Молекулярный дизайн

      Несмотря на все предпосылки, под утро Норт спал плохо. Часто просыпался, разговаривал с собой и очень много анализировал. В какой-то момент он услышал — или ему так показалось — голос мамы, взволнованный и совершенно загруженный. О чем она говорила, Норт не понял, и разобрал только ничего не значащие обрывки.       Так что, когда он открыл глаза, никакой бодрости не ощутил. Только разбитость и тяжесть в голове. И, кажется, ненависть к себе… или это был недосып?..       — О, доброе утро, соня, — тут же окликнула его мама.       Вставать форменно не хотелось, так что он сжался в комок и натянул одеяло на голову. Стало еще теплее и уютнее.       После пары ленивых препирательств Норт-таки восстал. Правда, одним глазом он смотрел на мать, а другим куда-то в параллельный мир.       — Хорошо поспал? — спросила мама между переворачиваниями блинов.       Норт понадеялся, что у него бровь так однозначно не дернулась. Зевнул, умылся воздухом, безрезультатно почесал волосы в надежде пришмякнуть их к голове и улыбнулся:       — Прекрасно. А Алекс?..       — Кормит Волка.       Вопросом «зачем кормить уличную собаку» мама тоже задавалась, судя по выражению лица. Но Норт однозначно понял, что брату нужно личное пространство, потому только кивнул.       Сегодняшний дневной Леон ничем не отличался от вчерашнего, разве что скверна в их собственном доме почти рассеялась. Норта такое положение очень радовало, ровно до того момента, как в дом не вернулся Алекс. Притащив за собой из коридора целое почти черное облако.       — Понятно, — пробубнил Норт и кивнул в знак покорности судьбе.       За завтраком Алекс с мамой наконец-то более или менее нормально разговаривали. Алекс делился впечатлениями от университета — разумеется, исключительно положительными, будто их в сахарный сироп обмакнули — и рассказывал о зданиях, которые хотел бы построить. И делал это весьма интересно, все слушали с удовольствием.       Обязанности после завтрака они разделили на двоих. Мама ушла кормить кроликов — тех, что еще не съели; одного она обещала Норту на ужин — и оставила посуду и крошки хозяевами. Три четверти дел тут же перекочевали к Норту, и зародился старый добрый братский спор. Было во всем этом что-то такое междустрочное, забытое, но такое правильное.       — Теперь ты точно убедился, что она все знала? — с вызовом спросил Алекс.       Картошина, которую он чистил, злобно зашипела и свалилась на пол. За что и была покрыта матами.       — Угу, — протянул Норт и, чтобы не попасть в немилость, что он мало страдает, демонстративно намылил сковородку. — Но ты меня не спрашивай.       Алекс жутко недовольно цокнул. Справедливости ради, он, самый обманутый из всех, имел на это полное право.       — Да я не понимаю! Вы с ней в сговоре?       Норт с осторожностью посмотрел на нож, которым Алекс так беззастенчиво в него тыкал, и на всякий случай ушел на открытое пространство комнаты.       — Алекс, ну ты ржешь что ли надо мной? У меня тут инсульт от одного ее вида, а ты мне про сговор. Совсем с ума посходил!       — Н-да-а-а-а, — протянул Алекс сам себе, — ты б до такого…       Остаток в виде «не додумался» Норт проглотил молча.              — Кто это там? Это не сын Финнов?       Старик Клейм сощурился, чтобы получше разглядеть, что это там за пятна.       — Который Алекс? — переспросил Франк и в очередной раз прислонил лопату к забору, за что тут же получил нагоняй от отца. — Он ж здесь не живет?       Две точки приближались, причем куда быстрее, чем раньше.       — Мало ли?.. — старик Клейм прищурился уже по-настоящему. — Да не, точно он, ты глянь!       Сморщенный палец без зазрения совести указывал на ту фигуру, что потемнее. Франк сына Хона Финна уже давненько не видал, но сейчас разглядел и согласно кивнул.       — А второй кто?       Эту морду он однозначно раньше не видел. Да и вещи точно городские, непрактичные, явно кто-то не их.       — Видать друг его, пап. Чего это они приехали?       — Ну, мало ли, — протянул старик умудренно, уносясь в даль каких-то воспоминаний. — А это, случаем, не его брат?       Франк посмотрел на отца и в глубине души подумал, что тот совсем башкой тронулся. Восемьдесят шесть — это вам не двадцать все-таки.       — Ты чё, тот помер лет пять назад. То ли волки, то ли еще что, не помню. А это какой-то хмырь вид…       Возле носа, чтоб прекращал болтать, махнула морщинистая рука.       — Да ты погляди… — бубнил старик. — Это ж, как его там звали?..       — Нортон, сволочь!       Алекс приготовился убивать, если ему не вернут собаку в тот же миг. Но Норт решил рискнуть и потому припустил от братца вместе с Волком еще пуще. Пес только радостно высунул язык и топал лапами.       — Норт, я ни хрена не добрый, сволочь!       Когда Норт чуть не налетел на чей-то забор, только тогда остановился и залился смехом. Как так вышло, что Алекс бегает медленнее? Неважно! Главное, что они с Волком оторвались от погони.       — Да отдаю я тебе пса, отдаю!.. — веселился Норт от запыхавшегося злого Алекса. — Ничего я с ним не сделаю.       Алекс грозным видом показал, что шалость даром не пройдет, и отобрал поводок.       — Как ты?.. — тискал он Волка, а тот весело гавкал в ответ. — Вот умница!.. Хороший пес!.. Ты его в следующий раз съешь, не стесняйся.       Только нагладив собаку вдоволь и убедившись, что охотничий пес от пятнадцатиминутной пробежки с другим хозяином не пострадал, Алекс вернулся в реальность.       — Здрасьте, дядя Франк! Никак, работаете? Похвально!       — О, здорово, Алекс, — протянул тот испачканную землей руку. — Сто лет тебя не видел! Никак в город перебрался?       — Да, есть чуток. Волк, сидеть. Вы как?       Эти соседские формальности Норт пережил под жутко проницательным взглядом какого-то старика. Ему это совершенно не понравилось, но тратить нервы он себе не разрешил. Еще понадобятся. Только кивнул в знак признательности.       Когда речь перешла к «да мне б с отцом поговорить», стало интереснее. Для приличия перемазанный мужик помялся, но Алекс был настойчив. И выиграл «щас, погоди, дай позову».        Норт переглянулся с Алексом. Все-таки, он эти четыре года и отца не видел. Даже больше, чем маму.       — Там Алекс, поговорить хочет, — донеслось откуда-то из-за дома.       Судя по скрипам, кто-то не очень спешил явить себя миру.       — Угу, сейчас…       Глухой глубокий голос долетал обрывками. Так что Алекс, явно начинающий раздражаться, глубоко вздохнул и прокричал:       — Я хочу поговорить о Норте, пап!       Моментальная реакция. Конечно, папа не прибежал тут же и не кинулся их обоих обнимать, но все равно ускорился — вскоре его высокая фигура показалась из-за угла.       — О ком? — как глупому ребенку, высказал он Алексу.       Вид у отца оставлял желать лучшего, а еще он щурился от света и ежился от холода. Но не узнать его Норт не смог.       — Обо мне, — мяукнул Норт почти себе под нос.       Глаза отца стали размером с блюдца.       Оставалось только догадываться, с какой скоростью действовали нейроны в папином мозгу, когда он тащил Алекса и Норта с собой прочь от дома Клеймов. Оба они вякать не смели до тех пор, пока не оказались в простуженной мастерской, придавленные отцовским взглядом.       Эмпатия откинулась. Норт ощущал такое безумное возбуждение вперемешку с ужасом, что нахер это все выключил. Но в фон все равно прилетали безумные порывы и, кажется, первородный страх.       «Все это ничем хорошим не закончится», понял он.       — С начала.       Папа наспех накинул висящую в углу дубленку и пригладил растрепанные, совершенно без седины, волосы. По бешеному взгляду в свою сторону Норт однозначно понял — здесь ему, по крайней мере, сейчас, не рады.       — Я… эм… — Норт плохо представлял, что именно за этим «эм» скрывал. — Мне еще раз все рассказать? С… с начала?       Он ощущал себя крайне нашкодившим ребенком. Как будто он напополам с Джеком ушел в лес на целую ночь, да заодно и прихватил все фамильное серебро.       — Нет! Я спрашиваю, еще раз, что ты тут делаешь? Я… ты… То, что ты здесь, вообще нормально?       — Ну… м-м-м, да, да, нормально. Что ты под этим имеешь в виду? Может, в дом пойдем, ты не хочешь?..       Долго смотреть на папу не получалось. Нет, он определенно где-то провинился. Вот только… где?       — Домой? — еще больше взвинтился отец. — А что, если хочешь, пойдем. Только поговорим сначала.       — Л…ладно?       — Во-первых, как ты?       Норт мельком глянул на Алекса — вдруг тот подскажет, как в этой ситуации лучше отвечать. Но тот сидел, нахмурившись, и неотрывно смотрел перед собой.       — Нормально. Живой, если ты об этом.       Отец махнул рукой.       — Да это я вижу. Так а как ты?..       — Ты не смотрел видео, что я присылал? — перебил его Норт. Опять все становилось жутко запутанно.       — Видел. Но сейчас не об этом. Рад, конечно, видеть, но зачем приехал?       У Норта челюсть отвисла. Такого поворота разговора он не ожидал.       Да, черт возьми, он хотел «Привет, сынок! Как ты? О, радость моя — ну, можно не так, они таким не страдают, — как я рада тебя видеть!».       — Почему я их не видел?! — воткнулся в разговор Алекс, пока Норт возвращался в действительность.       — Мы с матерью так решили.       — Почему?! — в один голос завопили они.       Отец смерил их обоих строгим взглядом.       — Тебе не нужно было этого знать.       — Мне лучше было думать, что он мертв? — Алекс неистово разозлился. Норта снесло очередной волной гнева сразу с обеих сторон. — Ты серьезно?! Почему ты мне ничего не сказал?       — А зачем тебе это знать, м? Для чего тебе знать всю эту херню?! Что он, — отец ткнул в Норта пальцем, — …       — Что я — кто? — охреневше спросил Норт.       — Неважно! Норт, я все понимаю, но ты на кой черт по деревне ходишь?!       — Чего?..       Очевидно, они говорили о чем-то очень разном, и Норт совершенно не понимал свою ошибку. Леон, видео, Алекс… Все смешивалось во что-то непостижимое.       — Тебе же мать чай сказала, чтобы ты тут не ходил, чтобы все потом в округе не спрашивали, кто это такой.       — Да нет… Погоди, ты что, боишься слухов что ли?       У отца на лице проступил истинный ужас. Всего на секунду, а потом он сменился на что-то почти маниакальное.       — Вот стерва! А ну-ка пошли! — он метнулся к двери. — Встаем, встае-е-е-м, подъем. Тихо, доски.       Все это напоминало огромных размеров фарс. И Норт на задворках сознания понимал, что ему пора бы впадать во что-то типа депрессии, но пока ошарашенность перебивала логическую оценку папиного поведения.       Норт едва успел поставить защиту от скверны, прежде чем его почти силком затащили в комнаты. Алекс хотел было сопротивляться, но папа так морально давил, что не решился.       — Агата? Агата, где ты?!       У Алекса глаза были размером ничуть не меньше, чем у Норта. Всегда они оба знали, что, если их ругают, они однозначно в чем-то провинились. Мама с папой деспотизмом и злонамерениями не отличались. Да, Норт не сомневался, что они хорошо воспитывали детей.       Но сейчас, когда в голове Норта всплыла только одна возможная причина такого поведения, он в адекватности родителей засомневался.       Появившаяся из-за печки мама выглядела так, будто готовилась сжечь все дотла.       Она кинула взгляд на Алекса, на Норта, и, наконец, обратилась к мужу.       — О-о-о, явился. По кой черт?       Холод. Абсолютное давление. По комнате поплыли темно-синие облака. Скандалы не так и часто гостили в их семье, зато, если уж приезжали, то целой цирковой труппой.       — Ты разрешила Норту разгуливать по улицам? И ничего мне не сказала, стерва? Что о нас теперь подумают люди?!       Отец, судя по звону ауры, готовился первого попавшего под руку убить.       — Испугался? — победно вопрошала мама, сложив руки на груди и взирая с явным превосходством.       — Мам, пап, вы вообще охренели что ли?! У вас тут Норт, а я думал, он умер вообще-то! И вы тут друг на друга орете? Живо давайте объясняйтесь!       Кажется, для Алекса это уже была последняя капля. Норт бы заметил и постарался успокоить, но на него со всех сторон летела такая лавина, что он даже потерялся, кому какая эмоция принадлежит.       — С тобой мы еще потом поговорим. — Папа кинул на Алекса красноречивый взгляд. — Тоже хорош. Но не как мать твоя, конечно. Он-то хоть сразу сказал, что уезжает, а ты мне лапшу на уши вешала, стерва!       — Да? И не плохо ты жил, да? Хорошо тебе пришлось это, по душе. Повезло тебе, что ты так можешь жену приструнить, шантажист!       У Норта стрельнуло в виске. Кухня с огромными светлыми окнами на миг почернела, а потом законтрастировала неестественным голубым.       — Пойду погуляю, потом приду, — кивнул сам себе Норт, чтобы не стало хуже.       Он уже сделал шаг в сторону прихожей, как папин бас его приструнил.       — Нет, стоять. Мы с тобой еще не поговорили.       По этому полному приказа тону Норт понял, что ничего хорошего ждать не стоит.       — Не разговаривай так с моим сыном, — мама перешла в холодное наступление. — С нашим сыном. Тебе напомнить, какое ты участие принимал?       — Моего здесь ничего нет. Ты и твоя мать обе знаете, что это — ваша вина. Молчаливая стерва!       — Ты о моей матери даже не вспоминай! Довел ее до инфаркта, скотина! Я же сказала, разбирайся между нами. Так нет же, тебе надо! Надо ей звонить и напоминать.       Мама перевела дыхание. Вытерла испарину со лба. Норт, уже мозгом забывший, как дышать, втянул воздух на инстинктах.       — Да. Да, это в моем роду были ведьмы, и маги, и кто там ты такой?.. — она коротко кивнула Норту, но смотреть продолжала на мужа. — Да. И не надоело тебе еще попрекать меня этим? Да, и сын наш тоже. Ну иди, давай, иди и всем рассказывай. Ведешь себя как ребенок. Кто из вас двоих тут еще больше проблемный? Надо было давно тебя выгнать и его назад взять.       Папин взгляд едва коснулся лица, но Норта тут же обожгло жуткой смесью эмоций.       — Ну да, твоя ж кровь.       «Магическое отродье»