Хочешь, я расскажу тебе сказку?

      Вилли снился странный сон, как будто вместо людей на его фабрике работали забавные маленькие человечки, что-то среднее между эльфом и гномом. На фабрике тоже были дети, но их было меньше. Они были ещё отвратительнее, чем в жизни. Шоколадный цех был дивной съедобной страной с шоколадной рекой, берегом из карамели и ирисок, везде росли удивительные сахарные и карамельные растения и цветы. В его сне Глуп утонул в шоколаде, вот умора. Девочка Виолетта в цехе-изобретений тоже жевала жвачку, и её раздуло, как мяч. Она превратилась в большую чернику. Верука требовала каких-то белок, да, там были белки, которые приняли её голову за гнилой орех и выкинули в мусоросборник. Мальчик, Тиви, кричал, что волшебства не существует, и всё это ненаучно, а у Чарли Бакета была огромная семья. На фабрике он был с дедушкой, очень приятным стариком. Они вели себя адекватно, хоть и были очень бедны. Когда они остались втроём, то поднялись на лифте, нажав на кнопку «вверх и наружу». Чарли был радостен и счастлив, но когда кондитер предложил ему остаться с ним, то мальчик отказался, сказав, что ему дорога его семья больше, чем конфеты всего мира или как-то так. Во сне Вилли остался один. Провожая взглядом уходящего Чарли, он крикнул «Вернись!» и проснулся, всё ещё протягивая руку куда-то или к кому-то.       Поднявшись, он понял, что проспал всю ночь на диване, так и не сняв брюки и рубашку. Ощущения были такими неприятными. Он понял, что пахнет потом и перегаром, и скривился. Взглянув на часы без цифр, что висели над диваном, отметил, что сейчас без пятнадцати семь. Рассвет ещё не наступил, за окном было серо, но не темно. Мужчина скинул неприятно пахнущую одежду в такой же лифт в стене, как и у гостей, и в одном белье пошёл в ванную. В зеркале был не он, вернее, не тот он, что видят все остальные. Под глазами лежали тени, волосы были растрёпаны от сна и белки́ глаз покраснели. «Красавец», отметил про себя и невесело улыбнулся. Вспомнился сон, ну почему в нём, в этом сне, всё было так просто, как в сказке, вот только Чарли выбрал не его, а свою бедную семью. Да, семья важна, и Вилли это понимал, он много лет мечтал об этом, но во сне всё было не так. Там он не верил в семью и все эти ценности. Во сне он был ветреный, беспечный и смеялся с детской избалованности и недостатков воспитания. Все были живы и относительно здоровы, и никто его не мог засудить. Зато в реальности был Чарли, и он в обеих, так сказать, реальностях был добрым и воспитанным мальчиком, смелым и решительным, а главное с горячим любящим сердечком, стук которого был слышен даже сейчас. Постойте, это же в двери кто-то стучит. Умыв лицо и накинув махровый чёрный халат, наспех запахнул его и пошёл открывать. Что-то случилось или с кем-то случилось.       За дверью стоял начальник охраны Рональд, высокий крепкого телосложения мужчина с грубыми чертами лица и цепким взглядом серых глаз. У этого человека и мышь лишняя не проберется без его ведома. Его главный кабинет — комната с огромным монитором, на котором были видны практически все помещения и коридоры. Фабрика — огромный объект. Он был хорош в своём деле и очень любил свою работу, иногда даже излишне. Всё-таки бывший военный в отставке.       Вот и сейчас он проявил свою исполнительность, а скорее излишнюю бдительность. Он держал за пижамную курточку плачущего и упирающегося мальчишку.       — Мистер Вонка, сэр. Вот нашёл нарушителя, сидел утром на подоконнике и спал прям в коридоре, что прикажите делать? Он сказал, что хотел увидеть вас, но не знал, на каком вы этаже.       Вилли сморгнул, это был какой-то сюр, абсурд. Он вздохнул, ну что сказать этому деревянному солдату. Понятно, что это его работа, и он её блестяще выполняет уже пять лет. Этот мужчина мало что понимает в людях, он просто солдат, хороший солдат. Он посмотрел на упирающегося мальчика и отмер:       — Доброе утро, Рональд. Как я понимаю, вы хорошо выполнили свой долг, и я вам выпишу премию за это.       Дуболом довольно улыбнулся. Господи ну какой тупой, даже сарказм для него сложно, — подумал Вилли. — Хорошо, спасибо за бдительность, но дальше я сам. Оставьте мне мальчика и можете идти.       Чарли вырвался из цепких лап Рональда и подошёл к Вонке.       — Мистер Вилли, простите меня, я всё объясню. Правда, я не хотел, но мне было…       Движением руки Вилли дал понять, что пора прервать этот поток ненужных слов.       Начальник охраны ушел, и они остались одни.       — Чарли, входи, ты, наверное, замёрз. В коридоре не жарко и пол холодный. Зачем ты спал на окне? Что произошло?       Чарли засопел носом и всхлипнул. Вошёл за этим каким-то совсем новым и незнакомым Вилли. Таким он его ещё не видел. Чарли стоял в просторной комнате с толстым ярким ковром и большим красным диваном, но главное с невероятно красивым окном. Говорить не хотелось. Ещё он злился на охранника.       — Мальчик что с тобой? — мужчина присел перед ним, — расскажи мне, ведь просто так не плачут. Это из-за Рональда? Он сделал тебе больно? — слёзы текли по детским щекам, он молчал. Ведь это так по-детски плакать, когда тебе одиноко в большой и тёмной комнате, это ведь так неправильно плакать мальчику. Деда говорил, что они не плачут по пустякам, а это пустяк. Ведь это пустяк, что все родные умерли, и ты остался один, ведь это пустяк, что подруга в приюте, что дорогой тебе человек в больнице.       — Простите, простите, — шептали детские губы, — я испугался, тем… темноты и одиночества, мне… я не знаю как это сказать, не знаю, честно. Просто… просто, наверное, одиноко, и я вышел из комнаты и прошёл по коридору, а там окно небольшое такое и ниша там. Я на минуточку сел в неё и… а дальше не помню. А потом меня ваш охранник разбудил, и я испугался. Но я знаю здесь только вас, и всё.       Большие тёплые руки обняли тонкие худые плечики быстрорастущего очень активного мальчика. Мужчина смотрел на него совсем тепло и казалось, что он и сам расплачется сейчас. Так много было в этих словах детской непосредственности и боли. Вспомнилось, как иногда в далёком-далёком детстве, когда папа оставлял его одного и уезжал то на конференцию, то ещё по каким делам, маленький мальчик мог и по паре дней жить в большом доме один, только днём приходили его педагоги и повариха. Однажды ночью проснулся, была жуткая гроза, он прокрался в пустую комнату отца, забрался в его кровать и, обняв подушку, заплакал. Ему было девять, а успокоить было некому, да и в реальности не стал бы. Тогда его папа уехал на два дня на курсы повышения квалификации, это было важно. После этих курсов он и надел на него тот страшный шлем. С того дня его жизнь стала настоящим кошмаром.       Вилли понял всё, он знал эту боль, но не мог понять, что так долго ребёнок держался и вот, когда его жизнь перестала быть загруженной работой и заботой, он начал вспоминать, плотина рушится, ребёнку больно.       — Тише, мальчик, тише, — как маленького птенца или напуганного зверька, Вилли успокаивал Чарли, — не бойся, всё хорошо, это нормально — бояться, это нормально — заплакать, тебе всего лишь десять.       — Почти одиннадцать.       — Ну, конечно. Ты смелый мальчик, Чарли, но иногда нам всем бывает страшно. Я, к примеру, очень боюсь водоёмов, любых. Однажды, когда я был маленьким, я чуть не утонул в ванне. В тот день отец был чем-то расстроен и забыл проверить воду в ванне, а она была горячей для пятилетнего ребёнка, и во время купания я потерял сознание и чуть не утонул. Хорошо, что папа успел меня вытащить и убрать воду из лёгких. Он говорил, что делал искусственное дыхание мне.       Чарли понял что сидит уже на диване и, затаив дыхание, слушает историю Вилли. Он уже успокоился, слёз не было, но была грусть в глазах. Тут мужчина вспомнил о времени, до следующего этапа конкурса было ещё почти два часа. Он предложил мальчику умыться у него и позавтракать, а костюм на лифте приедет, он вызовет, так можно. Но прежде ему самому надо привести себя в порядок. Вилли ушёл в ванну, принял душ и почистил зубы, потом уложил волосы феном в аккуратную причёску и убрал круги под глазами специальной маской для лица из ягод клубники и сливок, его разработка.       Почувствовав себя свежее и бодрее, он зашёл в свою комнату, из ванной было две двери. Надел свежую рубашку, галстук бабочку и на этот раз тёмно-синий костюм. Выбрал на полке среди цилиндров чёрный с синей подкладкой, сегодня их ждёт его новая кофейня в Сити. Он решил взять детей на открытие и приобщить их к рекламной акции и обслуживанию посетителей. Хозяин фабрики обязан это делать, у него много работы, и дети должны понимать это. Жизнь не только сладкий праздник, это работа и ещё раз работа, вот ему ещё к концу недели сводки и отчеты пересмотреть надо, и бумаги скопились. Из-за конкурса загрузил помощников выше макушки. Пора работать, так нельзя. Вот и посмотрим, кто справится сегодня лучше всех, кто быстрее распродаст новый продукт и получит чаевые.       Вилли взглянул на своё привычное отражение, безупречное лицо, и довольно улыбнулся самому себе. Утонув в мыслях, он вспомнил о мальчике. Когда он вернулся в комнату, тот мирно спал, лежал на диване, свернувшись калачиком, как котёнок. Что-то умилительное и чудесное было в этом мальчике. Вилли жаль было его будить, ночь на подоконнике и грубое пробуждение сделали своё. Подойдя к стене с лифтом, он нажал нужные кнопки и вызвал одежду мальчика, а потом завтрак для них. На этот раз блины с клубничным джемом и фруктовая запеканка из риса. Себе заказал чай с молоком, а мальчику его любимое какао. Положив перчатки с цилиндром на зеркало у входа, Вилли тихонько, чтобы не напугать, разбудил Чарли и показал, где можно умыться, туда же отнёс ему костюм. Сам дождался завтрак и всё расставил. Чарли пришёл за стол одетым и причёсанным, но в комнатных тапочках, что вызвало довольную улыбку у мужчины. Они тихо завтракали на фоне огромного окна и смотрели, как восходит яркое солнце. Вилли захотелось так сидеть каждое утро, говорить ни о чём или просто молчать.       — Кстати, Вилли, а что с той девочкой, я вчера из-за этого и не мог уснуть. Думал, думал, а потом мне стало грустно и страшно, — Чарли доел запеканку и вытер рот салфеткой. Взял своё какао и, сделав глоток, прикрыл глаза. Как же он любит этот напиток!       — Они уже уехали с фабрики. С Виолеттой всё хорошо, ты молодец. Её мама передавала благодарность, — Вилли немного приукрасил всё, не стоит травмировать ребёнка подробностями.       — Чарли, сегодня мы поедем в одно место. Я открываю новое кафе, и мы будем находиться там. Спустись на свой этаж и оденься. Да, и переобуйся, ты же не пойдёшь в тапочках, — он улыбнулся мальчику, — я буду ждать внизу через пятнадцать минут, мне нужно вызвать микроавтобус для всех нас.       Вилли надел цилиндр, перчатки и накинул пальто с меховым воротником, взял трость в руку, и они поспешили к выходу. Пройдя в лифт, он сначала доставил мальчика к его комнате, а сам спустился в холл. Там уже ходили работники, и было людно, все бежали по своим делам в офис и в цех. Очень красивая юная девушка сидела на телефоне и отвечала на беспрерывные звонки. Ему стало приятно — это его мир, его дом. Что будет дальше, кто станет новым хозяином всего этого? Вилли не знал.       Кондитер подошёл к диспетчеру и позвонил в гараж, там вызвал своего водителя Майкла Милта и попросил проверить микроавтобус с логотипом фабрики, который он отбирал для конкурса. Майк радостно взялся за работу, ему было скучно в последнее время, его начальник никуда не ездил уже три дня. Мужчина забрал только личную машину Вилли из ремонта, в которой пробился топливный шланг. Он быстро всё проверил и выехал из гаража. Через десять минут яркий микроавтобус Фольксваген стоял перед воротами фабрики.       Вилли Вонка собрал всех в холле и рассказал о цели сегодняшнего конкурса. Также он раздал каждому конкурсанту наброски своих идей на карточках и попросил додумать или дополнить начатое им. Чья идея ему понравится, ту и постарается воплотить в жизнь. Процент от продажи будет приходить на имя победившего. Все радостно загорелись энтузиазмом, даже канадец, деньги всем интересны. Тётя француженки выглядела усталой, это было странно, а девочка опять бледной. Вилли проследил, чтобы все сели в автобус, и они поехали к новому кафе. Кондитер выглядел очень нарядно и эффектно.       Через полтора часа с учётом пробок, они попали на место вовремя, как раз к двенадцати. У нового кафе было уже многолюдно, была натянута символическая ленточка и постелена красная дорожка. Первым на дорожку вышел Вилли и, получив заряд вспышек фотокамер, пригласил всех конкурсантов следовать за ним. Ему дали в руки большие ножницы золотого цвета, и он перерезал ленточку. Сорвав аплодисменты, все вошли вовнутрь. Теперь всех взрослых отделили от детей и попросили сесть за столик в кафе.       К слову, всё кафе было выполнено по теме сказки «Алиса в стране чудес». Столы и стулья в виде карт, стены ярких цветов, на тарелках были весёлые надписи «съешь меня», а на чашках с напитками «выпей меня». Всё здесь было как в известнейшей во всём мире сказке. В центре зала на огромном грибе сидела гусеница — это был автомат со сладостями. В кафе было очень красивое меню с необычными названиями блюд, к примеру, пирожное «сонная мышь», печенье «колода карт», шипучий сладкий напиток «Красная королева» и всё в таком духе. Все работники кафе одеты в платья Алисы или безумными Шляпниками или Кроликами, было очень весело. Каждому из участников выдали номер столика, за который они отвечали. Верука была недовольна происходящим, она злилась, что её, девочку из высшего общества, заставляют быть какой-то прислугой. Вилли объяснял им, что это задание, игра, и результат важен, но дети есть дети, а тем более избалованные дети.       Первый час прошёл вполне неплохо, всё по плану, дети даже увлеклись, но тут произошло нечто отвратительное. За этот час лучше всех справилась Натали, она была так красива в наряде Алисы, и её яркие голубые глаза. Гости кафе просто не могли оторвать взгляд от девочки. Ей шло всё. Верука против нее была просто бледной поганкой. Почему-то бледность только сделала ярче взгляд. Натали ласково обходилась со всеми, и чаевые сыпались в её кармашек. Мальчики сильно проигрывали девочкам, как ни странно, Шляпник и два кролика справлялись средне. Чарли в костюме Шляпника выглядел очень забавно. Вилли стоял возле стойки и встречал всех гостей. Нужно раскрутить это место. Мужчина итак полгода создавал это кафе скорее для души. Он всегда хотел поиграть в безумное чаепитие со сломанным временем, девочкой Алисой, а себя он часто ещё в своём одиноком детстве представлял безумным Шляпником. Оставаясь дома один, он расставлял пустые чашки в столовой на длинном столе и так бегал от чашки к чашке и представлял, что чай исчезает в них из-за времени.       Вилли улыбнулся своим мыслям и посмотрел как забавно бегает маленький кореец с кроличьими ушками. И тут раздался оглушительный звон бьющегося стекла и детский крик. Кондитер с ужасом обернулся туда и увидел девочку в платье Алисы, Натали, она уронила поднос, вернее, даже не уронила — он валялся рядом, а напитки и сладости оказались разбросаны по полу, но самое страшное — это кровь. Она капала из разбитого носа ребёнка. Тётка малышки подбежала к ней и начала кричать. Подбежали два сотрудника кафе и помогли всё убрать. Вилли стоял и смотрел на весь этот бедлам не зная что и делать.       Посетители кафе повскакивали со своих мест и смотрели на всё это, хотелось провалиться сквозь пол от стыда. Он быстро всех успокоил, сказал, что с девочкой всё хорошо, что ей окажут помощь. Тётка свирепо сказала ему, что потом разберётся с недоумком который натёр пол до скольжения. Она решила что Натали поскользнулась. Но тут к Вилли подошёл Тиви и сказал:       — Мистер Вонка, я видел, как Верука подставила подножку Натали. Она сделала это специально.       Вилли изменился в лице, это было для него противнее всего на свете, он не переносил нечестной игры. Он дал всем равные возможности, только от детей зависит исход соревнования. Тут к общей толпе присоединился Чарли, он был в другом конце зала и не видел всего.       — Спасибо, мальчик, я приму меры, не сомневайся, — кондитер подошел к отцу Веруки, — мистер Соль, я понимаю, что все дети хотят победить, но я не потерплю такого ни в этом кафе, ни тем более на моей фабрике. Вы отвратительно воспитали свою дочь. Задумайтесь над тем, что её ждёт в будущем. Думаю, далеко пойдёт. Сейчас вы заберёте своего чудо-ребенка и по-тихому уйдёте, в противном случае я вас выведу с парадного хода на потеху репортёров. Я думаю, ни вам ни мне этого не надо, тем более мы вчера договорились о дальнейшей работе.       В это время Верука была на кухне кафе и делала вид, что это не она вообще, но её видели, как она из-за угла подставила ножку. Её с первого дня раздражала эта сиротка. Отец Натали разорился и покончил с собой, не думая о том, что ждёт дочь, он отвез её на каникулы к сестре, а сам утопился в озере. Девочка осталась с тётей, которая не особо понимала хоть что-то в маленьких девочках, но старалась как могла. Соль не могла допустить такого, что какая-то сиротка обошла её хоть в чём. Увы, Натали была как ангел, красива и мила, а главное делала это искренне, чего не могла Верука. В это время на кухню вошёл её отец и сказал, что они немедленно должны уйти. Иначе мистер Вонка их выгонит с позором. Он выволок дочь через чёрный ход и сказал ей, что поговорит с ней дома. Он позвонил из автомата своему водителю и попросил их забрать. Верука подвывала и психовала, доказывала, что это клевета, и она не виновата, как обычно и делают все виновные. Невиновные не оправдываются, и мистер Соль это прекрасно знал. Его «идеальный во всём ребёнок» так опозорил отца. Ему было непонятно, где он ошибся, ведь он всего лишь любит свою дочь. Любовь слепа и беспощадна. Но вернёмся к нашим героям.       Пережив страсти, Вилли надел маску спокойствия и закончил вечер, шоу должно продолжаться, зрители, а, вернее, посетители шли и шли, интерес не утихал, посадка была полная. Новое, совершенно необычное кафе набирало обороты. Дети со всего города хотели если не поесть, то просто посмотреть его, юные помощники держали оборону. Натали умыли, одели чистое платье и наложили аккуратный грим. Девочка продолжила изображать Алису. К пяти часам детей и взрослых ждал обед. Оставшиеся вместе с Вилли пообедали в кафе, дети были усталые, но довольные. Кондитер предложил всем поучаствовать в разработках его идей, мальчики сразу оживились, а Натали очень устала и практически спала. Она и так сегодня проявила себя, даже с разбитым носом доиграла роль и получила больше всех чаевых. Вилли не собирался её выгонять. В любом случае, нос у девочки немного припух. Ей очень шло голубое платье и белая лента в волосах, а также красные туфельки. Какая хорошенькая, красивая будет девушка, промелькнуло в голове Вилли. Он смотрел, как мальчики сосредоточенно изучают задания. Чарли что-то писал карандашом на салфетке. Где он его взял? А, ну да, записывал заказы. Какой сообразительный. Кореец прямо не расстаётся с блокнотом, что он там пишет, его дедушка что-то говорит ему на своем языке, помогает, наверное. Семья Тиви, вот они странные. Отец директор школы, а сын любит видеоигры и не оторвешь от телевизора. Такие разные, тихий мужчина и очень дерзкий мальчик, но сегодня он неплохо справился с гостями кафе.       Тут к ним подошли мама с дочкой и попросили Чарли и Натали сфотографироваться с ними и мистером Вонкой. Чарли немного стеснялся, он почти не фотографировался, только в раннем детстве и для школьного альбома в первом классе. Они встали рядом с Вилли, и мама с дочкой взяли Чарли и Натали за руки. Вышло красиво и ярко.       К тому времени, когда надо было уходить, дети доделали свои задания. Чарли придумал шоколадные кораблики-печенье, которое можно было запускать в чашке с молоком. Они плавали по кругу, а потом их можно съесть. Было весело, тема была именно печенье с молоком для детей пяти-шести лет. Но идея понравилась всем.       Кореец придумал дополнение к пасхальному кролику, он будет из белого шоколада, а из рта при нажатии на ухо будут выпадать маленькие конфетки в виде разноцветных яиц, внутри которых ореховые начинки и карамель.       Тиви попалось шоколадное домино. Мальчик придумал съедобный конструктор на этой основе. Все придумали классное усовершенствование. Натали освободилась от задания благодаря первому конкурсу, но она всё-таки почитала карточку и на основе коробки шоколада ко Дню влюблённых придумала подарок. В коробке будут конфеты в виде цветов с разными вкусами. Коробка выполнена по типу музыкальной шкатулки, потом в ней можно хранить украшения. Чарли было обидно, ему досталось какое-то неинтересное задание. Но Вилли сказал ему, что как раз его разработка самая ценная, так как многие дети в пять лет не любят пить молоко.       Вилли сказал, что никого исключать сегодня не будет, Веруки и так достаточно. Ему понравились все оставшиеся участники. Тётя Натали очень хотела попить кровушки отцу Соль, но Вилли сказал ей, что девочка своё получит, в этом можно не сомневаться. Кондитер с детьми вышел в зал, поприветствовал последних посетителей и попрощался со всеми под аплодисменты, он отправил детей переодеваться. Этот длинный день закончился, и опять ребёнок выбыл по причине того, что его пороки проиграли. Избалованная девочка хотела выиграть и опозорить соперницу, а в результате ушла с позором сама. Зависть плохое чувство, решил Вилли, он мало кому завидовал, да и то по доброму.       Все вышли из кафе, сели в автобус и вернулись на фабрику. Вилли проводил Чарли в его комнату и попросил не выходить ночью. Он сказал начальнику охраны, что нельзя хватать детей, не разобравшись. Это всего лишь дети, им легко навредить. Мужчина с неохотой расстался с мальчиком, но у него скопилось много бумаг на подпись и ещё надо подумать о том, что они завтра будут делать, конкурс важный и интересный. После него останется всего лишь три участника.       Чарли был счастлив, он так много делал интересного и необычного сегодня, ему очень понравилось кафе, такого он никогда не видел. Умывшись и переодев свежую пижаму тёмно-синего цвета, которую кто-то ему оставил в комнате, мальчик открыл любимый учебник, решил одно уравнение, и сам не заметил как заснул с книгой в руке.