Делай то, зачем пришел

Bad, bad news One of us is gonna lose I'm the powder, you're the fuse Just add some friction

Кажется, это повторилось уже столько раз, что можно было бы привыкнуть. Иван чувствует, как кощеевы когти, едва дотрагиваясь кожи, скользят по его рукам вверх, к плечам, оставляя за собой будоража-щекочущие ощущения. Одновременно нежной кожи на затылке сперва касаются мягким поцелуем, а затем прикусывают, проходясь языком вниз, вдоль позвоночника, вызывая в теле приятную дрожь. Кажется, именно это и происходит - он привыкает. И это пугает. Царевич на секунду прикрывает глаза, но затем дергает плечами, отстраняясь от прикосновений и разворачивается лицом к Кощею. — Давай обойдемся без этого, — Поймав взгляд из-под приподнятой брови, Иван насупившись, скрещивает руки на груди. Аметистовые глаза быстро теряют былую теплоту, озаряясь пока лишь тенью зловещего, не сулящего ничего хорошего блеска. — Что ты сейчас сказал? — Не обязательно… — Иван смущается, отводя взгляд в сторону. «Не обязательно что? Необязательно делать это так, чтобы мне понравилось? Я буду полным идиотом, если скажут так, хотя бы потому что признаю, что он прав». — Можно обойтись без всех этих…прелюдий, — в конце концов выдает царевич, поднимая глаза на Бессмертного. — Кажется, ты забываешь, что я решаю, что именно и как будет происходить с тобой. Но это интересная просьба, — усмехается Кощей, собственническим движением укладывая руку на поясницу юноши и резко притягивая его к себе, — Не нравится, значит? Или может быть дело в том, что…- мужчина наклоняется к уху пленника, переходя на провокационный шепот, — Наоборот, слишком нравится? — Все что ты делаешь, мне одинаково противно, — царевич вздрагивает, упираясь ладонями в широкую грудную клетку, стремясь сохранить миллиметры расстояния между ними. Последняя реплика Ивана отзывается у Кощея искренним смешком, что вызывает в юноше обидную досаду. — Лжец, — Коротко, безапелляционным тоном выдыхает Бессмертный Ивану на ухо. Ладонь мужчины выскальзывает из волос пленника и со змеиной плавностью спускается на горло, обвивая грациозную шею длинными пальцами и скользя ниже, к ключицам, — Если я так противен тебе, как ты утверждаешь, то что ж ты…ммм…дай вспомнить, как это там было? Просил меня не останавливаться? — Это… да пошел ты! — лицо Ивана вспыхивает, хлесткие слова бьют в горькую суть. Он пытается отстраниться от мужчины, увернуться от прикосновений, но тот держит крепко, — Ты…ты… специально черт возьми обставляешь все так! Мог бы просто брать, что хочешь, но нет! — Именно это я и делаю - беру что хочу. Так может не столько я тебе противен, сколько ты сам себе? — продолжает ядовито шептать Кощей, прикусывая мочку уха царевича, — Потому что, как бы ты не ломался и не строил из себя строптивую недотрогу, в итоге ты каждый раз стонешь и извиваешься подо мной, как последняя портовая шлюха? Может тебе самому от себя мерзко, а, Вань? Не в силах больше выслушивать едкие, колкие реплики юноша разворачивается лицом к Кощею, и резко кусает того за острый подбородок, вырывая секунду замешательства, чтобы наконец-то вырваться из плена объятий и отскочить в сторону. Иван чувствует как его буквально, до дрожи в пальцах трясет — повисшие в воздухе для них обоих очевидные, но не проговоренные вещи Бессмертный ядовито и прямо обнажил, прицельно метя в самое слабое место. — Хочешь разозлить меня, значит? — Кощей морщится, потирая место укуса, и сделав шаг к Ивану, хватает того за запястье. Тот яростно пытается вывернуться, отбиться, но непродолжительная борьба заканчивается привычным исходом- его запястья крепко сжимают, заломив над головой, — Чтобы я сделал тебе больно и не пришлось торговаться со своей совестью? — Бессмертный смотрит в горящие яростью васильковые глаза, подцепляя ногтем подбородок юноши, — А то ведь действительно, некрасиво получается: гордость и упрямство так и лезут из всех щелей, но как оказываешься на шелковых простынях, то ничего поделать не можешь со своей слабой на искушения человеческой плотью? Иван думает о том, что на самом деле, именно это он и хочет сделать- плюнуть ему прямо в лицо, и пусть потом лучше раздерет его в лоскуты, чем выслушивать все это. То, что говорит Кощей, слишком похоже на правду. Гадкую, мерзкую, но все же правду, о том, как он чувствует себя на самом деле. От этого становится совсем тошно. Останавливает царевича только то, что перегни он палку- а он и так уже явно балансирует на грани- что помешает Бессмертному исполнить данное в темнице обещание? — Я тебя ненави… — начинает было яростно шипеть юноша, не в силах молча выносить обличительного монолога, но не успевает договорить. — Да-да, ты меня ненавидишь. Это я уже от тебя слышал, можешь не утомлять себя повторением. Какая досада, что эта ненависть не мешает получать удовольствие в моих руках, правда? — хмыкает Кощей, отпуская лицо юноши и разжимает ладонь, держащую запястья, — Знаешь, это выглядит жалко. Думаю, стоит оставить тебя подумать обо всем этом. Иван тяжело дышит, прожигая спокойного и довольного разыгранной партией Бессмертного взглядом, полным злобы. В конце концов царевич не выдерживает бурлящей в крови ярости, обрушивая ее на стоящий неподалеку стол. На пол летят ненавистные украшения, блюда с фруктами. «Перебесится и успокоится. Деваться ему некуда», — думает Кощей, молча наблюдая за происходящим, рассудив, что больше и глубже Ивана заденет его равнодушие и спокойствие. — Я все равно никогда не буду твоим так, как ты этого по-настоящему хочешь! Никогда! — Иван пинает ногой упавшие на пол тарелки, сжимая ладони в кулаки, — И ты сам жалок, если думаешь иначе! Бессмертный лишь окидывает юношу насмешливым взглядом, не показывая ни мускулом, что последние слова царевича отдались неприятной досадой. — Быть может, и не будешь. Но и самому себе ты больше никогда принадлежать не сможешь, — усмехнувшись, произносит Кощей разворачиваясь и покидая покои пленника. Ты можешь метаться в клетке сколько угодно, птичка, но твоя песенка все равно уже расписана по нотам. Юноша, оставшись наедине с собой, не может удержаться от того, чтобы перевернуть в довесок к столу стул, а потом, в бешеном исступлении, сдернув с ненавистной кровати балдахин, порвать его. Затем Иван болезненным движением срывает с пальца золотое кольцо- постоянное напоминание его безвыходной сделки с Кощеем и принадлежности ему- и зашвыривает его в угол комнаты. Только вот какой смысл держать прекрасную птицу взаперти, если так никогда и не услышишь ее настоящего пения?