Мы - разные миры

**** Секунды идут, раскрашивая мой день в яркие цвета палитры. Наша любовь кристально чистая. Целую её локоны, всё сильнее задыхаясь тонким ароматом её нежной кожи. Она пахнет божественно. Она пахнет своим мужчиной – пахнет мной. Её волосы спутанные и жирные, но они так и продолжают пахнуть нашим прошлым, ушедшим от нас навсегда. Время, когда мы ещё не знали, что наше счастье будет настолько безумным. Мы не знали, что станем жуткими собственниками, которые никого не подпустят к друг другу. — Я плохо пахну, а ты меня нюхаешь. Я со вчерашнего дня не мылась. Фу... Тебе нравится, как я пахну? Никто не имеет права смотреть на неё также долго, как смотрю на неё я. Никто не имеет права прикасаться к ней. Никто кроме меня не узнает, что произойдет с теми, кто хоть раз подойдёт к ней и начнёт разговаривать. — М-м-м, твой натуральный запах мне так приятен. Твой пот сладок, как и твои слюни. Ты возбуждаешь меня снова и снова. – мне так мало её. Мало, как созерцать на крыше клуба ночное небо, глотая дым последней пачки сигарет. Нам мало нашей любви, которая и так запредельная. Мы хотим большего, чем обычной, слащавой и глупой любви. Мы уже не те, что раньше – не дети. Наша любовь уже не та, как почти четыре года назад. — Я люблю тебя, солнце. – моя рука находится между её ног. Она любит, когда моя ладонь скрывает её жемчужину, любит, когда мои покусанные ею пальцы играются с её интимом, как можно глубоко проникая в неё. — Я тебя сильней. — Нет, глупая, это неправда. — Правда-правда. Вообще-то, дурак, наша любовь одинакова! Мы безумно любим друг друга. Я же права? Права. Я права. Убрав руку с места недавней похоти, она стала аккуратно гладить женскую голову. Часто целуя её волосы, я не отрывал взгляд от темноты, до которой свет от телевизора не мог дотянуться. В этой темноте меня ждут разъярённые души людей, лишенных мной жизни. Я убийца, которого скоро ждёт людская кара. Я не думал о пощаде и человечности к людям, с которыми я имел дело. Моя Химико должна ощущать мою любовь и защиту. Всё ради моей сокровенной. Ради неё я стану настоящим демоном. — Ты права. Ты всегда права. Крепко обнимаю её голое тело, вдыхая запах пота и крошечных духов. Я безумно люблю её настоящий запах. Её пот просто прекрасен. Лежу на боку, не лишая принцессу моих объятий. Когда-нибудь мы станет одним целым. Наши сердца сплетутся воедино, лишь сильней пронзая наш общий мрак, в котором нас ожидают кошмары. — Завтра моё солнце ждёт самый замечательный день. – эта девушка существует... Именно меня она полюбила. Я неимоверно счастлив тому, кто зародил в нас – людях – такое чудесное чувство. Спасибо. — Я тебе обещаю. — Когда ты со мной... у меня всегда замечательные дни. – после нескольких часов наших любовных моментов она так и продолжает царапать мою спину. Кровь пачкает мою спину, простыню и одеяло. Кровать вся в моей крови. Её прижатое тело разрывает с любовью мою кожу, пачкая руки мертвой гуашью. — Когда ты говоришь, что любишь меня, ты делаешь мой день лучше. — я счастлив, когда она причиняет увечья моего телу. Я буду счастлив тому, если она вонзит по рукоятку лезвие в район моего сердца. Я хочу сдохнуть самым мучительным способом от её рук. Всё ради того, что она любила меня сильней. — Твоё солнышко тебя любит. – мы одержимы друг другом. Я люблю её. Одеяло согревает наши голые тела не так сильно, как наши с ней объятья и долгие поцелуи. Телевизор, как и музыка на первом этаже, никак не мешал нам. Никто не в силах сбить наши чувства к друг другу. Никто не сможет затушить пламя наших сердец. Когда мы вместе, я готов стать тем, кто начнет бесцеремонно устраивать кровожадную резню. Её улыбка, взгляд, дыхание, любовь – то, ради чего я готов погрязнуть в животном садизме. Никто не встанет у меня на пути к ней. Никто не отнимет у меня шанса взглянуть на свою совершенную. — Ты никогда не должна ходить грустной в солнечную погоду. Я лишь хочу, чтобы ты была счастливой и радостной. — Я счастлива. Очень-очень счастлива. Только ты постоянно сам не свой. Ты меня так расстраиваешь, дурак. Это всё из-за меня? Ты каждый раз подавлен и чем-то насторожен. — Из-за тебя. В моей голове только ты одна. Ты знаешь меня. — Я тебя уже не устраиваю? Это потому что я стала жирной? Я похудею! Обещаю, я буду краситься! Буду чаще мыться! – она подняла свою голову к моему разбитому лицу. — Скажи, что я твоя. Я не хочу бояться твоего исчезновения! — Моя... Я люблю, когда твоя любовь приятно мучает меня. Люблю, когда моё сердце рядом с тобой бьётся быстро-быстро. Ты никакая ни толстая, ни страшная, ни какая-то ещё, Уже привыкнув к ночной энергичной музыке, она перестала мешать нашему отдыху. Мы слышали лишь друг друга. Ни один потусторонний звук никогда не привлечет наше внимание. Мы устали от всего происходящего вокруг нас. Мы устали от каждого момента, когда мы в разлуке. — Если будешь постоянно так говорить, то я точно буду целую вечность ходить грустным и сердитым, благодаря тебе. Я люблю тебя настоящую. Люблю ту, что сейчас лежит со мной, согревая моё сердце сильнее, чем солнце в жаркую погоду. Ты сжигаешь меня заживо – это так приятно. — Мой мазохист. Перестав царапать мою спину, она, как далёкое время назад, закинула за меня свою ногу, уткнувшись своим лбов в ключицу. Я так скучаю по тем временам. Их не вернуть, как и прошлых нас. То время останется прологом нашей любви, от которого с моих глаз всегда будут идти слёзы грусти и счастья. Именно тогда я понял, что такое жизнь. Именно тогда я понял, что такое настоящая любовь. Она подарила мне жизнь. Благодаря Химико, моя боль стихла. — Не надо на меня сердиться, не хочу видеть тебя таким. Не хочу, чтобы ты был не со мной. – её зубы прикусывают кожу моей шеи и груди, оставляя свои следы, которых на данную секунду навалом на спине и загривке. — Ты хочешь сделать мне больно? — Дурёха, – опустив руку, лежащую на её голове, я на секунду отстранил женское тело, взглянув в её расстроенные глаза. Единственное золото на этой планете, не имеющее цены. Только я имею право смотреть на них. — Никогда не говори такого. Зная мои истинные чувства, ты продолжаешь сомневаться в моих словах и чувствах. Ты иногда такая глупая. — Не любишь меня? — Люблю. Не сомневайся. — Мне страшно в один из дней осознать, понять, что тебя больше не существует со мной. Ведь ты погиб, погиб из-за меня... Я разрушила твою жизнь, а не ты – мою. — Что? – прикоснувшись к её влажной щеке, я провел пальцем по её нижнему веку. Всегда, когда я с ней, она плачет. Её глаза нахлынувшей краснотой поглощают меня. — Только с тобой я существую. Без тебя меня сотрут с лица земли, как карандаш с тетрадного листа. — Правда? Я не хочу, чтобы ты снова погиб из-за меня. Не хочу видеть тебя далеко от меня, как это было долгие три года. — Послушай меня, хорошо? — Угу. Прости... Я... Меня снова повело не в то русло. Я опасаюсь всего, что происходит нового в нашей жизни. Я параноик, который готов наставить дуло в сторону, где нет никаких признаков опасности. — Если я и погибну, если причуды, находящиеся в моём теле, откажутся регенерировать своего владельца. Если они не спасут меня... — Н... Не надо. Не говори мне... Мне страшно. Не надо. — Я буду в твоей голове. – её губы дрожат. Коснувшись их, мой палец оказался в её рту. Она опять кусает его, прокалывая клыком и радуясь вкусу моей мертвой крови. — Всегда. Я никогда не оставлю тебя в одиночестве. Никогда не дам случиться ужасному с тобой. Если на тебя наставят пистолет – я прикрою тебя собой. Ведь я знаю, что даже после смерти я не оставлю тебя. Моя любовь никогда не отвернется от тебя. — Из-за меня ты стал частью группировки мафии. – она легла выше. Наши глаза на одном уровне, как и губы, желающие поскорее слиться воедино. Хочу прикусить её язык. — Из-за меня у тебя столько пугающих татуировок, из-за меня ты убиваешь невинных людей. Ты... — Не бывает «чистых» людей. Все в чем-то совершили грехи – особенно я. Я... – наши лбы столкнулись, начиная держаться друг за друга. — И мне плевать, что я покину мир не своей смертью. Самое главное для меня: защитить своё счастье. Моё счастье – это ты, Тога. Я пойду на всё, чтобы уберечь тебя, даже если... Закрыв свои глаза, она пыталась справиться со слезами и своими дрожащими при дыхании губами. Подняв свою руку, она приложила её к моей, лежащей на её жгучей щеке. — Из-за меня ты постоянно ходишь в маске, ведь эти ужасные шрамы из-за меня! Мне так страшно. Я каждый день боюсь узнать, что ты исчез из моей жизни! — Никогда. Я никогда не исчезну. – убрав руку с её лица, я привлек её к себе, снова заточив в свой замок. — Иди ко мне. — Зачем ты говоришь мне такое!? Ты постоянно твердишь, что погибнешь!Почему ты принуждаешь меня постоянно бояться!? Почему ты такой жестокий ко мне! – кричит, заглушая музыку и крики вечеринки под нами. — Ты никогда не был таким! Почему ты постоянно меня пугаешь!? — Я лишь хочу тебя уберечь, понимаешь? Пытаюсь успокоить. Хочу дать понять, что я не брошу тебя. – я прижимаю её, как могу. Мне страшно потерять её. Страшно снова обнять пустующий воздух, осознав, что я навсегда одинок. — Прости меня, прости дурака за то, что я пугаю тебя. Прости, что я сказал. Я не со зла. Что же я наговорил... — Ты идиот, придурок, мудак! — Я знаю, солнце. — Я тебя ненавижу, ненавижу, но люблю! Люблю, как сумасшедшая! Ненавижу и люблю! — Кричи на меня. Я знаю, я заслужил. Бей меня, ненавидь меня. – она душит меня своим теплом. — Презирай, но продолжай думать обо мне каждый день. Никогда не забывай меня, я не вынесу, если ты от меня уйдешь. Придержав её тело, я лег на спину, держа её уже на себе. Её руки прижаты к моей груди, пока тело придавливает своей лёгкостью. Она, как гиацинт, который я хочу спасти от печали. — Я хочу вернуться! Вернуться назад, где ты знал лишь меня, а не всех этих монстров! Они сделали из тебя убийцу! Ты не такой! Ты добрый, спокойный, заботливый! Ты не злодей! Слышишь, мой Изуку никогда не был таким! — Я тоже хочу. Сильно хочу, поверь. Она, как обычно, себе противоречит. Так же как и я. Мы сумасшедшие. Я привык к её переменам, привык, как она постоянно меняет своё мнение и желание. Я люблю в ней всё. Она сломана, как сломан и я. Наше сознание не снести к заводским настройкам, где мы ещё не знали, что такое любовь и печаль. Мы не особенные, мы не добрые и не злые. Мы сражаемся с миром только ради того, чтобы остаться вместе. Мы хотим мира, чтобы только любовь и счастье было с нами. Но мир этого не хочет. Никто не хочет, чтобы мы были счастливы. Так я исправлю это. Я сделаю всё возможное, чтобы мир навсегда отстал от нас. Мир не хочет оставить меня в живых. Тогда... Почему я должен быть добрым и милым к нему? Отлипнув от моей груди, она, уже сидя на моём тазе, смотрела на меня. Её глаза восьмое чудо света. Они горят только для меня. Её тело... Хочу всегда видеть её голой, ведь она так прекрасна. Женское тело... Хочу видеть его рядом каждую секунду в своей убогой жизни. — Изуку! – её ладонь с треском соприкасается с моим разбитым после недавних побоев лицу. — Изуку! – удар за ударов. Она бьёт меня по лицу, не сдерживая себя. Я, не отрывая взгляда, смотрю на неё, пока мои щеки становятся красными от её ладоней. Пускай бьёт. — Они тебя испортили! Нагант... эта старуха тебя испортила! Это из-за неё ты стал таким! Она отняла моего Изуку! Забрала себе! – с носа течет кровь, как с глаз мои слезы. Всё-таки больно слышать, когда твой любимый человек ломается на твоих глазах. Я виновен в её заскоках. — Верни мне его! Кто ты такой!? Я тебя не знаю! Ты такой же, как и они! Ты животное, ты монстр! Невыносимо больно. Удары для меня ничто по сравнению с тем, что она говорит. Больно видеть, как моё «всё» рушится у меня на глазах. — Я же... Я же твой... Я – тот Изуку. — Нет! Нет! Ты не мой! – снова бьёт. – Ты подделка! – больно. Остановившись меня бить, она вцепилась в моё лицо, начиная царапать его, срывая корку на травмах. — Фальшивка! Моего Изуку больше нет! Погиб из-за меня! Ты лишь его замена! Он страдал из-за меня! Я его бросила! «Н... Нет... это же я.» Я не в силах поднять на неё руки. Я ни за что не остановлю её. Если она хочет меня убить – пусть сделает это. Если ей станет легче, я буду только счастлив. Многочисленные следы от её ногтей останутся на моём лице, как память о том, что я снова расстроил Химико своим взглядом, словами, сказанными прежде. Мерзавец. — Выметайся! Выметайся! – взлетев с меня, она убежала в ванну, громко хлопнув вслед. — Я не хочу тебя видеть! Уходи! — Н... Не убегай от меня. – смотрю на мрачный потолок, сжимая кулаки. Сердце желает лопнуть от переизбытка болезненных чувств, доставленных моей девушкой. Поднявшись, я присел на край кровати, склонив голову. Капли крови капают на мои ноги, укрываясь слезами. — Прости меня. Я не хотел такого говорить... – я заслужил её злость. Подонок. — Не... Не надо. Она плачет. Громко. Слишком громко. Истерика. Безумная истерика. Я снова виноват в том, что она плачет. Если бы я уделял ей больше времени, то она была бы счастлива. Я снова всё испортил. Если бы я не выполнял то, что мне говорили, то, что мне приказали, то Химико бы давным-давно отняли у меня. Мы не смогли бы жить со своими эмоциями. Я всё делаю ради неё. Убиваю, чтобы она была свободной. Работаю, дерусь, чтобы она не знала голода и холода. Я что-то делаю не так? — Уходи, мерзавец! – кричит. Она не хочет, чтобы я уходил. Не хочет, чтобы она была одна. Она знает, что это я – тот самый Изуку, просто страх, что я для неё не существую, не давал ей покоя. Одев трусы, брюки, носки и туфли, я встал, прихватив с пола рубашку с кобурой. — Я ненавижу тебя! Шаги давались мне с трудом. Не хочу от неё уходить. Хочу остаться, вломиться в санузел и крепко обнять её, но не имею на это право. Я должен дать ей прийти в себя самой, хотя так и хотелось посмотреть на неё. Я разрушаю её жизнь, сводя её с ума. Я правда монстр?Мне больно слышать это от Химико. — Умоляю, позвони, как придёшь в себя... Я люблю тебя, солнце... Не бросай меня. — Уходи! Спускаясь на первый этаж, где ещё царил громкий беспорядок, меня пожирал гнев, который я желал поскорее выплеснуть. Меня ломало, слёзно кривило при каждой мысли о том, чтобы вернуться. Страх остаться без Химико поглощал в моих глазах свет. Хочу, чтобы она выбежала и побежала за мной, но знаю, что после того, что она наговорила, она не осмелится этого сделать. Ей стыдно, как стыдно и мне. Она любит меня таким, какой я есть, просто боится потерять меня из-за этого, что я вынужден делать, чтобы быть с ней. Я не имел шанса вломиться в туалет. Я не хочу пугать её... Сброд. Шлюхи, пьяные извращенцы, которые так и желают изменить своим женам, которые продолжают их любить. Нелюди. Им не понять, что значит одиночество и чувство безысходности. Им не познать боли, которой познал я. Такие люди не заслуживают жить. Они все должны сдохнуть... сдохнуть от моих рук. Я хочу убить из всех. Всех до единого. Хочу своими зубами и ногтями расчленять их тела, покрываясь большим количеством крови. Геноцид – это лучшее, что можно подарить планете. Музыка сотрясает пол, на котором топтались нелюди – черти, демоны. Резкие световые мигания в темно-фиолетовой обстановке раздражали меня. Подходя к напарнику, который постоянно сидел на одном и том же диване, я хотел на время скрыться подальше с этого места. Правильно ли я поступаю, что хочу скрыться? Мне нужно маленько успокоиться, чтобы никто не увидел моих истерик. Я никому не должен показать свою слабость. Показать слабость – значит, быть убитым. — Эй, брат, я думал, ты спишь! – пьяным закричал он. Сидит с женщинами, которые пилили моё открытое лицо. Обычные сучки, которые за небольшую сумму готовы целые сутки полировать член своими пышными губами. — О-у, чувак, что с тобой случилось? Это... — Дай ключи от второй машины. – пытаясь сдержать себя от ярости, попросил его я. — Говорю, дай мне ключи. — Что? Зачем тебе ключи? – со смехом спросил меня он. С его стороны я не чувствовал злости и возмущения. Он считает меня своим братом, но знает, что я его таковым не считаю. — На улице второй час ночи, да и дождь идёт. Не стоит сейчас болеть. — Я сказал, дай мне чертовы ключи! Глухой, что-ли!? — Хорошо-хорошо! Это Тога тебя так расцарапала? Вы снова поругались? – он знал моё настоящее лицо, но не новые гематитовые царапины. Тога... Без капли сожаления мой кулак соприкоснулся с его щекой. — Чувак, что за хуйня!? За что!? – держится за лицо, не понимая, что происходит. Девушки разбежались по сторонам, оставив нас наедине. Пнув по рядом стоящему столу, кальян рухнул на пол, подарив секундные искры. — Ты ебнулся, что-ли!? Что я тебе сделал!? – удар за ударов скрывал его набухшую от пьянки рожу, малость удовлетворяя во мне маньяка. Он мне не ровня. Никто мне не ровня. Мир полон слабаков, которым нет места на нем. — Заткнись! Не смей произносить её имя, ты меня понял? Я тебя спрашиваю, ты меня понял!? – держа его за рубашку, я схватил с его рук ключи. — Ещё скажешь про неё – я убью тебя! Слышишь, я размажу твои мозги по этому барделю! — Да понял я, понял! – грубо отпустив его, я отправился к выходу, не обращая внимание на взгляд охраны и отдыхающий. Ненавижу их всех. — Правильно Нагант говорила про вас! Из-за Химико ты забываешь о главном! Придурок... **** «Прости, прости меня...» Ночной город прекрасен. Безлюден и спокоен. Жму до предела на педаль, превышая отметку за сто пятьдесят километров в час. Рев двигателя разносился по дороге, пока машина молниеносно разрезала воздух. Рвусь сквозь фонари, различные закрытые магазины и рестораны, всё сильнее злясь на себя. В моей голове одни демоны, мучающие меня в одиночестве. Нечеловеческий гнев превосходил мою личность, лишая меня всего себя. Снова. Она снова грустит, боится и плачет. Гандон. Мразь. Уёбок. Лицо щипало от касающихся царапин слёз по девушке, которая прямо перед моими глазами причиняла мне, как и себе, новую душевную боль. Проблески луны задевали моё лицо, пытаясь спешке достучаться до меня своей красотой через лобовое стекло. Сплошные потоки небесных вод не могли заглушить крик автомобиля, в силах лишь тихо избивать асфальт и кузов автомобиля. Дождь идёт и идёт, предвещая беду. Руки дрожат, держа влажный от моих слёз руль. Я мчусь в эпицентр темноты, желая скрыться в ней, снова не ожидая помощи. Меня никто не спасёт, кроме Химико. Засохшая кровь покрывает мою противную рожу. Резко топнув по тормозу, шины стали агрессивным свистом приостанавливать движение автомобиля, скользя по мокрой дороге. Рычит. Машина меня ненавидит. Меня все ненавидят. Сильно колошматя по рулю, машина изредка издавала громкий звон, размываясь по далёким ветрам. — Да что же это такое? Сука, сука, сука, сука! Убирайся из моей головы, монстр! Я убью вас всех! Ненавижу, ненавижу, ненавижу вас всех! – несколько минут срываясь на себя, я нервно посмотрел на зеркало заднего вида, увидя часть своего лица. Моё лицо не знает жизни. Бледное, покрытое шрамами и оставшимися моментами от подпольного боя и истерик моего смысла. — Думаешь, ты получишь контроль? – мои глаза без малейших эмоций смотрят в отражение эволюционирующему монстру, не знающему человечности. — Я найду вас всех. Найду тебя. Найду вас всех... Убью, жестоко и с большим удовольствием, ха-ха-ха... Ха-ха-ха! Успокоился, благодаря потусторонней помощи. Отъехав в уличный мрак, я, откинув голову, смотрел на крышу автомобиля. В моей руке шприц, который буквально за минуту успокоил мои слёзы и крики на самого себя. Героин. Иду по стопам своей ушедшей матери. Я скучаю по ней. Я до сих пор не знаю, где она похоронена. Надеюсь, Семья Бакуго до сих пор помнит о ней. Смогу ли я хоть на секунду встретить с ним? Я не знаю. Наверное, они меня ненавидят. Наверное, блондин, ставший тем, кем хотел, желает возродить меня в своей жизни и снова похоронить. Он имеет на это полное право. Когда-нибудь я увижу их. Сердце бьётся в такт моему мычанию, напоминающему музыкальное сопровождение. В глазах горит свет удовольствия, заставляя закрыть их и почувствовать своё глубокое дыхание, пропитанное приличной дозой наркотиков. — Тога, Тога, Тога, Тога... Милая, Нет, не мой! Ты фальшивка! — За что ты так? – шприц выпал их моих рук на коврик под моими ногами. Пережатая рука посинением холодеет, начиная дёргаться, пока страдающий смех выплескивал всю мою печаль. — Ха-ха, ха-ха, ха-ха, Тога, ха-ха-ха, я... Я же... Люблю тебя. М-м-м... Хочу твои губы... Дай мне вернуться к тебе. Хочешь, чтобы я больше убивал? Я могу... Я сделаю всё, чтобы... Ты улыбалась. Холодный ветер дул в открытое окно, принуждая меня слушать приятный звук ливня от дождя. Так расслабляет. Он идёт уже почти весь день, если не считать солнечного обеденного времени. Слёзы накатывались от понимания, что я больше не являюсь собой. Её лицо воспоминаниями проносится по мраку, позволяя моего сердцу лопнуть от боли. Улыбается, смеётся, радуется – она счастлива, когда я с ней. Так... Почему я сейчас здесь, а не с ней? Ты монстр! Рядом нет музыки, нет криков, нет стонов, которые издавались во время нашей совместной жизни за стеной каждую минуту. Нет моего напарника, которого я сегодня мог легко лишиться. Он меня простит. Он знает, как мне тяжело. Я сижу в машине, не чувствуя стыда за то, что я забрал её злостью, избив человека, который хочет дружить со мной. Сецуно не считает меня оружием, как глава группировки. Рядом нет моего солнца. Ей слишком тяжело находиться без меня. Так тяжело сидеть одному, зная, как сильно я хочу к ней. Неважно, что она наговорила. Её слова не меняют мои чувства к ней. Я привык к её заскокам. Я привык к тому, как она сходит с ума, когда я занят тем, чем не хочу заниматься. Я люблю её такой, какая она есть. Я пропитан ей, как и она пропитана мной. Я что-то делаю не так? Я фальшивка? Неужели она перестает видеть во мне того, кого раньше любила? Я же всё делаю ради неё. Я стал таким ради неё, ради того, чтобы спасти её улыбку от крови и слез. Опустив голову к своим ногам, моя рука опустилась в карман, копалась там, перебирая всё, что в нём было. Подарок, на который я копил целые месяца. Подарок, которой она с мечтой ожидала от меня. Кольцо в моих руках. Держу за кончик ободка, смотря на крошечные бриллианты. Правильно я всё делаю? — Хочу... вечность с тобой. Моя душа уродлива. Я помню взгляды всех должников, когда я пытал их за неуплату, убивал, расслабляя себя. Я помню крики их детей, жён, мужей, не чувствуя ничего, кроме долга. Я убивал женщин и мужчин, не чувствуя сожаления. Я должен очищать мир от корня зла. Никто не должен уйти живым при первом взгляде на меня. Мать была бы мной недовольна. Уверен, она бы накричала на меня, сказав, какой же я плохой сын. Она была бы права. Я и вправду плохой. Я изуродовал нашу с Химико жизнь, хотя клялся, что моя девушка будет самой счастливой. Резкая вибрация телефона, лежавшего на пассажирском месте вместе с пистолетом, повернула мою голову, которая долго смотрела на сияние драгоценных камней. Сжав кулак с кольцом, я снова положил его в карман, после чего слепо взял телефон. На ярком дешёвом телефоне отображалось моё любимое женское имя, моментально успокоив моё дыхание. — Я... М-м-м. – переживая, держу телефон у своего уха. На моих щеках продолжались дорожки. Мне стало страшно, услышав тон женского голоса. — Тук-тук... ~ Изуку, – шмыгает от слёз, произнося моё имя. Она боится моего ответа. Боится, что я брошу трубку после того, что она мне наговорила. ~ Милый, мне страшно. Где... Ты? Пожалуйста, скажи, где ты? Где ты!? – у неё паника, как и у меня. ~ Вернись ко мне, сволочь! Поцелуй, трахни меня! — Я? – растерянно сказал я, попытавшись сжать пережатую руку. Я не чувствую её. Героиновый наркоман. — Я... Где же я? Где же я. ~ Д... Да, где ты? Где ты? Где ты? Где ты, милый? А? Вернёшься ко мне? Вернись ко мне! Быстро! Я не могу без тебя, ублюдок! — Я... Конечно, я вернусь. Как же... Я не смогу без тебя. ~ Мне страшно без тебя. – плачет в трубку. ~ Мне жутко страшно без тебя. Я кого-то вижу в темноте. Успокой меня. Голоса говорят мне убить себя. Спаси меня. Они хотят, чтобы я повесилась, вскрыла себе вены... Свернула себе шею. — Не слушай их. Я с ними разберусь... Со всеми разберусь. Поспи... Проснешься – и я с тобой. ~ Мне страшно, страшно, вернись ко мне, я не могу без тебя. Ты меня любишь? Почему ты ушел? Ты же не хотел? — Не хотел, прости меня. Я люблю тебя. Сильно люблю. ~ Сердишься за то, что я наговорила? Я не... Не хотела сделать тебе больно. Я люблю тебя, милый. А ты меня любишь? Ты меня любишь? — Нет-нет, я не сержусь. Я тоже люблю тебя. Без сомнений и страха. Люблю, как никого другого. Люблю, люблю... Люблю. – включив телефон на громкую связь, я положил его на кресло и, высвободив свою руку от ремня, завел машину и помчался по золотистой от фонарей дороге. Управляю машиной одной живой рукой. — Я никогда не разлюблю тебя. ~ Только меня любишь? — Только тебя. Никого, кроме тебя. ~ Правда? — Правда. Ты же знаешь, что я не умею врать. Я всегда честен с тобой. ~ Я тебя тоже люблю. Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, – от наркотиков, нервом, переживаний и любви дорога меркла, не давая мне сосредоточиться. ~ Люблю, люблю, люблю, люблю, Я должен быстрей вернуться к ней. Я снова думал лишь о себе. Я снова бросил её, оставив с её психологическими расстройствами. Бессердечная, тупорылая ошибка природы. ~ Люблю, люблю, люблю, я тебя люблю Изуку, ты обо мне думаешь? Переживание о том, что с ней что-то произойдет без меня, колыхалось в моей груди. Слёзы и страх. Слепо проезжаю по городу, не опасаясь встретить резкие проезжающие машины. Машины ездят даже в такое время. Это так тупо. Зачем я уехал? Что же я наделал... — Каждую секунду своей жизни. Я никогда не забываю о тебе. Я хочу каждый раз думать только о тебе. С паникой нажимая педаль до максимума, я желал поскорее домчаться до клуба, чувствуя, как доза наркотиков всё сильней пускала меня в дрожь и слабость. Я не могу сосредоточиться на дороге. Меня качает, рвёт изнутри. ~ Я люблю тебя, мой Изуку. Чертовы запретные удовольствия. Ошибка, о которой я и не знал. Не стоило выезжать на перекресток, не обращая на запретный цвет светофора. Внезапный свет со стороны и громкий звон повернули мою голову. Отмотать время на несколько минут назад я не могу. ~ Мой любимый, самый любимый Изуку... **** Что произошло? — Т... Тога. — вижу вверх тормашками. Глаза заплывают в красных водопадах, идущих из носа. Ремень удерживал меня от падения на крышу, покрытую стеклом и различными ненужными вещами, которые раньше лежали на свободном сидении и бардачке. Руки свисают, пока тело так и осталось прижатым ремнем безопасности, сжимая мою грудную клетку до боли. Вся кровь уходит в голову, неприятно постукивая по моим перепонкам. — Ч... Чёрт... Я... Я скоро. – сколько я был в отключке? Моя машина была подвержена столкновению в боковину проезжающим на добрый свет автомобилем. Яркий свет, направленный в тот момент в мою сторону, отобрал у меня на секунду злость на самого себя, оставив только замешательство. Слышу непрекращаемый сигнал чужой машины. Она резала мои уши, умножая звон и головокружение в моей синей от давления голове. В глазах при остром моргании всё морщится, ширится. Всё болит. «Т... Тога.» Хотелось остаться лежать, но мысли о Химико не разрешали мне отдыхать и быть в беспамятстве. Я хочу к ней. Хочу обнять её и забыть всё, что произошло. Не в силах поднять голову, я стал щупать ремень безопасности, с плеча спускаясь к зажатому животу, в поисках его замка. Не могу дотянуться до кнопки, чтобы отцепиться. Не могу дышать. Пытаясь сократить мышцы торса, я напрочь лишался глотка воздуха, кроме скрежета в горле и кашля. — Да... Давай, к-х-а-х, давай же! – давлю на кнопку из-за всех сил, ощущая мрачное головокружение и боль в активном пальце. Такими темпами кончик пальца треснет. Свершилось. Больно упав на острую и мятую крышу, большое количество стекла пронзило мою рубашку. Упав боком, я пополз к окну, чтобы поскорее покинуть гроб на колёсиках. Осколки царапали мои ладони, грудь и ноги. Покинув машину, я несколько секунд лежал на спине, откашливаясь от боли и странного удушения. Когда я встал, я увидел свою перевёрнутую машину, чьё рыхлое днище давилось моим взглядом. Мне её не перевернуть – нет таких сил. Если бы я и был полон энергии, то моё тело бы отказывалось слушаться меня. Я не чувствую ног, рук и своего дыхания. Перед моими ногами множество автомобильных останков, что совершенно недавно красовались на кузове двух авто. Уперевшись рукой на перевёрнутую машину, я стал обходить её, увидев недалеко стоящий автомобиль, сбивший меня с дороги: обычная красная легковушка, чей передок был превращен в кашу. Жёлтое мигание обеих машин покалывало мои глаза, приказывая мне щуриться. Незнакомец помешал мне. Незнакомец прервал моё удовольствие слушать голос своего ангела. Иду, теряя последнюю минуту равновесия. Красная полоса стремительно следовала за моей ногой, что тяжело скользила по асфальту. Хромая по светло-желтой от фонарей дороге, мне ничего не оставалось, кроме как идти к человеку, сбившему меня. Моё солнце прервали. Я не смог успокоить её. Я должен наказать его. Я должен преподать ему урок. — Тога, – шатаюсь. Шёпот одному человеку, находящемуся далеко от меня, перешёл на тошный кашель кровью. Её голос выкрал у меня этот мудак. Я должен выплеснуть свою злость и сумасшествие. Туфли неизбежно сталкивались с обломками, отбивая мои пальцы об металл и пластмасс. Подходя всё ближе, мне виднелся водитель, чья полностью красная голова была прижата к рулю. Он должен быть живым. Он обязан смотреть в мои безумные глаза и чувствовать сожаление. Со злостью открыв дверь чужой машины, я вместе с ремнем безопасности вырвал водителя из его гиблой кареты. Лежит на земле, его рот открыт, показывая мне отсутствие передних зубов. Резкий его вдох и мычание вызвало у меня радость и секундное удовлетворение случившимся. Он прервал мой разговор с Химико, врезавшись в мою машину. Он виновен в том, что я так и не успокоил её по телефону, пока рвался в ней. Люблю убивать. Никто не отнимет у меня данного желания. За десять месяцев моего пребывания я понял, что часть моей личности пропала. В моей голове произошло странное слияние двух личностей – одна из которой принадлежит истинному владельцу оружия – исчадию ада... **** Весь в чужой крови. Мне не скрыть признаки убийства полуживого человека. Мне ничего не будет за то, что сотворил. Подходя спустя тридцать-сорок минут безостановочной ходьбы, я, почти потеряв сознание, двигался к Химико, не думая о многочисленных переломах и внутреннем кровотечении. Причудам придется меня спасти. Охрана, заметив меня, не стала задаваться вопросами о том, что со мной произошло. Им плевать на меня, как и всем, кроме Химико. Я никому не нужен, кроме неё. Открыв мне дверь, я снова встретил противную для ушей музыку. Народу стало меньше. Девушки, которых мы пометили, как собственность, изгибались своими телами, которые так сильно любили гости, но не я. Мне нужна только любимая. Мне нужно её тело, только её. Мне нужна её любовь, только её. — Пиздец! Деку, что с тобой!? – услышав мои шаги, он спустил со своих колен пьяную девушку и шатаясь подбежал ко мне. — Давай помогу! – как только его рука коснулась моего плеча, я толкнул его подальше от себя. Грохот был не из тихих. Бутылка в его руке выпала и разбилась. Почти все оставшиеся взгляды извращенцев и танцовщиц были направлены на нас. Плевать на них всех. Ненавижу всех. Всех до единого. Продолжаю хромать, не думая ни о чём, кроме Химико. Она нужна мне. Я нужен ей. Мы нужны друг другу. Нам никто не нужен, кроме друг друга. — Отвали от меня. – сплюнув по пути кровь, я стал подходить к двери на второй этаж. — Мне твоя помощь нахуй не сдалась. – поднимаюсь, вспоминая золотистые глаза. Сердце стучит только рядом с ней. — Да что с тобой, чёрт возьми! – закричал он. Плевать, что он зол. Он мне ничего не сможет сделать. — Ведёшь себя, как тупая истеричка! Ноги трясутся, наступая на ступени. Чувствую, как кровь опустошала меня. Проходя соседние комнаты, с которых исходили многочисленные стоны женщин и мужчин, я хотел заглушить все эти звуки, чтобы навсегда забыть мерзость, находящуюся со мной и Химико ещё с момента моего переезда сюда. Всё ощущение боли прошло, когда я стоял у двери, за которой находился мой дом. Могу ли я войти? Желание взглянуть на Химико сметало всю боль, оставив только слёзы, таившие счастье и радость моего возвращения. Ноги перестают держать меня. Открыв дверь, я увидел её. Лежит посреди комнаты ко мне спиной, так и не одевшись. Сложившись в клубок, она не перестала плакать и мычать, но, услышав звук открывающей двери, её плачь резко прекратился, оставив вместо себя лишь тяжёлый до боли вдох и выдох. Напоказ рухнув на колени, я пополз к ней. Она боится обернуться. Боится получить удар, услышать крики возмущения и ненависти. Боится, что моя любовь пропала к ней. Моя любовь будет вечной. — И... Изуку, где ты? – шепчет себе под нос, содрогаясь при каждом звуке моего приближения. — Не уходи от меня. Вернись, вернись, вернись, вернись ко мне. — Я здесь. – моя рука соприкоснулась с её плечом. По её телу пробежали мурашки. — Я здесь, солнце. – я никогда её не брошу. — Это правда ты? – хлипкие слова разрезали кожу на моей груди. — Ты меня бросишь? Потянув её плечо к себе, она через слёзы посмотрела на меня. Лицо грязное, мокрое. Глаза темные и красные. Смотрю, не видя ничего, кроме страха одиночества и потери того, ради кого она осталась жить. Её любовь настоящая, чистая, как рудниковая вода. — Эй, я с тобой. – поправив её волосы, чтобы разглядеть её лицо, я не побоялся прикоснуться к ней. — Я здесь, слышишь, я здесь. Я здесь, Тога. — Изуку, – мой обычный внешний вид потерян в её глазах. Кровь с брови и щеки брызгала на её лицо, пугая мою спутницу. В моих глазах наступает темнота, с каждой секундой вырывая моё сознание от вида Химико. — Н... Не уходи от меня. Не уходи больше от меня. Я не хочу быть без тебя. — Н... Не уйду. – она пододвинулась ко мне, начинает подниматься. Придерживает моё тело в сидячем положении. — Я не уйду от тебя. Не выгоняй меня, прошу. — Я не хотела! Я не хотела такого говорить! – её нос у моей полуоткрытой челюсти. Мои пальцы дрожат, когда я прикасаюсь к её спине. Я люблю её. — Прости меня! — Я... Я люблю тебя. – мне тяжело сидеть. — Люблю тебя, люблю тебя, вечно, я буду вечно любить тебя. Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю тебя. Я покончу жизнь самоубийством, если ты меня бросишь. — Изуку! Изуку! – царапает меня, не сдерживая слёзы. — Я не хочу, чтобы ты уходил! Я не хочу жить, если тебя не станет! Прошу, люби меня, люби только меня! Мне так страшно! — Без тебя мне так страшно. Страшно... Страшно спать, не обнимая тебя, не целуя твои губы. Не отстраняй меня от себя. Никогда. Никогда не переставай любить меня. Она целует моё кровавое зеркало, утоляя во мне голод к любви и теплу, который я резко испытал, когда покинул девушку. Присев на мои ноги, она укутала меня своими ногами и руками. Её нос трётся о мой висок, пачкая своё лицо моим содержимым. Половина её красоты покрыта кровью, не пугая меня. Я забыл о боли при сильном столкновении с машиной. Я не чувствую ничего, кроме тепла и радости. Я снова с ней. Мне нужна она, нужна её любовь, дарующая мне второе дыхание. Держа её за бедра, я с любовью сжимал их, слыша как цокает её влагалище. Желая подняться с ней, я рухнул. Сил не было. Химико не чувствовала страха, находясь со мной. Она продолжала улыбаться и мурчать у моего уха. Она меня любит. Безумно любит. Я люблю её. Безумно люблю. Лежит на моём больном теле, пока мои руки были заняты: одна гладила лопатки, другая – шею. Сегодня я буду спать на полу. Весь грязный и вонючий. — Я боюсь спать без тебя. – губы исследуют моё лицо, радостно покусывая мой открытые раны. Зубами срывает кожу. Дотянувшись рукой, Химико спустила с кровати одеяло. Укрыв нас, она лежит с головой под одеялом, начиная нюхать мою мокрую от дождя и крови одежду. Растегивая мою рубашку, её язык стал гулять по моей груди. Любит мою кровь. — Изуку, мой Изуку... Мой, мой, только мой. Ты мой? — Конечно, только твой. Её безумие – моё безумие. Наплевать на боль и последствия, я буду продолжать двигаться вперёд. Есть только один человек, который сможет меня остановить. Если только один человек, который может усмирить во мне жажду крови... Моя Химико... Моя, моя, моя, только моя... **** Кабинет человека, который подарил мне возможность заново построить свою жизнь, пусть и не такой спокойной, как раньше. Стою в новом костюме, скрывая маской свою каменную гримасу, смотрящую прямо в глаза главе группировки «Восемь Обетов Смертельной Скверны»: мужчина лет за тридцать с короткими, бордового цвета волосами, небольшими глазами с золотыми радужками и странной оранжевой маской, что закрывала половину его лица. Клюв с золотыми вставками, который принадлежал чумному доктору. Я, как обычно, видел только верхнюю часть его тела, ведь остальная была спрятана под столом. Он был одет в чёрную деловую рубашку, зелёный расстёгнутый бомбер с фиолетовым меховым воротником. За его спиной стояли пятеро человек, из ряда которых была одна женщина, которую всем сердцем ненавидела Химико: женщина с темно-синими волосами, с оттенком розового. Они были подстрижены острым углом с линии роста шеи и до подбородка, сливаясь с краями длинной чёлки. Она была одета в чёрное платье с боевым поясом, а также в белые сапоги на застёжке. — Думаешь, зачем я велел тебе явиться ко мне? – монотонно спросил меня лидер, стуча пальцем по рабочему столу. Он холоден и мрачен. — Никак не могу понять. Я что-то сделал не так? Я разобрался с Хасэгавой, как вы и просили. — Похвально. Ты меня приятно удивляешь своей психологической стойкостью, выполняя всё, что я тебе прикажу. Неужели тебе никого не жалко? — Я давал клятву служить вам. Это мой долг – выполнять ваши приказы. – сжимаю кулаки, продолжая контролировать свою речь. — Всех, кто согрешил, ждёт кара. Всех, кто испытает жалость и сострадание, ждёт смерть. Они все больны. Я обязан очищать город от заражённых чумой. Вы зовёте меня слишком редко, так какие указания я от вас сейчас ожидаю? — Начнём. Буквально четыре дня назад была проведена ещё одна попытка нападения на нашу большую семью. Герои хотят уничтожить нас, Мидория. Зная, что благодаря мне половина города была восстановлена, они продолжают проявлять невежливость. Их следует научить манерам, уважать тех, кто дарует им свободу в городе. — Ваши указания? — Леди Нагант, дай своему парнишке документы. — Будет сделано. – женщина стала подходить ко мне, дав мне тоненькую безликую папку. Её глаза смотрят на меня, странным чувством вея в мои глаза. Что за волнение с её стороны? Она переживает за меня? — Держи, Деку. – она снова зашла за спину главы. — Ты особенный, Изуку Мидория. Ты истинное воплощение моей силы, ты доказал мне это, выполняя мои жестокие указания. Ты готов. — Я ваше оружие. У оружия лишь одна работа – мгновенно убивать. — Ничего личного. Ты достоин для больших указаний, более важных. Ты поднялся в моих глазах, значит, поднялся твой авторитет и твоё влияние. Умеешь ли ты пользоваться силами, текущими в твоей крови? – он проверял меня. — Я не собираюсь использовать эти силы, чтобы выполнить все порученные мне задачи. — Это меня радует. — Могу ли я взглянуть на свою цель? — Конечно, взгляни. Предвкушая обычного жильца города, я легко открыл папку, увидев человека, намного значимого в пирамиде важности. Кто это? — Твоя первая важная цель: Мирай Сасаки, – на фотографии худощавый мужчина с чистой, ухоженной внешностью. На его лице были очки, его лицо серьезное. Его волосы были темно-зелёноватого цвета, за исключением нескольких светлых прядей, расположенных на его чёлке. — Известен широкому кругу лиц, как Ночноглаз. Этот человек мне неизвестен. Прочитывая данные, я всё больше понимал всю серьёзность этого человека. Он слишком опасен. Его причуда опасная. — Бывший профессиональный герой. Бывший напарник Всемогущего и мозговой центр команды высшей ступени. Он слишком опасен для нас. Его ум и стратегия стали оказывать нам угрозу. Закрыв папку, я снова поднял свой взгляд на главу, продолжая слушать его указания. Стоящая рядом Нагант смотрела в мои глаза, пытаясь что-то в них найти. Не найдет. В этих глазах она ничего не найдет. В них нет ничего, кроме пустоты. — Ты должен устранить его. — Я справляюсь в одиночку. — Мне нравится твоя самоуверенность, но без моей руки помощи тебе не выйти победителем. Леди Нагант с отрядом семи неудержимых поможет тебе в этом. Этот человек охраняется значимыми людьми. — Мне не нужна помощь. — Мидория, — Закрой свой рот, Деку! – закричала Нагант, странно смотря на меня. — Слушай, что тебе говорят! Если сказали помогут – значит, помогут! Не смей перечить тому, кто подарил тебе жизнь! — Леди, не стоит на него кричать, он просто не понимает всей опасности. Эта женщина... Последнее время она сама не своя. Постоянно переживает за меня, постоянно желает помогать мне, облегчая мои задачи. Что с ней происходит? Она всегда была строга ко мне, лишь сильнее усложняя мою жизнь. Что же происходит с ней? Не вижу смысла в поисках ответа в её сердце. Может, она стала ко мне добрей из-за того, что я тогда её спас? — Готов взяться за это дело? — Я не имею права отказаться. — У тебя новая цель: убить, оставшись в живых... **** Глава украл у меня утро нового дня. Весь остаток дня я отдам ей. Всю свою жизнь я отдам самому дьяволу, чтобы Химико никогда больше не познала мрака этого мира. Всю боль и слёзы я заберу себе. Все смерти и трагедии я заберу себе, оставив девушке одно счастье и позитив. Место, где мы проводили своё первое свидание. Парк так и не изменился. Он просто прекрасен. Деревья всё также склонялись к земле, образуя широкую аллею. Парковая аллея была освещена оттенками нашей счастливой любви, пока по дорожке тянулись длинные тени ветвей и нас, делая наш путь куда прекрасней. Виднелись такие же большие клумбы с разными цветками, расположенные у ворот. Идём по парковой тропинке, окружённой аккуратными кустиками. Мы шли под густыми кронами деревьев, где проходили лишь мы одни. Большинство скамеек находились под раскидистыми деревьями, оберегая пустоту от света солнца. Мы продолжали идти, наслаждаясь красотой человеческих деяний. Самого солнца не видно из-за деревьев, но клубничный фильтр в наших глазах показывал, что этот день подходит к завершению. Парк закрыт для всех, но только не для нас. Я сделал то, что должен был. Период тишины и расслабления. Пение птиц затихло, из-за чего стала слышна игра ветра с листвой деревьев. Вы гуляем по парку уже больше трёх часов, а нам так и не надоело. Она красивая. Идёт, держа меня за руку. Идёт в расстегнутой клетчатой рубашке, под которой была белая футболка, в обычных джинсах. Её волосы манили меня своим запахом, хотелось утонуть в них. А я всё также одет в официальный костюм, навсегда забыв об обычной одежде, которой у меня почти нет. Я не могу снять маску, не могу показывать своё лицо. Внутри так тепло и волнительно. Сегодня свершится то, ради чего я слишком часто не появлялся рядом с Химико. Она сейчас такая счастливая. Улыбается при каждом взгляде на меня. Моё счастье скрыто под клювом, так хочется, чтобы она увидела мою улыбку именно сейчас. Сегодня у неё будет самый замечательный вечер. Сегодня она станет ко мне намного ближе. — Пошли на колесо обозрения? – на мой вопрос, она кивнула, потянув меня к аттракциону. Она не знает, что её сейчас будет ждать. Она знает, почему парк пуст. Знает, чьих рук это дело. — Пошли! – с улыбкой она стала торопить меня, не сдерживая детского веселья, веселья. — Это управляющий давно ждёт нас? — Да, — Лично нас? — Только нас... Подходя к открытой кабинке, Тога быстро присела на скамью, ожидая меня. Посмотрев на управляющего колесом, я кивнул ему, дав знак, что пора начинать. Этот парень боится меня. Он знал, чтобы его, как и всех остальных работников, ожидало, если бы владелец парка отказался от моей просьбы. Присев напротив неё, дверь в кабину закрылась. Тога смотрит на меня, продолжая улыбаться. Хочу, чтобы она всегда была такой. Хочу, чтобы она забыла о том, что с ней было три года без меня. Теперь я с ней. Я не брошу её, не разлюблю её. — Изуку, ты снял на сутки весь парк ради меня? — Тебе не понравилось? — Сильно понравилось. Это было так весело! – смотрит вдаль, ожидая, когда кабина поднимется на вершину. Мне нет дела до красоты природы. На настоящую красоту я смотрю прямо сейчас, не отрывая глаз. Её взгляд с интересом смотрит, как деревья теряют свою высоту, скрываясь под нами. — Очень понравилось... – шепчет себе под нос, завораживаясь, как и я, красотой. Мой ангел. — Ты всё это сделал ради меня... – кабинка поднимается, открывая Химико все чудеса вечернего времени. Я видел утомление солнца в её дрожащих зрачках. — Ты... Многое делаешь для меня. – её ладонь стёрла мокрое счастье с её глаз. — Это пустяки. Это было самое лёгкое, что я смог сделать. – аккуратно сняв маску, я на время взглянул на чистый закат, где ни одна ветвь не мешала небесной красоте. — Но... — Это не пустяки, Изуку. Для меня это много значит, – её ладонь соприкоснулась со стеклом. — Ты... — Прости, просто... Что-то... — Ты... Ты всё делаешь ради меня! Всё, о чем я попрошу, сделаешь! – смотри на меня, вызывая у меня улыбку. — Ты постоянно оберегаешь меня, целуешь, обнимаешь, говоришь, что любишь меня! Ты посвятил всю свою жизнь только мне! А я... Я... — Потому что я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю! Я люблю тебя, Изу! Я вся твоя! – сейчас будет то, чего Тога ждёт огромное количество времени. — Но я... Я ничего не сделала для тебя! Я просто устраиваю истерики, постоянно усложняю твои усталые вечера! Я правда нужна тебе!? – она закрыла своё лицо руками. — Бесспорно. – резкое только с крошечным покачиванием. Колесо остановилось на максимальной высоте. — Что это!? – быстро раскрыв своё лицо, она с шоком посмотрела на меня, не понимая, что происходит. – Что ты... — Знаешь, я всегда думал, что никогда не смогу по-настоящему любить. Когда я был ещё ребенком кое-кто сказал мне... представляешь... каким бы я не был, найдется человек, который полюбит меня, какой я есть, — Изуку? — Полюбит, несмотря на мои... на мои приличные недостатки. Я этому не верил. Я не верил, что найдется такой человек, который правда полюбит меня, боясь потерять. Какой же я был придурок, милая. – она смотрит в мои теперь уверенные глаза. Она моё солнце. Она мой рай, в который я никогда не верил. Опустив свои руки на колени, она молчала, слушая меня. — Я всегда думал, что я живу в аду, ведь каждый прожитый день был для меня слишком ужасно больным. Но у меня свершилось чудо, которого я не ожидал. – встав со скамьи, я снова опустился, кинув Тогу в замешательство. Я упал на одно колено. — У меня появилась ты. — Дурак... – она знает, что я хочу сделать. Она ждала этого, как никогда раньше. Сегодня одна мечта из её списка сбудется. А затем и все последующие. Я сделаю её жизнь раем. Сделаю всё возможное, чтобы она никогда не плакала. За неё я готов снова подвергаться пытками, в момент которых я могу погибнуть. — Дурак, дурак, дурак... Мой дурак. — Ты была так весела и красива, что я и подумать не мог, что скоро ты станешь тем, ради чего я готов пойти по головам. Я помню всё до малейших деталей, уверен, ты тоже всё помнишь. — Да... Я... Ха-ха, я помню. – мило хихикнув, она улыбалась мне. — Я помню всё. — Ты спасла мне жизнь, подарив мне то, кто никогда не подарит. Ты подарила любовь и счастье. Ты подарила мне жизнь. Я понимаю, что я не так красив, как множество парней, гуляющих по городу. Я не так богат, чтобы жить без трудностей... Но... — Дурак. — Всё, что я могу тебе дать, всё, что у меня есть... Это моя безумная любовь к тебе. Я каждую секунду думаю о тебе, не переставая ждать, когда я вновь обниму и поцелую свою любимую – тебя. Рука опустилась в обратный карман пиджака, доставая алую коробочку. Любит вкус и запах крови. Она любит меня кусать и пить мою кровь, прямо как вампир. Она любит красный цвет. — Я знаю, что нас ждут множество других трудностей, опасностей, печалей и ссор... Это всё пустяки, который мы с тобой преодолеем. Я знаю все твои мечты и тайны. Я знаю про тебя всё. Знаю, что ты любишь... — Тебя. — Да, меня. – моя улыбка не даёт ей спокойствия. Кивнув, я открыл ей то, ради чего я выступал на поединках. Если бы не Нагант, то я бы так и оставил Химико без заветного подарка. Когда-нибудь я отблагодарю женщину цвета сирени. — К чему я всё это говорю. Милая, дни идут, всё сильней и сильней связывая моё сердце с твоим. И я не знаю, что было бы если бы ты не полюбила меня... Я бы точно наложил на себя руки. Трет свои глаза, пытаясь скрыть свои слёзы. Не получается. Трясется, как трясусь от волнения я. — Ты выйдешь за меня? — Ты правда этого хочешь? А если... Если ты меня разлюбишь? Я же... Я же... Как же мне потом быть? Я же люблю тебя. — Безумно хочу. Хочу чтобы ты всегда была рядом со мной. Хочу любить тебя целую вечность. — Хочешь быть с такой, как я? Истеричкой... Я же... Точно? Ты обещаешь? — Клянусь своим нахождением на этой планете. Клянусь своим сердцем, которым ты управляешь. Я убью за тебя любого, только дай знать. — Я люблю тебя. — Станешь моей женой? – мои руки трясутся от счастья. Эти слова будут сказаны только ей одной. Никакая другая девушка не услышит такого от меня. — Угу. – мило бубнела Химико, отвернув голову. Левая ладонь закрыла её рот, спрятав от меня дрожь. — Я... Согласна! Я согласна! Согласна, согласна, согласна! – крутит головой по сторонам, радуясь, как радовалась бы любая женщина при таком моменте. Протянув мне свою руку, она не могла поверить в то, что сейчас происходит. Она не верила, что сможет быть со мной. Не верила, что я полюблю её. Глупая... Моя глупая. Я аккуратно надел на её тоненький палец кольцо, о котором она мечтала долгие годы. Простит ли она меня за всё, что произойдет в будущем? Поймет ли она меня? Поймет... Она меня любит... Как и я люблю её. Я люблю тебя, Тога Химико...