Делай то, зачем пришел

Как и было оговорено, на вечер следующего дня Кощей и Иван стояли на пороге границы дома Василисы. — Смотри, прихвостень, — по губам Бессмертного пробегает ироничная усмешка, — Отдаешь ей это, — мужчина протягивает клубок красных ниток, — Он поможет найти путь до Марьи. Это папоротник- передай, что если нужен будет еще, пусть забегает на огонек. А это… — Кощей протягивает в руки юноши небольшой ларец, — Просто отдай: сама поймет. Что, не слишком сложно, справишься? Иван окидывает мужчину раздраженным взглядом: «Как же бесит, когда он держит меня за идиота», и молча кивнув, переступает через границу участка и подойдя к двери избы, осторожно стучит. Дверь отворяется сама собой, и юноша входит внутрь, провожаемый в спину пристальным взглядом Кощея. Царевич застает Василису у стола- девушка перебирает вещи, и лежащая рядом походная сумка прямо указывает на то, что ведьма собирается в путь. — В общем, — Иван подойдя к столу выкладывает на него по одному предмету, — Этот клубок укажет путь, это папоротник- просил передать, что если будет нужно, то даст еще, и вот- ларец. Царевич ловит на себе быстрый, хмурый взгляд ведьмы. Она с недоверием протягивает руку к ларцу и осторожно приоткрывает его. Сощурив глаза, Василиса изучает увиденное, и по ее лицу скользит тень улыбки, но почти сразу исчезает. «Ох, как же Яга сильно перешла ему дорогу, раз он так открыто выражает лояльность… Не к добру это для меня. А вдруг решит уязвить ее еще больше, продемонстрировать власть, вернуть меня в шабаш- и все, кончится моя славная жизнь ведьмы- одиночки», — Василиса ощущает, как внутри нарастает тревога, — «Если призовет к службе- не смогу остаться в стороне, и как мне тогда с Марьей объясняться?», — из груди ведьмы вылетает тягостный вздох, — «Если она вообще конечно даст мне возможность сказать ей что-то». — Что ж…передавай мою благодарность, — фыркает девушка, и вставая из-за стола, подходит к полке, снимая с нее небольшой кожаный браслет и протягивая его юноше. — Спасибо, — Иван надевает дар на запястье, отмечая что вид он имеет самый обычный- только плетение рун на нем кажется совсем незнакомым. «И этот тоже- непонятно кто, но выяснять не буду, а то себе дороже выйдет», — думает ведьма, хотя внутри ее и щекочет природное любопытство. Василиса молча кивает, поджав губы- и царевич понимая, что более здесь ему не рады, собирается уйти, но мелькнувшая в голове мысль заставляет его остановиться. — Слушай, — осторожно протягивает Иван, стоя уже почти на самом пороге избы. «Она же не зря Премудрая- может знает что-то, а то из него клещами слов не вытянуть на эту тему», — Могу я тебя кое о чем спросить? — Попробуй, — недовольно бросает ведьма, даже не оборачиваясь на юношу, перебирая лежащие на столе вещи в дорожную сумку. — Быть может, ты знаешь что-нибудь, — царевич задирает рубаху, обнажая рисунок иглы на ребрах, — Об этом? Василиса наконец поворачивает голову, и юноша видит как выражение лица девушки в секунду меняется с раздраженного на полное изумления. Она мгновенно вскакивает с места, забывая о клубке и прочих кощеевых дарах и два шага оказывается напротив Ивана. — Бог мой, это что его Игла?! — девушка опускается на колени, чтобы быть глазами на одном уровне с рисунком, чем вызывает смущение царевича, — Можно потрогать? — Василиса поднимает горящие любопытством глаза на Ивана, и получив кивок и нервную улыбку, осторожно проводит пальцем по узору ушка, — Да, вот дела… А я еще думала, зачем он тебя за собой таскает… А что спросить то хочешь? — бровь ведьмы поднимается в недоумении. — Эм…все? — невесело хмыкнув, Иван опускает рубашку, — Я знаю лишь то, что в игле хранится его смерть и сила, и теперь я невольный хранитель всего этого добра. — Невольный хранитель? — переспрашивает Василиса, поднимаясь на ноги и с вкрадчивым недоумением разглядывая лицо царевича, — Такие вещи нахрапом не делаются, и силой тоже подобный дар не впихнуть. — В смысле? — недоумевая, переспрашивает Иван, с недовольством подмечая, что уже в который раз все вокруг понимают о происходящем много больше чем он сам. — Чтобы сделать кого-то хранителем Иглы- тем более, не предмет или животное, а разумное существо, целый ритуал нужен, а это те еще пляски с бубнами, и не факт, что получится. Кроме того- без согласия Иглу принять невозможно, — протягивает ведьма, склонив голову на бок. «Чтобы Кощей, да абы кому свою иглу… Да и вообще хоть кому-то или чему-то доверил! К тому же человеку!», — Василиса сощурив глаза пристально вглядывается в черты лица юноши, — «Мордашка-то у него больно смазливая, я бы даже сказала, что похож на…» — Хах, знаешь, я просто положил ее в карман, и прошло меньше получаса как все- она уже тут как тут, — невесело хмыкает царевич, вырывая девушку из размышлений и проводя по боку мимолетным жестом, — И согласия не понадобилось, и ничего остального. — Хм… — ведьма в задумчивости потирает подбородок рукой и начинает ходить вперед- назад по избе. На лице Василисы явственно читается что она думает, быстро перебирая в голове варианты и связывая одну ниточку с другой. Ей всегда было сложно отказать себе в удовольствии распутать подвернувшуюся загадку, — Я все же не так много знаю об иглах- такой артефакт мало кому по зубам использовать, тем более его особенная среди всех других, и все же- правила есть правила… — ведьма на секунду останавливается, — А в какой это момент случилось? — Что именно? — переспрашивает юноша, ощущая как внутри нарастает смятение. — Когда вы слились с Иглой, это ведь был какой-то необычный момент, верно? — в нетерпении переспрашивает девушка, немного раздраженная тем что скорость мысли царевича отстает от ее. — А, это…- Иван, нахмурив брови вспоминает тот самый вечер в замке- скелет, леденящий душу холод, ожидание гибели — О, да. Я бы сказал, это был момент смертельной опасности. — Вот как… Быть может, это объясняет. Наверное, ты Ей в определенной степени уже приглянулся, и Она решила защитить тебя- но я не уверена, это лишь гипотеза. Столько всего должно сложиться в единое, чтобы такое вообще могло приключиться с такой особенной Иглой — время, место, обстоятельства. Видно, судьба твоя такая была, не иначе — Василиса рассуждает кажется уже сама с собой, на секунду делая паузу, не замечая как по лицу Ивана пробегает тень. «Ох, это звучит очень утешающе: учитывая все остальные оказии моей судьбы, это была бы прекрасная финальная нота», — мрачно думает царевич, ощущая как внутри колючим комком перекатывается тревога и…какое-то странное чувство, нечто вроде протестующего несогласия. — А что тебя с Кощеем связывало до этого? В каких ты с ним отношениях вообще? — внезапный для Ивана, но столь очевидный для Василисы вопрос заставляют юношу смутится. …. « — Тсс, ты не видишь, он еще спит? Не шуми. — Да что не шуми-то? Кто он вообще такой, пленник лишь. — Ты в своем уме, хочешь, чтобы тебя из служанок поганой метлой погнали? Сразу видно, без году день в замке. Ему достаточно бросить один недовольный взгляд- и все. Пленник не пленник- а из господской спальни не вылазит, так что прикуси язык. Это большая честь прислуживать ему!». Иван в задумчивости прокручивает случайно подслушанный разговор мавок. Ощущение от него странное, неприятное. «Не вылазит из господской спальни» «Ему достаточно бросить один недовольный взгляд» «Это большая честь прислуживать ему» Что ж, про спальню верно- даже сейчас он находится в ней. Царевич сам не заметил момент, когда впервые проснулся утром здесь- не отосланный прочь небрежным движением кощеевой длани и не ушедший сам. В глубине души, элегантная мрачность покоев Бессмертного была ему ближе собственной пестро-алой золотой клетки. Такие вещи вообще почему-то случаются чертовски незаметно- вот они уже регулярно встречаются за трапезой, вот он не просто проводит ночь с ним- а встречает и утро, вот- они выходят вместе на прогулку из замка. Иван невольно морщится. Как будто, все это становится повседневным. Как будто, это становится нормальным. Но это не так. Это не должно быть так. Царевич встает с постели. В воздухе раздается привычное позвякивание цепи- он, кажется, уже даже не замечает этот звук. Кощей сидит за столом, и что-то бесконечно пишет в своих пергаментах. Он подходит к Бессмертному со спины, и взяв со стола щетку для волос, осторожно обхватив тяжелую, гладкую копну в хвост, скользит, расчесывая. Юноша знает, что Кощей сейчас улыбается- точнее, удовлетворенно скалится. — Не слишком ли ты подпускаешь меня к себе? — мимолетно, будто бы невзначай роняет Иван. Интонация звучит легко- но васильковые глаза смотрят тяжело и мрачно, обличая, затаенную, но неутраченную непокорность. — А тебе не страшно от того, насколько близко ты оказался готов подойти? — Бессмертный откладывает перо в сторону, и обернувшись, тянет юношу к себе, усаживая на колени. — Держи друга близко, а врага еще ближе, — протягивает наконец Иван, ощущая как на его спину ложатся прохладные ладони. — А тебе не кажется, что ты с этим увлекся? — усмешка на губах Кощея выглядит вполне невинно- насколько это вообще может быть, но когти предупреждающе проходятся между лопаток. Иван чувствует, как в груди поднимается тяжёлое, неоднозначное и запутанное чувство. — А тебе самому не кажется… — юноша, едва заметно поморщившись, обхватывает руками шею Кощея, — Что ты тоже как-то слишком увлёкся? Они сталкиваются глазами в немом противостоянии, и это куда больше, чем они говорят друг другу на словах. — В весьма странных, — выдает в итоге после минутной паузы царевич, — Ладно, в любом случае спасибо тебе, — он улыбается ведьме, стараясь не выдать лицом неспокойствия, только увеличившегося от её вопроса. — Подожди, зеркало же еще, — Василиса вытаскивает с полки неровный, с острыми краями кусок стекла и протягивает Ивану. — Да, точно… — юноша осторожно берет предмет в руки, ловя в мутном отражении собственный взгляд, в глубине которого плещется волнение. Разговор с ведьмой ничуть не прояснил его положения, а только вызвал еще больше вопросов. Иван поднимает глаза на девушку, и замечает и в ее взгляде затаенную тревогу, но явно посвященную собственным бедам — Спасибо. И, слушай, удачи с Марьей- надеюсь, она сможет понять тебя, — напоследок царевич дарит ведьме ободряющую улыбку. «Он не выглядит опасным или коварным- и не думаю, что это просто образ искреннего простачка, как вообще такой как он мог спутаться с Кощеем?», — Василиса, нахмурив брови, молча кивает царевичу на прощанье и провожает его взглядом, полной глубокой задумчивости. «Марья… Понять-то она может меня и сможет, и простит — да будет ли ей от того польза? Ничего хорошего нет для доброй девушки, когда она отдает сердце такой, как я», — мысли ведьмы быстро возвращаются к собственным тревогам и проблемам. Иван же выходит из избы в смешанных чувствах, и стоит ему перейти порог участка владений Василисы, как его тут же подхватывает Бессмертный. Кощей берет юношу за руку, рассматривая браслет на запястье- и удовлетворенно скалится. Затем взгляд мужчины скользит выше, к пальцам царевича. — Давно хотел спросить- что сделал с кольцом? — протягивает Кощей, отпуская ладонь царевича, напоследок скользя по тонкой коже когтями. — Выбросил в первое же попавшееся в лесу болото, — сухо бросает Иван, выдергивая ладонь из-под прикосновений и отводя взгляд в сторону, — Держи, — он протягивает мужчине осколок зеркала. После диалога с Василисой царевич ощущает себя не в своей тарелке. Быть может, задай этот вопрос Бессмертный в другой момент, он бы получил более близкое к правде «валяется где-то дома», но сейчас Иван ощущает смешанное, покалывающее волнение. Последнее, о чем хочется вспоминать- собственная малоприятная слабость, обличающая ту самую странность их взаимоотношений. Кощей, едва заметно морщась, берет предмет в руки и протерев тыльной стороной ладони, делает щелчок пальцами- и по зеркалу бежит мутная, невнятная рябь. «Оно конечно сильно расколото, но все равно связанно с центральным куском», — Кощей в нетерпении проводит ладонью над осколком, пытаясь сделать изображение более четким. — Ну чего там? — Иван пытается заглянуть в отражение, но Бессмертный поворачивается спиной. — Меньше знаешь- лучше спишь, царевич, — хмыкает Кощей, нахмурив брови. Иван, фыркнув, прекращает попытки разглядеть что-либо за плечом мужчины, и скрестив руки на груди и насупившись, ожидает сам не знает чего. «Хочет увидать там, с кем говорила Яга, оно и ежу понятно. Не хотелось бы, чтобы в этой истории всплыла еще одна проблема», — с беспокойством размышляет царевич, в нетерпении прикусывая губу. Тем временем Кощею наконец-то удается настроить осколок должным образом- и он отыскивает в мелькающих в зеркале картинках былых моментов нужный, и когда находит- в недоумении хмурится. Кажется, в тот день в избу Яги никто не являлся. Или?.. — Так что? — вопрошает Иван. — Слишком нечетко, чтобы разглядеть, — Бессмертный оборачивается на царевича, и в его глазах юноша видит неудовлетворенность, — Возможно, нужно чуть больше времени и более скрупулёзная настройка. В любом случае, нам с тобой теперь стоит быть особенно осторожными. Кощей убирает осколок зеркала в карман, напоследок проведя над ним ладонью, и оставив вместо отражающей, черную, глубокую поверхность. Переводя взгляд на спутника, он замечает отпечаток тревоги и глубокой задумчивости на его лице. — Тебе не стоит об этом беспокоиться, — Бессмертный делает шаг к Ивану и столь привычным и знакомым движением руки заправляет выбившийся локон за ухо, на несколько лишних секунд задерживая ладонь на щеке, — Разберусь. «Многовато ниточек здесь переплетено для того, чтобы происходящее было просто совпадением. Мне нужно это распутать- но если в результате всплывет очередная горькая правда, как он к этому отнесется?», — задумчиво размышляет мужчина. Царевич, нахмурившись, выскальзывает из-под касания, стараясь не пересекаться глазами с Кощеем. В каких ты с ним отношениях вообще? «Как бы мне хотелось, чтобы подобный вопрос не стоял в принципе…» — мелькает тяжелая, мрачная мысль в голове Ивана. Василиса, осторожно, украдкой наблюдающая за разворачивающимся диалогом сквозь оконце избы, в задумчивости хмурит брови. «Надо же, Кощей и он… Это очень интересно. Быть может, он знает о любви куда больше, чем мне кажется?», — девушка подходит к столу, окидывая взором клубок, мешочек с травами и ларец, — « Только вот спутника выбрал себе такого, до которого больно долго доходит».