What goes around, comes around (Как аукнется, так и откликнется)

«Я… жива? – очнувшись, Арти с трудом разлепила глаза. Щекой она ощутила мягкость простыни, а, подняв мутный взгляд, сощурилась от блеклого света, лившегося сквозь занавески. – Точно, жива, и у себя в номере. Альф… он вроде тоже цел – последнее, что помню, это он, когда я из окна выпрыгнула. Значит, всё закончилось, и всё теперь будет хорошо». – Приподняв было голову, девушка со слабым стоном уронила ее обратно на кровать. Так не хотелось двигаться… кажется, устало ноет каждая клеточка тела, и немудрено – после того количества энергии, потраченной на битву с Блэквич. Но оно того стоило. Да и нечего лежать – Арти до боли в груди хотелось увидеть Джонса и убедиться, что с ним тоже всё в порядке. Кстати, любопытно, как он доставил ее сюда? Не Супермена же вызвал. Кое-как собравшись с силами, Киркленд, пошатываясь и держась за стены, побрела в ванную – врожденную чистоплотность еще никто не отменял, а после бурных приключений в старом поместье душ был бы очень полезен. Помывка вызвала не только физическое, но и моральное удовольствие; улыбаясь довольной кошкой, Киркленд закуталась в нежно-розовое полотенце (на самом деле она ненавидела этот цвет, но выбирать не приходилось) и уже немного бодрее и увереннее вернулась в комнату. - Хаай! Ты уже? – обрадовано вскочил до этого сидевший на кровати Альфред. – Вижу, чувствуешь себя лучше? Это здорово! - Ч-что… какого черта, Альф?! – возопила шокированная девушка, натягивая как будто специально сползающее полотенце выше. – Уйди! – она рванула обратно в ванную, выглядывая оттуда только головой. – Вот стоит один раз не взять с собой сменную одежду – и обязательно что-то произойдет! – возмущенно продолжила она. - Да ладно тебе, - весело отмахнулся парень. – Ладно, я могу выйти, раз тебя это так смущает. – Американец вновь продемонстрировал чудо деликатности, выходя в коридор; ему ситуация понравилась, да и Арти в розовом выглядит забавно и мило. … - Ты как? – одновременно спросили Альфред и Арти друг у друга, когда девушка соизволила впустить парня обратно. Оба так же синхронно замолкли, удивляясь совпадению, затем Джонс засмеялся: - Люблю такие приколы! Так ты как? – посерьезнел он, усаживая подругу на кровать и внимательно заглядывая ей в глаза. - Нормально, – пожала плечами та. – Не ахти как, но терпимо. Выспалась, наверное, хотя всё равно шатает немного. А ты? - Супер! – отозвался парень. – Так расскажи подробно, что там произошло между вами с этой ведьмой… если можешь говорить. – Очки (сменные, точная копия сломанных) взволнованно поблескивали, равно как и глаза за ними; сам Альфред неосознанно подвинулся к девушке ближе, чем обычно он позволял себе как друг. - Ну, я не скажу, что было легко, - Арти потрогала заклеенную пластырем рану на виске, - но я справилась. Оказывается, она настолько разозлилась на меня, что заключила часть своей души в кусок старого зеркала до нужного ей момента моего «пробуждения» здесь. Она же вселилась в Скотта Бриггса… кстати, что с ним? - А ничего, - отмахнулся Джонс. – Я потащил вас к дороге, а там как раз мимо проезжал мой один знакомый из архива, Геракл Карпуси. Он тут какие-то исследования проводил. Он и привез нас обратно. Бриггс очнулся уже здесь, обругал меня и ушел домой. Он не помнит ничего. - Ясно, - бормотнула Арти. – Хорошо, что он ничего не помнит – ведь именно он вызвал крушение нашего поезда, пока им манипулировала Блэквич. Так вот, продолжу. Не буду долго разливаться на тему нашей битвы, скажу кратко: ты сумел уйти, и тогда ей пришлось использовать только свои силы… - …потому что она использовала мои, – завершил фразу Альфред. – Я догадался. - Да, верно, - поразилась Арти соображалке друга. – Мы были на втором этаже, когда пол комнаты, где мы дрались, не выдержал и обвалился. Я сумела уничтожишь зеркало, а значит, и убить Блэквич окончательно. Было сложно, но она не знала такого заклятия, каким я разрушила зеркало. Вот и всё. - А брелок? – Альфред указал глазами на лежавшую на прикроватной тумбочке безделушку. – Я в шоке был, когда ты вывалилась из окна, вся израненная, но с брелоком в кулаке. Сердце заколотилось, а краска хлынула в лицо – Киркленд не справилась с накатившими эмоциями: - Я не могла бросить его на разрушение. Это же твое, в конце концов… Твой подарок, да? – нахмурилась, пытаясь скрыть смущение. Хотя зачем скрываться, когда между ними и так всё ясно? - К черту этот гребанный брелок! – воскликнул Альфред, потрясенный до самой глубины души столь легкомысленным отношением подруги к собственной «шкуре». – Какая фигня, когда речь идет о твоей жизни! Ты просто поражаешь своей тупостью! Арти шарахнулась от парня, глядя на него во все глаза: никогда еще она не видела его таким разозленным. И «тупой» он тоже никогда ее не называл. А Джонс гневно продолжал, едва сдерживая взорвавшийся вулкан возмущения: - Просто чудо, что ты спаслась! Да я бы никогда себе не простил, если бы фактически убил тебя этим чертовым брелоком! – дыхание закончилось, и парень смолк, приходя в себя и успокаиваясь. Он видел, что ошарашил и даже напугал Арти своей реакцией, но ничего не смог поделать с потоком эмоций. Такая смелость, какую продемонстрировала Киркленд, - глупость даже безумие, и этого презрения девушки к собственной жизни Джонс понять не мог. - Э… ну, всё равно же я жива, - неуверенно возразила британка, успокаивающе кладя ладонь на руку американца. – И, честно говоря, я такого подарка от тебя не ожидала. - Старался, - улыбнулся Джонс уже почти мирно. – Только пообещай мне, что никогда не будешь спасать всякие безделушки, рискуя собственной жизнью. Обещаешь? – он нахмурился вновь, сверля Арти пристальным испытующим взглядом, в котором странным образом сочетались и угасающий гнев, и нежность. Обрадованная тем, что парень больше не сердится (может, она тогда и вправду перегнула палку, но совесть не позволила ей оставить символ их любви погибать в магическом огне), англичанка покорно кивнула. - Не-ет, я не верю тебе, - надменно задрал нос Альфред, в чьем уме уже созрела потрясающая, на его взгляд, идея. – Закрепи обещание так, чтобы я тебе поверил. - На Библии поклясться, что ли? – удивленно склонила голову Киркленд. - На Библии не надо, а вот закрепить поцелуем будет самое то. Арти издала шокированный нечленораздельный звук, глядя на Джонса во все глаза. Что он только что потребовал?! Вот так сразу? Умеет же противный американишка застать ее врасплох, когда она совершенно не представляет, что делать и как ответить, тем самым вгоняя ее в ступор. «И ведь не скажу, что против мероприятия… но наглеж всё равно!» - Только тогда я тебе поверю… может быть, - подмигнул обалдевшей девушке Альфред и вдруг посерьезнел: - Или вы, английские аристократичные леди, сначала хотите услышать слова? Хотя лично я считаю, что лучше доказать что-то делом, чем говорить. От таких фраз Арти совсем вспыхнула – даже ушами, что не укрылось от внимания Джонса. – Хаха, ты такая красная, что, кажется, у тебя сейчас запылают брови. Тогда будет Лондонский пожар! - Эй! – привычно возмутилась девушка, которую бесили насмешки над ее внешностью. Впрочем, никто из ее друзей не издевался всерьез, но брови стали извечным поводом для шутливых подколов. – Мы даже признаться в любви нормально не можем! – нахмурилась она, понижая голос. – Всё не как у всех! - Это у всех не так, как у нас, - возразил американец, обнимая свою даму. – Я люблю тебя, и уже давно, - пробормотал он в шею Арти; внутри у него всё ёкнуло особой радостью, когда Киркленд обняла его в ответ, и он сильнее сжал ее, такую теплую, а главное, живую в надежных героических объятиях. А сама девушка только сейчас осознала в полной мере, что этого всего могло и не быть – по разным причинам: сумей ли ведьма убить ее, не успей она сбежать из горящего дома… Британка старалась выбросить эти мысли из головы, ведь главное – всё вышло наилучшим образом. Сейчас же она чувствовала себя безгранично счастливой – как пишут в книгах, «воспарила над землей на крыльях любви». - Я тебя тоже, - шепнула она. Внутри всё трепетало и даже распирало от столь долго и старательно скрываемой нежности к неугомонному американцу. - А поцелуй? – мигом оживился Джонс, слегка отстраняясь от нее. – Ты обещала мне кое-что, и это надо закрепить. – Он подмигнул и шаловливо улыбнулся, встречая смущенно-возмущенный взгляд изумрудных глаз. Но, судя по сияющим искрам в глубине радужек, Арти была не против. Полагая, что у скованной в эмоциях леди не хватит смелости выполнить «закрепление» первой, Джонс намеревался сам проявить инициативу, но Киркленд в который раз удивила его. «Всё, теперь можно со спокойной совестью умереть, - пронеслось в голове Арти, когда она, слегка обалдев от собственной смелости, ощутила тепло и вкус губ Альфреда (к счастью, этот вкус не был вкусом гамбургера). – Не то, чтобы я не думала иногда о таком, но в реальности всё куда… круче. Иначе и не скажешь». Первый поцелуй вышел немного неловким, но от этого не менее искренним и нежным. - А ты думал, я рафинированная дама и не смогу проявить инициативу? – усмехнулась Арти, нехотя разрывая волшебное касание. – У меня был дедушка-пират! - Оно и видно, - выдохнул обалдевший от ее неожиданного напора Джонс; наряду с радостью от прямого признания и последующего доказательства парень ощущал и легкое недовольство из-за окончания поцелуя. – Хотя должен признать, целуешься ты так себе. Не очень хорошо, - не мог не «вставить шпильку». - Прошу простить, сэр, что не оправдала ожиданий, - ядовито отбила словесную атаку «пиратка». «Я, может, в прошлой жизни только пару раз… и то только с девушками…» - Ну, я иного и не предполагал, - тут же признался Альфред, игриво ероша волосы на затылке девушки. – Ты же сама говорила, что только пару раз… - Вот не надо! Всё! Закрыли тему! - И правда, - азартно подхватил Джонс, - зачем терять попусту время? Лучше поучиться кое-чему важному, - с этими словами «учитель» возобновил урок «поцелуев» - благо, «ученица» у него была весьма способная и заинтересованная в этом. И всё бы хорошо, но, как это обычно и бывает, что-нибудь курьезное обязательно случится в самый неподходящий миг. А именно то, что организм Арти, притихший было под напором духовной пищи, внезапно вспомнил, что он нуждается и в физической пище тоже. - Хахаха! Кто там у тебя в животе урчит? – развеселился Альфред, когда отчаянно краснеющая Арти отпихнула его от себя, стыдливо прижимая руки к возмущенному невниманием желудку. – А что, прикольно! Так ласково: уррр… - Черт, Джонс! Прекрати! - Киркленд нарочито нахмурилась и демонстративно отсела от него. – Успеем еще… эм… - она запнулась, затем поспешно произнесла, - нацеловаться, а тело нуждается в подпитке уже сейчас, - она, извиняясь, пожала плечами. - Ой, слушай, такое впечатление, будто бы ты произнесла нечто крайне нецензурное, а не всего лишь «целоваться», - насмешливо заметил Альфред. – Это нормальное слово. Вот Франц не стесняется выражаться куда более откровенно – и ничего, даже не краснеет. Хотя я понимаю тебя – настоящие английские леди таких слов даже не знают, - с фальшивой серьезностью произнес он, на что получил скептическую улыбку в ответ. Чуть позже, сидя в ресторанчике и периодически поглядывая, как Арти старается как можно аккуратней, но от этого не менее жадно поглощать еду, Альфред думал о том, что всё-таки у него с Арти нечто большее, чем со всеми его прежними девчонками. Наверное, именно тогда, когда он ехал на заднем сиденье машины своего приятеля из архива, бережно прижимая безвольное тело к себе, он осознал, что продолжения своей жизни без Арти рядом просто не представляет – будто она стала неотъемливой частью их семейства. Пусть занудной, временами вредной и саркастичной, а иногда и непредсказуемой – однако своей, верной и всегда готовой помочь, что доказала эта ужасная ночь. А еще очень родной и близкой. Несмотря на внешнюю холодность и резкость, она сильный эмпат – по крайней мере, она очень точно чувствует, когда Альфу требуется поддержка, а когда его надо и развеселить или даже возмутить, дабы выдернуть из плохого настроения (к счастью, такое случалось редко). Тем более приятно было вызывать ее улыбку (хотя чаще всего это была недовольная гримаска, под которой плохо прятались ответные чувства), знать, что ей нравится его общество; Альфред желал, чтобы так было всегда. «Да и вообще: Арти – это Арти. И этим всё сказано. Ее нельзя не любить», - подытожил мысленно Джонс, глядя, как она удовлетворенно откидывается на спинку стула, прикрывая глаза. – Наелась? Британка лениво кивнула, сыто улыбаясь. - И куда в тебя столько влезло? – Альфред только сейчас заметил, сколько всего за один присест слопала его спутница. - Или это компенсация за проспанный завтрак? После такого ланча тебе пару дней можно не есть вообще. А вот если будешь всегда так питаться, то придется заняться спортом, а то еще липосакцию придется делать. - Что делать? – насторожилась Киркленд – мудреное современное слово явно ничего хорошего означать не может. - Кратко говоря – отсос жира, – радостно пояснил Альфред и с аппетитом впился зубами в куриную ножку. - Смотри – тебе придется ее делать, - пригрозила Арти. – Кстати, вылетело из головы – надо ребятам позвонить! – подскочила она как ужаленная. – Проверить, как они! - Не забывай про часовые пояса! – предупредил парень - А то еще начнешь тарабанить ночью… Остаток дня парочка провела в гостинице, ибо ни пасмурная погода, ни усталое состояние тел не воодушевляли на прогулки. Правда, ничто не умаляло любовного пыла Альфреда, которые в стремлении наверстать всё то, что они, по его мнению, упустили, почти не отлипал от подруги. Даже просто лежа рядом, он не мог себе позволить выпустить англичанку из объятий. К слову, «жертва» была очень даже «за», другое дело, что выказывать ответные чувства в такой же открытой манере у нее не очень-то получалось – частично из-за смущения, частично из-за банального неумения. И где-то в глубине сознания Арти тихо радовалась, что сейчас они оба физически измотаны, особенно она – так что кое в чем Альфреду придется сдерживать себя и свои желания. И вообще, настоящие леди позволяют мужчине вольность рук только после свадьбы! - Эй, Альф, знаешь, какая мысль мне в голову пришла? - Нет. Какая? – Джонс поправил сползшие очки и вернул руку на ее законное и выстраданное место – на талию лежащей рядом Арти. - Я родилась мужчиной. Теперь я с тобой, а ты тоже мужчина. Следовательно, при рождении я была латентным пассивным гомосексуалистом. От такого заявления, произнесенного самым серьезным и даже глубокомысленным тоном, Джонса как подкинуло на кровати от удивления: - Что за бред? Что это вообще значит? - То есть, желание быть девушкой при парне скрывалось в глубинах моего подсознания, пока проклятие не дало такой возможности. - Да ну тебя! – воскликнул Альфред и в качестве наказания поцеловал подругу. – Ерунду говоришь! - Тогда ты – латентный активный гей! – обрадованно воскликнула Киркленд. – А что, я же была парнем! - Я тебя знаю только как девушку. И вообще, ты же сама говорила, что проклятие изменило твою психику, – обиделся Альфред. «Дружба с извращенкой Франц сказывается!» В ответ Арти хохотнула, обнимая бойфренда крепче: - Я пошутила. Просто подумалось как-то… смешно. - Меньше Фрейда читай! Брагинский говорит: «горе от ума», а я добавлю: «горе другим от твоего ума». - Вообще-то это изречение не Ивана. Кстати, напомнил – пора звонить. Внезапно до сих пор безмятежное настроение девушки резко изменилось: страшно было брать телефон в руки. Сразу вспомнились угрозы Блэквич; хотя Арти была уверена, что уничтожила ее, но боязнь за здоровье и жизни друзей возникли столь же острые, как и прошлой ночью. Альфред, видя, как подруга побледнела и помрачнела, предложил свою кандидатуру на звонки, на что получил решительный отказ. В конце концов, это вина только Арти! Правда, как вскоре выяснилось, всколыхнувшиеся черным ядом тревоги были абсолютно напрасны. На момент звонка Венлинг копошилась на кухне с какими-то очередными то ли кузнечиками, то ли тараканами, Франциска мучила Мэтти в бутике модной одежды бесконечными примерками, а Иван копался во внутренностях своего автомобиля и поделился опытом снятия ржавчины кока-колой. Последний пункт возмутил и рассмешил Альфреда одновременно. Как же, пренебрежительное отношение к национальному напитку Америки! … «Это был один из самых классных дней в моей жизни! – подвел итог Альфред, сладко потягиваясь в кровати и устремляя мечтательный взор в темный потолок. – Стоило ради такого дня и помучиться той ночью. И семья с ребятами в безопасности, и мы целы, да еще и признались друг другу… Супер просто! Слов подобрать не могу, как клево!» – От переполнявшей радости и энергии Джонсу первым делом хотелось сообщить Ивану и Мэтти о столь знаменательном событии того, что они с Арти наконец вместе, но британка предложила устроить всем сюрприз. Ведь Иван и Венлинг тоже начали встречаться, а никому не сказали. Надо отомстить! Скачущий поток мыслей, эмоций и впечатлений Альфреда прервал негромкий стук в дверь номера. Удивившись, парень нацепил на нос очки и, выбравшись из-под одеяла, пошел открывать. Каково же было его изумление, когда на пороге он увидел… - Арти? - Разбудила? – вопросом на вопрос ответила та, переминаясь с ноги на ногу. - Да нет, я не спал. Что-то случилось? – В уме сразу замелькали воспоминания о Блэквич. Неужели она всё еще… Эту жуткую идею парень поспешно постарался выкинуть из головы. – Да ты не стой тут, - он втащил подругу в комнату. - Не то, чтобы что-то случилось, - уклончиво отозвалась Киркленд, - просто не спится. Плохие мысли лезут. Задремала – кошмар привиделся. Не хочу пока у себя оставаться. Решила, может, с тобой спокойней будет. Альфред утешающе обнял ее: - Главное, чтобы всякие повернутые на мести ведьмы не появлялись вновь. Ничего такого, надеюсь, не чувствуешь? - Нет. – Само присутствие Джонса возвращало душевное равновесие. В одиночестве Арти не могла усидеть на месте, даже сон приснился дурной на фоне всего произошедшего. К счастью, Киркленд умела отличить настоящий вещий сон от простой игры взбудораженного мозга, так что в целом всё было в порядке... но будет ли кто-то спокоен аки слон, когда ему причудится кошмар о гибели любимого человека? - Вот и отлично! – улыбнулся Альфред, как бы ненароком отводя подругу к кровати. – Кстати, если тебе так плохо и страшно… - Мне не страшно! Не делай вид, будто бы я хлопнусь в обморок от дурацкого сна! - …ты можешь поспать со мной, - завершил мысль Джонс и с позитивным ожиданием уставился на Арти. На пару секунд британка онемела от такой сверхнаглости новоиспеченного бойфренда. Это что он только что ей предложил? - Совсем свихнулся, да?! – обрела она дар речи. – Чтоб ты знал, мы, англичане, консервативная нация! Даже при большой любви мы не можем сразу – и в постель! Тебе так не терпится завести от меня детей? Или тебя больше привлекает сам процесс? - Я сказал «поспать», а не «переспать»! Это разные понятия! – расхохотался Альфред недопониманию, пока раскрасневшаяся Киркленд задыхалась от негодования. – Нет, я не против того, о чем ты подумала, но… Если что, не я это предложил, - шаловливо подмигнул он подруге. - Это всё влияние Франц, - оправдывалась смущенная Арти. И правда, неприличные вещи в голову лезут! Хотя в любом случае, на такой прорыв в отношениях зеленоглазая готова не была. И Джонс, несмотря на свою внешнюю безалаберность и бесцеремонность, понимал это. Но отказаться от шуточек, подколов и намеков было выше его сил. - Ну, что? Какие у нас планы на завтра? – поинтересовался Альфред, когда парочка уютно устроилась в кровати бок о бок. Одновременно парень хозяйским жестом обнял Арти за плечи, притягивая ее к себе. - Я хочу домой. – Встретив изумленный взгляд, девушка поправилась: - То есть, в Нью-Йорк. Как-то не очень уютно оставаться здесь и дальше. Но сначала надо вернуться в мой старый дом и проверить всё повторно – вдруг остались осколки того зеркала или еще что. Конечно, это не значит, что я не буду периодически приезжать сюда, ведь это моя родина, но пока что… Хочу обратно. - К семье, да? – обрадовался Джонс тому, что впервые Арти назвала его дом своим. То, что она платит ему за проживание, раздражало его, но переупрямить подругу он не мог. Чего только он не делал – и ссорился с ней на этой почве, и пытался подбрасывать плату тайком… Ничего не помогало. – Кстати, теперь ты моя девушка, а значит, тебе не надо платить! – Альфред посчитал этот факт веским аргументом. - Пфф… Ну, не жена ведь, - фыркнула Киркленд, подтягивая одеяло повыше. – И это не было намеком!! – испугалась она, заметив подозрительный блеск в голубых глазах а-ля «А это идея!». Ответом был громкий бесстыжий смех парня. - Кстати, я попрошу Карпуси, чтобы он нас подкинул завтра, куда тебе надо. Он всё равно туда ездит по работе. - У тебя просто золотые друзья! И где таких берешь? - Я же герой! - Ой, вот не надо… - скорчив скептическую рожицу, Арти несильно дернула парня за торчащую вверх прядку на лбу. – Герой… Король гамбургеров. Из вполне серьезной беседа переросла в шутливую, а затем и вовсе стихла. Ночник у изголовья кровати бросал неяркий свет на расчерченный оранжевыми полосами от фонарей потолок, позволяя Альфреду различать каждую черточку лица мирно спящей на его плече Арти. Растрепанные волосы, расслабленные брови, слегка подрагивающие во сне ресницы и безмятежное выражение ребенка вкупе с простенькой светло-зелененькой пижамкой создавали полнейшую иллюзию спящего ангела. А ведь этот «ангел» выдержал то, что не каждый вытерпит; да и вообще, характер у сего «небесного создания» совсем не смиренный и ласковый. Но ведь совершенно идеальных людей не бывает, верно? «Интересно, что она скажет утром, когда поймет, что мы спали вместе?» – мысленно хихикнул Джонс, выключая ночник и складывая очки на тумбочку. Даже не раздумывая, осторожно, боясь разбудить, американец чмокнул спящую девушку в голову, снова ощущая запах чая. «Я огражу тебя от кошмаров».