Я научу тебя любить.

В тот день у моего бывшего друга был ДР. Праздновали его с огромной помпой: в том самом ресторане, где мы так мило отметили нашу встречу, накрыли банкетный зал, и самые сливки местного общества почтили его своим присутствием. Прилетел даже отец Алекса – Антон Сергеевич. К моему превеликому удивлению именинник усадил меня рядом с собой и всем говорил, что я его лучший друг. Увидев меня, его папик как ни странно, признал меня и даже поинтересовался как мои дела. Я хотел было выложить ему все и в деталях, а потом подумал, что это как-то не по-человечески портить человеку праздник, да еще такой личный, как ДР. Поэтому помялся и ответил, что в целом все в порядке. Он осторожно спросил про родителей: дескать, слышал, что они погибли. Я, молча, кивнул и видимо он понял, что эта тема для меня не приятна и оставил ее. Он заявил, что очень рад, что мы с Алексом снова вместе и выразил надежду, что он позаботится обо мне. У меня просто язык чесался рассказать ему, КАК обо мне позаботился его сынок, но привитая родителями культура поведения заставила меня сдержаться, и я лишь улыбнулся ему в ответ. Потом все сели за столики, начались тосты во славу именинника. Я просто сидел и смотрел на все это действо, когда сидевший рядом с нами отец Сашки сказал: - А ты почему не пьешь, дружок? Я с удивлением понял, что вопрос, судя по всему, задали мне и немного растерялся. Мне не хотелось рассказывать о том, что еще совсем недавно я выпивал, и я просто сказал, что не люблю алкоголь. Антон Сергеевич одобрительно похлопал меня по плечу и с улыбкой сказал: - Думаю в ТАКОЙ знаменательный день можно и выпить. Все ж таки праздник у лучшего друга. За его здоровье! – он поднял свой бокал, и я был вынужден поддержать его тост, чтобы не выглядеть совсем уж уродом в глазах окружающих. В общем, говоря коротко, выпил я в тот вечер прилично, а после такого долгого воздержания выпитое вставило меня по полной. Я приполз в свою комнату пьяный в лохмотья. Только собирался было прилечь и блаженно расслабиться, как из соседней комнаты постучали. Обычно так Сашка звал меня к себе. Чертыхаясь и проклиная все на свете я, даже не обувшись, поплелся к нему, гадая, что же этой морде от меня понадобилось в такое-то время. Мой бывший друг в отличие от меня был бодр и весел и, судя по всему, спать, пока не собирался. Увидев, что я пришел, он махнул рукой, приглашая меня подойти поближе. Я так и поступил. - Ну чего тебе? – тяжело вздохнув, поинтересовался я. - Что за тон? – лениво дернул он бровью в ответ. Но тут же улыбнулся и сказал: - Видишь, сколько мне подарков надарили? Вот только твоего я так и не нашел, - он выжидающе уставился на меня, а я даже слегка как-то протрезвел от услышанного. Согласитесь, спрашивать подарок со своей собственности, у которой и гроша за душой нет как-то странновато. Разве нет? - И что же ты хотел бы получить? – непонимающе полюбопытствовал я. - У меня ведь и нет ничего, что можно было бы тебе подарить. А он заглянул мне в глаза и выдал такое, что я застыл соляным столбом рядом с ним: - Есть. Я хочу тебя, понимаешь? Я решил прикинуться идиотом и ответил: - Так ведь я и так уже твой. Твой раб, что, скажешь, нет? Но он на подначку не клюнул и упорно гнул дальше свою линию: - Не так. Я хочу тебя всего. Хочу, чтобы ты стал моим любовником, понял? Да уж. Такой откровенности я от него точно не ожидал и стоял, даже отдаленно не представляя, что же ему сказать. А он, не смущаясь моим молчанием, продолжал: - Хочу, чтобы ты принадлежал мне одному и никому больше. Хочу, чтобы ты занимался со мною сексом. А еще хочу, чтобы ты любил меня. Вот ЭТО ты точно можешь мне подарить. От услышанного и выпитого ноги упорно отказывались меня держать, и я осел на кровать рядом с ним. Я молчал, а он, по-видимому, решив, что я стесняюсь изложить свой ответ вслух, придвинулся поближе и легким движением руки повернул мое лицо к себе. В полном офигении от происходящего, я открыл рот, чтобы выругаться матом в ответ на такую наглость, а он воспользовался моментом и утянул меня в удивительно нежный и приятный поцелуй. Такой же, как он подарил мне тогда, в детстве, в моей ванной после ликера. Это так выбило меня из реальности, что я ослеп, онемел и оглох. Я был совершенно деморализован и только хлопал глазами, глотая урывками воздух, которого почему-то мне стало катастрофически не хватать. На этом он понятное дело не остановился. Его вездесущие руки проникли ко мне под одежду, и он принялся ласкать мое оцепеневшее тело, которое неожиданно ощутило такой всплеск удовольствия, что я, не осознавая, что творю, простонал в голос. Этот стон словно придал ему сил и он, уже не стесняясь, стал раздевать меня, попутно гладя, трогая и целуя, облизывая и тиская везде, где мог и хотел. Мое собственное тело окончательно перестало слушаться меня и зажило какой-то непонятной мне собственной жизнью. Оно с такой готовностью и неожиданной страстью реагировало на все эти ласки, что спустя несколько минут я уже пылал желанием, а в голове крутилась одна-единственная мысль: не останавливайся! Только не останавливайся! Воздух в мои легкие попадал уже урывками, голова кружилась от таких приятных ласк, а сердце колотилось так, что едва не выскакивало из груди. Это был и я, и одновременно уже не я. Мне хотелось, чтобы Сашка продолжал свои бесстыдные действия, доставлявшие мне столько удовольствия. Мое тело выгибалось дугой и так и норовило подставиться под горячий и влажный язык моего бывшего друга. Я даже не заметил, как он перевернул меня на живот и достал смазку. Я был уже где-то далеко и к своему стыду не почувствовал даже, как он растягивал меня, ведь он так и не прекратил дарить мне такие упоительные ощущения, уносившие меня в другую реальность, в другой мир. Опомнился я, уже только когда он подхватил меня под низ живота и стремительно вошел, и я тут же понял, что и в этот раз опоздал. Что кричать «караул» и «насилуют» слишком поздно. Что если бы не хотел того, что случилось, то сопротивлялся бы тому, что он творил. А я поддался на его сладкие ласки и уже совершенно не важно, что прежде у меня не было опыта в интимных делах, и я растерялся. От одной мысли, что я сам радостно повизгивая, позволил ему все это сделать со мной, я не сдержался и застонал в голос, утопая в отчаянии и отвращении к самому себе. А он, уже в который раз все понял не правильно, и стал двигаться во мне, понемногу наращивая темп. И тут он зацепил ту самую точку, о которой знают уже, наверное, все на свете и мне стали как-то пофигу все эти мысли и самобичевание, которым я занимался до этого. Я, как вы и сами уже сообразили, стал получать ТАКОЕ удовольствие от секса, о котором ни в одной книге не прочитаешь. Когда все закончилось, и мы лежали, обессиленные и довольные случившимся, мысли снова стали возвращаться ко мне и я, наконец, вернулся в реальный мир. Вот только теперь я понимал, что обратного пути окончательно нет и уже никогда не будет. Он таки сделал то, к чему стремился. Он сделал меня своим. Что бы я теперь не говорил, а сделанного было уже не вернуть и я малодушно решил, что сегодня все равно ничего толкового уже не сделаю и не придумаю, а потому закрыл глаза и просто уснул. *** Утро началось как-то странно. Чья-то рука погладила мой сосок и знакомый голос где-то неподалеку муркнул: - Доброе утро, Малыш! Надо мной склонилось лицо Сашки, и губы его накрыли мой рот изголодавшимся и очень собственническим поцелуем. Я в отчаянии застонал, а он уже в который раз принял мой стон за выражение удовольствия и, пройдясь по моему телу жадными руками, с улыбкой признался: - Я так давно об этом мечтал! – взгляд его стал таким мечтательным и счастливым, что мне стало даже как-то стыдно, что ли? Вроде бы как я его в чем-то обманул.