***
Без пяти час Лариса Константиновна спустилась в холл. Она бы соврала, если бы сказала, что не рада возможности наверняка не пересекаться с Муслимом. Девушка стояла у стойки администратора и, по обыкновению, сплетничала с симпатичным сотрудником. Привычка, приобретенная за полгода работы в Интуристе, позволяла Ларе знать все про всех. — Вы здесь? — со спины подкрался Муслим, Лара вздрогнула. Она обернулась, стараясь придать лицу невозмутимость. — Не видел вас утром. — Я, как всегда, была в том кафе, — легкомысленно пожала плечами Лара. Хотелось добавить: «А потом напугала Людочку, завалившись к ней по какому-то неважному, но неотложному делу…». — Вот как? — согласился поверить именитый исполнитель. — В таком случае, не хотите пообедать? Я вечером выступаю, но до трех точно свободен… Знаете, мы могли бы выбрать новое кольцо… На слове «кольцо» Ларины глаза странно округлились. Она быстро взяла себя в руки, но Муслим, все же, был не окончательно ослеплен любовью, оттого заподозрил что-то неладное. — К несчастью, сегодня не смогу, — Лара в очередной раз обрадовалась загадочному приглашению вероятного маньяка, — меня уже ангажировали. — Неужели? — Муслим недовольно свел челюсти. — Да, за мной сейчас пришлют машину, я обедаю с каким-то загадочным джентльменом… — Это по работе? — с детской надеждой перебил именитый исполнитель, но быстро понял, что работа у Лары не вызывает никакого доверия. — Не знаю, — честно призналась Лара, в глубине души радуясь тому, что разозлила Муслима. В дверях появился глист Маттео и кивнул Ларе. — Вы придете на мой концерт? — с надеждой спросил Муслим, ощущая, как таинственная Лара, совсем недавно ставшая его, ускользает прямо из-под носа. Девушка лишь неопределенно улыбнулась и поспешила к длинному незнакомцу. Именитый исполнитель остался в гордом одиночестве. Возможно, он остался бы посреди комнаты на долгие часы, как в дешевом клипе, обтекаемый шумной толпой со всех сторон, но тут с балкона его окликнул веселый голос старшего Ворона: — Сбежала? В тягучих мыслях именитый исполнитель добрел до друга и сел в кресло на балконе. Как ястреб он всматривался в фигуры, входящие и выходящие из отеля. — Да, дружище, семейная жизнь с моей сестрой и правда вытягивает все силы… — Кира отложил немецкий разговорник в сторону. — Она тебе рассказала? — Разумеется. — Она меня избегает? — обреченно спросил очевидное Муслим. — Разумеется! — кивнул Кира. — Здесь дело не в тебе. Мусик, пойми, она девушка странная, но очень хорошая. Она к чужим чувствам пытается осторожно относиться… — подумав добавил: — Не очень у нее это выходит, если начистоту. — Я не понимаю, она же согласилась! — он схватил Кирин стакан. — Так ты ей очень нравишься. — спокойно принялся объяснять Кира. — Она как в прошлогоднем Голубом огоньке тебя увидела, так все — покой потеряла. Муслим трагично осушил стакан, не надеясь понять логику невесты. — Слушай, ты на нее не дави, дай время. Я не хочу на нее наговаривать, но Лара пить много стала, а это страшно… Я не говорю, что у нее проблемы с этим, но она и так херню творит всякую… — он замолчал, пытаясь понять, как продолжить объяснять, что на душе его сестры, при этом не испортив ее репутацию вконец. — Она мне вчера, кажется, всю жизнь свою рассказала, — отозвался Муслим, — может быть, однажды я пожалею, но я еще не любил так сильно. Не хочу быть излишне сентиментальным, но я с ней пустоты не чувствую, чтоли… — Мне кажется, она к тебе чувствует что-то подобное. Лара же, знаешь, уверена, что все свои комплексы и душевные болячки давным-давно проработала, всех демонов победила, а на самом деле так и осталась глупой инфантильной девчонкой, склонной к саморазрушению.***
Лара вошла в ресторан с аурой богатства. Модельной походке советского парторга позавидовала бы сама Регина Збарская. Девушку проводили за аккуратный столик в самом конце зала, где ее уже поджидал таинственный джентльмен. Осторожно, как садилась только в XIX веке, Лара опустилась на краешек стула. — Мисс Ворон, — поприветствовал ее незнакомец. Лара осторожно положила новые солнцезащитные очки на край стола и, ничего не ответив, окинула холодным взглядом собеседника. Пользуясь методами Шерлока, девушка определила, что перед ней мужчина с задатками киношного злодея и стремным помощником. — Прошу прощения, я не представился, мое имя Уильям. Уильяму было чуть больше сорока и в светлых волосах еще не была заметна седина. — Прекрасно! Полагаю, вы последуете примеру Маттео и не назовете своей фамилии? — Лара хотела по обыкновению откинуться на спинку, но сдержалась. — Вы правы, я груб, Уильям Найт, — он дружелюбно улыбнулся. Лара продолжила смотреть с видом полицейского, которого нужно было убедить в своей невиновности. Плохое настроение не располагало к общению с ней. — Думаю, мне стоит объяснить, зачем я вас пригласил… — продолжил Уильям. — Уже некоторое время я не пропускаю ни одного выступления вашего балета. — Для нас это высокая похвала, — решила отвечать Лара, когда перед ней возник бокал. — Я не спорю, что русский балет один из лучших… — Он советский, в нашей труппе танцоры из разных уголков нашей необъятной родины. — Я снова приношу свои извинения, Дэвид предупреждал, что у вас сильный характер. Сперва Лара подумала о том, как красиво этот незнакомец называет ее сукой, а затем опомнилась: — Простите, Дэвид? — Да, ваш знакомый театральный журналист мистер Ройс. — поспешил пуститься в объяснения Уильям. — По правде говоря, именно он порекомендовал мне обратиться к вам, мисс Ворон. — Что ж, теперь я окончательно заинтригована… А Дэвид разве здесь? — Лара смягчилась, получив салат. — Он собирается прибыть на ваши заключительные показы, возможно, он хотел сделать вам сюрприз, который я испортил… — мужчина задумался. — Впрочем, мисс Ворон, я позвал вас по более важному и деликатному делу. Лара наконец снисходительно улыбнулась: дела и интриги она может и не уважала, но любила. — В вашей трупе есть очаровательная балерина Людмила… Я бы хотел сделать так, чтобы она станцевала ведущую партию на закрытии гастролей. Лара отложила вилку, оперлась локтями о стол и сплела пальцы в замок. — А вы не пробовали дарить цветы? — наконец отозвалась Лара. — Я посылал! Впрочем, не получил ответа ни на одну записку… — И поэтому вы решили просить меня поставить девочку из кордебалета на сольную партию? — усмехнулась Лара. — Вы хоть представляете насколько это бредовая затея? — Такая девушка должна блистать, разве вы не согласны? Уильям говорил с такой серьезностью, что Лара призадумалась над сомнительной просьбой. — Вы сейчас не шутите? — решила уточнить парторг. Мистер Найт свел брови и с видом делового человека покачал головой. — Почему не обратились к режиссеру или, на худой конец, к балетмейстеру? — Мисс Ворон, мне вас рекомендовал Дэвид, на мой взгляд, вы скромничаете, недооценивая свое влияние. — в голосе Уильяма скользнула какая-то неуловимая опасность. Лара бы с радостью отказалась, открестилась и забыла всю эту историю, но отчего-то почувствовала, что сейчас у нее есть уникальный шанс помочь действительно неплохой девушке построить карьеру. Лара задумчиво окинула взглядом зал ресторана, вздохнула и спросила: — Вы готовы заплатить много денег?.. Может быть очень много денег? Уильям улыбнулся, ему нравились деловые люди и проблемы, которые он мог бы решить деньгами. — Не тревожьтесь, ваши труды полностью окупятся! — с готовностью заявил мистер Найт. — Побойтесь бога! — даже обиделась Лара, — я честная советская девушка, с ограничениями по весу багажа, нужны мне ваши деньги? Я помогу своей хорошей знакомой просто так, впрочем, будьте готовы, что мне, возможно, придется дать взятки тем, кто не так порядочен, как я. Не Ларе было говорить о порядочности! В ее очаровательной головке уже родился очередной сомнительный план, один из тех, благодаря которым Саша вышла за Генерала, а Кириллушка начал петь в императорском театре. Вернувшись в гостиницу, она первым делом помчалась к Людочке. Резко распахнув дверь, Лариса Константиновна впервые выглядела настоящим парторгом: — Людмила, где цветы?! — Какие цветы? — Людочка растерянно прятала надкусанную шоколадку. — Которые тебе поклонники посылают! — Лариса Константиновна выглядела злой, хотя на самом деле была всего лишь возбуждена происходящим. — Мне не посылают… — дрожащим голосом прошептала Людочка. Хрис, оставшаяся в ванной комнате, прислонилась ухом к двери и не решалась покинуть укрытия. — А мне вот сообщили, что один иностранец заваливает тебя букетами, — Лара прищурилась, хотя подозревала, что букетов балерина в глаза не видела. — Ларисочка Константиновна, вы мне выговор сделаете? Накажете? Парторг вздохнула и вошла в глубь комнаты, опустилась на край кровати, вытащила надкусанную шоколадку из-под подушки, откусила и, наконец, поделилась: — Я сегодня нервная, мне вчера предложение сделали. — Вы из страны сбежите? — ахнула Людочка. — С чего бы? — Ну, предложение… работы? Лара расхохоталась: выходит прочим так же тяжело представить ее замужней, как и ей самой. — Вы выйдете замуж за Магомаева?! — Людочка прикрыла рот руками. — Это же как в сказке! — Думаешь? — Лара неожиданно положила голову на плечо девушки, — А мне так страшно. — Вам? Лариса Константиновна, вы самая невероятная моя знакомая, а я в Большом все же танцую, людей разных вижу. — А если бы тебе представилось Одетту танцевать, ты бы не испугалась? — Испугалась бы, — призналась Людочка, — но я бы рискнула. Знаете, мне кажется, что некоторые шансы нам только однажды выпадают. — а затем, опомнившись, добавила, — только мне кажется, я до пенсии буду сотым лебедем… Лариса Константиновна оставила без внимания последнюю реплику, но внезапно, словно спонтанно спросила: — Пойдешь сегодня со мной на концерт Муслима? — А можно? — Конечно, — Лариса Константиновна встала, словно не было этой ее минутной слабости, — и выясни, куда цветы делись. Когда дверь за парторгом закрылась, из туалета вылезла Хрис. Она пораженно смотрела на соседку по комнате и не знала с чего начать. В конце концов решила помолчать.***
После первого отделения Лара тихо постучала в гримерку Муслима. На концерт она попала с легкой руки Уильяма. Невзначай познакомила его с Людочкой. Это была интересная пара, в которой она самую малость говорила по-английски, а он понимал ее без слов. Лариса Константиновна еще днем смотрела на возможность этих отношений скептично, уж больно ее настораживал Уильям, уж больно ее пугал Маттео, но, увидев, как этот взрослый иностранец смотрит на совсем юную Людочку, поняла, что из этого может выйти что-то дельное. Может не любовь, но приключение. Когда-то Генерал смотрел так на Сашу, когда-то из этого что-то вышло. Лара нерешительно постучала и медленно проникла в гримерку. Совершенно мокрый Муслим, отдавший всего себя зрителям, развалился на стуле и не хотел открывать глаз. Лара всегда умела по пунктам назвать за что любит того или иного человека. Она любила Муслима за его самоотдачу и любовь к своему делу. Она именно что любила его, наверное также она любила только Киру. Девушка не решалась говорить, да и не знала, что здесь скажешь. Она бегала от него весь день и наверняка обидела. Лара умела обижать людей. Оттого первое, что она спросила: — Ты злишься на меня? — Лара осторожно опустилась возле него на пол. Только теперь именитый исполнитель открыл глаза и не верил им. Лара положила руку ему на щеку. Холодные пальцы обжигали разгоряченную кожу Муслима. — Я решил, что ты передумала. — признался он, не заметив, как перешел на ты. — Я испугалась. — девушка решила, что с нее достаточно недосказанности. Она хотела быть искренней, говорить все, что на душе, не взирая на гордость. Она уже достойно вынесла допрос у инженера: она была гордой, она была сильной, она не узнала, простил ли он, она не нашла в себе сил кричать о том, как сильно его любит. — Утром, когда я не мог тебя найти, мне показалось, что ты можешь сбежать и я никогда больше тебя не увижу… Я знаю, как это глупо, Лара, но я не могу тебя потерять… Не могу. Почему-то Ларе не захотелось иронизировать о том, что они знают друг друга слишком мало. — Я боюсь, что и правда однажды исчезну. Мне вообще кажется, что сейчас раствориться в толпе не сложно… И никто обо мне не вспомнит… Лара подумала про галерею с пустыми рамами в Эрмитаже, стало гадко. — Но сегодня мне сказали, что некоторые шансы выпадают нам только однажды, знаешь, я рискну… Она поцеловала его, а в голове круговоротом шли мысли о том, что однажды он женится на Тамаре, что живет она слишком рискованно, что ставит слишком много, что ей придется уйти из этого времени, что она непременно разобьет ему сердце. Но сейчас Ларе невыносимо захотелось быть счастливой и притвориться, что у них есть будущее.