The Men Among Monsters / Люди среди чудовищ

      Малфой держал метлу в воздухе так долго, что Гермиона была уверена, что они улетели далеко от того места, где он подобрал ее. Но едва ступив под покров леса, она поняла, что находится к проклятому дереву ближе, чем думала. На самом деле его покореженные останки были видны с места, где Гермиона стояла. Шло самое жаркое время дня, и солнце сильно палило, но идти нужно было не больше мили.       Скорее всего, он находился в воздухе дольше, чем это было необходимо, просто чтобы вывести ее из себя.       Нацелившись на путь вперед, Гермиона потянулась к стенам Окклюменции, чтобы позволить рассеяться своему гневу. Ей не нужны были опрометчивые поступки, и она знала, что если будет злиться, то сможет совершить их.       Лес вокруг стал смешиваться, одни листья накрывались другими, ветки скрещивались, но девушка не опускала головы и целеустремленно шла к разломанному стволу дерева вдалеке. Не смотря на все ее усилия, мысли просачивались сквозь ее усиленную Окклюменцию и обосновывались в пространстве, которое она всегда старалась держать чистым. Это было пространство, где собирались все сомнения Гермионы.       На короткое мгновение она задумалась, не была ли слишком сурова с Малфоем. Была ли ее реакция оправдана? Была ли она на самом деле права?       И, что более важно, был ли какой-то то выход из этой ситуации, если она передумает?       Гермиона яростно выталкивала эти мысли прочь, чтобы они не пустили в ней корни. Она остановилась, зажмурив глаза так сильно, что у нее сморщился лоб, и спустя мгновение туманная дымка закружилась внутри, и ее разум снова был чист.       Девушка замедлила шаг, когда дерево появилось в поле ее зрения. И хотя оно лежало перед ней неподвижно, разделенное пополам, нельзя было с уверенностью сказать, живо ли еще это растение. А Гермиона не была дурой, чтобы рисковать, выясняя это, приблизившись к нему. Она собрала горсть камней и спряталась за большим кустом.       Гермиона бросала камни один за другим, и они летели над разоренной землей под деревом, ударяясь о ствол в разных местах. Когда она бросила их все, то подобрала еще и повторила то же самое. А потом стала ждать.       Медленно считая в уме от шестидесяти, Гермиона наблюдала за деревом в поисках признаков движения. Все оставалось без изменений.       Досчитав до нуля, она начала еще раз, на этот раз медленнее, но все вокруг оставалось неподвижным.       Шли минуты, пока она считала, не замечая никаких изменений в дереве, и, наконец девушка почувствовала себя уверенно, решив, что дерево давно мертво. Наложив на себя чары невидимости, когда выходила на открытую поляну, Гермиона осторожно подошла к его останкам. Она понимала, что чем быстрее найдет свои оставшиеся вещи, тем лучше.       Окидывая взглядом пространство, она пыталась заметить любой их след. Ее рюкзак улетел прочь от дерева во время его нападения, так что вряд ли он был где-то рядом. Гермиона остановилась и позволила своим глазам привыкнуть к увиденному. Дерево раскрылось, как банановая кожура, ветки отломились у самого основания, повсюду вокруг покореженного ствола были разбросаны листья, комья земли и грязь. Это было похоже на зону боевых действий.       Смесь зеленого и коричневого цветов мелькала перед ее взглядом, как камуфляж, пока глаза Гермионы не наткнулись на возмущение — красное пятно среди хаоса.       Ее спальный мешок.       Она тихо произнесла Акцио, и после секундной задержки мешок сорвался с ветвей наверху и полетел к ней.       Но летел он не цельным.       Два отдельных куска ткани, едва ли не клочки, неслись к ней, оставляя за собой след из парящих перьев. Это было похоже на битву подушками, вышедшую из-под контроля, или первый снегопад в году. Крошечные кусочки перьев кружили вокруг Гермионы, не падая на землю, поскольку их подхватывал ветер, создавая вихрь из пуха.       Когда спальный мешок остановился перед девушкой и упал к ее ногам, она совершенно ясно увидела, что он испорчен. Он лежал перед ней, небрежно разорванный, обнажая разноцветные швы внутри. С двух сторон зияли огромные дыры, через которые вываливалось все содержимое.       Гермиона убрала маленькое перышко со своего языка и задалась вопросом, возможно ли было восстановить этот мешок. Перед глазами вспыхнул сценарий попадания в зону без магии и возможности использования согревающих чар. Она, вероятно, смогла бы выжить без спального мешка, но если у нее был выбор, предпочла бы не пытаться.       Опустившись на колени, Гермиона произнесла сшивающее заклинание вдоль двух обрывков. Ткань соединялась медленно, но неравномерно, и девушка проклинала себя за то, что недостаточно внимательно слушала инструкции Молли, когда чинила одежду в Норе.       Оставив отверстие для перьев, Гермиона призвала их столько, сколько смогла, и направила обратно в мешок, пока те, что она упустила, бешено порхали вокруг. Самые маленькие почти полностью игнорировали ее заклинание, отказываясь лететь туда, куда она их направляла, полностью подчинившись ветру. Гермиона разочарованно фыркнула и в конце концов сдалась. Закрыв дыру тем же сшивающим заклинанием, она сделала шаг назад, чтобы оценить свою работу.       Не идеально, но лучше, чем ничего. Однако, если она когда-нибудь отсюда выберется, ей можно будет вычеркнуть волшебную швею из списка возможных профессий.       Свернув мешок и уменьшив его размер так, чтобы он влез в карман до тех пор, пока она не найдет рюкзак, Гермиона поднялась на ноги, чтобы продолжить поиски.       И тут она остановилась как вкопанная. Какой поиск? Зачем она вообще что-то искала?       Она же волшебное существо, ради Мерлина!       — Акцио рюкзак!       Это было все, что требовалось, чтобы сумка понеслась к девушке из глубин леса и оказалась у нее в руках примерно через десять секунд после призыва.       Гермиона лихорадочно рылась внутри, проверяя содержимое — банка с крольчатиной осталась, треснувшая, но в целости. Она починила ее и бросила обратно. Бутылка с водой также осталась на месте, и Гермиона остановилась, чтобы открутить крышку и сделать несколько глотков. Струйка воды стекала по ее подбородку, когда она тоже бросила бутылку в сумку. Также она нашла маленький ранец, который трансфигурировала из кепки.       Расстегнув молнию переднего кармана, Гермиона попыталась нащупать пузырек с кроветворным зельем. Он был маленьким и ускользал от ее рук, пока она рылась внутри, перебирая рукой о одного угла к другому. Но чем дольше он искала, тем становилось очевиднее, что ее усилия напрасны. Карман оказался пустым. Кончик палочки Гермионы засветился Люмосом, и она сунула его внутрь, чтобы удостовериться.       Она была права. Там было пусто.       Молния была застегнута, когда сумка прилетела к ней, поэтому не было никаких шансов, что оно вылетело во время ее вызова или атаки дерева.       — Акцио кроветворное зелье! — попробовала она, хотя и понимала, что усилия напрасны.       Лес вокруг оставался тихим, и девушка знала, что флакона с зельем больше нет.       Этому было только одно объяснение. Она была не первой, кто нашел ее сумку с того момента, как Гермиона потеряла ее. Кто-то добрался до нее раньше и забрал то, что считал ценным.       Гермиона не позволила разочарованию захватить ее, поскольку она все равно ничего не могла поделать. Маленькая часть нее просто надеялась, что ей никогда не понадобится это зелье, а если понадобится, то Муди со спонсорским даром подоспеет вовремя.       Вернув спальному мешку его размер и поместив в рюкзак, Гермиона накинула лямки на плечи и снова посмотрела на дерево. Без сомнения, она не сможет снова найти на нем убежище. Ей нужно было новое место, и как бы она ни пыталась отбросить эту мысль, она знала только один вариант, куда точно смогла бы пойти.       Снова наполнив бутылку в реке, которая теперь была чиста и в ней не наблюдались останки Гриндилоу, девушка превратила ранец в еще одну бутылку, чтобы также наполнить ее до краев. Ее путешествие уведет Гермиону от реки дальше, чем ей бы хотелось, поэтому необходимо было подстраховаться дополнительной водой.       Взглянув в направлении своего пункта назначения, она поправила рюкзак на спине отправилась в путь.       Спустя несколько часов, Гермиона не столкнулась ни с кем и ни с чем неожиданным. День был тихим и медленно перетекал из полудня в ранние сумерки. Ее знания о поиске пищи ударили ее внезапной мыслью, когда она заметила на своем пути ягоды. Наложив на них диагностические чары, чтобы убедиться, что они не отравлены и не испорчены, она сунула одну в рот.       От вкуса у девушки на глазах чуть не навернулись слезы.       Одно дело — видеть их, но взрыв вкуса на ее рецепторах вернул ее прямо в день жатвы. В лесу с Роном они перекусывали теми же самыми ягодами — Ягодами Бум.       У девушки не осталось ничего, что можно было бы трансфигурировать, иначе она бы собрала целую банку ягод, либо для перекуса, либо на случай, если она найдет другие ингредиенты для зелья. Но все же осознание того, что эти ягоды существуют здесь, на арене, показались Гермионе утешением. Она сорвала столько, сколько могла удержать в руках и продолжила свой путь.       Не смотря на то, что уже сгущались сумерки, добравшись до места, Гермиона сразу же заметила обгоревший круг пепла.       Тревожно было возвращаться туда, где она провела свой первый день, с которого, казалось, уже прошли недели, но также было чувство странного покоя — своего рода близость от того, что она столкнулась здесь со своими демонами и победила их.       И на этот раз у нее был лук со стрелами.       Когда Гермиона забралась на дерево и обустроила свое спальное место, мысль о том, что она была на этом самом дереве всего пару дней назад при совершенно иных обстоятельствах, казалась странной. Так много всего произошло с тех пор. Так много изменилось.       Тьма опустилась и окутала арену, и Гермиона затаила дыхание в ожидании объявления, хотя она и знала, что его не должно быть. С утренней проекции павших в небе не было слышно ни одной пушки. Это был тихий день для всех.       С луком и колчаном, спрятанными в спальном мешке, Гермиона уснула под стрекот сверчков, шелест листьев и слабую мелодию песни, которую почти узнала.       Ночь не принесла ни кошмаров, ни покачиваний, убаюкивающих ее после резких пробуждений, ни демонического дерева. Она спала крепко и без сновидений, укрытая зашитым мешком и лунным светом.       Гермиона медленно просыпалась под лучами восходящего солнца. Она не торопилась вставать, позволяя своему телу и разуму отдохнуть, пока амортизирующие чары под ее спиной не начали ослабевать.       Утро было почти ленивым, что ощущалось роскошью. Гермиона слезла с дерева, чтобы найти травы, которые она собрала и высушила. Пустой пакет из-под чипсов был тревожным признаком чьего-то присутствия, поэтому девушка взяла его и быстро направилась обратно в свое убежище.       Трансфигурировав пакет в маленькую чайную чашку, Гермиона вскипятила небольшое количество воды из бутылки и бросила туда травы, чтобы насладиться чашкой чая. Если закрыть глаза, то можно было почти представить, что она снова в Норе.       Остаток дня Гермиона провела отдыхая, изо всех сил стараясь не думать о том, что произошло вчера. Теплый ветерок гладил ее кожу, и она начала засыпать, прежде чем успела осознать это. Но не прошло и двадцати минут, как девушка проснулась.       — Привет? — позвал голос.       Гермиона подскочила на месте, широко раскрыв глаза.       — Есть здесь кто-нибудь?       Кровь внутри нее остановилась, тело застыло, словно окаменевшее. Она узнала этот голос.       — Это Гарри, если это что-нибудь значит, — сказал человек спокойным прохладным тоном.       Он сделал паузу, словно ожидая чего-то, прежде чем добавить:       — Я безоружен.       Гарри? Был ли он здесь из-за нее? Гермиона никогда раньше с ним не разговаривала, но часть нее предполагала, что скорее всего они с ним пересекутся снова. Она откашлялась и услышала, как он шуршит землей внизу.       — Ты один? — осторожно спросила девушка.       Он выдохнул достаточно громко, чтобы она услышала.       — Да, я один.       — Зачем ты здесь? — сказала Гермиона. — Чего ты хочешь?       — Эм…       Гарри прочистил горло. Сухая грязь крошилась под его ботинками. Его фигура появилась в просвете между ветвями, когда он подошел ближе к дереву. Он поднял голову и встретился с девушкой взглядом.       — Я здесь, чтобы поблагодарить тебя.       Гермиона смотрела на него сверху вниз как животное, застигнутое врасплох. Она понимала, о чем он говорит, но что она могла ответить, кроме очевидного?       На мгновение девушка задумалась, как он узнал, что это была она? Ведь это был просто Патронус. Она не называла своего имени или чего-либо, что указывало бы на нее.       — Хорошо, — отозвалась Гермиона. — Пожалуйста.       Она услышала, как парень шаркает ногами и увидела, что он засовывает руки в карманы. Похоже, уходить он пока не собирался. Возможно, это было не все, что он от нее хотел.       — Как я сказал, я безоружен, — он вытащил руки из карманов, как бы сдаваясь и показывая, что они пусты. — Не могла бы ты спуститься?       Гарри выглядел взволнованным, хотя, на взгляд Гермионы, если кто и должен был волноваться, так это она. Поколебавшись мгновение, она нацепила лук на грудь и стала спускаться с дерева. На последнем шаге она спрыгнула и тяжело приземлилась на землю, отчего пыль поднялась в воздух. Их еще окружали обгоревшие следы ее предыдущего побега, хотя большая часть пепла уже смешалась с пылью и лесным песком.       Гермиона проскользила глазами по тому месту, где, как она знала, был круг, прежде чем взглянуть на Гарри, а он уже смотрел на нее.       — Привет.       Вместо ответа она натянуто улыбнулась.       Парень открыл рот и снова закрыл, прежде чем откашлялся и заговорил.       — Это несколько странное знакомство, — сказал он с нервным смешком, но затем увидел выражение ее лица и сжал губы в прямую линию. — Спасибо, что прислала Патронуса.       Она проглотила комок в горле. Он определенно это понял.       — Это первый раз, когда мы разговариваем, — сказала Гермиона. — Откуда ты знаешь, что это была я?       — Просто угадал, — пожал плечами Гарри. По выражению его лица девушка поняла, что он не собирается говорить ей больше. Это звучало, как бред, но Гермиона отмахнулась от этого.       — Пожалуйста, — сказала она твердо. — Это было меньшее, что я могла сделать, за то, что ты не убил меня.       Было почти смешно, как легко эти слова сорвались с ее губ, как будто речь шла об обмене сладостями на школьном дворе. Ты дал мне шоколадную лягушку, и я поделюсь с тобой своими желейными слизнями.       Но речь шла о жизни и смерти.       Ты позволил мне сохранить мою жизнь, и я помогла тебе сохранить твою.       Она могла бы сказать ему, что не знала доберется ли Патронус до них вовремя, могла бы признать, что колебалась, прежде чем отправить его, но это просто не имело значения. Гермиона уже смирилась с тем фактом, что сделала это.       — Он пришел как раз вовремя, — признался парень так, будто эти слова были вырваны из его рта чем-то сильнее, чем он сам. Пока говорил, он беспокойно покручивал черное кольцо на своем пальце. — Я пришел дать тебе кое-что.       Гарри снова сунул руки в карманы и попытался нащупать что-то в их глубине. На его лице явно были видны напряжение и сосредоточенность, он нахмурил брови и стиснул челюсти, и затем его глаза, наконец, просветлели, и он вытащил руки. В левой ладони парень сжимал что-то маленькое. Он колебался мгновение, прежде чем потянулся к Гермионе и вложил предмет ей в руку. У нее почти не было времени среагировать и она почувствовала, как ее пальцы обхватывают что-то холодное и цилиндрической формы.       Гермиона посмотрела на свою руку, а затем поняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.       — Что это?       Он не успел ответить, и она протянула предмет ему обратно. Не важно что это, потому что ей ничего от него не нужно. В этом и был смысл Патронуса. Гермиона не хотела быть ему чем то обязанной.       — Просто возьми его, — сказал Гарри, толкая пузырек обратно к ней.       — Но…       Он сжал ее пальцы и мягко оттолкнул ее руку от себя.       — Просто возьми, хорошо? — голос парня звучал раздраженно, как будто он хотел, чтобы она перестала с ним спорить.       Гермиона подняла пузырек к солнцу, и то, что было внутри, закружилось, как расплавленное золото. Ни один луч света не мог просочиться через густую жидкость, в которой плавали желтые пятнышки.       Она точно знала, что это такое.       — Где ты его достал?       Уголок его рта растянулся в ухмылке, потому что он знал, что она поняла что это.       — Это был дар от спонсора.       Это ошарашило Гермиону. Во-первых, потому что она еще ни от кого не получала спонсорских даров. Муди и его организации подарков нигде не было видно, когда она нуждалась в нем сильнее всего. Во-вторых, и что более важно, почему Гарри пытался всучить его ей? Это была такая вещь, с помощью которой можно было поменять ход Игр.       — Я не знаю, почему ты даешь его мне, но я не могу принять это.       Только что Гермионе казалось, что она сравняла их друг перед другом, выказав ему свою благодарность, за то, что он не причинил ей вреда, но это было возмутительно. Гарри чертов Поттер только что отдал ей пузырек Феликс Фелицис так, будто это был пустяк.        Жидкая удача.       Что за спонсоры у него были, если они присылают нечто подобное?       И какой Создатель Игр в здравом уме допустил бы это?       Это преимущество, которое невозможно было наверстать. Это должно быть просто жестокая шутка.       Гарри держал руки в карманах, медленно отступая от девушки, чтобы она не вернула ему пузырек.       — Ты забыл, где мы находимся? — выдохнула Гермиона. — Только то, что ты не убил меня, а я помогла тебе, не означает что нам нужно усугублять это. Мы в Голодных Играх. Ты ведь знаешь основную идею, не так ли? Я могу использовать это, чтобы убить тебя!       Он провел рукой по и так уже растрепанным волосам.       — Да, я в курсе, — если бы не напряженные плечи, он выглядел бы совершенно невозмутимо. — Однако у меня такое чувство, что ты этого не сделаешь.       Гермиона сдержалась, чтобы не закатить глаза. Он не мог знать наверняка.       — Почему ты это делаешь?       — Если бы не ты, оно бы попало в руки Профессионалов.       Гермиону не волновало правда это или нет. Она не могла его принять. Она ненавидела саму мысль о том, что будет ему должна. И было слишком много других вещей, о которых нужно было беспокоиться. В основном — как остаться в живых. Она не могла волноваться еще и о том, что ей снова придется выравнивать их игровое поле.       Но каким-то извращенным образом, это все-таки имело смысл. Если бы Профессионалы убили Гарри, они бы разграбили весь его лагерь. Последнее, что кому-то было нужно — это Профессионал с Жидкой Удачей в кармане. И если Гарри говорил правду, с ее стороны было бы глупо не принять это.       Пока Гермиона обдумывала свои варианты, парень наблюдал за ней, изучая ее лицо так, как вы изучаете задачу, которую не совсем понимаете. Как будто вас что-то заинтриговало, и вы хотите разгадать загадку.       Она знала, что точно так же смотрела на Драко.       Гермиона снова посмотрела на свою руку и медленно кивнула. В ней быстро поселилась уверенность, что здесь вряд ли есть правильный выход. Она не думала, что он станет ей угрожать, но кто знает? Она определенно нет. Он был практически незнакомцем, и девушка не знала, на что он пойдет, чтобы убедить ее.       Гарри воспринял ее кивок как согласие и, не дожидаясь пока она передумает, начал отходить от нее. Гермиона молча стояла, все еще ошеломленная, и смотрела, как он пинает землю и снова взъерошивает волосы, словно не зная, как попрощаться. Затем он выпрямился, кивнул ей и повернулся, чтобы уйти.       Чем бы ни было то, что возникло между ней и Гарри, это было странно и не имело абсолютно никакого смысла. Но также это не ощущалось неправильным. Вина, охватившая Гермиону от этой мыли, вызвала у нее тошноту.       Кем она являлась, если принимала помощь Гарри, а Малфоя ругала за его желание помочь.       Гарри уже отошел на несколько шагов, когда слова сорвались с губ Гермионы, прежде чем она успела их остановить.       — Могу я спросить у тебя кое-что?       Он остановился и повернул к ней голову.       — Конечно, думаю да.       — Почему ты помогаешь Луне?       Гермиона услышала слабый звук вращения камеры где-то над головой.       Ему почти не понадобилось время, чтобы ответить:       — Что ж, ни у кого из нас не было выбора когда мы оказались здесь. Я делаю единственное, что в моих силах, чтобы не дать Играм победить.       Он словно вытащил слова из ее головы. Именно это чувство побудило ее отправить Патронуса. Но Гермионе этого было не достаточно. Она почувствовала, как катушки ее сдержанности начали разматываться. Может быть, если она поймет ход его мысли, это поможет ей.       — Почему Луна?       Вопрос заставил его задуматься. Гермиона заметила, как парень закусил губу, поправил очки и откашлялся.       — Я не уверен, почему именно она, — сказал он. В его словах слышалась настоящая искренность. — Наверное, я бы сделал это для кого угодно.       — Кого угодно?       Гарри усмехнулся.       — Ну, не совсем. Но она не единственная, за кого бы я вступился.       На мгновение Гермиона задумалась, не имеет ли он в виду ее, но от этого у нее заболела голова. Он был намного лучше, чем она думала. Гораздо больше, чем просто трибут, который здесь для того, чтобы убивать.       И сейчас, когда она начала, уже не могла остановиться. Гермиона надеялась, что то, чем он делится с ней, поможет ей определить свой дальнейший путь.       — Ты жалеешь, что взял ее под свое крыло?       Она ожидала от него грубости, но не получила. Ответ сошел с его губ без раздумий.       — Нет.       — А что, если ты умрешь?       — Значит, я умру, — сказал Гарри заметно тише, словно смирился с такой вероятностью. — Я не монстр. Я и ты, мы не такие, как Профессионалы. Мы здесь не для того, чтобы стать убийцами.       — Тогда зачем ты здесь?       Парень выпрямил спину и расправил плечи, что добавило ему несколько дюймов роста. Он всматривался в лицо Гермионы и, когда их взгляды снова встретились, выражение его лица смягчилось.       — Я не думаю, что кто-то из нас может ответить на этот вопрос. Но раз уж мы здесь, я выбрал быть лучше, чем от меня ожидают Создатели Игр, лучше, чем ожидает Чистая Столица от трибута. Меньшее, что я могу сделать — это сохранять здравый ум и защищать то немногое хорошее, что еще осталось, пока я здесь.       В этом было так много смысла, и не было его совсем.       Когда вопросов больше не поступило, Гарри кивнул Гермионе, тихо направился в лес и вскоре скрылся из виду.       И когда в то же вечер она забралась на свое дерево, чтобы лечь спать, она не могла выкинуть лицо Гарри из головы. Все, что он сказал, засело внутри, но она чувствовала, как именно то, чего он не сказал, проникает в само ее существо. И это просачивалось сквозь его слова, хоть и не было высказано, что если ей понадобится союзник, он им станет.       Два трибута за два дня предоставили ей такой шанс. Но вот она, сидит на своем дереве, в одиночестве.       Слышать, как Гарри говорит о своем выборе стать партнером Луны так, будто это было сознательное и преднамеренное решение, было одновременно пугающе и прекрасно. С его слов казалось, что поступать правильно так же просто — принять решение и действовать.       Это не должно было быть так просто. Ее пугало, что на самом деле все могло быть так просто.       Гермиона вернулась мыслями к Драко, и вспомнила ту легкость, с которой он предложил ей стать партнерами. Возможно, это было не то, на что он нацеливался с самого начала, но опять же, какое это имело значение?       И в этот самый момент Гермиона решила, что никакое.       Когда поднялся ночной ветер, она забралась в свой мешок. Это был еще один день без пушек, что означало, что все трибуты, оставшиеся ко вчерашнему утру, были по прежнему живы.       Устроившись на своем месте, Гермиона задумалась, чем заняты все остальные на арене. Она думала о долгих днях и ночах, которые ждали ее впереди, и теперь девушка решила не проводить их в одиночестве.       Гермиона снова подумала о Гарри и поняла, что его появление, вероятно, было лучшее, что могло с ней случиться. Что-то в нем инстинктивно напоминало ей Рона. То как они вели себя, смотрели на нее, блеск в их глазах. Она приглушенно всхлипнула при мысли о его возвращении домой.       Может быть в другой жизни, в какой-то параллельной вселенной, они втроем могли бы называть друг друга друзьями.       Радостное лицо Рона и его теплая улыбка вспыхнули в ее памяти, и она почувствовала, как слезы покатились по ее лицу. Гермиона спрятала голову в спальный мешок, чтобы приглушить звуки.       В ее жизни осталось так мало людей. Одни были рождены природой, другие из-за необходимости.       Мысли Гарри мелькали в ее голове, пока она не смогла связать слова вместе, словно в стихотворение.       Мы не монстры.       Я здесь не для того, чтобы убивать.       Меньшее, что я могу сделать — это сохранять здравый ум и защищать то немногое хорошее, что еще осталось, пока я здесь.       Когда Гермиона засыпала, перед ее глазами возникали лица.       Она видела Рона.       Она видела Гарри.       Она видела Драко.       Она видела себя.       Никто из них не был монстром.       Они все были просто людьми, пытавшимися выжить.