The Men Among Monsters / Люди среди чудовищ

      Прошли секунды или минуты, Гермиона не была уверена, когда она услышала пронзительный крик. Он доносился с того направления, в котором ушли Профессионалы, и ее желудок сжался.       Крик оборвался внезапно, и наступила абсолютная тишина. Короткое мгновение спустя, он снова наполнил воздух, оборванный и полный страдания.       Ноги Гермионы начали двигаться, быстро. Не по направлению к опасности, а прочь, так далеко, как только получится. Она сорвалась на бег и не оглядывалась.       От незнания, кому принадлежал этот крик, вдоль позвоночника у Гермионы пробежали мурашки. Голос как будто был усилен и распространялся в пространстве, как и выстрелы пушки. Она знала, что Патронус мог не успеть вовремя. Она знала, что это могли быть Гарри или Луна. И надеялась, что ошибалась.       Ноги несли девушку на шум воды, прочь от кустов, где она пряталась в нескольких шагах от Профессионалов. Она пробегала мимо места, где была убита девушка-трибут, как раз в тот момент, когда уборщики тел поднимали ее в воздух.       И хотя было темно, но палочки уборщиков освещали тело и лицо трибута. Темно-русые волосы свисали вниз, когда она парила в воздухе. Но это была единственная ее оставшаяся черта, поскольку лицо было неузнаваемым, жестоко изуродованным и полностью покрытым кровью. Под ней плыла разбитая бейсбольная бита.       Гермиона сглотнула желчь, подступившую к горлу от этого зрелища. Профессионалы были хладнокровными; они были бессердечными. Бесчеловечными и подлыми.       Они заслуживали те же пытки и боль, которую причинили.       Гермиона снова побежала, прочь от мрачного вида девушки, еще быстрее, чем раньше. Сквозь деревья начал проникать ветерок ранней ночи, и волосы ее развевались за спиной, когда она подняла палочку с Люмосом, чтобы осветить путь перед собой.       Снова раздался тот же крик, и Гермиона вздрогнула. У нее было ощущение, что он преследует ее. Звук оборвался внезапно, и это было похоже на сдавленное полоскание горла.       Прошло несколько секунд тишины, в течении которых все, что она могла слышать — это стук собственного сердца и шлепанье ее ног по грязи, после чего вдалеке раздался пушечный выстрел.       Вполне возможно, что пушка объявляла не смерть Гарри или Луны, но шансы были против них. В уголках глаз Гермионы выступили слезы, потому что она не была уверена, что сделала достаточно, чтобы остановить произошедшее, и жестокая часть ее была уверена, что нет.       При виде того, как была убита одинокая девушка-трибут, истерзана и избита, Гермиона преисполнилась яростью. Она знала, что если Профессионалы нашли Гарри, их с Луной смерть была неминуемой.       Она не могла винить себя. Она не могла винить себя. Она не могла винить себя.       Теперь уже слезы текли по ее щекам, пропитывали воротник ее рубашки. Она не могла винить себя, но винила. Возможно, она сомневалась слишком долго, и Патронус не был достаточно быстрым. Гермиона чувствовала, что их кровь запятнала ее душу, словно они погибли от ее безжалостных рук.       Девушка бежала до тех пор, пока не почувствовала, что едва держится на ногах, приказывая своим окклюменционным стенам держаться. Еще немного, пока я не найду безопасное место.       Во рту было болезненно сухо, и она жаждала наполнить его водой. Сердце бешено колотилось. Прошло уже почти восемь часов, как опустела ее бутылка, и поток слез не пошел ей на пользу. Сегодняшний день она провела под солнцем, тело и разум были в напряжении, и сейчас отчаянно нуждались в питье.       После того, как сработала пушка, Гермиона сфокусировала свое внимание на звуке реки. Чем дальше она бежала, тем громче казался звук.       Шагала она бешено, как будто кто-то гнался за ней, хотя она и знала, что это не так. Это было то же фантомное чувство, которое Гермиона ощущала, поднимаясь из подвала в Норе. Если она продолжит бежать, темнота не сможет ее настигнуть.       Когда девушка приблизилась к краю долины, ее внимание привлекла вспышка света. И ей потребовалось всего одно мгновение, чтобы понять, что это луна отражается от поверхности воды.       Гермиона нашла реку.       Она замедлила шаг и приглушила Люмос на своей палочке. Девушка могла отчетливо слышать бегущую воду, слышать, как она плещется о берег и разбрызгивается в воздухе. Когда подул ветер, она почувствовала на лице холодную морось.       Ей захотелось рухнуть на колени от счастья от этого ощущения.       Но Гермиона знала, что пока еще не в безопасности. Кто-то из трибутов мог оказаться у реки в то же время, что и она. А нормального оружия у нее до сих пор не было, поэтому, лучше быть осторожным сейчас, чем быть мертвым потом.       Достигнув края леса перед берегом, Гермиона резко остановилась. Река сверкала в свете луны и была похожа на поток серебра. Прошептав "Гоменум Ревелио", она подождала, пока движение над ней укажет на чье-либо присутствие.       Но ничего не произошло.       Заклинание не было идеальным и его покрытия хватало только на ближайшие окрестности, но этого было достаточно, чтобы на какое-то время успокоить ее нервы. Она быстро наберет воды и исчезнет прежде чем какой-нибудь трибут приблизится достаточно, чтобы достать ее.       Девушка вышла из-за деревьев и земля под ее ногами превратилась в плотно утрамбованный песок. Берег под наклоном спускался к бегущей воде.       Гермиона вытащила из сумки бутылку и осторожно ступила к краю ручья. Она решила проверить его, чтобы убедиться что эту воду можно было пить, и когда конец ее палочки засветился зеленым, девушка погрузила бутылку.       Вид воды и подтверждение, что она была безопасной для питья — это был лучший расклад, на который она могла надеяться к концу ночи. Гермиона не позволяла себе думать о том, что стало с Гарри и Луной.       Объявления погибших все еще не появлялись в небе, и она не знала, когда они начнутся. Это была известная тактика Создателей Игр — вызывать у них сомнения изо дня в день, хотя бы только для того, чтобы никогда не позволять трибутам думать, что они вычислили схему Игр.       Ощущение прохладной воды на руке приносило облегчение всему телу. Хотя течение было сильным, на ее коже оно было легким и приятно освежающим. Если бы у нее было больше времени, она бы не колеблясь окунулась в него полностью.       Бутылка продолжала наполняться, пока вода плескалась вокруг нее и щекотала кожу. Что-то проскользнуло мимо ее руки, но Гермиона не обратила на это внимания, поскольку это могла быть одна из многих вещей, попавших в воду. Лист, а может быть, даже рыба.       Бутылка была почти полная, когда Гермиона была награждена еще одним легким скольжением по ее коже. Во второй раз ощущение было более тревожным, нежели в первый, но она отмахнулась от него, приняв за паранойю.       Поднявшись на ноги, девушка закрутила крышку на бутылке, и, подняв с песка свою пыльную сумку, бросила ту внутрь. Грязь и песок прилипли к ее влажной коже и быстро высыхали тонким твердым слоем. Она снова ступила к ручью, чтобы ополоснуть руки, прежде чем снова отправиться в лес.       Вода снова плескалась о ее кожу и она наслаждалась ощущением прохлады, обволакивающей ее руку, пытаясь запечатлеть это в своей памяти. Гермиона смогла бы снова найти путь к реке, но не могла быть уверена, что следующий раз будет таким же мирным.       Когда грязь смылась с ее ладоней, она собиралась вытащить их и стряхнуть воду. Но в этот момент что-то скользкое и холодное внезапно обвилось вокруг ее руки.       Что-то склизкое скользнуло по ее коже, окружив запястья. И в этот же момент Гермиона почувствовала, что оно тянет ее. Испугавшись, она дернула руки на себя, ненадолго потеряв равновесие на песке, но осталась в вертикальном положении. Что бы это ни было, оно не сдвинулось с места, вместо этого резко уколов ее кожу. Девушка вскрикнула и снова потянула руки, уже сильнее, пока ее не выпустили.       Но не так, как она надеялась. Гермиона с плеском вытащила что-то прямо из воды и, споткнувшись, встретилась лицом к лицу с тем, что ее схватило.       Это был не лист, не рыба, и даже не водоросли.       Это был Гриндилоу.       Демон, живущий в пресной воде и питающийся ведьмами и волшебниками. Это был тот вид существ, которыми родители пугали своих детей, когда те плохо себя вели, и не без причины. Гриндилоу были маленькими, но злобными, и хотя этого Гермиона не могла разглядеть в темноте, она знала, что он был рогатым и имел пасть полную острых зубов.       Тех самых зубов, что вонзились ей в руку.       Длинные щупальца свисали вниз от Гриндилоу на ее руках. Его когти глубоко вонзились в нежную кожу на внутренней стороне ее запястья, и она скорее чувствовала, нежели видела проколы в сухожилиях и венах.       Гермиона попыталась стащить с себя существо, но его хватка оказалась сильной. Ее руки оставались в захвате, крепко прижатые друг к другу. Гриндилоу открыл рот, из которого воняло протухшими отбросами, и рванул к ней. Она отскочила и опустила руки вниз, припечатав его об землю.       От удара Гриндилоу застонал, но все еще не отпускал Гермиону. Она снова шлепнула его об землю, и он забрызгал ее кусочками склизкой кожи и внутренностей, но остался приклеенным к ее коже.       Девушка откинула голову назад и разочарованно застонала, не имея возможности отдохнуть. Гермиона ударила существо снова, и тут же второй раз, а затем третий. Оно хрустело и щелкало каждый раз при столкновении с землей. Его маленькое тело вертелось в воздухе при взмахе руками, и скользкие щупальца хлюпали при каждом ударе.       После третьего раза существо обмякло. Его внутренности сочились из него комками и смешивались с темной жидкостью, которая стекала по изуродованным щупальцам. Хотя хватка на руках Гермионы оставалась крепкой, но она подумала, что, возможно, у нее получится сбросить его и схватить палочку. Но эта мысль покинула ее очень быстро.       Внезапно девушка почувствовала рывок, и ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что это не существо на ее руках. Вместо него из воды высунулась небольшая армия голов. Ее окружила целая стая Гриндилоу, и они ухватились за щупальца мертвеца, чтобы утащить того обратно в воду.       С одним Гриндилоу она смогла бы справиться, но вид целой злобной стаи привел Гермиону в ужас.       — Акцио палочка! — позвала она, но та осталась на своем месте.       Гермиона чувствовала, как ее ноги скользят по влажному песку, когда они потянули за существо, все еще обернутое вокруг ее рук.       — Акцио! Палочка! — попробовала она снова, и опять тишина.       Она быстро оказалась почти по колено в воде, не управляя своими ногами и не имея возможности остановить утягивающих ее существ.       Гермиона царапала себе руки, отчаянно, но безуспешно, пытаясь стащить с себя Гриндилоу. Ноги продолжали скользить по ненадежному речному дну, и ее все дальше и дальше затягивало в воду.       Все не должно закончиться так.       Я не должна так умереть!       — Пожалуйста! — умоляла Гермиона пустое ночное небо. — Пожалуйста! Акцио палочка!       Она была в отчаянии. Отчаяние и безнадежность.       Ее палочка оставалась в кобуре, не реагируя, потому что была практически у нее в руке. Почти, но не совсем. Не достаточно, чтобы сомкнуть на ней пальцы и отогнать тварей с помощью Релашио.       Магия Гермионы пульсировала на кончиках пальцев, когда Гриндилоу начали карабкаться вверх по ее телу. У девушки вырвался мучительный крик.       Это будет ее конец.       Существа царапали Гермиону и дергали за волосы. Они обвивали своими скользкими пальчиками ее ноги, талию и шею. Из-за того, что ее запястья все еще были связаны мертвым телом одного из них, она не могла сбросить их с себя, и ее паника превратилась в страх, который быстро обернулся гнетущей тоской и мучением.       Девушка закричала, слишком отчаявшаяся, чтобы подумать о том, что никто не сможет ей помочь.       Ее крик, приглушенный паучьеобразными пальцами, скребущими ее лицо, все равно оказался слишком громким, чтобы она смогла услышать всплеск воды.       Один четкий всплеск.       Затем другой.       И когда Гриндилоу, прицепившийся к шее Гермионы, упал и вызвал третий всплеск, его она, наконец, услышала.       Что-то маленькое рассекло воздух возле ее уха. Девушка услышала свист, когда оно перелетело через реку и исчезло в лесу, попутно вызвав еще два всплеска.       Она не понимала, что происходит, но постепенно Гриндилоу начали падать, словно домино. За тем, что был на шее Гермионы последовал тот, что карабкался вверх по ее груди, и, наконец, вес, удерживающий ее запястья, уменьшился.       Голова маленькой бестии проплыла в воде рядом с Гермионой, и она увернулась от нее. Вода в реке все еще плескалась и, спотыкаясь, девушка встретилась с еще одной головой. Маленькие глазки, похожие на бусинки были все еще открыты, а рот разинут.       Вода вокруг запахла кровью. Этих существ обезглавливали, и она была в самом центре всего этого.       Она должна выбираться. Сейчас же.       Все, что осталось от Гриндилоу на ее запястьях — пальцы. Гермиона резко развела руки в стороны, и хрупкая кожа взорвалась из-за приложенной силы.       Наконец освободив руки, она схватила одного Гриндилоу со своей спины и швырнула его прочь от себя. Тут же раздался свист, и она заметила отблеск маленького предмета, прорезающего свой путь сквозь существо, которое упало в воду двумя частями.       Девушка быстро наклонила голову и выхватила свою палочку. Гриндилоу, которым до этого момента удалось сохранить голову, преследовали ее. Она начала стрелять заклинаниями в воду, не задумываясь.       Одно Релашио за другим. Это было единственное магическое заклинание, которое могло их удержать. Не убить их, но навредить достаточно, чтобы они отступили.       Вытянув себя на берег на руках и пятках, она пригнулась как можно ниже к земле, в то время, как заклинания продолжали вырываться из ее палочки. Она тяжело дышала, а сердце бешено билось в груди, и Гермиона была полностью поглощена вспышками магии и всплесками воды вокруг.       Чем дальше она была от воды, тем сильнее ей казалось, что атака нацелена не на нее. Вместо этого, она была сосредоточена на существах все еще находящихся в воде.       Всплески ускорились, один за другим, по два и три сразу, и звучали, как град, падающий с неба. Гермиона прикрыла голову руками и прижалась как можно ближе к земле. Смесь крови, пота, воды и слез полностью покрывала ее тело. В рот девушке набился песок, но она ждала, затаив дыхание, когда все это кончится.       Внезапно все вокруг замерло.       По деревьям пронесся порыв ветра, и зашуршали листья на ветках. Гермиона сомневалась мгновение, прежде чем медленно приподнять голову и позволить глазам привыкнуть к темноте вокруг.       Вода спокойно омывала берег и отражала яркую луну. Она даже сосчитать не могла, как много тел, конечностей и голов плавало на поверхности реки.       Это выглядело как рагу из Гриндилоу.       Воздух ударил Гермионе в лицо и заставил ее почувствовать себя так, словно она полностью погрузилась в лед. Она была начеку и, мгновенно оценив обстановку вокруг, поднялась на ноги и стряхнула с себя песок. Девушка видела как волнуется вода и качаются части тел в ней, слышала каждый листочек, ветер и уханье совы вдалеке. Она не знала, как много времени прошло с того момента, как она нашла воду, но луна прямо над ней была красноречива.       Уже наступила ночь.       Когда дыхание успокоилось, Гермиона стояла и вглядывалась в детали перед собой, выискивая любое несоответствие, любую проблеск или признак присутствия другого живого существа или врага. Благодаря своей сосредоточенности она смогла уловить свист, раздавшийся, когда один из маленьких предметов вынырнул из воды. Девушка наклонила голову, когда он пролетел мимо и услышала, как тот приземлился позади нее.       Она была не одна.       Это был еще не конец.       Биение сердца вновь ускорилось, когда Гермиона повернулась к лесу, вытянув руку с палочкой, готовая выпустить множество заклинаний и проклятий. В темноте она повернулась вслепую, целясь туда, куда летели предметы, и ее палочка уткнулась во что-то твердое. Она все еще стояла на берегу реки, никаких деревьев вблизи, и ее глазам потребовалась секунда, чтобы привыкнуть к темноте и увидеть, что остановило ее палочку.       Это был не что, а кто.       Палочка Гермионы вонзилась в шею, прямо под острой линией подбородка. Рука девушки дрожала, и она почувствовала, как кончик палочки задел короткую щетину.       Она стояла лицом к лицу с другим трибутом.       Тихое Акцио, и еще один предмет пролетел мимо ее уха и приземлился прямо в мешочек на его бедре.       Это был мешочек для метательных звезд.       Гермиона наблюдала, как рука парня потянулась к нему и погладила пальцами клапан, прежде чем закрыть. Она впилась глазами в его лицо, и когда он встретил ее взгляд, ее переполнила ярость.       — Обычно, девица в беде благодарит своего рыцаря в сияющих доспехах, — протянул он.       Девушка заметила, как его бровь слегка приподнялась, а затем увидела то, что висело у него за спиной.       Ее лук и колчан со стрелами.       Гермиона вышла из себя.       Она сильнее вдавила палочку в его шею, чувствуя, как упругая кожа натягивается, образуя вмятину. Но парень просто смотрел на нее, совершенно беззаботно. Он медленно сглотнул и вдох застрял в том месте, где она впивалась в него палочкой, но его лицо ничего не выдавало.       Вместо этого уголок его рта растянулся в ухмылке.       — Назови мне одну хорошую причину, почему я не должна убить тебя прямо сейчас, Малфой, — выплюнула девушка.       Парень выглядел ошеломленным, глаза расширились в притворном удивлении.       — Всего одну? — съязвил он.       Ее кровь закипала из-за его шутливого тона. Ей не нужно было даже одной.       — Прежде всего, неплохо было бы сказать спасибо.       Она наклонилась к нему, невольно вонзаясь в кожу еще глубже. Ее глаза яростно блестели при виде него, стоящего здесь с оружием на плече, оружием, которое он выхватил у нее из-под носа, как будто оно не было ее единственным спасением.       — Спасибо? — прорычала она. — За что? Ты чуть не убил меня!       — Я убил тех отвратительных тварей, которые чуть не убили тебя.       Лунный свет отразился от кончика его носа и она увидела, как его взгляд скользил по ее лицу и груди и затем остановился на точке над ее сердцем. Гермиона инстинктивно вскинула руку, чтобы прикрыться от его любопытных глаз, и ее пальцы коснулись булавки.       — Если бы я хотел убить тебя, ты бы уже была мертва, — сказал Малфой над своим плечом, открывая другой мешочек для звезд.       На долю секунды она задумалась, почему он этого не сделал. Он даже не пытался выхватить палочку, которая оставалась в кобуре на его груди.       — Теперь, если ты меня извинишь, мне нужно прибрать беспорядок после девицы.       На это она сильно его толкнула. Изо всех сил, положив обе руки ему на грудь, но он едва качнулся. Гермиона толкнула его снова, сильно оттолкнувшись ногой, и он посмотрел на нее сверху вниз, закатив глаза.       — Я. Не. Девица, — прошипела она, сопровождая каждое слово толчком. Кулаки ударяли в его твердую грудь и раздавался глухой стук.       Малфой только засмеялся, запрокинув голову и разразившись глубоким и заразительным хохотом.       — Я убью тебя! — закричала Гермиона, пытаясь быть услышанной, сквозь его собственный голос. — Я могу придумать пятьдесят разных заклинаний, чтобы убить тебя прямо сейчас!       Он снова опустил голову, чтобы посмотреть на нее с неопределенным выражением на лице.       — Тогда убей меня, — сказал он. Безразличие в его голосе разозлило девушку еще больше.       — Дай мне лук и стрелы и я передумаю, — рискнула она.       Казалось, Малфой снова хочет засмеяться, но он не стал. Он только пожал плечами и сказал:       — Просто убей меня.       Гермиона не знала, в какие игры он играет, но не собиралась в них участвовать. Она хотела получить лук и стрелы и убраться отсюда. Никаких благодарностей в процессе. Или пожизненных долгов.       — Дай мне лук и стрелы.       — Если ты хочешь их, тебе придется убить меня, — ухмыльнулся Малфой.       — Нет!       Она не знала, почему это слово так быстро сорвалось с ее губ, но его подначивания затуманили ее разум. На самом деле Гермиона не хотела его убивать. По крайней мере, не сейчас. Она устала, проголодалась и все еще думала о Гарри, Луне и безжизненном теле девушки, которую убили Профессионалы. Она просто хотела спать.       Впасть в забытье, держа в своих руках лук со стрелами.       Разве это грех, быть слишком уставшей, чтобы убить другого трибута? Было ли это грехом, смотреть им в глаза и ощущать заклинание на кончике языка, но сдерживаться, чтобы не произнести его? Грех ли, знать, что твой путь к победе станет только легче, если ты устранишь их, но какой-то своей частью не хотеть, чтобы он был легким?       Какая-то часть тебя хотела взять богом забытые Игры и всех, кто их построил, и сжечь все дотла. Взять каждого Создателя Игр, каждого политика, и каждого, кто делал ставки на жизни людей и уничтожить их.       Было ли это грехом?       Да.       Тогда она была грешницей.       — Как на счет сделки? — голос Малфоя прервал ее мысли.       Гермиона не собиралась заключать сделки с людьми, которые что-то замышляли. Возможно, он не убил ее сегодня, но у него было полное право сделать это позднее.       Его не смутило отсутствие ответа с ее стороны, и он уже просовывал руку под перевязь лука и снимал его через голову.       — Я даю тебе лук и стрелы, — сказал он, протягивая оружие Гермионе.       Она потянулась за ним, но Малфой сжал свои пальцы и отдернул руку с блеском в глазах. Цыкнув на нее, он продолжил:       — Взамен, мы работаем вместе.       Все вокруг рушилось. Ничто не казалось реальным, и Гермиона задумалась, не спит ли она.       Но рациональная часть ее знала, что это не сон. Она была в Голодных Играх, и это был кошмар.       Правильно ли она поняла его? Он предложил ей работать вместе?       Также, как Профессионалы «работали вместе»? Или лучше? Хуже?       Но самое главное, почему?       В ее голове пронеслась тысяча вопросов, миллион вероятностей, но ни одной мысли о подходящем ответе.       Она не могла сделать это прямо сейчас. Ей хотелось схватить лук со стрелами и просто уйти. Ей нужно было провести ночь с собственными мыслями, ночь, чтобы погоревать о том, что могло случиться, и насладиться облегчением от того, что это не случилось.       Работать вместе? Она даже не знала, осталось ли от нее что-то, чтобы работать хотя бы в одиночку.       Малфой мог видеть сомнения в глазах Гермионы, пока ее мысли роились, а изо рта не вырывалось ни звука. Она открыла его, но встретившись с ним глазами снова закрыла, и отвела взгляд. Ей нечего было сказать.       Парень снова протянул ей лук и колчан и выжидающе посмотрел на нее.       Это было его предложение мира, осознала она.       Гермиона почувствовала, как ее пальцы сами собой потянулись к предлагаемому оружию. На лице ее были растерянность и сомнения.       — Подумай об этом, Грейнджер.       Она встретилась с ним взглядом, надеясь, что это даст понять, что она подумает.       Малфой отпустил оружие и позволил ей забрать его. Прежде чем уйти в лес он отсалютовал Гермионе двумя пальцами.       Девушка наблюдала, как он с легкостью поднимается по склону берега, а звезды-сюрикены летели к нему отовсюду и приземлялись в мешочек на его бедре.       Прямо перед тем, как она потеряла его из виду, парень оглянулся, чтобы молча посмотреть на нее. Гермиона увидела что-то тревожное в его глазах, когда лунный свет упал на него, а затем он отвернулся и исчез в лесу.