Молекулярный дизайн

      Норт скользнул внутрь легко, так что и Алекс перешагнул порог без замешательств. Пахло деревом, почему-то это сразу смущало. Как будто вся жизнь заперта в этом запахе древесины.       В широкой прихожей не висело одежды, а вся обувь стояла на аккуратных подставках. Норт скинул пальто, оглядываясь, и ткнул пальцем в стену. Та тут же растворилась.       Алекс, пока раздевался, решил, что его это не удивило. В конце концов, они же вроде как маги тут все.       — Если промокли, можешь поставить их туда, — Норт по-хозяйски указал пальцем на непримеченный раньше темный ящик, — они сами высохнут. Куртку просто кидай, шкаф сам ее повесит.       Через открытую дверь виднелась внушительных размеров пустая комната. Кроме лестницы в ней, похоже, ничего не стояло.       — Пошли? — тут же предложил Норт.       Тишина Алекса напрягала. Он вслушивался в ремарки о комнатах, но еще и хотел поймать ухом звуки скрипа пола или звона посуды — хоть чего-то, что говорило бы о наличии живых людей в доме. Норт, будто прочитав его мысли, хмыкнул с сомнением и громко спросил:       — Ма-а-м?       Тишина.       — Хм, вероятно, они в гараже. Или в саду? В любом случае, у нас хороший шанс осмотреться беззастенчиво.       Комнаты на первом этаже оказались, как и подобало дому, просторными. В какой-то момент Алекс поймал себя на том, что профессионально оценивает мебель и издает вердикты ее качеству, и с яростью затряс головой. Еще только этого не хватало. Его ожидания больше всего разошлись с реальностью тем, что во всем доме не нашлось ни одной фотки. Вроде бы такие семьи любят повсюду тыкать счастливыми лицами, а тут нет. Черт, даже у них в доме висела парочка фотографий.       На широкой кухне, прямо как из сериалов про загородную жизнь, уже был накрыт стол. Тарелки и приборы составляли аккуратную композицию, правда, вероятно, закуски испортят этот вид. В духовке что-то запекалось, а от чайника шел пар. Еще Алексу в глаза бросились высокие цветущие пионы за окном и второй осенний месяц на календаре.       Частое громкое дыхание в эту картину не вписалось. Алекс завис от непонятно откуда взявшегося звука, но быстро взял себя в руки и осмотрелся.       — Привет, псина.       Норт абсолютно не удивился. Особенно нежных чувств, судя по безразличию к животине, он тоже не испытал. Трепать явно хотящую внимания мелкую кудрявую собачатину он и не думал.       — У-у-у, какая прелесть. Как зовут? Можно погладить?       Отказать себе в том, чтобы потискать песика, Алекс никак не мог. Норт пожал плечами а-ля «как хочешь», и Алекс тут же присел возле белого комочка.       — Я называю ее просто псинка. Но ее, вроде, зовут Ласточка?..       Алекс понадеялся, что по его укоряющему взгляду все понятно.       — Как ты можешь не знать, как зовут вашу собаку?       — А? Оу… нет, это не наша собака. Генрих животных страсть как не любит, да и я тоже не очень… Единственная животина, которую он терпит, это я. Н-да… Это соседская собака, но мы ей иногда пользуемся.       Пес облизывал пальцы, шумно дышал и тыкался влажным носом в ладони. Алекс трепал его по густой шерсти и совершенно охреневал с такого лицемерия.       — Хорошая девочка… В смысле — пользуетесь? Вы что с ней, изверги, делаете?       — Ай-ай, да у нас тут защитник животных, да, псинка? Ничего мы с ней не делаем. Отпусти ее и увидишь.       Норт выглядел бесхитростным, но с коварным прищуром. Что именно братец затеял, Алекс пока не понял, но оценил, что пса защитить в случае чего сможет.       — Беги, малыш, — почесав холку последний раз, скомандовал Алекс.       С веселым хрюканьем собака ткнулась ему в лодыжку, высунула язык и повела носом по полу. Остановилась возле кухонного шкафа, сунулась мордой под него и начала лизать все подряд. Норт удовлетворенно кивнул.       — Что это она делает? — Алекс брезгливо подумал, как долго придется оттирать слюни.       — Ты не понял? — Норт проводил взглядом, как собака запрыгнула на плиту. Алекс опешил от такой наглости. — Она питается пылью. Смотри на плиту. Она сейчас всю гарь вылижет. Подсадить тебя на шкаф, псинка, или сама залезешь? Э, нет, по занавескам не надо. Ой, иди сюда.       Собака прошлась по верхам шкафов и сама пикировала на подоконник.       — Хорошая псинка.       Весело гавкнула и прыгнула в открытое окно.       — А… Э… А слюни?       — Они испарятся в течение двадцати минут. Специально выведенная порода. Мы в том году на нее с соседями скинулись, вот она и живет у них. Предыдущая ушла в последний путь. Но эта, кстати говоря, правда больше пыли жрет и шерсть не разбрасывает, генные инженеры хорошо поработали. Алекс, отпустишь меня переодеться? Или, если хочешь, пойдем вместе, могу тебе второй этаж показать.       Оставаться одному Алекса совсем не прельщало, так что он запрыгал по лестнице вверх вслед за Нортом.       — Ты вообще-то жестокий, — не удержался он от комментария. — Называть ее просто псиной.       Норт не удосужился отреагировать остро.       — Я просто называю вещи своими именами. Направо — родительская половина, они там что только не делают. И мне в общем-то все равно, пока это меня не касается. Я так-то животных и правда не очень люблю. Нам с тобой налево, пойдем.       — А как же Джек? Мне кажется, вы были друзьями, нет?       В голове Алекса Норт с Джеком очень сочетались. Оба светлые, громкие, вечно перемазанные в грязи и требующие внимания — разница только в том, что один из них сторожевой пес.       — Джек был чудесным, да. Правда, будь моя воля, я б просто его отпустил гулять, а не вместе со мной в качестве охраны. Но кто ж меня спрашивал? Проходи.       Алекс с нескрываемым интересом перешагнул порог в темное пространство. Тут же свет включился, очевидно, магическим образом. Как и во всем доме, здесь еле уловимо пахло чем-то древесным, а еще цветами из сада и чем-то, совершенно не поддающимся описанию. Тем самым уникальным запахом дома.       Здесь было светло. Почему-то именно эта мысль пришла в голову первой. Светящаяся лента вилась по краю потолка, разгоняя темень так, что ей негде было спрятаться. Молочные обои в еле заметный ромбик, серые занавески и мебель, точно такая же из цельного массива, как и в остальной части дома. Минимум деталей, все строго и просто. Только у Алекса внутренний протест вызвала слишком уж удобная на вид кровать с десятком подушек. Над ней, единственной активной деталью интерьера, висела большая картина в синих тонах. Закат на море.       — Моя весьма скромная обитель, — смущенно сказал Норт, улыбнулся и сделал шаг к шкафу.       — Вообще не похоже на нашу с тобой комнату.       — Справедливости ради, твоя квартира тоже не похожа на нашу с тобой комнату, — в голосе Норта промелькнуло озорство.       — Так ты все-таки помнишь? Прибью!       Норт даже оторвался от созерцания глубин шкафа и развернулся к Алексу.       — Очень смутно, прям только, знаешь, крупными мазками. Этот позорный эпизод теперь со мной на всю жизнь.       И с Алексом, определенно, тоже.       — Классная картина, — поспешил он переменить тему. — Красивая перспектива.       — Угу-м, мне тоже нравится. Художник перед тобой.       Такого поворота событий не ожидалось, так что Алекс уставился на Норта бесповоротно. Определенно ожидая развития мысли.       — Чего? — у Норта щеки покраснели. — Чего ты так смотришь? Ты ж тоже недурственно рисуешь?       — Правда твоя?       — Ну да… — Норт, похоже, понятия не имел, куда деться, и потому поспешил достать из шкафа вешалку. — Можешь еще посмотреть вон там, — он ткнул на уставленные тетрадями полки возле стола, — если интересно. Там, правда, ЧБ, то, что Генрих называет «депрессивными картинками». Но они же не депрессивные, скажи? Они просто карандашные, это другое.       Среди тетрадей нашлись блокноты для рисования. Алекс и сам сдавал экзамен по художественному искусству, потому вглядывался критически. К композиции иногда возникали вопросы, но сам стиль Алексу понравился. Особенно хороши оказались пейзажи, а еще он оценил матерные подписи кое-где.       — Я бы сказал, что они и правда не депрессивные.       — Так вот и я о том же!       Когда Алекс поднял голову, Норт предстал перед ним уже в огромных размеров майке. И, что совершенно в голове не умещалось, выглядел он в домашнем ничуть не хуже, чем в уличном. Не то что бы Алекс заглядывался на парней, но этот вопиющий факт бросился в глаза сразу. И почему-то казалось, что выцветшие волосы, которые они оба так не любили, сейчас только дополняют образ.       — Они просто в карандаше, никаких депрессивных тонов там нет. Пошли что ли?       Выйдя из комнаты, Алекс уже уловил голоса. Сначала еле слышимые, но с каждой ступенькой все более осязаемые. Пора начинать отгонять от себя паршивые мысли. А еще Алекс подумал, что это, пожалуй, будет тренировка перед знакомством с родителями Марго, если они решат остаться вместе. Норт развернулся на последней ступеньке и ободряюще улыбнулся. Опять показалось, что он знает все, что творится у других в головах.       В кухне мелькали силуэты. Алекс вздохнул поглубже и зашагал вслед за Нортом.       — Привет, — поздоровался тот, привлекая внимание.       На самом деле, женщина заметила их еще в дверях, и теперь благосклонно кивнула. Алекс ничего не ожидал, и теперь впечатлился. Мало того, что его снесло обалденным ароматом цветов, так еще и он серьезно уставился на такое пропорциональное лицо. Эта женщина совершенно не скрывала свой возраст, кажется, чуть старше мамы, на лбу и щеках собирались мелкие морщинки. Но то, как гордо несла она их, как улыбалась и держала осанку, Алексу запало в душу.       — Приветик. О, гости.       — Это Алекс.       — Добрый вечер, — улыбнулся Алекс почти спокойно, — рад познакомиться.       — Весьма лестно, — дернула она носом и одарила всех улыбкой. — Как тебе купол?       — Эм-м-м… Необычно.       Она рассмеялась и щелкнула пальцами. Огромное блюдо рядом с ее рукой само взмыло в воздух и приземлилось уже на стол. За всем этим охереванием от происходящего и постными лицами остальных, типа ничего не произошло, Алекс запоздало отреагировал на появившееся в поле бокового зрения пятно.       — О, это же Алекс! — обратился к нему бодрый голос. А после и сам приемный отец Норта помахал ему рукой. — Наконец-то мы подбираемся к прошлым владельцам тачки.       Норт со всего размаху треснул себя ладонью по лбу.       — Вы!       Перед Алексом стоял собственной персоной сосед, забравший Норта. Сейчас он казался повыше и попроще, больше смахивал на человека, но это был точно он. Те же самые глаза, точеная улыбка, широкие плечи, квадратная фигура и общий вид стареющего банкира. «Они вдвоем, — подумал Алекс, — куда больше походят на аристократов, чем на реальных врачей».       — Ага. Спасать сыночка — дело ответственное, абы кому не доверишь. Хорошо, что ты наконец-то пришел. И рад, что ты мне сразу тогда Норта не отдал. Молодец, уважаю.       — Так вы меня… — подозрительное осознание, — сразу узнали?       — Генрих, — он запоздало протянул руку, и Алекс ту пожал. — Ну конечно. Вы, вообще-то, весьма похожи, даже если седину закрасить. А уж с сединой так и подавно. К тому же, ну вы же когда-то должны были встретиться, да, Норт?       — Угу-м, — тот уже что-то жевал возле стола.       — О, ангелы, — протянул вдруг Генрих, переместив все внимание в ту зону, — это плюс сколько размеров?       Норт вопросу не удивился. Просто глянул на висящую футболку и приподнял бровь. Отогнул последовательно пальцы, кивая.       — Плюс четыре, — довольно ответил он. — Мы за стол-то садимся?       — Зачем нам тратиться на одежду? Давай просто покупать куски ткани, и ты в них ходи?       — Для этого у меня есть плед, — парировал Норт спокойно. — Мне кажется, ты переоцениваешь. Ты хоть знаешь, какие они удобные?       — Это просто невыносимо, — загробно заключил Генрих, получив понятный взгляд от мамы Норта, вроде как Нимфы.       Стул, больше похожий на кресло, убаюкивал, обнимая подлокотниками. Алекс дождался, пока старшие наложат еды и потянулся за салатом. Последний раз в гостях у взрослых людей он был лет пять назад и даже подзабыл, как себя вести-то. Норт своей расслабленностью совершенно не помогал. Но, Алекс подумал об этом запоздало, кури они кальян где-то на хате друзей, он бы совершенно так же не обращал внимания на привычную обстановку.       Салат оказался вкусным, а еще Алекс почти кожей чувствовал, что пора вступать в диалог, не посидеть же просто так он сюда пришел.       — Очень вкусная еда, спасибо, — набрался он решимости.       — Угу, да, — кивнул Генрих в знак согласия. — Особенно рулеты хороши. Это ты? — он глянул на жену, и та мерно кивнула. — Если в этом доме есть что-то вкусное, это к Ним или Норту. Они у нас отвечают за вкусовые качества, ну или доставка.       — Нет ничего сложного в том, чтобы порезать салат по рецепту, пап.       — Нет ничего сложного в том, чтобы выучить двести сорок три точки на ауре, — тут же откликнулся Генрих.       — Так всегда, не обращай внимания, — поймала Нимфа взгляд Алекса в ту сторону. — Так как тебе купол?       В пяти словах Алекс это не описал бы. В десяти — тоже. Вряд ли ей действительно интересно, как ему купол, так что он постарался скомпоновать ответ.       — И это — всё? Ты как-то просто отнесся к тому, что магия существует. Кое кто, вон, три месяца отходил.       Нет, определенно Алекс отнесся к этому не просто. И потому так удивился этому ответу. Нет, у него сознание перевернулось сегодня, вряд ли это действительно «и всё?»       — Да я бы не сказал, что я не офигевал. Особенно эти ваши магические кружочки, ну, вот эти сферы, — он изобразил тот самый бластерный круг для кидания в других людей, — я думал, это только в фантастике.       — Вот эти?       Нимфа улыбнулась. На пальцах у нее горели эти самые маленькие сферки из, вроде как, энергии.       — Ага, именно, — завороженно подтвердил Алекс.       — А Алекс так не сможет? — вперился Генрих в него взглядом.       — Что? — Алекс опешил. — Я ж просто человек, куда мне?       — Точно?..       — На сто пятьдесят процентов, — на сколько можно четко из-за еды во рту вставил Норт. — Ему повезло.       Алекс чувствовал себя на самом настоящем семейном ужине. Раньше, когда-то весьма давно, они с родителями почти так же ужинали. Только столько интереса к персоне Алекса никто не проявлял. Хорошо, что это легко можно было сбить воспоминаниями или переводом темы. В целом, Алекс чувствовал себя хорошо, если бы не постоянные навязчивые мысли. Он думал о том, почему Норт выбрал этих людей, а не семью, почему даже не проверил, дошли ли письма, и как вообще посмел их бросить. Конечно, отгонял Алекс от себя такое старательно, он понимал, брату досталось, но все равно давил в себе импульс всё это высказать.       Черт, его грызла жуткая обида.       Он останавливал себя, заставлял не думать слишком много и отвечал на вопросы. Когда тема зашла о смерти бабушки, есть расхотелось, и Норт одарил его каким-то непонятным, вроде как ободряющим с примесью еще чего-то взглядом. Норт вообще порой вел себя хрен поймешь как.       Ничего особенно нового о бабушке не сказали, кроме обсуждения похорон. Нимфа широко распахнула накрашенные веки, когда услышала о том, что мама их даже не пригласила, а только коротко вякнула в трубку, что не стоило приезжать. Алексу показалось, что их это взволновало даже больше, чем его самого.       На десерт на стол прилетел украшенный листьями торт. Под конец Норт вообще перестал Алекса поддерживать, только изредка вступая в полилог. Очевидно, пора было сматываться.       — Мне завтра на работу к девяти, так что я скоро пойду, — оповестил Алекс и для пущей важности посмотрел на стрелки часов.       — Хм, да, конечно. Норт проводит тебя до пункта перехвата. Да, Норт?       Судя по виду кивающего Норта, ему всё это смертельно надоело. Алекс тут же разозлился на такое бессердечие и смерил братца презрительным взглядом.       — А как же выходы из купола, точки перехода?       — Из пунктов можно телепортироваться и напрямую. Время уже позднее, не за чем тебе таскаться почем зря.       Генрих согласно кивнул. Алекс оценил заботу, хоть и задумался протестовать в какой-то момент. Но вряд ли бы прокатило, он уверился, что с этими людьми шутки плохи.       Когда Норт отодвинул стул, окатил стол холодным взглядом и кинул: «Сейчас вернусь», Алекс уже даже не удивился. Он не понял, что пошло не так, или же Норт с родителями всегда такой. Очевидно было одно: сегодня днем он веселился и внушал надежду на возрождение братских чувств куда сильнее. Сейчас же он напоминал снежную королеву.       «Он всегда такой?», захотелось спросить Алексу, но он, конечно, оставил это при себе.       — Что-то случилось между вами? — скосила на него глаза Нимфа, как только шаги стихли.       Алекс оторопел. Он почувствовал, как распахнулись глаза и как в горле застрял торт.       — Неф… С тефо бы?       Спас только чай в большом количестве.       — Все хорошо вроде было… — почему-то спокойный взгляд прожигал его не хуже углей.       Он даже не подумал, что отчитываться не обязан. Сразу захотелось выдать этой женщине всё, что в голове вообще имеется.       — Подозрительно, но мы не лезем, — скрестив руки на столе, весомо сказал Генрих.       Лучше не стало. Алекс забрал наполнившуюся чашку и быстро отпил.       Фантомное полумертвое «Бля-я-я-я-я-я-я» долетело до кухни и нарушило паузу. Нимфа приподняла бровь, Алекс поспешил повторить ее такой подходящий жест.       — Хм? — протянул Генрих.       Норт вернулся в кухню вместе с затихающим ругательством. Он проецировал уже откровенную усталость и желание, чтобы от него тупо отстали. В руке он держал полоску бумаги как из парфюмерного и самый обычный градусник.       — Тридцать восемь и семь, — бесцветно оповестил он и развернул оказавшуюся розовой с другой стороны полоску. — И лакмусовая реакция. И мне пипец как хочется спать.