***
В идеальном черном платье под бурные овации на сцене появилась серьезная девушка. Внезапная победительница престижной европейской премии. Неожиданно прекрасная гостья из красных застенков. — Мадмуазель Ворон, — обратился к ней ведущий, вручив статуэтку — Мы рады приветствовать вас в Париже. Молоденькая переводчица поспешила повторить сказанное на русском. — Благодарю вас за приглашение, большое спасибо за эту честь, — улыбнулась Лара переходя на французский, — Мне очень приятна ваша забота, но, я надеюсь, мое произношение вас не оскорбит, и я смогу справиться без посредника. Касторский, стоявший за кулисами не сводил с нее взгляд. Поразительная устойчивость к любым невзгодам. Не женщина, а истинный воин. Она так непринужденно и восторженно рассказывала про свою книгу, что можно было бы подумать, она и правда самый счастливый человек на свете. Словно не она вчера проплакала полночи, думая, что Дмитрий Викторович уснул. Он говорил по-французски, не так хорошо, как это делала Лара, но достаточно, чтобы понимать, что именно говорит Ворон. Она говорила то, что обещала. Она благодарила свою страну за образование, за возможность приехать на выставку. Она благодарила жюри за победу в номинации «Открытие Европы». Да, она говорила то, что обещала ему, но Касторский до конца не мог поверить, что именно так она думает. Размышляя над тем, что бы он сделал в сложившейся ситуации, если бы он был на ее месте, Дмитрий Викторович подозревал, что сам бы предпочел сказать то, чего от него ждут товарищи европейцы. Потому что он бы точно знал, что дома его не ждут, что капиталистический мир строится на торговле и сейчас она могла бы вполне успешно продать свои принципы. Лара бы соврала, если бы сказала, что не испытала нездоровую эйфорию, когда ей вручили статуэтку. Ненавидя себя за гордыню, ненавидя за то, что Кира был прав, она была счастлива. Ее признали. Она писатель. Она говорила не то, что была должна, а то, что чувствовала. В какой-то момент, ей показалось, что это страшно несправедливо, что она так неблагодарна. Она снова посерьезнела и произнесла: — Единственное, о чем я жалею, сегодня со мной нет моего вечного спутника, моего брата, самого талантливого оперного исполнителя нынешнего столетия, — она улыбнулась и посмотрела на первый ряд, где сидели люди с блокнотами, — Господа журналисты, если вы решите цитировать меня, прошу упомянуть Кириллушку, мальчика, которого я люблю. Спасибо! Она подняла руки, зал грянул аплодисментами, ее полюбили заранее, а увидев, лишь укрепились в своем чувстве. Был у Воронов талант — всем нравиться. Пусть Лара более жесткая, ироничная, резкая, стоит тебе понять, что она искренна в своих чувствах и убеждениях, вырваться из-под ее обаяния казалось невозможным. Девушка быстро скрылась за кулисой, с болью взглянула на Касторского, отдала ему свою награду и быстро скрылась в коридоре. Ей нужно время прийти в себя, справиться с эмоциями. Она не из тех, кто будет плакать в коридоре на глазах у всех людях, ею очарованных. Касторский это понимал, оттого вернулся в зал и стал ждать. Лара быстро вошла в уборную. Оперлась о раковину. Сердце бешено колотилось. Зачем она произнесла это вслух? Зачем растревожила себя, когда хотела держать все под контролем? Она взглянула на свое отражение и вскрикнула: в углу стояла невысокая рыженькая девушка и внимательно смотрела на Лару. — Я вас напугала, простите, — нараспев произнесла она. Лара поспешила обернуться, но голоса не подала, поэтому незнакомка продолжила. — Мисс Ворон, моя просьба может показаться вам странной, но не могли бы вы проследовать за мной? Лара приподняла бровь: — Ваша просьба не может показаться мне странной, она изначально странная. Ничего хорошего не приходилось ждать от предложения, сделанного в туалете. Ничего хорошего не приходится ждать от предложения, сделанного таинственной незнакомкой, скрывавшейся в тени кабинки. — Меня прислал ваш знакомый, — девушка указала пальцем на шею. Лара интуитивно дотронулась до тонкой жемчужной нитки с монетой Николая. Зачем только она ее носит? Одни проблемы. Нет, соглашаться нельзя. — Полагаю, меня ждет коллега, поэтому вынуждена отказаться. Лара повела плечами. Ей поистине было страшно. Хорошо бы Касторский заподозрил ее отсутствие и ждал у двери. Она бы сейчас закричала и он бы прибежал. — Бросьте, Лара, — девушка говорила с американским акцентом, — все прекрасно знают, что он вам не коллега, а надзиратель. Не волнуйтесь, мы вас не украдем. Но поговорить следует… Тон девушки Ларе не нравился. Если учесть, что с Мидом она рассталась, подставив его, то личная встреча ничего хорошего не сулила. И все же, не в Лариных правилах было прятаться от опасности. Она предпочитала сталкиваться с реальностью, не строить иллюзий. — Хорошо, если мы сейчас выйдем и ничто мне не помешает поехать с вами, я составлю вам компанию. — Замечательное решение, — холодно улыбнулась девушка, — уверяю, вам ничего не помешает. Как назло, дурацкий план, в котором каждый мог ей помешать, в котором ее должны были затормозить, сработал безупречно. Она просто вышла в коридор, свернула на темную лестницу и покинула здание через служебный вход. И все. И ушла. И сбежала. Проклиная все, а особенно веру Касторского в ее сознательность, она села в машину и поехала. Непонятно куда поехала. Через какое-то время автомобиль остановился в очередном переулке. Невысокая барышня выпрыгнула с переднего сидения и позвала Лару следовать ее примеру. Поражаясь тому, что такая дичь снова происходит именно с ней, Ворон вышла на пустую улицу, вновь прошла через дверь служебного входа, поднялась на стареньком лифте и вышла в коридоре какого-то хорошего, если не сказать роскошного, отеля. Отметив про себя, что для убийства место выбрано слишком шикарное, Лара немного расслабилась. Незнакомка постучала в номер 991, еще раз улыбнулась и молча ушла. Самое странное похищение в Лариной жизни. Разумеется, опыт похищений у нее был не столь богатый, как например, опыт арестов, но все же… Не понимая, что вообще происходит, она уже подумала уйти. Но тут дверь открылась. На пороге стоял Крис. Лара попыталась разгадать его эмоции, но он слишком быстро указал ей войти в номер. Стоило двери захлопнуться, как Крис быстро прижал ее к себе. Лара рассудила, что это подчеркивает его нежелание совершать какой-либо насильственный акт над ней. — Я так скучал по тебе… — прошептал он. Лара ничего не сказала, потому что вообще о нем не думала. Какой кошмар, неужели Кира был прав и здесь? Неужели она заставила его влюбиться, а потом так подло подставила? Какой кошмар. — Я думал, что никогда тебя больше не увижу… — Да… — протянула Лара, делая шаг назад, — как ты меня нашел? — Я узнал от дяди, что тебя упрятали проклятые полицейские, потом мы с Ройсом придумали, как вокруг тебя сделать ажиотаж и пригласить сюда… — Ройс замешан? — Лара вскинула голову. Вводные становились все хуже. Выходит, ее зачем-то хотели вывезти из Союза, выбрав такой странный способ. Лара бы не удивилась, если бы вся шумиха с тем, что ее роман прочли особо предвзятые эксперты, часть этого хитроумного плана. Ларе показалось, что она демонизирует Ройса. — Конечно! Я просил его передать тебе ожерелье, — он застыл, заметив, что Лара в нем. Он дотронулся до мелких жемчужин. Ларе не понравилось чувствовать чьи-то пальцы на своей шее. Ей не понравилось слышать, что Ройс имеет какое-то отношение к ее прибытию в Париж. — Ты же понимаешь, что если бы Ройс не украл у меня рукопись, меня бы здесь не было? — Лара скрестила руки на груди. — Лара, если бы ты не украла те чертежи, я бы уже давно вывез тебя из Москвы, из этого красного ада. Лара невольно потупилась. Он прекрасно знает о том, что в подлоге документов виновата именно она. А ведь где-то в глубине души она надеялась, что он не догадался. — Нет, — очевидно прочитал ее взгляд Мид, — Я понимаю, что у тебя не было выхода… Красная машина… Лару стало тошнить от такого частого упоминания красного цвета. — Хочешь сказать, что совершенно на меня не зол? — не поверила Лара. — Ты создала много проблем… Но, Лара, я из свободной страны, — на этих его словах Лара невольно хмыкнула, прекрасно понимая, какая в его стране свобода в 70-х, да и вообще, — Все понимают, что у тебя не было выбора. — продолжал Мид. — Я рад, что с тобой все хорошо… А дальше… Лара, я сделал тебе документы! Он быстро метнулся к столу, схватил папку: — Лара, здесь все: паспорт, документы об окончании колледжа, права… Девушка недоверчиво взяла документы, стала перебирать бумажки. — Лора Кроун? — прочла она. — Да, ты можешь начать все с самого начала! Крис был так счастлив видеть ее. Все это время навязчивой мыслью в его голове жужжали слова Дэвида: «Как жаль, что она не американка». И что теперь? Вот документы! Она американка! — Лара, мы поедем в Нью-Йорк, будем жить в Верхнем Ист-Сайде. Все будет так, как ты хочешь… Лора Кроун — жительница верхнего Ист-сайда, жена профессора Колумбийского университета. Если так подумать, когда она только вышла из своего времени, она действительно мечтала об этом. Но кто такая Лора Кроун? Кто эта женщина? Это не Лара! Кто угодно но не она! Это кто-то совсем другой… Но документы. Он прав, если ей суждено остаться в 70-х, с новыми документами это сделать куда проще. — Тебе не нужно бояться, — неправильно распознал ее сомнения Мид, — Мы сможем тебя защитить! Лара, все будет хорошо! Голова кружилась от этого неизменного: «все будет хорошо»! Как в том меме из «Смешариков»: «Все будет хорошо! Нет! Да! Нет! Да! Кроооооош!». Да, это наиболее простой путь, но это предательство себя. Это не ее жизнь. — Крис, — Лара дотронулась до его щеки, — Ты не представляешь, как сильно я тебе благодарна, но это не моя жизнь. Я так не могу. — Что? — Мид был так уверен в том, что спасает ее, что даже подумать не мог о ее отказе. — Крис, пойми, меня не заставляли красть те документы, это было моей работой. С тех пор, как мы расстались, я не мечтала о нашей новой встрече. Я была правда рада провести с тобой время в Союзе, но не больше. Я не хочу за тебя замуж, я не хочу менять имя. Я хочу сделать все, чтобы остаться собой. Крис хотел возразить, но Лара его остановила: — Если сейчас я соглашусь, неужели ни разу ты мне не припомнишь этого? В порыве гнева, например. К тому же, я — женщина вольная, я люблю независимость. Ты отличный человек, но доверия между нами не будет. Я помню, как ты меня ревновал к Муслиму. — Лара, ты так говоришь, потому что хочешь защитить! — он постарался снова ее обнять, но Лара вырвалась. — Я уже никого не хочу защитить, — покачала она головой, — У всех вас проблемы от того, что вы меня недооцениваете, идеализируете. Я Лара, не Лора. Не кто бы то ни был вами придуманный. Я человек со своими недостатками. Я допускаю ошибки, я проявляю слабости, совершаю аморальные поступки, но я это я. Я не дама в беде. Спасибо, что пытаетесь меня вытащить, но я сама могу за себя постоять. Мертвая тишина. Крис снова хотел ей возразить, но уже без той его восторженной искренности. Лара перебила: — Побойтесь свадьбы, мистер Мид.***
Лара вернулась в отель поздно и пешком. Ноги гудели, но такова цена отказа от идеальной жизни и хождения без сумочки. Больше она так не ошибется. — Я думал, тебя похитили, — Касторский непринужденно свернул газету, словно внимательно читал, словно не корил себя за то, что не проследил за ней. — Меня украли, но я вырвалась! — усмехнулась Лара, сбрасывая туфли. — Вы были правы, на меня действительно вышел Ройс. Вспоминала Лара вчерашний разговор. — Тебя хотели завербовать? — насторожился Касторский. — Хуже, на мне хотели жениться… — Почему тебя все зовут замуж? — поморщился Дмитрий Викторович. — Мне скорее интересно, почему я все время отказываю… — Так Ройс был в тебя влюблен? — Нет! Ройс помог Миду вывезти меня из Союза! — Невероятно… Но зачем? — Чтобы Мид на мне женился… Выходит Ройс работал на Мида? — начала вслух размышлять Лара. — Но зачем тогда была эта история со снимками? Ведь следить за тобой Ройс начал еще в Ленинграде, — подключился Касторский, у которого с появлением Лары служба стала похожа на роман про Бонда. — Мне кажется, — задумчиво протянула Лара, — Мид был просто частью плана Ройса… — Что за папка? — Касторский обратил внимание на Ларины руки. — Мид справил мне американское гражданство. — И ты приняла? — удивился Касторский. — Конечно! Дмитрий Викторович, простите, но начинать новую жизнь удобнее с новым именем… С дурацким именем. — Он отдал тебе документы, несмотря на то, что ты отказала? — Конечно нет! — отмахнулась Лара, падая на кровать, — Я очень драматично ушла, прихватив их с собой. — Если он тебя найдет, что ты будешь делать, Лариса? — Касторский не понимал подобной ее беспечности. — Для начала я буду думать о том, как завтра дам интервью в прямом эфире, а потом надеяться, что убегу раньше, чем американец поймет, что тряслось.