We'll meet again
Don't know where
Don't know when
But I know we'll meet again Some sunny day
Утро настает тяжелым, серым и почти не проступающим через облака солнцем, что постепенно заполняет комнату светом с густым отливом прохладных красок. Бессмертный, конечно, держит обещание, и ночью никуда не уходит, стараясь запечатлеть каждый миг, пока они вот так — близко, рядом, пока эти руки и ноги оплетают его с прежним доверием. — Ты как? — тихо спрашивает Константин, когда Иван таки просыпается, убирая с еще заспанного лица примятые кудри. Тот пожимает плечами, желая передать этим нечто «вроде, нормально». Кося глаза на подушку, он замечает, что она порвана — следствие вцепившихся в нее ночью насквозь клыков Бессмертного, который в преддверии собственно экстаза на пределе чувств отчаянно хотел сомкнуть их на распаленной коже, прокусив до крови, и сдерживая этот опасный порыв, отвлек себя очередной сублимацией с отрезвляющим привкусом искусственного пуха. И на матрасе рядом- глубокие параллельные борозды царапин, следствие схожего нежелания ранить нежные бедра. Неопровержимые доказательства того, что делил он ложе пусть и с любимым, но не человеком. «Значит, весь безумный вчерашний день мне не показался», — задумчиво размышляет юноша, отчетливо ловя на себе пристальный взгляд мужчины. «Ты сам искал вчера моих касаний, но быть может, это было лишь мгновение тяжелого отчаяния?» — с тоской думает Бессмертный. Да, ночь закономерно рассеялась, уступив беспощадному дню, унеся с собой то трепетное чувство, в котором можно было по-настоящему, и не думать о том, что стало настоящим, в котором они были близко как никогда и одновременно балансировали на крае. В свете бледного солнца виден томительный блеск васильковых глаз, в котором сплетается сложный букет чувств: усталость, печаль, немного облегчения, что новый день все-таки настал, и капля затаенной, горькой надежды, что все еще можно собрать. И Кощей все же решается прижать теплое со сна тело к себе ближе, проходясь по виску смазанным поцелуем, и с замиранием ощущая, как Иван на мгновенье напрягается — но поддается, прислоняясь к нему и дрогнувшим пальцем проскальзывая по острой ключице. — Я бы не отказался от завтрака, — нарушает тот тишину спустя минут десять, размыкая тягучую задумчивость, окутывающую обоих, — Кажется, я вчера вообще ничего не ел. — Конечно, — улыбается самими кончиками губ Бессмертный, отчасти выдыхая с облегчением. Будничные человеческие мелочи, хорошо, что они все-таки есть. — Ты сам-то в порядке? — протягивает Иван, всматриваясь в поставленную тарелку с омлетом, заботливо приготовленного Константином. Эти руки, конечно, целые века не утруждали себя подобным, но Иван, как всегда, был поводом для бесконечного исключения в жизни Темного Князя. И хотя живот болезненно крутит от голода, перед глазами весьма неудачно всплывает картина перекореженного автобуса, и поморщившись, юноша лишь отпивает чай. «Главное, чтобы ты был в порядке», — с досадой думает Бессмертный, от которого не укрывается отсутствие аппетита у возлюбленного. — Насколько это может быть так, — отвечает он, устраиваясь на соседний стул рядом Иваном. — Хороший ответ в данной ситуации, — хмыкает юноша, со вздохом, беря вилку в руку и пытаясь-таки преодолеть себя и поковырять завтрак, — А почему ты все еще…- спустя пару минут произносит Иван, поднимая глаза на Константина и пытаясь сформулировать свою мысли, так, чтобы это не звучало слишком провокационно или слишком нелепо. Но в целом, Кощей понимает его и так. Он бросает взгляд на отполированную столешницу, всматриваясь в человеческий взгляд Константина. Почему ты все еще притворяешься? — Тебе так привычней, разве не так? — пожимает плечами Бессмертный. — А тебе? — блеснув глазами произносит Иван, сжимая прибор в руках. — Ты имеешь полное право злиться на меня, — со вздохом протягивает мужчина, осторожно укладывая руку на стол и касаясь ладони юноши, — Я понимаю. Юноша косит взгляд на ладонь, а затем со вздохом поднимает его на Константина. — Это уже куда больше похоже на обескураженность, — тихо произносит он. — Ты не ешь, — Кощей осторожно заправляет все еще помятый со сна локон за ухо, столь привычным между ними жестом, что Иван ощущает, как от это щемит сердце, — Слишком скверно на вид? — Да как-то кусок в горло не лезет, — слабо улыбается он, — Сам омлет выше всяких похвал. — Хочешь…забыть об этом? — осторожно предлагает Бессмертный, поколебавшись несколько мгновений, и осторожно приобнимая юношу за талию — об аварии. — Что, просто сотрешь все неприятные воспоминания? — невесело хмыкает Иван, со вздохом разворачиваясь вбок и утыкаясь лбом в плечо мужчины. — Вроде того. — И не в первый раз уже делаешь так, верно? — произносит юноша, вспоминая особенно странный сон, в котором погружался в утраченные воспоминания. Бессмертный вздрагивает, опуская взгляд на кудрявую голову. — Порой приходилось, — неопределенно протягивает он, колеблясь в интерпретации последней реплики собеседника. Прошлую жизнь он так или иначе вспомнил, но помнит ли происшествие на кухне? — Это нечестно, — доносится глухой голос, и Кощей, изучивший своего возлюбленного почти досконально, готов поклясться что тот в этот момент досадливо поджимает губы, — Кость, нечестно поступать так со мной. «Жутко нечестно врать так долго… Нечестно ковыряться в моей голове, откуда я знаю, что ты не делал это и сейчас?.. Нечестно влюблять в себя до беспамятства, а потом оказываться совсем иной персоной. И нечестно, что я даже после всего этого едва ли могу представить, что мы просто возьмем и закончим все это», — думает Иван укладывая ладони на предплечья мужчины. — Умирать на моих руках тоже было не совсем честно, — не сдерживается Бессмертный, на мгновение сжимая ладонь на юношеской талии сильнее необходимого и со смешанными чувствами ощущая, как Иван вздрагивает от этой реплики. «Что ж…весьма сильный контраргумент», — юноша ощущает, как в грудь словно на мгновение вбили длинный гвоздь, — «И неужели все это время…ты продолжал любить меня?» — Как это случилось, кстати, так и осталось для меня тайной, — тихо произносит он, поднимая голову и всматриваясь в черничные глаза напротив. — Быть может и к лучшему, — Бессмертный опускает холодную ладонь на кудрявую голову, поглаживая, — Как ты вообще узнал? Вспомнил? — наконец решается спросить он. — Это нельзя назвать «вспомнил» …скорее действительно увидел, во снах. Снилось всякими беспорядочными отрывками, то детство, то это путешествие с иглой, то …замок. Как смотреть фильм, в котором главный актер это твой брат близнец, — Иван хмурит брови, пытаясь прислушаться к собственным внутренним ощущениям, — Теперь я понимаю, что это вроде как действительно я… но не то чтобы действительно ощутил и прочувствовал, просто знаю перечень фактов. Странное чувство, в общем. — Что ж, быть может прошлая жизнь на то и прошлая, — задумчиво протягивает Бессмертный, — А когда это началось? — Где-то за недели две до нашего расставания. «Недаром говорят, что все тайное становится явным… Видимо, тщательно стерев ему одни воспоминания я ненароком пробудил другие. Тонкая все же это вещь, человеческое сознание», — с досадой думает Кощей. — И как это было? — спустя паузу произносит Иван. — Что? — Как я умер? — уточняет юноша, успевая увидеть, как дергается кончик губ Константина — Наверное, не самое лучше твое…воспоминание, извини. — Да я понимаю, что тебе любопытно, — Бессмертный осторожно отстраняется, отходя к окну и всматриваясь в пейзаж, скрестив руки на груди — Можно сказать, съел отравленное яблоко. В метафорическом смысле. — Серьезно? — лицо Ивана выражает искреннее недоумение: «Что ж, теперь понятно, почему меня от них мутит», — И зачем же? Константин молчит, и его собеседник уже жалеет, что продолжил выспрашивать на эту тему. Он со вздохом поднимается с места — омлет все равно едва ли будет съеден — и осторожно подходит к мужчине со спины, обнимая и укладывая руки на грудь. — Это…немного запутанно, — Бессмертный во многом автоматическим движением накрывает ладонь, опоясывающую торс, своей, мягко поглаживая, — Тебе дала его Яга. Ты должен был отделиться от иглы и отправиться домой, подальше от меня, а я…у меня была с ней сделка, определенный обмен, если бы все пошло по плану. Но пошло не по плану. «Да, конечно, все еще трудно поверить…в это. В то, что это все когда-то было реально. Отравленные яблоки, ведьмы…» , — думает Иван. Но синяк на его шее, оставленный укусом — определенно реальный. И ночные касание, осторожные, даже робкие, но все же- кончиками острых когтей — тоже. — Значит, захотел от меня избавиться тогда, да? — тихо произносит Иван, прислоняясь щекой к широкой спине. — Хотел избавить тебя от себя, — хмыкает Бессмертный, разворачиваясь к собеседнику лицом, — Но, как видишь сам, на акт подобного альтруизма меня хватило лишь единожды. Иван улыбается в ответ самыми кончиками губ, улыбкой, несущей в себе печаль. «Кажется, ведь тогда я тоже пытался вернуться к тебе, на самом-то деле? И все оборвалось в той точке, как почти оборвалось вчера… Интересно, это совпадение или закономерность?» — А что стало с Ягой? — спрашивает юноша, и в целом, тут же жалеет об этом- потому что блеск, пробежавший в глазах Константина, темный и глубокий дает на это ответ красноречивее любых слов. Наверное, нечто подобное и имел в виду его отец. — Все это прошлое, — мягко произносит Кощей, ловя в ответном взгляде вкрадчивую тревогу. Теплые руки смыкаются на его спине, кудрявая голова прислоняется к груди, уже не ожидая услышать там ритм биения сердца. — Мне хотелось, чтобы в этот раз все было нормально. Правильно. Хорошо, — медленно произносит Бессмертный, чувствуя, как слова словно тягучая патока с трудом покидают горло, — Что бы это было…иначе. Я знал, что ты до чертиков не любишь, когда тебе врут, но что я мог сказать? Правда была слишком невероятная и наверное…слишком неудобная для меня, — признается наконец Кощей, наклоняя голову и утыкаясь в кудрявую копну носом, — Я никак не мог насытиться тобой, и поверить, что ты снова рядом, и последнее, о чем мне хотелось думать…это о том, чтобы раскрыть то, что потенциально могло все разрушить. — Не ты ли говорил, что оправдания делают все хуже? — с грустной улыбкой протягивает Иван, поднимая голову. Бессмертный лишь пожимает плечами в ответ, и юноша, привстав на цыпочки и обхватив его лицо, дарит осторожный и мягкий поцелуй. И пусть в этом касании все еще есть привкус горечи, Кощей ощущает, что ему дают столь жизненно необходимую индульгенцию. — Быть может, прогуляемся? Через пару дней уже уезжать, а море все-таки красивое, хоть и холодное, — тихо произносит Иван, открываясь от губ мужчины, — Прямо как ты. Бессмертный молча кивает, с определенной долей облегчения выдыхая — последняя реплика дает ему веру в то, что в этот раз есть шанс, что эта златокудрая голова не ускользнет из его рук, оставив в пустоте, наполненной осколками былого счастья. И когда его холодные руки молча укутывают шею юноши шарфом, то ловят в васильковых глазах усталую благодарность — и это отзывается в Кощее, щемящем чувством болезненной нежности. — Ты знал? — тихо спрашивает Иван, пока они идут вдоль берега, распугивая чаек, ощущая холодный, колющий кожу ветер и вслушиваясь в шум волн, что заполняет собой повисшую в воздухе тишину их внутренних размышлений. — О чем? — рассеяно переспрашивает Бессмертный. — О том, что когда-то встретишь меня снова. — Нет, — ответ предельно короткий, и, хотя он выдан, как всегда, ровным голосом, едва выдающим внутреннее, сердце Ивана на мгновение сжимается. Он мысленно перебирает первые встречи с Константином — особенно ту самую, что в его голове осталось размытым варевом, в котором он почти ничего не соображал. И тот взгляд, которым он смотрел на него в кафе- прожигающий, жадно разглядывающий каждую деталь. Не алчность вожделения это была, а безумие надежды. — Как ты видишь это дальше…если вообще видишь? — в конце концов спрашивает Кощей, когда спустя продолжительное время прогулки они просто останавливаются напротив бушующей воды. «Расстаться с тобой, потому что это никуда не ведет, мучиться день за днем, ожидая, пока эта рана сгладится временем… Не думаю, что я смогу быть с каким-то другим мужчиной после тебя. И что? Ждать, пока эти чувства умрут во мне, найти какую-то красивую брюнетку с длинными ногами и хищным лицом? Или что-то абсолютно противоположное, и все равно затаенно помнить каждую черту твоего образа? Одно пошло, другое жалко», — с раздраженной досадой размышляет Иван, — «Есть то, что заменить нельзя, и после некоторых потерь навсегда остается лишь пустота, как бы ты их ни маскировал…» — Знаешь, кажется, ты не врал мне, когда говорил о том, что я не знаю тебя всего, — со вздохом начинает он, — Ты действительно тот еще лжец, и это далеко не самый яркий эпитет, который можно использовать, учитывая…некоторые прошлые детали. Бессмертный ощущает, как от этой речи в груди все замирает, постепенно покрываясь паутинкой холода. — И пусть я чувствую себя очень далеким от Ивана-царевича, но думаю, описание Иван-дурак мне все еще подходит, — юноша досадливо морщится, — Потому что я все равно люблю тебя, и люблю так сильно, что несмотря на все, хотел бы быть с тобой, — тихо продолжает он спустя паузу, касаясь кончиками пальцев холодной ладони Бессмертного и сжимая ее, передавая импульс тепла. Иван едва заметно хмурится, всматриваясь в бушующие волны, что доносят до берега мелкие соленые капли. «Но что теперь значит…быть с тобой?», — думает он, — «И что может значить для тебя быть со мной?». — А чего ты хочешь вообще? Теперь, — протягивает Иван, разворачиваясь лицом к мужчине и медленно скользя кончиком пальца по неровной переносице. И чувствуя это касание, Бессмертный отчётливо понимает, чего именно он хочет. Это было просто, так просто, как и все самое важное в жизни, оно всегда простое. И это пришло к нему куда раньше, чем юноша задал этот вопрос- просто признаться в этом самому себе было даже тяжелее, чем помыслить раскрыть правду о свое сущности возлюбленному. …А вам кем вообще нравится больше быть, Кощеем или Константином?.. … Или, если спросить иначе: кем вы хотите быть?.. «Когда-то давным-давно, я говорил тебе что ты глуп, потому что каждый раз выбираешь одинаково, не теряя твердолобого упрямства. Разве не совершал ли я ту же самую ошибку? Но я могу выбрать иначе. Кардинально иначе». С губ мужчины слетает смешок. Как и все лучшие планы, он приходит в голову быстро и просто. — Знаешь, Вань… — холодная рука ложится на теплую щеку, осторожно поглаживая в ответ, — Когда-то я больше всего на свете желал провести с тобой всю свою вечность, все эти дни, что сливаются в десятилетия и столетия. Но они уже прошли- и их не вернуть, сколько бы власти и силы я не имел. Но есть множеству других дней, впереди, — юноша всматривается в черничные глаза, — И я хотел бы провести их вместе. Думаю, что если выражать это кратко…я хотел бы состариться с тобой. — А ты можешь? — неожиданно сипло для самого себя произносит Иван, ощущая, что эти слова окунают его в томную, сладкую растерянность, а сердце проваливается вниз. — Думаю, что с определенными оговорками, да, — с мягкой усмешкой отвечает Бессмертный, накрывая губы напротив поцелуем, закрывая глаза и чувствуя, как внутри наконец окончательно рвется натянутая столь долго нить напряжения. «Пусть это будет…отпуск с последующим увольнением, так это называется у людей?», — мысленно усмехается Кощей, прижимая теплое тело к себе. /// Иван косит взгляд на сидящего на пассажирском сидении Бессмертного, чье лицо выражает сдержанное недовольство. Сначала они почти два часа простояли в пробке на выезде из города, и Константин к концу этого времени начал капать ядом, отсыпая желчные комментарии всему, что находилось за пределами машины. Потом свернули на объездную — но и там столкнулись с той же ситуаций, и мужчина едва ли понимал почему его возлюбленному столь резко и неожиданно пришла в голову идея провести выходные где-то непонятно, где — и поставить его в известность об этом буквально за пару часов до. «Всегда, когда планируешь нечто важное, идет через одно место», — с досадой думает Иван, понимая, что ему уже не удастся довести Константина к назначенному времени в назначенное место. — Кость, — Иван набирает в грудь воздух, ощущая покалывающее волнение в кончиках пальцев, сжимающихся на руле. Так странно- ощущать это волнение словно бы это одно из первых свиданий, а он все еще краснеющий от почти каждого жеста и слова своего опытного любовника юноша. — Мы с тобой уже десять лет вместе. За это время столько всего произошло и… «Если еще после этих разъездов по селам и весям сейчас скажет, что ему как-то наскучило, то просто убью», — мрачно думает Константин, поджимая губы. В последний месяц своим острым и чутким глазом он подмечал тонкие несостыковки- его обычно до гробовой доски искренний и честный возлюбленный несколько раз откровенно врал ему, в мелочах, вроде тех, где был и чем занимался, весьма неловко и топорно, но Бессмертный сделал вид что не заметил этого, посчитав, что должно быть, на это есть основание. Да и вообще Иван в последние дни был больно нервный, почти что суетливый, и Константин все больше задумывался о том, что нет дыма без огня. Сам же Зайцев действительно ощущал, как та самая нервозность зашкаливает- все пошло не по плану, они так и не добрались до ожидающего их пикника на живописном закате, солнце зашло, над озером наверняка витает стая мошек. Константин явно раздражен. Быть может, стоит вообще все перенести? В конце концов, какая разница, сегодня или завтра, или вообще через неделю? Но каждый день ожидания, начиная с того самого момента, когда он принял-таки окончательное решение сделать это, заставляет испытывать слишком судорожное волнение. И это приводило к тому, что он буквально не мог усидеть на месте рядом со своим мужчиной, порождая странное отстранение между ними, которое явно откликалось в Константине раздраженным недоумением. Заготовленные красивые слова словно пропадают из головы, и холодный, скептический вид возлюбленного успокоению не способствует. — В общем, я устал от того, что мы просто любовники, мне надоело представляться мутным словом «партнеры». Перспективы тут у нас с тобой весьма дурные, и все это просто формальность, но я бы хотел… Его собеседник растягивает губы в оскале, предвкушая худшее из возможных продолжений этих фраз. Неужели она опять окажется права, и его рискованная ставка провалится уже в который раз? Что эти десять лет, в которых он планомерно оставлял навь, позволил себе так очеловечиться, прошли впустую? Что сейчас ему снова придется вспомнить каково это — ощутить разбитое сердце или вновь опутать все паутиной лжи, принуждая эту непокорную душу оставаться с собой с помощью магии? — Я бы хотел называть тебя своим мужем. — Что? — Бессмертный, нахмурившись, оборачивается на Ивана, который взволнованно улыбается. Смысл произнесенных собеседником слов не вполне доходит до него. «Боже, что за мука, почему все так по-дурацки», — с досадой мелькает в голове светловолосого мужчины, и со вздохом он поворачивается полубоком, лицом к Константину. — Я знаю, что в этой стране нам не светит такое, но я хочу, чтобы ты был моим мужем. Я хочу, чтобы мы были семьей, пусть даже…очень маленькой. Потому что я действительно хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Бессмертный всматривается в лицо Ивана, со все еще поднятой вверх бровью. «Кость, черт, ну почему ты молчишь», — в затянувшейся тишине выражение лица мужчины, все еще хранящее маску раздраженного недовольства, ничуть не помогает его возлюбленному собраться. — А ты все еще хочешь? — в конце концов уточняет Иван, буквально умирая от ощущения неловкости и желая провалиться сквозь землю. «Быть может, ты передумал, и вообще жалеешь о том, что…остался здесь, со мной», — он невольно сглатывает, всматриваясь в черничные глаза, которые пока не дают ему однозначного ответа. — Да, — наконец отмирает Кощей, отстегивая ремень и уложив ладонь на шею мужчины напротив, притягивает его к себе, целуя, — Конечно да. И он целует уже не юношу, но мужчину — раздавшегося плечами, нарастившего мышцы, но сохранившего свою прелестную хрупкость в мелких деталях, вроде изящности щиколоток и запястий. Такой же улыбчивый, с теми же яркими голубыми глазами, но уже менее категоричный и лучше контролирующий свою вспыльчивость. Щемящее чувство неверия- неужели правда, неужели мое? Неужели любит, все еще любит, и будет любить и дальше? «Если бы это делал он, наверняка бы получилось феерически красиво и грандиозно романтично», — думает Иван, заскальзывая в карман пиджака и доставая коробочку с кольцом, — «Но так можно было бы никогда не дождаться, учитывая, как мало его заботят формальности». — Ну вот, так и думал, что ошибусь с размером, — с неловкой улыбкой произносит мужчина, осторожно взяв правую руку Константина в свою. «Как все в этой жизни странно оборачивается», — думает Бессмертный, сдерживая смешок и разглядывая свою ладонь со свободно ходящим на безымянном пальце широким кольцом — выглядящим как серебряное, с неровной, многими гранями поверхностью. Радированное золото. Бесконечность назад он окольцовывал эти руки в темнице, насмешливо и повелительно наблюдая за перекошенным в горечи и отчаяние лицом своего пленника. Иван же потратил многие дни и недели, выбирая, то, что надел на палец мужчины — все казалось не тем, он метался от самых простых и лаконичных форм до необычных и витиеватых, в итоге остановившись на чем-то среднем. — Уменьшить не проблема, — окончательно оттаивая произносит Константин, наконец одаривая возлюбленного улыбкой, — Вполне можем сделать это официально. Где-нибудь в Европе. — Да, какой-нибудь красивый средневековый костел… - мечтательно произносит Иван, не растерявший с годами юношеской романтичности. — Ну уж нет, обойдемся без церквей, — Константин не удерживается от ухмылки при мысли о подобной картине — князя Тьмы, переступающего порог дома божьего, — А в остальном, можем творить что хотим. — Да, точно, — смущённо улыбнувшись, произносит Иван, — Прости, я все время забываю, что тебе такое не по душе, по старой памяти, — он со смешком заправляет длинную прядь, выпавшую из стройной копны волос. Бессмертный улыбается в ответ — пока еще он носит почти тот же самый морок, что и когда встретил свою кудрявую зазнобу вновь, но теперь, когда годы Ивана почти сравнялся с условными Константиновыми, и нужно задумать о том, как именно исполнить данное в тот самый день обещание. /// Иван уже пятнадцать минут всматривается в белый лист на экране ноутбука, регулярно кося глаза на сидящего на диване Константина, погруженного в чтение. — Слушай, Кость, — задумчиво начинает он, — Ты ведь точно не останешься один потом? — Когда потом? — безмятежным тоном произносит Бессмертный, словно не понимая, о чем именно спрашивает его возлюбленный. — Мы же с тобой прекрасно понимаем, что ничто не вечно…почти, — размыто отвечает мужчина, с одной стороны испытывая тревожную досаду, от того, что заговаривает от этом, а с другой, понимая, что выяснить это все равно важно для него. «Ты тяжело пережил это в первый раз, что ты будешь делать во второй, если все сложится так?», — с тревогой размышляет мужчина. — У меня есть план. — О, ну в этом я не сомневаюсь, — фыркает Иван, поднимаясь-таки с места и подходя к Бессмертному, по дороге трепля за ухо спящего у стола добермана. Собаки — осторожный компромисс, призванный заполнить некую пустоту их большого загородного дома. Это, конечно, не дети, об отсутствии которых Иван в глубине души немного сожалел, тем не менее принимая это как данность, но определенную живость в их жизнь и в это гигантское пространство животные вносили. С ними вообще вышло забавно: в первый раз породу выбрал Бессмертный, а щенка Иван, и они получили грозного вида животное с совершенно ласково-щенячьим характером. — Он своим видом претендует на адскую гончую, а ведет себя как плюшевая игрушка, — раздосадованно сетует Константин, наблюдая за тем, как пес легко подставляет живот для поглаживаний. — Ну что поделать, вот такой вот он, внешность бывает обманчива, — пожимает плечами Иван, — И вообще, ему скучно одному, давай возьмем второго. Быть может, теперь хочешь выбрать ты? Можно другой породы. Так в доме появляется лабрадор — Бессмертный иронично рассудил, что теперь следует выбрать кого-то, кто бы внешне мог походить на Ивана — с характером таким, что любая бойцовская собака могла бы позавидовать. После того, как Лиза стала достаточно взрослой, чтобы жить без опеки брата, они начали жить вместе — и конечно Константин не мог удовлетвориться квартирой, пусть просторной и в центре города — Я, конечно, понимаю, что ты до этого жил буквально в замке, но ты уверен, что нам нужно три этажа? — со скепсисом протягивает Иван, когда они просматривают вариант за вариантом, а его мужчина все еще находит к чему придраться, — Гостей ты тоже не особо жалуешь, вот что мы будем делать со всеми этими комнатами? — Свет мой, имею право на капризы — в конце концов, если уж жить по-человечески, то с максимальным комфортом, — усмехается в ответ Бессмертный. — Как ты думаешь, у нас есть вероятность встретиться снова? — сощурив взор протягивает Иван, опускаясь на колени мужчины. «Как вообще…работает эта дурацкая реинкарнация? Кто бы знал», — с досадой размышляет блондин. — Не могу утверждать, но почему нет? — безмятежным тоном отвечает Бессмертный, откладывая книгу в сторону. — И в таком случае, ты постараешься найти меня? — такой же безмятежной интонацией отвечает Иван, и это полушутливый диалог на самом деле обнажает его затаенное опасение, — Несмотря на то, что сам не будешь уже помнить? — он внимательно всматривается в черничные глаза. — А что, я тебе еще не надоел? Или хочешь выразить пожелание прожить следующую жизнь без моей персоны? — с притворной обидой в голове произносит Константин. — Не паясничай, Кость, — со вздохом произносит мужчина, проводя ладонью по темным, с серебряными бликами волосами. Из всех общепринятых признаков старения Бессмертный неожиданно нашел обаятельным для себя именно седину — и, хотя, морщин на его лице было пока еще неприлично мало, он не без доли удовольствия добавлял все большее количество светлых прядей в свою черную копну. — Когда поседеешь полностью, будешь выглядеть как колдун — смеялся порой Иван. — И будет недалеко от правды, — усмехается Бессмертный, — что, предлагаешь краситься? — Нет, мне нравится так, — улыбается в ответ мужчина, чьи волосы все еще хранят золотой отблеск, — Знаешь, Вань, думаю, что в следующий раз скорее ты найдешь меня, — беспечно протягивает Константин, прикусывая кончик носа возлюбленного. — Ты что-то недоговариваешь мне, как всегда, — вздыхает Иван, касаясь кончиком пальца неровной переносицы. Черничные глаза смотрят на него ласково и все еще немного хитро. — В любом случае, это еще не скоро случится, — хмыкает Константин, обхватывая талию мужчины и прижимая к себе. — Да, с тобой едва ли состаришься, - хмыкает Иван, — думаешь, я не понимаю, что ты замедляешь этот процесс, а? — он прикусывает шею Бессмертного, — И меня напрягает, что ты каким-то образом все равно это проворачиваешь. Перетащил из нави напоследок молодильные яблоки? Ему уже за пятьдесят, но едва ли кто-то дает ему больше сорока, а внутренне он ощущает себя на все тридцать — но это скорее следствие не размывающегося с годами легкого и светлого характера. «Разве что самую малость», — думает Бессмертный, откидываясь головой на спинку дивана и открывая мужу пространство для действия, — «Лишь долгая, здоровая и счастливая жизнь, но вполне себе обычная и человеческая». — Свет мой, у тебя на них все равно аллергия, — хмыкает мужчина, прикрывая глаза. Есть много и без яблок способов. — Я переживаю за тебя, — тихо произносит Иван, скользя языком вдоль ушной раковины. «Потому что…насколько ты действительно стареешь со мной, а насколько изображаешь это? Не жалеешь ли ты о своем выборе? Кто позаботиться о тебе после, если что?» — с тревогой думает он. — Если ты хочешь спросить, жалею ли я, то я ни о чем не жалею, — усмехается Бессмертный, укладывая ладони на поясницу мужчины, прижимая его к себе плотнее, — Я наконец ощущаю смысл в днях своей жизни. Константин зарывается пальцами в кудрявые пряди- короче, чем в юности, но все еще можно приятно перебирать и скользить в этом пшеничном море. В тот единственный раз, когда Иван постригся совсем коротко, сославшись на то, что пора бы уже выглядеть более статусно, одного разочарованно-раздосадованного лица Бессмертного ему хватило, чтобы понять, что некоторые вещи все же меняться не должны. — И я знаю, какие мысли приходят в твою голову. Но поверь, меня все более чем устраивает, — тихо произносит мужчина, — Потому что я захотел этого сам. Кто-то бы мог назвать это ложью, кто-то — иллюзией, кто-то — самообманом. Он все еще считал это выбором. Он выбрал остаться Константином Бессмертным настолько, насколько мог, оставляя Кощея функцией, небольшой, немного тяготящей неизбежностью, которую не отбрасывал полностью лишь по причине вжившихся в кровь и кости ответственности за навь. Выбрать не изображать из себя человека- а быть им настолько, насколько это возможно для него. Попробовать прочувствовать течение времени, знать, что в конце один из них уйдет, и выбрать способ уйти следом. В этом есть доля лжи- так как знай Иван с самого начала, что именно собирается сделать Бессмертный, он бы ему ни в жизни не позволил, потому что бы никогда не признал это компромиссом. Его и так грызла мысль о том, что ради него Константин лишил себя привычных Кощеевых атрибутов, обменяв их на тленность человеческого бытия бок о бок с возлюбленным. И он определенно весьма сильно тревожился за то, что будет, если он умрет раньше своего супруга. Но все же, ему совсем не надо знать, что Константин все еще Бессмертный не только по фамилии. Пусть он не может быть человек по-настоящему, в полном смысле этого слова, к сожалению, уже никогда не сможет, ибо если бы мог — он бы стал. Но он может выбрать жить как человек, чувствовать, как он, и выбирать все эти горести и радости, характерные для людской жизни, ограниченной временем. Потому что, кажется, именно эта ограниченность наконец-то придает ему целостность. — И мне кажется, ты пристаешь ко мне с этими вопросами, потому что не хочешь писать свою речь, — он прикусывает мочку уха возлюбленного, резко, чтобы отвлечь его от глубоких и неоднозначных мыслей. — Ненавижу эти сборища светские, — почти что со стоном произносит Иван, прислоняясь к груди Константина, — И речи на них говорить тоже. — Но все ими весьма вдохновляются, — резонно замечает мужчина, — Ты проделал большую работу, и мне так забавно от того, что ты с легкостью можешь вести часовые переговоры со всякими чиновниками и нерадивыми родителями, тратить целые дни на убеждения подростков в важности образования, но выйти на сцену в смокинге и признать свои заслуги тебе смерти подобно. — Да все равно всего этого не было без тебя. Пространным термином «все это» Иван описывает сеть частных школ, к этому моменту раскинувшуюся почти по всей стране. От многих других подобных заведений их отличало то, что на обучение в ней могли претендовать не только отпрыски обеспеченных родителей, но и самые обычные ученики, которые бы могли раскрыть свои таланты в подходящей обстановке. Ему удавалось находить, и уговаривать приходить туда лучших педагогов, что было особенно не просто, когда это все только начиналось. По итогу сейчас есть целая вереница взрослых людей, обязанных билетом в жизнь именно Ивану Зайцеву. И теперь ему намеревались вручить премию за вклад в развитие образования — а значит предстояло говорить речь, которая упорно не складывалась. — Ну, я могу приносить что-то благое в этот мир только твоими руками, свет мой, — он скользит кончиком носа по щеке Ивана, — В конце концов, мои там только деньги — а идея, команда, и работа это твоя.Keep smiling through
Just like you always do
'Till the blue skies
Drive the dark clouds far away
— Вечно ты мне льстишь, — вздыхает блондин, пытаясь поймать кончик носа, что блуждает по его скуле зубами, но тот ловко уворачивается, перемещаясь на шею и начиная щекотать. «Так или иначе, если нам суждено все это снова- в следующий раз я обещаю встретиться с тобой до того, как ты наломаешь дров», — думает Иван, со смешком пытаясь отбиться, и перехватив руки мужчины в свои, заглядывает в черничные глаза, — «Тебе нужен кто-то, кто присмотрит за тобой». Он чувствует интуицией, своим зорким и чутким сердцем, что его возлюбленный утаивает что-то, но позволяет себе не искать реальные способы обличать, а ему — играть свою партию. В конце концов, может ли он требовать много, учитывая, сколько Константин оставил позади ради него? И если любишь лжеца, рано или поздно научаешься подыгрывать. /// Кощей Бессмертный с большим удовлетворением на лице снимает корону. Вылазки в навь стали большой редкостью, а его положение- почти формальным оплотом былой власти. Он передает ее постепенно, год от года, почти что незаметно давая нежити и нечисти все больше пространства для того, чтобы устраивать свою жизнь самостоятельно. Конечно, острый глаз опытного правителя видит потенциальные трещинки, зарождающиеся тут и там, что могут разрастись в разрывы, если былой сильной руки не станет совсем. И все же, навь не должна развалиться быстро и скоропостижно, когда ее князь исчезнет окончательно, и точно не придет в то жалкое состояние, в котором он когда-то нашел ее сам. «У тебя будет время выбрать кого-то нового на мое место», — думает он, всматриваясь в лиловый взгляд своего отражения в зеркале, — «И в этот раз выбери осторожно — кого-то того, с кем будешь мучиться меньше, чем со мной». Бессмертный не удерживается от полуулыбки-полуусмешки. Он не вполне понимает, что именно произойдет, когда он совершит то, что задумал, но ничего не исчезает бесследно — и тьма оставшаяся после него (или вместо?) в любом случае найдет свой путь. А какой будет его- ему и не так важно. Со своим внутренним мраком он теперь уживается легко, сам порой забывая, чем является, и что составляет его неотъемлемую сущность. Признание истинного положения дел, как и понимание того, что все это не будет длиться бесконечно, дает успокоение и одной, и другой стороне. «Так или иначе…», — тонкие пальцы с когтями осторожно скользят вдоль зубьев короны, — «Мы с тобой сослужили друг другу верную службу- и одновременно смертельно устали». /// Он чувствует бездну спокойствия и умиротворения, и тонкий, легкий покой на том, что можно было бы назвать душой. И хоронить возлюбленного, прожив с ним долгую и счастливую жизнь гораздо приятнее, чем оплакивать труп молодого юноши. И даже слушать все эти скорбные поминальные речи было не так уж невыносимо — Бессмертный отнёсся к этому, как к способу еще раз перебрать воспоминания их одновременно долгой и короткой жизни. Стоя в черных очках в зале крематория (все же, в землю- традиция гнусная, огонь гораздо более благородно обходится с телами умерших), он сохранял лицо спокойное, темной тенью ускользая от вереницы желающих выразить соболезнования от потери любимого супруга.So, will you please say hello
To the folks that I know
Tell them I won't be long
They'll be happy to know
That as you saw me go
I was singing this song
Он ведь всегда знал, что ему придется испытать это снова- плата за его выбор, и за сохранение человечности Ивана. Скорбь его легка и даже светла — ибо Константин знает, что никаких бесконечных лет одиночества впереди его не ждет. Бессмертный решил все это очень, очень давно — на том самом пляже, чувствая в руках тепло любимых ладоней, ощущая соль на губах и терпкую, горькую надежду в груди юноши напротив себя. «Интересно… Если души возвращаются, может ли вернуться моя?», — задумчиво размышляет он, устраиваясь на скамейке под раскидистым дубом, спустя пару дней после того, как окончательно покончил со всеми этими человеческими мелочами, завершающими земной путь, — «Точнее, то ничтожное человеческое, что от нее осталось… Тем заведуют силы, что выше света и тьмы, и даже для меня недоступные… Хм, пожалуй, это было бы незаслуженное милосердие для такого как я», — он с усмешкой достает из кармана пиджака длинный, узкий футляр, и открыв его, извлекает изящную, острую Иглу с витиеватым ушком, — «Но если все-таки да», — мужчина поднимает глаза к небу, голубому, безоблачному, летнему — «То неважно, кем бы я стал, какой бы была моя судьба все, чего бы я хотел… Это встретить тебя снова». Короткий вдох- и изящные руки переламывают Иглу надвое, ровно посередине. /// …Вообще-то, он ведь действительно свою истинно-человеческую жизнь не прожил до конца… …Ты в своем уме? Душа с таким опытом, и с таким прошлым, он пойдет по кривой дорожке при первой же возможности, а дальше все поедет по накатанной… Если чего и заслужил — так это покоя наконец… …Ну снова Князем Тьмы не будет же, верно?.. …И на том спасибо, есть множество других способов торжествовать зло в мире. И некоторые вещи не искупить… …Быть может, если рядом с ним будет правильный человек… …А вот это уже жестокость — подкладывать такой сомнительный подарок такой светлой душе в третий раз… …Сам он, кажется, не против, и попрошу заметить, что во второй раз никто ничего не подкладывал- сами к друг другу притянулись… …Так уж и сами?.. …И если этот подарок развернуть правильным образом — получается весьма славно, разве не так? Немногим довелось быть любимыми столь сильно… …Тебе просто нравится наблюдать за этим, верно?.. …А что, зря что ли люди говорят, что Судьба зла?.. /// …Молодой мужчина лет двадцати шести торопливо, перепрыгивая несколько ступенек, добирается до двери, и распахнув ее, почти что вбегает в здание. Его встречает женщина, и ее лицо явно выражает облегчение, когда голубоглазый блондин таки переступает порог. — Иван, — представляется мужчина, с улыбкой протягивая руку незнакомке, — Простите, опоздал, пробки. — Ирина, — кивает она, коротко улыбнувшись, — Спасибо, что вообще согласились посотрудничать с нами, нам всегда рук не хватает, особенно таких как ваши, с юридическим образованием… Но вам, конечно, очень не повезло, вы пропустили распределение, и фрукт достался еще тот, вы только сразу от работы с нами не отказывайтесь, мы вам потом подберем кого-то…нормального. — Что, думайте совсем не справлюсь? — мягко улыбается Иван, — Не сожрет же он меня, это просто подросток, попавший в трудную жизненную ситуацию. Женщина неловко улыбается и смотрит на него с плохо скрываемым сочувствием, и это с одной стороны множит волнение, с другой- интерес. Чуть позже ему расскажут, что обычно девушки-волонтеры вылетали от общения с этим юношей в слезах в лучшем случае через минут пятнадцать, мужчины держались чуть лучше, но выходили красные от злости, отказываясь консультировать этого субъекта еще хоть раз, а несколько раз все даже закончилось дракой. Иван входит в помещение, обнаруживая за столом юношу в простой черной футболке. Худой, с длинной шеей, опоясанной претендующей на серебряное происхождение цепочкой. Узкий, миндалевидный разрез глаз, и цвет редкий, почти-что сине-фиолетовый, черничный. Черные, прямые волосы до плеч с небрежно состриженным краем. Пирсинг над левой бровью. Еще мельком приглядываясь, он подмечает тонкую черную подводку на нижнем веке. Нос с горбинкой, тонкие губы, что сразу искажаются в глубокой усмешке, едва он переходит порог комнаты. «Прямо-таки черный лебедь», — мелькает быстрая ассоциация в голове мужчины, особенно когда незнакомец склоняет голову в бок, и всматриваясь в него сощуренным взором. — Вы опоздали, — голос холодный, насмешливый, и взгляд несмотря на то, что юноша сидит, а он стоит в дверях такой, словно сверху-вниз, — Но это и к лучшему. Иван успевает заметить, что юноша держал в руках книгу в мягкой обложке, которую при его появлении сразу же убрал — и эта деталь отчего-то внушает ему надежду. Но ногти на средних пальцах, выкрашенные в черный (очевидно, чтобы с большей выразительностью посылать окружающих) напоминают, что нужно быть начеку. — И почему же к лучшему? — он с приветливой, но далеко не елейной-приторной улыбкой садится напротив. «Видок у тебя больно смазливо-добренький, а я таких не люблю, хотя бы поэтому», — думает юноша, лишь окидывая незнакомца еще одним снисходительным и оценивающим взглядом с ног до головы, и одаривает усмешкой, куда больше похожей на оскал.We'll meet again
Don't know where
Don't know when
But I know we'll meet again Some sunny day