловко передает свою партнершу по танцам одному из этих парней, а сам уже ищет глазами следующую "жертву", которая обречена на танцы с бешеным ритмом. Смекнув, чего же хочет племянник герцога, Ромео с Бенволио также приглашают на танец юных красавиц, которые лишь слегка краснеют, но даже и не смеют отказываться от такого умопомрачительного веселья. Так пары сменялись каждые полминуты, и в скором времени уже весь трактир был взбудоражен, и каждый танцевал друг с другом без капли стеснения, будто все знали друг друга целую вечность. Действительно, весь трактир буквально стоял на ушах, а Меркуцио, как и по началу, был в центре так называемого танцпола, наслаждаясь своими танцами и исполненной затеей. Хотя всему есть предел, даже, казалось бы, бесконечной энергии Веронского шута. Танцы это весело, но весьма энергозатратный процесс. Было душно, стоило передохнуть. И когда толпа еще не унималась, Меркуцио вскрикнул, как можно громче: — Всем по чарке вина за мой счет! — юноша поднял руку вверх, чтобы все вновь обратили свое внимание на зачинщика всего действа. От такого заявления толпа подняла руки вверх и радостно воскликнула, словно превознося племянника герцога. И это в каком-то плане повлияло на весь народ, они тоже решили присесть за свои места и выдохнуть. Меркуцио, вспотевший, но счастливый, двигался навстречу к Бенволио, что около их столика, да вот только Ромео с ними нет. В толпе, которая еще не до конца разошлась, было сложновато отыскать его, а потому друзья решили покорно дожидаться его. — Это было невероятно! — с отдышкой провозгласил Меркуцио. — Я не перестану удивляться тебе, друг. Умеешь ты развлекаться, — с восхищением проговорил кузен Ромео. А сам Ромео тем временем стоял, взявшись за руки с одной из девушек, которую он приглашал на танец. То ли из-за изначально романтичного характера юноши, то ли еще по каким-то причинам, Монтекки не мог оторвать от нее взгляда. Они оба стояли, как завороженные. Никто из них не решался произнести хоть слово, казалось, что они обмениваются мыслями беззвучно, на ментальном уровне. И когда люди почти разошлись, Ромео решается спросить: — Могу ли я узнать узнать твое имя, о, прекрасная незнакомка? Прошу тебя, не оставляй меня без этого знания... — тише обычного говорил Ромео. — Джульетта... — кротко отвечала девушка, — Позволь тебя спросить в ответ о том же. — Мое имя — Ромео. Ромео Монтекки, — быстро проговорил юноша и задал еще один вопрос, на который ему хотелось услышать искренний ответ. — Скажи, мы свидимся еще? Джульетта, осознавая, что перед ней сам наследник рода Монтекки, что враждует с ее семьей Капулетти, полностью растерялась, отчего не нашла лучшего выхода, чем ответить так: — Еще не знаю, но знаю точно, что время будет неумолимо долго тянуться, когда нам быть в разлуке... — проговаривала Джульетта, глядя прямо в глаза Ромео, но после быстро подошла к завершению их разговора. — Увы, я не могу здесь больше находиться. Прощай, Ромео. Оставшийся в одиночестве Монтекки взглядом проводил новую возлюбленную, фигура которой уже исчезла за дверью трактира. И буквально на крыльях любви "подлетел" обратно к своим друзьям, которые сразу же поняли, в чем дело, ведь вид Ромео все говорил за себя. — Опять обзавелся новой пассией? — спросил Меркуцио даже без удивления и уже в ожидании положительного ответа, что было бы так ожидаемо услышать из уст романтичной натуры Ромео. — Она... Она особенная, — от переполняемых эмоций Ромео потерял свое многословие. — Не в первой мы слышим эту песнь. Ждем следующего раза... — отвечал Бенволио, немного устав от вечной переменчивости его кузена. — О, нет. Не в этот раз. Лишь с нею быть хочу, и уверяю в этом вас, — твердо отвечал Монтекки, что даже хотелось в это верить. — Как бы то ни было, продолжим завтра все, сейчас в нашем распоряжении еще пара кубков с вином. Не желаете? — у Меркуцио мысли об одном, а потому он и прервал Ромео, сейчас они от него все равно ничего не добьются. — Пожалуй, откажусь... — выпалил Ромео, а Бенволио тоже закивал, тем самым обозначая и свой отказ на предложение племянника герцога. — Сейчас мне поможет утолить жажду лишь общение с Джульеттой, — не унимался Ромео. — Неужто с Джульеттой, что из рода Капулетти? — от такой новости Меркуцио даже отпрянул от очередной чарки с вином и резко уточнил данные подробности. — Я... Я не спросил этого, но все возможно. И даже если так, то наплевать, что семьи наши враждебны по отношению друг к другу. Это не станет препятствием, — решительно продолжал свою мысль наследник рода Монтекки, а Бенволио стоял с потерянным даром речи. — Я вот знать не знаю никаких Джульетт, кроме Капулетти, а потому говорю тебе, друг, что ты здорово влип, — Меркуцио, полный потрясений, допил оставшееся вино и уже приступил ко второму полному кубку, ведь такое не хотелось воспринимать на трезвую голову. — Быть может, нам всем пора? — очнулся Бенволио, глядя на товарища, что уже, кажется, теряет счет всем выпитым кубкам вина. — Бенволио, а ты спешишь? — с глупо натянутой улыбкой спрашивал Веронский шут. — Можно сказать и так. Идемте, — Бенволио говорил твердо, будто отдавал приказ. И Меркуцио был бессилен, а сам Ромео тоже был не прочь покинуть это заведение, ведь максимум они от него уже взяли. Оставалось лишь расплатиться за весь выпитый ими алкоголь и за щедрый подарок, который Меркуцио пообещал всем присутствующим. Картинка чуть расплывалась перед глазами, и из-за этого племянник Эскала чуть не отдал сумму, гораздо большую положенного, однако Бенволио предотвратил это, и теперь Меркуцио не придет домой "разоренным", хотя с тем, как же дойдет Меркуцио обратно, тоже были проблемы. Друг Монтекки не совсем был устойчив, хотя он всеми правдами и неправдами отбивался от предложения друзей провести его до дворца, и, в конце концов, действительно настоял на своем одиночном походе до дома. Обоим Монтекки было беспокойно за того, но все же отпустили его в свободное плавание, а сами удалились в противоположную сторону, где был их дом. Слегка пошатываясь, но при этом навеселе, Меркуцио проходил по темному переулку, при этом по началу даже не замечая того, кто там стоит. А этот "кто-то", можно сказать, и ждал Меркуцио. Столкнувшись лицом к лицу, племянник герцога увидел перед собой никого иного, как Тибальта Капулетти, да и хоть и картинка перед глазами плыла, такие черты лица вблизи нельзя было не узнать. От Меркуцио явно несло перегаром, и желая хоть немного уменьшить степень вдыхаемого запаха, Кошачий царь сделал 2 шага назад и наконец произнес следующее: — Джульетта была там?! — голос Капулетти выдавал его напряжение и некое беспокойство. — Дай-ка подумать... — Меркуцио возжелал сократить то расстояние, на которое сначала удалился Тибальт, и сделал 2 решительных шага на Капулетти. — Отвечай, гаденыш! — Капулетти сильными руками вцепился в худощавые костлявые плечи Меркуцио, сжимая их и рассчитывая на то, что это даст толчок хмельному Меркуцио для скорейшего ответа. А сам племянник герцога даже под такой "пыткой" не спешил отвечать и лишь смотрел на врага с улыбкой, которая непроизвольно появлялась на лице, и жар от тела Меркуцио начинал так же обдавать тело стоящего напротив него Тибальта, который закипал на глазах. — А на какие вопросы ты еще желаешь знать ответы? — племянник Эскала полностью игнорировал вопрос, касаемый Джульетты, Меркуцио почти не отдавал себе отчета во всем, что творил, а Тибальт не будет давать поблажек даже при таком состоянии врага, что прекрасно понимал Веронский шут, даже будучи опьяненным, и именно это осознание, кажется, давало повод для продолжения игры с огнем.