История о чувствах, рождённых на небесах.

      Рен шёл в единственном направлении, куда его несли ноги - в комнату Нанами. По пути он натолкнулся на Иттоки, но останавливаться и разговаривать не стал. Ему, мягко говоря, было не до этого. Сам же красноволосый парень, глядя вслед удаляющейся спине друга, почувствовал что-то очень, очень плохое.       Добравшись до двери в комнату Харуки, которую он за сегодня видел не в первый раз, Рен нетерпеливо постучал. Пока он ждал звуки шагов по ту сторону двери, невольно вспомнил эпизод, из-за которого, собственно, он и пришёл сюда... - А ты никогда не думал с ней поговорить? - спросил Самаэль, стоя под клёном во дворе, мимо которого проходил Рен. - О чём это ты? - остановился тот в движении, не поворачивая головы. - Да так... У девушек, если ты не знаешь, тоже бывают чувства. Но ты так целеустремлённо подкатывал к ней, что у неё самой даже не было шанса подумать, нужен ли ты ей... Дзингузди обернулся и сощурился, смотря в безразличные серые глаза Слэмма. - Думаешь, я не знаю, что она ко мне чувствует? - Более того, я думаю, что даже ты толком не знаешь, что к ней чувствуешь. Ты эгоист, Рен. Думаешь о себе даже тогда, когда думаешь, что это не так. Поэтому скажи честно: тогда, на Неделе, ты хотя бы раз спросил у неё, нужно ли ей твоё общество? Этот вопрос припёр Рена к стенке, потому что честным ответом на него было бы "Нет". - Но Леди встречается со мной... - Обезьяну тоже можно научить курить. И что? И тут Дзингудзи неожиданно зло усмехнулся. - Да ты, как я посмотрю, специалист. А сам хоть раз в жизни с кем-то встречался, или только советы умеешь давать? - Нет, не встречался. И именно поэтому я тут - восполнить этот ужасный пробел в своей жизни. По лицу Слэмма нельзя было понять, насколько серьёзно он говорил. Но тем не менее, Дзингудзи ещё более помрачнел. - Второй претендент на сердце Леди? - А я взял и отчитался, и дал ключ от своего сейфа... - иронично протянул парень.       Раздражение витало в воздухе, словно разряды тока, которые только и ждали, чтобы ударить в кого-то. Но вот Самаэль перестал опираться спиной о ствол дерева, вытянул руки из карманов джинсов и посмотрел на Рена прямым неприязненным взглядом. - И действительно, когда парней с обложки интересовали чувства обычных девушек? Прежде, чем Рен успел что-то возразить, певец уже шагал к корпусу.       Дверь открылась. Хозяйка комнаты, завидев на пороге Рена, сделала движение, словно хотела дать пройти, но всё же после секундных колебаний осталась на месте. По её нахмуренному и немного печальному лицу было видно, что начинать разговор первой она не собиралась. Молчание начало затягиваться. - Никогда не спрашивал... Что ты ко мне чувствуешь? На лице композитора появилось недоумение, которое можно было бы принять за благовидное, если бы в глубине светло-зелёных стёклышек глаз не поднялась волна страха. Нанами была не в силах дать ответ. - Что ты чувствуешь, Леди, скажи мне? - уже требовательнее спросил Рен, склоняя к девушке голову. С ней происходило ровно то же, что и несколько месяцев назад при любой неудобной или пугающей ситуации - она пятилась. Недобрый признак. - Я... Я... Не знаю. В глазах парня родилась буря эмоций. Он не мог поверить в то, что слышал. Он не мог поверить в такой ответ, и медленно выходя из себя покачал головой. - Нет. Нет. Ты не можешь не знать этого! - Я не уверена... - Но в чём?! - Да ни в чём, Рен! Я не знаю! Оставьте меня все! И перед носом ошеломлённого и злого, как никогда, Дзингудзи Рена, не получающего отказов от девушек, захлопнулась дверь.