Комната "Льда и Пламени".
Сопроводив своих коллег по группе, Самаэль снова ушёл в неизвестном направлении. А Ичиносе Токия, сидя в обшитом кожей кресле в комнате своей, Рена и Самаэля, тихо негодовал, что было беспрецедентным обстоятельством. Обычно переносивший любое раздражение молча, сейчас он негромко, но зло изливал поток своего неудовольствия в уши Рена. Тому и деваться было некуда, да и не оставлять же Токию в таком состоянии? А причина сего настроения была в факте, что в их трио попал "этот Самаэль", без которого он, Токия, мог бы замечательно обойтись. - Не понимаю, зачем это нужно! Саотомэ совершенно не ведает, что творит! - Просто успокойся, - советовал Рен, - может, он не так уж плох? Взгляд полный возмущения прошёлся по лицу Дзингудзи. Он пожал плечами, словно защищаясь. - Не нравится он мне. Выскочка и бездарность. - Токия, найди себе девушку - и начнёшь смотреть на жизнь проще. Лицо Ичиносе растеряло свой боевой пыл, и тот болезненно, как он пощёчины, поморщился. - Твои советы заключены только в девушках, Рен. Тот довольно рассмеялся, и закинул ногу за ногу, продолжая вертеть цветок рапсодии в руках, который недавно он сорвал на клумбе по пути сюда. - Нет. Ещё я предлагал тебе успокоиться. Комментариев не последовало. Токия подпёр голову рукой, опираясь на подлокотник кресла, и выдохнул. Он и сам толком не понимал, отчего так неприязненно отнёсся к этому певцу, с которым, по сути, и не знаком. Однако каким-то внутренним чувством, или, быть может, интуитивно, он склонялся к мысли, что с ним что-то не так, и что это "что-то" его настораживает. Но не пойман - не вор. - Расслабься... - снова посоветовал Рен, - И попробуй поговорить с ним. Мне с вами ещё песню писать, если помнишь. И если я напишу, - Дзингудзи ухмыльнулся, - то вы подерётесь на репетиции. - Пока что ты ещё ничего не написал. - Ну да, с вами-то напишешь, - развёл Рен руками. - Я и сам могу. - С каких пор ты стал таким импульсивным? Где тот спокойный Ичиносе и весёлый Хаято? Вопрос, на который Токия ответ дать мог, но не хотел. ***Комната "Фейерверка".
- Нет, это круто! Просто супер! Мне нравится тут! Восторг Сё, скакавшего, как маленький, по своему новому месту жительства, а точнее, по своей комнате, был заразителен. Смотря на него, Рейндзи и Масато смеялись, и каждый из них был рад, что Директор разделил их на команды именно так. Раньше Хидзирикава и Котобуки не были особенно знакомы и дуэтом не пели, но сейчас, за эти несколько часов, нашли общий язык, да и дружелюбный с "веселинкой" Рейндзи был словно посредником между рассудительным Масато и импульсивным Курусу. В общем, атмосфера в комнате стояла дружеская, способствующая диалогу, и парни уже решили, что писать музыку предстоит именно Хидзирикаве. Он всегда обладал достаточной усидчивостью, и к тому же был очень хорошо знаком с этим, так как многие из мелодий, которые он играл на пианино, были написаны им самим. - Да, весьма замечательное место, - поддержал фразу Сё Рейндзи, - давно не бывал в таких чудных местах. Как думаешь, Масато, о чём мы должны здесь петь? Хидзирикава, только что доставший из своей сумки нотные листы, обернулся и положил их на стол. На них, тонким и аккуратным почерком уже были выведены первые ноты. - Пока что я не знаю. - Что? Ты уже начал? Ого! Дай мне посмотреть! - подскочивший Сё был порядком удивлён тем, что Масато уже приступил к своей работе. Рейндзи тоже поднялся со своего места и склонился над листами. - Поразительно! - сказал он, - Ты очень талантлив. Уверен, мы быстро напишем песню. И я думаю, можно приступать... Сё утвердительно кивнул, и подтащив к себе мягкий стул, уселся на нём лицом к спинке и сияющим взглядом полного удовольствия и веселья, посмотрел на обоих. - Я готов! Между прочим, я думал над названием... ***Комната "Неба".
В ещё одной из комнат дома, выделенного для "Блеска", Ай, Иттоки и Нацуки раздумывали над названием своей песни. Они, подобно и другой команде, уже определились со своим композитором. Им стал Нацуки (хотя может и Сацуки). Озвучил эту идею именно Отоя, прекрасно знавший, что внутри Синомии сидит талантливое альтер-эго, которое своим талантом композитора даст фору остальным. Ай был не против, тем более, что сам никогда не занимался созданием музыки, а следовательно, себя на эту роль предложить не мог. Так что теперь, сидя с ноутбуком в руках, он искал во всемирной сети самые популярные темы песен в последнее время. Вообще, искать информацию было его привычным и любимым занятием, и не было в мире ничего такого, что он не смог бы в Интернете найти. Кроме личности Самаэля. - Пусто. Ничего нет. Ни в сводке гастролирующих, ни в сводке самых популярных. Он словно не с нашей планеты. Иттоки пожал плечами в задумчивости. Нацуки улыбнулся. - Тогда нам нужно просто познакомиться с ним. Мне кажется, он милее, чем все думают. И интересно, умеет ли он писать музыку? Если так, нам нужно очень потрудиться. - Непременно. Мы справимся! - просиял немедленно Иттоки, - Покажем всем самую лучшую песню! - Рассчитываю на тебя, Нацуки, - вставил реплику Ай. Глаза Синомии за очками наполнились любовью. Собственно, невысокий с короткой стрижкой Микадзэ серьёзно напоминал Сё, а всё, что напоминало Нацуки Сё, было ему весьма дорого. К слову сказать, и сам Ай привязался к этому доброму блондину (как и к его напарнику), хотя предпочитал этого не показывать. А что же до Отои - он обладал такой сильной аурой дружелюбия, что вписывался в любую компанию. Не было сомнений, что эта тройка сработается. ***Комната "Перламутра".
А вот в последней комнате проблема стола нешуточная. Ни Сесиль, ни Камус, и ни Ранмару не хотели брать на себя такую серьёзную ответственность, как написание музыки. На этой почве они уже успели немного вспылить, но потом снова завязался диалог. - Мне интересно, как назвала себя команда Токии? - спросил Камус, преимущественно обращаясь к Айдзиме. Тот ответил, не задумываясь. - "Лёд и пламя", как сказал Рен. - А Хидзирикавы? - "Небо" - ответил Ранмару вместо Сесиля, И если не ошибаюсь, "Фейерверк" - команда Рейндзи. Камус, с положенным ему выражением уверенности в себе и королевским спокойствием, улыбнулся. - Значит, мы лучшие. - Ещё бы. Здесь собраны представители лучшего вокала. Лицо Сесиля выразило лёгкое сомнение, перемешанное вместе с улыбкой. Он бы не брался так сходу утверждать, ведь каждый из остальных обладал очень красивым голосом. Но сидя рядом с Камусом, который буквально задавливал любое мнение своим авторитетом, он не стал спорить. Да и время покажет, а пока что у них не было определённости в том, кто возьмётся писать музыку, поэтому нельзя ни о чём говорить. К слову, Сесиль уже знал, что все остальные команды определились со своим композитором... И у него была идея, как превзойти каждого. - Есть вариант, - вдруг сказал он, продолжая мысль вслух, - с нами приехала Хару-тян. Ранмару и Камус посмотрели на него задумчиво, но потом лица обоих прояснились. - Лучший вариант из возможных. - наконец подытожил Куросаки. - Верно. Не думаю, что остальные помнят о ней. И Камус был прав. С момента, когда они обедали в общей столовой магистратуры и подумали о ней, и до этого, прошло много времени. Остальные просто забыли о существовании замечательной Харуки Нанами, которая могла серьёзно помочь в написании музыки. Да и собственно, в каждой из трёх команд был человек, подходящий на эту роль, когда в последней этим и заниматься никто не хотел. Поэтому выходом из столь затруднительной ситуации был композитор Стариш, который и сам об этом ещё не догадывался. Сама же Нанами заняла отдельную комнату в этом же доме, и сейчас отдыхала от долгого путешествия. Отдых этот, конечно, когда с тобой в одном доме живёт куча парней, быть продолжительным не мог. И точно. В дверь постучали. Задремавшая было на кровати Харука тут же подскочила (эта привычка у неё появилась с первого задания Саотомэ, когда каждый день на протяжении недели был беспокоен) и пошла открывать. На пороге стоял высокий мужчина в деловом костюме и чёрных очках на манер Саотомэ. Сердце девушки от недоброго предчувствия тут же ушло куда-то в желудок. Да в конце-концов, это всё жутко напоминает вечер того злополучного воскресенья перед Неделей!