***
Сегодня кондитер встал в хорошем настроении и, приведя себя в порядок, решил, что жизнь продолжается. Нужно зайти за Чарли и отвести на новую локацию конкурса, он чувствовал какую-то ответственность за этого ребёнка. Скорее захотелось увидеть эти добрые голубые глазки и искреннюю улыбку. Он уже шёл к комнате мальчика, когда вспомнил, что не заказал завтрак, но, к его удивлению, мальчик сам смог это сделать и уже расставлял приборы. Поприветствовав друг друга, они сели за стол. Чарли искренне улыбнулся ему. — Вилли, я так рад, что вы пришли. Мне очень интересно, что сегодня будет. Вчера это было нечто, как же мне понравилось всё, особенно та комната, где можно создавать разные виды конфет. Это, наверное, самое необычное, что я видел за жизнь. — Ты меня вчера удивил своим учебником по математике. Я никогда не видел, чтобы ребёнок сам изучал математику седьмого класса в десять лет. Ведь тебе всего десять? Чарли немного смутился и, прожевав кусочек омлета с овощами, ответил. — Мистер Вилли, мне скоро одиннадцать, я не ходил в школу эти два года и обучался сам, чтобы не отстать. Это так интересно, что я увлёкся и немного прошёл вперёд. Пару месяцев назад на распродаже мне попалась эта книга. Я часто решаю разные примеры, это так, даже не знаю, оторваться не могу иногда. Вилли было интересно, как такой маленький мальчик так много знает и совсем не теряется в общении с ним. — Ты такой необычный ребёнок, это нужно поощрять и развивать. Чарли давно никто так не хвалил за его достижения, это было приятно и волнительно — получать комплимент от такого человека, как Вилли Вонка. — Сегодня будет интересно, я обещал, что покажу тебе чудеса, что выращивают мои работники, и много чего ещё. Побываем в моём любимом цехе изобретений и проедем на канатной дороге над теплицей, тебе понравится. Глаза Чарли аж засияли, ему не терпелось всё это увидеть. — Сегодня мы обязательно прервёмся на обед, я вчера не ожидал, что этот мальчик задержит нас. Мы должны были закончить гораздо раньше. Допивай свой напиток, нам пора, нужно проверить всё до начала, — мужчина поставил свою чашку и аккуратно промокнул губы салфеткой. Чарли был готов к новому испытанию и просто искрился от эмоций. Выйдя из комнаты, они поехали на лифте вверх. Как оказалось, теплица была на крыше фабрики, она занимала огромную территорию. Чего тут только не было: как простые, так и самые экзотические фрукты — всё это было невероятно интересно. Над этим зелёным оазисом из фруктов и ягод ездили два вагончика, чтобы можно было быстро добраться до любого места в этом чудесном саду, если что-то нужно проверить или подправить. Чарли подошёл к перилам смотровой площадки, вид завораживал. Над ними был огромный стеклянный потолок, эффект был такой, что казалось его нет, и только тепло и своеобразная влажность помещения говорили о том, что они внутри, а не снаружи. В центре этого великолепия находилось нечто вроде озера, от него шли трубки к грядкам и распыляли воду. — Мистер Вилли, это же невероятно! Здесь столько растений, — место это занимало примерно большой стадион, — это, наверное, самая огромная теплица в мире. — Что ты, конечно же нет, есть и больше, но это самая большая теплица на крыше фабрики, это точно, — кондитер тепло посмотрел на мальчика. Рука сама потянулась потрепать его по непослушным волосам. Какой же необыкновенный малыш, — подумал Вилли. Но тут их беседу прервали, участники поднялись на лифте и присоединились к ним на площадке. — Я рад приветствовать вас, дорогие мои гости-конкурсанты. Этот день приблизит нас к цели. Сегодня я распланировал для вас экскурсию по моей теплице и по самому любимому мной цеху изобретений. В середине мы пообедаем в нашем ресторане для работников фабрики. В конце всех ждёт испытание и приятный бонус за его прохождение. Все радостно зашумели и заулыбались, кроме француженки. Натали была очень тихой и вела себя отстранённо. Да что не так с этой малышкой, подумал кондитер. Ещё странно вели себя корейцы, они всё время что-то записывали в блокнот. Вилли был всегда подозрителен и решил вечером подробнее изучить их дела. Ну не бывает идеальных людей. Мозг ему крикнул: — А Чарли? — Это другое! , — ответил он сам себе. В этот момент вагончик подошёл к площадке, и кондитер пригласил всех внутрь. Прозрачная дверь плотно закрылась, и они неспешно поехали над невероятным садом среди зимы. Это нельзя передать, как захватило всех, даже малоприятная тётка Натали ехала, открыв рот. Скорость передвижения можно было регулировать на специальной панели. Чарли боялся высоты, правда, до этого момента он и не знал, что её боится, неосознанно встал ближе к Вилли и взял его за руку. Мужчина одними губами шепнул ему «не бойся». Как ни странно, от этой уверенности в лице кондитера он сразу успокоился и, отпустив руку, спокойно слушал рассказ о загадочных растениях и гибридах в этом месте. Здесь был сахарный лук, крохотные арбузы, растущие на дереве, как мандарины. Гигантские клубни сладкого картофеля, из которого делали крахмал. Чарли увидел те самые дыни-тыквы и отметил для себя, что Вилли и правда не лжёт. Восхитили кусты разных ягод размером с деревья: черники, брусники, крыжовника, голубики и даже ежевики. Как оказалось, кондитер специально ездил в разные страны и покупал там семена и отростки, чтобы не иметь границ с поставками и удешевить процесс добычи редких ингредиентов. Но более всего поразил лимонный виноград, земляника, растущая на дереве, и пальма, на которой росли миниатюрные ананасы. Как объяснил Вилли, их очень вкусно запекать и глазировать. Тут у Веруки и Чарли удивлённо распахнулись глаза — это же любимые сладости, недорогие и такие вкусные, пакетик натуральных сладостей так популярен в последний год. Все англичане полюбили эти «Весёлые фрукты». Как оказалось, Вилли специально выпускал их для англичан, потому что в их стране не бывает всего этого, климат не тот. Ещё тут были удивительные растения, на которых росла сладкая вата, собирай и ешь, всё безвредно и даже полезно. Вонка мог ещё долго всё показывать и рассказывать, но сегодня им предстояло много всего, его радовал восторг как детей, так и взрослых, всё же он любил быть на виду. Вагончик остановился на другой стороне теплицы, и все вышли. Вилли вызвал лифт, и они спустились в большое и светлое помещение ресторана. Всё здесь можно было выбирать, как на шведском столе, блюда были на специальных столах, можно было выбирать, что угодно. В просторном зале были красивые белые столы и стулья с мягкими сидениями и спинками. Все набирали блюда, как ни странно, знакомые им. Тут были кухни разных стран, так как на фабрике работали люди тоже из разных уголков мира. Вилли брал на работу только лучших из лучших. В теплице было много людей и каждый отвечал за свой участок и свою важную работу, внося неоценимый вклад в работу фабрики. Во время своих странствий кондитер собирал специалистов, как драгоценные камни. Каждый человек важен и ценен, обладает талантами и нужно быть очень умелым организатором, чтобы этот механизм работал. За обедом отец Веруки с удовольствием пообщался с Вилли, он захотел вложить деньги в его предприятие, даже если его дочь и не выиграет конкурс. Он был грамотным предпринимателем и то, что он сегодня увидел, поразило его. Он много спрашивал кондитера о видах растений, так как и сам очень любил их, его дед был в своё время землевладельцем, и он много раз бывал на фермах. Чарли тоже проявил к этому интерес. Девочки болтали о моде, Верука сегодня была в тёмно-зеленом платье с белой оборкой и чёрной атласной сумочкой, на ножках белые чулочки и туфельки из чёрной замши, в волосах зелёная лента. Француженка в розовой юбке и белой блузке, сверху розовая кофточка из ангоры, на ногах белые кожаные туфли, волосы просто расчесала и уложила, подколов маленькими заколочками по бокам. Американки общались сами по себе, словно этот мир их не касался, остальные просто ели. И опять кореец что-то писал в блокнот. Это не давало Вилли покоя. Закончив с обедом, мужчина приступил ко второму этапу — это было сложно и важно. Они опять проехали на лифте, только вглубь фабрики, куда-то вправо и вверх. Остановились возле стеклянной двери с надписью «Опасно», кондитер провёл всех за эту дверь и обратился ко всем: — Прежде чем мы пойдём дальше, вы должны понять: если я говорю не трогать, не приближаться, то вы всё выполняете. Любой, кто нарушит это правило, покинет фабрику и, поверьте, я не буду сожалеть. Вы можете потрогать или попробовать что-то, только если я разрешу. Это понятно? Все присутствующие сказали «да», и мужчина спокойно выдохнул, ещё одни Глупы ему не нужны. Они опять переоделись в специальные защитные халаты и шапочки. Этот цех был совсем не таким, как шоколадный, здесь было много клеток с животными, разных колб с цветными жидкостями, каких-то странных механизмов. Сидели люди в белых халатах и очках, стояли микроскопы, и было яркое освещение. Под колбами были какие-то немыслимые заготовки. Шли тихо, было что-то загадочное в этом месте. Вот по правую сторону сидит в клетке курица, как оказалось, это необычная курица — она несёт сладкие яйца, что при добавлении в рецепты существенно улучшает вкус многих суфле и кремов. Далее лежали необычные прозрачные палочки, как оказалось — это карамель, светящаяся в темноте, украшение всех ночных мероприятий скоро не обойдётся без таких конфет. На стуле сидела девушка с очень длинными волосами, тёмными на концах и светлыми от корней. Это была подопытная, она согласилась на испытание красящих конфет. Волосы приобретали новый цвет, но не сразу, а через время. Красился сам пигмент в луковице волоса, но пока это ещё не доработано, и она смотрелась немного странно и необычно. Возможно, однажды всё получится, Вилли не сомневался, что его идеи возможно воплотить в жизнь, он был хорош в теориях и разработках. Вот для осуществления их он и искал самых-самых-самых умных мира сего. И вот они остановились возле одной интересной машины. В ней были жвачки, как в автомате. Все с любопытством посмотрели на неё, чувствуя что-то интересное здесь. — Оу, — с улыбкой сказал Вилли, — а это моя гордость — автомат с жвачкой-обедом, она меняет вкус во время жевания, конечно, она не заменит настоящий обед, но поможет вытерпеть голод, если вы застряли в пути или в очереди в кафе, а в большом городе это частое явление. Отец мальчика из Канады, задал вопрос: — Но позвольте, а не испортит ли она желудок ребёнку, да хоть кому. — Ну конечно же нет, если вы её пожуете и тут же выбросите в мусорник, её нельзя жевать долго. Тут встряла в разговор вечножующая девочка: — Дайте я попробую, я хочу это попробовать! — она чуть ли не топнула ногой, — ну мама, я хочу! Я чемпион по жеванию жвачки. Женщина с вызовом сказала кондитеру: — Я хочу, чтобы моя дочь попробовала её и точка. Дайте ей свою разработку. Вилли немного растерялся. В автомате были три вида «Жвачки-обеда», он пытался отговорить конкурсантов. — Но… но позвольте, это ещё разработка, мы её не тестировали на людях. Только на козах и овцах, с ними проще. На детях, вернее, на людях мы ещё не тестировали. — Моя дочь не овца какая-то! Дайте ей попробовать. — Ну хорошо, миссис, это на вашей совести, распишитесь здесь, что вся ответственность на вас, — Вилли уже кипел от нервного напряжения. Американка, эта наглая блондинка, подписала, не глядя. Кондитер нажал на кнопку, и кругленькая жвачка трёх цветов, красного, жёлтого и фиолетового, упала в цепкую ладошку девочки-блондинки в ярком спортивном костюме. Она вытащила свою жвачку изо рта и заложила её за ухо, от этого всех присутствующих чуть ли не стошнило. Положив жвачку в рот, она принялась её активно жевать. Сначала она почувствовала вкус томатного супа, потом пиццы, и на десерт черничный пирог, её глаза горели. Но вместо того, чтобы выкинуть жвачку сразу, как кончился эффект вкусов, она упрямо продолжила, наплевав на запреты и просьбы выплюнуть. И тут случилось нечто ужасное: её лицо начало менять цвет, сначала губы, нос, а потом щеки. Уже все кричали ей остановиться, но она упёрлась не хуже овцы. Вдруг девочка просто потеряла сознание, и кондитер с ужасом нажал на тревожную кнопку в стене. Завизжала сирена, мать девочки начала кричать и упала на колени перед ребёнком, начала её трясти. Тут Чарли не растерялся, он подбежал к этой идиотке, вернее, к двум идиоткам, и резко перевернул её, разжал челюсть и вытащил эту опасную дрянь просто рукой. Через ещё две минуты в цех подоспела бригада скорой. На территории фабрики была своя больница, оборудованная по последнему слову техники. Случаи бывали разные, люди есть люди. Вилли был шокирован выходкой этих двоих. Да, Глупы просто верх ума по сравнению с ними. Он не знал, что делать дальше. Ему хотелось бросить всё и выгнать всех к чёрту, вокруг уже собрались его подчинённые, они недоумённо смотрели на происходящее. Дети и оставшиеся взрослые боялись подходить. Медики унесли так и не пришедшую в себя девочку, а с ней побежала рядом мать. Всё шло не просто не по плану, а хуже некуда. Ясное дело, что о продолжении экскурсии и проведении соревнования в его мастерской и речи быть не могло. Вилли скомкано провёл всех до конца цеха и решил закончить на этом. Но ещё оставалась его мастерская, в которой хранились его разработки, чертежи и наброски. Конкурсанты должны были помочь ему дофантазировать некоторые из них. Лучшие предложения и должны были победить, но теперь ему было не до этого. Он решил дать детям задание на завтра и завтра, возможно, вместе с основным конкурсом, это получится хорошо. На вопросы детей о конкурсе, которого все ждали, Вилли сказал, что из-за произошедшего всё переносит на завтра. Дети сильно расстроились, особенно Чарли и Верука, они прямо горели энтузиазмом, остальные трое были настроены спокойно, нет да и нет. Только тётя Натали выглядела очень свирепо и строго. Она осуждала всё, что тут произошло. Отправив всех отдыхать, Вилли остался с Чарли вдвоём. В душе он понимал, что, если бы не реакция мальчика, то американка могла погибнуть. Она хоть и страшно избалованный, но всё-таки ребёнок. Он надеялся, что девочка поправится, к счастью, письменное согласие матери он сразу приобщил к делу. Засудить не удастся, так-то, курочки. Чарли заговорил первым, чем даже напугал уплывшего в свои мысли кондитера: — Мистер Вилли, вы сильно расстроены? — совершенно невинно спросил ребенок. — О, Чарли, мой мальчик, я не расстроен, я взбешён, просто нет слов. Если бы не ты... а кстати, откуда ты знал, что делать? Ты где-то уже видел подобное? Чарли немного повёл бровью и решил рассказать. — Это было год назад. У сына хозяйки была аллергия на арахис. Но этот мальчик взял шоколадный батончик именно с ним. У него покраснело лицо, раздуло губы, и даже припух язык. Мне Тим никогда не нравился, но я помню, тогда мой друг — Арнольд, делал именно эти действия, главное - вытащил у него со рта этот кусок ореха. Потом ему вкололи Пеерефрин, кажется. — Эпинефрин, — поправил его Вилли, — его специально вводят в таких случаях. Теперь ему стало ясно, как это произошло. Он никогда не был в такой ситуации и лучше избегать таких моментов. Они приехали к комнате Чарли, и Вилли оставил его. Этот мальчик не заскучает один и уж точно ни во что не влезет. Надо было сходить срочно в больницу, проверить блондинок. На сердце было как-то тяжело. Что за дети ему попались, неужели они такие избалованные? В его детстве он такого не помнил. Папа его не бил, зато так смотрел, что маленькому Вилли больше не хотелось баловаться. Он всегда был очень строгим и солидным. Вилли всегда говорил, что когда станет взрослым, тоже будет важным и солидным. Он вставал на носочки и расправлял плечи перед папой, когда так говорил. А вот и больничный этаж. Мужчина прошёл за большую стеклянную дверь, надел белый халат и попросил женщину на входе, Тину, проводить его к американкам. Они вместе прошли по коридору к третьей палате, и Вилли зашёл внутрь. Виолетта, так звали эту упрямую девочку, лежала на кровати бледная, её кожа ещё немного отдавала фиолетовым цветом. Её мама с красивым именем Скарлетт, сидела рядом с потёками от туши на щеках, она даже ещё не умылась. Девочка спала, ей дали лекарство от аллергии и снотворное, чтобы до утра она спокойно поспала и восстановился цвет кожи. Вилли заговорил первый, так как от женщины что-то услышать и не надеялся. — Миссис Борегард, вы понимаете, что только что сделали? — он говорил совершенно спокойным и холодным тоном. От этого тона холодело обычно внутри у его сотрудников, когда они что-то делали совершенно непоправимое или опасное для жизни как их самих, так и окружающих, а случаи бывали, хоть и редко. Такой сотрудник безжалостно увольнялся без рекомендации. Вилли был в этом очень щепетилен. Женщина убито кивнула, а потом мотнула головой. По видимому, она до сих пор не осознала всю ситуацию. — Ваш ребёнок мог погибнуть, и вы в этом расписались, — он показал ей документ, — что вы за мать? Вас надо лишить такого права. И это подтвердит не один человек, — его взгляд был таким, что под ним хотелось сжаться и спрятаться. — Я… Я не знаю… Я не знаю. Я люблю свою дочь. Очень люблю, — едва слышно говорила женщина, — я очень люблю Ви. Не забирайте её у меня, — она заломила пальцы в подобии молитвы. — Что ж, завтра вы покинете это место, и я надеюсь больше вас никогда не увижу, — он швырнул ей документ на колени, — считайте, что это ваша награда. Я не заявлю о вашей несостоятельности как матери. Благодарите Бога и мальчика Чарли, который сегодня спас вас от чего-то очень страшного. Прощайте. Мужчина не слушал больше ни одного оправдания и потока запоздалых извинений, он просто ушёл. Больше ему здесь было нечего делать. Видеть никого не хотелось. Он поднялся к себе в квартиру на предпоследнем этаже, приложил руку к датчику и вошёл. Сняв пиджак и цилиндр, кинув трость в подставку, Вилли прошёл к огромному панорамному окну и так стоял, вглядываясь в темноту ночной улицы, в свет редких машин, и думал, как это могло случиться. Почему люди такие упрямые, упёртые и глупые. Потом просто сел на пол, покрытый толстым ковром с ярким геометрическим рисунком, и расслабился. Его одолевали сомнения, сможет ли он стать хорошим наставником для кого-то юного. Захотелось сейчас пойти к Чарли и поговорить, а завтра послать всё и всех и оставить его себе. Он встал, подошёл к мини-бару в стене, достал оттуда джин и немного налил себе в стакан. Вилли не любил спиртное, но иногда мог выпить. Потом прилёг на удобный диван красного цвета и смотрел на тёплый свет бокового освещения. Завтра, к счастью, дети не будут больше находиться на фабрике. Здесь слишком опасно для них. Он даст им возможность проявить себя в другом месте. Его глаза сами собой закрылись, сил о чём-то думать уже не было.День второй (упрямство)
17 января 2022 г. в 21:03
Второй день испытаний был тщательно проработан кондитером. Вилли сильно переживал случившееся с Глупами и до поздней ночи не мог уснуть. Он прокручивал случившееся в голове. Это должна была быть экскурсия с заданием — кто сделает самое неинтересное и невкусное просто выбывал и всё. Он догадывался, что дети бывают несносными и глупыми, но чтобы так. Снова и снова Вилли думал о том, какие разные могут быть дети. Ещё его поразило, что мальчик Чарли предпочёл развлечениям учебник математики. Вилли много времени уделял самообразованию, ведь чтобы управлять огромной фабрикой, нужно много учиться, а он окончил только три класса начальной школы, и папа его забрал оттуда. При воспоминании об отце в груди что-то больно кольнуло. Он так безобразно убежал из дома. Но это всё было двадцать два года и три месяца и четыре часа восемнадцать минут назад. Беспощадный мозг гения сам отмерял эти цифры, он ничего не мог сделать со своей особенностью всё вычислять и запоминать. Ужасное свойство, но тогда бы он не был гением, вот парадокс.
Вилли за свою жизнь получил три высших образования: химия, физика, математика, ещё юридические и экономические курсы, чтобы не быть обманутым в элементарных вещах, много изучал делопроизводство. Ему стоило бегло просмотреть документы, и он мог сразу уловить суть. Но внутри этого всего жил ребёнок, недолюбленный и лишённый обыкновенного детства. Из-за всего этого у него не получались нормальные отношения с женщинами, и он уже подумывал всерьёз, что это всё не для него. Сторонясь людей, благодаря детским травмам, мужчина привык быть один, он искренне радовался, когда их роман с Анжеликой, русской красавицей, перерос во что-то большее, но и тут его обманули. Два года брака прошли впустую. С ней он был другим, вернее, это она меняла его. После её предательства мужчина опять замкнулся, залез, как устрица, в свою ракушку жизни и отгородился от всех. Его единственным даже не другом, а скорее приятелем, стал мистер Бобби. Вилли часто приходил к нему, и этот малоприятный с виду, но добрый внутри мужчина, иногда давал ему хорошие советы. Так было и вчера, когда он пришёл к нему и рассказал о проблемах с конкурсом.
Отсмеявшись с его рассказа, чем поначалу обидел, Бобби ему сказал:
— Вилли, ну ты, ей-богу, как ребёнок! Не, ну дать мальчику дисконт на шоколад, он же и так жирный, о чём ты думал?
Вилли растерялся, на тот момент он просто извиниться хотел и избавиться от Глупов по-тихому, ведь и засудить могут.
— А что, ну я же обещал им любое желание, вот и исполнил, они сами просили.
— Эх, что с тобой делать? Лучше бы ты ему беговую дорожку подарил, я сыну подарил в прошлом году.
Губ кондитера коснулась улыбка, этот странный грубоватый мужчина с немного неправильной речью всегда хорошо влиял на него. Вот и сейчас уже вечер, а он сидит в офисе с бумажками, ему особо уже некуда спешить: жена умерла, сын женился и живёт далеко на севере Ирландии. Иногда он может уехать к ним в гости, ему в радость поговорить с Вилли. Но никто не понимает их дружбы.
— Спасибо, Бобби. Я постараюсь впредь быть умнее.
— Да уж, постарайся, ну что за работодатель у меня такой, а?
— Хорошо, когда кто-то может поддержать советом, — Вилли устало потёр глаза, день был такой сложный, дети такие странные, невоспитанные и избалованные, правда не все, но большинство.
— Вилли, мне не трудно. Ладно, пора домой, поздно уже.
— Я скажу водителю отвезти тебя.
— Да сам справлюсь как-то, — мужчина встал из-за стола и, пожав руку Вилли, снял с вешалки серое пальто, такую же кепку и быстро оделся. Они вместе ушли с опустевшего экономического этажа.