***
К тому времени, как они припарковали машину, Бланка одобрил его план и даже улучшил его. — И ты ждешь, что тебя так просто впустят, чтобы найти твоего друга? — спросил он, когда они съезжали с шоссе. — Я сомневаюсь, что Психиатрический центр Кингсборо придерживается политики, позволяющей всякой мелкой шпане лезть к своим пациентам. У Эша не было на это ответа. Ему и в голову не приходило, что медсестры за стойкой не пропустят его. Обычно он получал то, что хотел, от женщин, которым нравилось ворковать над его милым личиком и размышлять о том, как он будет выглядеть, когда вырастет, но Бланка заставил его понять, что он не может рассчитывать только на это. — В наши дни все больше мужчин становится медсестрами, — с ухмылкой напомнил ему учитель. — И хочешь верь, хочешь нет, но большинство мужчин не будут так очарованы твоей маленькой упругой попкой в качестве хорошей компании. Поэтому, когда они вошли в двери психиатрической больницы, Бланка был главным. — Делай как я — прошептал он, уверенно направляясь к стойке. Одним плавным движением он снял темные очки и небрежно прислонился к стойке. Его улыбка никогда не была более очаровательной, чем когда он поприветствовал молодую медсестру-брюнетку. Эш подавил желание закатить глаза и вместо этого уделил пристальное внимание своему наставнику; он мог бы извлечь из этого урок. — Привет, — дружелюбно начал Бланка, каким-то образом стирая все следы его европейского акцента. — Меня зовут Дэвид Симмонс. Я учитель детей с ограниченными возможностями; это мой ученик, Эш. Эш не понял, что именно Бланка имел в виду под «ограниченными возможностями». Он предположил, что это может означать бедных детей, так похоже на которых выглядел Эш. Он надеялся, что его учитель не ожидал, что он будет действовать замедленно. Медсестра, которую, если верить ее бейджику, звали Энджи, взглянула на Эша. Ее слегка рассеянный взгляд внезапно изменился, и она улыбнулась. — И чем я могу помочь вам, джентльмены? — спросила Энджи, поворачивая сияющее лицо обратно к Бланке. — Ну, Эшу нужно сделать проект в школе: краткую биографию ветерана вьетнамской эпохи. У него нет родственников подходящего возраста, которые воевали, но подруга моей сестры, здешняя медсестра, полагаю, предположила, что один из ваших пациентов может подойти по всем параметрам, — он посмотрел на светловолосого мальчика, его глаза сияли безопасно и дружелюбно, чего Эш никогда раньше не видел. — Напомни, как зовут этого парня? — Грифф, — в его горле, казалось, образовался комок, и Эш с трудом сглотнул. — Гриффин Калленриз. Он в палате… — он сделал вид, что проверяет открытку в кармане. — Палате 261. Лицо медсестры вытянулось: — Калленриз? Но я думаю, что он в закрытой палате… — она что-то набрала в компьютере, выражение ее лица было напряженным. — Не знаю, как вы возьмете у него интервью… — Ах, — вздохнул Бланка. — Подруга моей сестры — жаль, что я не могу вспомнить ее имя — Джессика? Дженнифер? Она сказала, что уже переговорила с доктором Морроу, что все было улажено. Упоминание имени доктора, казалось, все изменило. Лицо Энджи снова расплылось в улыбке, которой она была счастлива поделиться и с Бланкой, и с Эшем. — Если доктор Морроу уже одобрил это, то все должно быть в порядке, — сказала она, вытаскивая из ящика планшет. — Если вы, красивые молодые люди, просто подпишите вот здесь, я буду счастлива показать вам, как подняться наверх. — Она хлопала ресницами слишком наигранно, на вкус Эша, но Бланка, казалось, наслаждался зрелищем. Он смотрел на хорошенькую медсестру с нескрываемым обожанием. Они расписались, Бланка — под своим псевдонимом и, возможно, подделав почерк, Эш — просто нацарапав на бумаге «Эш Линкс» в своей обычной манере. В конце концов, никакая база данных не смогла бы отследить его имя. Нарочито сексуальной походкой медсестра Энджи повела их по коридору к лифту. — На втором этаже поверните направо. Я скажу Нине, медсестре на контрольно-пропускном пункте, что вы идете. Бланка проводил ее зад глазами, когда она уходила от них. На этот раз Эш действительно закатил глаза. — Ты провел нас точно так же, как это бы сделал я, — прошипел ему парень, как только они вошли в лифт. Несмотря на все его возражения в машине, разве не сексуальная привлекательность привела их туда, где они были? Губы его учителя дрогнули. — Я думаю, что наша история с прикрытием убедила ее, — сказал он легко. — Все остальное было просто вишенкой на торте. Кроме того, тебе не кажется, что ты немного молод, чтобы использовать секс, чтобы получить то, что хочешь? Эш понял, что, только сказав это, Бланка пожалел о своей последней фразе. Он покачал головой, как будто хотел извиниться. — Забудь об этом, — устало сказал Эш, задаваясь вопросом, каково это: думать, как его учитель. Этот человек был безжалостен во всех возможных отношениях, но почему-то все еще верил в невинность детства. Конечно, Эш был слишком молод. Любой в мире был бы слишком молод для того, через что прошел Эш, но никто не видел, чтобы он плакал из-за этого. Нет, Эш был полон решимости пользоваться всем, что у него было, чтобы добраться туда, куда он хотел, — и если бы секс был всем, что он имел сейчас, этого бы хватило. Медсестра на следующем посту хихикнула, пропуская их через несколько вращающихся дверей. Она последовала за ними, позвякивая ключами, пока искала нужный. В нескольких футах дальше по коридору находилась запертая стальная дверь с окном из армированного стекла. Нина отперла ее и улыбнулась. — Комната 261 слева, — сказала она, ее глаза задержались на лице Бланки чуть дольше, чем следовало. — Я не знаю, добьетесь ли Вы от него чего-нибудь, но удачи.***
Эш едва дождался, пока она закроет за ним дверь, прежде чем броситься по коридору. Дверь Гриффа была приоткрыта, и он распахнул ее с необузданным рвением. — Гриффин! — взволнованно воскликнул он, забыв все, что говорил себе о том, что не стоит надеяться и делать все шаг за шагом. Грифф не ответил. Он не спал, уставившись в пространство с укуренным, пустым выражением на лице. Его взгляд едва скользнул к дверному проему, когда в него ворвался Эш. Через полсекунды осмысленный его взгляд исчез, снова сфокусировавшись где-то вдали. — Грифф? — спросил Эш дрожащим голосом. Очевидно, это был он. Он выглядел намного старше; с тусклыми светлыми волосами и безжизненным выражением лица он мог сойти за человека лет на пять старше своих двадцати восьми, но его нельзя было ни с кем спутать. Это был он, давно потерянный старший брат Эша. Единственный человек, из-за которого он плакал горькими слезами, единственный человек, без которого он был уверен, что не сможет по-настоящему обойтись. — Грифф, ты меня слышишь? Это я… Аслан. В дверях стоял Бланка. Если он и услышал, как Эш назвал себя настоящим именем, то никак на это не отреагировал. Он положил руку на плечо мальчика. Он ничего не сказал, но Эш понял этот жест. Поддержка. Он не ожидал ее от своего учителя. — Что, черт возьми, они с тобой сделали? — прошептал он себе под нос. Он шагнул вперед, подальше от дверного проема и от успокаивающих прикосновений Бланки. Он подобдрался поближе к кровати и медленно протянул руку к руке брата, стараясь не напугать его. Гриффин не отреагировал на прикосновение, по крайней мере, сначала. — Грифф, ты тут? — в отчаянии спросил его Эш, его тихий голос немного дрогнул. Его брат повернулся к нему лицом, его глаза не совсем сфокусировались, даже когда другая рука потянулась к Эшу, чтобы коснуться его золотых волос. Призрачное выражение лица — может быть, улыбка? — осветило лицо, когда его пальцы разгладили светлые пряди. Эш едва дышал. — Господи Иисусе, — прошептал он. — Ты узнаешь меня, не так ли? Гриффин открыл рот, пытаясь заговорить. Его губы потрескались и пересохли, и ему было трудно произносить слова. Эш сжал его руку; он попытался снова. — Банановая рыба, — прохрипел инвалид. Его голос был слабым и грубым, он им не пользовался бог знает как долго. — Банановая рыба. Эш был ошеломлен. — Что, черт возьми, это значит? — в отчаянии спросил он, оглядываясь на своего учителя в поисках какого-то ответа. Бланка пожал плечами. Его лицо, как обычно, ничего не выражало, но Эшу он показался немного напряженным. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, почему, но затем он услышал шаги в коридоре. Они были торопливыми — возможно, к ним кто-то бежал. Бланка вошел в комнату, оставив дверной проем пустым. — Как, черт возьми, вы попали в эту палату? — Через секунду все пространство было заполнено. Маленький человечек, ненамного выше Эша, стоял там, возмущенный. Одной рукой он держался за дверной косяк и, казалось, запыхался. — Кто разрешил вам осматривать этого пациента? Уходите немедленно, или я вызову охрану. — Он был смуглым и почти похожим на грызуна, с острым носом и ухоженной бородой. Эш пытался придумать ответ, когда Бланка отреагировал. Он улыбнулся, протягивая руку для рукопожатия. — Вы, должно быть, доктор Морроу, — сказал он успокаивающим голосом. — Я Бланка, а это Эш. Мы работаем на Дино Гольцине. Морроу побледнел. Очевидно, он слышал о Папе Дино. Это было неудивительно; он достаточно часто появлялся в местных и общегосударственных новостях. — Я не понимаю. Зачем вы здесь? Бланка помедлил, взглянув на Эша. Мальчик стоял, вытянувшись во весь рост, стараясь выглядеть и чувствовать себя старше своих четырнадцати лет. — Что Вы знаете об этом пациенте? — спросил он. — Нам нужно знать все, что Вы можете рассказать нам о Гриффине Калленризе.***
Пять минут спустя они были в кабинете доктора Морроу. Доктор был недоволен ситуацией, но, похоже, не хотел рисковать, отказывая агентам самого известного криминального авторитета в Нью-Йорке. Он предложил им сесть, и Эш сел в одно из мягких кожаных кресел. Бланка отказался, стоя у двери, прямо как наемный убийца. Взгляд Морроу нервно переместился на мускулистого европейца, прежде чем он расслабился достаточно, чтобы начать. — Я был врачом мистера Калленриза в Сайгоне, — начал он без предисловий. — Когда он поступил к нам, у него было множество огнестрельных ранений в области ног, и обычно считается, что такие пациенты никогда больше не смогут ходить. Мне сказали, что это был огонь по своим. Но я не отвечал за его ноги; я психиатр. — Он нервно вертел в руках карандаш, казалось, ожидая, что Эш что-то скажет. Когда мальчик промолчал, он продолжил. — Гриффин перенес тяжелую психическую травму, это несомненно. У нас не было оборудования для оценки повреждений, но я с самого начала подозревал, что он принял какой-то препарат, который ухудшил работу его мозга. Все сканирование и работа, проделанная в штатах, подтвердили это, как и его посттравматика. Очевидно, он был заядлым наркоманом, и однажды ночью, предположительно под воздействием того же наркотика, который искалечил его разум, он начал стрелять в свой собственный взвод. Другой солдат — кажется, его звали Макс Гленрид — спас всех, выводя Калленриза из игры. Он стрелял не на поражение, что делало его более милосердным солдатом, чем большинство из тех, кого я встречал, но он сделал немало выстрелов по его ногам. Даже после всех этих лет мой пациент едва может стоять самостоятельно, не говоря уже о том, чтобы просто шагать. Макс Гленрид? Эш знал это имя. Грифф столько о нем писал. Макс был его лучшим другом, возможно, единственным другом во Вьетнаме. — Я не понимаю, — сказал Эш, пытаясь говорить профессионально, в то время как его сердце колотилось, как у маленького ребенка. — Прошло десять лет. Наверняка за все это время действие лекарств, которые он принял, прошло. Мне кажется, что вы, ребята, держите его под кайфом в этом месте. Доктор Морроу покачал головой. — Единственные лекарства, которые мы ему даем, — это обезболивающие для его ног, которые все еще регулярно болят. Калленриз находится здесь на постоянной основе — ущерб, нанесенный его мозгу, невозможно исправить. Могу я спросить, почему Дино Гольцине заинтересован в таком безнадежном деле? — Это не твоя забота, — рявкнул Эш. — Так почему же семья Гриффина не была уведомлена о его состоянии? Им сказали, что он мертв; никто из них не знает, что он жив и находится в Нью-Йорке. Морроу начинал злиться из-за того, что им помыкает ребенок. — У армии были свои причины, — жестко сказал он. — И даже Дино Гольцине не смог бы справиться с армией США. Я не понимаю, почему после стольких лет он заинтересовался Калленризом, но думаю, что военные узнают об этом. Его угроза застала Эша врасплох. Если какой-нибудь генерал посетит Папу Дино из-за этого, сможет ли босс мафии отследить его до Эша? Он взглянул на Бланку, надеясь на какую-то реакцию. Лицо его учителя было бесстрастным. — В этом нет нужды, так не должно произойти, — в отчаянии сказал Эш, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и спокойно. Он запустил пальцы под манжету брюк и вытащил наличные. Он неуклюже снял половину с рулона, радуясь, что огромный стол доктора закрывает ему обзор. С размаху он бросил семьсот долларов на журнал перед психиатром. — Держу пари, что армия совсем забыла о Гриффине Калленризе, — легко блефовал он. — Как давно его никто не проверял? Семь лет? Восемь? Я уверен, что пациенты здесь все время умирают от естественных причин, особенно пациенты с серьезными повреждениями головного мозга. — Вы просите меня убить одного из моих пациентов? — возмущенно спросил доктор Морроу. Он не притронулся к деньгам, но, тем не менее, его взгляд был прикован к пачке купюр. — Конечно, нет, — поспешно ответил Эш, смущенный таким пониманием его просьбы. Мысль о том, что кто-то убьет Гриффа, теперь, когда он наконец нашел его, была отвратительна. — Мы просто хотим забрать Калленриза с собой. И мы хотим, чтобы вы нашли способ гарантировать, что никто не будет задавать никаких вопросов. Морроу выглядел взволнованным. — Семисот долларов может оказаться недостаточно, чтобы не упоминать имя Гольцине, — сказал он чересчур дерзким тоном. Эш услышал, как Бланка поперхнулся. У этого парня хватило наглости попытаться поднять ставки, когда он всерьез поверил, что имеет дело с Папой Дино. Либо так, либо он был слишком глуп, чтобы додуматься до этого. Эш бросил в кучу еще три сотни. — Достаточно ли тысячи, чтобы убедиться, что никто не постучится в дверь Папы Дино?***
Через двадцать минут Эш уже выкатывал инвалидное кресло своего брата из парадных дверей. Все оказалось сложнее, чем он ожидал, по какой-то причине ему никогда не приходило в голову, что Грифф может быть частью какой-то военной тайны, но, к счастью, деньги для Джозефа Морроу были таким же надежным средством, как и для всех остальных. Он был рад, что ему удалось расплатиться с доктором всего одной тысячей. Он бы заплатил больше — столько, сколько у него было, и даже больше, — но это оставляло ему больше наличных, чтобы выторговать то, что еще предстояло. Он взглянул на своего учителя. Бланка никак не мог быть посвящен в следующую часть его плана. — Ты возьмешь машину? — спросил он, плотнее укутывая Гриффа больничными одеялами за плечи. У него не было другой одежды, кроме пижамы, которую он носил, и еще одной пижамы, и, конечно, до этого дня ему не понадобилось пальто. Но день становился все холоднее, и Эшу не терпелось отвезти брата куда-нибудь в теплое место. — Это займет всего минуту, — серьезно сказал Бланка, надевая темные очки и плотнее запахивая воротник кашемирового пальто. Он большими шагами направился через парковку. Эш был рад, что машина была на дальней стороне — ему понадобится всего пара минут. Такси ждало его в нескольких ярдах от здания, как он и надеялся. Он заказал машину, когда Бланка и доктор Морроу сажали Гриффа в его инвалидное кресло, и он беспокоился, что водитель может не дождаться, когда они наконец выйдут из больницы. Но такси было на месте. Он махнул водителю, чтобы тот помог, и вместе они усадили Гриффа на заднее сиденье. Морроу дал легкое успокоительное для поездки; очевидно, у Гриффина была склонность к вспышкам гнева, когда он был чрезмерно возбужден. Этот факт беспокоил Эша; он задавался вопросом, не мог ли Бланка что-то знать об этой проблеме. Эш скользнул на сиденье рядом со своим спокойным братом, когда рядом с ними остановился черный «Мерседес-бенц» Бланки. Он открыл окно и подъехал достаточно близко, чтобы при желании можно было держаться за Эша. — Что ты делаешь? — спросил он с ноткой гнева в голосе. — Куда ты его везешь? Эш почувствовал укол раскаяния. До этого момента Бланка был идеальным сообщником. Он знал, что без него он бы ни за что не зашел так далеко. — Прости, — начал он, отступая за пределы досягаемости. — Я не могу взять тебя с собой сейчас. Я обещаю, что вернусь к Дино к вечеру. Его учитель выглядел возмущенным. — Я не могу просто отпустить тебя, куда ты хочешь. Если с тобой что-нибудь случится… — Ничего не случится, — рявкнул Эш, немного чересчур громко. — Ты же сам обучал меня, не забыл? Поверь мне хоть немного. Бланка не ответил. Его глаза за темными стеклами очков выглядели встревоженными. — Пожалуйста, — добавил Эш более мягким голосом. — Я же никогда ни о чем тебя не просил, правда? Просто не иди за мной. Позволь мне самому позаботиться об этом. Его учитель поджал губы, размышляя. Эш мог сказать, что ему не хотелось этого делать, но он был рад, что его просьба была серьезно рассмотрена. — Хорошо, котенок, — сказал он наконец. — Как хочешь. Эш благодарно улыбнулся. Когда машина Бланки отъехала, он заметил, что пошел снег.