Стивен сидел в темной комнатушке, то и дело вздрагивая от холода. За окном же последние дни было достаточно тепло, но похоже, что здесь специально настраивали низкую температуру, чтобы подозреваемым было неуютно. Он нервно тряс ногой и отбивал кончиками пальцев по столу какой-то ритм.
Его мысли даже близко не были у убийства, о котором рассказал адвокат. Стив отгородил себя, поставил непреодолимый заслон между этим событием и собой, ведь он ничего не знал, не помнил, а тобишь не имел никакой причастности. По крайней мере, он предпочитал размышлять именно так; ему искренне не хотелось копаться в себе, он знал, что не сможет контролировать свою панику, которая охватывала его с поразительной лёгкостью. Поэтому Стивен дистанцировался, отвлекал себя любой мелочью, а разум играл в защитные механизмы.
Вот он уже больше десяти минут размышляет о том, каково сейчас у него на работе. Заменили ли его кем-нибудь, и если заменили, то кем? В музее не доставало сотрудников, зарплату платили небольшую, ведь сам бизнес не из прибыльных. Поэтому там и работали отбросы вроде Гранта, пусть сам на жизнь он не жаловался и не мог назвать себя отбросом. В голове мелькали имена тех, кто мог бы его заменить, кто достаточно ответственен и самоотвержен и не относится к делу пренебрежительно, а таких буквально единицы.
В итоге, он пришёл к выводу, что его наверняка заменила Марлен — новенькая очаровательная девушка, дочь археолога. Во-первых, насколько он знал, ей позарез были нужны деньги, во-вторых, она готова брать дела на себя, ну и в-третьих, её откровенно тянуло ко всей этой жуткой египетской выставке. Он с ней толком не удосужился поговорить, их общение ограничивалось краткими приветствиями и такими же односложными прощаниями, но трудно было не заметить, насколько ей нравится тема Богов, фараонов и пирамид, это даже чуть пугало.
Мысли несли его всё дальше и дальше вглубь закоулков памяти, лишь бы не возвращаться к реальности и окружавшим его четырем стенам. Диссоциация помогала, аккуратно оберегала шаткую психику, погружая человека в мечты и размышления, отбрасывая далеко из осознания. Взгляд был расфокусирован, глаза оставались неподвижны, и он редко моргал, но понимал это, наверное, лишь на уровне рефлексов и не более. Его раслабленные мышцы иногда сокращались, словно он был во сне.
—
Сын мой, — Стивен вскрикивает и резко вскакивает со стула, тут же падая обратно. Он неуверенно поднимает взгляд и вжимается лопатками в спинку кресла, насколько он мог себе позволить. Перед ним сидело существо с птичьим черепом вместо головы и словно заглядывало в душу. Оно продолжило:
—
Нужно быть осторожней.
— Ты кто, блять, такой?! — ошеломленно заорал он так, что о стены голос отразился эхом. Шумно вдыхая и выдыхая, однако иногда сбиваясь, он жмурился, пытаясь прогнать видение из головы. Всё вокруг более и более походило на кошмар.
—
Я помогу тебе выбраться, сынок. — в ушах звонким шумом оставались слова этого существа, словно он проникал в самого Гранта, словно голос пронизывал его изнутри. Стив мотал головой и жалобно мычал, пытаясь избавиться от поглащающего его чувства, но лишь слабел, силы будто совсем покидали его, когда он сопротивлялся.
— Мне не нужна твоя помощь, — сквозь зубы проговорил он, жмурясь от жуткой мигрени, охватившей его. Он слышал своё сердцебиение в пульсирующих висках и, наклонившись к столу, брался ладонью за лоб, молясь о скорейшем избавлении. Он вспомнил это существо, Бога, если быть точнее, что постоянно являлся ему во снах и видениях, говорил загадками о мессии, предназначении и власти. — Проваливай из моей головы! — истошным криком вырвалось у него, из глаз лились неконтролируемые слёзы, но он продолжал бороться со своим сознанием. Стены начали плыть, стекать вниз прямиком на Гранта, и он почему-то знал, что это происходит наяву, чувствовал то, что люди предположительно ощущают пред смертью.
—
Стивен, я тот, кто поддерживает в тебе жизнь. Ты не хочешь умирать. — образ Бога внезапно пропал из виду, Стив оглянулся и резко начал безуспешно глотать воздух в панике, словно кто-то перехватил его дыхание и не давал сделать вдоху. Он хотел схватиться за горло, освободиться от фантомных узов, мешающих ему, но наручники ему не позволяли дотянуться. По щекам текли слёзы, казалось, что лёгкие вот-вот откажут, Стивен всё ещё пытался вдохнуть хоть каплю кислорода, но всё тщетно. Его организм постепенно отключался: перед глазами стояла блеклая, темнеющая с каждой секундой всё сильнее картинка, а в ушах звучал пронзительный писк, и Стив перестал бороться.
Но невидимая хватка на шее ослабла, и он тут же вдохнул что было мочи, закашлявшись от количества воздуха, попавшего в голодавшие легкие. Грант поднял голову, его зрение и слух постепенно приходили в норму, но он продолжал судорожно дышать, боясь снова остаться без кислорода. Тело нервно содрогалось от неожиданных манипуляций, бросая Стивена в холодный пот. Пальцы зарылись в копну кудрявых волос, дрожащим голосом он выдохнул и оглянулся, посчитав, что всё закончилось.
—
Я нужен тебе, а ты нужен мне. — Стив сморщился от вновь звонко ударившего по ушам голоса Бога. Он стал с усердием бегать глазами по комнатке, в страхе ища фигуру с птичьим черепом. Ему не хотелось ощутить крепкую, душащую хватку на шее вновь, по крайней мере стоило попытаться сопротивляться.
Повернув ещё раз головой, он обнаружил себя в кромешной темноте, стоящим посреди бесконечного пространства. Наручники уже не сковывали руки, и Стивен свободно оглядывался, ища хотя бы небольшой источник света. Он расхаживал вокруг, выставляя ладони, которых сам не видел, перед собой, чтобы обнаружить край комнаты или стены, ограничивающие местность, которых не было.
Резкий холод охватил его босые ступни, и Стив обнаружил себя тонущим в чёрном вязком веществе, похожем на топкое болото. Как бы он не пытался вырваться, его тянула всё сильнее и сильнее на дно невидимая крепкая хватка. Жидкость затягивала, мерзко облегала, холодом скользя по коже; она сжимала в тиски, не давая пошевельнуться, и Гранту хотелось кричать от обиды, боли и страха одновременно. Но он не мог. Он даже не пытался, в голове сидела навязчивая мысль, что он не мог, что попросту разучился и что в борьбе нет никакого смысла. Он молча утопал, полностью отдаваясь глубине.
—
Признай это, — появившись ослепительно светлым пятном посреди кромешной темноты, Бог оглушающе шептал хриплым голосом, отражавшимся эхом вокруг. Он наклонился к уже по плечи завязшему Стивену, поддев его подбородок своими костлявыми холодными пальцами. Пусть в черепе и не было глаз как таковых, лишь отверстия, на месте которых они должны быть, но Стив чувствовал на себе давление от прожигающего взгляда. Он хмурился, пытался отвернуть взор, но оставался, как вкопанный, недвижимо смотреть на существо.
Мысли в голове остановились, и Стивен еле мог осознавать себя живым. Он перестал чувствовать конечности, его рассудок играл с ним в занятную иллюзию, суть которой Грант не мог раскусить. Всё казалось невероятно настоящим, что он не ставил под сомнение реальность происходящего кругом. Он уже не видел перед собой ничего, кроме чёткого черепа птицы, словно гипнотизирующего Стивена. Будто Бог забирал всю его сущность, брал бразды правления, не спрашивая согласия, и использовал Стива как марионетку в руках кукловода, а тот не мог воспротивиться.
Он чувствует как сердце бухается куда-то вниз, дыхание на момент прерывается. Проходят секунды, прежде чем он осознаёт, что падает. Падает в бесконечную зияющую бездну, пытаясь кричать от ужаса, подходящего к глотке, но снова ограничиваясь молчанием, от которого начинало тошнить.
Стивен вздрагивает, в панике оглядываясь по сторонам, и цепляется взглядом за две только что вошедшие в комнату для допросов фигуры. Он опускает взор и промаргивается, пытаясь переварить у себя в мыслях произошедшее. Он всё ещё сбито дышит, учащенный пульс чётко прослушивается внутри, и он жмурится и вяло мотает головой, чтобы прогнать неприятный звук. Его кисти всё ещё обрамлены холодными наручниками, и подозреваемый почти начинал возвращаться в реальность.
— Ээ... Всё в порядке? — неуверенно начал незнакомый голос. Стив поднимает голову, чуть сощурив глаза, и рассматривает вошедших: уже известный ему слепой Мёрдок с тростью в одной руке, ведь другой он держался за второго вошедшего: пухлого мужчину с короткими светлыми волосами. Сидящий молча кивает, снова отрешенно оглядываясь, кажется, наконец осознавая, что нахождение в безмолвной пустоте и оглушающий голос Бога в ушах были всего лишь фантазией его больного воображения.
— Франклин Нельсон, — протягивает ладонь мужчина, представляясь.
— Стивен Грант, — несколько раз нервно кивая, он пожимает поднесенную ему руку.
Мёрдок придвинул стул на колёсиках к столу, сел рядом с Нельсоном и странно повёл головой, нахмурившись, словно к чему-то прислушивался. Стив неуверенно поёрзал, почувствовав, как его пытаются анализировать, и перевёл взгляд на светловолосого адвоката.
— Мистер Грант, — тот и начал, — вы утверждаете, что не виновны в содеянных преступлениях, верно? Мне нужен ответ вслух, — проговорил он в ответ на немой кивок подозреваемого.
— Да, я их не совершал, — нехотя пробубнил Стив себе под нос, опустив глаза. Ему хотелось убежать, спрятаться от всех невзгод, что навалились на него, не отдуваться за других личностей на допросе, не имея к этому никакого расположения духа, и точно не разговаривать с Богом у себя в голове, твердящим о том, как Стивен важен. Он желал единственного — спокойной жизни.
— Вы считаете, вас подставили? — Фогги старался пока не брать во внимание недуг клиента, однако всё медленно, но верно подводило к нему.
Мэтт, в свою очередь, продолжал хранить молчание, давая другу вникнуть в происходящее. Он продолжал хмуриться, сосредоточенно стараясь выяснить что-то, что не заметил ранее. И только одна вещь сразу слышалась отчётливо — неимоверный страх, испытываемый Стивеном по причине, которую Мёрдок ещё не был способен сформулировать. Его учащенное сердцебиение, очевидно неосознанные постукивания по столу кончиками пальцев, притоптывания ногой — всё выдавало панику Гранта, но почему он её испытывал, оставалось загадкой.
— Нет... наверное, нет. Подождите, я не знаю. Меня там не было, — оправдывался Стивен, пусть его ни в чём и не обвиняли. После короткой паузы он продолжил:
— Это не Марк. Мне так кажется. — Стив поспешил уточнить, что это только его мнение, на которое нельзя целиком опираться. — И не Джейк, точно не он, он не мог. Он может быть грубым, но... — Грант остановил поток мыслей, несущих его далеко от поставленной темы, посмотрев на скептически настроенное выражение лица светловолосого адвоката, и уточнил, — Мистер Нельсон, вам же известно о моей болезни?
— Да, я ему сообщил, — кратко вставил своё слово Мэтт, сложив руки в замок перед собой.
— Ээ... То есть вы считаете, что это не могла совершить ни одна из ваших, эм, личностей? — Фогги всё ещё неохотно верил в историю с расстройством, правда, ему слабо верилось и в то, что Стивен (или Марк? а может, Джейк?) был виновен. Он старался отбросить свои предубеждения, слушая подозреваемого, но что-то едкое внутри противилось, напоминая о том, сколько подобных случаев были наглой ложью.
— Я.. не уверен, — замешкался Стив. Он сам совсем недавно узнал о своём расстройстве, а сейчас в голове полный бардак, мысли, не дающие сосредоточиться, и он попросту не знал, что рассказать адвокатам. — Спросите у моего психотерапевта. Да, она должна знать лучше.
— Мистер Грант, —Мэттью придвинул свой корпус чуть ближе к столу и, сочувственно приподняв брови, продолжил, — дело в том, что доктора Ворсамэ нашли мёртвой.
— О Господи... — дрогнувшим голосом прошептал Стивен, поднеся ладонь ко рту. Он прикрыл глаза, нахмурился, чуть поведя головой, и сомкнул сухие губы.
— Она была убита, — Мэтт выдержал небольшую паузу, — и боюсь, что убийство повесят на вас. — Он слышал, как часто сокращается сердце Стива, как содрогается воздух около его трясущихся рук, как прерывисто его дыхание, и сочетание этих звуков изрядно било по ушам. Адвокат ощущал себя виноватым за сказанные слова, которые в любом случае должен был произнести, но представлять рассказ о произошедшем и слышать реакцию в реальном времени — вещи совершенно разные, и порой ожидание совсем не сходится с действительностью.
— Может, кто-то ещё знал про ваше расстройство? — осторожно начал Фогги, поочередно поглядывая то на сосредоточенного Мэтта, то на зарывшегося в свои ладони Стивена. Напряжение, невидимым облаком висевшее в комнате, очевидно никому не давало покоя.
Но в ответ — тишина, прерываемая тихими прерывистыми вдохами и выдохами. Нельсон в поиске поддержки глянул на Мёрдока, который тоже продолжал хранить молчание. Тот чуть повернул голову в сторону, давая понять, что слышит немую просьбу друга.
— Мы отойдём, Мистер Грант, — поднявшись со стула и пытаясь подтянуть за собой Фогги, проговорил Мэтт.
— Принесём воды, — добавил второй адвокат, избегая неловкости, которая и так чересчур чётко прослеживалась в разговоре.
Они вышли и прикрыли за собой дверь, не дождавшись ответа от подозреваемого.
— Нервный он какой-то, — пробурчал Нельсон, становясь перед дверью рядом с другом. — Может, это из-за нас?
— Нет, не из-за нас, — в своей угрюмой манере ответил Мёрдок, — мы должны запросить экспертизу. Потянем время перед судом, докажем его невменяемость.
— Значит, правило МакНотена? — это был скорее риторический вопрос. Обоим адвокатам было ясно, что ставку нужно делать на ментальную нестабильность Стива, это было единственным способом избежать наказания.
— Да, оно самое. — Мэтт слабо ухмыльнулся. Дела с душевнобольными в качестве подозреваемых на горизонте мелькали не так часто, а человек с не разыгранным диссоциативным расстройством личности — настоящее сокровище. И не то чтобы он радовался тому, что у Стивена есть это заболевание, совсем нет, он искренне жалел клиента. Но когда дело принимало интересный оборот, в Мёрдоке всегда становился счастливым маленький внутренний адвокат.
После короткой паузы Нельсон решил поинтересоваться тем, что гложило его на протяжении диалога со Стивеном:
— Ты веришь, что убийца действительно сидит где-то там, у него в голове?
Мэтт пожал плечами и пробормотал:
— Не знаю. Возможно.
— А это вообще целесообразно освобождать человека с реальным преступником внутри? — Он уже не ставил под сомнение расстройство Гранта, иначе не мог. Чтобы работать, приходилось доверять клиенту вне зависимости от бредовости показаний.
— Его никто и не выпускает на свободу, Фогги. Он..., — Мэттью прервался, услышав звонок телефона в брюках Нельсона, и затем быстро договорил свою фразу, — будет отправлен в лечебницу, где с ним разберутся. Кто? — кивнул он на смартфон.
— Карен. — принимая вызов, ответил Франклин. — Алло?
После щелчка Карен, избежавшая участи неудачливой половины населения, снова углубилась в журналистику, собирая информацию о различных прогремевших событиях, которых в Нью-Йорке, на удивление, стало ещё больше. Она старалась не отдаляться от компании, но иногда они с Фогги всё же были порознь. После возвращения всех пропавших на пять лет обратно, а главное — Мэтта, "Нельсон, Мёрдок и Пейдж" зацвели новыми красками. Однако Карен продолжала изучать происшествия и писать о них в газету, а адвокаты ей не высказывали недовольства. Наоборот — они были рады за неё и её увлечение, которое пришлось по душе. И сейчас Пейдж изучала слухи о вновь объявившемся Кингпине, поэтому не была рядом с друзьями.
—
Фогги? Привет. Мэтт с тобой?
— Да, сейчас на громкую включу.
— Я и так слышу, — ввязался Мёрдок.
— Он и так слышит, — повторил Нельсон слова друга в трубку, — что-то случилось?
—
Нет, — послышался мягкий смешок, —
нет, всё хорошо. Вообще-то я хотела узнать, как у вас дела.
— У нас? Эм... — Фогги рефлекторно посмотрел на Мэтта, который удивленно поднял брови, мол, лёгкий же вопрос, и Нельсон вернул своё внимание к Карен, — мы в порядке. Планируем заявлять о невменяемости клиента.
—
А что с ним такое? — поинтересовалась она.
— Он... — грустно вздохнул Фогги, — невменяем... — в ответ раздался смешок.
— У него расстройство личности, — подошедши ближе, вполголоса произнёс Мэтт.
—
Боже... — выдохнула Карен, пусть она толком и не знала ничего о заболевании. Знала, что оно существует, возможно слышала краем уха какие-то незначительные подробности, но не более. —
Если вам понадобится помощь...
— Да, слушай, можешь найти файлы, эм, Элисы...? — Фогги обратил взор на Мэтта, надеясь, что тот подскажет сложную фамилию доктора.
— Ворсамэ.
— Ворсамэ! — словно он пришёл к этому сам, торжественно заявил Нельсон в трубку, а затем тут же вернулся к Мёрдоку, — Ворсамэ? Откуда она?
— Африка, кажется, — задумчиво отвечал Мэтт. Стало чересчур неудобно перед молчащей Карен, которая становилась третьей лишней, и Мёрдок быстро перехватил инициативу.
— Карен, поищи информацию о Стивене Гранте или Марке Спекторе в файлах Ворсамэ, она может пригодиться. Спасибо, — быстро и лаконично завершил он затянувшийся диалог между друзьями. Фогги наигранно недовольно фыркнул, на что Мэтт улыбнулся уголками губ, и ему оставалось только попрощаться с Пейдж:
— Да, спасибо. Звони, если что. Пока, — сказал он и сбросил. Сложив телефон обратно в карман, Нельсон констатировал, — Я за водой, — и отошёл недалеко к кулеру, почти тут же вернувшись.
Парни по очереди зашли в допросную, и пока Фогги шагал дальше, Мэтт уловил какую-то смену обстановки вокруг: что-то было не так. Он повёл головой, фокусируясь на одном отдельном звуке — сердцебиении подозреваемого. Оно изменилось, было не таким как прежде, будто принадлежало другому человеку. Более уверенное, но глухое, ещё медленное, какое бывает после безмятежного сна. Мёрдок отдалённо, словно звук вокруг раздавался со дна ущелья, отражаясь о скалы, слышал, как Фогги поставил на стол стаканчик и озабоченно обернулся на друга, но всё своё внимание Мэтт лишь направлял на сидящего клиента, который, судя по наклону его головы, приковал свой взгляд к Нельсону.
— Мэтт! — гаркнул Фогги, приводя Мёрдока в чувства. Тот дернулся, тихонько повёл головой и подошёл к столу. Нельсон же пристально следил за другом, с которым последние дни творилось что-то не то.
— Марк, знакомьтесь, это мой коллега — Франклин Нельсон, — указывая ладонью на Фогги, пояснил Мэттью и затем запрятал руку в карман. Спектор рассеянно кивнул в ответ.
— Марк? — недопонимающе обратился Нельсон только к Мёрдоку, но казалось, что сразу к обоим присутствующим.
— Сколько я проспал? — сщурившись, Марк осмотрел адвокатов, вскользь отмечая их выражения лиц. Спокойный, холодный Мёрдок и озадаченный Нельсон, фамилия которого осталась в памяти подозреваемого.
— Но вы не спали, мистер Гр... Спектор... — растерянно пробормотал Фогги, то и дело переводя взгляд на Мэтта, мимика которого совсем не выдавала признаков недоумения, напротив, он выглядел полностью контролировавшим ситуацию, что ещё больше ставило Нельсона в ступор.
— Мистер Спектор, вам знакомы Стивен Грант и Джейк Локли? — Мэтт решил плавно подводить и Фогги, и Марка к объяснению произошедшего. Посчитал, если он расскажет всё чётко и быстро, останется множество лишних вопросов, а времени и так оставалось немного до окончания возможности подачи ходатайства. Он надеялся, что всё понял правильно, что сам не запутался в личностях Марка и их восприятии реальности.
— Я.. они были моими друзьями... — пробормотал Спектор. Он давно не вспоминал своего прошлого, наверное, не было необходимости, но услышав эти два имени, он словно мгновенно вернулся в детство, когда смотрел первых "Звездных Войн" и мечтал о своём космическом корабле. Завеса смуты, наложенная на прошлое Марка, упала, и его накрыло воспоминаниями, о которых он даже не имел понятия до этого момента. — Воображаемыми. Когда я был ребенком.
Мэтт хмыкнул, а Фогги, кажется, начал осознавать в чём суть дела:
— Мы разговаривали со Стивеном. Он поведал, что вам поставлен диагноз расстройства личности.
— Стивен?.. Но... Вы хотите сказать, я не в своём уме?! — прикрикнул Марк, испуганно метая взгляд из стороны в сторону.
— Нет, слушайте, мистер Спектор, — Мэтт поднимает ладони перед собой, покачивая их и стараясь успокоить подозреваемого, но тот, похоже, совсем не собирался слушать:
— Я не сумасшедший, ясно вам?! — чуть ли не навзрыд сопротивлялся словам адвокатов Марк, зарывшись пальцами в кудрявые волосы.
— Вы подтвердите это на экспертизе, — строго заявил Фогги, пододвигая стакан с водой чуть ближе к Спектору.
Марк обречённо поднимает голову и попеременно смотрит на мужчин напротив. Он наблюдает за их серьёзными чертами, передающими глубокое разочарование, и чувствует себя втоптанным в землю, виноватым. Он хмурится, прикрывает глаза и отрицательно мотает головой, осознавая собственную никчемность. Он просто боится признать.
— Извините, — выдавленно прошептал он, — Я... У меня тяжёлое время.
— Хотите поделиться? — не задумываясь, включает внутреннего психолога Фогги, — может, вам станет легче.
Мэтт невесомо касается предплечья Нельсона, предупреждая о том, что им лучше вернуться к делу. Тот в ответ легонько толкает друга и кашляет в кулак, продолжая сидеть на месте. Информация из недалекого прошлого подозреваемого может помочь лучше его узнать, и Фогги посчитал, что спешка Мэтта сейчас ни к чему.
Марк взглянул на адвокатов с сомнением в глазах: не знал, стоит ли им доверять. Плачевный опыт жизни заставил его перестать верить в людей. Но сейчас его выбор был небольшим, и либо он своими душераздирающими историями вызовет сочувствие у этих двух мужчин, либо же нет, и он окажется без последней опоры, верящей ему.
— Я совсем недавно вернулся в Нью-Йорк, — начал размеренно рассказывать Спектор, попутно сам окунаясь в прошедшее, — был где-то рядом с Египтом. Я же наёмник, частые командировки... — Он осёкся, сомкнув губы, — был наёмником. Мой наниматель пересёк черту, я ему возразил, и он меня оставил умирать в пустыне, — он пожал плечами и говорил так, будто сообщает о своих типичных буднях, — я думаю... думаю, я даже умер? и меня оживил Бог? — Марк удивился своим же воспоминаниям и тому, как они бредово звучат со стороны.
— Я... — Фогги хмыкнул, хмуря брови, — не знаю, что сказать, — он сложил ладони перед собой в замок и устремил взор на стол, задумавшись. Было огромное желание обсудить с Мэттом сказанное, но они оба тактично молчали.
— Слушайте, мистер Спектор, — после затянувшейся паузы на громком вдохе заговорил Мэттью, — через пару часов здесь будет психиатр, чтобы оценить ваше ментальное здоровье, — Марк отвёл взгляд, недовольно подняв уголок губ, — дело не в вашем прошлом, я верю вам, — поспешно добавил Мэтт, — уже имел дело с воскрешением. Но вам необходимо пройти экспертизу, Марк, — он приостановился, ощущая на себе пару обеспокоенных взглядов, сглотнул и продолжил, — мы собираемся основываться на заключении Стивена о вашем расстройстве, а значит, будем использовать правило МакНотена.
Спектор сомкнул губы, неосознанно бегая взглядом по комнате: он раздумывал над словами Мёрдока. Видимо, даже адвокаты верили в существование заболевания больше самого Марка, раз они делали на расстройство большую ставку. И он начинал сомневаться в самом себе: насколько хорошо он себя знает? Спал ли он в последнее время на самом деле или же бодрствовал сознанием Стивена Гранта? Он поёжился. Но больше всего его пугало одно: неужто все его кошмары случились наяву? Боль, страдания и истошные крики невинных, реки крови, текущие по Адской Кухне, а в центре всего — он. Неужто он действительно убийца?
— Мистер Спектор? — окликнул его Нельсон, вставая со стула и помогая подняться Мёрдоку.
— Да? — он отмахнулся от тревожащих мыслей, вернувшись к адвокатам.
— Как только психиатр придёт, мы будем здесь, если что-то будет надо, скажите это им, — Фогги указал пальцем на камеру под потолком, и затем взял под руку прихрамывающего Мэтта, покидая допросную.
Спектор снова остался один.
***
— Представьте, что вы едете в машине, — Мэттью стоял перед присяжными и, активно жестикулируя, объяснял суть диссоциативного растройства личности на доходчивом сравнении, которое он случайно отыскал в интернете, роя информацию об этом заболевании, — но вы не водитель и даже не пассажир. Вы лежите в багажнике без сознания. Однако вы всё ещё в машине, верно? — Время от времени он прислушивался к сердцебиениям, которые не выражали никакого волнения, и приходил к выводу, что властям совсем неинтересно дело Марка Спектора, значит, деньги на подсадных не были потрачены, и это к лучшему. — Вы не ответственны за действия водителя, вы даже не знаете, что конкретно он делает, — он выдержал небольшую театральную паузу в самых лучших традициях ораторства и продолжил, — Похожая ситуация происходит в разуме у подсудимого, и он это вы, лежащие в багажнике. Он ничего не помнит, пока его тело ходит, разговаривает, занимается своими делами. Всё потому, что за рулём машины другой человек, и он не ответственен за действия этой личности. Держите эту информацию у себя в голове во время процесса. — Ничуть не изменившись в лице, Мэттью развернулся к судье и чётко произнёс:
— У меня всё, Ваша Честь.
— Вступительная речь окончена, — прогремело заключение судьи.
***
Он не мог поверить, что его признали неспособным предстать перед судом. Что выставили безответственным идиотом с голосами в голове, который вот-вот канет в гущу сумасшествия. Наверное, эксперт что-то перепутала, добавила заметок от себя, или она совсем не эксперт, а просто случайная женщина, которой заплатили за притворство. В любом случае, Марк не собирался верить в такие заключения о его ментальном здоровье.
Он не переступал закон, он это знает наверняка, но разве адвокаты не могли найти пути лучше, чем выставлять его психопатом? Этого он совсем не мог понять. Хотя его очень насторожили их слова о Стивене. Откуда они о нём знают? Не могли же они действительно с ним говорить, да и как это возможно?
Спектор чувствовал себя неуютно; гнетущие мысли, злобные взгляды вокруг, так и норовящие тебя сожрать заживо, всё это давило с силой, какая и тяжелоатлетам не снилась. Он не считал себя сумасшедшим, но с каждой секундой, с каждым тиканьем часов в углу, ему всё больше казалось, что его крыша сдвинулась с мёртвой точки и скоро полетит вниз.
Он убеждал себя, что не имеет никакого расстройства, по одной причине: если бы он признал, что он нездоров, то от его выдержки остались бы одни бесполезные ошмётки. Ему помогал тот факт, что он реален, что он хозяин своей жизни, что всё под исключительно его контролем. Узнай Марк, что это совсем не так, он бы не смог идти дальше, и подсознание оберегало его.
Он так и не сдружился ни с кем из остальных подозреваемых, к которым его перевели из маленькой допросной, предпочитая компанию своих, не таких противных, как люди, мыслей. Время, когда адвокатов не было рядом, Марк просиживал на кровати, концентрируясь исключительно на себе. Он хотел поговорить со Стивом. Нет, конечно, он не верил в то, что он сумасшедший, но сама возможность возвращения старого друга подталкивала Спектора пробовать. Но никто с ним не заговорил. И, как назло, он не падал в свой особенный неосознанный сон, посреди бодрствования, наоборот, его ещё сильнее начала мучать бессонница, и Марк ходил ещё более угрюмый и озлобленный на весь окружающий мир.
В один из вечеров, когда адвокаты сообщили, что дело вновь затянется, Спектору пришла странная мысль. Он глянул на простынку, затем на людей вблизи, и, не увидев ни единого смотрящего на него человека, обвернул ткань вокруг шеи, заранее закрепив её у потолка за какой-то торчащий крючок. Он помнит, что его кто-то спас. И помнит, что проклинал этого спасителя ещё долгое время.
В один из дней до Марка наконец дошло, кто именно не позволил ему покончить с собой и, удостоверившись, что все заключённые заняты своими делами, он молвил в никуда:
— Не надо было меня тогда спасать, Хонсу.
