Штаб.
Отоя Иттоки постучал в дверь "Штаба" тремя специальными ударами костяшек пальцев. Ему открыл Рейдзи. Ещё немного, и смотря на порядки, установленные Сё, можно было бы подумать, что он, скорее, спецагент, нежели певец. Так что оставалось только удивиться, как этот невысокий белокурый подросток с чёрными ногтями может вокруг себя так сплачивать людей. И если подумать, именно этого хотел Саотомэ - научить певцов уживаться с коллективом. - Что у тебя, Отоя? Вызнал что-нибудь о "Льде и Пламени"? - Да не вышло как-то... Сё фыркнул, подскочил с кресла и несколько раз прошёлся перед столом взад-вперёд. Отоя тут же почувствовал себя виноватым перед этим "начальством". - Так мы ни к чему не придём. Надо удвоить усилия! Утроить! - Но я видел, как Рен идёт в комнату Хару-тян... - успел вставить Отоя, пока Курусу не разразился новой тирадой. Ждать не пришлось - Сё заинтересовался мгновенно. - Он был очень серьёзен и подавлен. Что-то плохое случилось. - И он тебе ничего не сказал? - Нет... Если бы сейчас откуда-нибудь появился Саотомэ и стал рядом с Сё, их можно было бы принять за родственников лишь по одному горящему почти маниакально взгляду. Примерно такие же глаза были у директора пару месяцев назад, когда он появился на репетиции Принцев, чем кардинально изменил жизнь каждого её участника. Теперь оставалось только узнать, что этакого пришло в голову Сё. - Я понял! Они отправили Рена уговорить Хару-тян написать им музыку! Они боятся конкуренции! По правде говоря, Отоя весьма сомневался, что это действительно так, как сомневались и Рейдзи и Масато, тоже слышавшие этот разговор. Однако никто из них не вмешался, пытаясь исправить поток неправильно направленных мыслей Курусу. Зато каждый про себя пытался понять, что же всё-таки могло произойти у Харуки с Реном. Но как следует задуматься об этом никто не успел - откуда-то, а точнее, отовсюду, зазвучала музыка. Спокойный проигрыш на пианино сменился другой мелодией. Она была Западной, а не японской. Музыка Запада всегда резко отличалась - в ней была некая природная, если так можно сказать, агрессия. Но тем не менее она не теряла в глазах слушателя души - ритмичные созвучия инструментов заставляли двигаться под неё, начинать напевать мотив. И уже через несколько секунд зазвучали слова:I have the feeling, that you are the one You're really special, you can't go wrong. You have to work, but you reach your aim. I see your power, try it again. It's such a long way, you know it all I know the eyes of the winner You will stand up, if you will fall You are the greatest singer. You are my hero, my superstar from zero! You are to me a superstar tonight. You are a winner, you'll never be a sinner. Oh, baby, you will always do it right! Oh you're to me - a superstar! No matter if your dream is far Oh you're to me a hero now You reach the top, just anyhow! You cannot win, if you don't take this chance, I swear you'll feel, it's like a romance. Sometimes it's hard, but please don't give up, It's not so easy climb to the top. I tell you only the strong will survive, Oh, you are playing with fire. It is the greatest chance of your life, So you feel the desire?
(слова Modern Talking) Некий коллективный разум уже к концу первого куплета вывел весь восточный корпус во двор "SLMI" - однако причина появления звука продолжала оставаться неизвестной до тех пор, пока по дорожке, ведущей к главному зданию, минуя корпус, не появился высокий человек в коричневом деловом костюме, направлявшийся к парням "Блеска". В руках его была небольшая чёрная папочка, на руке зажиточно блестело золотое кольцо, свидетельствовавшее о разведённом подложении. Издалека он чем-то напоминал Саотомэ, но при ближайшем рассмотрении очень скоро опровергал эту мысль. Всё его лицо, начиная от кончиков уложенных волос, до прямого гладко выбритого подбородка производило неоднозначное впечатление. Это не было лицо неприятное. Но и приятным его не назовёшь. В нём была какая-то странная сухость. Словно бы от природы этот человек умел реагировать только на действительно серьёзные происшествия, а бытовые мелочи в его холодном сердце только что отвращения не вызывают. Да, в глазах этого человека холодное сердце читалось лучше, чем чёрный печатный текст на белом листе. Если бы понадобилось дать ему определение, то оно звучало бы как "чистый бизнес". А так - ничего ужасного. Глаза тёмные, короткая зачёсанная набок стрижка волос цвета тёмного каштана, лоб высокий, чуть горбатый нос и гордый подбородок. Телосложение под костюмом едва угадывалось, но лишних килограммов не было, двигался он широкой твёрдой поступью, как двигаются обычно люди, которым надо часто менять своё место пребывания, но которые не всегда используют для этого машину. В общем, человек этот, имени которого пока не знал никто, кроме Харуки и Самаэля, создавал впечатление очень серьёзного и успешного бизнесмена. - Все в сборе? - спросил он первым делом, останавливаясь в нескольких метрах перед самым близким к себе из парней, Рейнзи Котобукой, - Отлично, можно начинать. Для тех, кто не знает, я - Сорель Лукас, директор структуры La-Muerte. Добро пожаловать во Францию. Поверьте, ваше восхождение к звёздам сейчас только начинается, а тут - трамплин... Говорил он спокойно, без лишних эмоций, как преподаватель на лекции, и в словах своих был уверен так же, как и в том, что завтра наступит новый день. Однако что-то в этих словах настораживало. Будто всё это - вежливая прелюдия, которая временно прикрывает истинную цель его появления. В этом направлении думали все, но кто-то в большей, а кто-то - в меньшей степени. К первой группе относились Ай, Отоя, Сё, Нацуки, Камус, Ранмару, Масато и Рейдзи. Ко второй, во главе с Реном, все остальные. Исключая Самаэля. Тот, прожигая дырку своим на резкость озлобленным взглядом на лице Лукаса, точно знал, что ни ради чего хорошего его дядя появиться не мог. Хотя бы потому, что созвал всех во двор песней, написанной и исполненной своим племянником.