Молекулярный дизайн

      Белый свет абсолютного спокойствия блек. Расслабленность растворялась в вихре повседневных забот и проблем, непременно требующих решения здесь и сейчас.       От ощущения бестелесности не осталось и следа, и стало понятно, что кто-то в наглую тыкает ему в плечо.       — М-м-м-м?.. — протестно-вопросительно выдавил Норт, все еще надеясь, что открывать глаза не придется.       — Ты чё, спишь?!       В тоне Алекса изумление смешалось с порицанием. Понимая, что битва проиграна, Норт сонно потянулся, сел и потер слипающиеся веки.       — Добрый вечер, — резюмировал он, вполне вернувшись в мир живых и кивнув ужасающемуся Алексу.       — Какой добрый?! Я тут уже решил в скорую звонить!       Вместо ответа Норт вздохнул удушающе глубоко, чтобы не пойти повеситься тут же в ванной, и попытался ненавязчиво поддержать Алекса. Тот аккуратное поглаживание не оценил, отмахнулся и с разочарованной мордой плюхнулся на диван.       — Ты мне бля щас все расскажешь, — ничуть не скрывая в голосе угрозу, проскрипел Алекс.       — А? О чем?       Норт совершенно не отрицал, что не до конца проснулся, так что взгляду а-ля «идиотина» не удивился.       — Ты хоть руки-то помыл? — воткнулся он в перерыв между орами и нравоучениями. — Чай будешь или поужинаешь?       Практическим путем выяснилось, что Алекс пришел голодным и поэтому злым. И, чуть-чуть, из-за того, что нашел Норта не подающим признаков жизни в незакрытой квартире. Аргумент, что Норт предполагал, что уснет, и потому дверь оставил открытой, брата не впечатлил.       — Очень много энергии расходую, потому спать постоянно хочется, — скидывая со стола бумаги, чтобы поставить туда ноутбук, пояснил Норт.       — Куда это ты ее расходуешь? — уже куда более доброжелательно, вероятно от печеньки в руке, поинтересовался Алекс.       Норт глубоко вздохнул от безнадежности.       — Я вкладываю в голову Джуллс идеи, чтобы она их передавала тому отделу, который занимается фалленом.       — Чего нах?       — Всё просто, — успокаивая возмущение от сюрреализма фразы, ответил Норт. — Я ей говорю всякие теории по поводу нейтрализатора — это раз, а еще про то, что фаллен можно дезактивировать, как мы с профессором и делали. Про некоторое, например, про глицин, я наверняка знаю, про что-то просто догадываюсь. Пусть проверят. Ты же помнишь, она меня не слушает? Так вот я делаю так, чтобы она меня слушала. Магией.       Норт изобразил волны магии и сладко зевнул.       — Это нормально? — протянул Алекс, почуяв неладное.       — Не знаю, — честно пожал плечами Норт, — но как бы… другого варианта я пока не вижу. Чем меньше они будут бояться фаллена, тем больше у меня шансов, — резко захотелось драматично вздохнуть, что он не без удовольствия и сделал, — вернуться домой. Ну и перестать каждый свой шаг вымерять, ну ты понимаешь.       — Слушай-ка, а ты почему вообще-то здесь тусуешься? — резко осенило Алекса.       Логическую цепочку такого характера Норт не оценил совершенно, хоть и понимал, откуда она взялась.       — Ты чувствуешь, как я вообще балансирую? Ветер подует, и весь мой карточный домик развалится. А мне не надо, чтобы они-таки догнали, что фаллен на телепатах, в частности, на мне, работает. Нет, тихо. Мы сидим тихо.       Добавленный косой взгляд вроде как убедил Алекса.       — Если Генрих найдет решение раньше — прекрасно. Но, знаешь, на Генриха надейся, а сам херней не страдай, — закончил Норт в запале очередного протеста. — И вообще, почему мы постоянно трындим обо мне? Мне кажется, это как минимум несправедливо.       — А? — изумился Алекс, — а о чем нам еще говорить?       — О тебе поговорить, не хочешь?       Резко Норт почувствовал какую-то смесь детского озорства с желанием во что бы то ни стало отомстить братцу за его… эм… слишком активную любознательность?       — Да обо мне нечего разговаривать… — отчего-то смутившись, пролепетал Алекс и пошарил взглядом по просиженному дивану, где раскидал чуть раньше бумажки, — я не интересный.       — Отнюдь! Ты очень даже интересный, брат мой! Вот, например, ты и Марго — чем тебе не тема?       Марго Норт был до жути обязан хотя бы тем, что она все выходки благосклонно терпела, пока он восстанавливал душевное равновесие на ее территории. Что говорить, сам Норт не на сто процентов уверился, что, завались к нему посреди недели какой-то левый чел, пусть даже и родственник второй половинки, он бы спокойно отреагировал. Так что он проникся к Марго глубокой симпатией и решил сделать всё от него зависящее, чтобы порадовать.       Тем более, что в «своей», насколько позволяли обстоятельства, квартире он чувствовал себя вполне комфортно, в лаборатории, как он осторожно предполагал, всё шло ровно, так что и настроение почти устаканилось. Конечно, этой же ночью он проснется в холодном поту от жуткого сна, где Джуллс, госпожа Пэт и мистер Деррен разоблачают его в тот момент, когда он пытается донести что-то о нейтрализаторе. Но это останется на ночь, а сейчас Норт спокойно обсудит с Алексом всё, что им нужно.       — Ты берега попутал? — переменился Алекс на бойцовскую собаку.       Норт как мог очаровательно улыбнулся и ускакал на дальнюю часть запыленного дивана, так, чтобы его защищала вылезшая из спинки пружина, если Алекс соберется его побить.       — Я что-то не то сказал? — большие кукольные глаза.       — Я тебя сейчас прибью!       — Нинада!       Поразившись своей выносливости, Норт не без удовольствия установил, что Алекс устал первым. Тот злостно дышал, стоя в противоположном конце комнаты, и только убийственно зыркал, когда у самого Норта остались еще силы, чтобы смеяться. Правда, после угрозы ухода пришлось прекратить ржать.       «Ты как ребенок в этом вопросе», опять подумал Норт, но благоразумно промолчал и даже примирительно пообещал, что больше не будет.       — Это всё, что у тебя есть? — переспросил Норт, глядя на пол: не густо.       — Я надеялся, остальное у тебя, — с наслаждением съязвил Алекс.       — Да ладно тебе, принцесса, — вид абсолютного ангела и внешнее раскаяние.       В ауре лед тронулся и удивительно быстро — что Норта воодушевило — растаял.       — Это всё. Остальное у мамы, наверное, — признал Алекс.       На дырявом линолеуме возле дивана парочка Финнов разложила фотографии, что Алекс откопал в своих вещах. Удивительно, что Алекс, который к сентименталистам себя никогда не относил, вообще сохранил три этих снимка: тускло-коричневые бабушка с дедом, мирно сидящие на лавочке среди георгинов; выцветшая целая куча людей, стоящих в кругу; четыре человека на фоне столичной достопримечательности.       Сердце заскулило, когда Норт поднял последнюю фотографию. Вот он, совсем мелкий, довольный всего лишь тем, что его увезли за границы Леона, улыбается и держит за руку маму. Та, еще без морщин и усталого взгляда, но определенно такая же строгая, совсем не против и переплетает свои пальцы с его, а второй рукой гладит плечо Алекса. Хотя, скорее всего, в тот момент она просто схватила старшего сына, чтобы тот, абсолютно разочарованный во всей этой тупой скучнейшей поездке, не убежал хотя бы из кадра. Папа, похоже, совсем не заинтересован разборками с детьми, и бодро смотрит в камеру, куда более расслабленный, чем обычно. Почему-то волосы у него совсем черные, и выглядит он как случайный мужик на этой фотографии, никак не отцом своих белобрысых детей. А сзади высится какое-то огроменное похожее на ракету здание из белого камня.       Кто же знал, что это фото будет напоминать о временах, когда они любили друг друга, а не о поездке в столицу?       Мыслями уже ускакав к той нарисованной в двенадцать по памяти репродукции, что стоит у него в комнате Роуэновского дома, Норт вздохнул. А теперь он, получается, магическое отродье для них.       — Что ж, прискорбно, — заключил он. А потом долго выпутывался из расспросов Алекса, что же он имел в виду.       — Ладно, давай разбираться, — вполне удовлетворившись пояснениями, снисходительно разрешил Алекс. — У тебя какие идеи?       — У меня всего два варианта, и один из них куда вероятнее второго, — запуская ноут, начал рассуждения Норт. — Смотри, что мы знаем? Что я — инкуб. Да, это мы знаем, — покивал он в унисон с Алексом. — Существо магическое. Еще знаем, что ты — нет. Вот вопрос — маг ли мама? Потому что мы вроде решили, что папа — точно нет.       — Абсолютно точно. Мне почему-то кажется, — протянул Алекс неуверенно, — что и мама обычный человек.       — И я так думаю. Не могу сказать, что мне надо прям на сто процентов доверять, но я думаю, что у нее магия не развилась. Она есть, — Норт успокаивающе кивнул на пораженный вид Алекса и вспомнил еще раз, как клубилась скверна в их доме, — но в зачатке. Повезло ей, наверное…       — Она маг?! — в Алекса ударила молния прозрения.       — Нет. Считай, что нет. Она как ты.       — ЧТО?!       — Бля, забудь. — Кто ж за язык тянул, идиот? — Нет, она не маг. Как и ты. Точка.       — Но ты — маг?..       — Инкуб. Даже не маг. Чтоб ты понимал, инкубов и суккубов в мире всего процентов пять — чтобы больно уж всем не досталось. Стало быть, кто-то из наших родственников — та еще редкость. Вопрос — кто?       Они синхронно переглянулись. Ответ напрашивался сам собой.       — Рисуем генеалогическое древо, — бодро возвестил Норт и спрыгнул с дивана за прикупленным ватманом, — ах, Алекс, как замечательно, что ты есть!       Алекс, само собой разумеется, не оценил и кинул «болтай больше» взгляд. Норт послал тому волну любви и опять подумал, как же он без брата жил.       — Так, ну вот это, предположим, бабушка?.. — ткнул Алекс в кружок с налепленной на его отсканированной фотографией, — так?       В том, что силы он забрал от бабушки Марины, у Норта сомнений не возникало. После долгого откровенного разговора с Генрихом у него в голове всё по полочкам разложилось. В сущности, никаких доказательств их теории жизнь не предусмотрела — единственный свидетель уже два месяца покоился с миром, — но концы вроде как сходились.       — Так. Думаю, так. Теперь смотри, — Норт провел пальцем от бабушки вверх по линиям, — прабабушка и прадедушка. Что-то знаешь о них?       По виду Алекса всё однозначно читалось.       — Ну давай вспоминать вместе, значит.       Чай сменился кофе. Вспоминалось с огромным трудом. Норт вообще ощущал себя цирковой лошадью, которой, чтобы добраться до барьера воспоминаний о семье, нужно перепрыгнуть через огромную стену Милорда. Жизнь разделилась на «до» и «после» — именно сейчас он это ощущал как никогда.       — Нет, он не умер на войне! — запротестовал Норт в очередной раз. — Это был папин дед, ну как ты не помнишь?!       Алекс устало потер переносицу. Норт совсем расслабился и не отслеживал колебания ауры — и так вполне доверительные вышли отношения, — но эмоцию уловил.       — Брось, давай сделаем перерыв?       Тяжелый вздох и протестное качание головой служат ответом.       — Норт, я тебе отвечаю, что он либо погиб на войне, либо шил занавески. Другого варианта просто нет.       Нет, есть, вариант-правда, которую они еще просто не вспомнили.       — Слушай-ка, — разламывая шоколадку для поднятия боевого духа, протянул Норт, — а ты помнишь, у них там был какой-то скандал? У прабабушки вроде как.       — А? — время недовольно-подозрительного Алекса.       — Что-то то ли про измену, то ли про женитьбу?.. Не помнишь?       Что-то такое мама определенно рассказывала, осталось только вспомнить, что именно. Что-то связанное с прабабушкой и антиморальным поведением точно. Правда, Норт слушал это всё тогда как сказку, что сейчас ему крайне не нравилось.       — А, это ты не про то, когда она вроде как собралась со своей свадьбы бежать с то ли призраком, то ли с незнакомцем?.. — в унисон неуверенному Норту протянул Алекс.       То, что с родителями оба сына больше не общаются, вызывало неудобства. И ладно бы, если только полное эмоциональное опустошение — так нет же, еще и не спросишь у них ничего. А в полной нехватке информации мало кому понравится находиться. Даже с условием, что в частичной неопределенности Норт живет давно и плотно.       — Нам нужна информация, — констатировал он.       Алекс только шикнул и сдвинул брови, всем видом показывая, что его звонок кому-то сейчас важнее любой болтовни. Норт решил оскорбиться.       — Алло, госпожа Герань, вы меня, наверное не узнали? Я — Алекс, внук Марины. Да, царствие ей…       Норт решил вознести молитву, ибо рядом с ним ангел.       Трепаться пришлось долго, что никого не удивило. Но, когда Алекс отключил смартфон и выложил, что прабабушка перед свадьбой заявила, что встретила самого идеального человека на планете, а потом прадед всё равно потащил ее замуж, потраченное время оправдалось.       — Как, говоришь, его звали? — ощущая, как приближается точка невозврата, спросил Норт.       — Она сказала, что вроде как Нэл.       — Здорово, — повел он бровью и открыл поисковик, — бродячий бард по имени Нэл. Прекрасно.       Алекс поерзал на диване, давя предвкушение. Норт смерил его пристыжающим взглядом — нет, дружочек, так быстро дела не делаются. Даже в магическом мире. К тому же, с таким количеством переменных. Спасибо хоть, можно поставить на то, что он инкуб и сотворил в жизни что-то для общественности запоминающееся.       Почему-то эти инкубы всегда интересны общественности.       — И они больше никогда не встречались? — удостоверился Норт, листая один за другим архивы концертных программ предыдущего столетия.       — По крайней мере, бабушка больше ни о чем не рассказывала. А это, наверное, было б продолжение скандала?       — Определенно.       Удача либо наконец-то вернулась к Норту, либо мир расставлял подмостки для абсолютного трэша. Так или иначе, архивы попались удобные и вселяющие надежду. Можно было бы в них покопаться и найти нечто воодушевляющее, но на это же время придется потратить. На третьей странице попался скан старой брошюры с названием вроде как музыкального ансамбля, датами выступлений и неким Нилом в составе.       Норт вздохнул очень глубоко. Не хотелось ему, конечно, оказаться правым, но в глубине души он себе не врал. Так что, отбросив эго и не решившись обсудить с Алексом то, что, походу, весь их род от какого-то добрачного перепихона прабабушки, набрал в строке поиска «инкуб Нил с сединой из ансамбля «Красные судари».       Даже замирания сердца не произошло: настолько очевидно поисковик выдал подходящие результаты. И вот Норт уже разворачивал к Алексу ноутбук с растянутый во весь экран черно-белый магографический портрет очевидно привлекательного сударя с проседью среди темных волос.       Привлекательность его, разумеется, вываливалась во все стороны даже со скана магопортрета, но это значения не имело. Потому что, судя по тому, как Алекс медленно опустил веки и поднял брови, его впечатлило знатно.       «Ну, — подумал Норт, ощущая что-то между опустошением и освобождением, — хотя бы мои гены не сами мутировали».       Отговорка, конечно, не впечатлила, но лучше, чем ничего.       — Нил? — ткнул Алекс красному сударю прямиком в глаз.       — Нил, — кивнул Норт, — Нильсон вроде как.       Алекс перевёл взгляд с экрана на Норта. Потом обратно. На свои руки. На экран. На Норта. Вскинул брови. Помолчал. Растянуто цокнул, злясь.       — Мы раскрыли семейную тайну.       — Это хорошая новость.       — Но лучше бы не раскрывали.       — Помолчим и помянем.       Минута абсолютной тишины. Даже старческие часы в пыльной спальне встали.       — Тебе это поможет? — с кислой надеждой прервал Алекс реквием.       — Нисколько. Но мы теперь знаем.       Алекс молча забрал последнюю дольку шоколадки и уставился в никуда.       — Здорово.       Еще минута молчания.       — Эй, Алекс?.. — решил Норт, что всё-таки пора прервать затянувшуюся рефлексию. Почему-то его самого сегодняшнее откровение куда меньше тронуло, чем брата.       — Зато, знаешь, мне больше не стыдно, что у меня с родителями проблемы. Я думал, это я такой плохой сын, а у нас, оказывается, просто в семье лютая херня поколениями творится. Надо соответствовать традициям, так сказать.       И Алекс удовлетворенно кивнул мыслям.             — Давай-ка я налью тебе чай. Кажется, тебе надо расслабиться. И, знаешь, ты отличный брат. Хотя, думаю, и сын не хуже. А еще тебе надо Марго цветы подарить.