***
25 ноября. Вечер. Лес. Джерри уже подходил к племени индейцев. Увиденная им кровь на берегу реки наводила на мысль, что она могла принадлежать Энн, что не могло не пугать. Ну вот он и добрался. Парнишка окинув взглядом деревню, испытал чувство дежавю (Ширли научила его этому слову). Всё выглядело также, как в его первое появление здесь: все индейцы собрались в кучку на другой стороне деревни, вот только в этот раз, в отличии от предыдущего, всё было намного тревожнее. Он кинулся в сторону сборища и пройдя через толпу застыл. То, что он увидел повергло его в ужас. — Боже… — это было единственное, что смогло сорваться с его языка. Вокруг творился хаос. Мокрая девушка, которую он буквально вчера видел улыбающейся на ветке «Снежной королевы», лежала на земле точь в точь как при прошлом его визите, но сейчас она была ещё больше истерзана и избита. Её кожа была местами бледная, местами фиолетовой, глаза неподвижны. Везде была кровь. — «Мертва»— сказал себе Байнард и зажмурил от боли глаза. Он отчётливо слышал плач, рёв, стоны людей и среди всего этого гула раздался пронзительный женский крик. В этот момент Джерри мог поклясться, что чего-то более душераздирающего, он никогда до этого не слышал. Байнард открыл глаза и понял, что вопль принадлежал женщине сидящей над телом ребёнка. Парень догадался, кем она приходилась погибшей и от этого боль в сердце лишь возросла. Стало тошно и душно, несмотря на холодный ноябрьский воздух. И вот взор Джерри пал на девушку, которую он изначально искал. Энн мокрая, и лишь чуть менее бледная, чем труп подруги рядом с которым она сидела, плакала в надрыв. Ширли была буквально вся в кровище. Её руки, висок, щека, волосы, платье — всё. — Энн? — В ужасе спросил парень, как-будто не веря, что рыжая девушка, которая перед ним, это его подруга. Однако на его зов никто не обратил внимание. Его присутствие в принципе было последним, на что люди могли обратить внимание в такой ситуации. — Нет… Нет… Это неправда, это ложь… Я не верю! — Ширли плакала и мотала головой. — Это мой очередной ночной кошмар. Это всего лишь сон и он рассеется, — она начала щипать своё запястье, но всё было без толку. Всё что с ней сейчас произошло было реальностью. Рыжеволосая девушка никогда не сдавалась, но сейчас… Сейчас она вынуждена была признать поражение. Мир Энн из Зелёных крыш рухнул…***
25 ноября. Вечер. Дом Жозефины Барри. — Как ты думаешь, людям понравились мои картины? — спросил Коул насчёт прошедшей сегодня выставки у своего одноклассника — Бенджамина. — Как я заметил, критики были в полном восторге, так что на твоём месте я бы не волновался, — ответил его друг. Коул с момента, как стал жить у Жозефины поступил в художественную академию Шарлоттауна, в которую в основном ходили отпрыски богатых и знатных семей острова Принца Эдуарда, и обзавёлся новыми друзьями. Бенджамин и Вивьен были такими же талантливыми, как и он сам, и главное — разделяли его любовь к искусству. Они состояли в отношениях и были счастливой парой. — Коул, смотри. У тебя тут письма лежат, от некой Энн Ширли Катберт. Ой! Это случайно не та Энн, о которой ты столько рассказывал? — спросила Ви. — Письма от Энн? И я их не видел?! — Коул, ты был так поглощён работой над выставкой, что не только письма не видел, — усмехнулся Бен. Маккензи вскочил и подбежал к столу за заветными конвертами. — Первое письмо было отправлено почти неделю назад, а второе вчера, — заметила девушка по дате. Он нервно открыл тот конверт, что был отправлен раньше. То, сколько он получил эмоций от выставки, было ничем по сравнению с теми чувствами, что он испытал при прочтении этого письма. — «Энн и Диана поссорились? Они же лучшие подруги во всём Эвонли!» — «Это конечно странно, что детям индейцев не дают встречаться со своими родителями. Что-то тут не чисто». — «Энн наконец-то призналась себе, что влюблена в Гилберта! Я думал, что не доживу до этого момента! Что ж дело осталось за малым, теперь надо просто признаться Блайту, а ответ легко предугадать, потому что все мы знаем, что он по уши влюблён». — «Гилберт ухаживает за некой Уинифред Роуз?! Не может этого быть! Она точно ошибается. Я своими глазами видел, что Блайт без ума от Ширли!» Затем Коул открыл второе письмо. Он не читал последних выпусков газеты Эвонли, поэтому был без понятия о чём говорится в письме. Единственное, что Коул понял, это: «Не приезжай сюда, ни в коем случаи, я в полном порядке». А это означало, что Энн явно хочет что-то от него утаить и что всё не в порядке. — Кто из вас читал газету Эвонли в последнее время? — Я не читаю газет, я предоставляю это дело своему отцу, — растерянно ответил паренёк напротив. — Я читал, сэр, — сказал Роллингс, дворецкий этого особняка. — Мисс Ширли Катберт написала о ситуации с индейцами, и как я понял правительство намеренно не выпускает из своих интернатов индейских детей, держа их в ужасных условиях. Теперь всё встало на свои места. Коул содрогнулся, когда представил, как на такую статью отреагируют консервативные жители его родного села. — «Они теперь точно заклеймили Энн!» — ужаснулся он. — Почему я об этом не знал? — Возмутился Маккензи. — Вы днями напролёт сидели в своей комнате работая над картинами, а выходили только чтобы поужинать. Чего вы ожидали, сэр? Коул горько вздохнул. Роллингс прав. — Мне надо ехать. — Куда? — спросили Бенджамен и Вивьен одновременно. — В Эвонли.***
25 ноября. Ночь. У Зелёных крыш. Джерри верхом на Бель с большой скоростью приближался к дому Катбертов. Ширли сидела перед ним без чувств. Она потеряла сознание, когда Байнард хотел оттащить её от мёртвой подруги. Причиной обморока была либо потеря большого количества крови, либо шок испытанный из-за всего происходящего, а может и то, и другое. На пороге дома стояла взволнованная мисс Катберт. Не описать её реакцию в тот момент, когда она увидела окровавленную дочь на руках своего батрака. Лицо бледное, губы и ладони синие… — А потом она потеряла сознание, — рассказал всё Байнард, что видел своими глазами. — О Боже! — воскликнула женщина, прикрыв рот руками. — Значит Ка’квет… — Да… Марилла прикрыла глаза, тяжело сглотнув. Слеза скатилась по морщинистой щеке. — Пусть земля ей будет пухом… — сказала женщина и посмотрела на Энн. — Почему она мокрая? Где её пальто или хотя бы передник? — встревожено спросила мисс. Катберт накрывала уже третьим одеялом свою дочь. — Я не могу утверждать с уверенностью, но Ка’квет тоже была мокрой, а на берегу реки я видел кровь и могу предположить, что… — Джерри прикусил губу. — Я думаю, что труп Ка’квет лежал в реке, а Энн прыгнула за ней. Ноги Мариллы подкосились и она уперлась рукой на близстоящий комод. Джерри побежал на кухню за водой для женщины. — Всё будет хорошо, мисс, — подал ей Байнард стакан, — Энн справиться, вот увидите. Послышался грохот. В дом влетел запыхавшийся Мэтью. Когда он вечером заметил, что его подопечной уже давно нет, он отправился на её поиски. И вот он вернулся, чтобы сказать, что девушки нигде нет, как увидел её на диване всю измученную. Не успел он узнать, где была всё это время Ширли, как его срочно отправили за доктором Уордом в Шарлоттаун. Энн слегка приоткрыла глаза. — Всё хорошо, Энн, — поглаживая голову успокаивала Марилла, — Мы рядом и… — Нет, — прохрипела слабым голосом Ширли при этом убирая руку матери со своей головы. — Ка’квет… Её убили… Убили из-за меня. Джерри и Марилла испуганно переглянулись. — Не говори глупостей, милая. Ты не виновата. — Я… Я… — девушка была даже не в силах спорить, поэтому снова впала в сон. Байнард взял девушку на руки и понёс её на второй этаж в её комнату. Прошли ещё мучительные полчаса и, наконец, Мэтью вернулся, но вот только загвоздка заключается в том, что без доктора. — Где мистер Уорд? — В Шарлоттауне, — тяжело вздохнув проговорил старик. — Где же ему ещё быть? — Мэтью Катберт, во имя всего святого, не выводи меня из себя! Почему ты не вызвал доктора Уорда? — Потому, что железную дорогу завалило камнями. Говорят, что завал будут убирать день или два, ни меньше. Теперь станция Эвонли эти пару дней работать не будет, — было видно как он устал. — А теперь, если позволишь, то я хочу увидеть, что произошло с нашей Энн. Оба родителя поднялись наверх. Ширли невозможно было искупать от крови, когда она без сознания, поэтому её матушка могла только вытереть лицо полотенцем от пятен крови, вот только волосы остались в той же красной липкой жидкости, наполняя комнату едким металлическим запахом. Затем, найдя рану на голове, её обработали. На лбу и щеке красовались ссадины и порезы, а коленки и локти были в ушибах. Это всё было получено после падения с лошади. — Но я не понимаю, откуда у неё эти травмы? — Я не знаю мисс, когда я пришёл она уже была в таком состоянии. Спустя несколько часов, обычный оттенок губ наконец-то вернулся, а переохлаждение отошло, но вместо него пришла другая беда — сильнейший жар. Катберты говорили Байнарду идти домой, но тот упрямо отказывался. — Джерри! Ты и так многое сделал. Ты должен пойти домой и отдохнуть. Твои родители будут волноваться. — При всём уважении к вам, но я просто не смогу уснуть, не зная, что с Энн. Мне будет спокойнее, если я останусь тут, — парень был не преклонен. Марилла сидела вытирая капли пота с горячего лица дочери. Она вспомнила тот момент, когда она открыла дверь и перед ней предстала милая индианка с корзинкой угрей в руках, и всё это было ради Энн. Мысль, что эта девочка теперь мертва казалась невозможной. И тут женщину словно осенило. — «Статья Энн была про Ка’квет! Вот откуда она взяла информацию… Господи…» — пазл в голове начал собираться в одну целую картину. Теперь, когда правда раскрыта и честность слов Ширли установлена, было слишком поздно. Теперь они опоздали. Опоздали потому что Ка’квет мертва. Если бы девушке поверили раньше и кто-нибудь из взрослых предпринял бы попытки помочь индейцам, кроме самой Энн, то возможно было избежать всего этого. Слёзы текли и совесть грызла её душу, как никогда раньше. Так Марилла провела час в размышлениях возле дочери, пока не раздался стук. Когда женщина открыла дверь, то её удивлению не было предела. Это была Рейчел Линд. Увидев свою гостью Марилла сделала чопорное лицо. — Сама миссис Линд к нам пожаловала! Чем же я могу помочь вам в два часа ночи? — словно унаследовав у своей дочери сарказм, спросила она. В Марилле играла ни сколь обида на подругу за слова у порога дома, как обида за собственную дочь, натерпевшейся всех сплетен и оскорблений. — Послушай, Марилла, я знаю, я нагрубила тебе тогда у двери, но прошу выслушай меня, хотя бы потому, что много лет мы с тобой были близкими подругами… — В том то и дело, что «были». Дверь уже почти захлопнулась, как голос Джерри послышался со второго этажа. — Мисс Катберт! Срочно сюда! Энн хуже! Обе женщины побежали наверх. — Мать честная! Что с ней?! — воскликнула Линд, увидев девушку на кровати. — Она задыхается! — ответил Джерри. Обычно спокойный Мэтью испуганно смотрел на дочь не зная, что ему делать. Были слышны хрипы девушки пытавшиеся сделать хоть один нормальный вздох. — Джерри! Беги вниз и поставь кастрюлю с водой на огонь пока не прокипятится! Мэтью, принеси с кладовки сушенные цветы ромашки! — командовала Марилла. — Рейчел, помоги мне, — женщины приподняли голову Энн, давая ей откашляться. — Держись, милая, держись, — приговаривала Линд, на удивление очень искренне. Вскоре всё нужное было принесено. Марилла добавила ромашку в кипяток и дала подышать лечебными парами цветка дочери. Со временем девушка вновь уснула, а её отец расположился рядом с ней. — Мисс Катберт, вы очень устали. Вам надо отдохнуть, — заметил Джерри. — Нет, нет. Я прекрасно себя чувствую, — сонно ответила женщина, — Я должна быть рядом с Энн. — Марилла тебе и вправду надо присесть, — обеспокоено сказала её соседка. Подруги спустились на первый этаж и расположились за столом. — Посиди тут, дорогая. Я принесу нам перекусить. — Спасибо, Рейчел. Линд принесла печенье и молоко, но есть вовсе не хотелось. — Так что же привело тебя сюда? — Энн… Она приходила ко мне сегодня утром и сказала мне много чего, — Марилла подняла голову и удивлённо посмотрела на подругу, — она сказала много чего, что заставило меня задуматься. И я решила, что не хочу жертвовать нашей старой дружбой из-за своих предрассудков. Катберт не отрывала шокированный взгляд от Линд, а потом резко разрыдалась. — Господи! За что нам это всё?! Рейчел, привыкшая видеть Катберт спокойной и непоколебимой, сначала обомлела от резкого порыва чувств своей собеседницы. — Успокойся, Марилла. Не плачь… — успокаивала Линд, поглаживая женщину по руке. — Ты не понимаешь, Рейчел. — Так объясни, что произошло? Марилла рассказала то, что узнала от Джерри. Теперь уже Линд была в замешательстве. — Эта индейская девочка мертва из-за меня! Энн в таком состоянии из-за меня! — Марилла была в истерике, а Рейчел, не в состоянии что-либо сказать, просто дала подруге успокоительное. В итоге все Катберты уснули и Байнард остался в коридоре вместе с Линд. — Мэм, я побуду с ними эту ночь, они все очень устали. Вам стоит пойти домой. Только попрошу вас никому ничего не рассказывать, даже мужу, — предупредил парень, зная любовь к сплетням этой женщины. Но она кажется даже чуть-чуть оскорбилась из-за этого. — Конечно же я ничего не скажу! Об этом и говорить не стоит!