Все теперь без меня

Вот, значит, какая смена подрастает у большевиков. Турчанка и русская шпионка. Мусульманка и комсомолка. Комсомолка, но мусульманка… Даже нечего пытаться это понять. Но если таких ребят много, красные непобедимы. Какой отвагой нужно обладать, чтобы одной пойти туда, где тебя в буквальном смысле изрежут на куски в случае провала?.. Когда он шел сдаваться, был уверен, что жизнь невозможна, искупление невозможно, правда и смысл его существования потеряны навсегда, - и все-таки было страшно. Куда страшнее, чем на Чонгарской Гати, хотя тогда он тоже не сомневался, что умрет. Оказывается, есть разница – смерть в бою, с оружием в руках, и у стенки. Призрак Крапилина оставил его в тот день, когда он вошел в салон-вагон и попросил растерянного адьютанта доложить о себе главкому Украины и Крыма. Возможно, красноречивый вестовой был удовлетворен тем, что его убийца положил голову на плаху, а что финал оказался иным – кто же мог такое предвидеть?.. А возможно, всю доступную ему меру скорби и предсмертной тоски Хлудов уже испытал, когда под изумленным взглядом большевистского военачальника положил на стол свой револьвер. Покойнику больше нечем было его «уесть». А появись он теперь, Хлудов бы только отмахнулся: «Да не пошел бы ты, Крапилин! Тут такая каша заваривается, не до тебя!» - Извините, задумался... Я могу идти? – спросил Хлудов, сообразив, что мешает Фрунзе заняться шифровкой. - Если вы еще работоспособны, то нет, - бодро ответил тот. – Я буду диктовать, а вы – записывать. Ключом к шифровке служила, что характерно, потрепанная Библия. «То-то он меня агитировал ‟совлечь одежды ветхого Адама со своего духовного «я»” И в адьютантах держит бывшего семинариста…». - Наш резидент в Ангоре сообщает: «Для наступления, которого требует от Кемаль-паши Национальное собрание, срочно требуются 100 000 винтовок с тысячью патронов на каждую; 600 пулеметов; 20 тяжелых и 12 легких гаубиц; 84 полевых орудия; 120 горных орудий; 600 000 снарядов; 400 000 ручных гранат; 150 000 комплектов обмундирования…». - Ого! - «…а также полевые радиостанции и аэропланы, каковые в количестве десяти машин обязалась предоставить кемалистам Франция в рамках соглашения Франклен-Буйона, но до сих пор не выполнила данной договоренности, вследствие чего, вероятно, аэропланы Кемаль будет также просить у советской стороны». - Французы ни черта не дадут, - уверенно вставил Хлудов. Фрунзе сердито передернул плечами: - Аэропланы!.. Сами летаем на гробах. Мне Арцеулов* говорил: ваши военлеты – просто короли воздуха, раз до сих пор не поубивались! Хлудов вскинул голову: - Арцеулов? Он жив?.. Мы в Чилингисском лагере гадали – умер от тифа или расстрелян? - Выздоровел, в Москве, в Высшей летной школе преподает. Так бы я и позволил его расстрелять!.. Птица Божия, кроме свои аэропланов, знать ничего не знает, правда, еще рисует отлично – внук Айвазовского… Поедем отчитываться Чичерину о посольстве – повидаетесь. А может, и вас в Москве на преподавательскую работу определить? В Академию Генштаба, а? - Если это возможно, хотел бы служить в действующей армии, - твердо ответил Хлудов. Он не счел возможным добавить «с вами», но это было понятно и так. - Да я и сам не хочу вас отпускать. Просто спросил, может, вам тяжело. Устают ведь люди. У меня много кадровых офицеров в этом году ушли - кто на преподавательские должности со строевых, кто в запас. - Далее... Резидент цитирует секретный приказ Кемаля о реквизициях: «У всего населения изъять половину всех товаров, продовольственных и ремесленных. Бельевое и суровое полотно, батист, хлопок, шерсть, подошвенную и хромовую кожу, сафьян, ботинки, сапожные гвозди, подковы, мешки для корма, недоуздки, попоны, подпруги, седла, канаты… Хлеб, муку, ячмень, крупы, чечевицу, сахар, рис, растительное и животное масло, соль, чай, убойный скот, солому, свечи, керосин, мыло. Бензин, серную кислоту, карманные часы… Повозки с упряжью, верховых и ломовых лошадей, верблюдов, ослов…». Он как липку ободрал подконтрольные ему области ради победы. Но это всего лишь выигранная битва, а не война. - Пиррова победа, я бы сказал… Если Кемаль назовет вам другие цифры, вы поймете, что он лжет. - Ну, лгать-то он в любом случае будет, его задача – переиграть меня. А мне необходимо добиться правды хотя бы в одном, принципиальном вопросе. - Договор Франклен-Буйона? - Ну, договор – попытка расколоть вражескую коалицию, это понятно и не вызывает вопросов. А вот секретные статьи… Это беспокоит меня, это беспокоит Чичерина. Против кого дружат, спрашивается? - Ну, может, не против… нас? - Поглядим. Не верю я что-то в пасторали. - А каков протокол ваших переговоров с Кемалем? Предполагается, что вы будете встречаться конфиденциально или в присутствии третьих лиц? - И так, и так. - Нет смысла при публичных переговорах обсуждать это, - Хлудов постучал карандашом по листу с рядами цифр. – Положение настолько тяжелое, что соратники Кемаля, скорее всего, пребывают в счастливом неведении. Думаю, он скрывает правду от малодушных, чтобы не подтолкнуть их к измене. - И от нас, чтобы не показаться бесполезным союзником, - кивнул Фрунзе. – Без нашей поддержки он не удержится у власти, его свергнет Национальное собрание, которое уже ропщет – почему Гази все никак не разобьет Константина, не пора ли лишить его чрезвычайных полномочий? И, значит, здравствуй, проанглийский кабинет в Ангоре и британский флаг в Закавказье… Находятся олухи, которые призывают сократить расходы «на мировую революцию» в связи с голодом, - подсчитали бы расходы на новую войну!.. Это же единственный доступный нам способ сдерживания Антанты – спичка возле их пороховых погребов! Спичка не должна погаснуть. Так что будем поддерживать. Хотя это ровно тот случай, когда самим бы кто подал. - Нищие помогают нищим, - покачал головой Хлудов. - Плохие времена, - ответил Фрунзе. – Мама говорила нам с братом: плохие времена переживут хорошие люди. Те, кто готов делиться последним. Фрунзе с силой потер уши – это помогало стряхнуть сонную одурь и даже отрезветь. - «Посол Советской Украины» - это ширма, никого не способная обмануть. Я – посол Советской России, полномочный представитель Москвы, и в этом качестве поведу переговоры с кабинетом Кемаля. Но тет-а-тет буду говорить с ним как красный генерал. Мне есть что ему сказать: он, конечно, не на белом коне, но это не пропасть – это дно, от которого можно оттолкнуться. Я делал это раньше! Хлудов внезапно был поражен странной мыслью, которая только и могла прийти в голову безумцу, разговаривающему с призраками, в четвертом часу ночи. Он подумал, что Фрунзе всякий раз находит выход из безвыходного положения не только благодаря своим несомненным талантам, - на нем некое благословение. И, может, прав поэт Блок, и Иисус Х. давно уже носит богатырку с синей звездой? - У вас отсутствующий вид, - виновато проговорил Фрунзе, положив руку ему на плечо. – Я вас совсем уморил. Идите спать. - Я в порядке, - возразил Хлудов. – Просто подумал… неважно. *Арцеулов, Константин Константинович - знаменитый военный летчик, герой Первой мировой войны, участник гражданской на стороне белых. Начальник Качинской летной школы при Врангеле, активный участник боев в Северной Таврии, в ходе которых был разгромлен и уничтожен корпус Дмитрия Жлобы. К моменту сдачи Крыма заболел тифом и не смог эвакуироваться. Красные его вылечили и приставили к делу.