Молекулярный дизайн

      В салоне пахло тем самым автопарфюмом, который предлагали в сервисах постоянным клиентам. Чарли довольно кивнул в знак приветствия и крутанул звук магнитолы на убыль. Алекс плюхнулся на промятое переднее сидение и захлопнул дверь со смачным звоном.       — Здорово.       Чарли, выглядящий чуть лучше, чем обычно — видать, чтобы его не остановили блюстители правопорядка, — по-царски кивнул. Хоть он и, наверняка, тусил вчера, сегодня собрал волосы в хвостик и сбрил бороду. Прям как Алекс. Что ни говори, а родительский контроль творит чудеса.       — Приветик.       Аккуратность, с которой закрылась задняя дверь, даже самого Алекса напрягла. Они вместе с Чарли развернулись и наблюдали, как Норт растерянно смотрит на открывшуюся заново дверь.       Алекс разочарованно покачал головой. Ну как, как можно так сразу выглядеть идиотом?       — Хрен ли ты на нее смотришь? Бей сильнее, как будто первый раз! — опередил он инструкцию Чарли.       Норт вскинул очень черную из-за недавней окраски бровь, взялся за ручку и закрыл дверь с такой силой, что корпус машины затрясся.       — Ну, ты же сказал мне выглядеть адекватным человеком, — констатировал он.       Чарли кинул на Алекса красноречивый взгляд, на что получил кивок и указание в сторону скинувшей рюкзак расположившейся на заднем сидении личности.       — Это мой брат Норт. Норт, это Чарли.       — Приятно познакомиться, Чарли, — сама услужливость.       Норт даже руку протянул, правда, в перчатке.       — Ага, — легко ответил Чарли. — Ладно, погнали.       Духоту салона разбивали волны музыки. Алекс спокойно относился к любым исполнителям, так что его нисколько не парили низкие басы, давящие на барабанные перепонки. Чарли заехал на заправку и вернулся уже с чашкой кофе. А еще с куда более адекватным запахом бензина, а не кальянного табака.       За время пробки они с Чарли успели обсудить все происходящее в универе и за его пределами, потрындеть о вчерашней вписке и почему это Алекс с Марго туда не пошли и вообще здорово поболтать. А еще про деньги, выходные, противное расписание, зачет по черчению, грымзу-преподшу, цены на бензин, помятый бампер и щенков. Про тише воды-ниже травы Норта они начисто позабыли, и вспомнили о нем только уже когда выехали на трассу.       Зато вернулся он в их мир, открыв дверь с ноги.       — Это что еще за Неверленд? — предосудительно сказал Норт телефону. — Ты хочешь, чтобы я посчитал, какую мышь больше всех шарахнет? Ага, щас. — Долгое молчание, во время которого Норт под взглядом Алекса манерно закатил глаза. — Лу, нет, так не работает. Отвечаю, не работает. И ты что, обсуждаешь наркоту вместе со мной? Со мной?.. Ты бы еще в наркодиспансер сразу заявился… — Еще одно долгое молчание. Чарли повернулся на Алекса с вопросом, тот стыдливо и ошарашенно пожал плечами. — М-м-м… Нет, отстань, я отдыхаю. — Беззвучное «Бля». — Ладно, щас, давай через полчаса сверим, ладно? Отлично.       Норт сбросил звонок, как ни в чем не бывало покачал головой и потянулся за закинутым за сиденья рюкзаком. Вынул оттуда ноутбук — все тот же самый, что и в поездку к бабушке, облокотился на дверь и устроился на сиденье с ногами вполне удобно.       Алекс кинул долгий «объясняй» взгляд, но Норт его сути не уловил. Пришлось дождаться, пока эта седая несуразность дождется начала загрузки техники.       — С кем это ты? — начал он спокойно, даже при условии, что машина замкнутая, и никаким нарко-дилерам отсюда не сбежать.       — С Лушечкой, — как ни в чем не бывало пожал Норт плечами. — С Лунартом то есть. С Лу, вы с ним знакомы.       Алекс вспомнил еще одну несуразность, на этот раз рыжую, возрастом как его братец. Но оба они, вроде как, особых опасений не вызывали. Хотя внешность обманчива, это давно известный факт.       — Попросил меня посчитать, к какому классу наркотиков относится фаллен по степени действия. Выдумщик!       — Фаллен?..       Норт оторвался от экрана компа и вопросительно посмотрел на Алекса. Всего момент, а потом лицо его просветлело.       — А, да, ты же не знаешь. Фаллен, короче, это то, что мы для своих дипломов синтезируем. Мы его изобрели. Ну, не мы, конечно, профессор Эбигейл, мой научник. Он думал, это будет лекарство, но случайно оказалось наркотиком. Вот такая веселая история.       — Ты варишь наркоту? — вдохновился Чарли и уважительно покивал.       Норт скривился так, будто кто-то только что тыкнул ему в мозоль.       — Я не варю, мне нельзя, — проскрипел он. — Но так — мы не уверены, что это наркотик. Вот начинаются испытания на крысах, там посмотрим. И Лунарту нужна теоретическая степень всасываемости… — пробурчал Норт, тыкая по клавишам.       — То есть вы, — Алексу этот разговор совершенно не понравился, — делаете наркотики? На серьезных щщах?       — Никого отношения к наркотикам я иметь не собираюсь… ага, шестьдесят три… фаллен работает на аурных аксонах…       Пропустив мимо ушей следующий вопрос, Норт скинул блокировку с экрана смартфона.       Салон утонул в цифрах. Алекс подпер голову рукой и разочаровался в действительности.       Чарли выкрутил звук на минимум, кивнул в сторону задних сидений и со знанием дела заключил:       — Он офигенный.       Алекс, которого мама учила, что наркотики — зло, крайне в этом сомневался. Но переубеждать никого не стал и просто дернул бровями. «За ним глаз да глаз», устало понял он и посмотрел в зеркало заднего вида.              Три с половиной часа спустя они стояли возле незатейливой вывески «Магазин». Холодища стояла страшная, и Алекс кутался в куртку, как мог. Норт ему искренне сочувствовал, но пальто с заклинанием подстраивания поделиться не мог.       — Пошли? — спросил он почти беззвучно. Тут же неуверенные слова его разнес по открытому ландшафту ветер.       Алекс кивнул. Норт очень слабо помнил эти места, так что доверился полностью. У него сердце подскакивало до самого кадыка и ухало в колени, так что он сосредоточился на том, чтобы осматриваться. Конечно же, пальто его полностью защищало, но сосуды и сердце отыгрывали нервную гипотермию.       — Успокоились, — просвистел Норт, и этот приказ тоже развеялся в воздухе.       Тот Леон, который он запомнил, нисколько не изменился. Он все так же утопал в заборах, защищающих от соседей приземистые дома. Во все стороны горизонта виднелся только глухой лес. Хотя, конечно, вправо тоже будет деревня, вроде как минут сорок пешком, а слева проходит региональная трасса. Это он примерно помнил. А вот протоптанные неасфальтированные дороги главных улиц мама когда-то давно заложила в его ДНК, их он и не забывал.       Рыхлый ветер облизывал всех прохожих на главной улице. В магазине горел свет, но никого вроде как видно не было. Тем лучше, потому что вот уж с кем здороваться, а с кем — нет, Норт не помнил точно. Пахло чем-то свеже-сладким, вроде мяты или сосен. Воздух почти ощутимо звенел от чистоты: проедь тут машина, наверняка бы оставила запах паленого бензина и грязных шин.       Трава по обочинам еще кое-где даже зеленела. Но в большинстве своем ее уже покрыл слой вязкой слякоти, и можно было легко проследить, откуда приходят люди. Всю жизнь Норт жил с мыслью, что в Леоне живет где-то тысяча человек. Иногда, в крайне странные вечера, он даже забивал в поисковике название своей родины и смотрел на то немногое, что выдавал интернет. И вот сейчас, оглядывая развилку на четыре улицы, он отчетливо понял: «Дыра». Раньше Леон казался куда больше и просторнее: река, заброшенный грушевый сад, лес, школа, даже детская площадка. А теперь… о, ангелы, наберется ли здесь хоть половина от того населения, что он придумал.       На самом деле, Леон примыкал к городу покрупнее. О да, всего-то поле и пролесок, и вот они уже почти в окружном центре. Вот там стояла и больница и даже крупный сетевой магазин. Именно туда Норт с Алексом ходили в школу и именно там случился последний день Норта-человека.       — Куда идти, помнишь? — хмыкнув, спросил Алекс.       Норт вздохнул и огляделся. Приходилось напрягать память изо всех сил. «Так, налево вроде как нет, там усады, вниз ближе к реке…»       Алекс, не получив однозначного ответа, приподнял брови и кивнул, что-то для себя поняв.       — За мной! — скомандовал он и пошагал к левой улице.       Где-то к середине их пути, когда под ногами становилось все более слякотно, Норт начал вспоминать. Особенно ему помогла огромных размеров, почти как дом Генриха и Нимфы, постройка из белого камня.       — Э… это же склад зерна, да? — промямлил он не слишком уверенно.       Алекс обернулся и благосклонно кивнул.       Ни одной живой души за десять минут ходьбы они не встретили. Но и не удивились: в такую противную погоду что бы хоть кому-то делать на улице? К тому же, день рабочий. А все «фермеры» наверняка нашли, чем заняться в доме.       Эти одноэтажные и двухэтажные дома Норт уже помнил. В похожих заброшенных таких пахнет обычно сырыми кирпичом и деревом, а доски проламываются, если на них неаккуратно наступить. «Гниль!» — кричала мама, когда ее назидательные запреты не лазить по заброшкам вовсе игнорировались.       С соседской черемухи уже облетели все листья. По коже пробежали мурашки и собрались на ушах. Холод пробрался совсем под одежду, и Норта потряхивало. Но он старался дышать ровнее, когда они с Алексом приблизились к калитке.       Их дом не поменялся. Как только Норт ступил на голый лужок за забором, тут же взгляду его предстали деревянные опилки. Они с Алексом искренне всегда удивлялись, зачем им вообще забор, если папа постоянно ругается, что через него не протащишь древесину. Конечно же, за тем, чтобы никакая животина не пробралась дальше, туда, где мама за домом разбила производство.       Первым делом Норт сглотнул и собрался, чтобы родители не стали для него неожиданностью. Как-то совсем холодно было на их участке, а еще тихо и сыро. Вода пропитывала землю изрядно, и Норту казалось, что кто-то хочет схватить его за ноги и утащить в пучину. Но нет, конечно нет. Просто земля хлюпала от шагов. Дом стоял безмолвно, ни одним кирпичиком не выказывая удивления. Норт кинул взгляд на окна, хоть и боялся увидеть отражение. Все же, они с Алексом скрипнули калиткой, чем могли привлечь изрядно внимания.       Но в окнах только отражался холод уставшего неба. Никто не дернул занавеску и не приоткрыл форточку. Красные и белые кирпичи лежали безмолвно. Дверь на двор была закрыта. Вот сейчас бы, конечно, не помешала чья-то поддержка, но он пришел исправлять свои косяки и сделать это должен сам.       — Закрыто? — недоверчиво крикнул Норт дергающему дверь Алексу.       Тот посмурнел еще больше, чем обычно, и с силой дернул дверь. Та осталась невозмутима. У Норта с души на секунду упал камень.       — Постучи в окно, — недовольно велел Алекс.       Тяжелый вздох. Хоть дом и одноэтажный, когда-то в начале времен, еще до детей, папа поставил его на фундамент, и весь каркас изрядно подпрыгнул вверх. Пришлось встать на носочки, и то Норт еле дотянулся до рамы. Мертвецкий звон по стеклу ничуть не радовал. Тишина в ответ тоже.       — Вечно с тобой какая-то херотень! — пробурчал Алекс, когда Норт, пожав плечами, вернулся к нему.       На двери по-прежнему висел замок.       — Ты думаешь, они закрылись и спрятались внутри? — удивляясь мыслительному процессу старшего брата, спросил Норт.       В ответ он получил взгляд, по которому было понятно направление, куда ему надо идти.       Молчаливое «пошли осмотримся» они исполнили вместе. Глухой забор отлично защищал от взглядов соседей, ходи, сколько хочешь. На дровянике тоже висел массивный замок. Там папа хранил свои инструменты вроде лобзика, пилы и наждачки. Размеры огорода Норт помнил плохо, но сейчас они смотрелись действительно огромными. Чисто вспаханное поле, ни больше, ни меньше. Сейчас грядки и четыре парника отдыхали, но Норт живо представил их засаженными вилками капусты, клубникой, помидорами и петрушкой. Да, кажется, петрушку мама решила сажать после договора с каким-то перекупщиком. Интересно, делала ли она так до сих пор, но спросить Норт не решился.       Сходством всех ландшафтов, учитывая мастерскую и клумбы под окнами, была пустота. Единственным живым существом на всех землях Финн оказался огроменный пес.       — Привет! — кинулся к пушистому метровому созданию Алекс.       Норт приблизиться не решился, потому как чуть инфаркт не схватил, когда на него эта псина залаяла. Да так откровенно, что он побоялся за свою жизнь.       — Ну как ты? — ужасно ласково выдавал Алекс и трепал лохматые черные уши. С Нортом он так мило никогда не разговаривал. — Голодный? Хочешь вкусняшку? Кто тут хороший мальчик? — вопрошал он, пока рылся в рюкзаке. — Лови.       Собака весело гавкнула и чуть ли не выпрыгнула из конуры. Благо, ее остановила цепь и недалекая локация бутерброда с колбасой.       — Ну и кто тут хороший мальчик? — продолжал Алекс признания в любви смертоносной черной махине, умявшей все лакомство в один присест.       — Я, — пиная ком земли, пробубнил Норт.       — Вот так новости, — Алекс приподнял бровь. Норт не ожидал, что тот услышит, и смиренно залился краской. — А ты мне тапки принесешь?       Большего для того, чтобы Алекса развеселить, не понадобилось. Он еще потрепал собаку за ухом, приговаривая: «Да у тебя появился конкурент», потом встал и стряхнул грязь с одежды.       — Никого? — спросил он скорее у себя, чем у собеседника.       — Похоже… Эй, Алекс, это же не Джек?       Собака, которую Норт помнил, была белая в черное пятно. И, вроде, не такая огромная.       — Нет конечно, — между делом ответил Алекс, смотря на замок на двери. — Это Бим, его сыночек. Погладь, если хочешь.       С мыслью «нет, спасибо, он же откусит мне руку», Норт покачал головой.       — Думаешь, они ушли? — спросил он, тоже глядя на висящий замок.       Алекс повел бровями и ничего не ответил. А потом подпрыгнул и дотянулся рукой до щели между дверью и стеной.       Сколько бы ни прошло лет, сколько бы Милордов ни минуло и сколько бы куполов он ни увидел, это всегда оставалось единым.       — Он там? — с азартом спросил Норт.       Алекс, набивая себе цену, пожал плечами. «Не знаю, не знаю», говорил он всем видом. Но Норт сдаваться тоже не собирался и кинулся на брата. Алекс, разумеется, извернулся, как и всегда, и поманил пальцем а-ля «нападай». Норт знал, что не выиграет, и через пару попыток убедился в этом окончательно. Алекс, возомнив себя королем-завоевателем, вздернул нос и раскрыл-таки кулак.       На указательном пальце его победно висел ключ от замка.