The Men Among Monsters / Люди среди чудовищ

            Второй день тренировок прошел в той же манере, как и первый. Гермиона сделала круг по тем же пунктам, держа голову опущенной и не привлекая к себе больше внимания, чем было необходимо. После недавней стрельбы из лука, она удовлетворила свою потребность и могла не смотреть в ту сторону, сосредоточившись исключительно на том пункте, в котором находилась.       Сидя, скрестив ноги и обдумывая все тонкости розжига огня без спичек или зажигалки, она не могла отвлечься от мыслей о том, что произошло в этой комнате несколько часов назад. Когда после своей вылазки она возвращалась в постель, чтобы выкроить несколько часов сна, ее пошатывало.       Гермиона пришла к одному заключению — Драко был для нее загадкой. Он безумно ее пугал, и для чего? Его слова никаким образом не удовлетворили ее любопытства по поводу его к ней интереса, и она была откровенно разочарована. Все, что он оставил ей — еще больше вопросов.       Хотя часть ее была в ярости на него, по большей части из-за того, как грубо он с ней обращался, другая, гораздо большая часть не могла не хотеть собрать пазл, который он собой представлял. Гермиона обменялась с Драко лишь несколькими словами, и хотя она надеялась, что эти взаимодействия внесут хоть какую-то ясность, все вышло совсем наоборот.       Как бы она ни пыталась напомнить себе о своем раннем прозрении — этот человек собирается убить тебя — ее жажда ответов побеждала беспокойство. Все утро он избегал пунктов, на которых была она, и, после нескольких безуспешных попыток поймать его взгляд, Гермиона удвоила тренировки и позволила окружающей его тайне отпустить себя. По крайней мере до поры до времени.       В тот же день после полудня прибыли Создатели Игр, когда все, пообедав, расходились по своим пунктам. Их было около дюжины, одетые в черные тяжелые мантии, они вошли в зал без предупреждения и сразу направились к смотровому балкону на возвышении. Гермиона наблюдала, как ее коллеги-трибуты, особенно Профессионалы, оживились при виде их.       Все трибуты знали, что было поставлено на карту — хорошая оценка выступления перед Создателями Игр могла полностью изменить ситуацию со спонсорством, которое они получат на арене. Это буквально было вопросом жизни и смерти.       Надоедливая часть ее мозга, которую она постоянно пыталась отключить, снова спорила с ней о преимуществах того, чтобы следовать совету Муди. Гермиона не питала иллюзий о том, какое влияние он оказывает на ее шансы получить спонсоров, и она уже пришла к выводу, что ей, скорее всего, придется взять дело в свои руки, если она хочет добиться хоть какого-то успеха.       Вот почему, когда она заметила, что несколько Создателей Игр спустились и стали бродить среди трибутов с блокнотами в руках, Гермиона решила, что не будет лишним сделать заявление.       Завершая свою работу в пункте строительства убежища, она заметила, что наставник по метанию копья остался без трибута. Копье — это не лук со стрелами, но, поскольку, Гермиона все еще чувствовала, что лучше держать этот конкретный навык в секрете, она выбрала следующий лучший вариант.       Девушка заметила, что Создатели на площадке пока заняты другими трибутами и сделала несколько пробных бросков. Опять же, это не лук со стрелами, но ее точность была не плохой. Гермиона была готова и выбрала лучший момент, чтобы начать задуманное.       Каждый раз, как она думала, что привлекла внимание одного из Создателей, то начинала бросать. К тому моменту, как копье приземлялось не совсем в яблочко, но волнующе близко, они уже переходили к наблюдению за кем-то еще. Так произошло несколько раз, пока терпение Гермионы не кончилось, и она бросила копье с новообретенной яростью и силой, которую ранее не использовала.       Она уже отвернулась, чтобы уйти с этого пункта, когда звук копья, пронзающего манекен наполнил помещение. Гермиона подняла голову и увидела, что оно попало в яблочко, прямо в сердце.       Она пробежала глазами по трибутам и Создателям и, казалось, никто не видел ее бросок. Ее глаза проследовали дальше по стене зала, пока не остановились на одном из Создателей Игр, все еще стоящем на балконе. Татуировка на его левом предплечье быстро дала знать кем он был — Главным Создателем Игр.       Из всех людей в зале он был единственным, кто смотрел на нее. По легкому изгибу его брови, большую часть которой скрывала копна темных волос, Гермиона быстро поняла, что он все видел. Но как только она заметила, что он сосредоточен на ней, он отвернулся и начал разговор с женщиной рядом.       Когда Гермиона вернулась на этаж Дистрикта 12, Муди и Рита допросили ее о событиях дня. На каких пунктах она была, чему научилась, подавали ли надежды другие трибуты, и кто из Создателей Игр наблюдал за ней.       Она отвечала расплывчато и опустила информацию о времени, проведенном в пункте метания копий. Ей не нужны были пьяные вспышки раздражения Муди. Особенно она не хотела, чтобы он знал, что ее заметил Главный Создатель Игр. Если Драко был загадкой, то прибытие и отбытие Главного было вопросом национальной безопасности. Она бы предпочла не признавать вслух, что она сделала, что-то, что привлекло его внимание.       Когда девушка, наконец, сбежала в свою комнату, то готовилась ко сну в оцепенении. События предыдущих дней накладывались одно на другое и, в конце концов, взгромоздились такой высокой горой, что Гермиона почувствовала, как теряется в собственном разуме, и плотина ее Окклюменции рушится.       Первое место в ее мыслях занимала предстоящая демонстрация. Сколько бы кругов она ни прошла по всем пунктам, сколько бы ни пыталась слушать наставников, она знала, что на выступлении все будет совсем по другому. Муди не сделал ничего, чтобы успокоить ее нервы и не дал хоть какую-то жизнеспособную инструкцию. Все, что он сказал за обедом — это наблюдать за другими трибутами, отмечать их возможные сильные и слабые стороны и не допускать ошибок на собственной демонстрации.       Она знала, что у нее будет выбор, какое оружие использовать, и, без сомнения, она возьмет лук и стрелы. Но также она задавалась вопросом, сделает ли кто-то из других трибутов то же самое. Она не заметила, чтобы кто-то выделялся, как опытный лучник, но предполагала, что любой из них мог, как и она, скрывать свое умение.       Как много из них возьмет то же оружие, что и она. Ей хватало мозгов понять, что ее будут сравнивать с каждым участником, но, вероятно, особенно строго ее будут судить в сравнении с тем, кто покажет тот же навык. Мысли Гермионы сновали туда-сюда. Был ли смысл приуменьшать свои умения? Часть ее говорила «нет», потому что на кону были оценка и спонсорство. Но другая, более организованная часть ее мозга, которая приняла совет Муди как факт, решила, что, если она продемонстрирует лучшие свои способности, то нарисует на своей спине большую мишень.       Гермиона знала, что здесь не было правильного выбора. Как только она возьмет в руки лук и стрелу, уже только это раскроет, что это ее самое сильное оружие, и не имеет значения, будет ли это ее лучшая демонстрация в жизни или она будет сдерживать себя.       Затем ее мысли переключились на других трибутов. Ей нужно будет следить и изучать двадцать трех человек. Но будет ли этого достаточно? Покажут ли их двухминутные выступления, кого и с каким оружием стоит избегать? Или же это не будет иметь значения, учитывая, что большинство трибутов погибает, пока бежит за оружием в самом начале Игр?       Никакое обучение вас тогда не спасет.       Гермиона почувствовала, как бремя всех ее переживаний давит на нее и пришла к мрачному заключению, что хороший ночной сон, вряд ли сегодня будет ей обеспечен.       Размышления о трибутах означали, что она не сможет оградить свой разум от мыслей о тайне, которой являлся Драко Малфой. Как она и подозревала ранее, этот человек не оставил ей ничего, кроме вопросов.       Намеренно ли он пытался напугать ее? Проделывал ли он это с каким-то другим трибутом кроме нее? Если нет, то почему? Почему, почему, почему? Почему она? Почему не кто-то еще? Почему?       Гермиона подозревала, что если он не пытался раздразнить ее, то возможно на самом деле он хотел союзника. Может быть, он нацелился на нее, потому что она была единственным представителем Дистрикта, как и он? А может, была более глубокая причина, о которой она и не знала. Было ли это каким-то образом связано с ее булавкой?       Она погладила пальцами контур этой вещицы. Круг, треугольник, линия и феникс. Фигуры, которые ничего для нее не значили, и птица, которая значила почти слишком много.       Маленькая золотая булавка, подтолкнувшая к ней богатого жителя Чистой Столицы — это казалось смехотворным, но, возможно, в этом было что-то большее.       Ее мысли бесконечно переносились от выступления к лицам других трибутов, и к сбивающему с толку светловолосому парню. Последняя мысль, прежде чем она наконец заснула, была о факелах, огне и о том, как зажечь свет в темноте.       Встав с постели следующим утром, она заставляла свои пальцы не дрожать, пока одевалась. По причинам, которые от нее ускользали, единственная вещь, которая ее не беспокоила и не смущала — это что делать с ее булавкой. Она знала, что носить ее было рискованно, но что-то внутри говорило ей, что это правильно. Она прикрепила ее на груди, чтобы с гордостью смотреть на любого, кто глянет в ее сторону.       Перед обедом все трибуты разошлись по разным пунктам, но Гермиона быстро заметила, что почти все избегают показательных занятий. Она предположила, что они, так же как и Гермиона, пытались сохранить свои лучшие навыки в секрете, пока у них не останется возможности прятать их. Не то чтобы из двухминутной демонстрации каждого трибута можно было много почерпнуть, но что бы они ни практиковали и, затем, показывали Создателям Игр, это имело большое значение, как подсказка, какое оружие они будут использовать потом на арене.       Когда обед закончился, один Создатель Игр встретился с ними в столовой, чтобы проводить их в зал и объяснить, как будет проходить остаток дня. У каждого из них будет две минуты, чтобы выйти перед группой из десяти Создателей Игр, которые будут стоять на том же балконе, что и накануне. Все трибуты будут находиться на более низком, но гораздо большем балконе, на котором они должны будут сидеть до конца дня и с которого будут наблюдать все демонстрации.       Они расселись в порядке, в котором будут выступать, начиная с Драко, который представлял Чистую Столицу, и который, что не удивительно, пошел первым. Если существовали какие-то льготы перед отправкой людей на смерть, то Гермиона полагала, что это были именно они.       За ним следовали девушка с короткой прямой стрижкой по имени Панси и ее мужская копия — Кассиус, из Дистрикта 1. Дистрикты должны были идти по порядку, пока не дойдут до Гермионы, выступление которой станет последним.       После своих презентаций, каждый трибут должен был вернуться на тот же смотровой балкон, чтобы понаблюдать за остальными участниками. У Создателей Игр было пять минут, чтобы обдумать и присвоить предварительные оценки, прежде чем они объявят окончательные результаты на вечерней телевизионной трансляции.       Драко встал первым и вышел на демонстрационный настил. Вместе с изучением трибутов, Гермиона поставила себе задачу следить за Создателями Игр, чтобы отметить любую реакцию или замечание. Пока парень шел к своему месту, она заметила, что Главный просверливал в его спине дыры своим ядовитым взглядом. Если бы она знала лучше, то возможно даже подумала, что это выглядело чем-то личным.       Когда Драко потянулся за метательными звездами, ее подозрения, что днем ранее он раскрыл ей свой главный навык, подтвердились. Она все еще не имела понятия почему, но по крайней мере знала, что он не блефовал.       Гермиона быстро пришла к осознанию, что все, что он демонстрировал перед ней, было лишь самой малой частью того, на что он на самом деле был способен. После нескольких простых бросков в манекен, все из которых попали в яблочко, он начал совершать броски, которые она даже и не подозревала, что были возможными.       Он метал их из-за спины, кидал одновременно по две из каждой руки, резко и коварно хлестал ими сбоку. Наконец, когда выделенное ему время истекало, он схватил четыре звезды и расположил их в левой руке, вставив между пальцами так, что его кулак стал похож на когтистую лапу. Бросок сверху вниз отправил звезды к манекену, и каким-то образом, все они воткнулись в разных местах. Один поперек шеи, другой прямо в то, что должно было быть лобной долей манекена, третий в живот, и последний стремительно вонзился в мишень, нарисованную на его сердце.       Гермиона знала, что при любых других обстоятельствах, все в комнате ахнули бы, но это был не тот случай. Однако, абсолютная тишина, встретившая окончание его выступления, была в равной степени говорящей реакцией.       Главный Создатель Игр, который уныло смотрел на Драко, когда тот выходил для своего выступления, на мгновение выглядел испытывающим облегчение, а затем повернулся к своим коллегам и начал обсуждение. Когда стало похоже, что Создатели Игр погрузились в беседу, Драко сдул прядь волос с глаз и развернулся, чтобы вернуться на балкон. Как и прошлым утром, Гермионе хотелось поймать его взгляд, но он оставался сосредоточен на своих шагах, пока не плюхнулся на отведенное ему место.       Остальные трибуты следовали за ним в быстрой очереди. Оба участника из Дистрикта 1 метали копья, безупречно поражая цели, но избегая особенно выдающихся бросков. Дистрикты 2 и 4 — оставшиеся Дистрикты с Профессионалами, разделили свои выступления между поднятием тяжестей и рукопашным боем с тренером.       Дистрикт 3 экспериментировал, хотя и безуспешно, с бумерангами и нунчаками. Дистрикты 5 и 6 были почти такими же, как и предыдущие, за исключением девушки из Шестого по имени Астория, которая продемонстрировала свои навыки в строительстве убежища. Гермионе показалось, что это был странный выбор, но затем она подумала, что, возможно, в этом что-то было.       Что именно, она не была уверена, но это казалось слишком странным, чтобы не быть намеренным.       Больше всего ей было любопытно, что будет делать парень из Дистрикта 7, Гарри. Он также решил выступить с копьем, и, как и Драко, быстро перешел с нескольких простых бросков к вещам, которые она даже не считала возможными для человека. Он бросал два одновременно, затем из-за спины, пока, наконец, не поручил тренеру завязать ему глаза и развернуть его. Он сразу же определил направление и метнул копье в сторону манекена. И хотя это был не такой точный выстрел, как те, что он делал с открытыми глазами, факт, что он хотя бы смог попасть в манекен, поразил Гермиону.       Она отметила, что этот парень был одним из тех, кого нужно было остерегаться.       Оставшиеся трибуты, к полному разочарованию Гермионы, смешались воедино. Единственное, что она заметила, это то, что никто больше не выступал с луком и стрелами. К Дистрикту 10 стало очевидно, что Создатели Игр начали отвлекаться. Когда Луна и Блейз из Дистрикта 11 вышли и устроили довольно эффектное представление с ножами, у них едва хватило приличия взглянуть в их сторону.       Когда настала очередь Гермионы, она почувствовала, что у нее проблемы. Создатели Игр пробыли здесь уже слишком долго и прошли через двадцать три демонстрации. Она сама начала чувствовать нерешительность, а учитывая вино, которое Создатели активно пили с того момента, как вышел Драко, Гермиона была уверена, что все они просто хотят пойти домой.       Девушка знала, что не может ничего с этим поделать. Когда пятиминутный перерыв на обсуждение после выступления Блейза подошел к концу, она встала и направилась к пункту стрельбы из лука. Гермиона вкладывала в свои шаги столько целеустремленности и уверенности, сколько возможно, но не могла справиться с мимолетным чувством досады.       Когда она обхватила лук своей рукой, это чувствовалось также хорошо, как и позавчера. Он был как будто сделан для нее. Древесный материал лука был гладким, а оперение стрел безупречным, и тетива была тонкой и туго натянутой. Это было все, чего Гермиона хотела от оружия, и она почувствовала, как уверенность пронзает ее тело, как огонь.       В центре зала девушка заняла исходную позицию лицом к манекену. Она чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы начать с дальнего выстрела, поэтому отошла к 50-ярдовой линии. Ее колчан со стрелами стоял рядом, и в момент, когда двухминутный отсчет времени стартовал, девушка начала стрелять.       Первая стрела Гермионы проплыла в воздухе, словно в замедленной съемке, и легко попала в яблочко. За ней последовали вторая и третяя, и идеально попали в то же самое место. Она взглянула вверх на балкон Создателей Игр, и ни один из них не смотрел в ее сторону.       В Гермионе вспыхнул гнев, усиленный тем фактом, что она знала, ее навыки заслуживали внимания и заслуживали хорошей оценки.       Осталось 90 секунд.       Она пробежала глазами по залу и заметила боксерскую грушу. Предупреждение вспыхнуло в ее голове суровым голосом Муди, но она его подавила. К черту его.       Она наложила стрелу и выпустила ее в грушу. Стрела срезала веревку, на которой та висела, и она, как Гермиона и планировала, упала на пол. Боксерская груша лопнула, рассыпая повсюду свое содержимое.       Девушка снова взглянула на Создателей Игр, и по-прежнему ничего. Их отвлек жаренный поросенок, только что прибывший к их сервировочному столу.       Разочарование в ней только возрастало. Гермиона почувствовала, как ее магия несется по телу, словно желая, чтобы она сделала что-нибудь впечатляющее. Ее взгляд остановился ненадолго на балконе с остальными трибутами, и она заметила, что некоторые из них выглядели слишком самодовольными. Они тоже могли видеть, что Создатели Игр не обращают на нее внимания.       Осталось 60 секунд.       Она заставила свой разум сосредоточиться на поставленной задаче. Еще не вся надежда потеряна.       Гермиона навела стрелу на движущуюся мишень — набор керамических пластин, скользящих по веревке из стороны в сторону, с разной скоростью и на разных расстояниях от нее. Она приготовила стрелы и начала стрелять. Одна за одной, пластины падали на пол, брызгая осколками во все стороны и отмечая каждый успешный выстрел. Ее стрельба была превосходной.       Но с надеждой взглянув краем глаза на балкон Создателей, девушка почувствовала, как наполняется страхом. Некоторые из них смотрели в ее сторону и кивали, но на этом все. Несколько из десяти.       Она была в ярости.       Осталось 30 секунд.       Ее сердце забилось быстрее от мрачного осознания, что она все запорола. Ее стены Окклюменции были на грани разрушения, Гермиона была ошеломлена беспокойством до глубины, с которой не в состоянии была справиться.       Она застыла. Стоя в середине зала, она слышала смех с балкона Создателей, и это был единственный якорь, удерживающий ее в реальности.       Гермиона не знала, что делать. Она не знала, куда стрелять. Все было кончено.       Когда она, сдавшись, наложила стрелу и просто стала стрелять в манекен, с которого начала, девушка почувствовала ожог на своих пальцах. Сначала она подумала, что это ее собственная тревога поднимает свою уродливую голову таким незнакомым образом, и поэтому попыталась проигнорировать ее, пока целилась в мишень. Но жжение только усиливалось. Кончики пальцев на стреле словно горели, и внезапно это стало невыносимым, и от боли она отдернула руку.       Стрела упала на пол.       Это ночной кошмар. Пожалуйста, проснись. Это должен быть ночной кошмар.       Быстро, как только могла, она подняла стрелу, надеясь спасти то, что еще осталось от ее достоинства. Но когда ее рука обхватила древко, Гермиона поняла что что-то не так.       То, что раньше было гладкой поверхностью, теперь ощущалось неровным и грубым на ее ладони. Гермиона поднесла стрелу ближе и осмотрела, быстро проводя глазами, и заметила причину.       Грубая надпись, подчерком, который не был ей знаком. На древке стрелы было нацарапано слово СВИНЬЯ.       15       14       13       Свинья? Девушка была уверена, что этого слова не было, когда она начала стрелять. Его не могло быть.       Гермиона посмотрела на балкон трибутов, надеясь найти какое-то объяснение или подтверждение, что никто больше не заметил того, что произошло. Но все, что она увидела на их лицах, была хищность. По их мнению, стало одним человеком меньше.       И затем ее взгляд остановился на Драко. Он наблюдал за ней, разочарование на мгновение промелькнуло в его глазах, прежде чем маска вернулась на место. Слишком быстро и слишком коротко, чтобы заметил кто-либо, кроме нее, он качнул головой один раз, прежде чем бросить взгляд на балкон Создателей Игр.       10       9       8       Почти мгновенно его взгляд вернулся к ней. Слегка нахмурив брови, Драко снова посмотрел на балкон Создателей. Она все еще не понимала его, но тут, это ударило ее, как разрушительная волна. Гермиона снова посмотрела на надпись на своей стреле.       Свинья.       Все ее сомнения внезапно были сметены ни с чем не сравнимым уровнем уверенности.       Муди меня убьет.       Не раздумывая больше ни секунды, она вытащила последнюю стрелу из колчана и направила ее на балкон.       5       4       3       Гермиона пустила стрелу в полет. Раздались крики, когда Создатели Игр в панике отшатнулись.       2       Ее сердце готово было вырваться из груди.       1       Громкий вздох наполнил зал, когда ее стрела пронзила яблоко в пасти свиньи и пригвоздила его к стене позади. Головы всех Создателей Игр повернулись к ней в неверии.       На дрожащих ногах она поклонилась и направилась прямо к дверям лифта.