The Men Among Monsters / Люди среди чудовищ

      Когда на Гермиону посыпался летучий порох, она почувствовала, как цилиндр вокруг нее сжался и толкнул ее вверх. Раньше она путешествовала с помощью камина, но никогда в ожидании, что на другом конце ее ждет кровавая баня. Ощущение перемещения длилось всего несколько секунд, и затем она оказалась на крутом подиуме.       Она была на арене, и Игры готовы были начаться.       Перед глазами все расплывалось, когда она пыталась сосчитать трибутов. Каждый стоял на своем подиуме, которые располагались по кругу на расстоянии двадцати футов друг от друга. Откуда-то сверху заревел шестидесятисекундный обратный отсчет.       Им придется ждать на своих подиумах, пока не протрубит рог, провозглашающий начало Игр. Сойдешь с него слишком рано, и тебя ударит круциатусом — совершенно не нужный ущерб для самого начала.       Стоя на подиуме, зная, что она находится на арене, которая может стать последним местом, куда ступит ее нога, Гермиона чувствовала, как голова идет кругом. В горле образовался ком, во рту пересохло и стало тяжело дышать. Девушка предприняла слабую попытку успокоить свои нервы, повторяя мантру, которая пришла ей в голову во время интервью.       Это игра в волшебные шахматы.       Фигура короля уже видна.       Паника охватила ее изнутри, и она боролась с непреодолимым чувством страха.       Ты, наверное, скоро умрешь.       Это было бесполезно.       В центре круга трибутов находился Рог Изобилия — большой золотой рог, возвышающийся над всем, что было вокруг. Он был заполнен оружием, едой и медикаментами. Гермиона заметила другие предметы, разбросанные на земле. То, что находилось дальше от Рога Изобилия, обычно, было наименее ценным. Ближе всего лежало самое необходимое. Но оно же представляло самый большой риск.       Гермиона оглядела пространство, пытаясь зафиксировать как можно больше. Вид сосен за границей круга заставил ее сердце биться чаще. Где то вдалеке она услышала бегущую воду и скрип больших ветвей из-за усилившегося ветра.       Они были в лесу.       Гермионе не хотелось ни смотреть на других трибутов, ни думать об их стратегиях. Вместо этого она попробовала составить план для себя. Ей нужно было найти лук со стрелами и убираться прочь.       К счастью, она заметила его довольно быстро, примерно в пятидесяти ярдах от нее, недалеко от Рога Изобилия. Это был не легкий путь, но он был. Лук был там, и Гермиона твердо решила, что он будет ее.       Голос Муди раздался у нее в голове, призывая ее избегать риска. Если лук со стрелами не будет прямо перед тобой, даже не заморачивайся… просто убирайся оттуда к черту. В этом был весь совет, который он дал ей, и сейчас, когда лук со стрелами был в поле ее зрения, она поняла, что он недооценил ее.       Он был рядом. Совсем рядом. Не прямо перед ней, но достаточно близко.       Это был риск, к которому она была готова и на который, она знала, что должна была пойти.       Палочка в руке направлена на цель, тревогу быстро смыло волной адреналина, и Гермиона ждала, когда все начнется.       Использовать Акцио? Или наложить защитные чары и бежать? Акцио? Протего? Акцио? Прот…       Сердце продолжало бешено колотиться в груди. Тишина повисла над землей, когда каждый трибут приготовился, что прогудит рог.       И потом это произошло.       Инстинкт Гермионы сработал. Бежать.       Она наложила невербальное Протего и начала движение, направляясь к выбранному оружию по кратчайшему пути. Тела двигались вокруг нее, разноцветные заклинания и голоса наполняли пространство, вспыхивая на периферии, но Гермиона сосредоточила внимание на движении своих ног. Она знала, что сможет добраться до лука со стрелами. Чем четче она его видела, тем сильнее росла ее уверенность.       Неожиданный звук выстрела из пушка в отдалении, отметивший первую смерть, заставил девушку запнуться, но она быстро снова набрала скорость. Щитовые чары окутывали ее паутиной, защищая от заклинаний.       Звуки борьбы отразились от щита Гермионы, и она повернула голову, чтобы увидеть двух трибутов, сражающихся на копьях. Они находились слишком близко друг к другу, чтобы возможность выжить была у обоих. Копье проткнуло живот одного из них и вышло с другой стороны. Неистово брызнула кровь. Тело девушки упало на землю и вдали снова послышалась пушка.       Гермиона подняла голову, убеждая себя не поддаваться чувству отвращения, и обнаружила, что может бежать еще быстрее. Она почти летела по открытой местности. Лук и набор стрел были здесь, совсем рядом, она почти могла представить себе, что сжимает их своими пальцами.       Ты так близко. Беги — беги — беги — беги — беги. Еще совсем немного.       Она задумалась, сможет ли покинуть зону Рога Изобилия достаточно быстро, когда получит то, что ей нужно.       Позже Гермиона задумается, сглазила ли она себя этой мыслью.       Голос Муди снова зазвенел у девушки в голове, пока ее ноги продолжали двигаться все ближе к ее цели — убирайся оттуда к черту. Если он сейчас смотрел, то наверняка кричал на нее через экран. Она надеялась, что ее риск окупится.       Оставалось несколько секунд до того момента, как она сможет схватить лук, рука уже потянулась вперед, когда перед ней со свистом пронеслась фигура. Белая шевелюра, которую она узнала слишком быстро. Схватив лук и стрелы, он исчез в мгновение ока, искусно наложив на себя дезиллюминационные чары.       Драко.       Она упустила лук!       Она упустила свой шанс, и он ушел вместе с ним.       Это была единственная вещь, которую она хотела, единственная вещь, в которой нуждалась, и она упущена. Вырвана практический из ее пальцев человеком, который лучше всех знал ее силу.       Человеком, который, скорее всего, знал, что она попытается получить его.       Это было предательство человека, который, как Гермиона думала, хочет быть ее союзником. Но она была одурачена.       Этот человек собирается убить тебя.       Возможно, он уже это сделал.       Сумятица вокруг нее продолжалась, но она крепко держала щитовые чары вокруг себя, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь понять, что делать дальше.       Осмотревшись кругом, она заметила Гарри. Он был без волшебной палочки, в разгаре рукопашного боя с другим трибутом. В его противнике она узнала парня из Дистрикта 2 — Кормака, трибута злобного вида с оскалом на лице.       Они кружили друг вокруг друга, пока Гарри не сжал руку в кулак и не ударил с размаху Кормака в челюсть. Удар получился со звучным треском. Кормак отшатнулся, сплюнул кровь и, похоже, несколько зубов на землю. У Гарри был глубокий порез на щеке, а под глазом наметился синяк. Кормак бросился на него, но Гарри оказался быстрее. Он резко выбросил ноги вперед и пнул противника по пяткам. Кормак неудачно приземлился на спину. Гарри прыгнул ему на грудь и, замерев на мгновение и посмотрев на того сверху вниз, стиснул зубы и начал наносить удары кулаками.       Один удар — треск. Еще удар — еще один громкий треск.       Металлическая полоска на пальцах парня оставляла заметные вмятины на лице Кормака. С того места, где Гермиона стояла, она могла видеть его окровавленные костяшки, но он все же был безжалостен в своих действиях. Гарри наносил удар за ударом, и Кормак потерял сознание. Она знала, что он все еще жив, только по тому, что пушка не сработала.       К своему затянувшемуся отвращению, Гермиона осознала, как легко она может потеряться при виде одного человека, избивающего другого.       Звук пушки вывел ее из транса. Как долго она была здесь? Как много пушечных выстрелов уже было? Это был третий? Или, быть может, четвертый?       Последовал еще один выстрел, за ним еще. Трибуты падали, как домино.       Ей нужно было хватать что-нибудь и уходить.       Гермиона заметила рюкзак и двинулась в его сторону, когда услышала свист. Топор пролетел мимо ее уха и воткнулся в стену Рога Изобилия позади девушки. Он едва не попал ей в голову, не задержанный щитовыми чарами, так как они действовали только на магические заклинания.       Она подняла глаза и увидела виновника. Профессионал из Дистрикта 1 — Панси. Девушка стояла в пятидесяти ярдах от Гермионы, темные волосы развевались на ветру. Когда их глаза встретились, подлая ухмылка украсила ее лицо, словно она дразнила Гермиону.       Страх, который она почувствовала, быстро сменился злостью. Вот сука.       Не думая ни секунды, девушка приподняла свой щит и быстро пробормотала Конфринго. Заклинание взорвало аптечку у ног Панси, чуть-чуть не попав в цель. Гермиона вернула щитовые чары на место, встретившись со злым взглядом Панси. Девушка послала собственное заклинание в сторону Гермионы. Чары были ей не знакомы, но ее щит отразил их, а Панси рванула с места. Гермиона схватила сумку рядом с собой, и, оттолкнувшись от стены Рога Изобилия, метнулась к лесу.       В голове у нее была одна мысль: убирайся отсюда к черту.       Она не могла поверить в то, как легко произнесла заклинание. Никогда в жизни она никого не проклинала, но осознала, что на самом деле раньше в этом просто не было необходимости. Сейчас это был вопрос жизни и смерти. Панси подошла слишком близко, и часть Гермионы желала, чтобы ее заклинание не промахнулось.       Гермиона перепрыгивала через предметы и оружие, радуясь, что была достаточно проворной, чтобы двигаться так быстро. На пути к лесу, прямо перед ней лежал большой валун, и она приготовилась перепрыгнуть через него. Но приблизившись поняла, что это вовсе не валун. Это было изуродованное тело мальчика, и Гермиона вздрогнула, когда ее пятка приземлилась в лужу липкой крови и забрызгала сзади ее ногу.       Ее стены Окклюменции угрожали рухнуть, но она уговорила себя не думать, не делать ничего — только двигаться. Вперед. Вперед. Вперед. Она сможет подумать об этом позднее. Ей просто нужно было выбраться живой. Девушка поправила рюкзак на спине и продолжила бежать.       Панси сокращала расстояние между ними, посылая в ее направлении заклинание за заклинанием. Гермиона не осмеливалась поднимать щит, чтобы ответить ей тем же, зная, что какое бы заклинание она ни использовала, оно может не достичь девушки раньше, чем та ударит собственным.       Просто убирайся отсюда к черту. Убирайся отсюда к черту. Убирайся.       Гермиона приближалась к лесу, она знала, что была близка, так близка к тому, чтобы слиться с деревьями, близка к безопасности. Панси замедлила погоню, но ее намерения были все еще ясны. Гермиона была ее целью.       Она ненадолго задумалась, продолжит ли девушка преследовать Гермиону даже в лесу. Обычно Профессионалы оставались возле Рога Изобилия так долго, как могли, присвоив все лучшие запасы и уничтожая каждого показавшегося трибута. Но взгляд, который Панси бросила на Гермиону перед погоней, мог заставить ее изменить план. Возможно, убийство было важнее.       Внезапно громкий визг отразился от линии деревьев впереди. Гермиона повернула голову на звук и увидела, что Панси позади сделала то же самое. Она не узнала голос, но даже если бы и узнала, ее это не особенно волновало. Но Гермиона сразу поняла, что его узнала Панси. Девушка замедлила шаг и с обеспокоенным видом почти полностью повернулась к Рогу Изобилия. Гермиона продолжила бежать.       Воспользовавшись хорошей возможностью, она приподняла щит и пробормотала Фумос в направлении Панси. Заклинание вырвалось из ее палочки и окутало пространство между ними густым туманом.       Гермиона бежала, пока не поняла, что скрыта окружающими ее деревьями. Край леса не был густым, но этого было достаточно, и она почувствовала облегчение от безопасности, когда ее окутали заросли кустарника. Корни деревьев торчали из земли, и она сосредоточилась на тропинке под ногами, чтобы держать постоянный темп. Она продолжала бежать, пока не оказалась достаточно глубоко, чтобы скрыться, и затем сбавила скорость. Гермиона не знала, как много прошло времени, с ее удачного побега от Панси, но она все еще была начеку.       Следующие несколько часов прошли в полном одиночестве. Единственные, кто встретились ей — это маленький кролик и олень вдалеке. Девушка предполагала, что здесь будут и другие создания, волшебные или, возможно, более опасные, но она не станет волноваться о них, пока ей не придется.       Сердцебиение ее постепенно замедлилось, и Гермиона начала почти получать удовольствие от окружающей ее обстановки. Она была там, где ей было комфортно. Лес был для Гермионы самым многообещающим местом, какое только можно представить.       Хруст камешков под ногами, щекотка от прикосновения листьев к рукам, легкий лесной ветерок на коже — все это было ей слишком знакомо. Если закрыть глаза, можно представить, что она в лесу в Дистрикте 12, вместе с Роном, ничем не обремененная.       Но она знала, что это ощущение никогда не будет правильным. Это был не тот лес. А она уже не та девушка.       Было уже далеко за полдень, когда Гермиона снова услышала пушку. Птицы вспорхнули с деревьев над ее головой от резкого звука, ее единственная компания на пути в никуда. Один выстрел, за ним несколько мгновений тишины, а затем еще один.       Это был первый сигнал пушки, который она услышала после череды выстрелов в первые минуты Игр. Она была заколдована так, чтобы звук охватывал всю арену, и нельзя было сказать, где случились эти смерти и как близко они были. Сердце забилось быстрее, и Гермиона инстинктивно ускорила шаг. Она все еще не знала, куда идет, но не собиралась останавливаться.       Прочь. Так далеко, как я смогу. Еще не достаточно далеко.       Гермиона сняла с себя щитовые чары, но палочку с опаской оставила в руке. Она позволила себе минутку поразмышлять над событиями дня. У нее едва получилось сбежать, и даже часы спустя она все еще чувствовала беспокойство.       Она была на волоске. Слишком близко, сказал бы Муди, и она бы неохотно согласилась. Размышляя об этом сейчас, Гермиона поняла, что идти за луком и стрелами не стоило риска. Особенно потому, что в итоге она осталась ни с чем.       Пока что она не позволяла себе горевать над упущенным шансом или ненавидеть Малфоя, который отнял его у нее. Все ее скоротечные чувства — сначала она думала, что он хороший, потом что плохой, затем еще хуже, а потом снова хороший — промелькнули в ее мыслях, как страницы книги, перелистываемые порывом ветра. Она никогда не чувствовала уверенности в том, на чьей он стороне. Но теперь она знала. Сейчас у нее не было сомнений.       Этот человек собирается убить тебя.       Было так легко думать тогда, и так легко поверить сейчас. Другой альтернативы никогда и не было. Он забрался ей в голову, проник под кожу и за ее стены, играл на ней, как на скрипке. И он сделал достаточно, чтобы девушка думала, что он был на ее стороне.       Почему — она до сих пор не знала, но он это сделал. И этого оказалось достаточно, чтобы часть ее, самая крошечная часть, держалась за надежду, что у нее будет союзник.       Она была такой глупой. Ее страхи были затуманены собственным необузданным желанием выжить. Но в Играх не было союзников. Здесь были убийцы и те, кого убивали. Ты мог быть одним, пока, в конце концов, не становился вторым. Ты никогда не был союзником. У тебя никогда не было союзников. По крайней мере, не по-настоящему. Не с добрыми намерениями.       Гермиона стиснула кулаки. Пальцы руки, державшей палочку, болезненно сжались вокруг древка. Ей бы хотелось, чтобы это не было правдой. Вся ее жизнь была доказательством важности объединения с кем-то. Она сама была союзницей и у нее было несколько. В союзниках всегда можно было найти большую силу, вынужденно или добровольно. Девушка рассеяно погладила гладкие края булавки на своей груди.       Если ты сражаешься в одиночку, ты всегда будешь проигрывать. Если вы не сражаетесь вместе, вы уже проиграли.       Гермиона была благодарна, что транслирующие Игры камеры, те, которые, как она знала, были спрятаны по всей арене и беспрестанно следили за ней, не могли заглянуть в ее мысли. Сила союзников могла бы уничтожить Игры.       Лес вокруг стал меняться, ноги несли Гермиону вверх по скрытому утесу. Из долины в низине она попала на поляну на возвышении. Она не была боевым стратегом, но любой хороший охотник знал, что наблюдение и нападение с возвышенности всегда предпочтительнее. Отсюда она также могла увидеть, если кто-то будет приближаться, и не нужно будет применять дезиллюминационные чары.       Она находилась в состоянии предчувствия беды на протяжении нескольких часов, но по правде говоря, ощущались они как целые дни. Лес простирался перед ней на бесконечные мили. Она была высоко, и грандиозность арены казалась нереальной. С трудом верилось, что это вообще арена.       Гермиона внимательно выбирала себе дерево. Хотя она была уверена, что сможет соорудить прочное укрытие и на земле, такое, которое можно будет спрятать, но она знала, что это рискованно. Нельзя было сказать, какие фокусы Создатели Игр придумали для арены, и что-то, магически скрытое в один момент, может легко обнаружиться в другой. Безопаснее всего было найти укрытие в чем-то, на что нельзя было воздействовать — естественное укрытие из ветвей, листьев и деревьев.       Начали сгущаться сумерки, когда Гермиона наконец остановила свой выбор на буковом дереве. Оно было очень высоким, но низко висящие ветки с листьями обеспечивали безупречное прикрытие. Девушка рухнула рядом с деревом, многочасовой путь, в конце концов, дал о себе знать. Пока на улице было достаточно светло, она решила осмотреть сумку, которую схватила в Роге Изобилия.       Гермиона потянула клапан и приготовила себя к разочарованию. Она вытаскивала предметы один за другим, выкладывала их перед собой и мысленно отмечала каждый. Спальный мешок, пачка вяленого мяса, унция чего-то похожего на кроветворное зелье, кепка и бутылка. На первый взгляд показалось, что бутылка пуста, но девушка быстро осознала, что ей, возможно, повезло. Там была вода.       Мгновенно она поняла, как сильно пересохло у нее во рту. Гермиона наудачу отвинтила крышку и сделала большой глоток. Это чувствовалось так, словно жидкое золото текло по ее горлу.       Гермиона открыла пакет с вяленым мясом и губами вытащила кусочек. Жевать его было тяжело, особенно после недели еды на тренировочной площадке, но это было лучше, чем ничего. Она съела один кусок, затем другой. Девушка пережила изрядное количество вылазок в лесах Дистрикта 12, чтобы знать, как выжить при ограниченном питании. Она надеялась, что этого будет достаточно, чтобы по крайней мере дожить до следующего дня.       Она знала, что некоторые трибуты будут охотиться всю ночь. Некоторые, вероятно, были достаточно удачливыми, чтобы найти что-то пригодное в пищу, и они были полны энергии. В отличие от нее, как Гермиона полагала, почти у всех есть оружие, которым они жаждут воспользоваться.       Девушка только надеялась, что отошла достаточно далеко от Рога Изобилия, чтобы не попасть под перекрестный огонь или, что еще хуже, подвергнуться целенаправленной охоте. Она сложила все вещи обратно в сумку и полезла на дерево.       Был уже поздний вечер, когда Гермиона уселась на крепкую ветку и прочно закрепила свой спальный мешок сразу с помощью магии и ремня. Заиграл гимн Регнума. Вскоре последовало объявление павших.       День открытия всегда приносил наибольшее количество жертв. Это считалось роскошью — сидеть на ее месте, просто слушать, вместо того, чтобы быть одним из лиц, проецируемых в небе. Гермионе было хорошо видно объявления над ней. Она затихла и стала смотреть.       Символ Чистой Столицы, символ Президента Риддла, спроецировался в небо. В зеленоватой дымке появился череп, и из его рта медленно выползала змея. Это был тот же символ, который Главный Создатель Игр выгравировал на своей руке.       Когда символ исчез, появилось лицо первого трибута. Девушка из Дистрикта 2, которую Гермиона помнила слабо, по имени Лаванда. За ней шел парень из Дистрикта 4, его она не узнала.       Два Профессиональных трибута, ушедших в первый день — это было необычно. Все они, как правило, переживали изначальную кровавую баню, но тут двое из шести уже были мертвы.       За ними быстро последовали лица обоих трибутов из Дистрикта 5, парень из шестого и девушка из седьмого. Сердце Гермионы забилось быстрее в ожидании увидеть в небе лицо Гарри, однако, за девушкой из седьмого, последовал парень из восьмого, а это значило, что он выбрался из той драки живым. Лицо Кормака тоже не показали, так что ни один из них не убил другого.       Оба трибута из девятого были спроецированы в небо, а когда появилось следующее лицо, сердце девушки упало. Внезапной вспышкой воспоминание пронеслось в ее сознании: валун вдалеке, тело и кровь под ее ногами. Тело на поляне, которое она перепрыгнула, когда убегала от Панси. Сейчас она могла видеть его лицо. Она знала, кто он, уже тогда, но стены ее Окклюменции не позволяли ей осознать это.       На изображении в небе было лицо парня из Дистрикта 11.       Блейз.       После него проекцию поглотила тьма под мрачную мелодию. Единственным оставшимся звуком был шум деревьев вокруг.       Гермиона перечисляла всех павших, чтобы выяснить, кто остался: два профессионала, оба трибута из пятого и девятого, девушка из седьмого, парни из шестого и восьмого, и Блейз из одиннадцатого. Всего десять трибутов, почти половина ушли в один день. Остались четыре Профессионала, Гарри, Малфой и она. Горстка остальных, имена и лица которых Гермиона не могла вспомнить, но она знала, что могла их вычислить.       Девушка устроилась на большой ветке, и темнота начала окутывать ее. Она знала, что спать рискованно, но также понимала, что ей это нужно. Прислонившись спиной к стволу дерева и вытянув ноги перед собой на ветке, Гермиона почувствовала как закрываются глаза. Они оставались закрытыми всего мгновение, прежде чем снова распахнулись. Она не доверяла воцарившейся вокруг нее тишине. Гермиона пыталась рассмотреть что-то на горизонте, но учитывая, что единственным источником света были звезды, темнота затуманивала ее взгляд.       Веки Гермионы снова закрылись, и хотя она пыталась бороться с этим, сон вскоре поглотил ее. Последней связной мыслью, прежде чем она погрузилась в дремоту, было то, как бы ей обмануть светловолосого трибута и заставить его уступить оружие. Ей пришло видение, в котором она приставила нож к его горлу, но оно исчезло так же быстро, как и появилось.       Через некоторое время девушку разбудил звук ломающейся ветки. Ее глаза резко распахнулись и сразу же ослепли от лучей восходящего солнца, пробивающихся сквозь крону дерева.       Где-то внизу снова треснула ветка, а затем последовал шорох земли под спешащими ногами.       Ногами.       Кто бы это ни был, их было больше чем один. Воздух наполнил запах тухлой рыбы.       Гермиона положила руку на палочку, надежно спрятанную в кармане брюк. Из-за ее движения ветка слегка вздрогнула и звук внизу усилился.       Но вместе со звуком быстро пришло осознание. Голосов не было слышно и шаги также не звучали как человеческие. Внезапно Гермиона услышала слабый свист, после чего вспыхнула искра и куст на некотором расстоянии от ее дерева загорелся.       Существа гурьбой, практически вслепую, бросились на яркий свет. Со своего места девушка, наконец, поняла, с чем имеет дело.       Соплохвосты.       У существ были жала и блестящие пластины брони на спинах. Они выглядели как помесь краба со скорпионом, почти три фута в длину. И под ней их, должно быть, было не меньше дюжины.       Они были довольно коварными, чтобы иметь с ними дело, что к тому же усугублялось их защитными пластинами, из-за которых единственным местом, в которое их можно убить с помощью палочки, была нижняя часть. Броня на остальных частях тела отражала заклинания, а к несчастью Гермионы, у нее была только волшебная палочка.       Мягко говоря, дело было дрянь.       С ее позиции ни одно заклинание не смогло бы добраться до их уязвимого места. Но слезть с дерева, чтобы лучше прицелиться, было равносильно смерти. Она мгновенно будет окружена и растерзана, и будет медленно и мучительно умирать под их скользкими ногами и острыми жалами.       Драко испортил ей все. Лук со стрелами стал бы для Гермионы спасательным кругом. Но на данный момент для ее будущего вырисовывалась неприятная картина.       Соплохвосты, как известно, заметив цель, о ней уже не забывали. Гермиона могла попытаться переждать, но они скорее подожгут дерево или влезут на него, чем уйдут. У нее не было выхода.       Сердце Гермионы бешено колотилось в груди, стучало так сильно, что она чувствовала, как ветка под ней трясется. Она поднялась на ватных ногах, схватилась за ветку над ней и сделала шаг от ствола. Девушка шла по дереву и шелест листьев привлек внимание существ внизу. Они быстро бросились в ее направлении, опрокидывая друг друга. Гермиона на носочках подошла к краю ветки и не увидела никакой жизнеспособной идеи.       Она была все равно что мертва.       Снова повернувшись к стволу, девушка пошла обратно, приказывая своему разуму придумать хоть что-нибудь, что угодно. Она мысленно вернулась к своим занятиям по уходу за магическими существами в школе и вытащила эти воспоминания на передний план в своей голове.       Там были очевидные характеристики соплохвостов, которые были ей известны, и которые она, конечно же, могла наблюдать. Самой большой проблемой была их способность отражать магию. Но Гермиона также помнила, как ее профессора говорили об исключениях.       В этом плане магия была любопытной. Даже самое сильное и темное волшебство может быть проницаемым. Всегда были исключения из правил. Ей просто нужно было вспомнить, какое исключение было в случае соплохвостов.       Страницы ее разума быстро перелистывались, и она стала использовать заклинания, чтобы проверить и подтвердить свои идеи. Гермиона понимала, что это может привлечь внимание других трибутов, но у нее не было выбора.       Она выстрелила Конфринго и оно отскочило от панциря сбоку.       Затем последовало Экспульсо, но и это не сработало.       Она быстро выпускала заклинания одно за другим — Бомбарда, Редукто, Депримо, но каждое отскакивало и исчезало в никуда.       Глаза Гермионы метнулись к земле, где особенно агрессивный соплохвост начал попытки забраться на дерево, так как заклинания привлекли его внимание.       Парализующий страх пронзил ее тело, и от отчаяния она на мгновение задумалась о применении непростительного, но быстро отогнала эту мысль. Убивающее проклятие она бы выбрала в последнюю очередь, но даже если бы девушка захотела применить его, то не смогла. На арене невозможно было использование непростительных.       Гермиона расправила плечи и сделала глубокий вдох, а на выдохе она не сводила взгляд со своих целей. Думай, Гермиона, думай.       Какое самое сильное заклинание ты знаешь?       Их было несколько.       Какое заклинание преодолевает все остальные?       Тоже несколько.       Она сглотнула ком в горле, когда кусочки начали складываться вместе.       Какое заклинание ты поклялась никогда не использовать?       Было только одно.       Соплохвост, карабкавшийся к ней, опрокинулся на спину, но другой быстро использовал его тело, чтобы подняться выше. Существа оказались более изобретательными, чем Гермиона предполагала, и они быстро приближались к ней.       Адское пламя.       Одно из самых опасных и мощных заклинаний известных волшебникам.       Когда она мысленно прошептала это заклинание, узел в ее горле распространился по всей груди. Это заклинание изменило ее жизнь. Она поклялась никогда в жизни не произносить его.       Никогда не говори никогда, проворчал голос в ее голове. Это был типичный тон Муди, и Гермиона его ненавидела. Тебе придется, если ты хочешь жить.       Девушка прочитала все, что только можно об адском пламени, когда были убиты ее родители. Она достала все книги ограниченного использования, проверила все нерегулируемые источники, и изучила в них каждое слово. Это заклинание было редким, неприятным и невыносимым. Гермиона знала достаточно, чтобы понимать, что на самом деле она вообще ничего не знает.       Но это не означало, что у нее не было собственных теорий. Именно поэтому она остановилась только на одном, чтобы объяснить смерть своих родителей. Вопреки тому, во что верило большинство, это заклинание вполне можно было контролировать, и хотя сама Гермиона никогда не проверяла эту теорию, она думала, что у нее есть довольно хорошая идея, как это сделать.       Попытки соплохвостов приблизиться были неустанными, их тела валились друг на друга большой кучей, и они уже были всего в нескольких метрах от того места на ветке, где стояла девушка.       Сердце ее ныло при мысли, что придется использовать это заклинание. Гермиона до сих пор помнила ощущения дрожи ее магической сущности, и она была уверена, что это произошло в тот момент, когда ее родители погибали под этими чарами. Это было самое ужасное чувство в мире.       Адское пламя было самым темным заклинанием, которое она знала. Для Гермионы, оно было темнее, чем непростительные, потому что забрало у нее единственное, что было незаменимым. Также оно не было ни быстрым, ни безболезненным. Это опускало смерть на непостижимую глубину.       Гермиона пойдет против всего, во что она верила, всего, чему она научилась и что отстаивала, если произнесет заклинание. Она никогда не сможет вернуть его обратно.       Это казалось лицемерным и неправильным, и только от мысли, как эти слова вылетают из ее рта, желчь подступала к горлу.       Но она должна была сделать это. Это вопрос жизни и смерти.       У нее не было другого выбора.       Она посмотрела вверх на небо и понадеялась, что они смогут простить ее.       Инсендио сорвался с языка Гермионы. Заклинание улетело вдаль, быстро привлекая внимание соплохвостов внизу. Они поспешили к охваченному огнем кусту, освобождая пространство под деревом.       Гермиона спустилась по стволу и твердо уперлась ногами в землю. Она подняла палочку и направила ее в сторону стада существ.       Я люблю вас, мама и папа.       По ее щеке скатилась слеза. Она позволила мыслям о родителях, улыбающемуся лицу матери и смеющемуся отца, укрепить ее заклинание.       Один вынужденный удар сердца и Гермиона мысленно прошептала заклинание адского пламени и одновременно пробормотала себе под нос:       — Протего Диаболика.       Заклинание заструилось из ее палочки, словно ртуть, и образовывало вокруг нее медленно поднимающееся от земли кольцо. Она взялась за дрожащую палочку второй рукой, чтобы удержать чары, и со страхом и трепетом наблюдала, как на земле танцуют языки ярко-синего пламени.       Соплохвосты быстро прибыли на это зрелище. Когда первый из них пересек огненное кольцо, то мгновенно воспламенился. Громкий воющий звук наполнил пространство вокруг, когда ноги существа сгорели и рассыпались в прах. Защитный панцирь горел дольше, но в конце концов его тоже охватило пламя, и он, расплавившись до жидкого состояния, превратился в грязь.       Гермиона стояла в центре кольца, слезы текли по ее лицу, и она заставляла себя сосредоточиться. Но стены ее Окклюменции держались крепко, поддерживаемые лицами ее любимых в мыслях.       Огонь продолжал гореть и, к ее глубокому облегчению, сохранял форму кольца. Это означало, что поблизости не было других недоброжелателей, за которыми могло бы последовать пламя. Гермиона стиснула зубы и вложила всю силу своей магической сущности в заклинание.       Соплохвосты продолжали свои попытки добраться до нее и один за другим входили в кольцо синего пламени и падали. Они горели и плавились в разной степени, и запах тухлой рыбы, который они испускали, наполнял воздух отвратительным зловонием. Но Гермиона стояла и колдовала, и огонь продолжал изливаться из кончика ее палочки.       Они умирали быстро, и вскоре девушку окружал только жар пламени. Так осторожно, как только могла, Гермиона заставила свой разум ослабить заклинание. Резкое окончание адского пламени было самым опасным.       Танцующее пламя утихало, пока не осталась только тоненькая струйка, выпускаемая ее палочкой. Она просочилась в почву и нагрела землю под ногами Гермионы. Спустя несколько мгновений жар рассеялся и заклинание окончилось. Палочка выпала из ее руки, когда силы оставили девушку.       Она рухнула на землю, окруженная кольцом из обугленных останков, и зарыдала.