Ты так смешон...

Тибальт все еще сверлил взглядом Меркуцио, что продолжал увиливать от темы. Капулетти был на взводе, но племянника герцога всё это лишь смешило и забавляло, как и обычно, даже если опускать его алкогольное опьянение и затуманненый разум. Кошачий царь вновь проговорил: — Монтекковский щенок, чего от тебя ещё можно добиваться, если ты даже на это не способен ответить? — кузен Джульетты при проговаривании каждого слова всё больше вдавливал пальцы в плечи оппонента. — То есть все-таки есть ещё что-то, что ты хотел бы знать, — сделал вполне логичный вывод Меркуцио, даже будучи под влиянием одурманивающего красного вина, и дополнил его же, — лично от меня, — все сказанное проговаривалось с хитрой ухмылкой, которую Тибальт Капулетти так ненавидел, ведь с ней было связано слишком много моментов с одним из самых ненавистных ему людей, однако эта улыбка уже настолько повязалась с образом Меркуцио, что Тибальт и не мог представить его без неё, без этой чёртовой улыбки, что так выводит из себя. Давление, оказываемое на плечи Веронского шута, уже начинало саднить, особенно учитывая то, что всё это ещё и отдавало в ту царапину, что нанёс Тибальт во время их недавней стычки. Терпеть такое надоедало, отчего Меркуцио пропустил свои руки снизу в вверх через некое кольцо, которое образовалось руками Тибальта, что удерживали тело Меркуцио, и, разведя свои руки в стороны, надавил сверху на руки Капулетти, что привело к конечному освобождению племянника герцога из цепких лап Кошачьего царя. Высвободиться оказалось даже легче, чем предполагал Веронский шут, ведь Тибальт и не думал, что опьяненный Меркуцио вообще решится оказывать сопротивление, будучи со словно ватными руками, которые стали таковыми от воздействия алкоголя на организм. Но, так или иначе, факт оставался фактом — враг Капулетти уже не во "власти" самого Тибальта, но это не помешает продолжить диалог, который все еще не имел никакой ценности, по крайней мере для Кошачьего царя. — Я тебя спрашиваю исключительно о Джульетте, — не унимался Тибальт, хотя его энтузиазм явно поубавился. — Раз так... — Меркуцио слегка надул губы и, прислонив указательный палец правой руки ко рту, пару раз постучал по ним, словно изображая реальную задумчивость, — то ступай скорее домой, она наверняка там. Сам узнаешь у своей дорогой Джульетты, что она, где и с кем была. Ты же как ее личный сторожевой пес, а бедняжка Джульетта, быть может, лишь хочет почувствовать вкус жизни, познать все ее прелести, однако... — Меркуцио не успел договорить, ему помешал Тибальт, который отвесил племяннику герцога звонкую пощечину за все его слова, переходящие грань. Да, Меркуцио сейчас подливал масла в огонь как никогда. Брюнет приложил руку к месту удара, щека горела, но Меркуцио держал лицо, не подавая виду, что ему действительно стало хоть и не много, но все-таки больно. Меркуцио вскинул бровями и хотел было продолжить свою мысль, но что-то его остановило, и это был даже не страх Капулетти, который может просто прикончить его на месте. — Тибальт, будь другом, не впутывай меня во все ваши семейные разборки. Я не хочу быть причастным к чему-то подобному, мне своих хлопот хватает, — сейчас, как минимум, хлопотами для Меркуцио послужит романтическая связь его друга Ромео, которому удалось расположить к себе кузину Тибальта, о которой сейчас так печется сам Кошачий царь. Не поздоровится же Меркуцио, как только Тибальт узнает о том, что племянник Эскала таки умолчал некоторые детали сегодняшнего вечера в трактире... — Не делай вид, что не знаешь. Я обошёл всевозможные места в городе, остался лишь этот жалкий трактир, так что вывод напрашивается сам, — Тибальт насупился. — Похоже, Тибальт, сыщик из тебя ни-ку-ды-шный, — Меркуцио проговорил по слогам последнее слово и ухмыльнулся. Ситуация всё больше забавляла. — Да и вообще причём тут именно я? Ищешь поводы свидеться? — Меркуцио рассмеялся и сделал небольшой шаг в том направлении, куда изначально шёл, тем самым желая завершить разговор, ведь все-таки голова не в лучшем состоянии для восприятия каких-либо слов, обращенных к опьяневшему Меркуцио. Тибальт, прежде чем его допрашиваемый уйдёт, схватил того за воротник белой рубахи и развернул к себе. Вид его говорил сам за себя — он держался изо всех сил, чтобы не придушить этого наглого юношу, что еле стоит на ногах, но при том еще смеет тешиться над Капулетти. — Меркуцио, спрос будет с тебя, если ты сейчас врёшь и не краснеешь, — вопросы племянника герцога остались без ответа, Тибальту сейчас было важнее добиться своего, а уже через кого — неважно. — С чего это вдруг? — Меркуцио нахмурился. — Я не нанимался твоим бедным слугой, чтобы в конечном итоге получать выговоры. Отцепись от меня уже, я ни перед кем не обязан отчитываться, а уж тем более перед тобой. А теперь — с дороги! — гнев Меркуцио не на шутку разыгрался, причём произошло всё довольно стремительно, что не поддавалось должному контролю. Юноша дёрнул плечом, на котором была ладонь Капулетти, и скрылся в глухой темноте, пока Тибальт провожал того взглядом. Кузен Джульетты остался в гордом одиночестве. Он обдумывал состоявшийся диалог и понимал, что за Меркуцио действительно можно было и не цепляться, ведь кто он ему, чтобы что-то сообщать? Не больше, чем враг... Но при том и достойный соперник, с которым иногда даже приятно сцепиться в ожесточенной схватке, выясняя, кто же самый искусный фехтовальщик. Однако излишняя пафосность так донимала Капулетти, что именно от этого и возникала эта ненависть и некое отвращение к племяннику герцога, чего можно было избежать, не будь Меркуцио таким хвастуном и остряком. Хотя, пожалуй, этих качеств и не хватало самому Капулетти, отчего Тибальт и испытывал такую неприязнь по отношению к тому. Да, в остроумии Меркуцио точно превосходил Тибальта. Извечная борьба, в чем бы то ни было. А теперь Капулетти ищет повод, чтобы нарваться на очередные неприятности, связанные, как и почти всегда, с Меркуцио. Ну что за жизнь-то такая?.. Не хватало ещё возможных "приключений" на предстоящем балу у Капулетти. И Тибальт прекрасно понимал, что Меркуцио, на правах племянника герцога, не будет проигнорирован и будет приглашён на такое торжественное мероприятие. И самое страшное, что такое торжественное мероприятие может превратиться в балаган, устроенный Меркуцио. Но может Тибальт слишком строг к нему и мыслит чересчур пессимистически? Наверное, это действительно было так, ведь легко списать все негативные моменты на одного человека, на человека, который часто находится в самом эпицентре различных событий. Под такую характеристику и подходил сам Меркуцио. Пора все-таки прекратить думать лишь о самом плохом, настраивая себя на самые неудачные исходы. Все силы сейчас должны быть направлены на саму подготовку бала, чтобы он, все же, прошел, как можно лучше, без всяких инцидентов, которые нужно будет постараться пресечь в крайнем случае. Хотя, если говорить откровенно, сам кузен Джульетты недолюбливал это ежегодное торжество, для него это была лишь пустая трата сил и времени. Толпа людей, шумные разговоры — все это не по нраву Тибальту. Он просто не мог раскрепоститься в такой обстановке, а потому всегда наблюдал лишь со стороны и следил за соблюдением какого-никакого порядка. В этот раз вряд ли что-то изменится, однако этот бал будет немного отличаться от многих предыдущих. На этом балу будет блистать его двоюродная сестра Джульетта, в которой он души не чаял и которой он желал лишь самого лучшего. Это определенно будет ее вечер, и никто не посмеет его испортить, Тибальт уж проследит за этим. И, задумавшись о Джульетте, Тибальт вернулся на землю и вновь подумал о сегодняшней выходке его кузины. Такое поведение было не похоже на привычные действия Джульетты, хотя глава семейства всегда держал всех членов семьи в ежовых рукавицах, и у каждого, наверняка, закрадывались мысли о том, чтобы высвободиться из установленных рамок и обрести долгожданную свободу. Получается, что Джульетта сегодня ни на шутку рисковала, и даже неизвестно, что сейчас у них происходит в дому — это предстоит выяснить, однако такой смелый шаг кузины заставлял Тибальта в глубине души гордиться ею. Хоть Кошачий царь и волновался за девушку и в какой-то степени сам придерживался жесткого контроля в действиях, который навязал синьор Капулетти, он понимал, что так и надо жить — в свое удовольствие и решать все самостоятельно. Вновь вспоминается Меркуцио. Казалось бы, племянник такой важной персоны Вероны, а, значит, все должно исполняться наистрожайшим способом, но действия Меркуцио говорили об обратном. Независимый и свободный. Делает, что вздумается, и даже если что-то идет не так, находит пути решения, чтобы выйти сухим из воды. При таких мыслях блондин с горечью вздохнул. Конечно, становилось даже завидно, но в глубине души за таких людей можно было и искренне порадоваться. Ну, а в самой жизни Тибальта сейчас было мало радости, особенно нагонял ужаса предстоящий разговор с четой Капулетти. Такой проступок Джульетты не останется в тени, ровным счётом как и то, что Тибальт смог допустить такое, хоть и не являясь нянькой Джульетты, которую оберегали, как могли. Так или иначе, уже действительно стоило возвращаться. Чем раньше, тем лучше. Будет тяжело, но Тибальт знал, что вынесет всё, ведь выдерживать гнев Капулетти ему было не в первой... Тем временем Меркуцио уже был в своих покоях. Он рухнул истощенный на свою заправленную кровать, которую даже не удосужился расстелить, ведь на то, чтобы сбросить покрывало с его ложа, ему попросту не хватало сил. Меркуцио абсолютно не помнил, как провалился в сон, но вот ему уже начинали сниться сны, подаренные ему королевой Маб, однако едва ли он вспомнит о них с утра. По крайней мере, голова, которая будет раскалываться из-за выпитого алкоголя, явно этого не позволит. И всё случилось именно так: голова гудела, а все воспоминания о вчерашнем дне превратились в неразборчивое месиво. Обрывки событий отражались в памяти Меркуцио, который пытался собрать их в единую картину, что получалось с трудом. Одно племянник герцога помнил ясно — времяпрепровождение в трактире, которое было приукрашено его танцами в диком темпе. Приятное воспоминание, которое улыбнуло Меркуцио, но улыбка тут же пропала с лица, как только по голове юноши знатно "ударили молотком". "Больше я так пить не буду", — зарекнулся у себя в мыслях Меркуцио, еле выдерживающий все эти головные боли. День только начался, а уже ничего не хотелось. Черт дернул племянника герцога выпить слишком большую дозу этого проклятого вина. Благо сегодня не было никаких важных мероприятий, никаких запланированных встреч и никакого дяди со своими нравоучениями. Свободный полет, однако крылья Меркуцио, опять-таки, подрезала безумная головная боль, от которой хотелось избавиться, как можно скорее. И, найдя в себе силы, юноша, наконец, уселся на край своей кровати и потянулся. На рукаве рубашки он заметил небольшое пятно багрового цвета. Очевидно, что оно появилось из-за пролитого по случайности вина. Вряд ли получится придать рубашке все тот же кристально белый цвет, но попытаться стоило. С этой мыслью Меркуцио взглянул на свои ноги, на которых красовались уже слегка потертые кожаные сапоги, в которых племянник герцога, по-видимому, и уснул, ведь думал о своем одеянии Меркуцио в последнюю очередь, когда его утомленное тело падало в объятия кровати. Однако от такого "обмундирования" уж затекали ноги, отчего юноша стянул с себя обувь и остался в одних носках. Выходить куда-либо Меркуцио был пока что не намерен, а потому по дворцу можно было расхаживать, оставаясь в одних носках без сапог. Вряд ли к нему явятся Монтекки, желающие пойти прогуляться, хотя, быть может, свежий воздух и смог бы развеять неясный ум и избавить Меркуцио от этой злосчастной головной боли. Но если так тому и быть, то лишь ближе к вечеру, сейчас же было вообще не до того, да и от шумных друзей голова может и больше разболеться, а такого "удовольствия" племянник герцога боялся как огня. Поразмыслив на этот счет пару секунд, Меркуцио отставил свои сапоги чуть в сторону и направился к выходу из покоев. Юноша окинул взглядом комнату напоследок, а затем вышел из нее. По пути в столовую он окликнул одного из слуг и попросил его начать наливать ему горячую ванную. Меркуцио уже предвкушал вкусный завтрак, который, впрочем, можно было счесть за обед, судя по времени, а после этого и принятие ванны с горячей водой, которая должна была стать его отдушиной, ведь температура такой воды помогает телу полностью расслабиться, а это прямо то, что надо, мучившемуся племяннику герцога. Он верил, что такое начало дня исправит его дурное положение дел. Однако Меркуцио явился в столовую лишь тогда, когда поданый для него гаспачо уже стыл, а набивать желудок холодным супом не самое приятное удовольствие, хотя Меркуцио не был привередлив в этом плане, поэтому, наплевав на такой нюанс, принялся за свой поздний завтрак... Стояла полная тишина, периодически был слышен лишь стук ложки о тарелку с супом, с которым было покончено уже спустя пять минут после начала трапезы. Ванная еще наверняка оставалась не наполненной полностью, поэтому оставалось ждать оповещения от слуги, а пока он решил завести разговор с еще одним человеком при дворе, которого Меркуцио заметил за дверью столовой. Это был Риккардо, славный малый. Юноша быстро прошелся салфеткой по губам, чтоб убрать капельки супа у рта, и вышел из-за стола, дабы нагнать удалявшегося Риккардо. — Риккардо! — крикнул Меркуцио, еще не дойдя до собеседника пару метров. — Меркуцио, слушаю тебя, — тотчас же ответил слуга, поворачиваясь в сторону голоса Меркуцио, чтобы быть к племяннику герцога лицом, а не спиной. — Я хотел спросить, нет ли вестей от дяди? — юноша задал вопрос с неподдельным интересом, ведь получить письмо от герцога на следующий же день после его уезда было бы не новшеством, а уже обыденным ритуалом. — Хм, нет, никаких писем он не посылал, видно, сильно занят в поездке. Однако он сам говорил о том, что вернется со дня на день, поэтому нет причин для беспокойства, — слуга говорил с легкой улыбкой на лице, которое выражало полную безмятежность. — Да, мне это известно, спасибо. Однако это было бы в его стиле отправить какую-нибудь весточку, когда не прошло и пары дней, из-за этого и возник вопрос, но раз уж ответ отрицательный, то и ладно, — усмехнулся Меркуцио и, скрестив руки на груди, кивнул чуть в бок, глядя на слугу, тем самым словно говоря "иди куда шел". Риккардо на этот жест, в свою очередь, кивнул и ушел восвояси, а Веронский шут вновь остался один со своей головной болью. И, несмотря на это, ему резко вспомнился Лаззаро, которого Меркуцио пообещал вознаградить за его столь благородный (хоть и не самый правильный с точки зрения выполнения обязанностей стражника) поступок. В голову сразу пришла мысль о том, чтобы взять вино хорошего качества из погреба семейства герцога. Простому стражнику такой подарок точно придется по вкусу. Оставалось дело за малым — всего-то спуститься в такое пыльное помещение, как погреб, в почти босых ногах, не считая надетых на них белых носков, которые таковыми не станут уже через пару минут. Меркуцио не находил в этом ничего странного, поэтому именно в таком виде и устремился в винный рай. Зайдя туда, Меркуцио в полутемках нашел нужный кувшин с узким горлом, который можно было бы закупорить крышкой и с радостным видом вручить Лаззаро. Ловким движением руки он повернул кран на винной бочке, и графин за считанные секунды уже был наполнен такой пряной багровой жидкостью. Хотя самого Меркуцио на данный момент просто тошнило от одного вида этого алкогольного напитка, так что ради Лаззаро совершается даже некий подвиг. С такой мыслью племянник герцога покинул погреб и поспешил пройти на крыльцо, где прямо около входа и должен был стоять сам стражник. Выйдя на улицу, Меркуцио сразу ослепило и, чтобы меньше щуриться во время разговора, юноша прислонил руку ко лбу, тем самым преграждая путь ярким солнечным лучам к такому чувствительному органу зрения, а вторая рука тем временем крепко держала глиняный сосуд с красным вином. Создавалось такое впечатление, что Лаззаро, по левую сторону от Меркуцио, и вовсе не заметил того, поэтому юноша, сохраняя дистанцию, просто проговорил: — Лаззаро! — рука, держащая графин, поднялась вверх, чтобы задержать внимание на подарке, а на лице Меркуцио читалась ясная улыбка. — Я же говорил, что с меня причитается. Держи, — племянник герцога, наконец, подошел к стражнику и всучил ему тару с вином. — Ох, Меркуцио... — с неловкостью сказал он. — Приятно удивлен. Благодарю. — Не стоит благодарностей, — Веронский шут не стал много разглагольствовать, ведь его еще ожидала такая желанная горячая ванна, и без каких-либо прелюдий удалился. Не дожидаясь оповещения о готовности ванны от кого-либо, Меркуцио направился прямиком в ванную комнату. Он распахнул бронзовую дверь, которую после и прикрыл, чтобы избавить себя от лишних гостей в раздевалке. На скамье, что находилась здесь, на входе в ванную комнату, уже лежали халат и набедренное полотенце, которым Меркуцио поспешил обмотаться, как только его низ был оголен. Все снятые вещи были аккуратно сложены им на этой же скамье, и лишь запятнанная вином рубашка лежала отдельно от общей массы. Ей требовалась стирка, и этим займутся слуги чуть позже, а вот на долю Меркуцио уже вот-вот выпадет истинное наслаждения в виде принятия горячей ванны. Юноша вдохнул полной грудью теплый воздух, который просочился из основной ванной комнаты в раздевалку, и прошел через некую арку, что и соединяла эти два отделения всей ванной комнаты. По полу Веронский шут ступал осторожно, чтобы не подскользнуться на мраморной мозаике, из которой и было сделано покрытие ванной комнаты. Из мрамора так же были сделаны колонны, которые служили украшением, а в углу прямо из стены бил фонтан с холодной водой, которая стекала в мраморную чашу. Однако обливаться водой из этого фонтана Меркуцио сегодня не собирался, его сейчас интересовало лишь сиюминутное погружение в алебастровую ванну с горячей водой. Меркуцио стянул с себя набедренное полотенце и расположился в ванной, на край которой повесил эту спасительную ткань так, чтобы она не касалась воды. Руками племянник Эскала обхватился за края ванны по обе стороны, а голова блаженно отклонилась назад. Каждая мышца юноши расслаблялась, а сам Меркуцио прикрывал глаза от испытываемого удовольствия. Он был готов лежать в таком положении хоть вечность, такая обстановка действительно помогала отдохнуть, как следует, и привести свои мысли в порядок. Тело все больше распаривалось и не только за счет высокой температуры воды, но и за счет горячего воздуха, что царил во всей комнате, который образовывался благодаря работе печи, что располагалась прямо под полом. Головная боль потихоньку отступала, чему племянник герцога был несказанно рад. Веронский шут, воспользовавшись этим, попытался вспомнить вчерашний день хотя бы немного подробнее, однако в голове все крутился один лишь трактир, после которого все воспоминания о последующих событиях будто накрыло беспросветной пеленой. Может оно и к лучшему? Теперь в памяти будет вдобавок еще один яркий момент, а все последствия, похоже, и не играли особой роли, раз Меркуцио не удается вспомнить всего остального. Однако еще немного покопавшись в чертогах своего разума, племяннику Эскала удалось начать воспроизводить верную последовательность действий, происходящих после танцев. Если ему не изменяет память, после выхода из трактира у него состоялся не самый приятный разговор с Тибальтом. И, казалось бы, привычное дело, но загвоздка заключалась в другом... В его друге Ромео и кузине Тибальта, Джульетте. Кошачий царь был же готов буквально любого уничтожить на своем пути, если хоть кто-то тронет "его" запретный плод. Хотя с другой стороны, друга хотелось и подтолкнуть к его новой возлюбленной, которая, быть может, на этот раз действительно станет той единственной. И в таком случае Тибальта нужно было не упускать из виду, как бы чего не вышло. Уже становилось интересно, к чему же приведет такая игра. Итак, Меркуцио полностью ушел в себя, и пока он так лежал с закрытыми глазами и думал о своем, из мыслей его вырвал чей-то голос. Последовала незамедлительная реакция. Веронский шут со страху, который, как правило, не был свойственен ему, вцепился в полотенце и без лишних раздумий бросил в сторону, откуда и исходил звук, попутно говоря следующее: — Риккардо, ради всего святого, постучался бы хоть, зачем же так пугать-то?! — возмущенно восклицал Меркуцио, который перепугался, словно юная скромная дева, к которой вошли без предупреждения в неподходящий момент. — Прошу прощения, Меркуцио. Не услышав ответа на мой стук в дверь, я решил удостовериться, все ли в порядке. Тем более... — из-за спины показалась рука, держащая какой-то небольшой конверт. — Что это? — с некоторой досадой спросил юноша, сердце которого все еще колотилось после внезапного визита Риккардо. Он сам и не понял, что заставило его так напугаться, но, судя по всему, все смешанные мысли о его друзьях, Тибальте и Джульетте, заставили резко представить себе картину, будто ворвался кто-то из них, а кое-кого уж точно не хотелось видеть, по крайней мере, в таком уж действительно безоружном и сокровенном положении. — Слуга Капулетти принес это послание и просил передать его вам. Похоже на приглашение, если рассматривать оформление конверта, — пожал плечами Риккардо. — Хорошо-хорошо, я тебя понял. Положи его на скамью, — отчеканил Меркуцио, уже начиная принимать сложившуюся ситуацию спокойнее. — Слушаюсь, — откланялся Риккардо, и как только Меркуцио завидел то, что слуга покорно оставил конверт в раздевалке, крикнул: — И вообще... — на секунду задумался юноша, — забери мою рубашку, ей требуется стирка! — разгорячено добавил Меркуцио, тем самым пытаясь окончательно сгладить то, что произошло, и добавить к своему поведению хотя бы немного уверенности. Риккардо молча взял испачкавшуюся вещь и, наконец, оставил Меркуцио в желанной тишине. Теперь можно было окончательно выдохнуть, но все же конверт, принесенный слугой, начал подогревать интерес к его содержимому. Веронский шут понятия не имел, что там может быть, хотя слова Риккардо об оформлении этого конверта в стиле какого-то приглашения, навевали мысль о том, что содержание этого конверта могло гласить о проведении ежегодного балла в дому у Капулетти. Занятное мероприятие, где будут все важные лица Вероны, да и не только... Повод лишний раз развлечься. И такое времяпрепровождение могла скрасить компания друзей. Компания друзей, состоящая из Монтекки, что так ненавистны Капулетти. Однако с выводами не стоило торопиться, ведь еще далеко не факт, что конверт как-либо связан с проведением бала Капулетти. Юноша напоследок кинул взор в сторону раздевалки, а затем вновь откинул голову назад, опираясь на край ванны. Любопытство продолжало терзать Меркуцио, но он был непреклонен и продолжал наслаждаться тем, как горячая вода обволакивала все его нагое тело, требующее отдыха. Головная боль действительно сошла на нет, а на щеках уж стал проступать легкий румянец, что сулило знаком о том, что в скором времени все же нужно будет покинуть ванну, дабы избежать лишней нагрузки на сердце. Племянник Эскала снова на мгновение задумался о его ночном похождении после трактира, когда они с друзьями разошлись, хотя вспомнить все детали разговора с Кошачьим царем было не подвластно Веронскому шуту. Главное, что основная тема диалога осталась в сознании Меркуцио, отчего теперь и Ромео, и Бенволио, и Меркуцио нужно будет быть на два шага впереди самого Тибальта Капулетти. Не в одиночку же справляться этому горе-романтику — Ромео с построением отношений с его новой зазнобой, тут потребуется дружеская поддержка. Меркуцио мысленно кивнул, уже предвкушая дальнейшие события, и поспешил вылезти из ванны. Его отделяла пара шагов от брошенного им впопыхах полотенца, которое тот пару раз отряхнул и обмотал вокруг пояса. Меркуцио, благодаря принятию горячей ванны, будто заново родился, и у него словно открылось второе дыхание. На такой радостной ноте юноша быстро дошел до скамьи и сразу же бросился к заветному конверту, которое тут же было вскрыто нетерпеливыми руками Меркуцио. Племянник Эскала бегло прочел то, что было сказано в записке, и понял, что интуиция его не подвела — у Капулетти будет бал уже на днях, и не просто бал, а бал-маскарад. Хитрая мысль сразу возникла в голове авантюриста-Меркуцио. Безусловно она была связана с его друзьями Монтекки. На маскараде будет так много людей в масках, что и не уследить за каждым, поэтому проведение бала в таком формате давало всей троице преимущество. Оставалось сообщить друзьям о грядущем празднике, чтобы каждый успел подобрать себе подобающий костюм, а вместе с тем и подходящую маску. Меркуцио, к примеру, уже знал, в чем он будет блистать на данном мероприятии, чтобы цеплять взгляды всех присутствующих. Такова была его натура щегла, обожающего людское внимание. Однако дома можно было по истине избавиться от всей мишуры, и вот, как сейчас, после душа, облачиться в простой халат, не считая дорогого материала, из которого была сделана эта вещь. Меркуцио туго затянул свой шелковый халат рубинового цвета, а набедренное полотенце так и оставил на лавке, и в руки были взяты лишь брюки, носки и заветный конверт. Для большей безопасности юноша надел обыкновенные тапочки, что стояли в углу ванной комнаты, чтобы из-за своей неуклюжести не подскользнуться где-нибудь и не получить лишних травм, которые сейчас были бы совсем некстати, и покинул это место. Хотелось сразу вернуться назад, ведь тело Меркуцио будто окатили холодной водой стоило ему лишь покинуть это блаженное место, в котором стояла приятная духота. Этакий контрастный душ, который мгновенно заставил племянника герцога крепко схватить себя за плечи, таким образом он пытался предотвратить чересчур сильную тряску от холода и избавить себя от резко появившихся мурашек на всем теле. Получалось, откровенно говоря, не очень хорошо, даже халат почти не помогал с сохранением тепла, поэтому нужно было спешить прямо на второй этаж, обратно в свою комнату. В темпе вальса Веронский шут стал идти в свои покои, где он сразу обмотался в теплое одеяло, ставшее его спасением, а вещи, которые он держал в руках, очутились так же на его постели только чуть в стороне от него. Сейчас было не до них, но уже вскоре, как только Меркуцио окончательно согрелся, тот снова взял в руки конверт и перечитал приглашение. Ему всегда нравилось это ежегодное мероприятие от Капулетти, позволяющее отвлечься от всех забот, что так порой нагоняют тоску. И если Меркуцио и решил, в чем же он будет блистать на этом балу, то с маской дела обстояли несколько иначе. Этот элемент должен служить не только красивым дополнением к образу, но еще и хорошим прикрытием, чтобы соблюдалась вся таинственная атмосфера бала-маскарада. Юноша, недолго думая, наконец, высунулся из так называемого кокона и прошел к столу, где у него лежали необходимые ему сейчас вещи: лист бумаги и карандаш. На Меркуцио нахлынул творческий порыв, и уже было поздно останавливаться. Взяв эти принадлежности, юноша вернулся на кровать, на которой расположился лежа на животе, а подушку он сделал своим "столом", где уже лежал лист с карандашом, а вот одеяло тут же накрыло ноги Меркуцио для ощущения полного комфорта. Когда некая подготовка была окончена, руки сами потянулись к карандашу. На листе бумаги стали появляться темные графитные линии, которые были весьма неаккуратными и по началу и вовсе не понятными. Хотя Меркуцио изрядно пыхтел, стараясь воссоздать образ идеальной, по его мнению, маски на бумаге. Ему казалось, что рисовал он очень даже недурно, а потому он так же с диким рвением продолжал пытать карандаш с листком бумаги. Форма маски относительно проглядывалась, и действительно можно было понять, что это именно она, но когда дело дошло до украшений на этом атрибуте, все в разы усложнилось. Линии Меркуцио были резкими, как и он сам, отчего рисунок превращался в сплошные черканья и не более того. На своей маске юноша хотел видеть перья с двух сторон, которые на изображении выглядели, как непонятные пучки, а сама маска должна была быть как можно более витиеватой, чтобы маска не была сплошной, однако все эти форменности на рисунке были изображены невнятными клубами линий, которые подразумевали под собой всевозможные узоры. Также важным пунктом было то, чтобы маска обязательно прикрывала нос, а потому на рисунке сразу появился острый "клюв". Середину верха маски украсила некая корона, как на многих стандартных масках, только для полного блеска юноша принялся рисовать по форме этой короны ромбы да кружочки, тем самым пытаясь показать драгоценные камни. Такой эскиз больше напоминал какие-то детские каракули, но в этом рисунке юноша видел свою будущую маску такой, какой он себе ее и представлял. Он все никак не мог наглядеться на собственное творение, и для большей ясности племянник герцога на этом же листе написал, в каком цвете должны были быть выполнены элементы маски: сама маска будет цвета охры, с позолотой, а перья по бокам должны быть глубокого фиолетового оттенка. Меркуцио с довольным выражением лица взглянул в сторону балкона, и где-то там вдали виднелось поместье Монтекки, которым юноша уже хотел похвастать такой красотой. Похоже, нужно было брать все в свои руки и идти к друзьям уже самостоятельно, несмотря на то, что до вечера хотелось нежиться в уютной домашней обстановке без лишнего шума, который даже сам Меркуцио не желал бы слышать при его сегодняшнем состоянии после бурной ночи. Однако такие события и планы было просто невозможно держать в себе — таким определенно нужно было делиться. Быстро взяв все нужные вещи, в числе которых был эскиз маски и приглашение, и одевшись, юноша стремглав спустился по лестнице, прошел по залу и уже был около выхода из дворца. Открыв входную дверь, Меркуцио быстро помахал стражникам и так же быстро оказался вне их поле видимости. Во время своего пути Веронский шут наблюдал за колоритными горожанами и за всей обстановкой в Вероне. На удивление, все было тихо и мирно, не считая небольшого безобидного гула, создаваемого окружающими. Но даже он уже не бил по ушам, ведь ранее Меркуцио предпринял все нужные меры дабы избежать этого. Когда Меркуцио дошел до дома Монтекки, на его счастье, из окна показался Бенволио, который сразу же заприметил племянника герцога, что уже махал ему рукой, тем самым призывая выйти к нему как Бенволио, так и Ромео. Уже спустя пару минут троица воссоединилась. Меркуцио, с присущей ему эмоциональностью, принялся размахивать перед их лицами приглашением и рисунком маски. — Смотрите, что у меня есть! — с восторгом говорил юноша, уже чуть убавив свои всплески руками. — И что же это? — с недоумением спрашивал Ромео, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. — Это почетное приглашение на одно торжественное мероприятие... У Капулетти уже вот-вот будет их ежегодный бал. Но в этот раз они внесли одно интересное изменение... — чтобы подвести к этому самому "изменению", Меркуцио всучил в руки Ромео эскиз своей маски и обвел указательным пальцем свой же рисунок. — Думаю, по моему шедевру вы все и так поняли, я же прав? — гордился сам собой Веронский шут. — Прости, Меркуцио, но вот "это" уж больше похоже на какое-то детское недоразумение, нежели на твою попытку изобразить... маску? — с растерянностью в голосе сказал Бенволио, взглянув сначала на кузена, а потом и на создателя этого эскиза. — Ну, конечно, маска! У них будет бал-маскарад. Я уже начал готовиться, как видите. Это же прелестное украшение, вы просто ничего не смыслите в искусстве, — Меркуцио говорил наигранно, пытаясь состроить какую-то драму с ноткой обиды. — А ты у нас, Меркуцио, знаток, — усмехнулся Ромео. — Но вообще... К чему ты вообще клонишь? — А ты сам подумай, романтичный ты наш. Капулетти. Бал-маскарад. И, в конце-концов... — Меркуцио выдержал трехсекундную паузу во время которой подошел резко со спины к Ромео и заключил в объятия, изображая нежность той, о которой он сейчас и скажет своему другу. — Джульетта! — это имя Меркуцио произнес резко и громко, что Монтекки даже вздрогнул от таких выходок племянника Эскала, потом отпрянул от Ромео, чтобы обойти его и быть снова лицом к друзьям, и громко засмеялся своим заразительным смехом. — Меркуцио, ты нас так в могилу сведешь своими лихорадочными действиями, — с испугу проговорил Ромео. — Но раз тут дело о Джульетте... Ты предлагаешь нам... — начал Ромео, которого сразу прервали. — Именно. Вам обоим, Монтекки, нужно всего-то вырядиться во что-то максимально скрывающее ваш истинный лик, а там уже и все пути открыты. В том числе и к твоей пассии, — с ехидством в голосе встрял Меркуцио, не дав Ромео сказать ни слова. — А ведь действительно. Такое дельце нам явно под силу. Кроме того, это отличный шанс провести время вместе, хоть и не в самом лестном кругу сплошных Капулетти, — вдохновленный этой идеей Бенволио говорил с искренней радостью. — Тогда была не была! — дал свое согласие по началу нерешительный Ромео, которого было легко убедить одной лишь Джульеттой. — Тогда у нас все схвачено. Бал будет через два дня. Значит, встретимся на площади ровно в 9 вечера, — обозначил точную информацию официально приглашенный племянник герцога. — И что касаемо масок — вам стоило бы начать думать о них. Хотите, я вам нарисую маски вашей мечты? Не пожалеете! — горделиво предложил свои услуги Веронский шут. — Мы, быть может, и не пожалеем. Но пожалеть бы изготовителя масок стоило бы... — с опаской высказался Бенволио. — Нашли кого жалеть, — закатил глаза Меркуцио. — Но как хотите. Сами отказались от самых лучших личин в Вероне, — усмехнулся юноша. — Смотри, как бы мы тебя не затмили на этом балу, — с дуру сказал Ромео, которому этого вообще не нужно было. Ему лишь хотелось произвести хорошее впечатление на свою возлюбленную на этом торжестве. — Меня никто не сможет затмить, — без капли стеснения ответил племянник Эскала. — Верим-верим, — попытался сгладить некую перепалку Бенволио. — Меркуцио, пойдем лучше отнесем твое творение к мастеру. — Да, стоило бы, — без пререканий сказал Веронский шут, и так друзья все переглянулись и направились в путь. Они дошли до лавки Данте, что слыл мастером на все руки. Заказ был принят, но перед этим Меркуцио пришлось потрудиться, чтобы доходчиво объяснить каждый нарисованный им элемент. Юноша сразу же отдал 8 лир за будущую маску, которая будет готова уже завтра. И завтра наверняка уже вернется и Эскал, которому Меркуцио сразу же доложит о предстоящем событии. Так вся троица провела еще несколько часов вместе, а после каждый разошелся по домам. Племянник герцога, оказавшись, наконец, во дворце, в своей комнате, открыл шкаф, набитый самой разнообразной одеждой и принялся искать тот самый камзол, который появился в его гардеробе не так давно (он еще даже не надевал его в люди). Проводя рукой по этим тканям слева направо, Веронский шут зацепился за нужный наряд и вытащил его из шкафа с целью вновь изучить свою новую одежку. Меркуцио аккуратно расположил этот фиолетовый камзол с россыпями драгоценных камней и стал его рассматривать, пытаясь представлять сочетание этого наряда с придуманной маской. Должно было смотреться хорошо, все-таки эти камзол с маской украшены богато и даже вычурно, как любил сам Меркуцио, любитель роскоши во всем, а потому образ получался в целом яркий и манерный. Налюбовавшись вдоволь, юноша убрал одежду обратно в шкаф, а все лежавшие на постели еще со дня вещи Меркуцио разложил по своим местам. Перед сном Веронский шут успел заглянуть на кухню и взять яблоко для ночного перекуса. Теперь Меркуцио лежит в кровати, в одной руке книга, а в другой — фрукт. Ненадолго хватило юноши на прочтение нудной литературы, поэтому вскоре книга уже бесполезно лежала на прикроватной тумбе, где еще спустя время очутился огрызок от яблока. Можно было угомониться и лечь спать, как племянник Эскала и поступил.

***

Прошло 2 дня. Эскал вернулся еще вчера вечером и даже был удивлен вестям о том, что никаких погромов не происходило. Ему уже было известно и о сегодняшнем бале Капулетти, так что Меркуцио можно будет не ждать, все-таки это не быстротечное событие. Но волнения у герцога даже не было, поэтому он со спокойной душой отпускал племянника развлечься там. Хотя плут Меркуцио ни слова не сказал про то, что он будет на балу в компании друзей Монтекки, которых никто и не звал. Отступать уже было все равно поздно, поэтому Меркуцио, ближе к вечеру, уже приводил себя в порядок: поверх белой рубашки уже был надет дорогой фиолетовый камзол, брюки черного цвета идеально были посажены по фигуре, а черные сапоги были натерты до блеска. Маску же было рано надевать, юноша просто взял ее с собой, как и приглашение. Меркуцио опоздал на встречу на площади буквально на пару минут, но даже в таком случае он оказался в назначенном месте быстрее, чем его друзья. Похоже, они все еще прихорашивались, хотя племянник Эскала и не думал, что они захотят особо готовиться к балу. И действительно, по истечении 5 минут на горизонте оказались два Монтекки, и каждый из них был в необычных для них образах. — Опаздываете, господа, — пристыдил Меркуцио друзей, хоть и сам был склонен к опозданиям. — Но, как погляжу, причина для этого была у вас веская. Достойные костюмы и... — Веронский шут взглянул на их руки, в которых были маски, — маски выглядят элегантно. Постарались на славу! — Меркуцио, тебя хватил солнечный удар? Что бы ты и хвалил не только самого себя? — с сарказмом проговорил кузен Ромео. — И тебе добрый вечер, Бенволио, — ответил Меркуцио, не реагируя на его провокацию. — Я предлагаю уже идти до Капулетти. Должно быть, многие уже собрались, — Ромео уже жаждал проникнуть на это торжество, чтобы повидаться с кузиной Тибальта. — Солидарен. И давайте прямо сейчас наденем наши маски, — путь был близок и не хватало того, чтобы по дороге двух Монтекки узнал кто-нибудь из приглашенных, поэтому даже Меркуцио было волнительно, отчего он и предложил это. Без лишних слов вся троица надела личины и направилась на бал-маскарад. Прошли туда они без каких-либо происшествий, стоило Меркуцио любезно показать свое приглашение и сказать, что эти господа явились с ним. Бал был в самом разгаре. Все пестрили своими яркими нарядами, веселились, смеялись, хорошо проводили время. По прибытии, Меркуцио с Бенволио договорились не сводить глаз с их влюбленного друга и Тибальта, который точно будет начеку на этом балу. Кузен Джульетты действительно представлял собой опасность, но Меркуцио, к примеру, и не боялся, его даже влекла такая опасная игра. А для храбрости племянник Эскала решил выпить один единственный кубок, наполненный дорогим вином. Он прошел к столу, где расположились различные блюда и напитки. Теперь троица окончательно разошлась: Меркуцио взялся за чарку, Ромео плутал среди всех гостей, пытаясь найти Джульетту, а Бенволио уже завел разговор с каким-то незнакомцем. Веронский шут наблюдал за всеми со стороны и медленно пил вино из кубка, чтобы не повторять недавней ошибки. Как чарка была осушена, племянник Эскала прошел к тем, кто танцевал, потому что ноги сами неслись в пляс, однако Меркуцио продолжал сохранять свою бдительность. Было сложно разглядеть лицо каждого гостя, но это было и неважно, речь лишь о Ромео, что затерялся в толпе, а вот Бенволио уже был у стола с кушаньями. Видно, он тоже всматривался в каждого из присутствующих и пытался найти кузена. Разные мысли уже посетили Меркуцио и не давали ему полностью расслабиться. Он лишь верил в то, что Тибальт еще ничего не заподозрил. И, к слову о Тибальте, его тоже не было видно. Только чуть позднее Веронский шут заприметил эту худощавую фигуру вдали от всех. Кошачий царь был в своем репертуаре, как и всегда, нелюдим, но внимателен к каждому. Меркуцио с Бенволио встретились взглядами из разных точек зала, и юноша незаметно, будто непринужденно кивнул в сторону Тибальта, чтобы кузен Ромео понимал, где ожидает их опасность. После этого каждый продолжил заниматься своими делами, и Меркуцио вновь начал двигаться под музыку, хотя бы на время отпустив мысли о Ромео, Тибальте и Джульетте. Во время танцев племянник Эскала двигался энергично, и все стразы на его камзоле красиво переливались, чем и привлекали внимание людей к особе Меркуцио. Он уже начал болтать с одной из дам, как вдруг юноша увидел друга с его возлюбленной. Меркуцио мигом откланялся и устремился ближе в том направлении, где был Тибальт. Бенволио все это видел и понимал, что, значит, эта парочка уже появилась где-то на всеобщем обозрении. Тот прошел в эпицентр всех событий, чтобы самому удостовериться в местоположении Ромео с Джульеттой. А Меркуцио, не теряя времени уже лично подошел к Тибальту. — Ну, здравствуй, Кошачий царь, — Меркуцио приподнял маску, хотя и по голосу было ясно, что это был он. — Чего тебе? — недовольно спросил Тибальт, который глядел то на толпу, то на улыбающегося племянника герцога, что сам ненароком оборачивался, чтобы контролировать двух друзей и Джульетту, которых пока не было видно. — Да вот смотрю, ты тут один скучаешь. Поди развеселись, а то так и будешь чахнуть, как сердитый старец, — заговаривал ему зубы Меркуцио, прекрасно понимая, что Тибальт и не посмеет присоединиться к людским забавам. — Не имею желания. "Такое" это для таких, как ты, а я воздержусь, — сквозь зубы цедил кузен Джульетты. — Таких, как я? Это для каких же, позволь узнать? Я, в отличие от некоторых, хоть не закрываюсь от людей, — Меркуцио хотелось бы отвечать иначе, но подогревать Тибальта к спору сейчас было лишним. — Мой личный выбор... — с отчаянием коротко ответил Тибальт и заметно поник. — Меркуцио, серьезно, оставь меня. В тот же момент Тибальт вдруг встал с места и нахмурился. Меркуцио так же обернулся. Конечно, там мельком пробежали влюбленные, а Бенволио пытался поспевать за ними. Тибальт был не до конца уверен, что это те, о ком он подумал, поэтому Меркуцио сразу встал к Кошачьему царю ближе и прямо ровно перед ним, чтоб не дать ему что-либо увидеть. — Я бы оставил, но... — племянник Эскала не стал ничего договаривать, все произошло само собой. Понимая, что сейчас Ромео и Джульетту может застать Тибальт, Меркуцио решил застать самого Тибальта врасплох. Недолго думая и смотря прямо в глаза Капулетти, племянник герцога, словно по наитию, кладёт руку тому на плечо и стремительно отводит чуть в сторону, в более тёмный угол, чтоб скрыться от чужого взора. Эти несколько шагов в сторону были сделаны по траектории полукруга так, что Тибальт оказался около стены. Вести его было просто, Кошачий царь будто поддавался. Сразу же после этого Меркуцио плавно опустил свою руку с плеча на талию кузена Джульетты и слегка, даже с ноткой неуверенности, подтянул Тибальта к себе и аккуратно прильнул к таким нежным губам Капулетти. Вторая рука инстинктивно начала водить по спине и шее Тибальта, а потом и вовсе стала зарываться в блондинистые кудри Кошачьего царя, который лишь продолжал разделять этот сладостный момент с племянником герцога. Да, по началу Тибальт будто окаменел, но эмоции взяли верх над ним. Он отвечал на поцелуй Меркуцио с той же страстью, что и сам инициатор этого действия. Казалось, что по началу им обоим было неловко, но затем каждому из них просто не хотелось прерывать этот момент. Тибальт прикрывал глаза от удовольствия, а из уст Меркцио доносились тихие лёгкие вздохи. И когда же, наконец, воздуха стало не хватать, Меркуцио отпрянул от его губ и попытался отдышаться. Щеки горели, а в глазах сверкали игривые искорки. А вот лицо Тибальта выражало полное недоумение и смятение. Он сам не мог поверить в происходящее. Всякого можно было ожидать от этого паяца в фиолетовом камзоле, но явно не этого. Тибальту сейчас хотелось просто сквозь землю провалиться, о чем говорили его покрасневшие щеки. Хотелось так же и просто разозлиться на Меркуцио, что сейчас стоял с самодовольной улыбкой, но этого просто не удавалось. Капулетти накрыл ураган всевозможных эмоций, которые все это время копились у него и сдерживались. И лишь одно такое похотливое действие со стороны племянника Эскала заставило его их выпустить. Ему было сложно совладать с этим. Веронский шут будто видел душу Тибальта насквозь, нужно было хоть что-то сказать: — А ты оказался не таким скованным. Что, Тибальт, ты все же не бесчувственная каменная глыба, да? — засмеялся Меркуцио. — Ты... — Кошачий царь даже не находил нужных слов. — Просто выметайся отсюда, — Капулетти старался говорить твердо, хоть и сам не хотел произносить этих слов, но так было нужно. — Как скажешь, но знай, что... — Меркуцио подошел к Кошачьему царю и договорил, глядя прямо в глаза, — я кого попало к себе так близко не подпускаю. Да и мне даже понравилось, — юноша тут же нацепил на себя маску и покинул дом Капулетти. Выйдя оттуда, юноша не увидел влюбленную пару и Бенволио. Может, они сейчас скрывались в саду. Да и после того, что произошло сейчас между ним и Тибальтом, Меркуцио уже не мог думать об остальных, как и наверняка Тибальт, который сейчас стоит, забыв про кузину и незваных гостей. Бенволио с Ромео не попадутся, племянник Эскала был теперь уверен в этом. А самому Меркуцио настала пора полностью покинуть территорию дома Капулетти, но к себе домой идти не хотелось. Меркуцио дошел до площади, где, по обыкновению, уселся на край фонтана. Он опустил обе руки в прохладную воду и протер ими свое лицо. Создавалось такое впечатление, будто Меркуцио все совершал не на трезвую голову, но нет, он все осознавал в полной мере. Только способ отвлечь Тибальта он выбрал, конечно, странный. Меркуцио был затейником и мог придумать и другие способы, но уже какая-то невидимая сила подтолкнула его к поцелую с, казалось бы, злейшим врагом, которого так уже нельзя было обозначить. Все смешалось, что даже Веронский шут запутался в собственных эмоциях. Такой момент никак не выходил из головы, начиная давить на Меркуцио. Примерно то же происходило и с Капулетти. Сейчас им обоим хотелось отрицать то, что они смогли так резко забыть всю ненависть друг к другу и слиться в поцелуе. Все это было неправильно. Или, скорее, непривычно... Удобно разыгрывать ненависть, устраивать перепалки и жалить друг друга. А теперь уже казалось, что они оба прикрывались этим, и им просто не хватало этого самого толчка. От переизбытка чувств и мыслей Меркуцио схватился за голову. Племянник герцога уже успел мысленно покарать себя, однако случившееся ему действительно пришлось по нраву, хоть правильность такого поступка он отрицал. Лунный свет падал на Меркуцио, что продолжал сидеть на краю фонтана и смотреть на свое отражение в воде. Тут юноша схватился за свою маску, которую до этого он считал идеальной, и бросил в воду. На секунду ему даже стало легче: он сбросил не только маскарадную маску, но и собственную, за которой Веронский шут частенько привирал самому себе. Оглушенный своими мыслями, Меркуцио даже не расслышал приближающихся шагов. Только в воде он, наконец, увидел обладателя этих шагов.