The Men Among Monsters / Люди среди чудовищ

      Сны Гермионы в эту ночь были ни чем иным, как кошмарами. Лицо черноволосой девушки, застывшее и безжизненное, сменилось видением Норы в зоне боевых действий, преобразившейся в сцены из предыдущих Голодных Игр, наполненные тьмой, кровью и смертью. Гермиона подскочила на кровати с бешено колотящимся сердцем и мокрая от пота. Она глубоко задышала, чтобы прийти в себя, и отказалась от попыток поспать еще немного.       Свет медленно восходящего солнца начал просачиваться в комнату через окно и Гермиона могла видеть слой густого тумана, низко стелющегося среди зданий. Город выглядел призрачным, но красивым.       Она вытащила себя из постели, чтобы принять душ. После нескольких дней, что девушка проходила с чарами красоты Молли, она решила, что пришло время вымыть голову. Полусонная и все еще потрясенная внезапным пробуждением, Гермиона бездумно нажимала кнопки на стене в ванной, и на нее лилось множество струй различного мыла, которое она не намеревалась смешивать. Она вышла из душа в затуманенное помещение, наполненное ароматами клубники и мяты, и быстро высушила свое тело, прежде чем намазать его лосьоном с головы до ног, как Седрик показал ей.       Без волшебства Молли, у нее было не много вариантов, что делать с волосами, потому Гермиона сделала единственное, что умела. Она заплела их. Следуя французской теме после жатвы, на этот раз намеренно намекая на то, откуда, по ее предположению, была Флёр, девушка заплела две длинные косы по обеим сторонам головы. Таким образом, волосы не падали на лицо и это было просто — не требовалось ни чар, ни магии.       Вернувшись в свою комнату, она заметила, что для нее приготовили одежду. Темный костюм выглядел дорого, он был сшит из богатой бархатистой ткани. В нем был разительный контраст с тем, что она сама когда-либо носила или носили, как она видела, люди в Чистой Столице.              Когда Гермиона скользнула в темно-синие брюки, они волшебным образом подстроились под ее тело. Она натянула через голову верх костюма, который также плотно прилегал к коже, и повозилась с кобурой жилетки — идеальный аксессуар для тренировочного дня.       Зашнуровывая берцы, она осознала, что впервые после жатвы чувствует себя в своей стихии. Не считая ткани и бритого тела, для нее это мог быть просто еще один день в Дистрикте — сборы на утреннюю охоту в лесу. Гермиона позволила себе на долю секунды предаться фантазии, и эта мысль помогла ей успокоить нервы.       Вместо того, чтобы прикрепить булавку с фениксом на груди, она положила ее в карман, желая в течении дня понаблюдать за обстановкой, прежде чем носить эту вещицу перед другими трибутами. Один из них уже заметил ее. Не нужно было, чтобы остальные тоже обращали на нее внимание из-за этого.       Муди не сказал точного времени, чтобы встретиться за завтраком, и, поскольку, Рита до сих пор не пришла за ней, Гермиона решила, что было еще слишком рано. Но ночные кошмары пробудили в ней аппетит, и она направилась в столовую в надежде найти какой-нибудь еды.       Когда Гермиона вошла, обеденная зона была пуста, но в стороне стоял большой сервировочный стол с тарелками до верху наполненными едой. Сквиб был готов услужить, но она сама схватила тарелку и стала наполнять ее яйцами, беконом и свежеиспеченным печеньем. Пройдясь вдоль стола один раз, она вернулась, добавляя нарезанную дыню, клубнику и хорошую порцию йогурта.       Пока Гермиона ела в тишине, ее мысли потянулись к Норе. Она думала о том, чем занимались Уизли. Чувствовали ли они пустоту в их доме после ее ухода? Прошло всего два дня, но ей хотелось бы знать, как там дела у Джинни. Скучал ли Рон по ней? Ей было интересно, что они думают о ней на вчерашней церемонии открытия. Дало ли это им надежду или лишь усилило страх, который они чувствовали, зная, что она одна из двадцати четырех трибутов, и будет только один выживший?       Гермиона возилась со своими фруктами, когда прогулочным шагом вошел Муди, даже не взглянув на нее. Через несколько мгновений за ним последовала Рита. Она пожелала Гермионе доброго утра, наполнила свою тарелку едой и присоединилась к ним за столом.       От их присутствия нервы девушки начали сдавать. Она знала, что через несколько часов ей предстоит быть на тренировочной площадке. В течении нескольких дней она должна будет тренироваться среди других трибутов и затем выйти перед создателями Игр для демонстрации. Гермиона уже успела близко пообщаться с одним из трибутов, поэтому при мысли о взаимодействии с остальными, еда угрожала покинуть ее желудок.       Когда Муди покончил с едой, большая часть которой состояла из бекона, он отодвинул свою тарелку и вздохнул. Дотянувшись до фляжки в его кармане, он сделал большой глоток, затем поставил локти на стол и повернулся к Гермионе.       — Пора обсудить стратегию.       Она переглянулась с Ритой, глаза которой загорелись после слов Муди, и положила на стол перед собой сцепленные руки.       — Хорошо, давай поговорим.       Муди бросил на Гермиону раздраженный взгляд, как если бы он ожидал от ее ответа большего, но быстро вернул лицу невозмутимое выражение. Девушка решила, что не единственная в этой комнате владеет Окклюменцией.       — Можешь начать с того, что дашь мне знать, что ты умеешь.       — Помимо того, как я управляюсь с ножами, — она ухмыльнулась, надеясь вызвать воспоминание об этом у него в голове, — я умею охотиться. Лук и стрелы — мои верные друзья.       — И ты хороша?       — Да. Даже лучше, чем в бросании ножей.       Рон и Гермиона обеспечивали едой стол в доме Уизли годами. Половина Дистрикта, если не больше, выживала за счет дичи, которую они добывали. У нее были годы практики, и к этому моменту, она могла поразить любое животное не прокалывая мясо насквозь. Если бы она отвечала на его вопрос еще раз, она бы так и сказала: я не просто хороша, я великолепна.       Рита просияла. Гермиона могла видеть жадный проблеск в ее глазах, подтверждающий ее недавние подозрения, что эта женщина думала, что у нее наконец-то появился достойный участник. Кто-то, кто не будет ее смущать.       Но выражение лица Риты посеяло зерно сомнения в мыслях Гермионы, которое быстро расцветало.       Она вспомнила разговор с Роном, когда он пришел проводить ее. Что если там не окажется лука и стрел? Она не была односторонне развитым человеком, но после охоты с луком и ее яркого, но несколько противоречивого обращения с ножами, остальные ее способности довольно быстро меркли. Гермиона не знала рукопашного боя, не могла поднимать тяжести и не была особенно проворной. Если там не будет лука и стрел, вероятность ее выживания упадет в десять раз.       Если Муди и увидел тень сомнения в ее выражении, то не подал виду.       — Нет гарантии, что на арене будет хотя бы один лук со стрелами, но сфокусируй внимание на этом в своем выступлении перед создателями Игр. Если ты думаешь, что это твой главный навык, докажи это им. До тех пор держись подальше от стрельбы из лука. Не раскрывай перед другими трибутами все свои карты.       Гермиона серьезно кивнула, все еще раздумывая. Голос Риты прервал ее мысленное самобичевание:       — В том случае, если лука со стрелами не окажется, Спонсоры помогут тебе! Я знаю достаточно, чтобы думать, что люди будут выстраиваться в очередь, чтобы отправить тебе что-нибудь!       Муди закатил глаза и продолжил:       — Ты умеешь ловить животных? Или ставить силки?       Это всегда было фишкой Рона, потому что у Гермионы получалось не очень, но технически она знала как. Но сработают ли ловушки и поймают ли намеченную цель, совершенно другой разговор.       — Я знаю основы, — пробормотала она.       — Хорошо. Это хорошо. Никогда не стоит недооценивать силу ловушек для добычи пропитания.       У Гермионы не было с собой никаких книг, чтобы изучить вопрос, но она надеялась, что найдет воспоминание о том, как Рон учил ее, в своей ментальной библиотеке.       — Тренировочная площадка будет оборудована разными пунктами. В отличие от арены Игр, там действует строгий запрет на волшебство. Создатели Игр предполагают, что все умеют пользоваться магией. Они хотят увидеть на что вы способны без нее.       Учитывая, что все трибуты были волшебниками, Гермиона всегда удивлялась, как действительно много магловских навыков используется в Играх. И хотя они заблокировали возможность использования непростительных в палочках всех трибутов, и вас могли наказать за использование откровенно темных заклинаний, в остальном не было никаких строгих правил против использования магии. Но трибуты, которые знали толк в магловской охоте, строительстве убежищ или готовке, как правило, имели преимущество перед теми, кто не знал.       Цель создателей Игр была в том, чтобы спроектировать арены, на которых сложно выжить, поэтому на них было полно областей, в которых магия была бесполезна. В предыдущих Играх Гермиона видела, как трибуты терялись, когда при попытке поставить защиту от хищников с помощью палочки, у них ничего не выходило. Те, кто не знал, как соорудить убежище без волшебства, обычно к утру были мертвы.       — Когда начнутся тренировки, отправляйся на групповые занятия, изучи новые простые навыки, например, как вязать узлы, и на этом все. Оцени своих соперников и не более того. Оставь свои полезные умения для выступления. Ясно?       Ясно как день, как грязь, как все и ничего. Она так сильно ненавидела это.       — Да, все ясно.       — Можешь идти. Рита зайдет за тобой в десять.       После этого, Гермиона побрела в свою комнату. Она села на кровать и попыталась придумать, чем бы ей заняться в течении следующего часа, чтобы отвлечься. Девушка погрузилась в Окклюменцию и стала просеивать свой ментальный каталог папок и систематизировать их. Она медленно вытаскивала каждый ящик и заново его заполняла, оставляя одни воспоминания на месте, а другие отодвигая как можно дальше. Сначала она укрепила основание своих книжных полок одним слоем, затем добавила еще один для верности. Когда Гермиона почувствовала удовлетворение тем, как все выглядело и ощущалось, она потянула себя обратно.       Практика Окклюменции всегда помогала ей успокоить нервы, но в тот миг, когда она услышала стук в дверь, означающий, что уже десять часов, тревога едва не поглотила Гермиону. К тому моменту, как она поприветствовала Риту, небольшая ямка в ее животе превратилась в зияющую дыру. Девушка хотела залезть в нее и просто исчезнуть.       Зона для тренировок находилась на самом нижнем уровне здания, несколько этажей под землей. Двери лифта открывались прямо в большой спортзал, уже оборудованный различными специальными пунктами, полосами препятствий и оружием. И хотя Гермиона прибыла на несколько минут раньше начала, она оказалась самой последней.       Она бегло оглядела помещение и заметила, что все остальные трибуты собрались в напряженный круг. У каждого на груди было приколото имя, а на рукаве рубашке — номер дистрикта.       Когда Гермиона присоединилась к кругу, главный наставник, коренастый мужчина по имени Доулишь, подошел и начал разъяснять программу на день. Каждый будет волен перемещаться по залу так, как считает нужным. Здесь были пункты, ориентированные на разные навыки — одни на выживание, другие на борьбу, некоторые на базовую физическую подготовку. Доулишь подчеркнул, что недопустимо привлечение других трибутов для каких-либо упражнений. Если кто-то захочет потренироваться с партнером, для этого здесь было достаточно обученных ассистентов.       Он начал зачитывать полный список всех доступных пунктов, и Гермиона не могла не понаблюдать за другими трибутами. При виде их, собранных здесь, при равных условиях, без костюмов или уловок, у нее упало сердце. Они были намного крупнее Гермионы. То, что мальчики были выше и в более хорошей форме, она могла допустить, но больше всего ее беспокоило количество девочек, которые легко с ними конкурировали.       Трибуты из богатых дистриктов, многие из которых, вероятно, готовились к Играм с детства, получили наибольшее преимущество. Хотя технически тренировки были запрещены, обвинить кого-то и доказать это было довольно трудно. Но разница в манере поведения, физической форме и атмосфере уверенности вокруг них, выдавала их с головой.       Трибуты из первого, второго и четвертого Дистриктов выглядели одинаково. В таких Дистриктах, как двенадцатый, их называли «Профессиональными Трибутами» или просто «Профессионалами». Их отношение было очевидным — стать трибутом было тем, для чего их вырастили. И почти каждый год победителем становился кто-то из этих Дистриктов.       Какое-либо преимущество, какая-либо надежа, которую Гермиона почувствовала после своего сильного выступления на церемонии открытия, быстро рассеивалась. Не было никаких преимуществ. Не тогда, когда она была окружена трибутами, которые весили на 50, а некоторые и на все 100 фунтов больше нее. Не тогда, когда высокомерие и жестокость сочились из их пор, как предупреждение. И особенно не тогда, когда они направились к самому опасному на вид оружию в зале, сразу как Доулишь покончил с инструкциями.       Когда все остальные трибуты разошлись по оставшимся тренировочным пунктам, Гермиона просто ждала и наблюдала. Она быстро заметила, что Профессионалы хвастаются, пытаются обыграть друг друга и запугать остальных.       Девушка услышала в своей голове голос Муди — изучи новые простые навыки, например, как вязать узлы, и на этом все, поэтому она пересекла площадку по направлению к пункту вязания узлов. Наставник выглядел довольным, что у него появился ученик. Когда Гермиона упомянула, что знает кое-что о силках, он показал ей отличную ловушку, которая могла оставить соперника подвешенным за ногу к ветке дерева.       Спустя час, когда девушка почувствовала, что усвоила все, что нужно знать об этой ловушке, она огляделась в поисках других вариантов.       Профессионалы направились к пункту с копьями. Она узнала парня, который присоединился к ним, трибут из Дистрикта 7 — такой же доброволец, как и она. Гермиона наблюдала за тем, как каждый из Профессионалов выходит вперед и бросает свое копье в манекен с расстояния десяти ярдов. Каждый попал в цель, кто-то в руку, другие в ногу, одно копье воткнулось рядом с головой. Но ни одно из них не попало в яблочко — сердце манекена.       Парень из Дистрикта 7 выступил вперед, поправил свои очки и пустил копье в полет. Оно попало прямо в сердце манекена. Когда он повернулся, убирая темные волосы с лица, Гермиона заметила бирку на его груди.       Его имя было Гарри.       Наблюдая за тем, как трибуты бросают копья, она захотела схватить лук и стрелы и сделать то, что и собиралась. Гермионе хотелось метать ножи, хотелось поражать цели, хотелось делать что-то значимое и стоящее. Но вместо этого, снова прокручивая в голове совет Муди, она зашагала к пункту камуфляжа.       Когда девушка добралась туда, к ней присоединились еще два трибута. Их она тоже узнала. Блондинка из Дистрикта 11 и ее партнер, который, как помнила Гермиона, пытался вызваться вместо нее добровольцем. Она отметила имена на их бирках — Луна и Блейз. Луна захихикала, когда наставник использовал ее руку, в качестве примера нанесения камуфляжных узоров. Блейз смотрел на нее с теплой улыбкой на лице.       Нанося на свою руку комбинацию коричневой и зеленой красок, Гермиона задавалась вопросом, каково это — готовиться к Играм с тем, кто тебе не безразличен. Она даже думать не хотела о том, чтобы оказаться здесь с кем-то, например с Роном, и знать, что ей придется попытаться убить его, или наоборот.       Гермиона полагала, что это намного хуже, чем быть одной, как она. Девушка почти пожалела, что прочитала имена других трибутов. Было бы настолько проще не знать. Она только закончила наносить краску на руку, когда заметила, что Блейз и Луна уже покрыты ей с головы до пят, и почти полностью замаскированы под стену для практики. Что-то в этом заставило ее рассмеяться, и она перешла на другой пункт.       Весь оставшийся день она переходила от одного пункта к другому, избегая стрельбы из лука и метания ножей, и вместо этого проводила время разжигая огонь, строя убежища и участвуя в рукопашных боях.       Обед был накрыт в столовой для всех двадцати четырех трибутов вместе. Еда была расставлена на тележках, и каждый обслуживал себя сам, также, как она делала за завтраком. Профессионалы собрались за одним столом и оглядывали комнату так, словно все остальные были ниже их. Остальные трибуты сидели со своими парами из Дистрикта, а Гермиона сидела одна. Она заметила, как вошел Драко, когда все уже расселись. Он увидел свободное место за ее столом, схватил печенье и ушел. После обеда Гермиона возобновила тренировки с некоторым волнением.       Когда тренировочный день закончился, она уединилась в своей комнате, измученная и более чем разочарованная. Приняв душ, она лежала в постели ерзая и ворочаясь. Чем дольше девушка думала об инструкциях Муди, тем больше их ненавидела. Больше всего ей хотелось попробовать себя в стрельбе из лука. Гермионе хотелось почувствовать лук и представить, закрыв глаза, как она использует его в самой страшной ситуации. Что угодно, чтобы облегчить тревогу из-за необходимости направить стрелу на другого человека, когда Игры начнутся. Что угодно, чтобы подготовить себя к чувству, когда она пустит ее в полет. Медленно погружаясь в дрему, она поклялась утром сделать все по своему.       Гермиона проснулась всего через несколько часов, когда солнце еще и не начало всходить. В зданиях, которые были видны из ее окна, горело всего несколько огней.       У нее появилась идея.       В городе было тихо.       Гермиона надеялась, что на тренировочной площадке тоже.       Выскользнув из постели, она быстро оделась. Свежий костюм, очень похожий на вчерашний, уже был приготовлен. Вместо того, чтобы положить свою булавку с фениксом в карман, девушка прикрепила ее на одежду в области сердца.       Через несколько мгновений после того, как вышла из комнаты, Гермиона услышала болтовню охранников в коридоре. Она быстро отпрыгнула в укромный уголок и сообразила использовать дезиллюминационные чары. Магия подействовала всего за несколько секунд до того, как два Пожирателя Смерти повернули за угол в ее сторону. Гермиона была удивлена, что они не заметили звук ее запинающегося сердца.       Как только охранники прошли, она поспешила к лифту, не смея возвращать себе видимость, пока не убедится, что в безопасности. В лифте девушка ехала в тишине. В вестибюле людей не наблюдалось, и Гермиона задалась вопросом, сколько неприятностей она могла навлечь на себя тем, что собиралась сделать. Ведь технически никто не говорил, что тренировочная площадка не доступна в свое свободное время. Если она что-то и умела, так это с выгодой использовать нюансы.       Если вам не сказали прямо, что нельзя что-то делать, значит делать это можно.       Прежде чем выйти из лифта, Гермиона подняла свою палочку, чтобы использовать Гоменум Ревелио на огромном пространстве вестибюля. Она подождала, пока заклинание подтвердит, что она здесь одна, прежде чем снять дезиллюминационные чары, и направилась прямиком к пункту стрельбы из лука.       Приблизившись, Гермиона взяла лук в руки и осмотрела его. Уровень мастерства был великолепный — лук девушки в дистрикте и рядом с этим не стоял. Ощущение стрелы в ладони заставило ее сердце биться в предвкушении. Гермионе потребовалось столько самообладания, чтобы даже не смотреть в сторону этого пункта весь предыдущий день, и сейчас словно боль глубоко в ее костях успокаивалась только от прикосновения к любимому оружию.       Пристально посмотрев на цель с того места, где она стояла, Гермиона оценила расстояние примерно в пять ярдов. Она встала в позицию, выровняла стрелу и пустила ее резким движением указательного пальца. Та попала прямо в центр.       Гермиона извлекла стрелу, отошла на десять ярдов и выстрелила еще раз, и снова попала в середину. Она извлекала стрелы и стреляла снова и снова, каждый раз отступая на пять ярдов, пока не оказалась почти в пятидесяти ярдах от цели. Было что-то настолько приятное в такой стрельбе. Большое пустое пространство, тишина вокруг, только она и стрела.       Гермиона снова прицелилась, не торопясь скорректировала свое положение, учитывая большее расстояние. Она замерла на мгновение, сделала глубокий вдох и на выдохе выпустила стрелу. Та взвилась в воздух и через несколько коротких секунд попала в цель. В яблочко.       — Отличный выстрел.       От неожиданности сердце Гермионы чуть не остановилось. Она подпрыгнула на месте, схватила свою палочку и резко повернулась всем телом туда, откуда шел голос.       Одинокая фигура стояла, прислонившись к стене, переплетя лодыжки и скрестив руки на груди. Яркая белая шевелюра резко контрастировала с темной серой стеной позади него. Когда девушка заметила его, он оттолкнулся от стены и направился к ней, делая большие решительные шаги.       Гермиона притворилась, что не видит его достаточно хорошо, чтобы узнать, но она узнала.       Пока он шел, его глаза оставались прикованы к ее лицу. Ей хотелось отвести взгляд, но что-то внутри говорило ей, не делать этого. Если он пытался залезть к ней под кожу и смутить, Гермиона не доставит ему удовольствия узнать, что у него получилось.       Подойдя, он протянул правую руку, жестом указывая на лук. Девушка свирепо посмотрела на него из-под нахмуренных бровей, сунула палочку обратно в кобуру и пихнула лук ему в грудь. Парень улыбнулся.       Гермиона отступила, позволив ему занять место на одной линии с целью. С помощью Акцио он призвал стрелу, все еще торчащую в мишени после ее выстрела, и та быстро опустилась ему в руку. Он повозился с орудием всего мгновение, прежде чем встал в позицию и выпустил стрелу. Его выстрел был сильнее, и стрела летела быстрее, чем ее, но Гермиона сразу поняла, что он не был таким же точным. Стрела вонзилась в манекен с сильным проколом, но попала в середину правой руки, даже близко не в яблочко.       Он отбросил лук в сторону и пожал плечами.       — Стрельба из лука — это не совсем мое.       Он снова пробормотал Акцио и Гермиона услышала, как что-то маленькое со свистом летит в его сторону. Замедляясь по мере приближения, предметы зависли возле его локтя. Она не знала, что это такое, но прежде, чем успела открыть рот, он уже начал объяснять.       — Сюрикен, — сказал он. — Звезды для метания.       Гермиона уставилась на звезды — оружие, о котором понятия не имела, и пыталась определить их особенности. Они были маленькими, полностью помещались в ладони, и имели четыре острых, как бритва, острия.       Парень быстро хватал каждую звезду и бросал в один и тот же манекен. Они вонзались, один, два, три, как выстрелы, прямо в сердце манекена. Идеальное попадание.       Она наблюдала за ним с широко раскрытыми глазами, удивляясь, зачем он это делал. Если это был навык, который он скрывал от остальных трибутов, почему он раскрыл его ей? Он мог воспользоваться преимуществом, увидев ее с луком и стрелами, и все. Но вместо этого, он, казалось, пытался уровнять их шансы.       Он повернулся к ней с ничего не выражающим лицом, но Гермиона могла видеть волнение в его глазах.       — Могу я звать тебя Грейнджер?       Обычно она не возражала, но эта ситуация была совершенно необычной.       — Меня зовут Гермиона.       Он кивнул.       — Я буду звать тебя Грейнджер.       По-видимому, он ждал от нее какого-то ответа, но Гермиона намеренно решила не отвечать. Если бы она не смотрела на него пристально, пытаясь прочитать его лицо, она бы не заметила, как глаза парня быстро метнулись к ее булавке. Снова. Но так же быстро его взгляд вернулся к ее лицу. Не похоже, что он хотел быть пойманным на этом, но она все видела.       Он опустил глаза и, отвернувшись от нее, направился к лифту. Но любопытство Гермионы взяло над ней верх, и она окликнула парня.       — Малфой, — она сделала паузу, ожидая, что он повернет к ней голову. Он остановился, но остался к ней спиной. — Мой вопрос остается в силе. Чего ты хочешь от меня?       Он повернулся и подавил смех.       — Я? Ничего. Я ничего ни от кого не хочу.       Она открыла рот, чтобы возразить, но снова услышала его голос.       — Нокс.       Огни в зале тотчас же погасли. Под землей, без окон, вокруг была кромешная темнота. Девушка слышала, что люди могут сойти с ума от полной изоляции в темноте. И когда ее глаза начали играть с ней злые шутки, и она начала видеть яркие фигуры в пространстве вокруг, Гермиона поняла, почему.       Пальцы девушки инстинктивно потянулись к палочке, но тут она почувствовала твердую хватку на своем запястье и тело, прижавшееся к ее спине. Его запах вторгся в органы чувств Гермионы от такой близости. Мускусный и травяной. И осознание того, что она ощущает этот запах, особенно, учитывая обстоятельства, наполнило ее ужасом.       В отличие от церемонии открытия, когда его голос казался призрачной иллюзией на затылке, в этот раз он был настоящим. Она слышала его глубокое дыхание и чувствовала, как оно коснулось ее кожи, всколыхнув свободные волосы возле ее лица. Она дернула руки, но хватка на ее запястьях только стала крепче. Гермиона тихо молила Мерлина, Бога и любое другое великое божество не позволить ей умереть ужасной смертью от рук этого человека.       Не так.       Голосом настолько тихим, что ей пришлось напрячься, чтобы расслышать, Драко прошептал:       — Грейнджер, ты можешь быть факелом, но некоторые из нас уже научились видеть в темноте.       Как только его дыхание коснулось уха Гермионы, по ее телу побежали мурашки.       В тот момент, когда последнее слово сорвалось с его губ, она вырвала запястье из его хватки и потянулась к своей палочке. Ощущение его присутствия позади быстро исчезло. Гермиона обернулась и услышала его движение в темноте. Губы девушки только начали произносить Люмос, когда огни снова зажглись с ослепительной вспышкой.       Гермиона, дезориентированная, заозиралась вокруг, постепенно осознавая, что в помещении она одна.