Solis Ortus

Эстер то и дело нервно подглядывала на часы в надежде услышать стук каблуков, спешащих по коридору в Зал Совета. «И он тоже опаздывает…» - подумала девушка в который раз пытаясь ослабить тугой воротник-стойку, скрывающий синяки, что покрывали всю ее шею. - Итак, как я уже говорила, - продолжив смотреть на своих министров, королева подавила вздох. «Они не слушают» - промелькнуло у нее в голове. И правда, если половина из них и делала вид, что им не все равно, что говорит королева, то другая откровенно ее игнорировала. Обычно на таких Советах присутствовал либо Вирджил, либо Мэри, что изрядно облегчало задачу Эстер: умение графа идти на компромиссы и властный голос полковника – словно придавали словам королевы нужное значение. Но сейчас они оба опаздывали, – ситуация складывается такая… - Простите за опоздание, - обратившись к Совету, вошедший сел прямо в кресло Вирджила Волша – советника королевы – что стояло справа от нее. - Кто это, Ваше Величество? – обратился к королеве Граф Виндзор – министр обороны и военной промышленности, смотря как Авель уже вовсю уплетает стэйк с овощами из тарелки графа Манчестерского. Заседания Совета часто проводились в обеденное время, но к еде все приступали обычно после того, как пройдет совещание. Поэтому неудивительно, что голодные министры смотрели на Авеля, как на врага народа. - Это мой… - запнулась Эстер. То, что Авель – ее телохранитель девушке не хотелось говорить, ведь ей стоило огромного труда убедить своих твердолобых министров, что она в состоянии за себя постоять, а дюжина телохранителей иногда только все усложняют, - Мой советник. - Но у Вас уже есть советник Граф Волш, - привычным жестом Виндзор погладил свои аккуратно подстриженные усы, оценивающе оглядев кашляющего Авеля (Найтлорд подавился куском мяса, когда услышал, что он – советник королевы) с ног до головы. - Да, верно, - Эстер потерла подбородок, стрельнув глазами в сторону Авеля, - Авель… то есть… лорд Найтроуд (Авель поперхнулся второй раз) заместитель советника. Закончив, Эстер еле сдержалась, чтобы облегченно не выдохнуть. - Впрочем, это неважно, - королева натянуто улыбнулась, желая, чтобы Авель превратился в невидимку и перестал притягивать настороженные взгляды членов Совета – они ведь и без того ее плохо слушали, - Продолжим, господа… и дамы (добавила Бланшетт, взглянув на леди О'Гамельтон – единственную женщину в Совете). Изучив данные статистики за последние три года, я заметила: расходы в области обороны резко возросли, что пагубно сказалось на других сферах, в особенности на отделе сельскохозяйственной и текстильной промышленности. - Это разумные жертвы, Ваш… - Я не договорила, - в голосе Эстер зазвучала сталь, стоило ей взглянуть на Генри Виндзора. – Но, за последние полгода года не было не одного вражеского нападения, а расходы на военную промышленность не сократились ни на цент. Во многих городах наблюдается повышение числа людей, находящихся за чертой бедности. Я считаю, что мы должны решить эту проблему, должны повысить уровень жизни людей. Мое предложение – сократить расходы министерства обороны, так же снизить количество сталелитейных и машиностроительных заводов, заменив ими… - Позвольте объяснить Вам, Ваше Величество, почему это невозможно, - в очередной раз перебил ее граф Виндзор и по совместительству министр Обороны. – Мы находимся в эпицентре военных действий, и, неважно атакуют нас или нет, мы окружены фракциями, стремящимися поработить нас. Альбион – единственное государство, крепко стоящее на ногах и способное себя защитить. Поэтому, я не принимаю ваше предложение, и, надеюсь, члены Совета меня поддержат. Мы не должны ослаблять нашу защиту, ни при каких обстоятельствах, особенно учитывая тот факт, что жители Подземного города, в силу своих прав и свобод, отказываются способствовать укреплению мощи Альбиона. - Но люди… - неуверенно запротестовала Эстер. Напоминание графа о том, как сильно пошатнулась экономика страны после Указа о свободе жителей Подземного города, выбило ее из колеи. - Люди предпочтут сытному обеду и паре фунтов защищенный город, безопасный. Поэтому мы должны защитить Альбион и его граждан любой ценой! А это предполагает жертвы, - Виндзор обвел взглядом сидевших за большим круглым столом и, заметив одобрительные кивки с их стороны, продолжил, но уже более мягко. – Вы еще молоды и наивны, и не понимаете, что мы желаем Вам только добра, поэтому-то мы и настаиваем на Вашем браке с принцем Вьенны. Хоть в этот раз прислушайтесь к нам, или ваше мягкосердечие опять сослужит Вам плохую службу, как в случае с… Ножки большого резного стула с пронзительным воем заскрежетали по паркету – это не только заглушило голос Генри Виндзора III, но и обратило внимание остальных членов Совета на мужчину, сидевшего справа от королевы. - Молода и наивна? – переспросил Авель, странно ухмыльнувшись (от этого движения его губ у Эстер пробежал мороз по коже). – С таким же успехом Вы могли назвать ее наивной дурочкой, сэр, - последнее слова Найтлорд произнес с таким призрением, что обратись он к графу на «ты» это меньше бы его оскорбило. – С первым я, пожалуй, соглашусь. Но, вы все, и правда считаете предложение вашей королевы глупым и недостойным вашего внимания? Авель, обведя своим холодным, сильным взглядом присутствующих, остановил его на графе, что встал со стула вслед за ним. - Что вы имеете в виду, лорд? Вы, наверное, плохо смыслите в политике, раз считаете… - граф старался говорить спокойно, но его голос все равно негодующе подрагивал. - Но не хуже вас, погляжу, - перебил его Авель. - Похоже, что ваша должность, так же как и титул, достались Вам по наследству… - Это оскорбление?! Если так… - Помолчите, граф, - властный голос королевы Альбиона и поднятая правая ладонь, призывающая к порядку, прервали его. - Вы уже высказали свое предложение. Теперь пусть скажет лорд Найтроуд. Только прошу без оскорблений, Ав… лорд. Виндзор уж было открыл рот, чтобы высказать своего негодование, но, встретившись взглядом с лазурными глазами, которые, казалось, потемнели от плескавшегося в них недовольства, промолчал. - Я хочу сказать, - хоть Авель и обращался ко всем членам Совета, его слова были адресованы высокомерному графу, - Вы глупо заблуждаетесь, если считаете, что люди, о которых говорила королева, добровольно согласятся отдать свои последние деньги на строительство нового завода или покупку новой военной машины. Да, они будут поддерживать вас, пока сыты и не в чем не нуждаются. Но любой бедняк скажет: «Дайте мне денег, и я не только смогу защитить свою семью, но и куплю им кусок хлеба». И судя по отчету королевы, число таких граждан стремительно растет. Мой вам совет: прислушайтесь к королеве, или вам придется подумать о своих задницах и, обложив себя подушками, уповать на удачу. Ведь, когда бедняки дадут вам пинок под зад, вы полетите со своих пьедесталов и рухнете прямо в грязь, отбив свои седалища при падении. Эстер прикрыла ладонью глаза, чтобы не видеть возмущенно-ошеломленные лица своих министров, и, молясь, чтобы они забыли последнюю фразу Авеля. Ей казалось, что он упомянул слово «зад», обращаясь к самым влиятельным людям во всем Альбионе, раз двести. - Нуждающееся словно голодные волки, - продолжил Авель, не давая своим слушателям опомниться, - они не посмотрят ни на ваш титул, ни на внешность и вгрызутся вам в глотки, чтобы забрать свое. Но стоит накормить волка и посадить в теплую конуру - он согласится даже умереть за вас. Поэтому я поддерживаю предложение Эстер Бланшетт. По залу Совета пронесся гул: министры обсуждали, мягко говоря, «дерзкое» предложение. - Мне просто не хочется, чтобы бедняки сожгли твой замок, уж больно тут вкусно кормят, - шепнул Авель, а Эстер, хоть и сердилась на него, невольно улыбнулась, и добавил, взглянув на втихую жующего булочку министра сельского хозяйства – Если хочешь помочь голодающим – урежь паек тому толстяку. Распрямившись, Найтлорд направился к выходу, но, словно вспомнив о чем-то, резко развернулся, пронзив кристально-голубым взглядом Генри Виндзора. - Хочу предупредить вас, - в его голосе зазвучали опасные нотки, - если вы вдруг решите проигнорировать мои слова, понадеявшись, что в случае волнений среди англичан (несколько министров подозрительно переглянулись, гадая, что значит это слово. И неудивительно: леди О’Гамельтон, так же как и сэр Чарльз Вилльс быль не в ладах с историей) вы сможете со спокойной совестью воспользоваться вашей королевой, как козырем, швырнув ее недовольным горожанам и обвинив в своих ошибках. У вас это не получится. Я вам этого не позволю. Если будет нужно, я отдам жизнь за нее. Хотя… - тут лицо Авеля озарила настолько хищная улыбка, что даже Эстер, которая знала и видела худшие стороны Авеля и противостояла им, поежилась, - Забрать мою жизнь не так-то легко. В любом случае, я с удовольствием переломлю хребет тому, кто удумает навредить ей. Закончив свое предупреждение, которое больше походило на угрозу, Найтлорд вышел за дверь, оставив членов Совета пребывать в немом оцепенении. *** Эстер торопливо шла по коридору, стараясь не размахивать руками в такт своему негодованию. Она бы порадовалась своему первому выигранному Совету со времен того рокового Указа, если бы не тот переполох, который устроил Авель. Министры хоть и сдержались от комментариев в адрес услышанного, она не сомневалась, что случившееся дойдет до графа Манчестерского и ее сестры очень скоро (девушка смутно догадывалась, что этому поспособствует граф Виндзор). Эстер могла бы убедить своих приближенных в мелочи произошедшего, если бы не то, что она услышала, когда ей пришлось вернуться за забытой папкой. - Было забавно. Да, Джейн? - королева услышала голос графа Виндзора и почти рефлекторно вжалась в стену у той пловины двери, что была закрыта. - Смотря, что считать забавным, - в голосе леди О’Гамильтон звучала насмешка, - Мямленье королевы в первую половину Совета или выступление ее симпатичного маньяка-любовника с подвешенным языком. Услышав слово «любовник» королева напряглась, в тайне надеясь, что ослышалась. Ведь кто в здравом уме подумает, что она и Авель…? - Любовник? – переспросил Генри Виндзор, - С чего ты это взяла? То, что я и ты… - Бланшетт услышала шорох одежды, который заглушил следующие слова министра обороны, но по звукам поцелуев и прерывистому дыханию она поняла то, что ускользнуло от ее слуха. - А как ты объяснишь его «я умру за нее»? – спросила Джейн у своего возлюбленного. - Это скорее было «я убью за нее», - ухмыльнулся министр обороны: у Эстер перед глазами вспыхнул образ высокомерного графа, поглаживающего свои усы. - Неважно, - отмахнулась леди от его ехидной ремарки. – Я говорю это к тому, что даже мой покойный муж, любивший меня без памяти, такого никогда не говорил, а этот лорд… - Это тот, который сетовал, что нельзя брать жен с собой в кампании, а то он не прочь был бы увидеть, как враг ненароком пристрелит его жену? - Просто мой любимый сердился, что я назвала сына в честь тебя, - в нежных словах леди по отношению к мужу было столько яда, что Эстер не удивилась бы, узнав, что она сама убила своего мужа. - А как ты могла еще назвать моего сына? – граф снова поцеловал леди О’Гамельтон, - Но ты и правда думаешь, что расположение королевы может добиться любой, стоит ему лишь оказаться в ее постели? Ведь этот парень здесь всего неделю, а то и меньше… - У тебя плохая память на лица, дорогой, - промурлыкала главный юрист Ее Величества. – Это тот странный священник, что всегда был подле нее, пока не погиб. Хотя, признаюсь, я его не сразу узнала. Тогда он показался мне скучным занудой, совершенно не интересующийся женщинами. А твой сегодняшний оппонент был совершенно на него не похож – правда внешне это был он – от него так и веяло харизмой и опасностью... - Похоже, тебе такие нравятся. - Да. Одного я даже люблю. Больше разговоров не последовало. Тишину нарушало лишь их смешанное дыхание и поцелуи, которые с каждым разом становились все жарче. Стараясь не шуметь, Эстер покинула восточное крыло, так и не забрав свою папку. «Я убью его!» - думала девушка, торопливо шагая к лифту, ведущему в Подземный город (в комнате Авеля не оказалось) – «То есть… покалечу. Накажу. Дам ему примерзкое задание. Будет у меня туалеты мыть. Или еще что похуже». Но она тут же отказалась от подобной идеи. Если раньше Авеля можно было пристыдить и наказать (Эстер слышала, что когда-то он целую неделю чистил стойла у верблюдов в Карфагене, потеряв кейс с важными документами леди Катерины), то сейчас сделать это было невозможно. - Он просто уйдет, - вздохнула Эстер. – Но все равно я должна дать ему понять, что он не может поступать, как ему вздумается! Воодушевившись, Эстер шагнула через открытые створки лифта. *** Авель сидел в видеоклассе - в одном из помещений, что составляли огромную «клетку», в которой его вырастили. Раньше здесь им – детям из пробирки – показывали обучающие видеофильмы. Именно в этом кабинете прятался Авель, когда остальные – Каин и Лилит – заучивали псалмы и имена потомков Адама. Конечно, он не тратил свое время на просмотр фильмов об окружающем мире, космическом пространстве или о том, как оказывать первую медицинскую помощь. Вместо этого он таскал у доктора Гриффита пластиковые карты – носители информации, предназначенные специально для проекторных телевизоров – где были записаны художественные фильмы, которые им разрешали смотреть раз в месяц (правда, выбор за них делал медперсонал). Сейчас Авель тоже прятался, смотря кровопролитный боевик по большому экрану. Но, если тогда в двенадцать лет он прятался от доктора Гриффита, представляя, как крутой суперагент из фильма стреляет тому прямо в лоб или мечтая заполучить катану, чтобы самолично отрубить голову ненавистному доктору, то сейчас он, запутавшись в мотивах своих поступков, просто пытался отвлечься от навязчивых мыслей. «Зачем я ей снова помог?» – в который раз спрашивал себя он, - «Сидел бы спокойно, жуя свой обед. Чувство вины? Возможно. Но не только…» Совершенное не смотря на то, что происходит на экране, Авель задумался, пытаясь понять причину своей выходки. «Это ведь меня не касалось. Совершенно. Еще и сказал, что буду защищать ее до самой смерти… Черт. Она, наверное, не так поняла. А я ведь всего лишь хотел припугнуть того усатого индюка» - Авель вздохнул и, положив руки под голову, лег вдоль парты, которая судорожно закряхтела от его веса. – «В ней ведь нет ничего такого… Ну, быть может, сильный характер. И она очень красивая и храбрая…» Авель резко сел, сердце его тревожно забилось. Юноша понял, что, хоть и на малую толику, но он восхищается ей. «Но не как женщиной, это точно! В этом плане лучше бы подошла ее фигуристая служанка Сара в коротком черном платье с белым фартуком. А она слишком мила, чиста и хрупка» - думал Авель, момент, как эта хрупкая дева всыпала ему по первое число, видимо, стерся из его памяти. – «К тому же – королева. Не хватало мне еще романа на таком уровне. Мне сполна хватило интрижки со своей подчиненной. Хоть Лилит сейчас и нет, чтобы пристыдить меня… Черт!» Авель встал, проведя рукой по серебристым волосам. «О чем я вообще думаю!? Это же полный бред… Я и эта девчонка… Но что-то в ней меня притягивает… Что-то же я чувствую по отношению к ней…» Тут Авель вспомнил ее теплые руки, пальцы, вцепившиеся в его рубашку, дрожащий голос, который шептал: «не уходи». И он понял, что грело его душу и путало его чувства – осознание того, что он нужен. Он нужен ей. Для нее он никто – ни друг ни враг – лишь живое воспоминание о ее напарнике, но он нужен ей. Он – человек, которого бросили умирать собственные брат с сестрой. Он нужен этой девушке. Вспомнив, как она позволила ему высказаться на Совете, он невольно улыбнулся. Каин, Сиф и даже Лилит в здравом уме никогда бы не позволили ему это. «Ты все портишь!» - говорила Сиф, Каин сочувственно улыбался, а Лилит, положив руку ему на плечо, подбадривала (хоть ему и не было это нужно): «Ты нужен здесь, чтобы следить за порядком. К тому же, на Собрании Пяти колоний скучно, так что Авель…». И так далее. Он знал, почему они не полагались на него и важные решения принимали сами. Знал, но не пытался как-то изменить ситуацию, не пытался изменить себя. Просто он понимал, что из этого мало что выйдет. «Интересно, если бы Эстер (впервые за сегодня он назвал ее по имени, хоть и мысленно) знала, что я обязательно наломаю дров, она бы все равно позволила мне выступить? Хм… Может она догадывалась. Ведь она просила меня быть вежливее» - тут Авеля накрыла волна стыда, стоило ему только вспомнить, как он ушел, оставив девушку одну на растерзание членам Совета, которым он наговорил такого… «В следующий раз постараюсь сдержаться» - подумал Авель, садясь обратно на парту. Теперь Авель мог спокойнее принять все, что с ним происходило. Принять тот факт, что он нужен Эстер, а она нужна ему. Он надеялся, что девушка заполнит пустоту, образовавшуюся после смерти Лилит, даст его потерянному существованию цель. *** - Авель!!! – дверь резко открылась, впуская раздраженную девушку – ее ярость немного поутихла, пока она искала его по всему нулевому этажу, но прощать его Эстер не собиралась. Юноша вздрогнул и повернулся. «Конечно, полностью она Лилит не заменит. Та не выходила из себя так часто» - Авель улыбнулся своей мысли. - А тебе еще и смешно! – вспылила девушка: гнев вернулся с новой силой, - Конечно, не тебя же опозори…ли. Тут Эстер заметила, как какой-то человек в черном, крадучись, спрятался за стену, испещренную отверстиями от пуль. - Авель, кто это? – спросила девушка, подойдя к нему, с опаской косясь на мужчину с обрезом в руке. - Это… - объяснения юноши потонули в автоматной очереди, смешанной с заправской бранью и хриплыми криками. В следующую секунду он оказался на полу, в глазах у него потемнело от удара, но терпковато-сладкий запах лаванды вернул в реальность. Почувствовав тяжесть, он не сразу понял, что с ним, но стоило ему открыть глаза, он увидел лицо на расстоянии меньше 5 дюймов от своего: девушка повалила Авеля на пол. Он не успел выговорить даже первый слог фразы: «Какого черта?!», как королева молниеносно встав, вытащила пистолет из-под юбки и выстрелила прямо в экран. - Ты в порядке? – спросила она у Авеля. Тот, пошатываясь, встал. Через секунду он понял, что случилось и почему. - В тебя попали? – Эстер забеспокоилась, видя, как он задрожал, прикрыв рот рукой. - ХА-ХА-ХА!!! – казалось, весь нулевой этаж затрясло от смеха. Авель за всю жизнь так не смеялся. Отдышавшись, он объяснил все Эстер. - Пошли, - прошипела она, залившись румянцем, и потянула к выходу. - Куда?.. - Заткнись и иди! – злость, что звенела в ее голосе и то, как она быстро шагала, путаясь в полах собственного платья, вызвало у него новый приступ смеха. - ХЛОП! – звон пощечины заполнил окружающее пространство. - Тебе смешно, а я… - Эстер закусила губу и уставилась в пол. Это отрезвило юношу больше, чем покрасневшая щека. Эстер была готова расплакаться от обиды. Сглотнув подступающий к горлу ком, она почувствовала, как ее снова накрыла волна дежа-вю. Только вот в тот раз провинилась Эстер, а Авель, слишком волновавшийся за девушку, не сдержался. Он ударил ее по щеке, в надежде, что она навсегда запомнит этот урок и не будет подвергать свою жизнь опасности. Впрочем, не больно это и помогло. - Из-за того, что ты заступился за меня и в буквальном смысле угрожал им, они… Они считают… - Эстер судорожно выдохнула, чтобы не расплакаться, - считают, что мы – любовники… Авель вздрогнул и словно застыл, когда лазурные глаза посмотрели прямо на него. В них было столько обиды и грусти, смешанной с беспомощностью, что ему стало не по себе. «Даже когда я чуть не задушил ее, она смотрела на меня с меньшим укором» - мелькнуло у него в голове. И в этот миг его словно пронзила молния. «Такой как я не может быть другом, или даже защитником этому хрупкому созданию. Даже защищая ее, я причиняю ее вред – духовно и физически. Я…» - Прости, Эстер, - охрипшим от напряжения голосом произнес Авель. Заметив, как он побледнел и опустил голову, девушка невольно почувствовала себя виноватой. «Но ведь я же права, разве нет?» – убеждала себя Эстер, - «Мне не за что извиняться и уж точно не за что чувствовать вину! Но…» В глубине души она понимала, что несправедлива к Авелю. Она осуждает юношу за его поступки так, словно это все еще ее напарник и друг – Святой отец Найтроуд. Но это не он, уже нет. «Я ведь совсем его не знаю: не знаю, кто его родители, где он вырос, почему он не доверяет людям и так жесток к своим врагам… Я даже фамилию его не помню… вроде, там было слово «найт». Для меня он - все тот же добряк-священник, вечно за все переживающий, неспособный причинить вред невинным людям. Я должна перестать сравнивать их, иначе я его потеряю…» Словно в подтверждение ее слов, Авель развернулся, чтобы уйти. - Подожди! – девушка схватила его за рукав. - Что? – спросил он, но как-то тихо, без прежнего вызова. - Ты - мой личный охранник, и поэтому я должна тебя кое с кем познакомить, - Эстер, не убрала руки, напротив, еще сильнее сжала свои пальцы, чтобы он не вырвался. - И это после всего? – спросил он, подняв на нее взгляд. – Ты же должна понимать: я – самый худший защитник для тебя. - Это мне решать! – упрямо заявила Эстер. От его подавленного вида ей стало не по себе. «Уж лучше бы он разозлился…» Но Авель уже мягко освободил свою руку и пошел прочь. Ему было все равно куда идти. Ведь дома у него никогда и не было. - Ты от меня так просто не отделаешься! – догнав его, она снова вцепилась ему в руку. - Почему? Это все из-за того, что ты надеешься, что я однажды все вспомню и стану другим человеком? Тем, что был твоим другом? – Авель не мог понять, что каждый раз заставляет ее бежать за ним, не смотря на его ужасные поступки. Хотя нет. Он это понимал. И ему было больно. - Может быть, отчасти и из-за этого, - честно ответила Эстер. – Но это лишь малая часть. Просто, ты единственный видишь во мне не только королеву Альбиона, как остальные. Министры пытаются мной помыкать, Вирджил ждет, что я совершу что-нибудь великое, Мари надеется, что я не натворю глупостей. Но все они, так или иначе, не видят во мне просто девушку – Эстер Бланшетт. Для них я в первую очередь – королева. - Но не для меня, - закончил ее мысль Авель. - Да. И я не хочу терять такого ценного дру… - Эстер запнулась, – знакомого. - Что ж, ладно. Но учти, я не вижу в тебе королеву только потому, что ты кошмарно руководишь своим государством. Увидев, что Авель пришел в обычное расположение духа, девушка улыбнулась.