Делай то, зачем пришел

В бане темно и тепло— молодая женщина с длинными белокурыми волосами в изнеможении приподнимается на локте. Со лба стекают капли пота, дыхание прерывистое, влажные волосы обрамляют лицо- но несмотря на гримасу боли пульсирующей в животе, женщина улыбается. — Кто? — Мальчик, — отвечает ей ласковый голос, — Как назовешь? — Ваней будет, — нежно произносит женщина, когда на тело бережно укладывают новорожденного. Он смотрит на мать искренним и пронзительным взглядом сапфировых глаз, припадая к телу матери и обхватывая маленькими ручками грудь. «Глаза мои… И волосы тоже… Дай бог и характером в меня пойдет», — сердце сжимается от любви и трепета, но в этом есть и оттенок тревоги. — Хм… — Все в порядке? Он здоров? — женщина с тревогой поднимает глаза на повитуху, с такими же светлыми волосами, только уже серебряными, а не пшеничными. — Здоров-то здоров… — Мама, не томи, что не так? — она прижимает ребенка к себе ощущая как тревога в груди нарастает. — Многие века в нашем роду не было мальчиков, — ответ уклончивый, таящий за собой второе дно. — Так наоборот славно: не нужно будет тревожиться о том, как обойтись с даром. — Еще когда ты сказала мне, что понесла от царя, ох, сколько же бед приносит нам наша проклятая красота… я обратилась к духам, чтобы узнать его и твою судьбу, — протягивает женщина. — Я же просила тебя этого не делать! — морщится молодая мать, бросая хмурый взгляд на собеседницу. — Не злись, Елена, ты бы сделала для него то же самое, — по губам женщины пробегает печальная улыбка, — Разве может мать отказаться от того, чтобы сделать все, чтобы обезопасить свое дитя? — И что же там? — настороженно спрашивает молодая, касаясь лбом темечка сына и вдыхая сладкий, чарующий запах. — Если станет царевичем- беды не миновать. Получит в руки власть… Даже хуже, власть над властью- и если не сможет правильно распорядиться, искусится и даст проникнуть в свою душу мраку, то мир погрязнет во тьме и утонет в крови. А если сможет…то будет поддержан баланс. — Боже, нет… — обреченно произносит Елена, на глазах которой сразу наворачиваются слезы. Она опускает взор на младенца на своей груди- только что пришедший в этот мир и еще не знающий об уготованной ему судьбе тот безмятежно улыбается, чистый и невинный как сам свет. — Это еще не все, родная, — звучит усталый ответ, — Любовь ему уготована- большая и великая по силе, но столь же ужасающая по сути. — Как любовь может быть ужасающей? — в отчаянии восклицает женщина. — Тебе ли не знать? — с тоской вопрошает старшая, пожимая плечами. — Почто ему это? — по щекам Елены текут слезы, и сын, ощущая материнскую тревогу, начинает тихонько хныкать, тут же успокаиваемый поглаживанием по голове. — Ты знаешь, что за кровь в нас течет, и что за сила, родная. Такова судьба, и ее не выбирают. — И мы поклялись никогда больше не использовать эту силу во вред! Разве наш род недостаточно расплатился? Сколько столетий мы не используем ведовство и колдовство? Даже не притрагиваемся! — Быть может он- и есть наша последняя плата, — женщина кивает на внука, — А быть может — награда. Иногда великую жертву трудно отличить от великого дара. — Нет!!! — Елена, поморщившись от боли садится на полу, опираясь спиной на деревянный сруб, и прижимает к себе дитя, укачивая его, — Я не позволю! Найду способ покинуть терем, выращу его обычным ребенком! И пусть жизнь у него будет обычная и простая, и никакой великой любви ему не нужно, пусть проживет жизнь обычного человека! Мать с печальной улыбкой смотрит на дочь, лишь покачивая головой. Ведь когда-то и она произносила схожую речь, держа на руке маленькую белокурую девочку, отвергая предначертанное. Да разве можно уйти от судьбы? *** Елена смотрит на сына, ощущая, как внутри все сжимается от боли- но не выдает лицом ни капли тревоги. Она чувствует, предвещает, что ей не суждено вернуться, и что это последний раз, когда она видит Ваню. Женщина вглядывается в родную маленькую фигурку- светлые волосы, такие же как у нее, глаза, чистые и ясные, маленький аккуратный нос, детская припухлость щек. — Держи, солнце мое. Вяжи узелки и считай, — она протягивает стригушку из ленточек. «Не уберегла я его…», — Елена обнимает ребенка, прижимая к себе и шепча свое наставление на ухо- и получая обещание, улыбается горькой, но светлой улыбкой. Он обещает ей не искать власти, и спустя годы сдержит свое обещание. Но чем больше стремишься обойти предначертанное, тем более запутанно и витиевато сплетается полотно судьбы. Но не мать, ни тем более сын не ведают и не подозревают об этом. «Дай бог, он не станет как его отец- и быть может, его судьба минует его…», — целуя ребенка в лоб, женщина пытается запечатлеть в памяти каждый миг, каждую секунду. Она еще не знает, но максимум милости который ей уготован- сохранить свою жизнь. Да нужна ли она ей в таком случае? «И кто если что позаботится о нем в этом тереме, кто укажет ему на то, что дурно, а что правильно, кто утешит его, когда он будет расстроен…», — с щемящей тоской думает Елена, поглаживая маленькую кудрявую голову. — Пора. Отец велел проводить вас до места, — вырывает ее из размышлений отстранённый, равнодушный голос. Елена отрывает взгляд от сына и переводит на высокого рыжеволосого молодого мужчину, стоящего в дверях. На секунду ее сердце екает, и закрадывается сомнение. «Быть может, еще не поздно. Я ведь могу попробовать сейчас… И он ничего не сделает мне, и никто даже не догадается как мы исчезли…» — думает женщина, возвращая взгляд обратно на Ваню. Он с улыбкой смотрит на мать, но в ней есть оттенок тревоги- ее сын чувствует, что-то не так, но никто не говорит об этом, никто не подает и виду, и ребенок лишь доверчиво сжимает материнский подарок, размышляя, долго ли будут тянуться эти двенадцать дней разлуки. «Нет, я не могу рисковать так: если не получится, все раскроется, и я не знаю, что могут сделать с ним в таком случае», — Елена улыбается сыну напоследок теплой, ласковой улыбкой, а затем выходит из покоев прочь, покидая это место навсегда. *** Когда спустя долгие годы она замечает красивого и статного юношу на базаре, за многое расстояние от бывшего когда-то ей родным княжества, материнское сердце сразу узнает сына. И оно же сразу чувствует неладное, оглядывая фигуру рядом с ним- она интуитивно чувствует зло, великое и могучее, укрытое и спрятанное от простого людского взора, и самое страшное, что сие зло, кажется, совсем не страшит ее сына. Сталкиваясь с этой мрачной фигурой лицом к лицу, она не робеет и не показывает пронизывающего страха- только все внутри сжимается от боли при мысли о том, что ее мальчик пошел совсем не по тому пути. Она мысленно готовится принять смерть, но этого не происходит, и Елена находит силы заговорить с этим существом- и даже осмелиться о просьбе. Когда она вопреки своим мольбам видит на пороге своей избы сына- ровно так она и представляла его, когда вырастет, и его голубые глаза все такие же светлые и чистые, то в сердце разливается океан нежности и любви. Но стоящий за ним мужчина, приведший его к ее порогу, и взгляд, которым он смотрит в спину Ване, заставляют женщину содрогнуться в ужасе. Получит в руки власть… Даже хуже, власть над властью, — вспоминает Елена, когда Иван обнажает рисунок иглы, принадлежащей самому темному Князю. После этой встречи, целуя сына на прощание, она проливает озеро горьких слез — судьба оказалось к ее ребенку куда более жестока и коварна, чем она могла предположить. Но ей только еще предстояло осознать до конца, насколько.